Приключения озорного мышонка Берг Юдит
– Сейчас как врежу – от тебя мокрое место останется! – взъярился Придира, но старик Премудрый приветливо обратился к Руми:
– Не принимай их угрозы близко к сердцу, сынок. Согласись, у них есть причины отнестись к тебе с подозрением. Рассказанная тобой история звучит в высшей степени странно, а у нас, покуда мы пленники пиратов, веры ни к кому быть не может. Ты уж будь добр, отвечай. Нам же важно знать правду.
Мышонок молча глянул на Дини. Тот ободряюще улыбнулся ему и чуть заметно кивнул.
– Ладно, – вздохнул Руми. – Так уж и быть, скажу. Когда крысы меня обнаружили, я соврал, будто бы плыл на вашем судне и сбежал в суматохе уже здесь.
– Но зачем тебе это понадобилось? – недоумевал старик Премудрый.
– Боялся, что пираты глотку мне перережут. Ведь я разведал место их тайной стоянки на том острове.
– Водит нас за нос! – взревел Брусок.
– Понятно, сынок. Я тебе верю, – заявил Премудрый. – Предлагаю голосовать, – добавил он, но в этот момент послышался чей-то стон.
– Чичо! – вскрикнул Дини и метнулся к суслику, лежавшему на полу.
Старик Премудрый тоже в испуге склонился над ним.
– Сил моих нет, не могу больше, – едва слышно вымолвил раненый.
– Держись, друг! Не покидай нас, – прошептал Дини, борясь со слезами.
– Не могу, Дини. Прощай…
– Что с ним? – вырвалось у Руми. Жалобные стоны суслика вмиг заставили его позабыть о размолвке.
– Он был ранен в схватке, – вскинул на него глаза Дини. – Рана очень тяжелая.
– А у нас ни лекарств, ни бинтов, – вздохнул старик Премудрый. – К пиратам обращались, но ведь у них не допросишься.
И тут Руми осенило:
– Есть среди вас кто-нибудь, кто в лекарствах разбирается?
– Я разбираюсь, сынок, – махнул рукой старик, – да что толку? Без лекарств чуда не сотворишь.
– Я ведь вот к чему спрашиваю: пригодилась бы вам кора резного-треснутого дерева?
– Еще бы не пригодилась! Да тут и крохотной щепотки было бы достаточно, – глаза старика блеснули. Затем он грустно понурился: – Что рассуждать попусту, этаким сокровищем даже самые что ни на есть прославленные целители похвастаться не могут. Кора эта на вес золота ценится, потому как никому не ведомо, где ее раздобыть.
Руми полез в карман и достал подарок Хмеля:
– Вот… извольте заняться раненым.
Старик Премудрый выпрямился и ошеломленно уставился на Руми:
– Это действительно… кора настоящего резного-треснутого дерева?
Руми кивнул, протягивая на ладони маленькую деревяшку. Старик бережно взял ее, пощупал, обнюхал и наконец с улыбкой посмотрел на Чичо.
– Считай, сынок, что ты спасен, – и огляделся по сторонам. – Надо бы водички. Осталось у кого-нибудь во фляжке?
– Стоп! А ну, притормозите! – грубо вмешался Придира. – Получается, будто бы этот пацан запросто таскает в кармане бесценное сокровище? По-моему, тут пахнет надувательством.
– Точно! – подхватил Брусок. – Небось какой-нибудь яд подсовывает. Я бы на твоем месте, старик, сперва скормил эту гадость мальчишке. Не то чего доброго отравите Чичо!
– Замолчите, глупцы вы этакие! – сердито топнул ногой старик Премудрый. – Ну, что, Дини, есть у тебя вода?
– Нет, я все до последней капли отдал Чичо, – ответил тот и испытующим взглядом обвел остальных.
Суслики напряженно прислушивались к разговору. Все явно раздумывали, кому из спорщиков верить. Большинство пристально смотрели на Руми, другие растерянно поглядывали то на Придиру с Бруском, то на группу обступивших раненого. Наконец из толпы выделился молодой суслик.
– Держи, Премудрый, у меня еще полфляжки осталось.
– Спасибо, Жига.
Старик Премудрый схватил фляжку и накрошил туда кусочек коры. Затем завинтил крышечку и минуты две без остановки встряхивал содержимое.
– Конечно, следовало бы прокипятить, – бормотал он. – Ну, будем надеяться, и так подействует. – Отвинтив крышечку, он склонился над раненым:
– На-ка, попей, сынок.
Поддерживая голову Чичо, он бережно поднес фляжку к его губам. Раненый сделал несколько глотков, а врачеватель обратился к Дини:
– Раздобудь чистый платок или какую-нибудь тряпицу.
Дини порылся в карманах и вытащил носовой платок. Не сказать чтобы чистый, но где тут, в трюме, отыскать что-либо получше. Старик смочил платок целебным раствором и стал прикладывать к ране.
– Ну и темнотища тут, хоть глаз выколи. Приложишь не туда, где надо, только зря драгоценное средство израсходуешь, – ворчал Премудрый, но в результате справился.
Когда платок только коснулся раны, Чичо вскрикнул от боли, однако через минуту-другую с губ его слетел блаженнный вздох:
– Спасибо, мне полегчало.
– Так и должно быть, сынок! – оживился старик Премудрый. – Теперь ты в два счета поправишься.
Вскоре Чичо уже мирно посапывал во сне.
– Хорошо, что уснул, – сказал старик. – Сон – лучший лекарь. Примочку снимать не стану, а к тому времени, как раненый выспится, глядишь, и на ноги встанет.
– Спасибо, друг, – Дини крепко стиснул плечо мышонка.
– Все мы тебе благодарны, – повернулся к ним старик Премудрый. – Прости, забыл, как тебя зовут.
– Руми мое имя.
– Да, верно, Руми, сынок. Ты спас жизнь одному из наших ребят. Прости меня за любопытство, но очень уж хочется узнать, как тебе удалось раздобыть кору этого волшебного дерева. Лет пятнадцать она мне на глаза не попадалась.
– Вы не обижайтесь, отец, и зла на меня не держите, а только я сказать не могу. Дал слово тем, кто обихаживает эти деревья и охраняет их.
– Ну вот, опять пошел по новой! – подал возмущенную реплику Придира, но остальные зашикали на него:
– Заткнись, Придира!
– Отстань от пацана!
– Как ему не верить, когда он нашего Чичо спас!
Придира забился в дальний угол трюма под бок к своему приятелю Бруску, а остальные суслики обступили Руми, трясли ему лапу, благодарили, расспрашивали.
Когда радостное оживление стихло и все разошлись по своим местам, старик вновь приступил к расспросам:
– Не слыхал ли ты случаем, Руми, как пираты намереваются с нами поступить?
– Убьют, небось, – робко заметил Жига.
– Вряд ли, – возразил Дини. – Тогда не стали бы захватывать нас в плен, прикончили бы на месте, и все дела.
– Почем знать? – не согласился с ним Жига. – Может, станут поджаривать на ужин каждого по одиночке.
Пленники тревожно задвигались, загомонили, но тут вмешался старик Премудрый.
– Наше мясо крысам не по вкусу. Мы им нужны для чего-то другого.
Дошел наконец черед и до Руми:
– Я слыхал, что пираты собираются сбыть награбленное на пелеградском базаре.
– Это исключено! – заявил пожилой моряк с солидным брюшком. – За ними охотятся все пелеградские солдаты и стражники, король назначил вознаграждение за поимку бандитов. Да им даже причалить не дадут, сразу же схватят.
– Вроде бы они намеревались пересесть на другое судно, – пожал плечами мышонок. – Какой-то «Кальмар»…
– «Кальмар», говоришь? – вскричал пузатый суслик. – Знаю такой корабль, встречал не раз.
– И я! И я тоже! – закивали остальные.
– Мне тоже знакомо это название, – нахмурился старик Премудрый. – «Кальмар» – торговое судно, в команде там служат крысы, торгуют своим товаром в крупнейших портах мира. Не понятно, что у них может быть общего с пиратами.
– Крысы, говоришь? – воскликнул Дини. – Так они вполне могут быть заодно с пиратами. Одни грабят, другие сбывают награбленное, а выручку делят пополам.
Все задумчиво закивали, и тут неожиданно заговорил Руми:
– По-моему, ни с кем они не делятся, пираты народ жадный. К тому же и речи не было о том, чтобы перегрузить товар. «Пересядем на “Кальмар”» – так было сказано.
– Ну и как это прикажешь понимать? – спросил Дини.
– Сам не знаю. Просто мне подумалось, что пиратам выгоднее самим сбывать свой товар. Тогда и делиться ни с кем не придется, и можно не опасаться предательства. Пересесть на другое судно, переодеться, прикинуться честными купцами и обвести преследователей вокруг пальца.
– Неужто они не боятся, что в каком-нибудь порту их узнают? – удивился Жига. В предположение Руми ему не верилось.
Зато Дини идея заинтересовала, и он тотчас откликнулся.
– А разве ты, Жига, узнал бы кого-нибудь из этих бандитов? Во время нападения они были в масках. И потом, я слыхал, что, как правило, команду ограбленного корабля приканчивают на месте. Зачем оставлять свидетелей, которые при случае могут тебя опознать?
– Тогда почему же нас оставили в живых?
– Насколько мне известно, – опять взял слово пузатик, – на базарах, вернее, на черном рынке, приторговывают невольниками.
– Кто же эти черные торговцы? – недоуменно допытывался Жига. – Кроты? Черные морские свинки?
– Черными торговцами называют тех, кто из-под полы сбывает запрещенный товар, – пояснил старик Премудрый. – Например, невольников.
– По-моему, именно это они и собираются сделать, – заключил Дини.
Руми кивнул в знак согласия.
– Но если можно продать, то зачем же убивать матросов? – услышанное никак не укладывалось у Жиги в голове.
– На базар пираты попадают нечасто. Награбленное добро может храниться в трюмах месяцами, а пленников надо кормить-поить, это расход немалый, – сказал Премудрый. – Но если так и так путь ведет в торговый порт, и пленники к тому же имеются, выгодное дельце само плывет в руки. Другой вопрос, если предстоит долгое плавание. Тогда каждый лишний рот – обуза.
Суслики содрогнулись от ужаса. Мысли каждого были заняты гибелью неисчислимых пиратских жертв и собственной участью. Молчание нарушил пузатик:
– Вы говорили, будто они, мол, пересядут на какое-то торговое судно. Спрашивается, где оно, это судно? Да в целом мире не сыскать такой гавани, где бы месяцами простаивал на якоре большой корабль!
– Пузатик верно рассуждает, – проговорил суслик с острым подбородком и длинными, выступающими зубами. – У ближних островов торчать опасно, пелейские патрули обшарили там каждую пядь. Где, по-вашему, пираты прячут этот «Кальмар», когда выходят из моря за добычей?
Старик Премудрый покачал головой: никакая дельная мысль не приходила на ум. Дини пожал плечами и взглянул на Руми. Мышонок задумался, после чего поделился своими соображениями с остальными:
– Пираты беспрепятственно снуют взад-вперед по Драконову проливу, потому как у них с драконом заключена сделка. Зато стражники туда и близко не суются, а туман окутывает не только сам пролив, но и окрестные скалы. Как знать, вдруг там есть какая-нибудь укромная бухточка, где пираты скрывают «Кальмар» и можно без опаски перегрузить добычу с «Охотника за золотом».
Внезапно с палубы донесся шум и крики.
– Скоро все выяснится, – пробормотал старик Премудрый.
Суматоха делалась все громче, топот ног заглушали ругань и перебранка. Пленники настороженно прислушивались. Вскоре они почувствовали, что корабль останавливается. У двери в трюм раздался голос Бубнового Валета:
– Пошевеливайтесь! Сперва переведите пленников в дальний отсек, чтоб проверяльщикам на глаза не попались. Когда всех загоните туда, снабдите их едой и питьем и накрепко заприте. Дверь снизу доверху загородите ящиками. И не забывайте, с этой минуты мы – добропорядочные торговцы, занимаемся перевозкой чая и кофе. Как покончите с разгрузкой, всем переодеться в городские одежки, а то по нам издали видно, откуда явились и чем занимаемся.
– Ты прав, Руми, – шепнул мышонку Дини. – Они действительно прикидываются честными моряками и как ни в чем не бывало проникают в самые охраняемые гавани.
– Хвала небесам! – возликовал Руми. – В лучшее место пираты и не могли меня доставить. По крайней мере, не надо ломать голову, как бы попасть в Пелеград.
Глава двенадцатая
Куда же девался Руми?
Руми оказался прав в своих предположениях: конечно, поначалу на корабле его не хватились. Если кто изредка и справлялся о нем, Балико, поднеся палец к губам, шутливым тоном отвечал:
– Тс-с, не шуметь! Его милость последний сон досыпают!
Пополудни любопытствующий получал ответ, что принц, мол, прилег отдохнуть после обеда. В результате вся команда знала, что у Руми отгул. С вечера Балико заступил на вахту, а сменившись, свалился в койку. Покосившись на укрытого с головой приятеля, усмехнулся:
– Однако горазд ты, братец, подушку давить!
Приятель, естественно, промолчал, и Балико тотчас провалился в сон.
На рассвете его разбудил возглас:
– На горизонте земля!
Матросы высыпали на палубу. Педро Сырная Голова указал на мерцающий огонек вдали:
– Это маяк у пелеградского причала. Часам к десяти доберемся.
Балико помчался на камбуз, чего-нибудь перекусить на завтрак. Прихлебывая чай, он вдруг спохватился, что Руми по-прежнему спит.
«Решил побить все рекорды», – покачал головой Балико и направился в каюту. Сдернул со спящего одеяло.
– Побудка! – прокричал он и… похолодел от страха. Под одеялом лежала лишь скомканная куртка. Балико сразу смекнул, в чем дело.
– Святое небо! – пробормотал он. – Значит, он все-таки сошел на берег, да так и остался на острове! – Сломя голову, он понесся к капитану.
«Ну, и разозлится же он!» – мелькнула в голове мысль, но это не остановило его.
– Господин капитан! – издали прокричал он.
– Ну-ка, постой, приятель! – вынырнувший из-за мачты Негро сгреб его в охапку. – Куда это ты так разбежался? Капитан занят, они с Себастьяном обсуждают, как лучше причалить. Палубу ты вымыл?
– Сию минуту принимаюсь, Негро! – протараторил Балико. – Только вот сперва мне надо поговорить с капитаном.
– Кому сказано: он занят! Не прохлаждайся, берись за швабру! И другого бездельника пришли ко мне. Для него я тоже припас работенку!
Балико нетерпеливо кивнул, а про себя подумал: «Беспременно пришлю, Негро! Как только вернемся на остров, сразу же сообщу Руми, что ты его дожидаешься. Пожалуй, в первый раз он будет счастлив видеть тебя».
Спорить с боцманом Балико не стал, решил обогнуть вход в трюм и проникнуть к капитану с другой стороны. Однако наткнулся на Милана и Бруно, выходящих из трюма. Вид у обоих был озабоченный.
– Как кстати ты подвернулся, Балико. В трюме требуется твоя помощь. Внутрь просочилась вода, и несколько рулонов шелка подпорчены плесенью. Капитан узнает – не обрадуется.
«От моих новостей он еще меньше обрадуется», – подумал Балико, а вслух произнес:
– Я как раз к капитану иду. Сказать ему?
– Нет уж, спасибо. Тогда мы тоже с тобой и сами скажем ему обо всем, – Милан Пузан обнял Балико за плечи, и они не спеша отправились к капитану.
Бенедикт Помпон действительно был погружен в разговор с Себастьяном и сделал им знак подождать. Балико с нетерпением поглядывал на берег. До причала оставалось рукой подать, четко вырисовывались силуэты пришвартованных у причала кораблей и королевского замка на холме, виднелись бесконечные торговые ряды базара.
Балико едва сдерживался, опасаясь, что если судно начнет маневр у причала, то раньше завтрашнего дня «Роза ветров» за Руми не двинется.
– Ну, что там у вас? – наконец обратился к ним капитан.
Балико едва успел раскрыть рот, как Милан Пузан опередил его и подробно рассказал о просочившейся воде, подмоченных шелках и плесени. Капитан с посуровевшим лицом выслушал сообщение и распорядился проветрить трюм, а шелка выставить на солнце для просушки.
– Надо как можно скорей начать разгрузку. Ждать некогда, мы и без того нарушили сроки, – сказал он, и тут взгляд его упал на побледневшего Балико:
– Что стряслось?
Балико судорожно сглотнул и чуть слышно произнес:
– Руми пропал. Наверное, остался на Скалистом острове.
Капитан не сразу уловил смысл его слов.
– Что значит – пропал?
– Боюсь, что он остался на острове.
– Как это могло случиться? – недоумевал капитан.
– Когда мы причалили к острову, Руми подбивал меня ночью сойти на берег, – он перевел дыхание, глянул на Милана и Бруно, от удивления разинувших рты, и вновь обратился к капитану. О поисках клада решил помалкивать, поэтому наспех придумал такую уловку: – Руми ведь очень любопытный, вот ему и захотелось обследовать остров. Я пытался его отговорить, а тут, господин капитан, вы назначили его нести вахту. Ну, я и подумал, что от намерения своего он отказался. Во всяком случае, так я понял с его слов.
– Что было дальше? Продолжай! – тон капитана не предвещал ничего хорошего.
– Я улегся спать и всю ночь проспал. На другой день у Руми был отгул, и я его не тревожил. А сегодня утром хотел разбудить, глянул – в постели-то пусто. Под одеяло он куртку свою засунул, так что похоже было, будто он там лежит. Но, видать, все-таки сошел на берег, а потом с ним что-то приключилось, вот он и не смог вернуться до отправления.
– Ты уверен, что на борту его нет? – спросил капитан. – Может, он сегодня на рассвете встал потихоньку, а в постель одежку подложил, чтобы тебя попугать. С него станется такие дурацкие шутки разыгрывать!
– Нет, – решительно тряхнул головой Балико. – По-моему, он остался на острове.
– Негро! – кликнул боцмана капитан. – Вели всем обыскать корабль сверху донизу. Руми пропал… Но, может, спрятался.
– Найду – шею сверну! – прошипел Негро, однако отправился выполнять поручение.
Через четверть часа поиски прекратились: было ясно, что Руми действительно нет на борту.
– Давайте вернемся за ним! – умолял Балико.
– Я же его предупреждал: если ослушается, высажу на необитаемом острове! – бушевал капитан. – Баламуты мне ни к чему!
– Может, он в беду попал, – прошептал Балико. – И погибнет без помощи на том необитаемом острове. А если он и вправду провинился, можно ведь высадить его в Пелеграде.
Капитан кивнул, но в этот момент раздался возглас Педро:
– Из порта к нам направляется сторожевой катер. Приказано остановиться.
С катера издали подавали знаки, а приблизясь к «Розе ветров», прокричали:
– Следуйте за нами! Мы должны обыскать судно, прежде чем допустить вас к причалу.
– К сожалению, нам придется немедленно повернуть назад, – ответил капитан. – Через два дня вернемся, тогда и обыщете.
– Мы не можем вас отпустить, – возразил один из патрульных. – По распоряжению его величества пелейского короля положено проверять каждый корабль, заходящий в гавань. Границу вы уже преступили, стало быть, без проверки не вправе покинуть наши воды.
– Я только что узнал, что один из моих матросов остался на Скалистом острове. Мы должны за ним вернуться, – объяснил капитан.
Стражники с подозрением обшарили взглядом «Розу ветров», обменялись репликами, после чего старший тоном, не терпящим возражений, изрек:
– В таком случае тем более настаиваем на проверке. Следуйте за нами! – Затем, чтобы смягчить суровость приказа, добавил более дружелюбно: – Его величество вынужден был ввести строгие меры, поскольку в наших водах вновь объявился пиратский корабль. К сожалению, мы потеряли его след как раз у Скалистого острова, и не исключено, что пираты вздумают сунуться сюда. Поэтому проверки вам никак не избежать.
Капитан пытался было возразить, но старший патрульный пресек пререкания:
– Приказ есть приказ. Единственное, в чем можем пойти вам навстречу, – это начать проверку безотлагательно.
Капитан кивнул и сделал знак Себастьяну следовать за катером.
Время перевалило за полдень, когда с проверкой было покончено. Все матросы на борту «Розы ветров» тревожно поглядывали на часы, ожидая разрешения отплыть. Наконец командир патруля сделал знак, что все в порядке. Себастьян сразу же взял нужный курс, и судно полным ходом двинулось к Скалистому острову. Плыли всю ночь без остановки, но с восходом сколько ни всматривался Педро в горизонт, вокруг расстилалась лишь бескрайняя морская даль. До острова добрались лишь к полудню.
Усеянный скалами клочок суши едва возник на горизонте, как все матросы бросились к борту. Кто с помощью бинокля, кто – напрягая зрение, обшаривали взглядом берег. Каждый рассчитывал первым увидеть на вершине какой-нибудь скалы выбившегося из сил мышонка, который при их появлении примется отчаянно махать. Но не тут-то было. Берег приближался, а на острове не видно было признаков жизни.
– Беспокоюсь я за мальчишку, – вздохнул Папаша Дональд.
– Не иначе как влип в передрягу, – покачал головой Милан Пузан.
– Да уж, он большой мастер искать бед на свою голову, – подхватил Франци.
– Ну и достанется же ему от капитана! – в страхе передернул плечами Бруно.
– Не хотелось бы мне быть на месте Руми, когда капитан станет его распекать, – вторил ему Роланд.
Каждого волновала судьба Руми, но все единодушно сходились на том, что подобную авантюру не следовало затевать. Вот ведь и сейчас не считает нужным встретить их на берегу и бог весть как проводит время.
Бросили якорь. Капитан разбил команду на поисковые группы, наказав обшарить каждый уголок и ни одну мелочь не оставлять без внимания. И коль скоро о судьбе Руми им пока ничего не известно, прихватить с собой оружие на всякий случай. Как знать, что за опасность подстерегает их среди неведомых скал. Поиски длились весь день. Матросы заглядывали в каждую расщелину, аукались, кричали, звали пропавшего по имени – все напрасно.
Балико признался капитану, что на Бирюлькином острове Руми прослышал о какой-то пещере, куда и собирался наведаться ночью. Про сокровища он по-прежнему помалкивал, но упомянул, что видел у Руми карту, на которой было помечено местонахождение пещеры в северной части острова. Капитан тотчас же направил туда искателей. Пещеру они не нашли, зато обнаружили бухту, где раньше стояло на якоре пиратское судно. Матросы взволнованно сновали по берегу, то и дело натыкаясь на мусор и явные следы чьего-то пребывания.
– И слепому видно, что тут совсем недавно побывали гости, – заметил рулевой Себастьян.
– Смотрите! – воскликнул Сэм Смак, подняв что-то с земли. – Огрызок яблока. Потемнел, но еще не высох окончательно. И не сгнил. Значит, его бросили не далее как сутки назад.
Рональд и Милан Пузан обнаружили на песке следы. Доктор Пилюлькин, склонившись, внимательно изучил их:
– Крысиные. И совсем свежие, максимум двухсуточной давности.
Тем временем почти все поисковые группы стянулись к бухте. Руми не было и в помине, пещеру тоже не нашли.
– Боюсь, что этот безбашенный залез в пещеру, а там, может, ногу сломал… Или ход обвалился, и теперь он не может выбраться, – предположил Балико.
– Что ж… продолжить поиски! – распорядился капитан.
Но сколько моряки ни старались, поиски их не увенчались успехом. А между тем пещера находилась почти на виду, просто никому из тех, кто брел узкой каменистой тропой, не приходило в голову посмотреть вверх. Вечерело, когда матросы, измученные долгим лазаньем по скалам и тревогой за Руми, в изнеможении рухнули на берегу.
– Пелейские патрульные упомянули, что где-то в этих краях потеряли след пиратского судна, – задумчиво произнес Себастьян.
– К тому же эти пираты – крысы, – воинственным тоном добавил Негро, словно готовясь к схватке.
– Одно ясно: здесь, на острове, недавно был крысиный лагерь, – подвел итог доктор Пилюлькин.
– Вполне возможно, что тут стоял на якоре именно тот пиратский корабль. Бухта укромная, более удобного места для тех, кто спасается от преследования, и не найти, – сказал капитан.
– А нашему Руми вздумалось искать приключений аккурат здесь, – продолжил предположения Себастьян. – Вдруг да его заметили и…
– И что? – воскликнул Балико вне себя от беспокойства.
– Пираты обычно приканчивают свою жертву. Им не с руки с пленниками возиться, – сокрушенно покачал головой Негро.
– Неправда, Руми никто не прикончил! – обозленный Балико подступил к боцману чуть ли не с кулаками. Роланду пришлось его утихомиривать.
– Вряд ли он убит, – сказал доктор Пилюлькин. – Иначе мы бы обнаружили его останки. Зачем им трупы? Мертвых они с собой не берут. По-моему, они увезли Руми живым.
– Куда?! – в голосе Балико прозвучало такое отчаяние, что ни у кого не хватило духу сказать правду: не знаем, мол.
– Как же теперь быть? – растерянно поморгал глазами Франци.
Все взгляды были устремлены к капитану. Помпон тщательно набил трубку и углубился в раздумья.
– На ночь глядя некуда податься, – наконец заговорил он. – Дождемся утра на корабле, а тогда обойдем остров еще раз. Если никаких других следов не обнаружим, придется возвращаться в Пелеград. Там давным-давно дожидаются груза, королевский гофмейстер и так небось на стенку лезет из-за нашей непредвиденной задержки. В Пелеграде поставим власти в известность о случившемся, и пусть королевские стражники отправляются преследовать пиратов, – покосившись на Балико, капитан негромко добавил: – Если его увезли с острова, мы ничем не сможем ему помочь.
Команда вернулась на борт. Капитан распорядился выставить удвоенную охрану, а с утра матросы вновь прочесали остров и опять без малейшего результата. Волей-неволей пришлось отправляться в обратный путь, и на следующее утро «Роза ветров» прибыла в Пелеград. Патрульные снова обшарили корабль до последнего закоулка. Командир с большим интересом выслушал рассказ об укромной бухте у Скалистого острова и крысиных следах.
– Сегодня же отправим на остров сторожевое судно. Вдруг да нашим удастся что-нибудь обнаружить, – он распрощался с капитаном, и «Роза ветров» наконец бросила якорь у причала.
Тотчас подоспели королевские слуги, возглавляемые гофмейстером Хапугой, присматривать за разгрузкой. При виде подпорченных шелков физиономия Хапуги побагровела.
– Этот товар я не приму! Для нужд его величества были заказаны тончайшие шелка самых что ни на есть лучших сортов, а вы норовите подсунуть нам какое-то заплесневелое тряпье!
Моряки пытались доказать, что шелка и впрямь сортов наилучших, а если где с краешка чуть заплесневели, так эти полосы застирать можно, и следа не останется. Но… красноречивые уговоры были напрасны, Хапуга не уступал ни в какую. А уж когда из трюма был извлечен ящик со сломанной печатью, из которого попутно высыпалось дорогостоящее средство для нужд садоводства… Гофмейстер поначалу чуть было не лишился чувств, но затем, овладев собою, раскипятился пуще прежнего:
– Требую возмещения ущерба! Садовод его величества заказывал товар три месяца назад. Мало того что груз вы доставили с задержкой, так еще и с поврежденной печатью! Почем мне знать, что здесь действительно яд для истребления насекомых, а не какая-нибудь дешевая подделка? Вы хоть имеете понятие, сколько редчайших сортов роз и экзотических плодов сожрано паразитами?!
Бенедикт Помпон тщетно пытался растолковать, в какую передрягу попал их корабль, Хапуга прервал его с первых же слов и дунул в свисток, отзывая грузчиков из трюма. Толпа удалилась с шумом-гамом, Хапуга, обернувшись с трапа, прокричал, что не оставит безнаказанной столь неслыханную наглость.
После обеда посыльный доставил повестку от Хапуги, где капитану и первому офицеру вменялось в обязанность незамедлительно пожаловать в королевскую приемную.
Капитан сердито облачился в парадную форму, мысленно готовясь к худшему. Посыльный сопроводил их с Себастьяном в королевский замок. Моряки вообразили, будто бы король намерен дать им аудиенцию, и уповали на его понимание и великодушие. Каково же было их разочарование, когда обоих, заставив прождать полчаса, проводили в кабинет гофмейстера. Хапуга не предложил им сесть и даже не ответил на их приветствие, он сразу приступил к делу:
– Мы подсчитали размер нанесенного нам ущерба и намерены востребовать с вас компенсацию, – начал он. – По нашему соглашению груз был оценен в пятьсот золотых. Заплесневелые шелка и рассыпанную отраву мы, естественно, не принимаем, тем самым ценность груза снижается до четырехсот золотых. Моральный ущерб его величества, лишенного возможности получить заказанные им шелка, может быть возмещен выплатой штрафа в размере пятисот золотых. Урон, нанесенный королевскому садоводческому хозяйству, включая загубленные насекомыми дорогостоящие растения, а также те цветы и плоды, которые будут истреблены в дальнейшем, в общей сложности составляет тысячу золотых. Таким образом, в качестве возмещения ущерба с вас причитается полторы тысячи золотом. Если вычесть из этой суммы стоимость груза, то есть четыреста монет, вы должны уплатить нам тысячу сто золотых.
Окинув должников суровым взглядом, он продолжил:
Читать бесплатно другие книги:
