Мой желанный принц Александровская Елена

Глава двадцатая

Август 2010

Дмитрий варил кофе: Лешкин звонок раздался неожиданно – и, к сожалению, сбил его с красивой мысли. Хотя, если бы идея уже оформилась, никакой звонок не мог бы стать помехой.

– Значит, еще не пришел ее час… Но что у тебя опять случилось, дружище?

И в ответ на эти слова в прихожей звякнул звонок – Алексей уже успел добраться до своего верного друга и жилетки одновременно.

– Колись, что опять стряслось?

– Ну тебя к дьяволу, Митька, с твоими прозрениями. Не стряслось!

– Ну и отлично. Кофе на плите, разливай. Я балкон открою – уже можно.

У каждого из нас в этом мире есть свои маленькие слабости и сдвиги – Димин был в нелюбви к жаре. В знойные летние дни он закрывал наглухо все окна и даже зашторивал их, пытаясь сохранить ночную прохладу. Конечно, вскоре в доме уже было невыразимо душно, но все-таки на три, а то и на все три с половиной градуса холоднее, чем на улице. И только когда садилось солнце, Дмитрий распахивал окна и балконную дверь.

– А теперь все-таки…

– Да ладно тебе, Дим. Я для того и пришел, чтобы все рассказать. Знаешь, мне кажется, что все только и ждали, чтобы я…

– Э, нет, брат, так нельзя. Ты начал с явно не с начала, а еще юрист. Где определение терминов? Где преамбула?

– Во ты зануда, Дим. А еще гениальный математик…

Дмитрий усмехнулся – он вовсе не был гениальным математиком, как ему казалось. Просто он делал свое дело хорошо. С его же точки зрения.

– …ну будь по-твоему. Я начну с начала. Помнишь, ты мне сам посоветовал встретиться с Ирой в «Тремпеле»?

Дмитрий кивнул.

– Ну вот, я ей написал. Думаю, сейчас спрашивать начнет, откуда, дескать, ты знаешь, где я живу да как догадался… А она спокойно так соглашается, как будто мы уже с ней сто раз говорили о родственниках, адресах там всяких, прописках…

– Прикольно…

– Меня это обеспокоило – я уж подумал, может, и впрямь забыл. Ну, думаю, ладно – при встрече все выясню.

– Разумное решение.

Дмитрий пока не торопился анализировать рассказ друга – информации было маловато. А вот «подавать реплики», показывая, что внимательно слушает, было необходимо. Им обоим.

– Честно, с трудом до четверга дотерпел. Столик прям с утра заказал по телефону, они только открыться успели. Все думал, дарить цветы или подождать. Может быть, побрякушку какую-нибудь… Но решил, что это будет… некстати. Пусь и знакомы год, но вот так, на первом свидании…

– И это мудро. Захочешь – свиданий будет еще сто раз по сто, успеешь.

– Ага, я так и решил. Ну вот, пришел в кабак, сижу-жду…

– Волновался?

– Не поверишь – ужасно почему-то волновался.

– И от волнения забыл, что на тебе джинсы за пару тыщ и часы за все десять.

– Ты знаешь, забыл. Но, по-моему, она ничего этого не увидела…

– Ох, брат, женщин недооценивать очень вредно, особенно для кошелька. Они все секут сразу, даже если вида не подадут.

– Не, эта не такая.

– Дай-то Бог. Продолжай, что-то ты отвлекся.

– Сам отвлек, – буркнул Алексей и глотнул кофе. Мысли сразу же прояснились. – Ну ты и наварил, дружище! Какая-то суперсмола, даже для тебя…

– Студент из Бразилии прислал. Не зря нахваливал, как видишь. Ты будешь рассказывать дальше или это уже все, можно курить?

– Да буду, конечно. И сам закурю. Так вот. Она пришла минута в минуту, хоть часы проверяй. Тонкая такая, светящаяся… Не зря она так любит Голсуорси. Все, не буду отвлекаться.

Дмитрий подставил другу пепельницу.

– …Глаза светятся, представляешь. И лицо такое… нездешнее, как из позапрошлого века.

– Ты сразу и растаял.

– Нет, но здорово растерялся. Как-то думал, что она… пожестче, что ли, посуше. А тут… ну просто нимфа… Хотя вряд ли характер так уж сразу по лицу виден. Ну так вот, сидели мы, болтали…

– Что, сразу вот так, как будто сто лет знакомы?

– Нет, дружище. Скорее, мы пытались болтать, как будто знакомы сто лет. Но получалось, скажу тебе честно, совсем хреново. Из рук вон просто.

– Что ж так?

– Да вот, за год этот, по вечерам… трудно так сразу объяснить. Но мы привыкли, что мы рядом. Верее, я привык, что она совсем близко. Даже чувствовал временами, что можно вообще ничего не говорить – просто включить скайп и то смайлик бросить, то анекдот рассказать… Или молчать – все равно между нами нить какая-то протянута. Будто кто-то мудрый нас связал и теперь мы никуда не денемся.

Дмитрий удивленно поднял глаза на друга – все, им услышанное, было так непохоже на Алексея, бесконечно далекого от романтики. Так, во всяком случае, он считал еще совсем недавно.

– Но вдруг, представь, оказалось, что ниточки-то никакой и нет. И все надо начинать сначала, опять учиться разговаривать с человеком, который, как ты думал, и так понимает тебя почти без слов.

– Что, она молчуньей оказалась? Недотрогой?

– Не в том дело… Я все пытался найти тему для разговора, и не мог, куда-то все слова подевались. Она, по-моему, тоже. Так, цитатами перебрасывались и все.

– Нехорошо как-то, друг.

– Мягко говоря. Я словно увидел перед собой, нет, почувствовал, как будто она перед выходом рыцарские латы надела и шлем с забралом. А я в шлем этот пальцем стучу – она забрало откроет, улыбнется глазами… И все, опять передо мной железяка холодная.

«Ого, дружище! А тебя, вижу, разобрало не на шутку! Чтобы ты, да так заговорил! Всегда такой циничный, как будто все женщины мира отказали тебе во взаимности…»

Алексей отпил еще глоток кофе – больше для того, чтобы отдохнуть, может быть, попытаться как можно точнее свои мысли передать. И ощущения. Он даже не обратил внимания на то, что друг как-то уж очень загадочно молчит – в душе бушевала буря, причин которой он и сам толком понять не мог.

– А потом она вдруг заторопилась, ну, мы и ушли.

– Поздно? Заторопилась-то чего вдруг?

– Не так и поздно, может, около десяти. Не знаю, может, плохо ей стало. Может, противно, что вот так по-идиотски я себя веду… Одним словом, мы спустились к Площади, я на такси ее и отправил, чтобы еще сильнее не разочаровывать.

– Хорошо хоть ума хватило самому домой не везти. Она б увидела твой танк и тогда б точно расстроилась.

«Хаммер» Алексея, конечно, не был таким уж чудом техники. Но, тут Дмитрий был прав, неподготовленного человека мог ввести в ступор. Дело в том, что года три назад Лешка дал очень нужный и очень своевременный совет одному, как они с Дмитрием считали, не очень везучему иностранцу. Совет оказался более чем к месту, а иностранец – мудрым и благодарным человеком. Нет, он не дарил Алексею запредельно дорогих подарков, не совал пачки денег. Просто сделал так, что фирма Алексея, вернее, та ее часть, где Лешка трудился юристом, вдруг обрела невероятно много очень солидных и надежных партнеров. И дела ее круто пошли в гору. Вот тогда Алексей и обзавелся своим «конем» – настоящим армейским, начиненным всей возможной электроникой вкупе со спутниковой навигацией, даже турель осталась. Вот только огнестрельного оружия теперь не было. О чем Лешка иногда очень жалел.

– Ты, Леха, как арабский шейх какой-нибудь. Или как его наследник… – Димка долго тогда ходил вокруг иноземного чуда техники, даже турель раскачать пытался.

– Ага, – Лешка в ответ на эти слова не очень весело усмехнулся. – Принц без приданого…

А сейчас Алексей только пожал плечами.

– Может быть, ты и прав. Не знаю.

– А вечером, ну, после того как домой добрался, ты с ней не разговаривал?

– Не, не решился. Думаю, что и она побоялась машину включать.

– Странные вы ребята, честное слово. Чего ж машину бояться включать?

– А чтобы лишний раз не разочаровываться.

Все-таки Лешка был гуманитарием. Дмитрию с его математическим складом мышления иногда было чрезвычайно не просто в этих… тонких движениях души разобраться.

– А сегодня? Собираешься ей писать?

– Конечно, ты еще спрашиваешь!

– От разочарования спасать?

– Спасаться, брат. Спасаться…

Дмитрий подумал, что вот-вот Лешка побежит домой. Но тот сидел, уставившись в стену прямо перед собой. Его явно тревожило еще что-то. И, похоже, мало к вчерашнему свиданию относящееся.

«Не буду я тебя ни о чем спрашивать. Захочешь – сам расскажешь, раньше или позже…» Это тоже давно уже стало для Дмитрия аксиомой: Алексея не надо торопить с рассказом, тогда он точно выложит все – гуманитарий…

– Но и это еще не все, Дим.

– Я вижу, – Дмитрий разогнал ладонью сигаретный дым.

Алексей медлил. С одной стороны, ближе и мудрее друга, чем Димка, у него не было. Но, с другой стороны, это полное свинство – вот так, постоянно грузить его своими проблемами.

– Дим, ты прости, но мне больше не к кому пойти. Вот я все гружу тебя своим, гружу…

– Ты грузи, брат, грузи. «У кого суп жидкий, у кого жемчуг редкий…»

– Во, кстати о жемчуге. Ты в точку попал.

– Что, я угадал? У тебя в конторе что-то стряслось?

– Да что там стрястись может?! Но к лавочке имеет прямое отношение. Одним словом так…

Очередное облако дыма затянуло полкухни: Алексей здорово волновался.

– Днем сегодня в лавке у нас появился новый эксперт по камням. Вернее, новая…

– О-о-о, братец, новая… Красивая? Умная?

– Ага, роскошная такая девка – почти с меня ростом, яркая брюнетка. Вот такие ноги, коса ниже пояса.

– И это новый ваш эксперт? Ты ничего не спутал? Не модель, зашедшая выбрать эксклюзивную побрякушку?

– Я б тоже так подумал, но дядюшка ее ко мне в кабинет самолично привел чуть ли не за руку. И глазки у него так… выразительно блестели.

– В смысле?

– Да во всех смыслах! Девка аппетитная донельзя и глазки умненькие. Думаю, дядюшка бы с ней был не прочь…

– А, вот ты о чем. Но отчего ж тебя все это так… обеспокоило?

– Слушай дальше. Привел он ее и говорит: Алексей, это Жанна, наш новый эксперт. Ты ей свою часть объясни, ну там, что в твоей работе может с ее обязанностями пересекаться. И вообще, говорит, возьми над ней шефство.

– Ничего себе поворотец!

– В том-то и дело, брат. Над такой шефство брать… Оно, конечно, приятно будет, что говорить. Но сам понимаешь, чем это пахнет!

– Как не понимать – распоряжение твоего отца действует уже. Вот первая из «невест» и появилась…

– Типун тебе на язык, Димыч!

– Поверь математику – вероятность какого-то другого объяснения крайне мала. Вот ответь мне: в лавке твоего дядюшки, где ты умным юристом служишь, проблемы с экспертами по камням? Недобор специалистов?

– Нет, двое их. Вполне справляются…

– Это раз. Девица, сам сказал, зверски аппетитная. Это два.

– Я б иначе сказал, но, боялся за твой профессорский слух – потрясающе роскошная баба…

– Тем более. Могу спорить, что она и одета была… соответственно.

Алексей пожал плечами.

– Насчет одежды ничего сказать не могу – не разбираюсь я в бабских шмотках, сам знаешь. А вот украшения… да, нерядовые. Никаких там брюликов пошлых. Стильно, лаконично. Черные турмалины, черные бериллы, белое золото…

В этом Дмитрий понимал совсем немного. Но тут словам друга доверял полностью: не зря ж Лешка уже который год именно камнями занимался, законностью ввоза, обработки и… что-то еще он рассказывал о национальном достоянии. Типа есть камни, которые не то ввозить нельзя, не то вывозить…

– Ну вот видишь…

– Мала вероятность… Это очень плохо, брат. Совсем хреново…

– Почему, Лешка? А вдруг эта девица и есть твое счастье? Греза предрассветная?

– Чтобы о такой грезить, надо виагры обожраться до одури…

– А если она, в придачу, отлично готовит, шьет-вяжет, дом в порядке содержит и о пятерых крошках мечтает?

– Ужас… Ужас, если ты прав, Дим.

– Я прав. Можешь не сомневаться. И, думаю, самым мудрым для тебя будет послушать дядюшкиного совета.

– Какого это?

– Взять ее, как он сказал? А да, «над ней шефство»!

– Ты бредишь? Да бежать от нее надо – и чем дальше, тем лучше.

– Вот в этом и есть твоя ошибка, дорогой ты мой гуманитарий. Врага надо знать досконально – это же основы тактики!.. Вот смотри: ты сбежишь и, клянусь, начнешь ее вспоминать, прикидывать, не был ли неправ, сбежавши, да, может быть, не так она и отвратительна…

– Быть такого не может!

– Может-может, я и сам такой. Все мы одинаковые – вон хоть у сестры своей спроси!

Алексей ухмыльнулся – он заранее знал ответ Лены.

– Ну так вот, друг мой, – продолжал Дима. – А поступив так, как я советую, ты узнаешь, в самом ли деле она такая уж аппетитная. Может быть, у нее мозги куриные, или она, как паучиха, только и мечтает мужика сожрать с потрохами. Узнаешь, что ей в жизни интересно, если вообще что-то интересно, что она любит, чего не любит. Книжки читает – или только пыль с корешков протирать умеет …

Алексей молчал. Что-то в Димкиных словах определенно было. Только это «что-то», пахло совсем уж скверно.

Дмитрий, похоже, прочитал мысли друга:

– Я понимаю, что воняет это отвратительно. Но… Поверь, это единственно правильная линия поведения. Опять же, бдительность своего змеиного семейства обманешь, пусть на какое-то время.

Последнее слово будто включило Алексея.

– Блин, а который час-то?

– К десяти дело.

– Вечера?!

– Ну да, двадцать один сорок семь, если быть совсем уж точным.

– Елки-палки! Там же Ирина меня на связи ждет! Я тут с тобой лясы точу!

– Уверен, что ждет?

– На все сто!

– Ну тогда беги! Кстати, и мне в скайпе можешь «здрасьте» сказать.

– Лады, скажу! Прости, дружище, я…

– Да я все понимаю, Леш. Иди уж!

Алексей выскочил за дверь и понесся вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.

– А ведь ты влюблен в свою нимфу, дружище. С первого взгляда и… и года общения, – пробормотал ему вслед Дмитрий.

Глава двадцать первая

Август 2010

Как ни торопился Алексей, как ни пусты были вечерние улицы, но прошел почти час, пока он оказался в своей комнате, вернее, в своем кабинете. А те несколько минут, пока загружался компьютер, показались ему еще одними сутками. Наконец загрузка была завершена.

Как он и ожидал, в скайпе его кто-то ждал.

– Девочка моя, ты все-таки дождалась меня!

Но Ирина была не в Сети. Алексей раз прочитал ее сообщение, потом прочитал второй. Но понадобилось прочитать в третий, чтобы все понять.

«Так я и не дождалась тебя, Ангел мой. Жаль, ох как жаль – мне так много хотелось тебе сказать. Но что ж теперь-то…

По делу: сегодня ночью я улетаю в командировку, в Ноябрьск. Обратные билеты у нас на 22-е. Но я постараюсь все-таки как-то на связь выходить: может быть, в отеле будет приличный бизнес-центр, может быть, там и вай-фай в номерах найдется. Одним словом, форс-мажор, обстоятельства непреодолимой силы.

Спасибо тебе за вчерашний вечер! Я и не представляла, оказывается, какой ты на самом деле… Но зато теперь, беседуя с тобой он-лайн, я буду слышать твой теплый голос, видеть твою улыбку… И мечтать, что, может быть, когда-нибудь увижу еще раз тебя в реале… Если я, конечно, не вызвала у тебя отвращения…

Засим убегаю собираться. Твоя Red».

– Но что за непруха!

Алексей почувствовал себя почему-то обманутым. Вот если бы он не побежал к Димке, то, может быть, смог бы поговорить с Ириной. Хоть полчасика. Постарался бы убедить ее, что она вызвала у него совсем иные чувства и что ни о каком отвращении не может быть и речи.

Но теперь уже ничего не поделаешь – девушка была офф-лайн.

– А вот мы тебе сейчас позвоним и все исправим, красавица.

Он открыл личные данные Ирины в скайпе. Но никакие телефоны девушка там не указала, только год рождения и страну.

Это уже было настоящее невезение – стопроцентное, бесспорное…

– Вот же ж, мать твою. И что мне делать-то теперь?

Алексей прекрасно помнил, что ни разу не спрашивал у Ирины номер мобильного, больше всего потому, что боялся показаться таким как все, самоуверенным и навязчивым. Но раньше заглянуть в личные данные ему и в голову не пришло – да и зачем? Если она вот рядом, стоит только до клавиатуры дотянуться…

– Бедная ты моя девочка… На край света тебя твои начальники загнали… Козлы. Ну ничего. Ты увидишь мое сообщение и все поймешь, клянусь!

Он сел поудобнее, вытянул доску с клавиатурой и начал. Все, что писал, казалось ему то слишком сухим, то слишком слащавым, то слишком интимным. Раз за разом Алексей стирал написанное, оставляя только «Солнечная моя девочка!». Но потом и эта фраза стала его раздражать. Он в очередной раз стер все и вышел на балкон покурить.

Ночная прохлада в какой-то степени остудила его разум, а сигарета дала несколько драгоценных минут, чтобы взять себя в руки и составить в уме коротенькое письмецо.

«Ирочка! Как жаль, что мы не пересеклись с тобой в Сети! И мне вчерашний вечер запомнится надолго – меньше всего я готов говорить об отвращении. Скорее наоборот, я весь день сегодня думал, когда и куда я тебя могу еще пригласить. Поэтому с нетерпением буду ждать твоего возвращения. И, конечно, с еще большим нетерпением – твоих появлений в Сети! Не пропадай, прошу тебя! Ты самое светлое, что произошло со мной за всю мою жизнь! Появляйся, прошу тебя! Твой Алексей»

Больше он ничего уже сделать не мог. Разве что и в самом деле в очередной раз за этот день пожаловаться Димке, теперь в скайпе, на зверскую непруху сегодняшнего дня.

Ирина собиралась. Рассказ о морозах, которым ее напугала Татка, оказался, к счастью, сказочкой – морозы-то еще не наступили, но на банальное тепло можно было даже не рассчитывать. Честная Википедия уныло предупредила о среднемесячной температуре августа в двенадцать и три десятых градуса. Вот Ирина на этой безрадостной цифре и строила свои планы. Хорошо хоть никакими документами начальство ее не нагрузило. Но, подумав, Ирина все-таки отправила в чемодан словарь, который выручал ее если не каждый день, то через день уж точно.

Компьютер она уже выключила. Но теперь все время поглядывала то на чемодан, то на печально-черный монитор, прикидывая, не включить ли его вновь, когда сборы будут закончены. Но Марина Борисовна эти прикидки решительно пресекла.

– Никаких дел! Тебе еще поесть надо. И ванна уже почти набралась! Давай, Ириша, без глупостей. Успеешь еще, как приедешь. И работу с собой даже не думай брать! Позвони там кому надо и предупреди…

Бабушка была занудно права, но Ире понадобилась определенная сила воли, чтобы Марину Борисовну послушать. Она ушла в кухню, ужаснулась порции, которую бабушка решительно грузила на сковородку и сбежала в ванную, чтобы не скандалить без крайней надобности.

Ровно в одиннадцать тридцать Ирина закрыла за собой дверь квартиры. А еще через минуту решительный Дим Димыч грузил ее чемодан в багажник.

– Умница! Всего одним баулом отделалась!

Ирина недоуменно посмотрела на начальника.

– В прошлый раз с нами летала Люба. Мы с Бердским в каждой руке по ее сумке несли, не поверишь.

– Мне действительно не просто в такое поверить. Любовь Игоревна такая мудрая женщина.

– Она женщина, – пробурчал Дим Димыч. – И этим все сказано. Хотя бывают и еще более… Всякие женщины бывают, одним словом.

Ира промолчала – но глаза ее открылись еще шире. Уж очень Дим Димыч сейчас не был похож на самого себя. Обычно наглухо застегнутый на работе, раскованный на вечеринках, сейчас он был просто… Да, просто спокойным, уверенным в себе мужиком сорока пяти лет, ведущим машину по пустым ночным улицам.

– А машину, Дмитрий Дмитриевич? Ее кто-то заберет?

– Да кто ж ее забрать-то может, кроме угонщиков, Ир?

– Я думала, вы скажете жене, чтобы она забрала.

– Детка, я, к счастью, не женат. И пока не собираюсь. А машинка прекрасно на стоянке подождет меня – не первый же раз она меня ждет, привыкла, красавица.

И Дим Димыч погладил пальцами руль. Ирина улыбнулась краешками губ – это движение ей напомнило Аристарха, который почему-то считал свою «Субару» мальчиком, вернее, суровым мужиком. И обращался с ним так – осторожно и уважительно. А у главного инженера, значит, любимая балованная девочка. Забавно…

Дмитрий Дмитриевич уже видел эту Иринину улыбку – летящую, теплую. И в который раз поразился тому, насколько волшебно это легкое движение губ превращает девушку в красавицу с картин кого-то из великих. То ли «Дама с горностаем», то ли «Княжна Лопухина». А еще он подумал, насколько его спутница не похожа на ту женщину, с которой он уже почти привык делить и эту машину, и свое свободное время, и свои силы.

«Та бы болтала о своих подружках или о побрякушках… Если б не ее роскошное тело, давно бы…»

Однако пока он и сам себе не решался признаться, что бы сделал, если бы не то самое роскошное тело. Но больше ничего Дмитрий Дмитриевич додумать не успел – впереди появился указатель поворота на аэропорт.

– Ну вот, красавица, приехали. А скоро и полетим.

Девушка кивнула – ей-то было откровенно страшно. Но показать это?! Да ни за что на свете. Поэтому она послушно делала все, что велел Дим Димыч, – ждала его, пока он расплачивался на стоянке, шла следом за ним к терминалу, предъявляла документы, проходила через проверку на таможне. И очнулась, но не совсем, слегка, только в зале ожидания.

– Минут через двадцать нас позовут на посадку.