Принцесса лилий (сборник) Галанина Юлия

Глава VIII

Утром отъезд баронессы де Шатонуар превратился в небольшой праздник для обитателей Аквитанского отеля.

Баронесса отбыла в светлую даль, даже не подозревая, что увозит с собой два черных, разукрашенных узорами черепа из сатанинской коллекции виконта де Шатолу.

Через некоторое время от Аквитанского отеля отъехал уже другой экипаж, провожаемый куда менее радостно.

Внутри сидели Жанна, Жаккетта и Масрур. Ришар правил лошадьми, Жерар с рыжим пиратом ехали верхом. Их отъезд удивления у соседей не вызвал: после изнурительной осады Ренна всякий, кто мог, подавался в более хлебные места.

Жаккетта смотрела в окно. Совсем недавно вокруг правила золотая осень, царственная и величавая, и такая же яркая, как грива пирата. А теперь зима вступила в свои права, настало самое темное и унылое время года.

Когда они бежали из Шатолу — весь мир расстилался у их ног, все дороги были им открыты. А теперь надо вернуться добровольно в черный, застывший среди лесного моря замок. Туда, где безумие его хозяина крепнет, набирает силу, не сдерживаемое ничем и никем.

Жаккетта с тревогой поглядывала на Жанну — она постаралась проследить, чтобы госпожа была одета в самое теплое платье, укутана покрывалами, накрыта плащом — и все равно, чем дальше оставался Аквитанский отель, чем ближе был Волчий замок, тем бледнее становилось лицо госпожи.

— Я не боюсь, — шепнула Жанна, заметив тревожный взгляд Жаккетты. — Я не за себя боюсь…

— Я буду рядом, — подал голос Масрур, старательно выговаривая слова. — А пока я буду рядом, с головы молодого господина волос не упадет.

— Масрур не даст в обиду, — объяснила Жаккетта. — Знаете, какой он сильный и ловкий!

— Знаю, — шепнула Жанна. — Я не боюсь…

«Я не должна бояться, — твердила она себе. — Я не должна бояться. Я должна победить страх перед виконтом. Не боится же Жаккетта. И я тоже не боюсь».

Жанна ехала и удивлялась сама себе:

«Я давным-давно могла бы присоединиться к герцогине Анне, готовить сейчас вместе с другими дамами ее наряды к свадьбе, присматриваться к французскому двору. А я трясусь по мерзкой дороге в самое противное время года, чтобы добровольно вернуться в страшный замок, из которого чудом выбралась.

Чтобы вернуть — кого? Арабскую даму, торгующую девицами, которая удачно продала мою служанку — дороже, чем продали меня, — в гарем… Да за такое, если подумать, ее не спасать надо, а наоборот, упрятать еще дальше.

Узнала бы баронесса де Шатонуар — долго бы веселилась.

Но с другой стороны, баронесса сейчас по такой же дороге, в такое же время года едет одна, никому, в сущности, не нужная. Даже если госпожа де Боже скажет ей на празднествах несколько любезностей, как хорошо выполнившей свою задачу шпионке, которую нужно поощрить, — разве это так уж важно? Покрасоваться чужим добром перед чужими людьми… Не так уж это и интересно, если задуматься.

Да и сама свадьба. Юную герцогиню Анну вынудили на этот брак, она пойдет к алтарю, а вслед ей понесутся тихие проклятия со всех сторон. Ей, которая ни в чем не виновата, кроме того, что она наследница герцогства. В замке Блуа сейчас другая маленькая девочка в одночасье превратилась из королевской невесты в ценную заложницу… Для Франции они не люди, они земли. Союз с Бретанью важнее союза с Австрией. Брачный союз. Но разве станет от этого у отвергнутой девочки, которую с трех лет тщательно готовили во французские королевы, боль меньше? Станет ли легче нанесенное ей оскорбление? Ведь когда подпишут все-все бумаги, обговорят все-все условия, признают или, наоборот, отберут права и привилегии — ведь настанет время, когда в брачном союзе жить придется людям. Это все очень непросто…

А я еду в Волчий замок, потому что туда рвется мой муж. За которого я вышла, потому что у меня дыхание перехватывает, когда он рядом.

Он подружился с рыжим пиратом и считает своим долгом, невзирая на опасности, ему помочь.

А рыжий пират едет спасать госпожу Фатиму, потому что для его жены эта толстая хитрая особа и ее смешной евнух стали друзьями, которых нельзя бросить в беде. И кроме него, никто не сможет это сделать.

И я, в отличие от госпожи де Шатонуар, не одна. Мы все вместе. У нас есть Аквитанский отель, где нас ждут.

Мы немного похожи на бродячих актеров, такая же разношерстная компания. Но мне ведь было так хорошо в их фургончике. И здесь мне хорошо.

Я не боюсь Волчьего замка, я не буду бояться».

Рассуждения были нехитрыми, но Жанне они очень помогли. Понемногу ледяной ужас отпустил, она согрелась под покрывалами.

Жаккетта сидела рядом, спокойная и деловитая. Лишь улыбалась время от времени чему-то своему.

Жанна успокоилась. А когда успокоилась — не вытерпела и спросила Жаккетту:

— Чему улыбаешься?

— Госпожа Фатима, ну, перед тем как ее похитили, сказала, что я танцую почти так же хорошо, как настоящая альмея.

— Это ты-то? — фыркнула ехидно Жанна, понятия не имея, что такое «альмея». — Ну-ну.

«Госпожа оправилась от тревог, — сделала вывод и обрадовалась Жаккетта. — Вот и хорошо, вот и славно».

Ехать старались быстро, насколько позволяли лошади и дороги.

После дня пути остановились на ночлег. И, ожидая ужина, устроили военный совет.

— Меня волнует не столько то, как мы попадем в замок, — начал пират, — сколько то, как мы оттуда уберемся. Я такие вещи предпочитаю заранее продумывать.

— А может быть, на месте решим? — предложил неуверенно Жерар. — Сейчас-то чего гадать.

Внезапно страстно заговорил по-арабски Масрур.

Рыжий пират внимательно слушал лысого евнуха.

— Что он сказал? — не утерпела первой Жаккетта.

— Хм, Масрур предлагает интересное решение, не знаю только… В общем, он предлагает проникнуть в замок, забрать госпожу Фатиму, а его оставить, чтобы какое-то время никто не заподозрил похищения. Это поможет нам оторваться от погони.

— А если виконт в это время появится у госпожи Фатимы в темнице?! — ужаснулась Жаккетта.

Масрур хищно и мечтательно улыбнулся. И что-то сказал, чуть ли не облизываясь.

— Если вкратце, — перевел рыжий, — то Масрур говорит, что это будут последние минуты жизни хозяина Волчьего замка. И смерть его будет воистину восточной.

Жаккетта вспомнила, как темной триполитанской ночью летел, вращаясь, страшный нож Масрура, как всхлипнул человек у стены, как свалился мертвым на землю, — и пожалела, что вспомнила.

— Ты же захватила свое белое покрывало? — уточнил рыжий пират.

— А как же, — подтвердила Жаккетта. — Конечно, оно со мной.

Масрур опять что-то сказал.

— Он говорит, чтобы мы не волновались. Если он будет знать, что госпожа в безопасности, он выберется даже из преисподней, а как он расчистит себе дорогу, нам лучше не знать, потому что это его дело. Это слова Масрура.

Евнух кивнул и сказал:

— Да.

Подоспел ужин.

Постояльцев, кроме них, в гостинице не было, поэтому все с удобствами расположились у очага.

Рыжий завел неспешный разговор с хозяином о том о сем. Жаккетта следила, чтобы печальный Масрур поел как следует.

Жанна вдруг поняла, что рядом нет ни баронессы, ни Волчьего Солнышка и нет нужды скрывать их отношения с Жераром. Можно сидеть рядом так близко, как хочется. А по окончании трапезы можно прижаться к нему и, не участвуя в общем разговоре, смотреть лениво в огонь, то ли в полудреме, то ли в истоме. Аквитанский отель позади, замок Шатолу впереди, а между ними здесь, прямо сейчас — счастье, такое огромное, каким оно не было даже тогда, когда они с Жераром, уже обвенчанные, возвращались в Ренн. Жерар осторожно, стараясь, чтобы никто не заметил, гладил ее золотые волосы. От этого Жанне было вдвойне приятно, она чувствовала себя кошкой у камина.

И впереди целая вечность до утра. Пусть дует ледяной ветер за окном, обрывая с деревьев последние остатки листвы, пусть стынет на скале черный безмолвный замок, куда они возвращаются. Все это там, в темноте за стеной. А здесь огонь весело скачет по поленьям, и хозяин божился, что простыни у него наисвежайшие, каких нет и у короля.

Жанна накрыла своей ладонью руку Жерара. В который раз удивилась, какой он теплый, просто горячий. И как же она по нему соскучилась…

— Доброй ночи, — попрощался со всеми Жерар.

Крепко держа Жанну за ладонь, словно боясь выпустить, довел ее до комнаты. И лишь только закрылась дверь, прижал к себе, уткнулся лицом в волосы, жадно вдыхая их аромат.

— Я в Ренне эту старую жабу, из-за которой мне приходилось на конюшне ночевать, готов был придушить, — глухо сказал он. — Ты мне снилась каждую ночь.

— Ты этого не говорил вчера, — слабо запротестовала Жанна.

— А когда было говорить? — резонно возразил Жерар, подхватил ее и понес на постель. — Сплошные сборы в дорогу.

В комнате было прохладно, особенно когда платье оказалось на полу, и рубашка тоже. И хваленые простыни, что лучше королевских, были прохладными, не согретыми глиняной грелкой. Жанна льнула к Жерару, постепенно согреваясь, разгорячаясь. Гладила его плечи, спину. Терлась щекой о колючий подбородок, о твердую скулу. Жерар накрывал своими губами ее губы, ловил ее дыхание, отдавал свое, снова ловил, проникал все глубже, чтобы овладеть ею всею.

За окном была темнота. Петухи еще молчали. В темной комнате прерывистое дыхание двоих постепенно стало спокойным и размеренным.

— Почему так повелось, что лучшие ночи у нас — в гостиницах? — жалобно спросила Жанна.

— Потому что там нам никто не мешает, как дома, — мудро сказал Жерар и умиротворенно уснул.

Следующее утро было ясным, но морозным. К полудню решили остановиться на привал у реки. Развести там костер, согреть еды.

— Я предлагаю объехать Этревиль, — сказал рыжий пират. — Ни к чему нам там снова светиться. Хозяин мне порассказал всяких ужасов, Волчье Солнышко, говорят, лютует, совсем всех замучил. Надо определиться, где мы оставим экипаж.

— Мы же через брод обратно в замок пойдем? — уточнил Жерар. — Надо бы недалеко от брода его и держать.

— А как, кстати, ваши молодцы из замка к девочкам в бордель выбираются? Я что-то не верю, что они так же, как мы, со стены по веревкам спускаются, — заинтересовался рыжий пират.

— Конечно, нет, — фыркнул Жерар. — Подземный ход там хороший, прямо с конями выходят. Только запоры крепкие. В Шатолу несколько тайных ходов, этот — специально был сделан на случай конных вылазок. Он выходит не в цитадель, а туда, где коровник, свинарник, конюшни и все такое.

— Ну что же, наличие тайного хода нам на руку, — подтвердил рыжий пират.

— А почему мы тогда им не воспользовались, когда бежали из Шатолу? — тут же встряла Жаккетта.

— А кто бы мне ключ дал? — ответил вопросом на вопрос Жерар. — Потому и не воспользовались.

— Главное для нас — сейчас его задействовать. Вот это будет дело, — сказал рыжий пират.

— А как?

— А надо подумать как. Сейчас же мы полным ходом едем к Этревилю, но остановимся в каком-нибудь пригородном местечке. Где-нибудь неподалеку. Ришар, ты сможешь изобразить какую-нибудь поломку экипажа, чтобы наши дамы могли несколько дней с полным удобством нас ждать?

— Сделаем, — солидно сказал Ришар.

— А я хочу с вами, — тут же сказала Жаккетта.

— Мне кажется, маленькая, не стоит, — мягко заметил рыжий пират. — Я не хочу, чтобы ты снова побывала в Шатолу. Давай уж мы как-нибудь сами, а вы с госпожой Жанной нас подождете.

Жаккетта прикинула все за и против и нехотя сказала:

— Ладно, уговорили…

Ведь иногда не мешать людям делать дело — и есть самая главная, неоценимая помощь.

Ришар сделал все, что обещал: экипаж сломался ровно там, где понадобилось. И путешествующая с камеристкой знатная дама была вынуждена остановиться, не доезжая до городка.

— Такая досада, такая досада! — разливался соловьем рыжий пират перед приютившим их владельцем кабачка. — Но, увы, ничего не поделаешь.

Оставив Жанну и Жаккетту с Ришаром, рыжий пират отправился с Жераром и Масруром в Этревиль, сказав напоследок жене:

— Маленькая, я в бордель. Надеюсь, ты не против?

— Даже не надейся, — фыркнула Жаккетта. — Поосторожней там.

— Я буду изо всех сил оберегать свою девственность и добродетель, — пообещал рыжий пират. — Не бойся.

— А если там нападут на Жерара? — поинтересовалась Жаккетта. — А?

— Жерара с Масруром в такое злачное место я не пущу, еще чего, — заявил рыжий пират. — Пусть даже и не думают по борделям шляться.

— Белое покрывало не забыл? — уточнила Жаккетта на всякий случай.

— Со мной, — подтвердил рыжий.

И они расстались.

Толстый Масрур довольно ловко сидел в седле. Его знаменитого ножа видно не было, и вид у евнуха был самый мирный и добродушный.

Троица довольно быстро достигла городка.

Пират повел своих спутников прямо в тот домик, что снял в прошлый раз.

— Надо же, как удачно все получилось, — заметил он. — Эти скряги тогда взяли с меня плату вперед до Рождества. Мол, либо так, либо никак, чувствовали, волки, что дом нужен позарез. Куда было деваться — я заплатил. Так что теперь мы там законные жильцы.

Жерар знал название самого любимого молодцами из Шатолу публичного дома, так что найти его рыжему пирату не составило никакого труда.

В борделе дым стоял коромыслом. Удача была на стороне рыжего пирата: люди виконта как раз кутили там с шиком и размахом.

Рыжий пират не нырнул в этот омут разврата наобум, наоборот. Для начала он огляделся и спокойно вернулся к Жерару и Масруру, где коротко обрисовал тех, кто сейчас в борделе.

— Ага, — прикинул Жерар. — Десятник Дедье, похоже, там. Он их привел, он там главный. Ему скидку хорошую делают, как ценному клиенту…

— Он-то нам и нужен, — подтвердил рыжий. — Все понятно. Ждите меня.

Вернувшись в бордель, рыжий провел сложные переговоры с хозяйкой заведения, суть которых сводилась к странной, можно сказать, удивительной просьбе: подать гуляющим там кавалерам не того дешевого пойла, что они могут себе позволить, а другого, лучшего крепленого вина, что есть в заведении. За счет просителя.

— А потом вы их, голубчиков, прирежете, а мне на плаху идти, — докончила сообразительная хозяйка.

— Вы меня, госпожа Перетта, прямо обижаете, — взял и обиделся рыжий пират. — Я что же, по-вашему, душегуб какой?

— Ага, — сказала добродетельная женщина, которая исповедоваться рисковала лишь святому отцу, бывшему постоянным посетителем ее заведения. — Выпивку за свой счет ставит только законченный душегуб.

— И все же вы не правы, — ослепительно улыбнулся рыжий пират. — Поверьте, к вашему заведению у ребят не будет никаких претензий. Меня лишь послали за господином Дедье, — а вы же знаете, пока хмель его с ног не свалит, увести его домой решительно невозможно. Вот мне и надо, чтобы он побыстрее упился. А ребята пусть хоть разок попробуют то, что им не по карману, порадуются. Ведь если я доставлю господина Дедье в замок — решится вопрос о моем повышении. Я же не предлагаю вам подать им каких-нибудь помоев, куда я дурману намешал. Я просто плачу за лучшую выпивку в вашем доме — для всех. И забираю перебравшего господина Дедье. Остальные — не маленькие, сами дорогу отыщут. Думайте.

Госпожа Перетта была женщина опытная. Она прикинула и так, и так. Деньги в руки плыли хорошие, а что там произойдет за стенами заведения — не ее дело. Главное, чтобы у нее здесь было тихо. Да и девочки отдохнут, эти ж варнаки из Шатолу налетают, как сарацины, словно их там в темницах держат. А платят скупо, много с них стянуть сложно. Вот пусть и отдуваются. А ее дело — сторона: перепутала вино, ежели что. Себе в убыток, горе-горе.

— Хорошо. Деньги, — согласилась хозяйка борделя.

— Прошу, — рыжий выложил деньги на стол. — Пересчитайте.

Госпожа Перетта тщательно проверила каждую монетку.

— Я пока во двор спущусь, — сказал рыжий. — Прикажу, чтобы лошадь господина Дедье приготовили.

— Опять как куль муки повезете? — хихикнула госпожа Перетта. — Один грех с этими мужиками, ни в чем меры не знают!

— Бывает, — подтвердил рыжий и ушел.

Была уже глухая ночь, когда освободившаяся девица сообщила хозяйке, что клиент готов. Ловить с него больше нечего. Госпожа Перетта послала за рыжим и лично, черным ходом, минуя общий зал, довела его до комнатушки, где храпел умиротворенный десятник.

— Забирайте. Я вас не видела, и вы меня тоже. А этот по нужде вышел, только его и видели.

— Разумеется, — положил ей в руку еще несколько монет рыжий пират. — И уж поверьте, когда я займу место господина Дедье, вино у вас я буду заказывать самое наилучшее.

Госпожа Перетта, скрестив руки на пышной груди, усмехнулась, уверившись, что живым десятнику до замка не добраться.

Рыжий спокойно, хоть и не без труда, спустил храпящего (а может, и хрипящего) господина Дедье вниз. Перекинул его через седло — и повел лошадь прочь со двора.

И бордель, и снятый дом были в бедном районе, примыкающем к городской стене. Соответственно, там было тесно, темно и грязно. И если уж человек выбирался на улицу ночью — значит, он знал, на что шел. Поэтому улочки были безлюдны.

— Вот он, красавец, — сказал рыжий пират, добравшись до своих.

Жерар во дворе занимался лошадьми. Масрур в доме поддерживал огонь в очаге и готовил попутно горячую похлебку.

Осмотрев при свете факела привезенного человека, Жерар подтвердил:

— Точно, Дедье. Скоро рассветет, пора ехать. Надо успеть до того, как господин десятник очухается.

— Я нашел на нем какие-то ключи, — сказал рыжий. — Больше в номере ничего не было. Они?

— Очень похожи. Раз других нет, будем считать, что эти, — разумно сказал Жерар.

— Кушать идите, — спустился к ним Масрур.

— Сейчас, — пообещал пират. — Только кавалера с лошади снимем.

— Это кто?

— Наш волшебный ключ к замку, — объяснил рыжий пират.

— А он доедет вот так? — засомневался Жерар. — Не утопим его на переправе?

— Как-нибудь довезем, — без особой уверенности в голосе сказал рыжий.

Подкрепившись похлебкой Масрура, они стали собираться в путь.

— Посадите этого господина ко мне, — предложил Масрур по-арабски. — Лошадь крепкая, выдержит.

— А как ты его удержишь? — спросил по-арабски же рыжий пират. — Он сейчас и правда как мешок муки.

— Если привяжете — выдержу.

— Давай попробуем.

В результате, сам того не ведая, в дымину пьяный десятник Дедье сидел на лошади позади толстого евнуха, крепко обнимая его связанными руками, и заливисто храпел, уютно положив голову Масруру на плечо.

— Ты такая сладкая, моя малышка, — гнусаво бормотал он во сне, — только не трясись так.

— Вылитые тамплиеры, — умилился рыжий пират.

На улицах было еще пусто, в городские ворота только втягивались первые повозки, спешащие на рынок. Подмораживало, белые облачка пара вырывались и у людей, и у лошадей.

Глава IX

Выбравшись за город, рыжий пират, Жерар и Масрур с десятником (ведя лошадь последнего запасной) прямой дорогой направились к тайному речному броду. Осенние дожди прошли, и вода спала, поэтому перебрались через брод значительно проще, чем в прошлый раз.

Жерар, не желая наткнуться на охоту виконта, чутко вслушивался — не раздадутся ли голоса гончих.

Рыжему пирату дорога в Шатолу показалась куда короче, чем тогда из замка, в ночь побега. Может, уже была знакома, а может быть, из-за того, что ехали налегке, без женщин.

Вот показался утес, темно-серые мрачные стены Шатолу.

— Давай мы с Масруром пойдем, а ты нас подождешь снаружи, — осторожно предложил Жерару рыжий пират на последнем привале.

— Нет, я с вами, — упрямо сказал Жерар. — Я не боюсь, а без меня вы времени потеряете больше.

— Я же помню расположение покоев, — хмыкнул рыжий. — Если виконт где и держит госпожу Фатиму, так в «Малой Ливии».

— Мы на месте посмотрим, — настойчиво гнул свою линию Жерар. — Сейчас надо найти вход в подземный проход. Он хитро в овраге скрыт.

— Хорошо, — не стал настаивать рыжий пират. — Ну что, по коням? Масрур, ты как?

— Этот пьяный господин мне все ухо искусал со своими нежностями, — недовольно вздохнул толстый евнух. — И шею обслюнявил.

— Уже недолго осталось, — попросил рыжий пират.

— Я знаю, — спокойно подтвердил Масрур. — Я готов. Все в руках Аллаха.

— Сейчас мы угостим его на дорожку, и ему будет хорошо, — пообещал рыжий, доставая фляжку. — Господин десятник у нас тоже молодец, хоть и пристает к Масруру.

К подземному ходу они вышли без особых сложностей. Проехать по нему верхом было, конечно, невозможно, — но провести лошадь в поводу — вполне. Когда проникли в узкую расщелину, за ней оказалась пещера.

— Я правильно думаю, что уйти в случае чего через главный вход нам все равно не удастся? — сказал вслух пират, когда они попали в пещерку. — Лошадей здесь оставим?

— Здесь, — подтвердил Жерар. — Сейчас фонарь найду. Без фонаря тут сложно идти.

Фонарь стоял, заботливо укрытый в углублении.

Запалив огонь, Жерар пошел по подземному ходу первым. За ним рыжий пират вел лошадь, на которой мешком лежал десятник, а замыкал шествие сосредоточенный Масрур.

Закрыты были лишь первые со стороны замка ворота, на остальных запоры были сняты, створки распахнуты и подперты.

— Мирное время, расслабились, — хмыкнул рыжий пират. — Совсем распоясались.

Перед запертыми створками Жерар поставил фонарь, осторожно повернул ключ десятника. Створки мягко разошлись — и совершенно спокойно рыжий пират, Жерар, Масрур и пьяный господин Дедье оказались на территории Волчьего замка.

Перейдя некую невидимую грань, отделяющую замок от остальной земли, Жерар остановился и долго вслушивался. Рыжий пират не торопил его.

— Пока вроде бы все спокойно, — сказал Жерар. — Мы сейчас выйдем у коровника. Там сенный сарай рядом, можно укрыться. Время утренней дойки прошло, и это очень хорошо.

— Спрячь ключи где-нибудь тут, — попросил его рыжий пират. — Так нам всем спокойнее будет. Ворота не закрывай. Десятника сгрузим в сено, пусть отдыхает.

— Я сначала все-таки посмотрю, — решил Жерар. — Ждите меня здесь.

Он осторожно выглянул наружу, помедлил и вернулся:

— Тихо, — и загасил фонарь.

— Не надо, — попросил рыжий. — Зажги заново. Пусть ждет нас в полной боевой готовности.

Жерар снова запалил огонь, поставил фонарь около первых ворот, укрыв за створкой так, чтобы света не было видно.

Когда они выбрались из подземного хода, погода испортилась. Темная мрачная туча нависла над Шатолу.

— Как бы снега не было, — пробормотал рыжий. — Не вовремя.

Кругом было тихо, безлюдно. Странно.

До них донесся унылый звук колоколов замковой церквушки.

— Похоже, все на мессе, — сказал Жерар. — Это удачно…

— Хвала Аллаху, — подтвердил Масрур.

— Раньше такими набожными не были, — заметил задумчиво Жерар.

Они устроили десятника Дедье в стогу, дополнительно дав ему глотнуть из фляжки. Привязали рядышком лошадь, совсем не возражавшую против соседства с сеном.

— Если с нижнего двора ушли на высокий, значит, мост точно опущен, — объяснил Жерар. — Но у меня ощущение, что людей в замке вообще поубавилось. С чего бы это?

— С чего бы не было, нам это только на руку, — сообщил рыжий пират. — Идем, не задерживаемся. Я там хорошее окно знаю, створки выдавить — нечего делать.

Они быстро миновали подвесной мост, соединявший две части Шатолу, очутились около здания-фибулы, — и здесь командование полностью взял на себя рыжий пират, немало полазивший в прошлый раз по карнизам дворца виконта. Больше всего рыжего волновало, сможет ли толстый евнух пройти по узкому карнизу. Но к изумлению и пирата, и Жерара, Масрур вполне мог утереть нос им обоим, держался он на стене, как приклеенный.

Они добрались до комнаты, в которую поселил виконт Жаккетту, отжали створку, просочились вовнутрь. Там было пусто и холодно. Очаг давно не топился, сиротливо висело одеяло на дверном проеме.

Перешли в комнату Жанны — та выглядела более жилой. Масрур, словно гончая, прополз по коврам, проверяя каждый клочок. И уверенно заявил по-арабски:

— Пахнет благовониями госпожи.