Мой желанный принц Александровская Елена

– А Димка-то прав оказался. Хорошо, когда друг умный… И когда он на твоей стороне. Ну что ж, красотка, потягаемся. Посмотрим, кто кого переиграет.

И Алексей, подключив электронную книгу к компьютеру, стал переносить в нее те документы, о которых его спрашивала Жанна. Он решил прикинуться… нет, не совсем уж дурачком. Но, определенно, легкой добычей. Пусть противник выложит карты – хоть какие-то. А там посмотрим.

Ангел машинально скосил глаза – увы, скайп молчал.

– Да она еще не долетела, наверное… Туда, похоже, и добраться не так просто. А я еще о связи размечтался! Интересно, а у нее телефон подключен к И-нету?

Глава двадцать четвертая

Август 2010

Ирина разложила вещи довольно быстро. Да и что там было раскладываться? Хотя бабушка наверняка бы сделала все по-другому. Да еще и пробурчала бы, что внучка ничего не понимает.

Девушка усмехнулась воспоминаниям и подошла к окну. Синие сумерки уже обняли деревья, скрыли соседние домики, превратив их в темные пятна. В разрывах облаков появилась луна. Все-таки место это было не совсем обычным, не просто загородным пансионатом для местной элиты. Наверняка за каким-то из фасадов пряталась все-таки избушка на курьих ножках.

– Изнакурнож, – пробормотала Ирина. – «КОТ НЕ РАБОТАЕТ»…

– Комитет оборонной техники?

Дим Димыч стоял в дверях и улыбался.

– А я не слышала, как вы вошли…

– Ир, мы ж на «ты»!

– Ой, верно. Я не слышала, как ты вошел.

– Да я и не вошел еще толком. Пустишь?

Ирина пожала плечами. Ее шеф (какое все-таки удобное слово оказалось!) принял это за приглашение и шагнул в комнату.

– Уютненько…

– Да мне тоже показалось, что славно так, по-домашнему.

– Не люблю я бесконечные эти ваши шторочки-тряпочки… Но тут славно, это да. Там Дарь Васильевна уже стол накрывает. Пойдем!

– Дима, а как бы мне бабуле позвонить? Или здесь телеграф есть?

– Господи, девочка, ну какой телеграф?! Двадцать первый век на дворе! Внизу телефон – снимай трубку и звони!

– А можно?

Дим Димыч улыбнулся. Да, Ирина совсем другая – мягкая, робкая, спокойная. Никаких тебе супер-сюрпризов и мега-фантазий. С ней душа отдыхает.

– Конечно можно! Мы здесь, повторяю, гости непростые…

– А золотые? – Ирина слегка пришла в себя.

– И даже платиновые местами… – Дим Димыч провел рукой по шевелюре: черные курчавые волосы вполне ощутимо посеребрила седина.

– Драгоценные, значит… Ну, тогда пошли вниз. Я позвоню, а потом и в самом деле поедим. Что-то я проголодалась…

Шеф церемонно подал Ирине руку. Та усмехнулась. В памяти почему-то опять всплыли Черреллы. «Он подал ей руку, чтобы проводить в столовую…»

Деревянные ступеньки не скрипели, плазменный экран молча переливался всеми цветами радуги – шел очередной рекламный ролик. Телефон терпеливо ждал всего в шаге от стола, обильно накрытого заботливыми руками хозяйки.

– Ну вот, звони. Бабушка, наверное, уже и нервничать устала…

Это было Дим Димычу отлично знакомо: его мама была точно такой же. Пусть они уже лет пятнадцать жили порознь, пусть стал он серьезным и независимым мужчиной, выбился на солидную должность. Но раз в день нужно было сообщить матери о том, что все хорошо. Причем средство коммуникации можно было выбирать любое. Иначе мама находила способы прибыть к месту его дислокации самолично. Что, конечно, бывало не всегда кстати. Особенно, когда очередная красавица наконец соглашалась посетить «мою холостяцкую берлогу».

Ирина набрала цифры. Она, похоже, рассчитывала на долгое ожидание, но на дворе все-таки стоял двадцать первый век.

– Ой, бабуль! Привет, это я! Да, мы уже на месте, все в порядке…

Девушка улыбнулась словам собеседницы.

– Нет, здесь еще не зима, хотя холодно, конечно. Шаль? Да я с ней не расстаюсь! Ага, бабулечка, хорошо! Как смогу, ты же знаешь… Обязательно… И я тебя очень. Не волнуйся только!

– Ну что, все в порядке? – спросил Дим Димыч, когда Ирина повернулась к нему.

– Ой, Дима, спасибо! Все просто замечательно – бабуля еще и не начинала нервничать, представляешь?

– С трудом…

– Ну прекрати! Она у меня хорошая!

– Малышка, не сердись. Я тебе верю. Это я просто по привычке подначиваю.

За едой разговор как-то не клеился. Дим Димычу, чему удивлялся он сам, было слегка не по себе. Рядом с ним оказалась фея из сказки, маленькая принцесса, а он-то понастроил планов, считая ее такой же, как все современные девицы: жесткой, приземленной, рассудочной.

Ирине тоже было не по себе, но она этому ощущению совершенно не удивилась. Напротив, она бы удивилась, если бы чувствовала себя спокойно. Но из затянувшегося тягостного молчания надо было как-то выныривать.

– Дима, а ты что, тоже любишь Стругацких?

– Люблю. В мое время было модно знать их наизусть.

– В «твое» время? – Ирина усмехнулась. – Тоже мне, старик!

– Все относительно, детка. По сравнению с Бердским я, конечно, пацан сопливый. А по сравнению с тобой…

– А по сравнению со мной?

Ирина подняла глаза от чашки с чаем. И Дим Димыч понял, что он не просто ранен в самое сердце, нет. Он ранен смертельно. Живые, смеющиеся, зеленые, колдовские Иринины глаза заставили быстрее биться его сердце.

«Сейчас я возьму ее за руку! И если она не даст мне по морде, то…»

– А по сравнению с тобой, девочка, – Дим Димыч и в самом деле осторожно сжал Иринины пальцы. – Я всякий… Хотя, наверное, временами такой же мальчишка, каким был, когда в первый раз поцеловал свою одноклассницу.

Девушка руки не отняла. Она улыбалась – все вокруг было сказочным, волшебным. И даже Дмитрий сейчас был не просто ее начальником или ее поклонником – он почему-то превратился в сказочного героя. Сильного рыцаря, смелого на поле брани и робкого у ног своей дамы сердца.

– И ты помнишь, как это было?

– Помню, Ирочка. Наверное, такое и не забыть никогда…

Губы Дим Димыча коснулись щеки девушки. Нежная прохлада кожи подействовала на него, как огромный бокал спиртного, – голова закружилась, сердце забилось чаще. Он больше не мог сдержаться – и впился в губы Ирины опытным, долгим поцелуем.

Сейчас он не боялся ее напугать, не боялся обидеть – он просто не мог не целовать ее, не пить ее дыхание, отрываясь всего на долю секунды. И вновь нырять в бездонный омут от ответного поцелуя – не такого опытного, к каким привык, не такого умелого, но куда более честного и потому еще более головокружительного.

Ирина пришла в себя от прикосновений лунного луча. Рядом с ней в постели был он, Дима. Он спал совершенно беззвучно и, должно быть, очень глубоко. Но стоило девушке повернуться, чтобы лечь поудобнее, как его руки еще крепче прижали девушку к себе.

Наваждение чуть развеялось, и теперь Ира могла уже вспомнить все, что было после того первого, просто волшебно-головокружительного поцелуя. Наверное, так ей только показалось. Но это прикосновение губ было так не похоже на сухие и расчетливые действия Старха, который всегда стремился держать ситуацию под контролем. Всегда следил за ее реакцией, никогда не закрывал глаз. Иногда Ирине казалось, что он вообще ничего не чувствует – так, отрабатывает движения обязательного танца, чтобы полностью удовлетворить партнершу. Должно быть, это сравнение и отпустило в Ириной душе какие-то тормоза.

«Будь что будет! Я-то никому никаких клятв верности не давала, никому ничего не обещала! Могу я побыть просто женщиной? Могу просто наслаждаться тем, что меня желают? Могу, наконец, делать то, чего хочу, а не то, что «позволительно» или «принято»? Могу пожить одним днем, не загадывая о дне завтрашнем?»

Да, в этот вечер все было иначе – у Дмитрия и в самом деле «сорвало крышу». Он не боялся оставить синяки у нее на теле, не боялся подхватить на руки и в несколько широких шагов внести в свой номер. Не боялся почти бросить на жалобно вздохнувшую кровать и упасть рядом.

Наверное, в этот момент он чуть пришел в себя. Во всяком случае, позволил ей раздеться самой и помочь ему в этом. Да, тут Ира опять вспомнила о Стархе, она вовсе не была такой уж неопытной. Но Старх никогда не допустил бы, чтобы она, к примеру, стаскивала с него футболку и при этом ущипнула за спину.

Дима был совсем другим – Ира видела, как его возбуждают ее прикосновения, и с удовольствием этим пользовалась. Она положила обе ладони на его широченную спину и поразилась тому, какая у него гладкая и плотная кожа.

– Кто щипается? – даже голос, вернее шепот, сейчас был шепотом незнакомца, куда более близкого, ранимого, отдающегося.

– Я больше не буду…

– Будь, малышка… Делай все, что хочешь…

Сейчас Ирина уже понимала, что это в ее голове царил туман, и это она с трудом понимала, что вытворяет. Дима-то явно пришел в себя, хотя, быть может, все-таки не полностью. Теперь, вспоминая, Ира видела, что его руки прекрасно знали, где прикоснуться к ней, чтобы доставить ей как можно больше удовольствия. Вспомнила, что Дима изучал ее тело и радовался ее ответу на каждое его прикосновение.

– Я тоже хочу, – девушка попыталась вывернуться из его рук.

Дим Димыч только молча покачал головой – и Ирина поняла, что с ним спорить бесполезно. Он властвует над ней и всем миром в эти минуты. И у нее есть только одна возможность – отдаваться ему и принимать его так, как будто этот вечер единственный в их жизни.

Дима явно старался быть осторожнее. И если бы не ее безмолвные подсказки, еще бы колебался, пытался сдержаться. Для Ирины стал настоящим подарком его тихий стон, когда они все-таки соединились. Его тело было огромным, но девушке приятна была его тяжесть, приятно было ощущение того, как полно сейчас он принимает ее, а она отдается ему.

Да, с Димой можно было все – можно было быть самой собой и делать все, чего хочется. Не вспоминая о приличиях или неприличиях, дозволенном или запретном. Это победное чувство все нарастало и наконец взорвалось восторженным крещендо двух слившихся стонов.

Именно это ощущение – потрясающий восторг победы, взлет над повседневным, обжигающая волна радости вынесли девушку невероятно высоко. И, похоже, немало времени прошло, прежде чем она вновь вернулась в обыденный мир. В постель Димы, в его объятия.

Ирина улыбнулась лунному лучу. Воспоминания позволили ей еще раз пережить тот миг страсти. Но не чувственно, а мозгами – она наконец разглядела счастливую улыбку Димы, услышала его короткое «Ох!», почувствовала, как расслабилось его тело. Теперь он куда больше был похож на живого мужчину. А ведь еще миг назад налившиеся силой мышцы, напряженное лицо, сосредоточенный горящий взгляд – герой античных мифов сжимал ее в объятиях.

– Ты проснулась, милая?

Ирина повернулась так, чтобы видеть его лицо. Глаза Дмитрия были прикрыты, он улыбался.

– А ты? Ты чего проснулся? И чему улыбаешься?

– Я проснулся потому, что вдруг ужасно обидно стало спать, когда ты рядом.

Ирина усмехнулась. Да, наваждение прошло. Не герой мифов, не восторженный мальчишка, не пылкий возлюбленный – рядом с ней сейчас был опытный любовник, наконец достигший своего.

– А чему улыбаешься?

– Тому, что ты рядом… И я хочу еще раз в этом убедиться…

Руки Дмитрия заскользили по телу девушки. Она с удовольствием стала отвечать на его ласки. И совсем не романтичная, не восторженная мысль промелькнула в ее голове: «Пусть! Пусть лучше будет опытный любовник, чем робкий мальчишка, все прикидывающий, можно ли коснуться моей руки или поцеловать меня».

Неизвестно, кого она посчитала робким мальчишкой. Но вот о Стархе она уж точно не вспомнила больше ни разу.

Глава двадцать пятая

Август 2010

«Лучше бы она пришла в красной косынке…» – подумал Алексей. Хотя мысль мелькнула и исчезла: уж очень хороша была Жанна в ярко-алом платье. Ее броская цыганская красота теперь не просто была отлично видна – она рвала глаза всем, кто в этот августовский день оказался у памятника Революции.

Алексей подошел ближе. О да, во вкусе девушке отказать было трудно. Пусть он ничего не понимал в одежде, но в украшениях разбирался отлично. И еще раз поразился тому, насколько стильные и дорогие у девушки камни.

«Одно плохо – зачем она надевает все это посреди дня? Солнечный свет убивает любой, даже самый прекрасный камень, делает его плоским и скучным. Только бриллианты в солнечном свете могут быть интересными… А все сдуру пялят их вечером, когда и света-то нет, когда в гранях играть нечему…»

Жанна обернулась и увидела Алексея.

– Я уж подумала, что вы меня не узнаете…

«И потому на всякий случай оделась как пожарная машина…» Алексей поймал себя на странном ощущении: девушка его необыкновенно раздражала и в то же время удивительно привлекала. Даже то, что он почти наверняка знал, за чем она на самом деле охотится, не могло настолько отвратить его, чтобы, нахамив, уйти. Какая-то загадка останавливала Алексея.

«Врага нужно знать в лицо, – вспомнил он слова друга. – Может быть, она и есть твоя предрассветная греза…»

– Или мой сбывшийся кошмар, – пробурчал Алексей почти беззвучно. – Здравствуйте, Жанна.

– Ничего, что я вас вытащила в самое пекло?

– Ничего страшного, да и уже не так жарко. Вот месяц назад… Я бы ни за что не вышел из дому. А сейчас…

– Тогда просто замечательно.

Девушка улыбнулась. Алексею в этом простом движении губ привиделась почему-то черная пантера, кровожадно облизывающаяся при виде загнанной дичи.

«Посмотрим еще, кто тут дичь, а кто охотник…» – азарт, вряд ли имеющий что-то общее со спортивным, пробежал по его жилам.

– Жанна, давайте все же уйдем в тень – солнце будет экран засвечивать, а нам, полагаю, довольно много нужно обсудить.

Девушки кивнула, Алексей даже в этом простом движении склонен был увидеть второй смысл – королева равнодушно-милостивым кивком отправляет раскаявшегося мятежника в вечное изгнание, отменив смертную казнь.

– Экран? – взгляд карих глаз выдал удивление. Но выучка сразу же взяла свое. – Да, конечно, давайте уйдем! Я слышала, здесь в переулке открылось чудесное место «Чашка кофе». Девочки говорили, что он здесь совершенно бесподобный…

Алексей согласно кивнул – в «Чашке кофе» кофе и в самом деле был неплох. Сеть крохотных кофеен, разбросанная по городу, росла довольно быстро. Настоящие «кофейники» радовались этому, а хозяин довольно потирал руки – маленькие помещения не требовали грандиозных вложений, быстро начинали давать прибыль, а публика, которая их посещала, отнюдь не считала последние копейки.

– Я бы сказал, что кофе хорош, Жанна…

– Он замечательный! Мои родители приучили меня к кофе, я сто сортов перепробовала, но тут… У меня просто нет слов!..

Хотя слов у Жанны не было просто потому, что ее родители, вернее отец, и был владельцем этой самой сети «Чашек». Девушка не соврала – она действительно перепробовала здесь сто сортов кофе. И осталась к нему совершенно равнодушной. Хотя сейчас Алексею знать этого вовсе не следовало.

Жанна вспомнила, что все «Чашки» начались когда-то с подворотни, переоборудованной в кофейню типично летнюю. Потом появилась вторая такая, потом третья. Потом кофеенки эти обросли кирпичными стенами и обзавелись постоянной клиентурой. Отец радовался и строил планы. Умная мама в дела отца не вмешивалась, только молча выслушивала отцовские прожекты, которые потом почему-то вполне успешно воплощались. С возрастом Жанна заметила, что чем громче и отчетливее молчит мама, тем более успешная идея пришла в голову к отцу. Со временем девушка стала понимать, что ее родители давно уже не вместе. Что отцу его работа куда милее, чем выходные в кругу семьи. Что матери куда комфортнее вдали от «родных стен». И что видимость счастливой семьи поддерживается скорее по привычке, чем по необходимости. Жанна догадывалась, что и у матери, и у отца есть возлюбленные, но ее это не тревожило – пока не тревожило. Зыбкое равновесие, сохраняющееся до поры до времени, устраивало ее даже больше, чем обоих родителей.

– У каждого свой вкус, – улыбнулся Алексей.

В кафе было прохладно, роскошно пахло свежеобжаренными зернами.

– Ну вот, здесь нам, надеюсь, будет достаточно удобно. Можно и о деле поговорить, да и просто поболтать, – кокетливо улыбнулась Жанна.

Она позволила Алексею сделать заказ по своему вкусу. Но про себя удивилась тому, насколько ее спутник сдержан в оценках. А несколько слов, сказанных милой барышне за стойкой, изрядно озадачили ее. Хотя еще больше ее озадачило уважение, с которым «долговязому Буратине» отвечала девушка. Похоже, в кофе он разбирался отлично…

«Ну что ж, запомним!»

Надо заметить, что Жанна очень быстро принимала решения и давала оценки окружающим. И мнения своего не меняла – за редчайшим исключением. Лену, сестру Алексея, она раз и навсегда зачислила в непроходимые дуры и пользовалась глупостью своей младшей подружки по полной программе. Ей и в голову не могло прийти, что та просто подыгрывает ей – из каких-то своих соображений. Своего любовника Жанна, тоже раз и навсегда, числила в проигравших. Он был изумительно хорош в постели, эрудирован, чтобы с ним не стыдно было показаться в обществе родителей и их приятелей. А вот к своим друзьям Жанна Митеньку никогда не звала – те бы изумились столь странному ее выбору. Ну кому в наше время могут быть интересны инженеры, до сих пор занимающиеся своим низменным ремеслом и не мечтающие о быстро растущем и успешном бизнесе?

Такая же судьба постигла и Алексея. Он для Жанны стазу же стал Буратино – вернее «богатеньким Буратиной», до богатства которого надо добраться обязательно. Эпитеты менялись: то он был «долговязым Буратино», то «глупеньким Буратино», то даже «Буратино-блондин». Однако дела это не меняло – будущие «охрененные бабки» манили так, что любые причуды характера, равно как и изгибы вкуса (для Жанны, конечно), не могли стать препятствием.

– Ну что, милый мой коллега, перейдем к делу?

– Конечно, Алексей, конечно! – Девушка села поудобнее, не забыв, конечно, эффектно закинуть ногу за ногу.

Но Алексей уже сосредоточился на работе и потому усилия девушки прошли впустую. Вернее, почти впустую – ее маневры заметил невысокий тучный иорданец, уже не первый день пытавшийся понять, из чего варят «кофе» во всех этих «Чашках» и почему местные невежи не понимают, что к кофе этот напиток не имеет никакого отношения.

– Скажите, Жанна, а камнями вы давно занимаетесь?

Простой вопрос поставил девушку в тупик. Она чуть не брякнула, что всего пару месяцев – с тех пор, как Ленчик приоткрыла ей завесу над матримониальными идеями отца. К счастью, Алексей воспринял ее молчание как некое неудовольствие. Дескать, как можно эксперта спрашивать об этом? Конечно, всю жизнь, начиная непосредственно с пеленок!

– Я не хотел вас обидеть. Но просто мир камней столь обширен, столь интересен, столь своеобразен. А традиции, связанные с торговлей ими, столь древние, что мне надо понимать, откуда начать рассказ.

Жанна ослепительно улыбнулась.

– А вы начните с самих камней. Вот, к примеру, начните с гаданий, или связи с Зодиаком, или с…

Алексей бросил на собеседницу странный взгляд.

– Если уж полмира опутано подобными заблуждениями, значит, они хороший рекламный ход. И можно расширять бизнес именно в этом направлении.

Банальность слов Жанны заставила Алексея криво усмехнуться. Да, Димка-то прав. Врага надо просто знать в лицо. Или, что еще проще – позволить ему самому выболтать все тайны.

«Эксперт по камням…» – мысленно пожал плечами Ангел, вспомнив, как они с Ириной как-то весь вечер беседовали о самых разных поверьях, так или иначе связанных с украшениями. Алексей с удивлением спросил, откуда Ирина так много знает. И прочитал в ответ фразу, которую потом встречал неоднократно: «для перевода понадобилось, полезла в Интернет проверять и немножко почитала».

– Ну что ж, эта мысль не нова, но по-прежнему плодотворна… Тогда начнем мы, пожалуй, с того, что нас ждет в недалеком будущем, а, значит, с Центральной Америки и городов инков…

Алексей, конечно, не мог похвастаться энциклопедическими знаниями, но в своей области предпочитал быть человеком достаточно сведущим. Просто чтобы не выглядеть совершенно невежественным перед партнерами, к примеру, на переговорах. И потому его рассказ обещал быть достаточно долгим и интересным.

Вернее, обещал бы. Жанна же достаточно быстро потерялась во всех этих хризолитах и хризопразах, прочности и устойчивости к истиранию, окисях, двуокисях и сернокислых солях. Она надеялась услышать пару-тройку сказочек, а на нее обрушились сведения из минералогии, религиоведения, психологии и медицины.

«Буратино, какой ты зануда, оказывается! – подумала девушка, в тысячный раз заинтересованно кивая словам своего спутника. – Как же жить-то с тобой, а?»

Алексей продолжал рассказ, видя все возрастающий интерес Жанны. Та кивала, от удивления раскрывала глаза, восторженно ахала и всплескивала руками.

«Да она же умница! Ей все интересно, просто ей многое еще нужно узнать! Ну, это дело наживное – главное, чтобы было желание».

Увы, Алексей попался в старую как мир ловушку. Да, Жанна не блистала знаниями, но фразу Марлен Дитрих о мужчине и его настроении считала просто гениальной. Девушка сделала всего один шаг, но выиграла забег – ее спутник разливался соловьем, а ей оставалось только ему не мешать.

«Ну и ладно! Он будет мне что-то рассказывать. А я буду думать о своем. Например, о Митечке… Или о том, как этого зануду затащить к себе… Или о том, куда поехать осенью, когда дожди станут совсем невыносимыми… Конечно, сначала придется ездить с ним. Но тут уж ничего не поделать – потерпим».

Девушка оперлась локтями о стол и постаралась усесться так, чтобы спина не напрягалась. Слушать Алексея было невыразимо скучно, но крайне необходимо. К тому же Жанна понимала, что делать это придется достаточно долго. До тех самых пор, когда ловушка за ним уже захлопнется, желательно в сопровождении свадебного марша.

А сейчас Жанна и впрямь стала думать о своем любовнике. Эта тема для размышлений была так же бесконечна, как рассказ Алексея. Но, к сожалению, в отличие от всех легенд, хоть о камнях, хоть не о них, начисто лишена даже тени счастливого конца: замуж за Митечку Жанна не пошла бы никогда (да он и не звал почему-то ни разу). А даже если бы позвал и даже если бы пошла… Для этого надо было бы сначала лишиться остатков разума… Или стать «охрененно» богатой вдовой, используя любовника по его единственному прямому назначению. А потом бы нашла другого любовника… Или даже нескольких.

Как же хорошо, что люди, даже близкие, не умеют читать мысли друг друга. Мир бы обрушился. И похоронил бы под обломками все надежды на попытки поиска «своего единственного».

Глава двадцать шестая

Август 2010

– Димка, я к тебе приеду?

– Да, приезжай. Через час я закончу.

Голос Дмитрия был сух и отстранен.

– Ясно, дружище… Ты пишешь свою науку. Лады, через час так через час.

Алексей еще раз развернул окно скайпа – наверное, уже раз десятый за сегодня. Его сообщение Ирина еще не прочитала. Она вообще, похоже, не выходила в Сеть.

– Ну что ж ты, маленькая? Ты ж наверняка уже и долетела и до места добралась! Что ж в Сети не появляешься?

Скайп молчал, только у сообщения кружилась маленькая серая стрелочка. Кружилась подавленно и безответно, как слепая рыбка в мутной воде запущенного аквариума.

Обычно сухой и сдержанный, Ангел уже второй день не мог прийти в себя. Душу разрывали противоречивые чувства. Но выхода им он дать не мог – хотя бы до тех пор, пока не расскажет все верному Димке.

Бог знает, сколько раз они становились друг для друга настоящими психотерапевтами. Димка, конечно, чаще, чем Алексей. Что, в общем, вполне понятно – Димкина наука, иногда запредельно заумная, понятная единицам, оказалась стержнем куда более прочным и надежным, чем богатство и связи, семья и спокойная сытая жизнь. Да, наука кормила скверно, но ощущение, что ты делаешь и знаешь то, чего до тебя не делал и не знал никто в целом мире, безусловно, стоило не одного десятка бутербродов с икрой.

Хотя временами Диме хотелось выключить мозги. Остановить калейдоскоп, который в глубинах разума переливается и сверкает сотнями ярких цветов и тысячами оттенков. Увидеть мир глазами простого человека, пусть даже того же Лешки. Пойти на концерт или в оперу, забыв дома блокнот для записи постоянно возникающих мыслей. Сколько раз уже бывало, что Дима давал себе зарок «быть как все» – и оставлял дома все пишущие принадлежности вместе с бумагой. И что?

Одна его работа началась на салфетках из театрального буфета – спасибо, у милой буфетчицы и лишняя ручка нашлась. Первые уравнения другой работы оказались записаны на коробке из-под пиццы – это была прогулка с Лешкой и его сестрой по осеннему парку. Хорошо хоть не на огненно-желтых кленовых листьях он записал свои выводы!

Алексей сейчас вспомнил, как Димка тогда замычал и стал хлопать себя по карманам в поисках ручки или карандаша.

– Ну не можешь ты как все, – пробурчала тогда Лялька и вытащила из карманчика сумки шариковую ручку, перемотанную синей изолентой.

Увидеть такое чудо в руках сестры Алексей не рассчитывал. Чтобы у Ляльки, любящей только новенькое, только утонченное и эксклюзивное, могла найтись в сумке именно такая ручка! Это было просто невозможно.

Похоже, даже Димку это зрелище малость привело в чувство.

– Лялька, откуда у тебя?..

– Дим, какой же ты болван все-таки, – Ляльке тогда только исполнилось восемнадцать. Соображения «своего круга» и «правильных знакомств» еще не взяли над ней всей власти, и в компании друзей своего брата она чаще вела себя как нормальный человек. – Это же твоя ручка! Ты мне ее подарил, когда я пошла в десятый класс. Да еще сказал, что она умная и что я, если буду ею писать, закончу школу на отлично…

Все трое тогда расхохотались – хотя Лялька окончила школу не так и плохо. Но, конечно, до отличницы ей было, как до небес.

А ручка все-таки вернулась к Димке. И с тех пор квартировала у него в «идейном» блокноте. Димка не раз говорил, что ею записаны самые важные и самые свежие мысли.

Воскресный вечер заканчивался. Но Алексей так ничего и не смог понять в происходящем. Чувство это было отвратительным – больше всего потому, что обычно он видел картину целиком. И картина эта его устраивала.

Поняв, что больше на месте ему не усидеть, он сел в машину и отправился к Димке, надеясь, что за рулем сможет собраться. Или что час Димкиной работы истечет до того, как он, Алексей, позвонит в Димкину дверь. Час, конечно, не истек, Но Дмитрий дверь открыл сразу – даже до звонка.

– Заходи, Леш. Я увидел, как ты гарцуешь через двор. Что случилось-то?

Алексей выдал другу пачку кофе, мудро купленного днем в «Чашке», и прошел на кухню.

– Забавно, но я не знаю, что случилось. Скорее, я не понимаю, что может случиться…

– О брат, ты взрослеешь! В кои веки ты стал задумываться о дне завтрашнем…

– Потому что напрочь перестал понимать, что происходит в дне сегодняшнем!

– Спокойнее! Не вопи – я тебя отлично слышу, а тетя Света ушла к приятельнице и ты туда не докричишься, хоть весь на крик изойди.

– Тетя Света?

Дмитрий улыбнулся.

– Ну да, моя соседка вон там, – он показал на стену. – Она убеждена, что я варю на кухне ядерное топливо. И чем больше я молчу, тем сильнее она в этом убеждается. А когда приходишь ты, она уверена, что я очередную порцию сваренного топлива отдаю богатому иностранцу.

– О Господи…

– Нет, она не буйная. А зимой вообще миляга – то чай пить зовет, то за солью заходит. Зимой она вообще почти нормальная. Иначе ее фиг бы из психушки выпустили.

– Весело тут у вас.

– Это да, скучать не приходится. Давай уж кофейку сварим да о делах наших скорбных покалякаем.

Дмитрий тоже обожал цитаты из старого кино, из хороших книг и песенок, которые кода-то были блатными, а сейчас стали просто стильным ретро.

– Скорбных? Похоже.

И Алексей замолчал. Дмитрий не выдержал:

– Да что ж мне из тебя каждое слово клещами тянуть, что ли?

– Ты, Дим, не шуми. Я не знаю просто, с чего начать.

– Ну, мы знаем, что вначале было слово. И это слово было…

Оба друга улыбнулись.

– …потому начни-ка ты, брат, с того, на чем остановился вчера. Будем соблюдать хронологическую точность, как один из приемов обработки информации. Напомню, – Дмитрий прошелся по кухоньке, не забывая все же приглядывать за варящимся кофе. – Ты от меня вылетел без четверти десять, чтобы успеть пообщаться со своей обожаемой Ириной.

– Обожаемой?

– Не придирайся к словам. И? Поболтал?

– Не-а. Не было ее на связи. Она вообще в командировку улетела. Только сообщение от нее висело – дескать улетаю, но вернусь. И еще написала, что ей наша встреча понравилась.

– Уже хорошо.

– Прикольно, что и тебя, профессор, на связи не было. Я хотел тебе в жилетку поплакаться он-лайн. Но… Облом за обломом, одним словом.

– Да, нехорошо получилось. Итак, Ирина твоя улетела. Куда? Надолго ли?

– В Сибирь…

– Снег убирать? Весь?

Алексей бросил на друга косой взгляд.

– Да, прости, ляпнул.

– Куда-то на север. На две недели…

– Невесело. Но с чего ты так завелся? Спасибо, сообщение оставила. А ведь могла и просто так исчезнуть, без предупреждения.

– Эт верно, Дим. Вот только она обещала пытаться выйти на связь. И не пишет!

– Так связи ж может и не быть! Сибирь все-таки, не Арбат или там Невский проспект.

– Понимаешь, Дим. Ирина… Она всегда слово держит. Потому я так и завелся – полная тишина в эфире.

– А позвонить если?

– Так я номера не знаю, как не знал…

– Уже красиво. Тогда жди, раз дала слово – значит, сдержит.

Алексей мотнул головой. Это могло означать все что угодно – от согласия до полного отвращения к словам друга. Разговор не клеился. Хотя правильнее было бы сказать, что сегодняшний сеанс психотерапии явно не удавался. Дмитрий пожал плечами – иногда даже он уставал от метаний друга.

– Понимаешь, Дим. У меня такое гнусное чувство, что у нее там кто-то появился…

– Кто? И почему кто-то должен появиться? Ты соображаешь, что говоришь?

– Ирина написала, что едет в командировку с главным инженером. Она уже наверняка прилетела и устроилась. Но не пишет – значит, у нее появились более интересные дела…

Дмитрий пристально взглянул другу в лицо. Так когда-то делала его, Димина, мама – несколько минут молча смотрела ему в лицо и он, согретый маминой любовью, хвастался своими победами или каялся в содеянном.

Страницы: «« ... 1011121314151617 »»

Читать бесплатно другие книги:

Широта диапазона Александра Гриценко поражает. В книгу включены повести, рассказы, отрывок из романа...
Цикл волшебных сказок Ю. Кузнецова знакомит читателя с продолжением приключений героев произведений ...
Этот восхитительный, непредсказуемый персонаж принес своему создателю, Морису Леблану, всемирную изв...
В учебном пособии рассматривается широкий круг проблем по работе с разными по форме и содержанию ист...
Ирина Горюнова – поэтесса, прозаик, драматург. Окончила ВЛК при Литературном институте им. А. М. Гор...
В волшебном королевстве живёт дракончик Эге-Ага. Он очень дружелюбный и ещё совсем маленький, – но у...