Мой желанный принц Александровская Елена
Должно быть, прошло не так мало времени, хотя, возможно, Ира все еще не пришла в себя. На улице царил вечер – глубокий, теплый, синий. Фонари, янтарно-желтые, превратили Городской сад в непонятный, неведомый мир. Совершенно новый для Иры, абсолютно непонятный, чужой. Она со страхом делала в нем свои первые шаги и не могла найти в себе сил, чтобы отпустить руку Алексея – такими, вероятно, были первые шаги астронавтов по поверхности Луны.
Странно, но нечто подобное испытывал и Алексей. Мир вокруг него в один миг стал совершенно непривычным. Вроде бы все оставалось при нем – и сила, и уверенность, и знания. Но только сейчас оказалось, что все это гроша ломаного не стоит – этих достоинств было явно недостаточно, чтобы уберечь от бед одну-единственную девушку, изо всех сил вцепившуюся в его руку.
С новым этим ощущением пришло к Алексею и осознание еще одной вещи – сейчас он должен поговорить с Ириной начистоту. Только сейчас и больше никогда! Сейчас, пока они вдвоем в огромном, новом для каждого из них мире.
Ангелу вспомнились Димкины слова о двух змеях, выползших из врат райского сада.
«Ну, одна из них оказалась настоящей подколодной гадюкой. Расчетливой дурой, польстившейся на крутые бабки. Хорошо, хоть у самой хватило мозгов правду сказать, когда чуть успокоилась. Хотя какое там «успокоилась»! Глаза от злости так и горели… Она б наверняка снова в драку полезла или глаза бы мне повыцарапывала, если б ее этот мужик не держал, типа, Ирин друг. Ну хорошо, тут все ясно. А Ира?.. Да, сейчас она пока не знает, кто я. Но что будет, когда узнает? Как мне объяснить ей свое вранье? И надо ли как-то объяснять?»
Ирина, послушно идущая рядом с Алексеем, тоже пыталась разобраться в произошедшем, понять, что будет дальше.
«Что же мне делать-то теперь? Кому верить? Вот я сдуру доверилась Дим Димычу, приняла все за чистую монету… А он… А что он, кстати? Неужели он решил меня сделать, так сказать, парадной своей женщиной, чтобы все вокруг думали, что вот у нас все прекрасно, чинно-благородно. А эту девицу приберег для телесных радостей… Отличненько. Молодец Дим Димыч! Настоящий мужчина…»
Забавно, но в лексиконе Ирины эти слова, такие звучные и уважаемые, были чуть ли не самым крутым ругательством.
Увы, Ирина ошибалась – Дим Димыч, как мы знаем, таких планов не строил. Но мало кто смог бы понять, почему он, не объяснившись с одной дамой, уже планирует свое будущее с дамой другой. Может быть, потому что жизнь с Ириной обещала быть спокойной, а вот судьбу с Жанной рискнул бы соединить только законченный мазохист. Себя, похоже, Дим Димыч таковым не считал.
Всю дорогу до Жанниного дома он размышлял, как теперь выпутываться из ситуации. Размышлял, расплачиваясь с таксистом, размышлял, поднимаясь в лифте с Жанной, размышлял, открывая своим ключом двери ее квартиры. Размышлял, но решения не находил.
Пока было ясно только одно – так просто от нее не отделаться. Уж сколько раз бывало: герои расстаются, благородно желая другому счастья. Пусть и после долгого и тягостного объяснения. Но желают, расстаются и исчезают из жизни. С Жанной такой номер не пройдет, это уже было ясно как божий день. Объяснения, более чем тягостного, не избежать, а вот с расставанием, похоже, не все окажется так просто.
Но и это только одна сторона медали. И что теперь ему делать с Ириной? Отступать от своих слов и решений Дим Димыч не привык. Ирина, уже своя, уже, это видно, согласившаяся с его решением, уже почти родная, вдруг… стала недоступной, чужой, совершенно другой. Да, она долго еще будет вспоминать этот вечер, но объяснить поведение своей бывшей подруги он как-то сможет. А вот что будет, если она решительно откажется от его предложения? Перестанет быть «его» Ириной, отстранится, отвернется? И при этом останется его коллегой, каждый день будет встречаться ему в офисе, оформлять по его указанию документы. Как же тогда вести себя с ней? И как все-таки добиться ее? Как переломить ее отказ?
Дим Димыч усадил Жанну в кресло и, все так же не говоря ни слова, вернулся в прихожую. Там бросил на столик под зеркалом ключи от ее квартиры и решительно вышел, захлопнув дверь за собой.
Вопросы без ответов… Загадки без отгадок…
Так или иначе, но загадки главного инженера Ирина больше разгадывать не хотела. Что бы он ни делал, чего бы ни желал на самом деле – все это было в прошлом. И сейчас совсем другие мысли занимали девушку.
Рядом с ней шел ее спаситель, ее Ангел. Но кто он на самом деле – настоящий ли ангел-хранитель, тот единственный, которым она его хотела и боялась считать? Или еще один неразборчивый в средствах подвид семейства мачо? Почему он оказался именно здесь именно сегодня? И вообще – кто он такой, Темный Ангел ее вечеров?
И снова, как тогда, в первую встречу, они заговорили одновременно.
– Мне надо что-то тебе сказать…
– Мне надо что-то у тебя спросить…
Оба этому улыбнулись, и, как в прошлый раз, Алексей проговорил:
– Уступаю даме.
Но вот Ира на этот раз не улыбнулась и не поблагодарила. Ей страшно было решиться задать свой вопрос, но промолчать… нет, промолчать было невозможно. Это значило, что придется снова сплясать на тех же граблях, позволив дурище Судьбе вновь решать за нее… Ну уж нет!
– Леш, скажи мне, кто ты такой на самом деле?
Алексей остановился. Может быть, надо было бы начать самому, может быть, придумать какую-то историю взамен той, которую уже рассказал Ирине в Сети. И запоминать уже ее. Но в глубине души он знал, что любое его вранье, даже самое крошечное, Ирина вычислит сразу же. И тут же обрубит всякое с ним общение. Только для того, чтобы вновь не наступить на те же грабли.
Он вдохнул побольше воздуха, как перед прыжком в воду, и начал:
– Меня зовут Алексей Рябинин. Я… юрист, занимаюсь торговлей полудрагоценными и поделочными камнями. Вернее, этим занимается фирма моего отца. «Де Барс», ты слышала наверняка.
Девушка кивнула – название фирмы в городе гремело, как, впрочем, и фамилия «Рябинины», – и обернулась к нему.
– Так ты крутой мужик? Завидный жених? – Ирина презрительно прищурила глаза. – Что ж тебе-то надо было на сайте знакомств? Неужели никак иначе с женщиной познакомиться не мог? Достойных не находил?
– Ир, не вскипай, прошу. Ты дослушай, а уж потом суди.
– Да что тут судить-то, Господи?! Поиграться захотел? В простого парнишку? Быть «как все»? Дурочек половить?
– Ирочка, пожалуйста! Дай мне договорить!
Ирина остановилась посреди пустой аллеи. Глаза у нее были полны слез, но сейчас ей эти слезы только мешали. Ни к чему хорошему они привести не могли. Несколько секунд она молчала, загоняла их внутрь, чувствуя, как на смену приходит холодная злая ярость. Которую тоже надо сдержать. Хотя бы на какое-то время.
– Да тут уж и говорить не о чем, Алексей! Спасибо, что выручил меня. И давай по домам поедем. Что-то мне сегодняшний вечер непросто дался…
– Ириша, пожалуйста, дай мне договорить. Выслушай сначала, я тебя очень прошу.
– Хорошо, я слушаю.
Ирина опустилась на первую попавшуюся скамейку.
– Наверное, ты права. Наверное, мне намного раньше нужно было рассказать тебе правду. Но…
– Нужно было. Хотя не думаю, что ты этого хотел.
– Я несколько раз пытался. Мне даже казалось, что ты уже и сама вычислила, что я совсем не сантехник-водопроводчик-слесарь…
Ирина усмехнулась совсем невесело – конечно, она вычислила, но не думала, что ее Ангел окажется таким… Настолько крутым мужиком, с чудовищными деньжищами и не менее устрашающими связями.
– Понимаешь, Ир, всю жизнь мои родители пытались за меня все в этой жизни решить. Сначала институт выбрали, потом работу. Потом начались бесконечные наезды «когда ты женишься?» и «вот достойная тебя девушка». Особенно в последнее время… И никакие слова, что жить-то мне, что это они мою судьбу решить пытаются, никого ни в чем не убеждали. Вот я и назвался простым работягой, как тысячи других и повесил такую анкету, чтобы найти родственную душу… Человека, женщину, которой буду интересен я сам, а не деньжищи моего отца или связи моего семейства.
При словах «родственную душу» Ирина вздрогнула. Но решила не подавать виду.
– Вот, собственно, и все… Я тот, кто я есть. Но ни словом тебе не соврал ни о своих вкусах, ни о своих пристрастиях.
– Ни словом. Не соврал…
– Ира, я понимаю, тебе трудно в это поверить, тебе все это кажется издевательством, может быть, дешевой мыльной оперой! Но правда-то в том, что все так и есть на самом деле. Я не отказываюсь от своего семейства, да и глупо было бы это делать. Но найти хочу в жизни именно родственную душу. Нет, не хочу. Я нашел родственную душу! Я нашел тебя!
– Разве? Разве ты меня нашел?
– Да, я тебя нашел.
– И ты уверен, что именно я и есть твоя родственная душа?
– Я не уверен в этом. Я чувствую, что ты и есть моя родственная душа, что ты часть меня самого.
– Какая удивительная чувствительность!
Ирина, понимая, что делает Алексею больно, тем не менее точно так же чувствовала это, как чувствовал он. Но все-таки надо было раз и навсегда расставить точки на «i». Чтобы потом не корить себя за глупое упрямство или его за очередные недоговорки и недомолвки.
– Ир, не надо ерничать, прошу тебя! Сейчас я весь перед тобой… Такой как есть на самом деле. Я знаю, что и ты ищешь в этой жизни именно родственную душу, единомышленника, друга. Чувствую, что всех своих поклонников, сколько бы их у тебя ни было, ты изначально оцениваешь именно так – твой это человек или нет.
Девушка пожала плечами. Что ж тут говорить, если так оно и было. Она и в самом деле оценивала сначала именно так: старалась определить, понимает ее собеседник или не понимает, чувствует то же, что и она, или не чувствует.
– Вот и для меня это самое главное в жизни. Не перспективы, которые видит моя любимая, не деньги, на которые она рассчитывает. Понимает меня моя женщина или не понимает, чувствует то же, что и я, или не чувствует.
Ирине стало страшно: ее Ангел повторил именно ее слова, но о себе.
– Вот поэтому я и назвался мастером на все руки, чтобы понять пытались меня.
– Я все понимаю, Алексей. Фигня-то в другом, прости уж за выражение. А если б не сегодняшняя эта встреча, сколько бы ты еще молчал? Сколько бы времени еще морочил мне голову своими росказнями?
Алексей пожал плечами. Честного ответа у него не было, а очередных врак хотелось меньше всего.
– Я не знаю, Ира. Наверное, недолго.
– Предположим. Но вот теперь ты все мне рассказал. Я тебе за честность благодарна.
– Но мне этого мало, Ирочка! Я хочу, чтобы ты поняла – я именно тот, кого ты год называешь своим Ангелом, чем бы я ни занимался и кто бы ни были мои родители.
– Я поняла это.
– А, по-моему, ты просто это услышала. По-моему, ты только ищешь удобного предлога, чтобы сбежать от меня, причем навсегда. И сдерживаешь свои желания из последних сил.
Ира чуть улыбнулась – Ангел действительно ее отлично знал. Она и впрямь прикидывала, как бы сбежать половчее и побыстрее. И от этого разговора, и от него самого. Но не только… Еще она пыталась оценить, скольких сил ей будет стоить его исчезновение, если все-таки она сможет вычеркнуть его из своей жизни. И попытаться начать новую, без надежд, без друга в Сети. Скольких сил ей будет стоить жизнь с чистого листа.
– Ты прав, Алексей. И я сейчас действительно уеду домой.
– Пожалуйста, Ира, не надо торопиться с решениями. Мы с таким трудом нашли друг друга! И теперь из-за чего ты хочешь эту связь порвать? Из-за придури моих родных?
– Нет, не из-за нее. Хотя именно эта их придурь заставила тебя врать мне, врать целый год. И, думаю, не мне одной!
– Врать целый год – да. Не тебе одной – нет. Лучше тебя, умнее, роднее тебя у меня нет никого. Бабушка была когда-то. Она тоже понимала меня и принимала меня, хотя я был тем еще подарком. А теперь только ты понимаешь меня, и только ты принимаешь…
– Но ты уже не тот подарок, каким бы, да?
Алексей усмехнулся.
– Теперь еще больший, хотя у меня уже хватает мозгов себе в этом честно признаться.
Ирина усмехнулась в ответ. Прощение было даровано, хоть об этом она не сказала ни слова.
– А теперь ты позволишь мне поехать домой?
– И не подумаю даже! Я мечтал о тебе, две недели просто дни считал. И теперь ты сбежать решила? А вот не отпущу! Что ты будешь тогда делать?
Ира пожала плечами – она понимала, что не надо сейчас задавать вопросы о том, в чьем обществе он сегодня вышел в свет и в чьем обществе считал дни эти две недели. Может быть, когда-нибудь после…
– Плакать уж точно не буду. И драться не полезу.
– Это правильно! Так, может быть, тогда ты согласишься просто погулять со мной? Поболтать о том, о сем? О поездке своей расскажешь?
– Пожалуй, я приму твое приглашение погулять. Хотя о поездке мне что-то вспоминать не хочется.
Алексей открыл рот, чтобы что-то сказать. Но тут зазвучали куранты Спасской башни.
– Смольный на проводе, – ответил ее Ангел, заранее улыбаясь невидимому собеседнику. – Аналогически!.. Прямо сейчас? Ну как тебе сказать, не очень вообще-то… Но… Погоди минутку, Дим.
Ирина невольно вздрогнула. Похоже, еще долго ей будет не по себе от этого имени.
– Рыжик, а давай мы сейчас не гулять будем, а поедем в гости к моему лучшему другу Димке?
– А удобно? Ночь все-таки на дворе.
– Ну, не такая и ночь. А потом, он сам нас зовет.
– А разве не тебя одного?
– Нет, – Алексей стал очень серьезным. – Ты теперь часть меня, и раз зовут меня, то, значит, зовут нас обоих.
Ира, улыбаясь, кивнула. Почему-то у нее не возникло ощущения, что вокруг клетка, что ее стены сближаются. Совсем другое она сейчас почувствовала: мир стал больше и ближе. И, пусть не весь, но принадлежит ей.
Глава тридцать пятая
Август 2010
Ирина проснулась. Яркое солнце играло с блестящими листочками тополя за окном, в распахнутое окно заглядывал робкий утренний ветерок – еще не горячий, а всего лишь теплый, еще не сильный, но пока просто веселый.
«Да, денек-то будет совсем летним…» Сейчас о жаре думалось с удовольствием. После двух недель пронизывающе-холодной осени, плотно закрытых окон и срывающихся дождей возвращение в лето было настоящим счастьем.
Вместе с воспоминаниями о сибирском августе вернулись к Ирине и все события дня вчерашнего – бесконечного, страшного, безжалостно расправившегося с одними сладкими грезами и взамен подарившего другие.
Девушка повернула голову. Алексей спал, откинувшись на высокие подушки. Его не потревожило ни солнце, похоже, вставшее уже давным-давно, ни ветер, ни пение птиц. Судя по всему, он пребывал в мире с самим собой. И со всем, что его окружает.
Удивительно, но и Ирина чувствовала нечто похожее. Да, сегодня, как бы ни был странен и страшен день вчерашний, все иначе. Наверняка впереди ее ждет еще много разного, но сейчас… Сейчас на душе было ясно и тихо. И потому можно было спокойно вернуться во вчера – больше для того, чтобы порадоваться хорошему и убедиться, что неприятности, пусть ненадолго, но отступили.
Такси довезло их с Ангелом удивительно быстро. Чему, конечно, трудно удивляться: ведь Дима, Лешин друг, оказался почти Ирининым соседом. А до дома, Ира отлично это знала, от Городского сада и пешком-то не больше получаса.
Привычный узкий и не самый чистый подъезд, похожий на все остальные подъезды всех остальных хрущевок, лестничная клетка, страшно напоминающая Ирине лестничную клетку перед бабушкиной квартирой, узкий коридор длиной в метр, впадающий в длинные комнаты «трамвайчиком». Но отличие все-таки нашлось: оглушительный запах кофе просто сбивал с ног, заставляя забыть обо всем, что видишь вокруг.
– О, Димка уже своей смолы наварил! Ждет, значит!
– Похоже, тут кофе варили сто лет подряд…И наварено его на сто лет вперед.
– Не, – Алексей ухмыльнулся, – Димыч мой страшный кофейник, я тебе рассказывал. И кофе он варит такой крепости, что страшно становится. Думаю, тут чашечки на две сварено, ну, может на три…
Алексей сейчас был совсем другим. Не так давно Ирина поражалась тому, как удивительно полно меняется ее шеф Дмитрий Дмитриевич (ох, опять Дмитрий) … Но, оказалось, что и Ангел-то тоже сейчас стал совсем другим – мягче, спокойнее, проще. Словно снял строгий костюм и надел удобные джинсы и уютную футболку.
«Наверное, потому, что здесь не ждет для себя никаких подлянок…»
А вот Ирине было беспокойно, несмотря на все уговоры Ангела. Может быть, еще и поэтому дорога показалась девушке такой короткой. Как бы то ни было, но Ира сейчас была напряжена и даже слегка испугана.
– Ох, а надымил ка-ак… Хоть топор вешай.
– Поработал немножко, скоро проветрится.
«Интенсивность шестнадцать микротопоров… Сатурн в созвездии Весов… Удаляй!» Ирине опять пришла на ум цитата из ее любимых Стругацких.
«Будь что будет! – девушка мысленно махнула рукой. – Ну что я все дергаюсь, слова цежу? Я такая как есть. Не нравится – насильно мил не…»
– Интенсивность шестнадцать микротопоров… Сатурн в созвездии Весов… Удаляй! – повторила она, входя следом за Алексеем в действительно очень прокуренную кухоньку.
Мужчины улыбнулись, причем Ирина сразу поняла, что цитату узнали они оба. «Ну вот, еще один нормальный нашелся», – с удовольствием подумала девушка.
– Дим, это Ирина! Ирусик, а это мой лучший друг.
– Здравствуйте, Дима!
Ирине с трудом удалось сдержаться, назвав Лешиного друга по имени.
– Здравствуйте, Ирина! Лешка-то был прав, вы настоящая фея… Вас на парадное место!
Ира опустилась на «парадное место»: между буфетом и столом с трудом помещался венский стул. Еще через минуту перед ней появилась чашка, нет, настоящая керамическая кружка, полная кофе, – действительно очень крепкого, но при этом и невероятно вкусного.
Дмитрий следил за выражением лица своей гостьи. Увидел, что та прикрыла глаза от удовольствия, и тоже слегка оттаял. «Эх, Лешка! Вот же повезло тебе! И как у тебя только дури хватило год от такой красоты скрываться? Я бы на твоем месте…»
Увы, сейчас поздно было думать о том, что бы он, Дмитрий, сделал на месте Алексея: лица обоих яснее всяких слов говорили о том, как они относятся друг к другу.
«А Леха-то прав оказался. Девочка и впрямь настоящая фея… Нездешнее какое-то чудо. Ей, это точно, нужен настоящий принц! А вовсе не какой-то профессор математики… пусть и пораженный в самое сердце и готовый на любые подвиги. Хотя, думаю, не подвиги ей нужны. Ну да что теперь, пусть счастлива будет!»
Еще две кружки с кофе украсили столик, Алексей выложил на стол здоровенную плитку шоколада.
– Ну вот, профессор. А теперь рассказывай, зачем звал?
– Расскажу, конечно. Вот только мне кажется, что мой рассказ… он и подождать может. А вот ваша история подождать вряд ли захочет. У тебя, брат, прям с языка капает. Что случилось-то? Колись давай.
– Ясновидящий какой-то! – пробурчал Алексей, словно пытаясь объяснить Ирине нечто важное.
«И у меня есть такая ясновидящая… Вот бы их познакомить-то как-нибудь… – Ира улыбнулась. – И пусть меня потом Татка свахой хоть сто лет называет! Готова спорить на что угодно, что эти двое отлично подойдут друг другу!»
Девушка улыбнулась, теперь уже своему Ангелу. Алексей, оказывается, минуты три рассказывал другу о сегодняшнем вечере. Вернее, о кабачке, куда его затащила «эта фурия».
– Кабак-то оказался… как бы сказать… Знаешь, Дим, это здорово было похоже на пиццерию в Южном. Помнишь?
– Такое не забыть.
– Вот и тут: каша и каша. К тому же кондишн в сортирах есть, а в зале отсутствует.
– Так это они дабы географическую точность соблюсти, думаю.
– И пожарная сигнализация от одной сигареты тоже поэтому срабатывает?
– Зато как красиво…
– В общем, настоящая деревенская свадьба. «Драку заказывали? – Уплочено!»
Алексей продолжал рассказ, но Ира не слушала его. Она еще раз переживала каждую минуту той свары, сейчас пытаясь понять, чего так испугалась. Да, омерзительная девка, без тормозов и мозгов. Но чего пугаться-то так было? И слезами зачем умываться? Мало ли в мире ревнивых дур. Хотя, конечно, второй раз попадать в такую ситуацию Ирина бы точно не захотела.
Тем временем ее Ангел свою историю закончил.
– Красиво, брат мой, – только и смог проговорить Дима, косясь на Ирину. Он пытался понять, почему девушка сейчас так умиротворенно молчит, ведь Лешка-то ничего не скрывает. Почему не пытается узнать, кто такая эта Жанна.
«Похоже, девочка от шока еще не отошла. То-то улыбается так отстраненно. Ну что ж, надо помочь. Иначе они еще год будут молчать, прежде чем отношения выяснять станут!»
– Леша, это та самая Жанна, которая на рауте у вас побывала?
– Та самая, конечно. И та, которая эксперт по камням, и та, которую мои добрые родственнички присмотрели для меня, ради которой, как мне теперь кажется, папаша свой выдающийся документ сочинил, и та, которая мне две недели проходу не давала. Причем с того самого дня, красавица, как ты бросила меня на произвол судьбы.
– Да я же в командировку уехала!
– Твой мачо тебя увез, девочка!
– Ты прав, Леш, мой мачо увез, – согласно кивнула Ира. Она знала, что еще не раз придется с Алексеем выяснять отношения, объяснять, что и как было на самом деле. Но уж точно не сейчас говорить об этом!
«Что-то я ничего не понимаю. Они что – уже все знают друг о друге? Девица-то даже ухом не повела, когда Лешка о распоряжении отца упомянул…»
Алексей давно уже заметил удивление на лице друга. Да, сейчас вот именно ему, ему, а не Ирине, можно рассказать все, как есть.
«Перед тобой, красавица, я робею, теряюсь, как мальчишка, двух слов связать толком не могу. А вот Димке расскажу – надеюсь, что ты, услышав всю это балладу, сама поймешь… То, чего я не мог тебе рассказать раньше».
Алексей подмигнул другу: дескать, выручай.
– Какой выдающийся документ, Леш? – Дмитрий, конечно, не подвел.
– Да тот самый, когда папаша меня назвал совладельцем. И выкатил целый вагон условий…
Ангел рассказывал, обращаясь исключительно к другу. Тот усердно кивал, показывая, насколько этот рассказ ему интересен. А Ирина следила за обоими смеющимися глазами: она почти сразу разгадала Алексееву уловку. И теперь просто слушала ту часть истории, о которой еще не знала.
И чем больше слушала, тем больше понимала Ангела – его желание найти тех, кому нужен он сам, кто его поймет и оценит за его человеческие свойства. Понимала и даже чуть отмякла душой – уж очень ясно становилось, что поиски эти ее Ангел ведет невероятно давно, что почти разуверился в том, что они вообще могут увенчаться успехом.
Наконец Алексей дошел до появления Жанны в своей жизни, до того, что она удивительно легко смогла найти тропинку к его душе.
– Ничего удивительного, – Ирина пожала плечами, вступая в разговор. – «Мужчина редко бывает в лучшем настроении, чем когда говорит о себе». Это Марлен Дитрих. Умная тетка была.
– Ох, Ирусик…
– Вот тебе и «ох», Ангел мой.
«И еще одна умная женщина на Лешкином пути. Только, к счастью, не эгоистка. И ценит его по-настоящему».
– Дим, а что ты рассказать-то хотел? Ради чего в ночь-полночь позвал?
– Да так, Леш, пока работал, кое-какие мысли в голову пришли, стал я анализировать твои истории. Но теперь, похоже, в моем анализе уже нет никакого смысла. Помнишь, я тебе о судьбе говорил? Которая большая шутница. Она в этот раз меня обскакала…
Алексей кивнул.
– Лады. Тогда, наверное, мы поедем домой. Как ты, Ир?
– Поедем, устала я что-то. Дима, вы не обидитесь, что мы вот так, внезапно исчезаем?
– Не обижусь. Напротив, прекрасная дама, я счастлив, что вы посетили меня. И надолго сохраню в душе память о вашем визите.
Алексей расхохотался.
– Что это ты так витиевато заговорил, дружище?
– Не каждый день ко мне на огонек добрая фея прилетает. Ох, не каждый!
– Смотри, Ирусик, вот ты и обзавелась еще одним верным рыцарем!
Ирина, кивнув, ответила:
– Это мне здорово повезло, ребята. Рыцари верные и умные… Такая редкость в наши дни.
– А твоя-то фея, Леш, хитрющая, как лиса. И льстить умеет… совсем как взрослая!
Ирина улыбнулась Диме чуть ехидно, но ничего не сказала.
Девушка чувствовала, что невероятно устала, что даже изумительный кофе Дмитрия смог ее вернуть к жизни совсем ненадолго. В такси она дремала. И только когда машина остановилась в совершенно незнакомом месте, смогла прийти в себя.
– Ангел мой, где мы?
– Я не могу с тобой расстаться, Ир, даже на минуту не могу. Мы у меня. Пожалуйста, не исчезай.
– Я не исчезну, мой хороший, – Ира позволила себе провести рукой по щеке Ангела. – Надо бабулю предупредить. Вот только что ей сказать?
Алексей пожал плечами.
– Скажи правду. Бабушка у тебя умница. А все в подробностях мы ей объясним завтра.
Может быть, Ирина и не послушала бы этого совета, но простые слова «мы объясним» подкупили ее и сделали разговор с Мариной Борисовной удивительно простым. Та, к счастью, еще не волновалась.
– Девочка, у меня тоже есть сотовый. Гуляй, сколько захочешь… Я очень рада за тебя, моя лялечка.
– Я люблю тебя, бабуль, – только и смогла сказать в ответ Ирина.
Как заговорщики, они с Алексеем поднимались по лестнице, крались по коридору, стараясь, чтобы не скрипнула ни одна половица, чтобы даже занавеси не дрогнули от их движений. И все это время они целовались, прижимали друг друга к стене и тискали безумно и напряженно. Удивительно, но в светлых полуночных сумерках они смогли проскользнуть совершенно незаметно, как две сошедшие с ума тени. Похоже, что их тени сошли с ума только вслед за ними самими. Алексей с маху ударился локтем о дверной косяк и даже не почувствовал этого.
Да и как тут было что-то заметить, как на что-то отвлечься, если Ира наконец вся, от кончиков рыжих волос до каблуков, сейчас принадлежала ему. Пришлось сделать невероятное усилие всего лишь для того, чтобы отпустить ее руку и тут же обнять. Обнять и наконец поцеловать ее. Так, как там, в сверкающей белизне дамской комнаты.
От его губ пахло табаком и кофе, щека, которой Ира коснулась своей щекой, оказалась чуть шершавой и шелково-прохладной. Шея в вороте легкой рубашки была сильной и тоже прохладной, а грудь под расстегнутой рубашкой – почему-то чуть влажной и удивительно, невероятно приятной на ощупь.
И это необыкновенно нужное тело, чужое, но уже такое родное, знакомо и незнакомо пахнущее, двигалось рядом с ней, дышало и кружило голову так, что становилось просто страшно.
Господи, неужели она целуется с человеком, о котором вчера думала только как о своем виртуальном друге, спутнике по ночным блужданиям в Сети? Думала как о человеке, которого, похоже, больше никогда не увидит!..
«Нет, так не годится! Я не могу! Я должна остановиться! Должна сказать!» Что сказать, зачем? Уже через миг она забыла, что именно хотела сказать ему, обняла руками за шею и вздохнула легонько. Кожа вдруг стала невероятно чувствительной, как у настоящей принцессы на горошине. Она провела голой ногой по его ноге и замычала от удовольствия, чувствуя джинсовую плотность и тепло, которое не могла сдержать никакая ткань.
Он подхватил ее снизу, поднял, прижал к себе, не отрываясь. Теперь она была выше, держала в руках его голову и трогала кончиками пальцев густые волосы на его затылке.
Он откинул голову и взглянул ей прямо в глаза, как тогда, вечером. И снова она почувствовала, что эти объятия… единственно верные, эти руки – самые лучшие. А все то, что он делает… Что иначе быть просто не должно, что это правильно. Правильно для них обоих.
У Алексея еще хватило рассудка, чтобы запереть за собой дверь спальни. Он вдруг заспешил. Должно быть, не мог поверить в то, что они наконец вместе и что все происходит наяву, и что с ним она, его рыжая фея, а не толпы сексапильных девиц, охотниц за чем угодно, кроме него самого. Голова у него кружилась, и Бог знает, что он бы еще успел натворить, если бы не почувствовал, что Ирина нетерпеливо стаскивает с него рубаху.
Прикосновение ее прохладных ладоней обжигало, дарило самое странное из когда-либо приходивших к нему ощущений: если она перестанет его касаться, он тут же умрет. Он даже замычал, когда девушка попыталась отнять руки от его груди.
– Ты что? – спросила она, насторожившись. – Я делаю что-то не так? Тебе неприятно? Может быть, мне лучше остановиться?..
– Если ты остановишься, я просто умру!
Ира улыбнулась. Непостижимо как, но он прочитал в этой улыбке и радость, и даже гордость. Понял, что сейчас власть полностью перешла к ней, и она об этом знает.
– Чего ты хочешь, Ангел мой?
– Тебя. Не останавливайся только, прошу.
«Ни за что. Теперь-то я точно не остановлюсь. И меня никто не сможет остановить. Теперь ты весь мой!» Ирина, может быть, и не понимала, что нужно делать. Но она отлично чувствовала это. Знала, как действуют на Алексея ее прикосновения, слышала, как тяжко и больно начинает биться сердце, стоит ей просто прикоснуться к его телу. А уж о том, чтобы не касаться, и речи быть не могло. Тогда бы сразу умерла и она сама.
– Я, наверное, весь потный. Жарища же…
– Ты самый лучший, – пробормотала она ему куда-то в изгиб шеи, – и просто ничего в мужчинах не понимаешь.
– Не понимаю. А ты?
– А я понимаю. Ты самый лучший, ты единственный! Запомни это и никогда больше не сомневайся…
«Болтушка… Неужели ты говоришь правду? Не льстишь, чтобы чего-то добиться, а просто потому, что тебе нужен именно я?»
Счастье, что этих мыслей Ирина не слышала – вот тогда бы она точно сбежала и он никогда бы уже не смог ее вернуть.
Теперь он чувствовал ее всю, сверху донизу. Вся она, от шеи до прохладных обжигающих пальцев, была частью его самого. Губы скользили по телу, и шелковые волосы ласкали те места, до которых пальцы еще не успели дотянуться. Несмотря на жару, она была странно прохладная и свежая. Каким-то непостижимым образом ей удавалось одновременно и остужать, и распалять его. Он пытался хоть самую малость прийти в себя, подумать о чем-то другом, взять себя в руки. Но ничего не помогало. Голова отказывалась ему служить, а чувства вытворяли все, что хотели.
Никто не мог сравниться с его Ириной. И уж Жанна меньше всего. Как бы ни старалась она быть нежной и пылкой, как бы ни пыталась выглядеть влюбленной, каждое ее прикосновение выдавало ее с головой – теперь-то он это понимал. Вернее, теперь он чувствовал разницу между страстью женщины влюбленной и женщины завоевывающей. Сердце билось сильно и отчего-то больно.
Ирина чувствовала эту непонятную боль Алексея как свою собственную. Она ощущала, как горячи ее ладони, как горячей становится его кожа там, где она касается плеча или спины. Слышала, как колотится его сердце и как тяжело он дышит. Чувствовала свое собственное сердцебиение, такое же болезненное и гулкое, слышала свое собственное дыхание, чуть хрипловатое от с трудом сдерживаемого желания.
Была ли на них одежда или она испарилась в тот самый миг, когда они наконец остались одни? Ни он, ни она не могли сказать этого наверняка. Но стоило им осознать, что никаких препятствий между ними больше нет, как оба почему-то невероятно заторопились. Похоже, им одновременно показалось, что до конца света остались считанные мгновения, и если они проведут их порознь, это станет ошибкой по-настоящему фатальной.
Читать бесплатно другие книги:
