Второй курс, или Не ходите, дети, в Африку гулять! Кащеев Денис
– Поражен шлюз номер два команды хозяев! – на двух языках объявил судья. – Счет один – ноль в пользу команды гостей!
– Молодец! – хлопнула Збышека по плечу возвратившаяся в защиту Эмма. – Все молодцы! – добавила тут же она.
– Молодцы-то молодцы, но больше этот номер у нас не пройдет, – пессимистично заметил Чжу.
– Отставить паникерство! – резко оборвала его Маклеуд. – Работаем в защите!
Вооружившись парой битков, которые, по сути, сами приплыли к ним в руки, земляне поспешно расположились возле своих ворот. Между тем противник, не теряя времени, начал свою атаку. Три игрока в зеленой форме, передавая друг другу снаряд, двигались вдоль стены по крутой спирали. В привычном «канарейкам» четырехугольном зале такой маневр не имел бы никакого смысла, если вообще был бы возможен, здесь же противник, словно штопор в пробку, врезался в защитные ряды землян, и прежде, чем Иван успел понять, что происходит, одно из колец уже вспыхнуло кровавым рубиновым светом.
– Поражен шлюз номер три команды гостей! Счет один – один!
Ответный гол ранольцев был забит столь же быстро, как и первый мяч землян.
– Что это было?! – судя по растерянности на лице Чана не одного Голицына сбила с толку комбинация соперника.
– Круто ребята зажигают… – пробормотал Збышек.
– Ерунда! – снаряд уже был в руках у Эммы. – У них и летает-то нормально всего один – который капитан. Остальные – в лучшем случае середнячки.
– Вот оно, оказывается, что имеют в виду, когда говорят: «Дома и стены помогают», – проговорил Иван.
– Ладно, хватит болтать! – прикрикнула на команду Маклеуд. – Стены как стены, закон про то, что угол отражения равен углу падения, никто не отменял. Попробуем пройти их за счет паса. Голицын в защите, остальные – вперед. Стандартная, номер один!
Это была одна из простейших комбинаций, тем не менее при грамотном исполнении могущая быть весьма эффективной. В родной Школе они могли провести ее с закрытыми глазами три раза подряд – на одни ворота, обратно на свои, и снова на первые – очень хорошее упражнение для разминки. Но здесь все как-то сразу пошло наперекосяк. Сначала Чжу, примеряясь к закруглению стены, немного запоздал с отскоком и был вынужден ловить снаряд на вытянутые руки, потом Збышек едва не разминулся с мячом, и, наконец, Эмма столкнулась с Чаном, и черный мяч достался сопернику. Одним пасом отрезав провалившееся нападение землян, ранольцы втроем вышли на одного Ивана. Голицын уже ничего не смог сделать.
– Поражен шлюз номер один команды гостей! Счет два – один в пользу команды хозяев! – сообщил судья.
Новая попытка землян перейти в атаку завершилась столь же бесславно: на этот раз мяч потерял Збышек, но тут пришел черед отличиться Ивану: парой мощных выстрелов битками Голицын притормозил разогнавшихся нападающих ранольцев, те сбились в кучу и помешали друг другу произвести точный бросок. Врезавшись в дужку шлюза с внешней стороны, снаряд отскочил далеко в поле, где к нему тут же устремилась Эмма. Длинный пас на Чана Бяо – и того перед самыми воротами останавливают недозволенным приемом.
– Нарушение правил! – немедленно остановил игру судья. – Штрафной удар!
– Иван? – полуспросила, подлетев, Маклеуд.
Тот молча взял в руки черный мяч.
Техника пробития штрафного удара от конфигурации зала не зависит: боковые стены здесь не нужны. Занимая позицию, Иван был полностью уверен в успехе. Да, он давно не тренировался, но мастерство-то, небось, никуда не делось…
Короткий замах – и снаряд пущен в цель.
Неладное Голицын почувствовал сразу, едва его рука рассталась с мячом. Вроде бы все шло как обычно: и сила броска, и направление, но почему-то Иван знал, что мяч в цель не попадет.
– В защиту! – Голицын метнулся к своим воротам.
Но партнеры, привыкшие к его снайперским выстрелам, последовать примеру Ивана не спешили. Когда же снаряд, и правда, угодив в дужку шлюза, отлетел к сопернику, было уже поздно. Последовала стремительная контратака – и «три – один».
Не прошло и минуты, как разрыв в счете едва не увеличился вновь. Еще одна неудачная попытка выхода землян из своей зоны, очередная потеря – не так даже и важно, по чьей на этот раз вине – и классический уже выход три в одного. Но тут уж жаждущий реабилитироваться Голицын встал стеной. Трижды ранольцы бросали по воротам – и дважды Иван сбивал снаряд битком, а когда те закончились – успел, рванувшись, кончиками пальцев изменить направление полета черного мяча, и тот прошел мимо цели. Атака «зеленых» на этом, правда, не прекратилась, но тут уже назад подоспели Чжу и Чан, и общими усилиями земляне кое-как отбились.
А вот в нападении оставшиеся вдвоем Эмма и Збышек вновь сплоховали, не поделив между собой снаряд перед неприкрытым шлюзом.
Сорвавшись, Маклеуд высказала Мазовецки что-то нелицеприятное и отправила поляка за ворота, выпустив на замену Глеба. Тот тут же отметился потерей, но, вступив в борьбу за мяч, вынудил соперника грубо нарушить правила.
– Штрафной удар!
Помедлив секунду, Эмма вернула из-за ворот поляка, отправив отдыхать Чана. Мазовецки быстро, пожалуй, даже суетливо двинулся на позицию для броска. Впрочем, само исполнение им штрафного выглядело безукоризненно.
– Поражен шлюз номер шесть команды хозяев! Счет три – два в пользу команды хозяев!
Воодушевленные успехом земляне бросились вперед и даже на какое-то время слегка прижали соперника к его воротам. Нет, потери по-прежнему случались, но каким-то чудом снаряд снова и снова удавалось выцарапывать обратно. Имели отличные возможности забить Эмма, Иван, Глеб, снова Иван и, наконец, подключившийся из защиты Чжу, но гол в ворота ранольцев так и не состоялся. А вот в ворота «канареек» – пожалуйста. Ранолец, похоже, просто пытался выбить снаряд из опасной зоны, но, отскочив от стены, мяч миновал увлекшихся атакой игроков землян и, столкнувшись с чьим-то битком, поплыл к их шлюзу. Глеб и Эмма метнулись было в погоню, но безрезультатно. «Четыре – два».
Благодаря уже третьему в этом матче штрафному – неаккуратно обошлись с Иваном, и Мазовецки оформил «хет-трик» – землянам удалось было сократить отставание до минимума, но счет «четыре – три» продержался недолго: прерывая голевую атаку ранольцев, откровенно нарушила правила Эмма, и Цурр со штрафного же обеспечил своей команде как минимум ничью – «пять – три».
Теперь всего один невредимый шлюз отделял команду землян от поражения в этом принципиальном матче.
– Играем строго от обороны, – проговорила Маклеуд, собрав команду на короткое совещание. Все выглядели усталыми – да и не удивительно: иди игра на время, матч давно бы уже был завершен. – Я, Збышек и Чжу – в глухой защите. В нападении Глеб. Иван по возможности подключается, но чуть что – сразу назад! Главное сейчас – не пропустить!
В течение следующих пяти минут игра шла, что называется, без ворот. Все потуги Соколова при робкой поддержке Голицына организовать атаку без особого труда пресекались ранольцами, однако и у самих игроков в зеленой форме впереди мало что получалось. Лишь на исходе пятиминутки у шлюза землян возникла первая реальная угроза, но была успешно ликвидирована. Последовал быстрый пас вперед на рванувшего на оперативный простор Глеба, однако снаряд завяз где-то в рядах защиты соперника.
Завладев черным мячом, ранольцы не особенно торопились доставить его в линию атаки – было заметно, что они изнурены ничуть не меньше землян. Вяло перепасовывая снаряд друг другу, «зеленые» словно пытались выманить противника на себя. Однако Иван, Збышек и Чжу под чутким руководством Эммы на провокации не поддавались. Один лишь Соколов челноком метался между ранольцами – до поры, впрочем, без особого успеха.
И похоже, в конце концов, такой вялой игрой ранольцы усыпили сами себя. Передачи их раз от раза становились все небрежнее, и в один прекрасный – для землян, разумеется, прекрасный – момент, выбросив вперед руку, Глеб снаряд перехватил. Засидевшийся в обороне Иван рванулся вперед, за что немедленно был вознагражден точной передачей. Миновав двух игроков соперника, Голицын скорее почувствовал, чем увидел летящего параллельным курсом игрока в канареечной форме и не глядя переадресовал тому снаряд. Партнер – а это оказался Мазовецки – мяч принял, однако был тут же жестко, хотя и в пределах правил, встречен кем-то из ранольцев. Единственной возможностью сохранить снаряд за своей командой для потерявшего скорость Збышека была вернуть его обратно Ивану.
Голицын в этот момент был уже не так далеко от ворот Ранолы, правда, почти у самой стены. Двое ранольцев принялись методично оттеснять его еще дальше в угол, третий готовил биток. Поняв, что с мячом ему из этой западни не выбраться, Иван торопливо окинул взглядом поле – и метнул снаряд рикошетом от стены – туда, где за спинами противника мелькнул канареечный К-комбинезон.
Вернее сказать, это он думал, что метнул снаряд туда. Коварная вогнутая стена вновь подвела, и отскок вышел совершенно не таким, как рассчитывал Голицын. Впрочем, похоже, не ожидали такого броска и преследовавшие Ивана ранольцы. Просвистев аккурат между двумя из них, снаряд угодил в спину третьему и уже от нее отскочил в сторону ворот. Откуда ни возьмись вынырнувший Глеб мог уже, в принципе, ничего и не делать, но на всякий случай Соколов все же сопроводил снаряд в кольцо.
– Поражен шлюз номер один команды хозяев! Счет пять – четыре в пользу команды хозяев! – невозмутимо отчеканил судья.
У Ивана едва хватило сил на то, чтобы вернуться в защиту. Глеб же и вовсе, похоже, вложил в последний рывок все имеющиеся у него резервы и вынужден был просить замену. На поле вновь вышел Чан Бяо.
Возобновив игру, ранольцы попытались было повторить трюк, проделанный ими в самом начале матча, закрутив по залу тугую спираль, но то ли дала о себе знать накопившаяся усталость, то ли техника подвела, но мяч они потеряли. Снаряд подхватил отдохнувший за воротами Чан, и в запале борьбы капитан «зеленых» схватил его за руку.
– Нарушение правил! Штрафной удар! – постановил арбитр.
Машинально Иван рванулся было к черному мячу, но тут же остановился: к снаряду уже протянул руку Мазовецки.
– Давай, Збышек! – подбодрила поляка Эмма.
Мазовецки в третий раз за матч занял позицию «на точке». Короткий замах…
Столь неудачно выполненный штрафной удар Голицын не видел, по крайней мере, с прошлого года, когда криск был для всех них еще экзотической новинкой. Збышек слишком поздно выпустил из руки мяч, и тот ушел далеко в сторону, лишь каким-то чудом разминувшись с последним целым шлюзом землян. Не знай Иван, что происходит на самом деле, точно бы решил, что поляк зачем-то пытался поразить собственное кольцо и лишь немного промахнулся.
– Бей своих, чтобы чужие боялись! – не смог сдержаться Голицын.
В ответ Эмма удостоила его тяжелым взглядом. Иван даже не стал отводить глаз.
Между тем на Мазовецки было жалко смотреть. Ни слова никому не говоря, поляк отправился прямо за ворота, вынудив вернуться в игру так толком и не передохнувшего Глеба.
Мяч между тем вернулся к «канарейкам», и те силами Чана Бяо и Чжу Пэна постарались организовать какое-то подобие атаки. Дело даже дошло до удара, но защитники парировали снаряд битками. Тут же последовал прорыв по центру двух ранольцев, на пути которых встала Эмма. Снаряд Маклеуд у противника успешно выбила, однако сама уйти в сторону уже никак не успевала, жестко встретив игрока в зеленой форме коленом в живот. Неумышленно, конечно, но…
– Нарушение правил! – судья был тут как тут. – Штрафной удар!
Внутри у Ивана все оборвалось.
На точку с черным мячом в руках вышел Цурр, однако, поколебавшись, капитан передал право нанести бросок кому-то из товарищей. Ранолец тщательно прицелился, размахнулся, и снаряд унесся в цель.
Мяч вошел в кольцо, даже не задев дужку.
Все. Все?
Голос судьи почему-то молчал.
– В чем дело? – непонимающе спросил Голицын.
– Промах! – Глеб уже несся к кольцу за мячом.
– Как промах? Я же сам видел, как мяч попал в шлюз!
– Попал, конечно, – подтвердил Чан Бяо. – В шлюз номер один! Они ж его еще раньше выбили!
– А-а-а… – протянул Иван. – То-то вспышки не было! – Осознание того, что игра еще не проиграна, давалось ему с трудом.
– Собрались! – рявкнула Эмма. – Последнее усилие! Они не меньше нас устали!
Последнее было правдой: ранольцы уже практически остановились. Будь земляне посвежее – и такого противника можно было бы брать голыми руками. Вот только какая уж там свежесть…
Подхватив снаряд, Иван медленно двинулся вдоль стены. С другой стороны, параллельным курсом, скользил Глеб. Обложившись битками, «зеленые» сгрудились вблизи своих ворот, пока ничего не предпринимая.
Голицын поднял руку, имитируя замах, но противник на уловку не повелся. Стремясь хоть как-то их расшевелить, Иван запустил снаряд поперек поля – Глебу. Наградой был лишь один жалкий биток, разминувшийся с черным мячом на добрых полметра. Тоже, в общем-то, неплохо: оборона ранольцев сделалась на один выстрел слабее.
Помедлив пару секунд, Соколов тем же макаром вернул снаряд Голицыну, однако на этот раз противник сие действо проигнорировал. Иван оглянулся и жестом призвал товарищей подтягиваться в атаку. В ответ Эмма решительно скрестила над головой руки: справляйтесь сами, защита важнее. Вздохнув, Голицын украдкой показал Глебу три пальца – мол, играем третью – и, аккуратно оттолкнувшись от стены, поплыл прямо на сомкнутые ряды ранольцев.
В первый момент те, похоже, немного растерялись: маневр Ивана выглядел в лучшем случае бессмысленным, но затем, видимо, решили, что землянин провоцирует их на фол. А значит – битками его! Три или четыре красно-коричневых мяча залпом вылетели навстречу Голицыну. Возможности увернуться он не имел – да и не собирался этого делать. Выждав до последнего, Иван метнул снаряд в то место, где, по его расчетам как раз должен был сейчас находиться Глеб, и в следующий миг был повержен градом ударов.
Перекувырнувшись, Иван отыскал глазами стену зала. Та тут же ушла в сторону, но теперь Голицын по крайней мере знал, куда летит. Несло его удачно: не назад, а в сторону. Стена вновь появилась перед глазами – на этот раз совсем рядом – и, вытянув руку, землянин поймал пальцами фиксационную петлю.
Короткий взгляд на поле: лишившийся почти всех своих битков противник был полностью занят нейтрализацией владеющего снарядом одинокого Глеба. Не теряя времени, Иван рванул к воротам.
Черный мяч коснулся его пальцев, когда все защитники «зеленых» уже остались у Голицына за спиной. Впереди был нераспечатанный шлюз. На мгновение выпустив снаряд, Иван примерился, чтобы бросить наверняка – и в эту секунду последний остававшийся у ранольцев биток ударил по его кисти, отбросив руку в сторону. Голицына крутануло, и тут же что-то твердое врезалось ему в лоб. В первый момент Иван решил, что противник изыскал в закромах своего арсенала еще один – резервный – биток, но тут же понял, что ошибся: это был снаряд. Дернувшись, землянин попытался поймать ускользающий черный мяч, но тот был уже далеко. А через мгновение и вовсе исчез, скрывшись за яркой рубиновой вспышкой.
– Поражен шлюз номер четыре команды хозяев! Счет пять – пять! Ничья! Матч завершен!
Ни на то, чтобы радоваться, ни на то, чтобы расстраиваться, сил у соперников уже не было.
7
Посадочная площадка автоматического челнока располагалась на аккуратно срезанной вершине поросшего колючим кустарником холма – соседнего с тем, что приютил на своих склонах базу Альгера. Лениво потянувшись, Иван неохотно принялся выбираться из амортизационного кресла, в котором проспал весь полет. Несмотря на несколько часов покоя, отдохнувшим Голицын себя совершенно не чувствовал: натруженные мышцы, казалось, ныли даже сильнее, чем сразу по окончании игры.
Проковыляв по короткому трапу, Иван протиснулся в узкий люк и, наконец, ступил на слегка пожухлую африканскую траву. Эмма, Збышек и Глеб уже были здесь, Чжу и Чан покинули корабль следом за Голицыным.
– Ну что, добро пожаловать домой, – проговорил Мазовецки, с трудом подавляя зевок.
– А ранольцы сразу к себе, что ли, полетели? – спросил, оглядываясь по сторонам, Соколов.
– Конечно: что им тут, у нас, делать? – кивнул поляк.
– Погодите вы со своими ранольцами! – прикрыв ладонью глаза от слепящего солнца, Эмма напряженно всматривалась в видневшиеся в полукилометре строения родной базы. – Или это я одна никак не могу связаться с нашими?
Пятеро курсантов дружно взметнули к лицу руки с браслетами – модели, выданные им в этом году, имели, среди прочих, функцию планетарной связи.
– Пашка, это Иван, мы прилетели, как слышишь, прием! – проговорил Голицын. Чан Бяо, Чжу Пэн, Глеб и Збышек, не сговариваясь, попытались вызвать Сингха.
Эфир, однако, молчал.
– База, это Голицын, ответьте! – переключился Иван на общий канал.
– Не отвечают! – удивленно пробормотал Чан.
– Больше скажу: они вообще не на базе, – тихо проговорил Соколов.
– Как – не на базе? – не понял Чжу.
– Глянь на сигнал маячка.
Тем временем Иван и сам уже догадался включить пеленгатор. Если верить прибору, Сингх и Хохлов – или по меньшей мере оба их браслета – находились сейчас километрах в двадцати на северо-запад от базы.
– Да они что, с ума сошли? – ахнул Мазовецки. – А кто же дежурить остался?! Эмма… – он повернулся к Маклеуд, но девушка уже что было сил неслась вниз по склону холма.
Переглянувшись, пятеро курсантов со всех ног бросились следом.
Бежать по узкой тропинке можно было только гуськом – и то приходилось постоянно уворачиваться от вооруженных острыми шипами веток.
– Как только все закончится – прожгу бластером просеку, – проворчал на ходу Иван, когда очередная колючая плеть безжалостно хлестнула его по голой ладони.
– Хорошая мысля приходит опосля, – хмыкнул сзади Глеб.
– Чжу, Чан – проверьте ангар! – обернулась, не сбавляя шага, Эмма. Маклеуд, казалось, и вовсе не замечала нещадно бьющих ее веток. – Остальные – со мной в главный модуль!
Взлетев на крыльцо, Эмма и Збышек замерли по обе стороны от входа. В руках у обоих блеснули стволы бластеров. Иван и Глеб, также держа наготове свои «Шилки», медленно поднялись по ступенькам. Опознав курсантов по браслетам, двери модуля гостеприимно распахнулись. Соколов и Голицын, как по команде, ринулись внутрь.
– Коридор справа пуст! – доложил Глеб.
– Слева чисто! – сообщил Иван, упав на одно колено и прижимаясь к стене.
– Принято, – в модуль с улицы проникли Мазовецки и Маклеуд. Поляк тут же свернул направо, Эмма – налево. Пробежав мимо Голицына, девушка достигла конца коридора и, выставив вперед бластер, шагнула за угол. – Лестница номер один: чисто!
– Лестница номер два: чисто! – вторил ей Збышек.
Оторвавшись от стены, Голицын стремительно приблизился к Маклеуд. Короткий марш-бросок – и вот он уже на площадке второго этажа. Пригнувшись, Иван осторожно выглянул в коридор.
– Коридор второго этажа, ведущий к контрольному посту: чисто!
К входу в зал, где должны были находиться дежурные, Иван и Эмма двигались вместе: Голицын вдоль правой стены, Маклеуд – слева. Вот и его дверь. Надежная, такая сама не откроется…
– На счет три, – прошептала девушка, вводя пальцами левой руки код замка. – Раз… два…
Дверь беззвучно отъехала в сторону, и Голицын с «Шилком» наизготовку ворвался на контрольный пункт.
Резко поведя из стороны в сторону стволом бластера, Иван в мгновение обшарил взглядом зал. Экраны, насколько он мог судить, работали в штатном режиме и согласно их данным, обстановка на подконтрольной территории оставалась спокойной. Вот только дежурная смена, для которой, собственно, и предназначалась эта информация, на месте отсутствовала: оба кресла были пусты.
– Мы на контрольном пункте, – сообщила Эмма остальным, пряча бластер. – Здесь никого нет.
– В ангаре все нормально, – тут же последовал доклад от китайцев. – Обе «Эсмеральды» на месте.
– В учебных классах тоже чисто, – услышал Голицын сообщение Глеба. – Двигаемся по переходу в жилой модуль.
– Принято, – бросила Эмма. – Ничего не понимаю… – совсем другим тоном проговорила она, отключившись от связи – так что теперь ее мог слышать только Иван. Пройдя через зал, девушка тяжело опустилась в одно из кресел. – Что могло заставить их бросить пост?
– Надо проверить архив, – Голицын приблизился к пульту. – Не было ли за последние часы обострения обстановки.
– Давай, – как-то равнодушно кивнула Маклеуд.
Беглый анализ показал, что с момента, как команда покинула базу, отправляясь на матч, никаких существенных инцидентов на подконтрольной территории зафиксировано не было.
– Ничего не понимаю, – растерянно повторила девушка.
– Надо лететь на сигналы маячков, – предложил Иван.
– Что? Ах да, маячки… – Эмма выглядела совершенно потерянной. – Да, конечно, надо немедленно туда лететь… – пробормотала она, продолжая сидеть.
– Кто-то должен остаться на дежурстве, – заметил Голицын, и, видя, что Маклеуд никак не реагирует, включил связь. – Глеб, Збышек, что там у вас?
– Прошли жилой сектор, – тут же откликнулся Мазовецки. – Кроме нас, на базе ни души.
– Ясно. Поднимайтесь на контрольный пункт, – распорядился Иван.
– Принято. А что с Эммой? – заподозрил неладное поляк.
– Занята, – после короткой паузы отозвался Голицын. – Чжу, Чан, выводите «Эсмеральды», – продолжил командовать он.
– Обе? – уточнил из ангара Пэн.
– Да, обе.
Вообще-то, согласно инструкции, задействовать оба катера одновременно было строжайше запрещено. Но до формальностей ли сейчас?!
– Принято.
– Ничего не понимаю… – едва слышно выдохнула Маклеуд.
– Кстати, знаешь, где мы? – задал вопрос Голицын.
– Конечно, – откликнулся с места второго пилота Соколов. – В неполных девятнадцати километрах к северо-западу от базы.
– Это-то понятно. Но самое любопытное – только что мы пересекли границу национального парка – не помню названия – того самого, где гориллы.
– Час от часу не легче… Что же это их сюда понесло-то?
– Вот скоро и узнаем… Слушай, а может, это такой тест? – осенила внезапно догадка Ивана.
– В смысле – тест?
– Ну, от преподов. От Фантомаса, например. Типа как мы поведем себя в критической обстановке и все такое…
– Да не, не похоже, – покачал головой Соколов. – Хотя, с другой стороны, от этих альгердов всего можно ожидать… – добавил, поразмыслив, он.
– Вот я и говорю!.. Так, что там у нас на пеленгаторе?
– Сигнал разделяется, – сообщил Глеб. – Теперь один источник – прямо под нами, другой – метрах в семистах к востоку и продолжает удаляться.
– Под нами, говоришь… – взгляд Ивана впился в экран. «Эсмеральда» зависла над густыми зарослями, рассмотреть сквозь которые хоть что-нибудь было решительно невозможно. – Так что, прям здесь и садиться?
– Лучше – вон там, – Соколов указал на небольшую полянку слева по курсу. – А то раздавим еще сослепу Пашку – это, кстати, его маячок.
– Логично, – кивнул Голицын. – Збышек, мы садимся на сигнал Хохлова, – сообщил он командиру экипажа второго катера. – Сингх – ваш с Эммой.
– Принято, идем на сигнал Сингха, – ответил Мазовецки.
Вообще-то, все шло к тому, что на второй «Эсмеральде» полетят Чжу и Чан, но в последний момент Эмма заявила, что как формальный командир несет всю ответственность за происшедшее, а значит, обязана участвовать в спасательной операции лично. В результате китайцы остались дежурить на контрольном посту. Да они и не особенно возражали.
Положив «Эсмеральду» на крыло, Иван по крутой дуге послал катер вниз.
– Так, а это у нас еще что такое? – пробормотал Глеб.
– В чем дело? – Голицын пока ничего необычного не заметил.
– Характер сигнала меняется… А, понял: браслет снимают с руки! – догадался Соколов.
– Зачем это еще?
– А я почем знаю?! – пожал плечами Глеб.
– Ладно, сейчас все выясним.
Подмяв брюхом вездесущие кусты, «Эсмеральда» коснулась посадочными опорами земли.
– Кстати, знаешь, почему у гориллы такие большие ноздри? – спросил Голицын, отстегивая ремни.
– Нет, а почему?
– Потому что у нее очень толстые пальцы!
– Ну. А у бегемота плоские круглые ступни – для того, чтобы удобнее было перепрыгивать с кувшинки на кувшинку… Шлем не забудь, остряк-самоучка, – Соколов даже не улыбнулся. – А то мало ли что…
– Уже взял…
С бластером наизготовку Голицын первым выскользнул из люка.
– До источника сигнала семьдесят метров, – сообщил Глеб.
– Пашка! – крикнул Иван. – Пашка, это мы! Где ты?!
Ответа не последовало – только какая-то пестрая птица испуганно вспорхнула из кустов и, стремительно набирая высоту, скрылась за кронами деревьев.
– Если он не мог ответить на вызов, не отзовется и так, – резонно заметил Глеб.
– Ладно, это я так, для очистки совести, – буркнул Голицын. – Пошли скорее!
Друзья принялись продираться через заросли кустарника, местами совсем низкорослого, местами поднимавшегося выше их голов.
– Что с сигналом? – задал вопрос Иван.
– Пятьдесят метров… То есть уже сорок семь!.. Сорок пять!
– Как – сорок пять? Мы же почти остановились!
– Мы – да! Зато он движется нам навстречу!
– Так ты же вроде говорил, что браслет не на руке?!
– Так и есть…
– Ну все, довольно загадок! – вспылил Голицын, решительно раздвигая ветви.
Кусты внезапно закончились, и Иван буквально вывалился в начало естественной аллеи, образованной высокими деревьями со сплетшимися высоко вверху кронами. Солнечные лучи почти не пробивались сквозь их густую зелень, из-за чего здесь царил мягкий полумрак. На секунду Голицын замер, осматриваясь, и в этот же момент кусты с противоположной стороны аллеи бесшумно разошлись, и из-за их колючих ветвей появилась высокая темная фигура.
– Горилла! – прошептал Глеб – он уже стоял рядом с другом, держа у бедра руку с бластером.
– Нет, – так же тихо ответил Иван. – Гориллы – милые, добрые создания…
Фигура сделала несколько шагов вперед, и у Голицына пропали последние сомнения: перед ними был тот самый великан-негр, которого несколько дней назад так и не смог остановить хваленый ранольский психо-излучатель. Но бластер-то тогда не подвел!
– Стой! – потребовал Иван. Ствол его «Шилка» был направлен гиганту прямо в лоб. – Стой, или я стреляю!
– Опусти свое оружие, музунгу[1]! – на отвратительном английском выдал негр – правда, остановившись.
– Подними вверх руки! – потребовал Глеб.
– Нет, – покачал головой тот. – Это вы уберите свои стволы и заложите руки за головы. Но сначала снимите с голов шлемы и положите их на землю. И делайте все быстро – иначе те два глупых музунгу погибнут! – и он медленно протянул вперед левую руку. В его исполинском кулаке блеснул серебристый металл альгерского индивидуального браслета.
8
В кабине туристического автобуса-грузовика, несмотря на отсутствие как класса боковых стекол, было душно и жарко. Мотор ревел, как целое стадо бешеных горилл, передачи переключались с таким жутким скрежетом, словно коробка скоростей испытывала в этот момент нестерпимую физическую боль и спешила сообщить об этом всему миру, тугое рулевое колесо поворачивалось с огромным трудом – для того, чтобы вписаться в очередной поворот приходилось наваливаться на него всем телом. В то же время на прямых и, казалось бы, безопасных участках на каждой рытвине или колдобине, из которых, собственно, в основном и состояла дорога, руль так и норовил вырваться из рук, посылая живой памятник неизвестному европейскому автопрому на встречу с ближайшим баобабом.
Глаза Иван заливал липкий пот, пальцы, мертвой хваткой вцепившиеся в деревянную баранку руля, побелели от напряжения. Гигант-негр, устроившийся рядом на пассажирском сиденье, похоже, напротив, чувствовал себя как нельзя лучше. Свой автомат он небрежно положил на колени, и при особенно резких рывках грузовика его ствол всякий раз утыкался Голицыну в бок. В левой руке великан держал портативную черную рацию, каждые пять минут разрождавшуюся сквозь хрипы и свист короткой тирадой на тарабарском наречии. Негр лениво подносил ко рту микрофон и, вдавив кнопку, отвечал на вызов – всякий раз одно и то же. Иногда гигант по каким-то одному ему ведомым причинам слегка медлил с ответом, и тогда сердце Ивана в ужасе замирало: от того, выйдет ли его спутник вовремя на связь, зависело слишком многое.
Тогда, в лесу, они с Глебом, конечно же, не подчинились абсурдному требованию боевика, но и сами стрелять не стали, потребовав у негра объяснений. И объяснения последовали.
Гигант привел курсантов в скрытый в лесной чаще довольно крупный поселок или даже скорее партизанский лагерь. В стоящей на самом его краю круглой хижине, разделенной на две половины плетеной циновкой, они нашли Пашку. Хохлов сидел на полу, руки его были связаны за спиной, рот заклеен куском пластыря. Под левым глазом у курсанта красовался огромный фиолетовый фингал.
Голицын и Соколов решительно вскинули бластеры.
– И в кого же вы, месье, собираетесь стрелять? – раздался из-за перегородки голос – на этот раз на вполне приличном английском.
– В каждого, кто двинется! – бросил Иван. – Пашка, ты как? – шагнул он к Хохлову.
– О, звучит зловеще! – заверил голос. – У вас в руках мощное оружие, месье, очень мощное! Правда, не слишком дальнобойное…
– Ничего, вам хватит, – заверил Голицын, угрожающе поведя стволом.
– О, вне всякого сомнения, – не стал спорить их невидимый собеседник. – Стоит вам спустить курок, и в радиусе ста метров не останется никого, способного поднять мачете или дубинку. Но вот ведь незадача: второй ваш товарищ находится немного дальше. И стоит вам выстрелить, да что там выстрелить – просто сделать что-то такое, что не понравится мне или моим нервным друзьям, как он будет убит.
– Блеф! – отрезал Иван.
– Разумеется, никто не требует от вас принять что-то на веру, – заявил неизвестный за циновкой. – Сейчас вас проводят к тому несчастному индусу, и вы во всем убедитесь сами.
– Хорошо, но один из нас останется здесь, с Пашкой! – потребовал Голицын.
– Разумеется, нет. Поверьте, мы, грязные черномазые хуту, совсем не так глупы, как кажемся на первый взгляд. Вы пойдете вдвоем, а месье Павел останется в качестве гаранта вашего здравомыслия.
– Хорошо, – буркнул Иван, поняв, что хитрость не удалась. – Ведите нас!
До хижины, в которой держали Сварама Сингха, пришлось идти на противоположный конец поселка – добрых метров триста. Сикх лежал на полу связанный, глаза его были закрыты. Иван рванулся к товарищу, прислушался: тот дышал.
– Он спит, – послышался из-за циновки уже знакомый голос – оставалось только догадываться, как его обладателю удалось их опередить. – Вел себя слишком буйно, пришлось дать ему выпить отвар. О, абсолютно безвредный, вызывающий лишь глубокий, здоровый сон! К вечеру ваш друг проснется как ни в чем не бывало… Если вы будете вести себя благоразумно, конечно.
– Что вы от нас хотите? – спросил Глеб. Соколов первым понял, что ловушка захлопнулась: в любом случае в руках боевиков оставался кто-то из заложников.
– Помощи, месье. Всего лишь помощи.
– В чем помощи?
– А вот об этом мы с вами поговорим подробнее, когда вы снимите ваши шлемы, отстегнете бластеры и положите на пол браслеты.
– Мы не сделаем этого! – решительно заявил Голицын.
– Вы так ничего и не поняли, месье. Сделаете, разумеется. Иначе по крайней мере один из ваших друзей умрет, – произнесено это было без тени угрозы, так, словно речь шла о чем-то банальном, вроде насморка.
По прошествии нескольких минут бесплодных споров шлемы, «Шилки» и браслеты обоих курсантов перекочевали в угол между стеной хижины и плетеной перегородкой.
Читать бесплатно другие книги:
