Рыжее наследство Ромич Инна
Эрика быстро соорудила кляп из ее же фартука и с отвращением засунула его в рот бесчувственной служанке. Остатки фартука она порвала на полосы, чтобы связать своей жертве руки и ноги.
Спустя несколько минут она осторожно выбралась из камеры. С трудом задвинув тяжелый засов, девушка прошмыгнула мимо спящего стражника к двери, ведущей из подземелья. В камере осталась связанная Мейзри, которую она заботливо уложила на солому и отвернула к стене. Может, стражник в темноте не сразу заметит подмену и это даст ей несколько драгоценных часов. Бедная доверчивая Мейзри... Эрика искренне надеялась, что ей не сильно попадет от хозяев, когда они обнаружат девицу в камере вместо пленника.
Попав в коридор, Эрика растерянно огляделась вокруг. Теперь оставалось выбраться отсюда. Замок Мак-Лейнов был намного больше Тейндела, и ориентироваться в нем было трудно. Она пошла наугад, пытаясь на всякий случай запомнить дорогу. Вскоре девушка сообразила, что попала в помещение для слуг. Посредине стоял стол, вокруг которого валялись мертвецки пьяные шотландцы. Помнится, Мейзри сказала, что все в замке перепились. Так и есть.
Взгляд девушки наткнулся на ближайшего к ней паренька, который спал прямо на полу. В отвороте его шерстяного гольфа на ноге торчала рукоять небольшого кинжала. Стараясь ступать на цыпочках, она подошла к нему, осторожно потянула за навершие, и оружие легко скользнуло ей в руку. Как завороженная Эрика смотрела на слабо мерцающий во тьме кинжал. Ей пришло в голову, что сейчас она может с легкостью перерезать половину замка, пока кто-нибудь очнется. От одной этой мысли волосы на ее голове зашевелились. Она так ярко представила себе мертвецов с перерезанным горлом, валяющихся повсюду — в коридорах, за праздничным столом, что ей стало дурно. Нет, только не так. Убить врага в бою — это одно, а резать спящих... Бр-р-р! Она выберется и так. Но кинжал, пожалуй, надо забрать с собой. Пригодится. К тому же это будет вполне честный обмен — ее-то оружие шотландцы отобрали.
Эрика быстро зашагала по коридору.
— Где же здесь выход? — задумчиво произнесла она.
Коридор перед ней расходился на две части, наверх вела какая-то лестница. Справедливо рассудив, что в господские покои ей подниматься ни к чему, девушка выбрала правый поворот.
— Эй! Чего это ты тут крадешься, а? — услышала она громкий голос за собой.
От страха у нее едва не подкосились ноги.
— Я тебя спрашиваю, бездельник! — загремел тот же голос. — Отвечай, что ты тут делаешь?!
Вжав голову в плечи, Эрика обернулась и увидела рослого детину, казалось, до самых бровей заросшего густой рыжей шерстью. На бородаче красовался килт, до такой степени заляпанный разнообразными пятнами, что с трудом можно было определить его цвет. Детина хмуро смотрел на нее, всем своим обликом напоминая разбуженного медведя.
Она едва удержалась, чтобы немедленно не дать стрекача. Эрика подумала, что если она сейчас побежит, то это будет последнее, что ей удастся в жизни.
— Н-н-ничего... — едва смогла она выдавить из себя. — Я просто...
— Что — просто? — грозно осведомился охранник, делая к ней шаг.
Он вытянул вперед руку, явно намереваясь взять ее за шкирку. Эрика поняла, что еще секунда, и стражник схватит ее. Согнувшись пополам, она плаксиво заныла:
— Жи-и-ивот... Я всего лишь искал, где тут выход... О-ох- ох! Меня тошнит...
Скривившись, она постаралась придать своему лицу самое жалобное выражение, на которое была способна. Тот остановился, брезгливо глядя на нее. Похоже, он ей поверил.
— Ах ты, грязный поросенок! Не смей пачкать наш замок, паршивец! — тут же заорал шотландец. — Привез сюда, понимаешь, всякую мелюзгу, которая даже пить толком не умеет.
Последние слова явно относились к жениху Энни Мак-Лейн. Эрика тихо порадовалась про себя, что сейчас в замке полным- полно гостей, едва знакомых друг с другом.
— О, сэр, скажите, где здесь выход? — немного осмелев, заныла она. — Я чувствую, мне совсем плохо... Мой живот...
Шотландец, выведенный из себя, подскочил к ней и, развернув в нужном направлении, отвесил хорошего пинка под зад.
— Катись отсюда, щенок! И не смей пачкать на крыльце, а то заставлю языком вылизать!
Не заставляя себя долго упрашивать, Эрика пулей пронеслась по коридору до самого выхода. Слава богу, это была дверь на улицу.
Оказавшись снаружи, она жадно вдохнула свежий воздух. После душного вонючего подземелья это было истинным счастьем. В ночном небе ярко мерцали звезды, тихо шумели деревья на соседних холмах... Двор замка был погружен во тьму, но то тут то там слышались голоса, нетвердой походкой бродили какие-то тени. Видимо, кое-кто из гостей выбрался проветриться после обильных возлияний. Недолго думая, Эрика согнулась в три погибели и, стараясь пошатываться, словно пьяный человек, пересекла двор. Оставалась одна огромная проблема: как ей незамеченной пройти через ворота?
Дойдя до какого-то строения, стоявшего довольно близко к донжону, она затаилась в его тени. Рядом громоздилась куча дров, а возле стены примостился возок, груженный бочонками.
— Хорошо, — сказала сама себе она, — вот ты выбралась из замка. Что дальше?
Луна светила слабо, но все же позволяла разглядеть очертания предметов. Она была настолько близко к стражникам возле ворот, что могла слышать их негромкие голоса и различить, о чем они говорят... Кажется, их там было четверо или пятеро. Старый Колин Мак-Лейн был не дурак — он прекрасно понимал, что сейчас на его замок можно напасть без особого труда, поэтому выставил сильную охрану.
Шло время, Эрика с отчаяньем оглядывалась по сторонам, но ничего путного в голову не приходило. Эх, если бы она была не одна, может, и удалось бы пробиться сквозь стражу... Но самой и думать об этом было нечего. Она просто цыпленок против этих здоровенных шотландцев.
Погруженная в эти невеселые мысли, она нервно заерзала и нечаянно толкнула ногой одно из поленьев. Деревяшка выскочила из поленницы словно живая и покатилась в сторону ворот. Грохот сухого соснового полена раскатисто прозвучал в ночной тишине, как барабанная дробь.
У Эрики язык присох к гортани. Она замерла, боясь пошевелиться, но было поздно — ее услышали.
— Эй, Шил! Ступай сюда! — раздался возле ворот чей-то властный голос. — Там что-то стукнуло возле дровяного сарая.
— Да чего туда шастать? — резонно возразил невидимый Шил. — Наверняка это крыса или пьяный Робертсон. Он всегда, как напьется, идет туда спать.
Эрика, ни жива ни мертва, слушала этот диалог. О Господи, сейчас ее найдут! Она панически начала оглядываться вокруг в поисках убежища.
— Ступай, тебе говорят! — строго приказал командир. — Забыл, что сказал лорд? Проверять все подозрительное!
От страха Эрике в голову пришло неожиданное решение. Неслышной быстрой тенью она метнулась к повозке. Зацепившись за край, она подтянулась на руках и ужом ввинтилась в одну из пустых бочек. Сверху бочонки были накрыты какой-то мешковиной, и она поспешно натянула ткань на круглое отверстие.
Стражник, недовольно ворча, поднялся со своего места и поплелся к сараю.
— Как же, подозрительное... — негромко пробурчал он, передразнивая своего начальника. — Ха! Видишь ли, он выслуживается, а я, значит, ходи проверяй. Торчи здесь как дурак...
Эрика услышала, как он со злостью пнул кучу дров, и они с грохотом разлетелись под его ударом. Ни жива ни мертва, девушка сидела в бочонке, со страхом прислушиваясь к шагам стражника. Сейчас он сопел прямо у нее над ухом. Сжавшись в комочек, она каждую секунду ждала, что вот сейчас волосатая ручища стражника вытащит ее из ее убежища, и...
— Нет тут никого! — заорал шотландец, напоследок поддав несчастное полено. — Я ж говорил, то была крыса!
— А возок проверял? — придирчиво осведомился начальник.
— Как же, шиш тебе! — явственно услышала Эрика его шепот. — Ага, разбежался, каждую бочку проверил. Я говорю, нет никого! Чего там смотреть?! — уже громче крикнул он и, зевая, добавил: — Все равно утром бочки повезут в аббатство, пусть уж заодно и нашу крысу прихватят!
Он захохотал, довольный своей шуткой. Со стороны ворот донесся одобрительный возглас:
— Точно, Фил! Им она пригодится. Уж в аббатстве-то зерна много, это тебе не дрова грызть. Может, заодно и Робертсона нагрузить им в придачу? Погляди, не валяется ли он неподалеку?
Дружный хохот раздался у караульни, и стражник, бормоча себе под нос ругательства, направился обратно.
Эрика вздохнула с облегчением. Мысленно она вознесла самую искреннюю молитву Творцу, какую когда-либо произносила в своей жизни. Сердце у нее радостно забилось. Это настоящая удача! Надо просто оставаться здесь, и шотландцы сами вывезут ее из замка. А дальше она что-нибудь придумает. Не очень-то тут удобно... Ну да ладно. Она свернулась внутри своего деревянного убежища калачиком и постаралась задремать.
...Ее разбудило мерное покачивание и стук колес о деревянный настил моста. Повозка как раз выезжала из замковых ворот. Спросонья Эрика больно стукнулась головой о стенку бочонка и тут же испуганно зажала ладонью рот.
— Проезжайте, — услышала она голос стражника над самым своим ухом. — И быстрее возвращайтесь с новым вином! Колин велел поторапливаться.
Девушка узнала голос ретивого начальника стражи и едва сдержалась, чтобы не прыснуть со смеху. Подумать только, она сидит тут, под самым носом у стражников, и ее беспрепятственно пропускают, да еще и с пожеланиями поскорее вернуться! Нет уж, сюда она возвращаться не собирается.
Между тем повозка, покачиваясь, спокойно двигалась по лесной дороге. В небольшое отверстие, не прикрытое грубой мешковиной, можно было разглядеть кусочек ярко-синего неба и ритмично покачивающиеся деревья. Девушка прислушалась. Шотландцев, сопровождающих повозку, было двое: возница и стражник. Они тихонько переговаривались между собой, прикидывая, сколько же хозяин потратил на свадьбу дочери.
Эрика призадумалась. Интересно, далеко ли до аббатства, к которому они направляются? Поначалу благодушное настроение потихоньку начинало портиться. А что, если до него ехать всего ничего и она не успеет сбежать? То-то удивятся монахи, когда обнаружат в пустой бочке девчонку! Или, точнее, парня. В последнее время ее все время принимают за мальчишку, и она даже не могла сказать, радует ее это или нет. Теперь мысль забраться в бочку не казалась ей такой уж гениальной. Может, надо было переждать в замке, забиться в угол, а потом под шумок улизнуть вместе с разъезжающимися гостями? Она уже ругала себя последними словами, тем более что путешествие в бочонке оказалось не таким приятным. Она изрядно намяла себе бока о проклятые деревянные стенки.
— Тпр-ру, стой, стой, скотина безмозглая! — неожиданно закричал возница, натягивая вожжи.
Девушка едва удержалась, чтобы не обругать его за такую резкую остановку. Бочка подпрыгнула словно живая, отчего Эрика получила очередной синяк.
— Это что еще такое? — услышала она возмущенный возглас шотландца, но следующие его слова были прерваны пронзительным свистом стрелы.
«Из огня да в полымя», — только и успела подумать несчастная беглянка, стараясь поглубже забиться в бочонок. Неужели на них напали разбойники? Этого еще недоставало.
— А ну-ка, Сэнди, вмажь им еще, если шевельнутся! — прозвучал чей-то знакомый голос. — Не двигаться, или мои молодцы всадят в вас добрую английскую стрелу!
— Проклятые сассенахи, — злобно прошипел возница. — Что вам нужно?
Девушка не дала нападающим возможности ответить. Чувствуя, как сердце замирает, а потом подпрыгивает от радости, она поспешно отдернула дерюгу.
— Эй! Я здесь! — срывающимся голосом закричала она.
Неуклюже выбравшись из бочонка, Эрика рухнула прямо на
землю — за время путешествия ноги затекли. Прямо перед ней стоял Дональд и таращился на нее, как на привидение. Ей хотелось броситься к ребятам и расцеловать всех, но не было сил даже на это. Ее не бросили! Радость, гордость за своих людей, облегчение... все эти чувства смешались в ее несчастной голове, так что она едва не прослезилась. Она спасена! Спасена!
— О Господи! — воскликнул перепуганный не меньше шотландцев латник. — С нами крестная сила! Миледи, откуда вы взялись?!
Он шагнул к ней и схватил за руку, обалдело глядя на Эрику. Оба шотландца как по команде выпучили глаза, явно не понимая, почему этот сумасшедший англичанин величает оборванного мальчишку «миледи».
— Эй, Сэнди, Билли, не спускайте глаз с этих голоногих! — опомнившись, приказал Дональд. — О боже, миледи, какое счастье, что вы живы! Но как вы оказались здесь? Мы два дня караулили этот чертов замок! Увидев, что оттуда выезжает повозка, мы решили захватить и допросить шотландцев. Мы надеялись, что вы живы, и вот... Какое счастье!
Девушка с трудом удержалась от неодолимого желания упасть на траву и не двигаться. Она вытерла пот со лба и огляделась. Надо поскорее убираться с земель Мак-Лейнов.
— После, Дональд, — прервала его Эрика. — Я все расскажу тогда, когда мы будем в безопасности... А сейчас нам надо скорее уходить отсюда. — Она задумчиво посмотрела на лошадей, запряженных в повозку. — Пожалуй, мы заберем коней. Я думаю, это будет справедливый обмен: моя лошадка и лук взамен двух старых кляч... А этих двух молодцов просто привяжем к дереву.
Она обернулась к угрюмо молчавшим шотландцам, исподлобья наблюдавшим за ней. Дональд махнул рукой, и двое воинов из Тейндела стали быстро прикручивать их веревками к дубу возле дороги.
— Это оживленная дорога, так что вас быстро найдут, — весело сообщил им Дональд. — В самом деле, не убивать же их... — он вопросительно оглянулся на хозяйку, будто сомневаясь в том, что только что сказал.
— А что мы скажем нашему лорду? — враждебно спросил возница. — За лошадей-то нам попадет! И вовсе это не старые клячи, а хорошие лошади.
— Передайте Колину Мак-Лейну мои извинения, — серьезно сказала Эрика, садясь в седло. — Я ошиблась, думая, что он виновен в нападении на мой замок. Надеюсь, он простит меня за ошибку. И скажите, что я желаю счастья его дочери!
Она тронула повод коня и цокнула языком.
Связанные шотландцы остались за поворотом. Маленький отряд мчался по лесной дороге, понукая коней. Эрика испытывала истинную радость от того, что находится среди своих людей. Воины радостно гомонили, удивляясь ее столь неожиданному возвращению. Она устало улыбалась Дональду, который ехал рядом с ней, рассказывая о своих приключениях в замке МакЛейнов.
Но на душе у нее было совсем не так весело, как она хотела показать. Чем ближе они были к дому, тем больше Эрика хмурилась. У нее было время подумать о том, что произошло, и теперь, когда стало ясно, что Мак-Лейны не причастны к нападению на Тейндел, девушку одолевали сомнения.
Куда они едут? Домой? Но у нее нет дома... Пустые стены да пять оставшихся в живых человек — вот все, что осталось от прежнего Тейндела. Стоило ей закрыть глаза, как перед ней вставали лица убитых. Нет, она не сможет там оставаться. Она провела рукой по своим остриженным до плеч волосам. Как легко их было остричь! Несколько щелчков ножницами — и все, нет ее кос. Вот так же в одночасье она потеряла все — семью, дом, защиту.
Она резко осадила коня и спешилась. Намотав поводья на куст орешника, девушка села под деревом и уронила голову на руки. Дональд от неожиданности едва успел отдать приказ придержать лошадей. Латники остановились, недоуменно переглядываясь.
— Что случилось, миледи? — подъезжая, поинтересовался он.
— Куда мы едем, Дональд? — тихо спросила Эрика командира своего маленького отряда.
Тот растерянно посмотрел на нее.
— То есть как это — куда? Конечно же, мы возвращаемся в Тейндел!
— И что дальше? — так же тихо сказала она. — Что там, в Тейнделе? Что мы будем делать в пустом замке?
Дональд угрюмо замолчал. Видимо, до него только сейчас дошел смысл ее слов. Он был воином и не привык задаваться вопросами о будущем.
— Ведь замок не выдержит еще одной осады, — печально проговорила Эрика. — А она будет... Если те, кто убил всех... — голос ее прервался, — вернутся. А не вернутся они, так соседи-шотландцы узнают, что мой отец мертв, и нападут на нас. Замок некому защищать!
В глазах противно защипало. Дональд громко вздохнул, и Эрика умолкла. Ни к чему ей показывать слабость перед своими людьми. Они ей верят, покуда она сильна.
— Мне все равно нечем платить вам, — сказала она. — Я даже не имею права управлять Тейнделом. Ведь я не введена в наследство...[34]
— Что вы предлагаете, миледи? — опустив голову, произнес воин. — Вы дочь моего господина, и я пойду за вами, куда бы вы ни приказали. Мы все любили сэра Родерика. Барон Тейндел был справедливым человеком. Прикажите, и мы исполним все.
В первое мгновение она онемела от его слов. Она должна приказывать? Она?! Но что она может? Одно Эрика знала точно: если они вернутся, то погибнут все до единого. Эта уверенность наполняла ее душу страхом. Надо на что-то решаться. Подумав, она произнесла:
— Мы движемся в Хоик, а оттуда поедем вглубь Шотландии. Там у меня осталась родственница — тетка Маргарет, сестра моей матери. Она должна принять меня... и вас.
— Но почему вы собираетесь искать убежища в Шотландии?! — воскликнул пораженный Дональд. — Ведь это опасно! Почему не в Беверли, у своего дяди?
— Потому что я верю отцу Годвину, — серьезно глядя на него своими огромными зелеными глазами, сказала девушка. — Он никогда не ошибался. И мы зря не поверили ему сразу... Если это были не шотландцы, то нам следует остерегаться англичан. Я долго думала, Дональд — поверь, у меня было время. Кто-то желал убрать с дороги отца и очень боялся, что люди узнают, кто это сделал. Именно поэтому в Тейнделе погибли все, даже старики и дети, именно поэтому след привел нас к Мак-Лейнам...
Голос ее предательски сорвался. Дональд уставился на нее широко раскрытыми глазами.
— Ага... Ну, то есть, если так, то оно конечно... — забормотал он. — А не мог это быть Дуглас? Если так, то получается, мы сейчас едем прямо к шотландцам в лапы.
— Ну почему сразу в лапы? — поморщилась Эрика. — Даже если это Дуглас, то ему просто в голову не придет искать нас в Шотландии, у него под носом. Мы отправимся в Фол- стон, расскажем о нападении и станем всем говорить, что собираемся к королю — искать справедливости. А потом разделимся, и я с частью людей поеду на север, а остальные поедут на юг, чтобы потом присоединиться к нам в Хоике.
Дональд слушал ее пригорюнясь. Все, конечно, хорошо получается, только вот на сердце все равно тоска. Куда их черти несут?
— И-эх! — вырвалось у него. — Кабы был жив сэр Родерик...
Эрика вздрогнула и замолчала. Слова Дональда ее неприятно задели. Она поднялась с земли, решительно отряхнув штаны и куртку. Все. Она приняла решение и менять его не будет.
— Едем, — коротко приказала Эрика. — Нам надо до темноты преодолеть перевал.
Дональд подставил ей ладонь, и она тяжело взобралась в седло. Она устала, но надо было ехать. Бог знает почему, но девушка инстинктивно чувствовала, что угроза исходит именно из Нортумберленда. Она вовсе не знала своего дядю Джеффри, да и отец его никогда не любил. Он всегда говорил, что его брат хитер и способен на подлость...
Зато тетушку Мэг она помнила прекрасно. Оставалось надеяться, что и она также помнила о том, что у нее есть племянница. Когда-то Маргарет Рэндолф часто приезжала к своей младшей сестре, но со временем ее визиты стали все более редкими. Последний раз они виделись довольно давно — лет шесть назад. Не откажется ли тетушка принять ее? Погрузившись в размышления, Эрика ехала, низко опустив голову. Видимо, ее настроение передалось всему небольшому отряду. В полном молчании они миновали поворот на Тейндел и дальше пустили коней рысью. Девушка заставила себя не смотреть в ту сторону, где остался замок. Она чувствовала себя предательницей, проезжая мимо своего разрушенного дома, но лишь сильнее стискивала в руках поводья.
— Я вернусь сюда, — упрямо прошептала она так тихо, что ее никто не мог слышать. — Вернусь обязательно.
Глава 7
Сегодняшний день не предвещал ничего необычного, жизнь шла своим чередом. В замке Бархед, вотчине клана Мак- Фергюсов, начиналось обычное октябрьское утро. Осень уже прочно утвердилась в этом краю озер и гор, заметая опавшими листьями дороги и покрывая холмы лиловым ковром сухого отцветающего вереска. Люди торопились снять последний урожай с полей и надежно спрятать его под крыши амбаров до наступления затяжных октябрьских дождей...
Хозяйка замка Маргарет Мак-Фергюс встала, едва только солнце успело осветить первыми лучами зубцы главной башни Бархеда. У нее сегодня было много дел — впрочем, как обычно... Если ты хорошая хозяйка, тебе не годится долго спать. Сегодня она поднялась ни свет ни заря, чтобы проследить, как идет отправка овса в соседнее аббатство Флетчер. Каждую осень они отправляли монахам овес, к зиме получая отличный эль.
По привычке она сначала спустилась вниз, где располагались хозяйственные пристройки. Заглянув на кухню, жена барона Мак-Фергюса отдала распоряжения кухарке, после чего отправилась в кладовую. Придирчиво осмотрев припасы, она осталась довольна. Вчера они с Дженет солили мясо, и она опасалась, как бы до него не добрались крысы... Нет, все было в порядке, мясо было целехонько. Надобно будет запустить в кладовую кота, а то житья от крыс и мышей не стало! Маргарет на секунду задержалась в кладовой, с удовольствием оглядывая свое хозяйство. С потолочных балок свисали копченые окорока, щекоча ноздри неповторимым ароматом, золотистые связки лука аккуратными рядами покрывали стены, по углам громоздились лари с мукой и овсом... Все это наполняло ее спокойной уверенностью в богатстве и достатке. Это был ее дом, и Маргарет гордилась им. Да, они не так богаты, как их соседи Мак- Набы, Дугласы или Мак-Альпины, но живут честно, и всего им хватает. Клан Мак-Фергюсов, хоть и не такой многочисленный, как некоторые, может похвастаться немалым достатком. Дункан был очень рачительным хозяином, и Маргарет старалась помогать ему во всем.
Она шла по замку, привычно отмечая для себя то, что нужно сегодня сделать. Днем она, как обычно, займется шитьем, а пока надо проверить скотный двор, задать корм свиньям и курам. Вчера ночью коза родила двух очаровательных беленьких козлят, следовало осмотреть их, поместить мать и новорожденных в отдельный загон... Предстоял обычный день, полный забот и хлопот. Маргарет привыкла сама вести большое хозяйство, и этот утренний ритуал давно стал неотъемлемой частью ее самой. Так она чувствовала себя хозяйкой в Бархеде. И хотя она была уже не так молода, но продолжала крепко держать в своих маленьких умелых ручках и своего мужа, и весь замок.
Когда-то Мэг была настоящей красавицей, но годы не пощадили ее. Темно-каштановые косы выгорели на солнце, кое-где в них уже змеилась седина, кожа загорела и покрылась морщинками, руки, когда-то холеные и белые, стали коричневыми и жесткими. О, когда она была молода, сердца Маргарет, старшей дочери знаменитого соратника самого короля Брюса, Томаса Рэндолфа, добивались самые известные и богатые шотландские лэрды... Но их отец погиб, они с сестрой остались совсем одни, и все эти блестящие молодые люди тут же куда-то испарились. Эйлин тогда была совсем девочкой, и ее взял на воспитание друг их отца, Джеймс Дуглас. А Мэгги пришлось выйти за того, кто предложил ей защиту и кров, — за молодого сына лорда Мак-Фергюса, небогатого, ничем не примечательного и не очень красивого. Но Дункан стал ей хорошим и верным мужем, а она взамен платила ему преданностью, а после даже полюбила этого невысокого мрачноватого человека. Она родила ему сына и дочь и была вполне довольна своей тихой жизнью. Так что можно было даже назвать ее счастливой. Особенно если сравнивать ее судьбу с судьбой сестры...
Маргарет задумчиво потерла висок. Надо бы поторопить слуг, которые, по ее мнению, не очень спешили с погрузкой бочек. И чего это ей сегодня с утра подумалось об Эйлин? Она не очень-то любила вспоминать о своей несчастной сестренке, погибшей такой страшной смертью. Тоже ведь была редкостной красавицей, но вот поди ж ты — захотелось ей выйти замуж по велению сердца. И ведь, в отличие от нее, у Эйлин была хорошая партия! Подумать только, сам Уильям Дуглас, старший сын, наследник огромного состояния, сватался к ней! А эта глупышка отказала. Убежала с этим англичанином, тайком обвенчалась, и что в итоге? Батюшка Родерика Перси лишил его наследства, и — фьюить! Они живут в башне на границе, едва пригодной для жилья, и бедны, как малиновки в лесу.
Мэг с грустью покачала головой. Нет уж, не такой судьбы она хотела для младшей сестренки. Хохотушка, озорница, она была всеобщей любимицей. Как убивался бедный Родерик, когда нашел ее мертвой! Все думали, что он не переживет ее. Хотя, если так посудить, именно из-за него ее и убил этот сумасшедший Дуглас.
Ну да ладно, пора приниматься за работу, а то она что-то замечталась. Скоро спустится Дункан, надо будет собрать его в дорогу — он собирался съездить в аббатство, уладить кое-какие дела... Решительной поступью Маргарет направилась к амбару, возле которого топтались двое молодых слуг.
— А ну-ка, бездельники, живо за работу! — прикрикнула она на них.
Мэг уже было собралась заглянуть в амбар, когда ее отвлек какой-то шум возле ворот. Она быстро направилась туда. Судя по всему, там разгоралась нешуточная ссора. Молодцы, что стояли на страже, яростно препирались с какими-то незнакомцами, пытавшимися нагло въехать в ворота.
— Эй, эй, что это там происходит? — останавливаясь на безопасном расстоянии, выкрикнула Маргарет. — Может, позвать сэра Дункана?
— Леди, прибыли какие-то оборванцы, да вдобавок, кажется, англичане! — закричал один из стражей. — Но они говорят, что хотят видеть вас!
Женщина удивленно пожала плечами.
— Меня? Странно. А впрочем, это могут быть люди моего зятя, — догадалась она. — Впусти их, Мак! Да смотри, отбери оружие на всякий случай.
Она медленно пошла к воротам. Вот тебе и мысли об Эйлин! Как в воду глядела. Бог знает, может, это действительно Родерик прислал весточку. Но что это на него нашло? Они давненько не общались, она и думать забыла, что у нее есть родственники в Англии. На сердце почему-то вдруг стало тревожно. «Хотя бы там не случилось каких-нибудь неприятностей!» — с досадой подумала Мэг. Еще не хватало, чтобы Дункан опять начал на нее сердиться. Муж не любил ее бедных родственников, считая прихлебателями.
Стражники, переругиваясь с прибывшими и продолжая держаться настороже, впустили их во двор замка. Оружие у них отобрали, и теперь хозяева и гости недобро поглядывали друг на друга. Маргарет, озабоченно хмурясь, остановилась перед незваными гостями. С первого взгляда даже невозможно было определить, кто они такие: шотландцы, англичане или просто какие-то бандиты с большой дороги. Кто-то красовался в драных пледах, один был в кольчуге. Все были невероятно грязны, оборваны и с голодным блеском в глазах. Последнее особенно не понравилось Мэг. Среди взрослых мужчин был тощий мальчишка в драном колете и засаленной шапочке, из-под которой во все стороны торчали грязные рыжие лохмы.
— Ну, рассказывайте, зачем вы хотели меня видеть?.. — недружелюбно спросила хозяйка Бархеда.
И вдруг этот самый рыжий мальчишка неожиданно бросился вперед и вцепился ей в фартук. Патрик, начальник стражи, хотел защитить свою госпожу, но отшатнулся, услышав радостный вопль мальчишки.
— Тетушка! — оглушительно завопил этот паршивец, не давая женщине опомниться. — Тетя Мэг!
Мальчишка самозабвенно рыдал, шмыгая носом и размазывая слезы по грязному лицу, норовя уткнуться ей в передник. Маргарет, оцепенев, смотрела на него, по-прежнему ничего не понимая. В первое мгновение она просто утратила дар речи.
— Тетушка?! — потрясенно переспросила она, справившись с собой.
Здоровенный белобрысый парень, завернутый в толстый пастушеский плед, видимо, бывший у них за главного, вдруг широко улыбнулся. Его плоское веснушчатое лицо осветилось радостью и одновременно лукавством.
— В самую точку, леди, — прогудел он простуженным голосом. — Ведь вы сестра нашей покойной госпожи, леди Эйлин Тейндел?
Маргарет растерянно кивнула. Здоровяк улыбнулся еще шире, показывая щербатые зубы.
— Вот радость-то! Наконец добрались. А уж как долго ехали, пока нашли вас. По этой стране путешествовать, знаете ли, тяжело.
— А... зачем же вы меня искали? — едва смогла выдавить из себя хозяйка Бархеда.
— Как это зачем? — искренне изумился здоровяк. — Ведь эта малышка — ваша племянница Эрика. Такие дела. Неужто вы ее не узнали? Ведь вы держали ее на руках, когда она была во-о-от такой крохой.
Парень с умилением во взгляде продемонстрировал рост малютки, с которой ей якобы доводилось нянчиться. Маргарет закашлялась. Некоторое время все вокруг молчали, были слышны только всхлипывания Эрики, а затем Мэг вдруг побледнела, глаза у нее закатились, и Дональд едва успел подхватить рухнувшую в обморок благородную даму.
...Леди Маргарет, подперев голову, с грустью смотрела на то, как ест ее племянница. Зрелище было действительно невеселое, особенно если учесть, что она еще не успела свыкнуться с самим фактом появления девочки у себя в доме.
Эрика жадно уплетала рагу. Время от времени она давилась крупными кусками, но ее это не смущало — пальцами она запихивала их в рот, отчего соус стекал по локтям и капал на стол. В комнату вошел пожилой слуга и неприязненно покосился на гостью. В руках у него дымилось блюдо с жареным кроликом, которое он чинно поставил на стол. Глаза девушки загорелись. С каким-то утробным урчанием она оторвала лапу от тушки и впилась в нее зубами.
Рот у старого слуги презрительно перекосился. Маргарет строго взглянула на него, слуга мученически возвел глаза к потолку и вышел. Весь вид старого мажордома красноречиво говорил, что, будь его воля, он немедля выкинул бы эту обжору вон, но подчиняется воле хозяйки. Эрика громко втянула в себя соус. Маргарет отвела взгляд от двери, за которой скрылся оскорбленный в лучших чувствах слуга, и брезгливо поморщилась. Всему есть предел!
— Эрика, дитя мое, не забывай, что ты в приличном доме, — стараясь говорить ласково, сказала она. — Ешь медленно. Никто не станет отнимать у тебя еду.
Вопреки желанию голос хозяйки звучал строго. Девушка мгновенно стушевалась. Она растерянно взглянула на свою тетушку, а у Маргарет едва сердце не разорвалось при этом.
— Простите меня, тетя Мэг! — прижав руки к груди и попутно украшая и без того грязную куртку пятнами соуса, сказала она. — Но мы так долго ели всякую гадость, что теперь я просто не смогла удержаться... Вы себе не представляете, как болит желудок после кореньев или сырого ежа...
Маргарет почувствовала, что ее замутило. Эрика между тем с видимым сожалением отставила кроличью ногу в сторону и вновь налегла на рагу.
— Вообще-то я умею есть красиво, — с набитым ртом продолжала племянница. — Меня учила этому моя нянька Кэтрин. Она тоже говорила, что юным леди негоже чавкать и жадничать. Но у нас в Тейнделе нечасто можно было поесть вот так, — глаза ее с восторгом обвели все окружавшее ее великолепие, — досыта...
Она внезапно покраснела, заметив откровенную жалость на лице родственницы.
— Только не подумайте, что отец морил нас голодом! — воскликнула она. — Он очень хорошо заботился о нас. В доме всегда было что пожевать. Да я и сама могу запросто подстрелить кролика или гуся, а то и дичь покрупнее. Мы всегда могли сами управляться по хозяйству, даже если отец отлучался куда-то. Однажды на охоте я сама подстрелила оленя! Это потому, что я очень хорошо стреляю из лука. Джош и отец научили меня...
На глаза девушки неожиданно навернулись слезы. Воспоминание о доме резануло ее прямо по сердцу с такой силой, что она едва не разрыдалась. У Маргарет, слушавшей свою племянницу со смесью ужаса и недоверия, неожиданно тоже задрожали губы.
Надо помнить, сказала Мэг сама себе, что пришлось пережить этому странному ребенку, и постараться смягчить свое отношение к ней. Достаточно было услышать, что девочка увидела в своем разоренном доме. Мертвые братья и отец, сожженный замок... После ее рассказа женщине казалось, что волосы у нее на голове до сих пор шевелятся от ужаса. Как она вообще выжила? Только по воле Господней это дитя осталось в живых после всех передряг, выпавших на ее долю. Просто немыслимо. Пересечь пол-Шотландии в мужской одежде, голодать... Ужас! Надо вести себя с ней помягче... Но как тут сдержишься?! Это просто дикий зверек, не подозревающий, кажется, что на свете существуют хорошие манеры и простая вежливость!
Маргарет, несмотря на свою суровость, была жалостлива, к тому же это была родная кровь, ее племянница — все, что осталось ей от сестры. Но в то же время вся ее душа восставала при мысли о том, что это лохматое полудикое существо поселится в ее доме, рядом с ее детьми... Да что еще скажет Дункан! Еще один лишний рот никак не обрадует его.
Леди постаралась взять себя в руки. Ведь это ее долг — приютить девочку. Она вспомнила, как та рыдала, уткнувшись ей в передник, и в глазах опять предательски защипало. Бедная Эйлин, бедный Родерик! Как печально окончилась их любовь. Маленькая Эрика — вот все, что осталось от их чувства. Да, девочка совершенно не умеет себя вести, но она же не виновата в этом... Ведь Эйлин умерла, когда та была совсем крохой, откуда же тут взяться хорошему воспитанию. Она непосредственна, несдержанна, но не испорчена и, судя по всему, не лжива.
— Скажи, а что еще ты умеешь? — как можно мягче спросила женщина. — Что ты хорошо стреляешь из лука, это я уже поняла. А еще?
Эрика задумчиво надула губы, прижав пальцы к уголку рта. Маргарет удивленно покачала головой: этот жест так напомнил ей Эйлин, что на мгновение ей показалось, что перед ней сидит любимая младшая сестренка. Только Эйлин всегда была аккуратной, а это прямо чертенок какой-то!
— Ну, еще я умею хорошо лазать по скалам и деревьям, — неуверенно стала перечислять девушка, — подражать голосу птиц... Скакать на лошади без седла, бросать кинжал... Гораздо лучше я управляюсь с пращой. Тут мне нет равных, — хвастливо прибавила она.
Маргарет с ужасом смотрела на нее.
— Могу сплести веревку и залезть по ней куда угодно, добыть из гнезда птичьи яйца, — продолжала Эрика. — Нырять и плавать. Еще я хорошо готовлю. Ну, и я умею читать и немного писать.
— Уже немного легче, — потрясенно промолвила тетушка Мэг. — Скажи, а знаешь ли ты какие-нибудь молитвы?
— Конечно! — с энтузиазмом воскликнула девушка. — «Отче наш», «Богородицу». Наш священник, отец Годвин, научил меня всему. Не смотрите, что я не помолилась перед едой. Просто я была очень голодна.
— Слава богу, ты не так безнадежна, как мне показалось поначалу, — с заметным облегчением сказала Маргарет.
Она умолкла, задумчиво перебирая четки на поясе. Эрика, внезапно посерьезнев, отложила в сторону ложку, не забыв перед этим тщательно облизать ее.
— Тетушка, что вы решили со мной делать? — напрямик спросила она.
Маргарет вздрогнула. Да уж, девочка действительно слишком непосредственна. Похоже, она совсем не испытывает почтения перед старшими. Интересно, сколько ей лет? Она выглядит такой худой... Там, во дворе, она приняла ее за мальчишку не старше тринадцати.
— Скажи, дитя, сколько лет тебе исполнилось? — вместо ответа спросила она.
— Пятнадцать. Скоро исполнится шестнадцать, — серьезно заявила Эрика. — Так что же вы скажете мне?
Мэг недовольно поморщилась.
— Эрика, ты не должна так говорить со мной, — наставительно сказала она. — Прости, но ты отвратительно воспитана. Позволь сказать тебе кое-что. Нельзя перебивать старших или грубить им, а тем более — торопить их. Хотя тебе скоро шестнадцать, ты ведешь себя как десятилетний мальчишка. Это ужасно! А ведь юной леди положено быть скромной и послушной.
— Все понятно, — сокрушенно вздохнула Эрика. — Я вам не нужна, и вы прогоняете меня. Я так и знала.
Ее огромные зеленые глазищи наполнились слезами, которые быстро-быстро закапали на стол, словно горошины. Куда ей теперь идти? Конечно, как она могла решить, что такой знатной леди, как ее тетушка, понадобится замарашка вроде нее!
— Ничего-то ты не поняла, — с досадой произнесла Маргарет. — Я не собираюсь прогонять тебя! Ну, иди сюда и перестань реветь.
Она притянула к себе Эрику и погладила по голове.
— Перво-наперво тебя надо как следует вымыть, — произнесла она, тут же с опаской отстраняясь от племянницы и незаметно вытирая пальцы о подол. — А уж потом я покажу тебе твою комнату и постель. Одежда твоего размера у меня найдется... Мэри выросла из своих детских платьев, а тебе они будут как раз впору.
— Значит, вы меня не выгоняете? — воскликнула Эрика. — Я остаюсь здесь?!
Она вскочила из-за стола и принялась отплясывать посреди комнаты нечто невообразимое. Маргарет, смеясь, строго погрозила ей пальцем.
— Но только с одним условием!
— Я выполню все, что вы скажете, тетя! — с восторгом крикнула Эрика.
— Ты будешь меня беспрекословно слушаться. Что бы я ни сказала, ты должна отвечать на это только так: «Да, тетушка». Ну -ка, повтори.
— Да, тетушка! — закричала она.
— Умница, — слегка поморщившись, похвалила ее Мэг. — Я постараюсь сделать из тебя настоящую леди. Ведь это мой долг перед покойной сестрой. — Она набожно перекрестилась. — А теперь пойдем, я прикажу Дженет приготовить тебе лохань с теплой водой.
Девушка подошла к ней и, привстав на цыпочки, поцеловала тетю в щеку.
— Спасибо, тетя Мэг, — серьезно сказала она. — Я никогда не забуду, как вы были добры ко мне.
Леди Маргарет замерла от неожиданности, а потом отвернулась, чтобы скрыть растерянность на лице. Ну, вот все и решилось. Как-то она теперь все объяснит Дункану? Женщина обеспокоенно вздохнула. Предстояло переговорить с мужем, а это будет ой как непросто.
Сэр Джеффри был зол. Граф сидел в отцовском кресле и, нахмурясь, смотрел в стену. Одна его рука нервно барабанила пальцами по дереву, а вторая рассеянно гладила между ушами белую охотничью собаку, сидевшую рядом с хозяином. Он всегда любил собак. Эти твари были гораздо надежнее, чем люди... Красивое лицо сэра Джеффри передернуло гримасой отвращения. Он привык никому не доверять, но чтобы его вот так нагло пытались обвести вокруг пальца!..
Сжав свои и без того тонкие губы в ниточку, он пристально изучал замысловатый узор на новом превосходном гобелене, который недавно прислали в дар молодому графу Нортумберлендскому монашки обители Ромеи. Сцена принесения даров волхвами святому младенцу, мастерски выполненная трудолюбивыми монахинями, как бы намекала на верность его подданных. Что и говорить, гобелен прекрасно смотрелся на стене кабинета молодого графа, изящно подчеркивая его статус нового хозяина Беверли. Да вот только цена этой преданности — медный пенни! Они все, все готовы предать его, как только представится случай. Отец предал его, отдав графство своему любимчику Родерику, тесть не захотел поддержать, даже ничтожный слуга обманул... Он почувствовал, как в сердце с новой силой разгорается гнев. С трудом подавив его, Перси покосился на неподвижно застывшего возле двери Джона Ноллиса. Надо же! Как хорошо держится! Сэр Джеффри решил, что помучает слугу молчанием еще немного: пусть трясется от страха, гадая, зачем его вызвал хозяин. Делая вид, что не замечает наемника, он вновь с преувеличенным вниманием стал рассматривать гобелен.
Ноллис же был готов поклясться потрохами Вельзевула, что внимание сэра Джеффри сейчас сосредоточено вовсе не на великолепном монастырском подарке. Он отлично знал этот рассеянный взгляд хозяина, когда тот был чем-то крайне недоволен. Джон тихо вздохнул и терпеливо стал дожидаться, когда граф соблаговолит заговорить. И с чего ему, спрашивается, быть недовольным? Казалось бы, всего он добился. Графство свое любимое получил в целости и сохранности, да и титул получит вскорости... Конечно, если так посудить, у его лорда пока сбылись не все мечты. Титул регента за большей половиной земель, включая Беверли, который он будет носить целый год, был ему как заноза в заднице. По идее, если в течение этого срока найдутся законные наследники, он может потерять знатный кусок своих владений. Но он-то, Ноллис, в этом не виноват, если посудить. Какое отношение простой слуга имеет к крючкотворству королевских нотариев? Его дело маленькое. К тому же наследнички не найдутся — уж он-то это точно знает...
Устав стоять, Джон начал переминаться с ноги на ногу. Ему не нравился этот вызов к хозяину.
— Ну, чего вздыхаешь? — наконец весьма нелюбезно спросил Джеффри. — Знаешь, зачем я позвал тебя?
Ноллис, сохраняя спокойствие, невозмутимо пожал плечами.
— Откуда мне знать, ваша светлость?
Джон нарочно обратился к хозяину новым титулом, и тот не преминул заметить это. Лицо сэра Джеффри приняло прямо-таки уксусное выражение, рот скривился в ядовитой усмешке. Он перестал гладить собаку. Псина, лишенная ласки хозяина, невозмутимо проследовала к двери и улеглась у ног наемника.
— Значит, ты решил мне польстить? — ехидно спросил граф. — Не ожидал от тебя, друг мой. Обычно ты называл меня всего лишь «ваша милость». Что же теперь изменилось? Значит, ты чувствуешь за собой вину, если стремишься величать меня новым титулом, а?
Ноллис выругался про себя.
— Изменилось кое-что, вот и назвал вас новым титулом, — недовольно буркнул он.
-Да, ты прав, — задумчиво протянул Джеффри, вставая с кресла и делая несколько шагов по кабинету, — кое-что изменилось. Но ты, наверное, считаешь, что в этом есть и твоя заслуга?
Граф резко остановился прямо перед ним и снова впился в Ноллиса взглядом.
— Вы, ваша милость, либо скажите, чего хотите от меня, либо накажите, — мрачно предложил ему Джон. — А то я ваших загадок не понимаю.
Он старался виду не подавать, но сердце нехорошо заныло. Неужели что-то случилось?.. Что-то такое, что вывело его хозяина из себя, теперь-то он точно видел. Но что? Пару дней назад приезжал граф Аанкастер — может, старикан опять что-то затеял? Да уж, с его рыцарскими идеалами он может натворить дел... То в крестовый поход рвется, то справедливость устанавливать стремится. Да нет же, это другое. Наемник мысленно перебрал все свои проступки за последние недели и решил, что ничего такого, из-за чего хозяину стоило на него злиться, он не совершил. Одна невероятная мысль закралась ему в голову, но Джон тут же решительно отогнал ее. С того самого времени, как они напали на Тейндел, у него на душе было неспокойно. Девчонку-то они так и не кокнули... Но нет, не может быть, чтобы эта рыжая нашлась. После того как она попала к шотландцам, у нее просто не оставалось никаких шансов. Конечно, следовало все как следует проверить, но пятнадцатилетняя соплячка никак не смогла бы выбраться из замка. Джон постарался взять себя в руки. Главное сейчас — выглядеть уверенным.
Сэр Джеффри неожиданно рассмеялся, но смех у него был какой-то невеселый.
— А ты молодец, Джон! Отлично держишься. Я не ошибся, выбрав тебя на роль доверенного лица. Конечно, ты вправе знать о причине моего гнева. Хотя, следует признать, поначалу я даже не поверил, что ты решил обмануть меня.
Ноллис вздрогнул, и Джеффри опять усмехнулся, показывая в усмешке великолепные зубы.
— Да, я не ошибся... Ты все-таки меня обманул. Я вижу, как ты нервничаешь, Джон. О, ведь я хорошо тебя изучил.
Признайся, ты ведь считал себя проницательнее меня? Думал, что тебе удастся провести своего недалекого хозяина?
Постепенно он начал распаляться. Ноздри графа трепетали от едва сдерживаемого гнева. Ноллис молчал, угрюмо уставившись в пол.
— Когда мне донесли, что, возможно, кое-кто в замке Тейндел остался жив, я поначалу просто не поверил! Ну как же, сказал я себе, ведь мой верный слуга все уладил. Это просто ошибка... Но на всякий случай я решил порасспросить кое о чем у молодцов, которые сопровождали тебя. И выяснилось, что это правда! — не сдерживаясь больше, заорал ему в лицо Джеффри. — Ты обманул меня! Пощадил этих ублюдков, и теперь у них есть шанс оттяпать кусок моего графства! Где они? Я предупреждал, что станет с тобой, если ты попробуешь меня обмануть. Ну, чего молчишь? Отвечай!
Ноллис неожиданно презрительно хмыкнул. У него от сердца отлегло. Да сэр Джеффри просто проверяет его!
— И это вы называете предательством, ваша милость? — нагло спросил он. — Кто-то сказал вам, что дети барона Тейндела остались живы, и вы тотчас же поверили ему? Я лично уложил обоих сыновей вашего брата! Одного щенка мы зарезали в спальне, где он прятался под кроватью, а второго зарубили в зале, это вам все мои подтвердят. Может быть, надобно было привезти их головы, но вы не отдавали такого приказания...
Лицо Джеффри приобрело землистый оттенок. Видимо, картина, нарисованная Ноллисом, все же подействовала ему на нервы. Граф шагнул к нему вплотную и грубо схватил за ворот рубахи.
— Не зарывайся, Джон. Я хорошенько прижал нескольких человек, и твои люди сказали, что никто не видел младшую дочку Родерика. Они сообщили мне, что ты приказал возвращаться в Беверли, не проверив ничего лично. И никто из них точно не знает, погибла она или нет! Это так? — голос графа сорвался на визг. Он сильно тряхнул его, но приземистый крепыш Ноллис легко устоял на ногах. — Говори! Видел ты ее мертвой?
— Нет, ну и что с того? — окрысился Ноллис. — Эта дурочка напала на замок Мак-Лейнов с горсткой своих людей, и что же, вы думаете, шотландцы пощадили ее? Как же, ждите от них милости. Да они вздернули эту бесноватую сразу же, едва она попала им в руки. Она давно уже мертва. И как вы прикажете убедиться в этом? Не мог же я пробраться в этот чертов замок, чтобы разгребать мусорные ямы, куда скинули шотландцы мертвую сучку! Тут даже думать не о чем — она не вышла из замка. Мы три дня ждали в засаде и только напрасно потеряли время.
— Ты поклялся мне, что исполнишь мое приказание, и получил награду, — прошипел ему в лицо лорд Перси. — А теперь я должен ждать, пока моя дорогая племянница заявится в Беверли и умостит свой костлявый зад на этом кресле. Как ты мог упустить ее?!
— Отпустили бы вы меня, ваша милость, — насупившись, попросил Джон.
Читать бесплатно другие книги:
