Никому не верь Парк Линда Сью
— Да ничего страшного, — откликнулся Дэн. — Мы такое уже много раз проделывали. Передам требуемое, и все. Я мигом вернусь, опомниться не успеешь.
— Я не спрашивала разрешения, — отрезала Эми.
Все трое — Дэн, Джейк и Аттикус — уставились на нее, разинув рты. Эми бросила взгляд на запястье и с болью вспомнила, что часов там больше нет.
Девочка решительно вышла из номера.
Земляничные поля — мемориал великому музыканту Джону Леннону, основателю группы «Битлз» и сольному исполнителю — находились на западной стороне Центрального парка. По мозаичному кругу, выложенному на тротуаре, шло слово «Вообрази» — название одной из самых знаменитых песен Леннона, про мир во всем мире.
Эми с Дэном стояли бок о бок рядом с мозаикой, нервные и напряженные. В парке было не очень людно, но все же гуляющих хватало.
Дэн украдкой поглядывал на сестру, хотя и старался скрыть тревогу.
«Он волнуется за меня», — думала испуганная Эми.
«Ни о чем не думай. Просто поскорее со всем этим заканчивай», — отвечала ей затаившаяся Эми.
— Златовласка, — пробормотал Дэн. — Наверное, блондинка какая-нибудь. Или блондин.
Стоило ему это сказать, как со всех сторон появились блондины и блондинки. Однако даже самые-распресамые блондины проходили мимо, не обращая внимания на брата с сестрой.
Дети пришли на место на несколько минут раньше назначенного срока. По прежнему опыту Эми знала, что Весперы забирают добычу точно в указанное время, минута в минуту. Однако в 8.35 к ним так никто и не подошел.
8.36
8.37
8.38
«Еще минута — и я с ума сойду. А может, уже сошла…»
Девочка автоматически принялась сдирать струп с болячки на шее.
К Дэну приблизилась большая собака — золотистый ретривер — и вежливо его обнюхала.
— Привет! — Дэн опустился на одно колено и потрепал собаку по холке.
Это был красивый золотистый ретривер: благородная голова, густая шелковистая шерсть с характерными для породы «перышками». Эми тоже наклонилась ее погладить. Какая мягкая теплая шерсть, как приятно до нее дотрагиваться! Хотелось зарыться в эту шерсть лицом и как следует выплакаться.
Собака благосклонно принимала все знаки внимания, но потом тихонько заскулила.
— Что с тобой, девочка? — спросил Дэн.
Эми огляделась.
— А где ее хозяин?
Собака ткнула носом в портфель в руке Дэна.
— Чизбургер унюхала, — сказал мальчик. — Прости, девочка, я бы тебя с удовольствием угостил, но это для Весперов…
Эми сдавленно пискнула, дыхание у нее перехватило. Брат с сестрой переглянулись, а потом вместе посмотрели на собаку.
Дэн неловкими пальцами ухватил висевшую на ошейнике именную бирку в форме косточки. Перевернул ее — и разинул рот.
— Златовласка.
Дэн недоверчиво протянул собаке портфель. Та снова ткнулась в него носом, но не стала ни царапать, ни раздирать в поисках чизбургера.
— Отлично выдрессирована… — Голос Дэна звенел от гнева.
Златовласка пыталась просунуть голову в лямки портфеля.
Эми захлестнула волна горечи. Какая гадость! Использовать такую красивую и умную собаку для столь злых целей…
Девочка надела обе лямки на шею Златовласки, поправила портфель так, чтобы он удобно свисал впереди. Собака негромко гавкнула и потрусила в глубь парка.
Из горла Эми вырвался короткий всхлип.
«Грейс, прости… прости…»
Не в силах совладать с собой, она сделала несколько шагов вслед Златовласке. Дэн обхватил рукой плечи сестры, удерживая и подставляя плечо для опоры.
Девочка готова была простоять тут целую вечность, будто превратившись в камень. Внезапно у нее зазвонил телефон.
Йона. Наконец-то!
Глава 23
— Где вас носит? — заорала Эми.
Дэн выхватил у нее телефон.
— Эми, остынь… Йона, вы можете выйти в скайп? Отлично, мы возвращаемся в отель, выйдем на связь минут через десять. Да. Хорошо. Заметано.
Он вернул мобильник сестре.
Эми смолчала. Они вместе ушли из парка, но девочка бросала отчаянные взгляды в ту сторону, где скрылась Златовласка.
Дэн в двух словах пересказал Джейку и Аттикусу, как все прошло, а потом открыл скайп и, затаив дыхание, стал ждать, пока на связи появятся Йона с Гамильтоном.
«Может быть, они обнаружили что-то важное?! Хорошо бы… Ради Эми. Хоть какую-нибудь подсказку, что же задумали Весперы — или где они держат заложников. Ох, только бы что-нибудь узнать…»
На экране появились Йона с Гамильтоном.
— Привет, ребята! — Дэн сверхчеловеческими усилиями старался сохранить спокойствие. — Что стряслось? Мы вам звонили, но у вас телефоны…
— Знаю, — перебил Йона. — Телефоны… ну, можно сказать, были недоступны…
— Мы попали в тюрьму, — перебил Гамильтон.
— Как?!
— За что?
— Что случилось?
— Полегче, полегче! — Йона вскинул руки. — Нам нужно рассказать вам кое-что важное, так что пока ограничимся короткой версией происшедшего. Мы были не в тюрьме, а в полицейском участке. У нас там телефоны отобрали.
— Один тип решил, что мы пытаемся украсть его мотороллер, — пояснил Гамильтон. — Он как с цепи сорвался, орал, ничего не слушал, а мы ведь по-итальянски не умеем…
— Или по-сицилийски, — добавил Йона. — Они там говорят по-сицилийски, а это совсем не итальянский…
— У нас ушла целая вечность, чтобы все объяснить и уладить, но в результате выяснилось, что этот тип…
— Тот самый, с мотороллером… Ах да, все происходило у археологического музея…
— Он эксперт по Архимеду! — победоносно закончил Гамильтон.
— Ух ты! — присвистнул Дэн. — По-моему, вы очень удачно решили стянуть его мотороллер.
— Да не крали мы никакого мотороллера! — возмущенно заявил Йона. — Так вот, эта «Апология» — тот самый документ, что ты нашел в Мали… В общем, в ней все сходится! Оказывается, римляне захватили Сиракузы, и их главный, тип по имени Марцелий, отдал приказ разыскать Архимеда и привести к нему.
— Он знал, что Архимед этот, ну, типа супергений, — добавил Гамильтон.
Йона продолжил рассказ:
— Но Архимед тогда занимался каким-то большим проектом — что-то строил, так что у него там валялись чертежи и запчасти по всему дому… Когда солдат явился за ним, Архимед сказал, мол, не могу, дружище, мне тут надо все доделать. Солдат не отставал, Архимед заупрямился, и в результате солдат обозлился и убил его.
— Услышав об этом, Марцелий озверел, — снова вступил Гамильтон. — Правда, некоторые исследователи считают, что солдат просто не знал, кто такой Архимед. А потом-то, конечно, понял, какого дал маху, вот и написал свою апологию.
— Именно. А Нико всю жизнь старается выяснить, над чем именно Архимед в тот день работал…
— Постой-ка, — оборвал его Аттикус. — Что еще за Нико?
— Ой, прости! Нико — это тип с мотороллером. Мы ему все объяснили, он подуспокоился малость. Он вообще прилично говорит по-английски. Ну, мы поболтали и выяснили, что он знает про Архимеда все на свете — тогда мы и в кафе с ним напросились.
— Что он вам еще рассказал? — спросил Джейк.
— Так вот, в свой последний день Архимед работал над каким-то устройством. А потом все чертежи пропали. Понятное дело, вражеское вторжение — в городе невесть что творилось. Только если все знали, какой Архимед гений, то его барахло наверняка не выбросили, а припрятали где-нибудь в безопасном месте. Нико уверен, что Архимед работал над каким-то важным изобретением. Короче, чувак много лет ищет хоть какие-нибудь намеки на разгадку тайны и подозревает, что об этом что-то говорится в архимедовом палимпсесте.
— Палимпсесте? — переспросил Аттикус. — Но его же полностью прочитали. Там все больше математические формулы, про сферы и…
— Погоди, — вмешался Дэн. — Что за палимпсест?
— Аттикус, объясни им, ладно? — попросил Йона. — У вас тут, чуваки, найдется еще лэптоп? Палимпсест доступен в режиме онлайн, так что разверните его на втором экране.
По части необычности и удивительности палимпсест Архимеда ничуть не уступал рукописи Войнича.
— Палимпсесты, — задумчиво протянул Аттикус. — Я изучал их с мамой.
Он ненадолго умолк. Короткую паузу целиком заполнила тоска мальчика по матери.
Дэн сам прекрасно знал это чувство.
Джейк коснулся рукой волос брата и легонько дернул, превратив мимолетную ласку в шутку.
Аттикус рассеянно ойкнул, но снова вернулся к происходящему:
— Так вот, в древности рукописи писали на пергаменте, который делали из шкур, так? Пергамент стоил дорого, поэтому писцы изобрели способ использовать листы по второму кругу. Брали старый пергамент, соскребали с него чернила, а потом писали новые тексты. Собственно, палимпсест — это исходная рукопись: та, которую соскребли. Понятное дело, в то время палимпсесты никто прочесть не мог. В том-то вся штука и состояла — чтобы избавиться от старой надписи.
— А теперь их можно прочесть? Но как? — поразился Дэн. Он чуть было не спросил: «А там не говорится, где держат заложников?» — но вовремя остановился. Глупые вопросы — лишняя трата драгоценного времени. Кстати, сколько там прошло после передачи? Почему Весперы не идут на контакт? Последний экспонат… А вдруг заложников уже освободили?
«Ну да, конечно».
Дэна переполняла горечь.
— Современные технологии, — ответил на его вопрос Аттикус. — Если в состав первоначальных чернил входило железо, то его следы можно найти при помощи рентгена. Вдобавок, есть методы восстановления цвета и прочее в таком же роде — сейчас всяких приемов хватает. Конечно, все равно получается не то чтобы абсолютно ясно и четко, но исследователи обычно могут прочесть часть рукописи, а остальное — отгадать.
— Ага, нашел.
Джейк поставил лэптоп Аттикуса рядом с компьютером Дэна.
На специальном сайте, посвященном палимпсестам, находились сотни завораживающих изображений. Аттикус сообщил, что палимпсест Архимеда обнаружился в византийском молитвеннике тринадцатого века. Под молитвами ученые отыскали древние тексты, в том числе — несколько трудов Архимеда.
— Они датируются десятым веком, — сказал Аттикус. — Сам Архимед умер в двести двенадцатом году до нашей эры. Не сохранилось ни одной работы, написанной им собственноручно. Палимпсест — это всего лишь самая старая известная копия.
— Ну и неразбериха! — воскликнул Дэн, глядя на экран из-за плеча Джейка. — Там вообще ничего не поймешь!
Цифровые изображения демонстрировали последовательные слои чернил. Самый верхний слой читался ясно, хотя и был написан шестьсот лет назад. Самый старый, нижний слой, напротив, был еле различим, как ни старались исследователи проявить его почетче.
— Д-да. Потому-то Нико и потребовалось столько времени, — отозвался с другого экрана Йона. — Он исследует эти изображения чуть ли не по миллиметру.
— Архимедовы изобретения намного опережают его время, — снова встрял Гамильтон. — Например, Архимедов винт для воды! Он изобретен более двух тысяч лет назад, а им до сих пор пользуются!
— Да, Нико этот пример все время приводил, — кивнул Йона. — Его послушать, так Архимед только что в будущее не смотрел. Вот есть у него такая штука, Антикитера…
— Про нее нам Аттикус рассказывал, — перебил его Дэн. Ему очень хотелось получить какую-то полезную информацию. — Может, он ее в тот день конструировал?
— Нет. В смысле, Нико толком не знает. Но тут изображено много разных кругов, он думает — это шестеренки. Клевые такие — образуют равносторонние треугольники…
— Шестеренки? — внезапно подала голос Эми. — Йона, ты сказал — шестеренки?
Глава 24
Эми внимательно слушала каждое слово. Разговор-то крайне важный! И все равно приходилось сражаться с острым желанием снова соскользнуть в комфорт безопасного укрытия в глубинах души. Слово «шестеренки» показалось девочке спасительным канатом, который вытянет ее из болота.
«Изображение на фолио…»
— Ну да, десятки шестеренок, — подтвердил Йона. — Между прочим, изображенные с невероятной аккуратностью и точностью. Ученые сделали копии Антикитеры… Машина до того совершенная, что Нико почти уверен: в день смерти Архимед работал над чем-то другим.
— А мы так и не знаем, зачем Весперам понадобилось фолио, — заметил Дэн.
— Погоди, это еще не все, — возразил Гамильтон. — Слушай да помалкивай.
— Изображения с кругами очень похожи на шестеренки Антикитеры. Нико предположил, что Архимед собирался на их основе построить другое устройство. Посмотрите-ка на раздел про военные механизмы.
— Чего? — Аттикус пришел в замешательство. — О чем речь? В палимпсесте нет ни слова о боевых машинах.
— Это другое, новое, — ответил Гамильтон. — Ну то есть не то чтобы новое, такая же древность, как все прочее, — но открыли это совсем недавно.
— Ну да, развитие технологий позволяет обнаруживать все новые и новые документы, — добавил Йона.
Джейк открыл раздел, озаглавленный «Об изобретениях для битв и сражений», и принялся пролистывать череду картинок, периодически увеличивая размер, если замечал какой-нибудь круг.
Поднявшись на ноги, Эми наклонилась у него над плечом. До нее долетал его запах — здоровый мальчишеский запах. Почему-то на глазах вдруг выступили слезы, но она их сморгнула.
— Архимед изобрел много всякого оружия, — продолжал Йона. — Катапульты, чтобы забрасывать врагов камнями, а еще такие гигантские подъемные краны с крюками, чтобы затягивать корабли в гавань.
— Потрясающе! — вторил ему Гамильтон. — И вот римляне, вся из себя могучая армия, напали на Сиракузы, крохотный городишко, но сооруженные Архимедом орудия оказались такими действенными, что римлянам пришлось брать город осадой — а на нее ушло почти три года!
Внезапно Дэн встрепенулся и показал на экран:
— Погодите-ка! Смотрите, вот же оно!
Страница, на которую он указывал, содержала текст и чертежи. А на чертежах изображались шестеренки.
— А ведь похоже… — начал Джейк.
— Не просто похоже! — Дэн вскочил на ноги. — Такой же рисунок на семьдесят четвертом листе рукописи Войнича. Но что это значит?
Эми втянула в себя воздух.
— Увеличь-ка вот этот кусок! — Голос ее звучал тихо и напряженно, руки дрожали. Девочка показывала на изображение у левого края экрана: на первый взгляд — случайную закорючку.
Линия на фолио из рукописи Войнича вела к пятилучевой звезде.
Звезда, судя по всему, указывала на что-то важное.
На что?
Эми напряженно разглядывала закорючку. Как и все рисунки и надписи в палимпсесте Архимеда, закорючка была выцветшей, бледной и прерывистой. Примерно сантиметр в длину — что-то вроде изогнутой черточки со штрихами-делениями. Подробностей не разобрать — разве что заранее знать, что увидишь.
Эми узнала бы этот узор везде. Она уже несколько лет видела его сотни раз в день.
Это было изображение части орнамента с кольца Мадригалов.
До разгадки — рукой подать!
«Нутром чую — всем-всем внутри: печенкой, селезенкой, что там еще бывает! Непременно надо разобрать, что написал Архимед на этой странице!»
Несмотря на лихорадочные поиски со всех имеющихся в доступе компьютеров и телефонов, друзья не нашли в Интернете перевод текстов палимпсеста.
— Ну почему, почему их нет? — восклицал Дэн, дергая себя за волосы. До сих пор он только читал в книжках, как люди рвут на себе волосы, но не представлял, что такое бывает в жизни.
— Наверное, есть какие-нибудь книги с переводами, а на них копирайт, — предположил Аттикус.
— Аттикус, ты же знаешь латынь! Можешь прочитать, что тут написано? — спросил брата Джейк.
— Ох, вряд ли. Могу попробовать, но тут так неразборчиво… Я долго возиться буду.
Дэн мгновенно пришел к решению:
— Тогда мы пойдем в кофейню внизу, а ты посиди в тишине и покое.
— Без меня, — возразил Джейк. — Я, братишка, покараулю в коридоре под дверью.
Аттикус с трудом продирался сквозь латинский текст на странице с рисунком кольца. Иные буквы были совершенно нечитаемы, а те, что удавалось разобрать, упорно не складывались в слова.
«Но я должен, должен прочесть. Обязан… Из-за меня уже пострадали Дэн и доктор Сиффрайт…»
Примерно через полчаса мышцы на плечах и шее окончательно сплелись узлом от напряжения и тревоги. Мальчик обмяк в кресле.
«Слишком долго — у нас нет времени. Надо придумать способ разобраться быстрее, провести мозговой штурм… Мама именно это и сказала бы!»
При мыслях о маме внутри все сжалось. И все же — она словно бы утешала, поддерживала его даже сейчас.
Он взял фирменную ручку с логотипом отеля и принялся записывать в блокнот все, что приходило в голову.
Астролябия
«Апология»
Книга изобретений
Фолио из рукописи Войнича
Кольцо Мадригалов
Веспер-Один потребовал отыскать все эти предметы. Аттикус нашел в Интернете сведения о каждом из них.
«Курсы повышения квалификации „Веспер-101Б“», — мрачно подумал он, просмотрел несколько сайтов про Архимеда и кое-какие относящиеся к нему вопросы.
После короткого отдыха мальчик снова был готов вернуться к работе над неясными изображениями палимпсеста. За несколько минут Аттикус добился огромного успеха.
Однако от слов на листе дыхание у него перехватило, точно от меткого удара в живот.
Machina… fini… mundi…
— Не может быть, — хрипло выговорил он. — Неужели…
Глава 25
В кофейне Эми сидела лицом к двери и первой увидела, как внутрь прошмыгнул Аттикус. Он шаркал ногами и вообще держался так, словно ему больно ходить. Лицо побледнело и осунулось, глаза потемнели от пережитого потрясения. У Эми все внутри сжалось, к горлу подступила внезапная тошнота.
Джейк шел следом и остановил пробегавшую мимо официантку:
— Кофе, пожалуйста. И не жалейте молока и сахара.
Аттикус никогда прежде не пил кофе, но, похоже, Джейк считал, что сейчас брату это необходимо.
Аттикус уселся за столик и долго молчал. На лице Джейка читалась смесь нетерпения и страха — ровно те же чувства одолевали и саму Эми. Похоже, Аттикус еще ничего не рассказал брату.
Принесли кофе. В несколько глотков, обжигаясь и давясь, Аттикус выпил половину кружки, а потом начал рассказ хриплым от волнения голосом:
— То, что Весперы заставляли нас добывать… все это имеет отношение к Архимеду и его изобретениям. Пропадали и другие вещи, помимо того, что крали мы. Например, несколько супермощных магнитов. И сама Антикитера — точную ее копию выкрали из музея несколько месяцев назад.
Он помолчал, вглядываясь в чашку с кофе, словно надеясь найти там какой-нибудь из пропавших предметов.
— Я разобрал несколько слов на странице с кольцом: магнит, земная кора и катастрофа. Архимед выдвинул теорию, что если в зонах субдукции — ну, движения по разломам, — поместить устройства с достаточно мощными магнитами, то можно вызывать всякие катаклизмы вроде землетрясений и извержений вулканов.
Мальчик нервно вращал чашку в ладонях.
— Архимед пишет, что планирует создать устройство, частично базирующееся на механизме Антикитеры. А потом добавляет — machina fini mundi.
Аттикус заморгал и тяжело сглотнул.
— Это означает «машина конца света». Известная еще под названием «машина Судного дня».
Он посмотрел на Джейка чуть ли не с мольбой — точно старший брат каким-то чудом мог сделать так, чтобы все это оказалось неправдой.
— Весперы похищают чертежи и детали, чтобы построить Архимедову машину Судного дня.
Эми прижала руки к вискам, но не могла остановить хлынувший в мозг поток зловещих видений, череду ужасных катастроф, землетрясения, цунами… Рушатся небоскребы и мосты, бушуют пожары. Толпы окровавленных, израненных людей с пронзительными воплями слепо мечутся во все стороны, обезумев от паники и отчаяния. Тысячи трупов свалены в общие могилы, перегораживают реки, выложены бесконечными рядами…
«Вот что я натворила! Вот какими возможностями наделила врагов…»
К горлу Эми подкатил комок горечи.
— Последний экспонат… — Слова душили ее. — Кольцо Грейс — последнее, что необходимо для создания машины Судного дня. Я только что отдала его Весперам.
Обменяла жизни тысяч, может быть — миллионов ни в чем не повинных незнакомцев на жизни пятерых родственников и друзей.
Пятерых.
Знай она заранее про машину Судного дня — отдала бы кольцо? Или вцепилась бы в него, спрятала — может, даже уничтожила бы? Спасла бы мир, потеряв при этом Нелли, Фиске и всех остальных?
Болячка на шее пульсировала болью. Эми снова подцепила ее ногтем.
Волдырь лопнул!
Маленький, но крайне болезненный взрыв: капли крови и гноя вытекли наружу, незажившая ссадина вспыхнула острой болью.
Не обращая внимания на кровь, текущую из ранки на воротник, Эми встала и направилась к двери кофейни — но не к выходу в холл отеля, а к двери, что вела на улицу.
Джейк пошел следом, попытался взять ее за руку, но Эми, не оборачиваясь, отмахнулась от него.
Она толкнула тяжелую дверь и вышла на улицу. Куртку Эми не надела, но сейчас не чувствовала холода.
Что такое холод по сравнению с переполнявшими ее ужасом и отчаянием? Безопасных укрытий не осталось — ни в глубине души, ни в целом мире.
Эми повернулась и бросилась бежать. Она слепо мчалась вперед, огибая пешеходов, наугад пересекая улицы и сворачивая в переулки. Машины бешено гудели ей вслед.
Ей было все равно, куда бежать — главное, прочь.
Джейк вернулся к столику и, сунув руки в карманы, посмотрел на стул, где недавно сидела Эми.
— Телефон она не взяла, — заметил он.
Мобильник девочки так и остался лежать на столе.
Тревога в глазах Джейка отражала внутренние сомнения Дэна. Мальчик взял телефон сестры, и приятели вернулись к себе в номера.
— Сложите вещи, — сказал Дэн. — Едем в Эттлборо. Как только она вернется.
«Она непременно вернется!» — подумал он.
Эван по телефону сообщил, что место, где держат заложников, обнаружить не удалось.
— Продолжайте искать, — велел Дэн.
А что еще оставалось?
Эван хотел поговорить с Эми. Дэн честно ответил, что Эми сейчас не до разговоров, а потом попросил Эвана разузнать, как им быстрее всего вернуться в Эттлборо.
— Зарезервируй билеты — или что там понадобится — и сообщи мне, — велел он и повесил трубку.
Дэн был невозмутим. Жутковатое спокойствие выкристаллизовалось в ледяную ясность и определенность. Не осталось ни тени сомнения. Весперы все решили за него.
Возможен лишь один путь победить машину Судного дня.
Прихватив рюкзак, Дэн отправился в ванную и заперся там. Вытащил картонную коробочку, а из нее — вторую, поменьше, пенопластовую.
Внутри хранилась пробирка с матовой янтарной жидкостью — результат трехчасовой тайной работы в химической лаборатории Колумбийского университета. Дэн осторожно откупорил пробирку и посмотрел в золотистую глубину раствора.
«В мое дежурство никто больше не умрет!»
Он вылил сыворотку в кубок и насмешливо поднял его заздравным жестом перед зеркалом: