Никому не верь Парк Линда Сью
— С ним все в порядке, — сказал Джейк. — Вертел ему ободрал мочку уха — реки крови, но настоящего вреда никакого. Лучше помоги Эми.
Нож вонзился доктору Сиффрайт в шею.
— Дай еще салфетку, — отрывисто велела Эми. Она пыталась зажать рану доктора Сиффрайт, но первая салфетка уже насквозь пропиталась кровью.
Дэн схватил две салфетки с пустого столика и сунул их в руки Эми, а потом и сам опустился на колени рядом с доктором Сиффрайт. Лицо раненой заливала мертвенная, синеватая бледность, невидящие глаза остекленели.
— Кто-нибудь вызвал «Скорую»? — спросил Дэн.
За окном взвыли сирены. Через несколько минут в зал ворвалась бригада врачей «Скорой помощи».
Врачи быстро и бережно наложили на шею пострадавшей давящую повязку и уложили доктора Сиффрайт на каталку. Они уже собирались вывезти ее из зала, как вдруг один из врачей нагнулся к ней, а выпрямившись, огляделся.
— Дэн? Тут есть кто-нибудь по имени Дэн? Она хочет с вами поговорить.
Дэн бегом бросился к каталке и склонился над ней, стараясь разобрать слабый шепот доктора Сиффрайт.
— Ты знаешь, — прошептала она. — Ты… ты… знаешь.
А потом, к ужасу Дэна, глаза у нее закатились, и она потеряла сознание.
Вскоре ребята сидели на кроватях в гостиничном номере Эми с Дэном. Всех четверых уже допросила полиция. Как выяснилось, никто из служащих ресторана мнимого «официанта» знать не знал, но, поскольку он был в стандартной форме, никто не обратил на него внимания. Полиция пришла к выводу, что нападение — дело рук психически неуравновешенного маньяка.
Неуравновешенные — не то слово, каким Дэн описал бы Весперов. Скорее — психи ненормальные, вконец чокнутые!
Доктор Сиффрайт находилась в реанимации, посетителей к ней не пускали. По телефону врач сказал, что она потеряла много крови, так что теперь остается лишь ждать, подействует ли лечение.
Аттикус осторожно коснулся пластыря у себя на ухе — врачи «Скорой помощи» промыли и заклеили ранку. Джейку тоже пришлось оказывать медицинскую помощь: поверхностные ожоги лица обработали специальной мазью. Как ни странно, из всех четверых приятелей Аттикус остался в наилучшей форме. Когда его задело вертелом, он, к неизбывному своему смущению, упал в обморок. Нападение случилось так быстро, что до мальчика толком не дошло, какой опасности он подвергался.
Джейк рассерженно мерил шагами комнату, весь кипя от ярости.
— Я расслабился, перестал отслеживать, что вокруг происходит. Все было так вкусно, мы разговаривали, я утратил бдительность…
— Хватит тебе, — попытался унять его Дэн. — Что толку есть себя поедом? Надо решить, что делать дальше.
Все уставились на Эми. Девочка, игнорируя вопросительные взгляды, сосредоточенно ковыряла болячку на шее.
— Мы ничего не добились, — наконец произнесла она голосом, совершенно непохожим на обычный голос Эми, и посмотрела на часы. Этот жест теперь служил дополнительным напоминанием о лежащей на друзьях ответственности: в оправу часов было вделано кольцо Мадригалов. — Пока к доктору Сиффрайт не пускают посетителей, мы от нее ничего не добьемся.
— Может, к ней как-то проскользнуть? — предложил Джейк. — Скажем, я переоденусь… например, в санитара — и попробую проникнуть к ней в палату.
— Погодите! — Аттикус подпрыгнул на кровати и повернулся к Дэну: — Она же тебе что-то сказала…
— Да-а, но ничего дельного, — покачал головой Дэн. — Почти сразу отключилась.
— Но что-то же сказала? — упорствовал Аттикус.
Дэн нахмурился.
— Не успела дойти до сути. Только начала говорить: «Ты знаешь…» — и все.
— И все? — переспросила Эми.
Дэн беспомощно пожал плечами. Эми поникла еще сильнее прежнего.
— Она дважды повторила: «Ты знаешь, ты знаешь». Что тут поймешь? — разочарованно вздохнул Дэн.
— На самом деле, может, и поймешь, — возразил Аттикус. — Что, если это не просто начало фразы, а со смыслом? С ударением на «ты». Что именно ты, Дэн, что-то знаешь, чего не знают все остальные.
— Да что я такого могу знать? Я ж ее сегодня впервые увидел! — поразился Дэн.
Джейк тоже встрепенулся.
— Попробуй вспомнить все досконально, представь в подробностях — с того самого момента, как ты увидел доктора Сиффрайт в самый первый раз.
— Но я ж тогда не знал, что это она. Да вы и сами сразу же прибежали.
Дэн замолчал. Когда Джейк предложил ему представить подробно, как все происходило, он мысленно перенесся во дворик возле бассейна. Он стоял на четвереньках… доктор Сиффрайт что-то ему сказала… что же именно? Ах да, «брысь отсюда!»
Откуда?
— Трещина! — завопил он. — Я осматривал трещину…
Он вскочил и бросился к двери.
— Какую трещину? — слаженно, точно в результате долгих репетиций, спросили трое остальных.
— Неважно… идемте! — выкрикнул на бегу Дэн.
Подсвеченный фонарями бассейн мерцал аквамариновым светом, а во дворике было темно. В бассейне никто не плавал, хотя какие-то посетители еще отмокали в горячей ванне.
Дэн привел своих спутников к тому месту близ ограды, где деревянный настил сменялся кирпичной кладкой.
— Я был где-то тут, — понизив голос, сообщил мальчик.
— Переключите телефоны на фонарики, — сказал Джейк.
Ребята вытащили из карманов телефоны.
— Давайте рассеемся, — предложил Дэн.
Трещина шла не прямо, а изгибалась синусоидой. Встав на расстоянии вытянутой руки друг от друга, четверо друзей принялись за поиски.
Спустя минуту Дэн тихо окликнул остальных:
— Кажется, что-то вижу.
Он стоял точно там, где доктор Сиффрайт напала на него со столовым ножом.
Лучи четырех импровизированных фонариков высветили узкую трещину.
— Вижу! — возбужденно воскликнул Аттикус.
В глубине и впрямь что-то виднелось, но щель была слишком узкой — даже тонкие пальцы Аттикуса не пролезали.
— Засунуть-то легко, а вот доставать как? — спросил Джейк. — Пальцы доктора Сиффрайт туда точно не войдут.
— Я сейчас, — сказала Эми и бегом бросилась в отель.
— Чего это она? — Аттикус, подняв брови, посмотрел на Дэна и Джейка. — Вся такая внезапная…
Джейк повернулся к Дэну:
— Может, за ней сходить?
Дэн ненадолго задумался.
— Дадим ей пару минут, — наконец решил он.
«Она не встревожена. Ну то есть в последние дни она всегда встревоженная. Но так вроде бы ничего». Оставалось только надеяться, что он не ошибся.
Коротая время, друзья принялись обсуждать, как лучше выломать дощечки деревянного настила.
— Вот эти три… — Дэн провел пальцем по планкам. — Вытащить гвозди гвоздодером, а потом приподнять. Да, придется повозиться… Вдобавок, делать-то будем ночью.
— Пила тоже нужна, — заметил Дэн. — Короткие куски отдирать удобнее.
— Но шума-то сколько будет, — сказал Аттикус. — По-моему, лучше рано утром — до того, как народ потянется в бассейн, но в такое время, когда шум уже можно принять за звуки стройки или еще чего такого.
— Не знаю, — покачал головой Джейк. — А вдруг нас кто увидит? Как мы объясним, зачем разносим дворик на части?
— Все равно инструменты придется утром покупать, когда магазины откроются, — сообразил Дэн. — Так что делать все будем днем.
— Похоже, других вариантов нет, — подытожил Джейк. — Давайте составим список. Молоток, пила — какая именно? И нужен ли нам лом? В принципе тоже может пригодиться.
— Лом? — Эми вернулась, сжимая в руках косметичку. — Зачем вам лом? А ну посвети-ка мне.
Джейк послушно направил луч телефона на косметичку. Дэн озадаченно посмотрел на сестру:
— У тебя прыщик вскочил? А до утра подождать это никак не может?
Эми тем временем нашарила то, что искала.
— Сначала попробуем так, а уже потом будем прикидывать, что и как ломать, — провозгласила она и показала мальчикам пинцет.
Глава 19
Пинцет не подвел. Эми, подтягивая то один уголок, то другой, вытащила из трещины плотный лист ламинированного пластика.
Четверо друзей вернулись в номер и сгрудились вокруг находки.
Доктор Сиффрайт положила Фолио 74 в прозрачную пластиковую папку, а потом заламинировала ее со всех сторон, причем не так, как обычно это делают в школах или в домашних условиях, а на совесть: плотным слоем, с наглухо запечатанными краями — как упаковывают электронные устройства.
— Ух ты, здорово она придумала! — восхитился Аттикус. — Совсем как новый калькулятор — с ними всегда так, убьешься, пока откроешь!
— При бережном обращении тебе его и не придется открывать, — заметил Дэн. — И так обе стороны отлично видно.
С одной стороны лист был покрыт волнообразными линиями мгновенно распознаваемого «почерка» безымянного автора рукописи Войнича. Однако ребята не стали терять время на расшифровку записи. Эми перевернула листок.
На обороте обнаружилось превосходно нарисованное изображение трех астрономических кругов. Так же, как и в самой рукописи, эти круги обозначали фазы каких-то небесных тел — вероятно, Солнца, Земли и Луны.
— Они не совсем такие же, — мгновенно сообщил Дэн, обладавший фотографической памятью. — Во-первых, они соприкасаются. А другие круги в рукописи — нет. И зубцов на остальных тоже нет. — Он показал на края одного из кругов, обрамленные идеальными треугольниками.
— Да это ж шестеренки! — воскликнул Джейк.
— Машина какая-нибудь? — полюбопытствовал Дэн.
Аттикус поднял заламинированный лист и вгляделся в рисунок.
— Тут что-то еще, — медленно произнес он. — Не пойму… карандашный набросок, который пытались стереть?
Он показал на место, где две окружности перехлестывались друг с другом, и протянул фолио Эми.
Страница, как всегда бывает с древним пергаментом, изобиловала застарелыми жирными и грязными пятнами, размытыми участками и крошечными трещинками.
Эми подставила лист под свет лампы и поднесла поближе к глазам.
— Ага, вижу.
Над пересечением двух окружностей слабая черта вела к еще более слабой фигуре — пятиконечной звезде.
Эми передала лист брату. Дэн снова перевел телефон в режим фонарика и тщательно осмотрел страницу.
— Там еще есть. Та же песня — стертый карандаш. По-моему, это… два слова. Одно читается вполне четко. А, эн, те, и, ка… Антик?
— Может, имелся в виду антиквариат? — предположил Джейк.
Дэн наморщил лоб.
— Второе слово написано мельче. И смазано.
Эми снова порылась в косметичке.
— Попробуй-ка с этим. — Она протянула ему увеличительное зеркало.
— И зачем девчонкам все это барахло? — озадаченно поинтересовался Аттикус.
Поднеся зеркало под углом к странице, Дэн принялся читать буква за буквой:
— Ха… или же? Потом о… нет, стой, может, и эр. И потом а.
Джейк взял с тумбочки блокнот и ручку.
— ХОА… — повторил он, записывая.
— Ерунда какая-то. Бессмыслица. Боюсь, это нам ничем не поможет! — Эми понимала, что начинает срываться, но ничего не могла с собой поделать.
Аттикус сосредоточенно наморщил лоб.
— Надо читать в обратном порядке! Дэн, ты читал через зеркало, в отражении, а нужно наоборот. Так что выходит… — Читать ему приходилось вверх ногами. — АОХ…
— Что, конечно, многое проясняет, — язвительно заметила Эми.
— Постой! — встрепенулся Дэн. — А если все же не о, а эр?
— Арх! — воскликнул Джейк.
Они с Дэном мгновенно завели словесный пинг-понг:
— Архиепископ.
— Археология.
— Архангел?
Эми не вслушивалась в их разговор. По-хорошему, ей бы тоже следовало принять в нем участие, внести свой вклад — или хотя бы попытаться. Однако возбуждение, подтолкнувшее ее к мысли о пинцете, сменилась подавленным настроением. В Эми нарастало странное ощущение — когда же оно успело появиться? После гибели Эразма? Или после смерти Феникса? Эми сама не знала, когда это началось, но не могла больше сдерживать своих чувств.
Разум ее мало-помалу разделялся на две части. Одна, прежняя Эми, вела своих спутников по планете на битву с Весперами — в постоянном напряжении, подпитываемом непрестанным выбросом адреналина, тревоги и отчаяния. Вторая же половина была зрителем или, скорее, пассажиром: отстраненным, безучастным — и ничего не боящимся.
И эта вот вторая половина все чаще казалась девочке самым безопасным прибежищем. Укрытием. Ни Весперов, ни Изабель, ни агрессивных капоэйристов, ни наемных убийц под личиной официантов. Тихое укрытие в глубинах разума. Тихое и пустое.
Эми старалась бороться с собой, но все чаще ей хотелось затвориться в этом убежище.
— Эми! — Голос брата вывел ее из задумчивости. — Арх… что тебе первое на ум приходит?
— Археоптерикс, — машинально отозвалась она.
— Очень смешно, — скривился Джейк. — Мы тут все головы ломаем, присоединяйся давай.
Он ухватил ее за руку и притянул поближе к остальным. Какая теплая у него ладонь…
Внезапно перед мысленным взором Эми возник образ Эвана. С какой бы стати ей сейчас о нем думать? Ну почему все так сложно?
Аттикус внезапно взмахнул рукой и щелкнул пальцами.
— Есть! Понял. Арх — никакой не архангел и не архив!
Он говорил тихо, но с глубочайшей уверенностью.
— Допустим, — сказал Джейк. — Так что же это?
— Имя. Архимед.
Глава 20
Аттикус обвел друзей взглядом.
— Арх — значит «Архимед», — повторил он.
— Ты о том типе из Греции говоришь? — удивленно спросил Дэн.
— Он вроде математиком был? — уточнил Джейк.
— Да, ученым и изобретателем. Одним из величайших ученых в истории.
— Ну допустим, «арх» может быть сокращением от Архимеда, но почему ты так в этом уверен? — спросил Дэн.
— По нескольким причинам, — отозвался Аттикус. — Во-первых, антик. Это вовсе не «антиквариат». Это сокращение от «Антикитера».
— Анти-кто? — не понял Дэн. — Антикит? Архимед не любил китов?
— Да нет же, — терпеливо объяснил Аттикус. — Антикитерой, или антикитерским механизмом, назвали самый первый в мире компьютер. Его нашли лет сто назад на месте древнего кораблекрушения, сняли с него копии. Потрясающее устройство! Оно работает на сложной системе шестеренок. Считается, что это астрономический календарь, изобретенный Архимедом.
— Это по делу, — согласился Джейк. — А еще что?
— Мали, — ответил Аттикус. — Соляная плита — ну, та, с надписью.
— «Извинение за великое злодеяние», — пробормотала Эми.
— Именно, — закивал Аттикус. — Написано центурионом, солдатом, которого терзали угрызения совести, потому что он кого-то убил — какого-то великого человека. Человека, чьи изобретения могли бы изменить ход истории. Мне с самого начала покоя не давало, все казалось, я где-то об этом читал. А теперь, когда вы сказали, что по буквам выходит «арх», вдруг что-то щелкнуло. Архимед ведь именно так и умер — его убил римский солдат.
— Арх… антик… — пробормотал Дэн, наклоняясь над страницей, чтобы посмотреть поближе.
Эми тоже опустила голову, и брат с сестрой больно столкнулись лбами.
— Ой! — Эми схватилась за голову. Дэн ударил ее в то самое место, что еще болело после удара Шинейд. Из глаз девочки брызнули слезы, голова закружилась.
Это и стало последней соломинкой. Эми рухнула на кровать и повернулась на бок, спиной к мальчикам и всему миру.
— Что с тобой? — спросил Джейк.
Эми отмахнулась от него.
— Все в порядке. — Слова давались ей с трудом. — Мне просто надо…
Она обхватила плечи руками, подтянула колени и сжалась в комочек, сама не замечая, как погружается в тихое, спокойное убежище в глубинах разума.
Как же там было мирно и хорошо!
Комнату наполнила неловкая тишина. Джейк, Дэн и Аттикус несколько мгновений смотрели на сгорбленную спину Эми.
Дэн кашлянул:
— Эми?
Никакого ответа.
Он ткнул ее пальцем в спину.
Эми слабо дернула плечиком.
В Дэне постепенно росло беспокойство. Он чувствовал, как пузыри тревоги медленно всплывают на поверхность и прорываются.
— Не до сна сейчас, потом отоспишься. Надо делом заняться!
Ответа не последовало, хотя Эми не спала. Она медленно моргала, устремив взгляд невидящих глаз куда-то вдаль.
«Эми, только не сейчас! Слишком много всего надо сделать, ты нам нужна! Ты нужна мне».
Тревога за Эми била из всех пор тела Дэна. Мальчик неохотно признал свои страхи, мучившие его с тех самых пор, как он очнулся после нападения на мосту.
«Возможно, она сломалась. Надолго… если не навсегда».
Он натянул на сестру покрывало, и трое друзей вышли через смежную дверь в номер братьев Розенблюм. И Дэн, и Джейк не удержались от последнего встревоженного взгляда на Эми.
Первым нарушил молчание Джейк:
— Ну и какой у нас план?
Дэн ответил не сразу, словно ощутив, как на плечи ему легла непривычная тяжесть — бесформенная и безымянная. Под ее весом он едва устоял на ногах, хотя и понимал, что это всего лишь причуды воображения.
Если Эми не в состоянии принимать решения, значит, их должен принимать кто-то другой. Дэн попытался сглотнуть, но во рту пересохло.
«Кажется, теперь это придется делать мне».
Первым делом Дэн отослал Весперу-Один сообщение, что фолио у них в руках. Ответ пришел мгновенно: надо лететь в Нью-Йорк и ждать там следующих распоряжений.
Дэн послал еще одно сообщение — просил пообщаться с заложниками. Никакого ответа.
— Надо было сначала это вытребовать, а уже потом говорить про лист, — угрюмо пробормотал мальчик.
Джейк покачал головой:
— Все равно тебе не ответили бы.
— У меня идея, — вмешался Аттикус. — Давай вы с Эми поедете в Нью-Йорк отдавать фолио, а мы с Джейком выясним, как это все связано с Архимедом.
Дэн задумался. С одной стороны, необходимо разузнать, что же задумали Весперы. С другой же…
— Нет, — решительно произнес он. — Ты отправишься в Эттлборо. Там ты точно будешь в безопасности. По крайней мере, в большей безопасности, чем сейчас.
— Послушай, — взмолился Аттикус, — из-за меня и так пострадали двое — сперва ты, а потом доктор Сиффрайт. Нельзя выключить меня из происходящего… Пойми, я обязан что-то делать. Кроме того, я единственный, кто хоть что-то знает про Архимеда.
Дэна одолевали сомнения.
«Смешно: меня всегда раздражало, что Эми мной командует. А теперь она перестала — и я не знаю, что делать. А ведь прошло всего пять минут. Как же она-то справлялась, да еще так долго?»
— Если бы ты начал заниматься Архимедом, куда бы отправился? — спросил Дэн.
— В Италию, — не раздумывая, ответил Аттикус. — Точнее, на Сицилию. Он там работал.
— А я считал, что он грек, — удивился Джейк.
— Ну да. В то время Сицилия была колонией Греции.
«Италия, — думал Дэн. — До Лондона — рукой подать. Йона с Гамильтоном за несколько часов туда доберутся. Но… Чтобы Йона с Гамильтоном проводили исследование об Архимеде? Не самый идеальный сценарий. Ох, и как только Эми разбиралась с такими вопросами?»
— Похоже, выбора нет, — произнес он вслух. — А если у них ничего не выйдет, хуже все равно не будет, верно?
— Ты о ком? — не понял Джейк.
— О Гамильтоне с Йоной, — пояснил Дэн, набирая номер на телефоне.
— Как договоришь, дай мне их на пару слов, — попросил Аттикус. — Подброшу им идею-другую, с чего начинать.
Йона и Гамильтон, отдохнувшие и набравшиеся сил, рвались в бой. Дэн велел им регулярно выходить на связь, неважно, с новостями или без.
Затем он позвонил в больницу. В состоянии доктора Сиффрайт никаких изменений не произошло, и Дэн решил считать это хорошим знаком. Потом ему пришло в голову связаться с представителями Мадригалов в Бразилии и попросить их присматривать за раненой. Он сам порадовался, что подумал об этом.
Вернувшись в номер, Дэн с огромным облегчением обнаружил, что Эми встала и складывает вещи. Однако, вглядевшись в сестру попристальнее, он убедился, что радость была преждевременной: в глазах девочки застыло опустошенное, далекое выражение. Эми даже двигалась точно во сне.
— Помочь? — спросил Дэн.
— Не надо, — отозвалась она.
— Йона с Гамильтоном едут на Сицилию.
— Ага.
Что ж, по крайней мере, она «реагировала на внешние раздражители», как выражаются врачи в кинофильмах. Обычно это преподносится как благоприятный симптом — в отличие от больных, которые «не реагируют».
«С ней все будет хорошо, — твердо заявил себе Дэн. — Ох, пусть с ней все будет хорошо!»
Они проделали путь в обратном порядке: крохотный самолетик в Сан-Паоло, оттуда — большой аэробус в Нью-Йорк. Джейк усадил Аттикуса между собой и Дэном. Эми сидела на ряд дальше.
Джейк не собирался рисковать. Может, Изабель организовала три нападения, чтобы напугать Кэхиллов, но если третья попытка должна была стать смертельной, то Изабель проиграла. А значит, непременно попробует нанести удар снова.
— Соберешься в туалет, я с тобой, — сурово заявил Джейк брату.
Читать бесплатно другие книги:
