Второй курс, или Не ходите, дети, в Африку гулять! Кащеев Денис
О! Иван!
– Иван?.. Ваня? Где он? И где Хохлов?
– Хохлов? Еще один одноклассник?
– В каком-то смысле… Куда он делся? И вообще, что здесь произошло?
– Это уж вам виднее, милочка, что тут происходит. Когда сюда вошла я, вашего третьего дружка здесь не было. Зато имелись два бездыханных тела на полу – ваше и Ивана, и открытые газовые конфорки – все четыре. Еще бы чуть-чуть – и наша милая беседа уже бы не состоялась… Газ я перекрыла, квартиру проветрила, а вот пробуждения вашего пришлось подождать… Парализующий бластер, да?
– Да… Откуда вы знаете?!
– Видела раньше. В Африке. Там бравые миротворцы успокаивали таким образом наиболее буйных погромщиков. А вы в чем провинились, милочка?
– Понятия не имею… Помогите мне, пожалуйста, подняться!..
– Не могу сказать, что делаю это с удовольствием… Ну ладно, давайте руку!
Послышался звук нетвердых шагов, и Иван предпринял вторую попытку открыть глаза.
На пороге кухни стояли Лера и Николь. Француженка аккуратно поддерживала слегка пошатывающуюся Боголюбову за талию.
Неимоверным усилием Голицын изобразил на лице вымученную улыбку. Лера улыбнулась в ответ. Декуар, чуть склонив голову набок, хищно прищурилась.
– Думаю, нам следует убраться отсюда, и как можно скорее, – проговорил Иван, немного придя в себя.
В квартире Леры царил совершеннейший разгром: не было ящика, не вывороченного на пол, не было дверцы, не распахнутой настежь, даже кафель на кухне и в ванной был местами отколот, а плинтусы – оторваны по всей длине. Одежда, посуда, книги – все валялось вперемешку под ногами. Среди разбросанных вещей Лера с трудом отыскала свой школьный браслет – уже без штатной флешки.
Девушка собиралась было уже замкнуть стальную ленту на своем запястье, но Голицын ее остановил:
– Ни в коем случае! Так они сразу же поймут, что ты жива!
– Как же это, интересно, они поймут? – попыталась возразить Боголюбова. – Пеленгатор же не работает!
– Это у тебя пеленгатор не работает. А у Пашки, вполне возможно, он в полном порядке. А тебя вон и бластера нет, а у него, вишь, нашелся!
– Ну, не знаю, – поежилась Лера. – Я уже так привыкла за год к этому браслету, что без него просто чувствую себя голой!
– Ничего страшного, – заявил Иван. – Как привыкла – так и отвыкнешь. И думаю, нам следует убраться отсюда, и как можно скорее!
– Честно говоря, я бы предпочла не спешить, – снова не согласилась девушка. – По-моему, наоборот: надо сесть и спокойно все обдумать. А то в голове у меня бардак – почище этого, – она обвела широким жестом развороченную квартиру.
– Обдумаем, – пообещал Голицын. – Но только не здесь. Хохлов может вернуться – так сказать, с контрольным визитом.
– Ну и пусть! На этот раз мы будем готовы!
– Не забывай: у него «Шилк»! Ему даже в квартиру не надо будет входить: просто пальнет через дверь – и все.
– Что же, мы так все здесь и оставим? – неуверенно проговорила хозяйка квартиры.
– Придется отложить генеральную уборку до лучших времен. Браслет только припрячь где-нибудь на всякий случай – может, еще пригодится.
– Хорошо, – кивнула девушка. – Ой, что подумает мама, когда вернется – страшно представить!
– А когда она у тебя возвращается?
– Через неделю…
– Так за неделю, может, все еще десять раз поменяется, – не слишком уверенно предположил Иван.
– Главное – чтоб не в худшую сторону. Хотя с другой стороны – куда уж хуже…
– Всегда есть куда хуже, – оптимистично заметил Голицын.
– Николь, честно говоря, тебе… Как бы это сказать?.. В общем, тебе совсем не обязательно светиться с нами, – проговорил Иван. – Мы с Лерой, как ты могла заметить, сейчас не самые безопасные спутники…
– Ну уж нет! – вскинула голову француженка. – Больше я вас вдвоем не оставлю. Не ровен час, кто-нибудь снова попытается вас убить… Это в лучшем случае!
– Вот я и говорю… Что значит – в лучшем случае?!
– То и значит! – отрезала Николь. – В общем, хотите вы или нет, но я намерена держать ситуацию под контролем!
– Ну, хорошо, хорошо, – уступил Голицын. – Под контролем – так под контролем…
Нельзя было не признать, что только благодаря ревности француженки они с Лерой избежали верной гибели. Накануне, прождав Ивана в номере до позднего вечера, но так и не дождавшись, Декуар, пылая праведным гневом, примчалась в Новогиреево. Адрес «одноклассницы» был ей известен по прошлому визиту. И каково же было изумление Николь, когда дверь злополучной квартиры оказалась не заперта, а сама «соперница» обнаружилась лежащей на пороге без признаков жизни! Да еще этот вездесущий запах газа… К счастью, потратив не один час на бесплодные поиски флешки, Хохлов, похоже, покинул квартиру лишь незадолго до появления на сцене француженки.
– Под контролем – так под контролем… – повторил Иван. – Итак, где бы нам присесть?
– Здесь, на Зеленом, есть кафешка, совсем недавно открылась. Давайте там, – предложила молчавшая до этой поры Лера.
– Давайте, – кивнул Голицын. – Веди.
Кафешка оказалась весьма уютной, к тому же почти пустой. Выбрав столик в дальнем углу, друзья могли спокойно поговорить, не опасаясь быть случайно услышанными.
– Итак, перечислим все, что нам известно, – заговорил Иван, когда официант принес их заказ – три двойных кофе – и удалился за стойку. – Начнем с самого очевидного – с Пашки. Полагаю, нет сомнений, что он работает на Ранолу? – Голицын вопросительно посмотрел на Леру.
– Если отбросить совсем уж маловероятные версии – например, что он сошел с ума на почве расставания с криском… – проговорила Боголюбова.
– Или что это ваши хозяева из Альгера решили таким способом от вас избавиться, – вставила Николь.
– Никакие они нам не хозяева, – поспешил возразить Иван. – И для того, чтобы разделаться с нами – если бы им вдруг такое понадобилось – у них нашлось бы множество куда менее экзотических способов, чем отравить бытовым газом. Нет, Альгер как источник наших бед лично я исключаю категорически.
– Если твоя запись для кого-то и могла таить угрозу – то уж никак не для Альгера, – кивнула Лера. – Нет, это явно дело рук Ранолы.
– Это, кстати, объясняет и многие другие странности, – подхватил Голицын. – Например, почему меня бросили одного в Африке. Могло, конечно, все сложиться и так, как говорил Пашка, но ему теперь веры нет… Так что, скорее всего, он умышленно скрыл от Нивга с Фантомасом, что я жив и жду их прилета. Сделать это ему было нетрудно: у него был мой браслет. Чудо просто, что я вынул из него флешку! И что касается захвата базы боевиками хуту… Наверняка Хохлов и к этому руку приложил! Мы, помнится, все гадали, как негры проникли на территорию базы. Строили всякие нелепые предположения насчет того, что бедолагу Сварама зачем-то понесло на улицу, и на выходе его подкараулили… Нет! Теперь ясно: ворота боевикам открыл Пашка! Тогда все сходится!
– Погоди, но это значит, что Хохлов уже тогда, зимой, был агентом Ранолы, – проговорила, нахмурившись, Боголюбова. – Когда же его завербовали? Еще прошлым летом, что ли?
– Может быть, – пожал плечами Иван. – А может быть, сразу по прилету в Африку. Не в Школе же…
– Понятно, что не в Школе.
– Не важно, когда завербовали – пусть с этим теперь Нивг разбирается – он контрразведчик, ему за это деньги платят. Для нас важно, что мы выявили цепочку: Ранола – Хохлов. Или, может быть, даже так: Ранола – Гайдуков – Хохлов. А Гайдуков – это, извините, ФСБ!
– Отец – тоже ФСБ, – заметила Лера.
– Да, но отец твой на Сопроле, а Гайдуков – здесь, в его кабинете в Академии… Отметим это как угрозу и пойдем дальше. Что у нас дальше? Дальше у нас Президент с его лунной программой. Программой, в связи с которой Россию обвиняют в утаивании инопланетных технологий. То есть либо технологий Альгера, либо Ранолы. Теоретически такое возможно, что Альгер передал что-то в этом роде России, и нам это неизвестно. Теоретически – возможно! – с упором на первое слово повторил Голицын, видя, что Лера собирается что-то возразить. – Но, согласен: маловероятно. Альгеру это просто не нужно.
– А зачем это нужно Раноле? – тут же спросила Николь.
– Сейчас до этого дойдем. Пока же отметим вторую цепочку: Ранола – лунная программа – Президент. Альтернативную – с Альгером на месте Ранолы – пока, впрочем, тоже окончательно не отбрасываем. А теперь вернемся в Африку – тем более что с лунной программой здесь связь самая прямая – космодром. Что мы видим здесь? Опять Ранола. Ранола – психотехническое воздействие – Президент Восточно-Африканской республики. Вот такая цепочка. То есть в двух из трех случаев – Ранола. Нет, думайте что хотите, но Альгер тут явно лишний…
– Согласна, – кивнула Боголюбова. – Все упирается в Ранолу. Вот как только связать эти три цепочки в одну?
– Сейчас попробуем, – Иван отпил из чашки кофе. – Итак, начнем с конца. В святая святых ФСБ разгуливает офицер, известный своей связью с Ранолой. ФСБ у нас напрямую подчиняется Президенту. Президент внезапно выдвигает лунную программу – судя по всему, непопулярную в Правительстве и, мягко говоря, обременительную для экономики. Делает он это после визита в Африку, точнее после встречи с глазу на глаз с коллегой из Восточно-Африканской республики. Коллега же накануне обработан психотехниками Ранолы…
– Так, давай отматывать обратно! – встрепенулась Лера. – По ходу восполняя пробелы. Шаг первый – психотехническая атака на Президента Восточно-Африканской республики, после которой он изгоняет из страны ранольских миротворцев, а с ними – и наших наблюдателей. Стоп! Это же и могло быть основной целью – избавиться от ока Альгера!
– Логично, – пробормотал Голицын. Ему такая идея в голову как-то не приходила. – Давай дальше!
– Дальше… Дальше визит Президента России. Альгер из игры выведен и помешать уже не может. Помешать – чему?.. Уж не психотехнической ли обработке высокого гостя?
– Сложно, – покачал головой Иван.
– Почему сложно? В той спешке и неразберихе, в которой осуществлялась эвакуация, да еще при пассивности Юнната – плюс поддержка местных властей – утаить часть оборудования не составило бы большого труда. Запрограммировать все можно заранее – негру останется только в нужный момент кнопку нажать!
– Хорошо, допустим, – задумчиво проговорил Голицын. – Но с какой целью? Зачем Раноле русская лунная программа? И почему именно русская? А не американская или, скажем, китайская?
– Почему русская – как раз можно догадаться. Вряд ли ранольцы могли рассчитывать обработать слишком много ключевых лиц. Президент США? Что он может без своего Конгресса?! Председатель КНР? У них там вообще типа коллективное руководство. В Европе и вовсе каждый тянет одеяло на себя. То ли дело у нас: Президент сказал – все дружно под козырек!
– Ну уж не преувеличивай, – нахмурился Иван. – Так уж и под козырек?!
– Ну, не совсем, конечно… Но согласись, все-таки слово главы государства в России значит очень многое. И исторически, и вообще… Хорошо это или плохо – второй вопрос. Я, например, всегда считала, что хорошо. Но суть в том, что среди промышленно-развитых держав другого подобного примера, пожалуй, не найти.
– Ну, хорошо, допустим – допустим! – это действительно так, Ранольцы все это просчитали и именно поэтому остановили свой выбор на России. Допустим. Но главный вопрос так и остается без ответа: на фига им все это надо?! Такая сложная, рискованная операция – с какой целью? Чтобы русские слетали на Луну?
– Насчет Луны я тут вот что подумала, – проговорила Лера. – Ранольцы же очень хотели иметь там свою базу. В прошлом году почти построили – Альгер вовремя вмешался и уничтожил. Попробуют еще раз – результат наверняка будет тем же. А что если они решили действовать по-другому? Представь: база на Луне построена, но формально она не ранольская, а российская, земная? Напасть на нее для Альгера – значит напасть на нейтральную планету. Смертельный удар для репутации!
– А не напасть – значит позволить Раноле держать под контролем весь сектор! – подхватил Иван. – Да, точно, держу пари, для этого они все это и затеяли! Как ни повернись дело – Альгер в проигрыше!
– И единственный шанс сорвать их планы – доказать, что изначально Ранола действовала незаконно! Я имею в виду, когда обработала африканского Президента! Вот почему Хохлов так хотел заполучить твою флешку – это единственная улика!
– Собственно говоря, он ее так и не получил, – заметил Иван. – Вот только и в Альгер ее передать мы не можем.
– Не можем сейчас – сможем в августе, когда прилетит отец…
– Если он вообще прилетит. И если его не изолируют сразу по прилету… Нет, ждать – это не выход. Надо придумать еще что-то.
– Что тут придумаешь – вдвоем против всего ФСБ, – развела руками девушка.
– Все бы вам только вдвоем да вдвоем! – вмешалась внезапно Николь. – Во-первых, втроем. А во-вторых, вечно вы в России недооцениваете силу свободной прессы.
– При чем здесь пресса? – почти хором спросили Иван и Лера.
– При том! Пресса – это четвертая власть в государстве! По крайней мере в цивилизованном государстве. Все просто: пишем статью, излагаем популярно все, что вы только что здесь наговорили, и публикуем в ведущих мировых СМИ. И дело в шляпе!
– У нас нет доказательств! – заметил Голицын.
– Во-первых, есть – эта самая флешка, например. А во-вторых, это и не важно. Главное – поднять шум. А там и доказательства подтянутся…
– А что? – задумчиво пробормотал Иван. – Что-то в этом есть…
– Погоди! – перебила его Боголюбова. – То есть я так понимаю: мы на весь мир прокричим, что русская лунная программа – плод инопланетной технологии? Что в ФСБ полно агентов Ранолы? Что сам Президент России действует под контролем Ранолы? Да?
– Ну, в том числе, – кивнула француженка.
Лера медленно повернулась к Ивану.
– Да, звучит как-то не очень, – признал Голицын.
– Не очень?! Да ты хоть представляешь, какой это будут удар по репутации страны?! Да нас – Россию – с таким дерьмом смешают – вовек не отмоемся!
– Платон мне друг, но истина дороже, – развела руками Николь.
– Ну, не знаю, кому как, но мне тут равно дороги и Платон – Россия – и истина! – почти крикнула Боголюбова.
Обе девушки уставились на Ивана, ища у него поддержки.
– Не, я согласен с Лерой, это не вариант, – произнес Голицын после короткой паузы. – Россию подставили – крепко подставили – но жертвовать ее репутацией в мире мы не вправе. Даже ради Альгера.
– Ну, воля ваша, – хмыкнула Декуар. – Мое дело – предложить.
– Спасибо за твое предложение, Николь, но боюсь, что это как раз тот случай, когда лекарство ничем не лучше болезни, – проговорил Иван. – Надо придумать что-то другое.
– Думайте, вы умные, – фыркнула француженка. – Только смотрите, как бы, пока вы тут будете раздумывать, ФСБ, о репутации которой вы так страстно печетесь, не сцапала вас тепленькими.
– Верно, – Голицын был даже рад смене темы разговора. – О безопасности надо позаботиться. По сути, в зоне риска у нас только Лера: про Оливье Дезайи Пашка не знает. Домой тебе, конечно, пока нельзя, – повернулся он к Боголюбовой.
– Может, поживу у тети Зины? – предложила девушка. – Помнишь, в Измайлово?
Иван, разумеется, помнил: прошлым летом они с Глебом сами какое-то время скрывались у Лериной тетки.
– Нет, – покачал головой он. – Если уж за дело возьмется ФСБ, ту квартиру они обязательно проверят.
– В тот раз она, кстати, так и не засветилась. А больше мне некуда… – проговорила после минутного раздумья Боголюбова.
– Тогда поступим так: несколько дней поживешь у нас в номере, а там посмотрим, – принял решение Голицын.
– У нас?! – вскинула голову Николь. – С какой это еще стати?!
– С такой, что я так решил! – отрезал Иван. – Это всего на несколько дней, – заглянув в глаза француженке, совсем другим тоном – вкрадчиво – произнес он. – Пока ситуация не прояснится. Другого варианта все равно нет, – почти умоляюще добавил Голицын.
– Ну, если только несколько дней – то ладно… – не скрывая недовольства, процедила сквозь зубы француженка. – Эх, чуяло мое сердце: не доведет нас до добра эта твоя одноклассница!
– Такова се ля ви, – виновато развел руками Иван.
9
– Я тут вот что подумала, – проговорила Лера, отворачиваясь от компьютерного монитора и поднимая глаза на стоящих за ее спиной Ивана с Николь. – Психотехническое воздействие – штука довольно сложная. Вряд ли возможно вложить в голову человеку детальную программу действий на много лет, месяцев или даже недель вперед. Скорее можно задать лишь какие-то базовые посылки – не больше.
– Ну, грубо говоря, так оно и есть, – кивнул Голицын.
– В таком случае время от времени возникает необходимость, так сказать, в корректировке программы, – продолжала девушка. – Другими словами, где-то рядом с Объектом, – так они условились называть между собой Президента, – постоянно должен находиться некий куратор. В сложных, непросчитанных заранее ситуациях он будет подсказывать Объекту верную линию поведения. Объект, в свою очередь, должен быть запрограммирован на беспрекословное подчинение такому куратору.
– Звучит логично, – согласился, подумав, Иван. – И что нам это дает?
– Куратор должен иметь постоянный «доступ к телу» и при этом ни у кого не вызывать подозрений. В нашем случае возможно две точки его локализации – в семье или на службе. Что касается первого, то, как мне кажется, этот вариант отпадает. За последнее время в семье Объекта никаких существенных изменений не произошло. Другое дело – на работе. Я исхожу из того, что куратор, дабы не вызывать лишних вопросов, должен иметь какой-то официальный статус – не обязательно высокий – советника там или помощника – но какой-то – обязательно. Так вот, за три истекших месяца в Адм… В общем, на работе у Объекта появилось три новых лица. Вот смотрите, – Лера вновь повернулась к монитору, и на экране появилась фотография мужчины средних лет в строгом сером костюме. – Номер первый: Степанов Андрей Станиславович. Должность – помощник. Состоит в ней почти ровно два месяца – без одного дня. Прежняя работа – заведующий лабораторией в каком-то московском НИИ. Экономист, короче. Номер второй, – фотография сменилась на другую, – Алдонин Сергей Сергеевич. Тоже помощник. Пришел из МИДа полтора месяца назад. И, наконец, третий кандидат в кураторы. Тимощук Артур Максимович. Сейчас, где-то тут у меня была фотография… Этот – птица более высокого полета – заместитель главы Администр… Ну, вы поняли. Замглавы, короче. Самое интересное…
– Стоп! – Голицын рванулся к экрану, на котором как раз высветилась фотография господина Тимощука. – Это же он!
– Кто – он? – не поняла Лера.
– Ну, тот мужик, что сидел с През… Который сидел рядом с Объектом во время пресс-конференции! Сидел – и молчал все время…
– Правда? – оживилась Боголюбова.
– Кривда! Он, точно он!
– Тогда все сходится. Я как раз собиралась рассказать, когда ты меня перебил: тут на сайте написано, что его прежняя должность – начальник отдела в администрации Краснодарского края. Так вот, самое интересное: я проверила – такой человек никогда в администрации Краснодарского края не работал! Ни на одном краснодарском сайте о нем ни слова! Но это еще полбеды. У меня знакомая есть – Машка Иванова. Мы на первом курсе в юридической академии вместе учились, помнишь, может быть, вы с Глебом тогда еще ее студенческий увезли. Так вот, она сама из Краснодара и летом не то подрабатывает, не то стажируется при администрации края. Дай, думаю, ей позвоню… В общем, ни о каком Артур Максимыче Тимощуке она слыхом не слышала! И говорит, что если б такой проработал там начальником отдела хотя бы неделю – она б точно знала!
– Понятно… – задумчиво протянул Иван. Мягко отстранив девушку, он слегка развернул к себе монитор и в течение минуты внимательно всматривался в изображение ранольского агента на экране, словно хотел навсегда запомнить малейшие черточки его лица. – Молодец, Лерка! Это наш шанс! – проговорил он затем, распрямившись. – Артур Максимыч, значит… Мы должны узнать об этом Тимощуке все! И как можно скорее!
– Тимощук Артур Максимович, – зачитала Николь по бумажке. – Дата рождения неизвестна. Информации о семье нет. Друзей нет. В смысле не поддерживает приятельских отношений ни с кем из коллег по работе. Интервью журналистам не дает, кроме одного-единственного случая, когда примерно через неделю после вступления в должность ответил на несколько вопросов Первого канала российского телевидения. Отделался общими фразами. Последний месяц задействован почти во всех мероприятиях с участием Президента России…
– Объекта, – поправил Иван.
Декуар поморщилась.
– Идиотизм! Тоже мне, подпольщики, мак недоделанные… Ну хорошо, хорошо, – уступила она под тяжелым взглядом Голицына. – Объекта! Итак, продолжаю, – девушка вновь обратилась к своим записям. – Журналистская молва приписывает ему колоссальное влияние на… На Объект, будь он неладен. Но фактов ни у кого нет, одни лишь слухи, сплетни да домыслы… Проживает в Подмосковье, на даче в поселке Жаворонки Одинцовского района. Каждое утро ездит оттуда на работу в Москву, вечером возвращается обратно. Ума не приложу, как ему это удается – по вашим пробкам…
– Ну, для таких людей у нас пробок не существует, – невесело усмехнулся Иван.
– Как это? Они что, на вертолетах летают?
– Угу, летают. Только низко-низко… Ладно, ты продолжай.
– Да у меня, собственно, все, – свернув лист бумаги вчетверо, Николь убрала его в сумочку. – Боьше из этих ничтожеств, по недоразумению мнящих себя акулами пера, ничего вытрясти не удалось.
– Уже немало, – заметил, улыбнувшись, Голицын. – Отличная работа, Николь!
Француженка скромно потупила взор.
Черная «семерка» BMW с номерами Администрации Президента и синим проблесковым маячком на крыше вихрем промчалась по пустынной дороге, сбросила скорость перед поворотом и, вырулив на Минское шоссе, стремительно унеслась в сторону Москвы. Считанными секундами позднее ее маневр повторил тупорылый, напоминающий размерами междугородный автобус джип – судя по всему, охрана.
Юноша, склонившийся над стоящим на обочине запыленным скутером, проводил исчезающие вдали автомобили задумчивым взглядом, затем перевел его на часы: было ровно половина седьмого утра. Достав из кармана лист бумаги и ручку, он записал отмеченное время внизу короткого столбца. Цифры в нем разнились от 6-26 до 6-31.
– А наш Артур Максимыч пунктуален… – пробормотал себе под нос Иван Голицын. – Эх, ранняя пташка, что ж ему не спится-то, горемыке? – не сдержал он сладкого зевка. – Все дела, дела…
Спрятав записи, Иван оседлал своего железного пони и, запустив движок, неспешно покатил к перекрестку.
10
Произведенный подсунутым под дверь конвертом шелест был едва слышен, однако Иван, с тех пор как в их номер переселилась Лера, коротавший ночи на диванчике недалеко от входа, все же проснулся. Было еще рано, но торопливое июньское солнце уже проникло в комнату сквозь щели между шторами, причудливо расписав пол и стены полосками света и тени. Потянувшись, Голицын отбросил одеяло и, спустив ноги с дивана, прошлепал босыми ступнями по паркету к двери.
Конверт был большой – так называемого формата А4 – и незапечатанный. Кроме написанного ручкой номера их с Николь комнаты, никаких других пометок на нем не оказалось. Пожав плечами, Иван раскрыл конверт и извлек из него несколько листов бумаги.
Текст был английским. На первом листе, в самом верху, значился его автор – Николь Декуар. Наткнувшись на имя француженки, Голицын уже хотел было спрятать бумаги обратно в конверт, как вдруг его внимание привлек набранный крупным шрифтом заголовок, а точнее – дважды встречающееся в нем слово «Russia» – Россия. Нахмурившись, Иван углубился в чтение.
Через три минуты Голицын в ярости ворвался в соседнюю комнату, где ночевали девушки.
Николь спала лицом вниз, ее одеяло наполовину сползло на пол, открыв обнаженную спину. При виде этого зрелища Иван было остановился, но тут же, бросив короткий взгляд на зажатые в правой руке листы с текстом, подскочил к кровати и схватил француженку за плечо.
– Николь! Слышь, Николь, просыпайся!
– А? Что такое? – чуть приподняв голову, Декуар нехотя разлепила веки и сонным взором посмотрела на Голицына, затем взгляд ее скользнул ниже, и рука приняла судорожно нашаривать одеяло. – Ты что, обалдел?! – справившись, наконец, с этой задачей, француженка натянула одеяло до самого подбородка, сдернув его при этом с собственных ног.
– Кто из нас обалдел – это мы сейчас выясним! – ледяным тоном проговорил Иван. – Что это такое?! – он сунул под нос девушке листы из конверта.
– Это? – нахмурившись, Николь вытащила из-под одеяла руку и взяла бумаги у Голицына. – О, уже прислали!
– Что это такое?!
– Что, что… Верстка моей статьи в «Сан», неужели непонятно?..
– Но… Почему?! – захлебнулся словами Иван.
– Почему, почему… Потому что ни одна французская газета у меня этот материал не взяла. А британцы сразу же заинтересовались.
– Плевать на британцев! Как ты могла?! Мы же договорились!
– Во-первых, ни о чем таком мы не договаривались, – проговорила Декуар, не отрываясь от чтения текста. – Я предложила вам помощь – вы отказались, вот и все. А во-вторых, еще сами же меня потом будете благодарить! Ваша партизанщина зашла в тупик – это факт! Сделать вы ровным счетом ничего не можете. Одноклассница твоя уже всем в отеле глаза намозолила – это тоже факт. Не сегодня-завтра ФСБ ее вычислит. И тебя вместе с ней. И все труды насмарку. А теперь пусть только кто-нибудь попробует вас – то есть нас – тронуть – такой шум поднимется! Так что считай, что я снова вас спасла. И что я слышу вместо «спасибо»?! Нет в этом мире благодарности! – и небрежно бросив бумаги на одеяло, Николь с видом оскорбленной невинности откинулась на подушку.
– Ну что ж, спасибо… – не находя других слов, Иван принялся собирать с кровати рассыпавшиеся листы. – Когда выходит эта твоя статья?
– Завтра утром, – соизволила ответить Декуар. – Все уже готово, они прислали мне текст на окончательное согласование. Чистая формальность.
– Завтра утром?! Тогда еще не все потеряно! Свяжись с ними, скажи, чтобы ничего не печатали!
– И не подумаю! – покачала головой француженка. – Такой материал! Не напечатаю я – на следующий же день выйдет за подписью кого-нибудь другого. Да и о чем я вообще говорю? Они ж мне уже даже гонорар перечислили! Теперь ничего снять нельзя, можно только немного подправить отдельные формулировки… Если ты настаиваешь, я, так и быть, этим займусь…
– Формулировки… Нет, формулировками тут не поможешь… – простонал Голицын.
– Ну, как знаешь, – пожала плечами Николь. Непослушное одеяло тут же поползло вниз, и девушка торопливо поймала его на полпути и натянула обратно. – Я, как всегда, хотела помочь…
– С такими помощниками врагов не надо, – буркнул Иван. – Лера, ты спишь? – он повернулся к стоящей у противоположной стены второй кровати.
– Уже нет, – раздалось оттуда.
– Скорее вставай и собирайся – мы уходим.
Боголюбова хотела что-то спросить, но француженка ее опередила.
– Куда это еще?
– Подальше от ваших длинных ушек, мадмуазель. Не хочу прочесть подробности нашего нового плана в сегодняшних вечерних газетах.
И, резко развернувшись, он вышел из комнаты, давая Лере возможность одеться.
– Ну что? Как считаешь, ужас-ужас-ужас или просто ужас? – мрачно спросила Лера, – откладывая прочитанные листы.
Они с Голицыным сидели в небольшом ресторанчике в районе метро «Маяковская». В столь ранний час в зале они были одни.
– Да полный финиш! – вяло махнул рукой Иван.
В статье Николь было все: и про Восточную Африку, и про Президента России, и про то, зачем Раноле все это нужно, и даже про Артура Максимовича Тимощука – все, что им удалось выяснить о замглавы президентской Администрации за последние дни.
– Может, еще обойдется… – неуверенно предположила девушка. – По сути, у нее же нет никаких доказательств! Даже твоей флешки!
– Нету, – согласился Голицын, машинально нащупав сквозь ткань кармана пластинку драгоценной флеш-карты. – Но как ты помнишь, она считает, что доказательства не заставят себя ждать – стоит лишь разворошить это осиное гнездо. Да и в любом случае пропагандистский эффект будет – мама не горюй!
– Это уж точно, – грустно кивнула Лера. – И что же будем делать?
– Есть одна мысль… – медленно проговорил Иван. – Завтра с утра нас обложат, как волков, голову не дадут поднять. И Тимощук этот сразу на дно заляжет – не подберешься. Получается, единственный наш шанс – нанести упреждающий удар. В нашем распоряжении почти сутки – можно попытаться…
– Попытаться – что? – задала вопрос девушка. – У тебя есть какой-то конкретный план?
– Не то чтобы конкретный… В общем, если бы нам, скажем, удалось захватить этого Тимощука и поговорить с ним по душам… Может быть, мы бы даже смогли узнать какие-то пароли, с помощью которых можно раскодировать Президента. Или, если это в принципе невозможно – внедрили на место куратора своего человека.
– Своего человека – это кого?
– Да неважно! Кого угодно – хоть меня, хоть тебя! Главное – иметь в руках нужный ключик.
– Ну знаешь… – протянула Лера.
– Так я и не говорю, что это будет легко!
– Какое уж там легко! Взять хотя бы самый первый пункт – Тимощука. Как ты думаешь к нему подобраться? Да еще до завтрашнего утра? Без охраны он не ходит – да он вообще, похоже, пешком не гуляет: только на лимузине рассекает. Наверняка бронированном, кстати. Так что будь у нас даже оружие…
– Для «Шилка» такая броня – не помеха, – тихо заметил Иван.
– Для «Шилка»? Откуда у нас «Шилк»?!
– Пока нет, – развел руками Голицын. – Но я знаю одно место, где он очень даже может быть.
– Да? И где же, интересно?
– У тети Зины, – коротко ответил Иван.
Как только стемнело, из подземного перехода у станции метро «Первомайская» появились двое. Стараясь не выходить на свет немногочисленных фонарей, они быстро двинулись вверх вдоль Девятой Парковой улицы, пересекли бульвар, пройдя еще немного, перешли неширокую улочку и, наконец, углубились в глухой темный двор.
– Может, все-таки, войдем как люди? – прошептала Лера. – В подъезд? Ключи у меня есть…
– Нет, рискованно, – тихо ответил Иван. – За подъездом они могут следить.
– Но я никого не вижу, – возразила девушка.
– Это ничего не значит: они могут быть где угодно.
– Тогда, по твоей логике, они могут ждать нас прямо в квартире! – фыркнула Боголюбова.
– Могут. Но тогда мы в любом случае проиграли. Так что давай уж действовать, как договорились.
– Ну, давай, давай. Тебе шею ломать.
Обогнув вытянутый пятиэтажный дом, они проскользнули сквозь редкие кусты к самой стене.
– Вот ее окна, – Лера указала на крохотный балкончик на втором этаже.
– Я знаю, – кивнул Иван. – Ну, давай, пожелай мне удачи!
– Удачи! – нащупав в темноте его ладонь, девушка ее коротко пожала.
– Спасибо! Ну, я пошел!
Окно первого этажа было забрано толстой, местами ржавой решеткой. Подпрыгнув, Голицын ухватился за нее руками, подтянул ноги и принялся осторожно карабкаться вверх. Полминуты – и он уже стоит на балконе этажа второго.
Балконная дверь была заперта, но окно рядом приоткрыто – летом Лерина тетя всегда спала с открытыми окнами. Просунув ладонь в щель, Иван приподнял старомодный металлический фиксатор и легонько толкнул створку. Чуть слышно скрипнув, та распахнулась.
Выждав несколько секунд, Голицын забрался на карниз и шагнул на подоконник.
Разбудить старушку он особо не боялся: по словам Леры, тетя Зина всегда принимала на ночь какое-то сильное снотворное, но искушать судьбу все же не следовало. Поэтому Иван не стал зажигать в комнате свет, включив крохотный, фонарик, специально на этот случай приобретенный им в киоске у метро. Узкий яркий луч выхватил из темноты потертое кресло, телевизор в углу, книжный шкаф со стеклянными дверцами… Он-то, этот шкаф, Голицыну и был нужен.
Пройдя через комнату, Иван аккуратно распахнул дверцы. Изнутри пахнуло многолетней пылью. Удачно. Похоже, своими книгами тетя Зина пользовалась не слишком часто. Особенно – вот этими, с верхней полки – с трудами классиков марксизма-ленинизма, памятником давно минувшей эпохи. Интересно, их вообще кто-нибудь когда-нибудь читал?
Отложив фонарик, Голицын осторожно снял с полки четыре темно-синих фолианта – с двадцать пятого по двадцать восьмой тома собрания сочинений В. И. Ленина. Едва сдерживаясь, чтобы не чихнуть от поднявшейся пыли, Иван запустил руку в образовавшийся проем. Есть! Его пальцы наткнулись на что-то, место чему явно было не на книжной полке. Дрожащей рукой Голицын извлек из импровизированного тайника пролежавший там почти ровно год свернутый в походное положение бластер, принадлежавший когда-то Глебу Соколову.
Прицепив безвредный за отсутствием школьного браслета «Шилк» на правое запястье, Иван вернул на место вынутые книги, закрыл шкаф и тенью скользнул к окну.
– В чем-то здесь все-таки подвох, – медленно проговорил чумазый мальчишка лет тринадцати-четырнадцати, исподлобья глядя на Леру с Иваном. – Вот войду я туда – а меня акабы как сцапают!
Читать бесплатно другие книги:
