Новая Зона. Хозяева Москвы Кузнецова Светлана

Косой стиснул руль так, что побелели костяшки пальцев.

Дэн попытался ощутить существо, как недавно голубя и, как много лет назад, зомби, но, вероятно, слишком паниковал для этого. В потайной кобуре на плече лежал шокер – не для того, чтобы пользоваться, а как талисман, – вот только что с него проку? Впоследствии Денис сильно удивлялся тому, что только Леший додумался схватиться за автомат. Впрочем, выстрелов он, кажется, не услышал, а вот звон разбитого стекла – очень отчетливо.

Их окатило осколками, и Денис спрятал лицо в ладонях, чтобы уберечь глаза. Второй удар втиснул его в спинку сиденья. Кто-то врезал ему по груди, оставив без воздуха на целую минуту. Ветер ударил в кисти рук, и Дэн их опустил. Грузовик, как они и рассчитывали, проломил ворота. Кикиморы на капоте больше не было. То ли Лёха все же снял ее автоматной очередью, то ли удаляться от дневного лежбища попросту не входило в ее планы.

– Где мы?!

– Уже по Голубинской едем, – ответил Косой таким тоном, словно то ли испытывал эйфорию, то ли слишком перенервничал. – Сейчас на Тарусскую, и до метро рукой подать. А может, махнем на колесах, а? Братцы, мы ж за пять минут.

– Тормози! – закричал Дэн раньше, чем сообразил хоть что-то.

– Зач… – еще успел сказать Слава, а потом КамАЗ заехал левым колесом в «мокрый асфальт».

Машину тряхнуло. Колесо мгновенно исчезло, скорость была достаточной, чтобы они пролетели. КамАЗ проехал на брюхе с десяток метров, прежде чем остановиться окончательно.

– Мы не перевернулись лишь чудом, – заметил Выдра очень спокойно и так, словно говорил через силу. – Давайте-ка выбираться.

Возражений не последовало. Лёха отворил дверь.

– А там точно этой гадости нет?

– Чего?.. – Дэн сначала не понял вопроса. Он чувствовал нечто странное, но не понимал или, вернее, отказывался догадываться, в чем дело.

– Ну… я не исчезну?

– Нет, – ответил он, забыв в целях конспирации взглянуть на свой сканер. – Лужи… то есть аномалии «мокрый асфальт» там нет.

– Подтверждаю, – ответил Выдра напряженно. – Алик, не тормози. Я за тобой.

Косой по-прежнему сидел, сжимая баранку. Лицо слишком сосредоточенно, и в нем ни кровинки.

– Дэн! – Выдра тронул его за плечо, но он не отреагировал.

– Слава… – тихо позвал Денис.

Ответа не было. Он потянулся разжать ему пальцы. Хватка на плече стала сильнее, захотелось вырваться, но Дэн почему-то не сделал этого, а наоборот, позволил ухватить себя и за второе плечо и тянуть к двери.

– Малыш, помоги мне, а?

Почему-то Выдра говорил слишком ласково, почему-то тянул…

Косой повернул к нему белое лицо и осклабился бескровными губами. И только после этого Денис осознал, что у него отсутствуют ноги!

Видимо, скорость была не настолько и большой. Вместе с ногами отсутствовал и пол, и педали.

– Но он ведь повернулся?.. – шепнул Денис, неизвестно к кому обращаясь.

– Тс-с… – Выдра тащил его, как мешок с чем-то тяжелым, но слишком дорогим, чтобы бросить. – Это не он. И ты видишь это.

На культю легло что-то тонкое и белое – не рука, а нечто напоминающее птичью лапу. Потом подтянулась голова и палка-тело. Кикимора смотрела на него! Голова-тыковка не имела лица, но Дэн все равно видел глаза навыкате и слюну, стекающую из пасти, утыканной игольчатыми зубами.

Денис шумно вздохнул, ему стало вдруг очень холодно, и, кажется, он не мог пошевелиться. Отголоском еще не потухшего сознания он понимал, что паникует, но ничего не мог поделать с этим.

– Диня… помоги мне, – вдруг прошептали на ухо. – Дин…

Голос не принадлежал Ворону, а Денис почему-то уже не мог сообразить, кто его тащит. Однако обращение подействовало, и он даже сумел оттолкнуться от пола.

«Почему он назвал эту тварь хоббитом?! – Все остальные мысли исчезли, и осталась только эта. И хорошо, что она была, иначе Дэн лишился бы рассудка. Он уцепился за этот вопрос и стал вспоминать Толкиена. Смотрел в несуществующие глаза и припоминал. Ответ родился медленно, но удовлетворил и самого Дениса, и ожидающую его тварь. – Горлум был Смеаголом когда-то…»

Выдра потянул его сильнее, и оба они упали на мирный и вполне обычный московский асфальт.

– Быстро-быстро-быстро! – Алик ухватил их обоих, заставил подняться и отбежать на несколько метров.

– Мутанты недорезанные! – Лёха передернул автомат.

Из кабины высунулась кикимора и задергалась.

– Если бы еще мутанты… – Кажется, к Выдре вернулся его обычный голос. – Матричные псевдоорганизмы с матриц по трупам. Зомби в квадрате, если не в четверти. Физически кикимора мертва, так что из автомата ты ее не застрелишь.

– От них не убежишь, – прошептал Алик. – Она Косого прибрала, сейчас за нас примется.

– А вот хрена лысого! – Леший сорвал рюкзак и не глядя всунул в него руку.

Граната была небольшой. Дэну она почему-то увиделась абсолютно круглой коричневой каплей, свисающей с веселенького желтого краника, к которому приделали кольцо.

– Ручная граната оборонительная, в просторечии РГО, – проговорил Лёха так, словно желал донести информацию до кикиморы. – Ручная противопехотная оборонительная ударно-дистанционная. Предназначена для поражения живой силы в оборонительном бою. К цели граната доставляется только за счет ее броска рукой солдата.

– Радиус поражения осколками пятьдесят метров, радиус возможного поражения сто метров, – подыграл ему Выдра и обратился к ним: – Так что мы отбежим еще дальше. Алик, смотри в этот чертов сканер. Дэн, тебя понести?

Денис отрицательно покачал головой, кое-как встал, и колени даже не подогнулись.

– Значит, бежим!

– По тактико-техническим характеристикам, – продолжал Леший еще громче, – аналогична гранате Ф-1, но в отличие от нее имеет комбинированный ударно-дистанционный взрыватель. А это означает, что взрыв гранаты происходит при встрече с поверхностью. Взрыватель всюду бойный, то есть для него не имеет значения, какой частью граната ударилась о поверхность, не имеет значения положение поверхности, а имеет значение лишь скорость торможения гранаты при встрече с поверхностью. При ударе о поверхность воды или рыхлый свежевыпавший снег взрыватель может не сработать. – Он встал, замахнувшись. – Но ты ведь, тварь, не сугроб, будь ты проклята!

Он метнул гранату с той же скоростью и силой, что и учебную, а потом развернулся и побежал вслед остальным. Времени у него было ровно столько, пока граната не достигла грузовика.

Глава 15

Ударная волна толкнула их в спину. На ногах не устоял никто, но свою пятидесятиметровку они преодолели, и даже Лёха не пострадал.

Денис повернулся к грузовику, но ничего не увидел, кроме огня и дыма. Машина полыхала. Черные клубы уносились в небо, а вместе с ними и то неживое, что могло двигаться. Потом его плечо снова сжали, но это оказался Алик.

– Ты как?

– У меня шок, – слишком спокойно ответил Денис и обернулся к Выдре: – Мне нужно… у вас нет седатина?

– А когда ты успел побывать в Чернобыле? – спросил тот. – И уж извини, что интересуюсь, когда успел сгореть там?

Дэн прикусил губу и даже зачем-то извинился.

– Нечего просто так себя химией пичкать. – Он подошел и вручил Дэну флягу. – Пей.

Водка, а вернее, почти неразбавленный спирт пошел просто волшебно. Голова прочистилась, а произошедшее подернулось пеленой, как страшный, но уже почти забытый сон. Конечно, кикимора и улыбающийся Косой обязательно навестят его в кошмарах, но ночью, а не наяву, – Денис был благодарен хотя бы за это.

– Поздравляю, теперь ты настоящий, крутой сталкер, – хохотнул Лёха. – Крутой и бухой.

Леший тоже накатил из фляги, но Выдра быстро забрал ее.

– Мы должны решить, что делать дальше, – сказал он, тоже делая большой глоток.

Последним отпил Алик, закашлялся и добровольно отдал флягу обратно Выдре.

– Идем к метро, куда ж еще? – не понял Лёха.

– Да. Выбора нам не оставили. – Выдра нахмурился и посмотрел на Дэна.

Тот покачал головой и признался:

– Я боюсь леса еще больше, чем подземки. Я умею чувствовать аномалии, но боюсь.

– Круто! – выдохнул Лёха. – А не врешь? Ах… да, – вспомнил он. – Ты ж мне выбираться сказал и Косому крикнул до того, как тот в эту гадость влетел.

– Не верить твоему чутью у меня причин нет, – заметил Выдра. – До этого оно не подводило ни разу. – И, кивнув самому себе, подытожил: – Идем к метро, тут недалеко.

– Ну, все! Порешили. – Леший развернулся, чтобы идти.

– Вряд ли. – Денис сглотнул. Наверное, он зря собирался сказать это, но поступить иначе не мог. Теперь, когда не было ни водителя, неизвестно кому подчинявшегося – Стафу или Лоле, когда погиб Косой, и Алик наверняка уже нагляделся на свою «страну Оз», можно было перетащить группу на свою сторону. – Потому что мы выбираемся.

– То есть? – Леший развернулся слишком резко, и Дэн невольно отскочил, машинально вскинув руку для защиты и ожидая удара. На губах давнего недруга заиграла гаденькая самодовольная ухмылка. – Не боись, не врежу… пока.

– Мы идем до «Аннино», – пришел ему на помощь Выдра. – После этого выходим на поверхность и идем к КПП сдаваться.

– Трусы, – выплюнул Лёха.

– А ты д’Артаньян, только в одиночку в Зоне даже они не выживают. – Выдра смотрел пристально, ожидая ответа.

Алик придвинулся ближе к Дэну, и, кажется, именно это решило исход молчаливого противостояния.

– Черт с вами, – прошипел Леший сквозь зубы и кивнул.

– Тогда привал, – объявил Выдра и первым отошел.

Денис отправился за ним и присел рядом. Сначала он хотел попросить флягу, но затем передумал. Ему уже стало лучше, а напиваться в планы не входило.

– Там, в кабине, вы назвали меня Дином.

– А как думаешь, откуда я знаю, как к тебе обращаться, чтобы ты даже полуобморочный трепыхаться начал? – вопросом на вопрос ответил Выдра.

– Он жив?!

Бывший помощник Стафа поморщился и зашипел.

– Не так громко! – А потом придвинулся ближе и зашептал: – Не знаю, но надеюсь на это. Ворон не тот человек, который даст убить себя столь просто.

– Вы…

– Был его ушами и глазами в «Доверии», а еще я очень хочу жить, потому и предлагаю тебе держаться вместе, согласен?

Денис кивнул.

До входа в метро их ожидало всего две аномалии: «рой» и «свист». Обе мирные, если в них не вляпываться, а они никак не собирались этого делать. В благополучной столице Ясенево считалось жемчужиной, одним из самых красивых районов, пусть и отдаленным от центра. По иронии судьбы, после прихода Зоны он оказался и самым безопасным. Аномальная активность была здесь минимальной – даже меньше, чем в огороженном стеной Северном Бутове, которое все пытались расчистить, да так и не могли вытравить окончательно.

Широкая прямая дорога вела прямо в метро. Справа и слева возвышались синие многоэтажки. За ними – обычная спальная застройка этажей в семнадцать. Однако дома не липли друг к другу, как в центральных районах, а окружали обширные дворы с детскими садами или школами и множеством площадок. Денис помнил, что в одном из них стояли клумбы в виде семи чудес света: Биг-Бена, пирамид, Эйфелевой башни… Если пройти по Паустовского, а потом в глубь домов, то очень скоро достигнешь леса. Когда-то Денису нравилось гулять по улице Инессы Арманд. Во времена детства это имя казалось безумно романтичным и ласкающим слух…

Кажется, он наконец вспомнил, где жил до московского апокалипсиса. Многоцветье многоэтажек и далекий лес наполняли грудь щемящей тоской.

– Дэн? – Выдра оторвался от своего сканера и посмотрел на него как-то странно.

– Все в порядке, аномалий нет.

Ухоженные газоны, словно некто подстригал их и убирал мусор, ласкали взгляд насыщенной зеленью, но на них не было ни «ведьминых огней», ни притаившихся мутантов. Широкие дорожки вели к чистым подъездам, словно приглашали войти в дома, которые соскучились по жильцам и недоумевали, почему вдруг те исчезли.

– Вижу. Я не об этом сейчас!

– Просто я жил здесь…

– В одном из этих домов?

Денис нахмурился и выпалил раньше, чем действительно вспомнил, вероятно, родители заставили его заучить наизусть адрес:

– Паустовского, восемь… Это внизу, почти на пересечении с Голубинской. Мимо супермаркета к шестнадцатиэтажному дому. Подъезд с улицы. Трехкомнатная квартира на шестнадцатом этаже. Электрический камин в коридоре…

– А ну, заканчивай! – прошипел Выдра, встряхивая его за плечо. – Потом сопли размазывать станешь. Вначале выберемся.

Дэн кивнул. И внезапно подумал, что, наверное, идея о том, чтобы остаться в Москве, уже не кажется ему отвратительной. Он не знал точно, сможет ли расчистить весь район, но участок от метро до Инессы Арманд со временем сможет. И никто не сунется сюда без его ведома… даже эмионики.

– А я на Коломенской жил, прямо рядом с парком, – вставил Лёха, и наваждение развеялось, а мысль упорхнула.

– Сочувствую.

– Не стоит, – Лёха махнул рукой в его сторону, – мне там не слишком нравилось. Такое же болото, как и здесь, только туристов больше.

Дэн должен был бы разозлиться, но лишь хмыкнул. Стоило бы волноваться, если б их вкусы совпали. А так – все правильно и почти хорошо, как сказал бы Ворон.

В новых районах метро строили неглубоко. Для того чтобы попасть на станцию, им требовалось всего лишь спуститься в подземный переход, а затем, преодолев невысокую лесенку, не оснащенную эскалатором за ненадобностью, уже на станцию.

Света, естественно, не было, но в их рюкзаках нашлось необходимое снаряжение. В последние года три после того, как знаменитый сталкер Шрек в одиночку прополз по «Китай-городу», спасаясь от преследующей его валькирии – огромной трехметровой плотоядной женщины, – Стаф приказал всем, идущим в Зону, брать с собой фонари.

Узкий луч взрезал тьму, но почти не давал обзора. Будь у Дэна выбор, он не сунулся бы сюда не только за «Мидасом», но и за все блага мира! Вот только альтернативного варианта у него не было – придется идти.

Зона вела себя на удивление спокойно. А возможно, здесь, как и наверху, образовалась зона отчуждения, в которую не забредали мутанты и не появлялись опасные существа. Лишь единожды они наткнулись на «радужную бороду», но словно недоразвитую, как будто что-то ее отчаянно грызло и не давало развиваться.

– Ну-у… – протянул Лёха. – Этак и артефактов не добудем.

– Не буди лихо, пока спит тихо, – прошептал Алик.

Аномалию они обошли осторожно – все, кроме Дэна. Тот, памятуя о волшебстве, случившемся с ним под тоннелем на Варшавке, протянул руку. Однако сверкающие в свете фонаря всеми цветами радуги нити-щупальца отшатнулись в стороны, словно подхваченные порывом ветра. А те, которые не успели это сделать, съежились и посерели. Денис нахмурился, отступил назад и пошел догонять свою группу.

Первая существенная неприятность их поджидала уже на «Бульваре Дмитрия Донского». Они как раз переходили с одной ветки на другую, когда Дэна словно со всей дури кто-то ударил по лбу. Он застыл и несколько секунд ничего не видел перед собой.

– Ты чего?

– Надо погасить фонари, – прошептал он, и остальные, как ни странно, послушались.

Только Лёха продолжал что-то бубнить, пока его не одернул Выдра:

– Цыц! Разве не чувствуешь?..

Воздух донес ощутимый запах гари.

Метро «Бульвар Дмитрия Донского» казалось то ли пародией, то ли копией, автор которой, вдруг опомнившись и испугавшись обвинений в плагиате, внес в проект небольшие изменения. Не будь их, станция один в один напоминала бы «Комсомольскую»-радиальную. Те же террасы и лесенки, очень удобные перила.

Посреди станции горел самый настоящий костер, отбрасывая отблески по мраморной отделке стен. Сидящие вокруг него существа фигурами очень напоминали людей, но вот в их принадлежности к виду хомо сапиенс лично Дэн сомневался. Он чувствовал нечто странное, исходящее от этих фигур, оно пятнало их, словно запах помойки от бомжа.

– Придурки, угорят же…

– Конкуренты, мать их, – прошипел Лёха и хотел направиться вперед. Дэн придержал его за плечо в последний момент.

– Не похоже… – проронил Выдра, и Лёха, уже собиравшийся возмутиться, тотчас скис.

Воздух донес аромат жареного мяса.

– Вкусно пахнет, – подал голос Алик.

– Мя-а-аско… – плотоядно протянул Лёха. – Точно… может, с нами поделятся.

– Я бы, молодые люди, на вашем месте задумался, чье именно «мя-а-аско», – Выдра удачно спародировал интонацию Лешего, – они едят.

Словно в ответ на этот вопрос один из сидящих потыкал железный штырь, который крутил над огнем, не боясь обжечь пальцы. Нанизанное на него мясо, судя по запаху, прекрасно пропеклось.

Чей-то желудок издал голодное бурчание, и все вздрогнули. Казалось, утробный звук эхом прокатился по стенам и своду, но сидящие у костра его не расслышали.

– Простите… – прошептал Алик, а потом побледнел.

Ближайшее существо развернулось. Возможно, издали оно и казалось человеком, но только со спины, потому что лица как такового у него не было. Вместо него оказалась острая крысиная морда с глазками-бусинами, горящими в темноте злобным алым светом. В тонких изящных лапках оно держало прут, а на нем, истекая соком и не до конца запекшейся кровью, – человеческая рука до локтя.

– Шушара… – прошептал Денис.

– Тварюга… – прошипел Леший, а Алик тихо охнул и даже не успел отвернуться. Его вырвало прямо на пол и собственный комбинезон. – Срань господня! – Лёха дернулся вперед, срывая с плеча автомат и передергивая затвор, раньше, чем кто-нибудь успел его остановить.

Свод станции заполнил треск автоматной очереди. Ивлев перестал блевать и схватился за уши. То же сделал и Денис, кажется, что-то кричал Выдра.

Кто сказал, что нельзя стрелять в закрытых помещениях? Дуракам закон не писан. А до смерти напуганным идиотам – вдвойне. К счастью, эхо оказалось не таким страшным, а пространства все же хватало, чтобы не попасть под собственную срикошетившую пулю.

Лёха стрелял, хотя на станции уже не должно было остаться ни одной живой шушары. По уязвимости эти существа не сильно отличались от людей. Пули впивались в штукатурку и рикошетили от стен. Потом все, и даже звуки выстрелов, затопил оглушительный писк.

Дэн оглянулся и закричал. Ему не требовался свет, чтобы почувствовать, как тоннель заполняют матово-черные и словно текучие тела. Он даже разглядел глаза, горящие алым. Их было десятки, сотни, если не тысячи.

Автомат смолк на мгновение и затрещал вновь. Убивать на станции оказалось больше некого, и Лёха развернулся к тоннелю, из которого перли крысы. Наверное, где-то поблизости было их гнездо.

– Господи, мы же только что прошли там! – Кажется, это сказал Алик.

К треску Лёхиного автомата присоединились одиночные выстрелы Выдры и Алика. А потом опомнился и Дэн, только у него оказалось иное, более эффективное оружие.

Чего более всего на свете боятся крысы? Воды! И он усиленно начал думать, вспоминать, чувствовать – как журчит ручей, как пахнет гроза и море и даже как бьет струя из открытого крана.

– Вода-вода-вода, – повторял он и отступал вместе со всеми, пока не ступил на ступени и не сбежал по ним вниз. – Вода! Потоп!

– Бли-и-ин, заклинило!

– Беги, идиот!

Они достигли костра раньше, чем первая крыса, а вернее, крысолюд успел до них добраться.

Дэн выхватил из костра полено и швырнул прямо между алых глаз. Раздался еще один писк, запахло паленой шерстью. Река лоснящихся черных спин потекла по лестнице и неожиданно встретилась с настоящей. Водяной напор ударил сразу из двух тоннелей и начал затапливать станцию.

Писк из яростного и нетерпеливого стал паническим. Ледяной страх сжал легкие. Мгновенно промокли ноги. Вода поднялась до колен, а Денис все никак не мог понять, почему костер продолжает гореть. Потом он упал, и все померкло.

Глава 16

– Да… – протянули над ухом. – А я думал, байка.

Кажется, Денис снова мог слышать. И кажется, кто-то из их группы был жив, потому что не мог же Леший свихнуться окончательно и разговаривать сам с собой?..

– Ты о чем?

– Да рассказик прочел в инете, вроде как на настоящих событиях. В нем парень рассказывал, что люди в метро пропадают. В смысле, на станциях же камеры стоят и учет ведется. Так вот, в метро входило народу больше, чем выходило наружу. Факт, между прочим. Автор вроде стажировался и на такого вот крысолюда наткнулся…

– Ты в каком году читал-то? – Голос Выдры звучал устало, но ровно. Кажется, не ранен.

– Не помню, в две тысячи каком-то.

– Оно и видно.

– Я думал, ты вообще читать не умеешь. – Алик тоже оказался здесь.

– А ты, я вижу, расхрабрился, – припечатал Леший. – Иди вон еще поблюй на недоносков.

Денис вздохнул и осторожно сел. Перед глазами не двоилось, голова не кружилась. А в ботинках не хлюпала вода. Все говорило о том, что он просто навыдумывал этот поток, а остальные…

– О! – хохотнул Лёха. – Явление эмионика народу.

– Я не эмионик, – возразил Дэн, мгновенно напрягаясь.

– А кто потоп нагипнотизировал? Я чуть в штаны не наложил!

– Главное, крысы наложили, – фыркнул Выдра.

Они сидели возле потухающего костра. Трупы шушар валялись у лестницы.

– Если все очухались, то пора линять отсюда.

Денис не возражал, да и никто не сказал и слова против. Все встали и двинулись по рельсам, осторожно вглядываясь во тьму и прислушиваясь.

Прошло, наверное, минут двадцать, когда Выдра фыркнул и указал на нечто впереди.

– А вот и тот, кто нагипнотизировал, – сказал он.

Посредине тоннеля лежал открытый контейнер, а в нем – черный цилиндр. Над ним распространялось легкое марево. Оно медленно меняло цвет с розоватого на голубой, а позже – желтый.

– «Мультик»! – выдохнул Лёха. – Вот повезло так повезло.

– Меня больше интересует, кому он принадлежал, – сказал Выдра, беря артефакт и упаковывая в свой контейнер.

«Мультики», конечно, безобидны, их можно и так таскать – хоть в рюкзаке, хоть в кармане, – но сталкер с опытом и отличается от первопроходца тем, что не выпендривается понапрасну.

– Ну, хоть не с пустыми руками вернемся, – заметил Алик.

Дэн вспомнил про просьбу Лолы и поежился.

– Ты сначала вернись, – то ли пошутил, то ли на полном серьезе заметил Выдра.

До выхода на станцию «Аннино» оставалось всего ничего, когда сзади послышался неясный шум и писк.

Денис обернулся, но не увидел ничего, даже светящихся глаз.

– Крыски очухались, – выкрикнул Выдра. – А ну, ребятки, ходу-ходу. Стометровку кто за сколько сдаст…

И они побежали. Почти не разбирая дороги, уже не смотря на сканеры. Потому что лучше влезть в аномалию и погибнуть, если не сразу, то медленно и мучительно, зато самому, чем быть разодранным на части и сожранным заживо.

Дэн постоянно оглядывался, но по-прежнему не видел ничего. Более того, он и не чувствовал никакого приближения – только шум. Зато впереди…

– Стойте!..

Однако было поздно. Они уже выбежали на станцию, а та оказалась залита ослепительным сиянием. Свет не был электрическим, не являлся он и живым пламенем, как недавно, а исходил от фигуры семилетнего мальчика. Тонкий, словно ива, с темными, вьющимися до плеч волосами и глазами цвета московского газона. Лицо бледное и тонкое, красивое настолько, что даже у Дэна, который прекрасно знал, что это очередная иллюзия, захватило дух.

Даже ему захотелось подойти к эмионику, взять за руку, назвать младшим братом… Черт побери! Даже ему! Денис прекрасно знал, что они равны и по силе, и по положению. На Дэне сказалось лишь то, что он слишком много времени провел вне Зоны, живя с людьми – с этими созданиями, стоящими столь же далеко от человека истинного, как шимпанзе от кроманьонца!

Хозяева Зоны не старели, не умирали, были собой и частью единого. Их коллективный разум был и разумом Зоны – симбиоз, а не подчинение. И чистая безраздельная власть. Единственное, что было им недоступно, – взросление. Однако Дэн справился с этой задачей как нельзя лучше.

Брат, правда, не знал, как скажется на них всех порог полового созревания, который Дэн миновал, а большинство Хозяев не достигли, но всегда рад был прочувствовать чего-нибудь новое. Если уж так вышло, что один из них оказался старше, чем полагается, эмионики готовились подрасти до его уровня.

Мальчик протянул руку, и Денис сделал шаг к нему. Равный! Наконец-то у него появятся семья и друзья – настоящие, а не те, которым от Дэна что-нибудь нужно. Эти полуразумные всегда смотрели на него с презрением и страхом. Они звали его недоэмиоником – словно Денис по собственной воле остался в Москве и посмел выжить, приспособиться к условиям, которые завлекали и убивали их.

Люди чувствовали: он не такой, как они. Это было ясно и Дэну, однако только сейчас до него дошло: не он ущербен, а все остальные существа, называющие себя людьми, несовершенны по сравнению с ним.

Зона всего лишь научный эксперимент. Идеальный полигон для создания настоящего человека, и Дэн стал им давным-давно. Он не виноват. Его насильно забрали из семьи, выкрали полуразумные обезьяны, для которых удел слуг – потолок их развития. Конечно, они станут сопротивляться, но Хозяевам достанет силы расширить Зону хотя бы до размеров континента. А потом будет весь мир, вся планета!..

«Властелин мира», – название вплыло в сознание, словно выплывшая из глубин рыба блеснула на солнце золотистой чешуей.

– Сколько пафоса, – прошептал он и помотал головой, будто физическое действие могло вытеснить давление на разум.

Денис говорил с мальчишкой, и только это спасло его от полного подчинения. Надави на него вся мощь коллективного разума, и он стал бы безвольной марионеткой, пополз бы к ногам мальчишки, как остальные, – обливаясь слезами, размазывая сопли и шепча о любви и преданности. Конечно, сынком, как Выдра, эмионика он не называл бы, но вот братишкой…

Дэн посмотрел на своих спутников и невольно усмехнулся. Он действительно не хотел быть как они. Он презирал их и ничего не мог поделать с чувством гадливости и презрения. Действительно, полуразумные существа. Скот.

Стаф наверняка назвал бы это чувство гордыней, однако Денис даже отдаленно не желал иметь ничего общего с тем, кто посылает людей на смерть или убивает их, а потом идет в дом с крестом на крыше, зажигает свечу и считает, что очистился от этого греха. И ведь снова идет – подставляет и убивает. Падаль. И ведь не назовешь иначе.

– Встать!!! – У него зазвенело в ушах от собственного крика. Однако остальные послушались его. Вопль человека, почти ставшего сверхсуществом, дошел до них лучше, нежели зов эмионика – того, кто человеком не станет уже никогда. Иной раз быть переходным звеном не так уж плохо – эффективнее так точно.

Дэн усмехнулся чужой, кривой улыбкой и по-птичьи склонил голову к правому плечу. Мысли затопил тихий смех и ехидное замечание: «Если вам кажется, будто вы новоявленный демиург, вначале выведите прыщи у самого себя, юноша, а потом приставайте к окружающим с этой чушью». Денис не сомневался: будь его спаситель и проводник здесь, он обязательно сказал бы нечто подобное.

Кто сказал, что все люди плохи? Нельзя смотреть на Лёху и видеть миллионы Лех. Невозможно считать всех мужчин Стафами, а женщин – Лолами или Тамарами. Это неверно по сути. Потому что есть хотя бы Ворон, да и о Выдре за эти часы Денис стал много лучшего мнения, нежели за все года знакомства. А еще – смешной академик Шувалов, талдычащий о российском бардаке и коррумпированной распределительной системе средств. Наличествовал прекрасный специалист и хороший, пусть и преследующий собственные цели психиатр Хазаров. Да и официантка Верочка не имела ничего общего с волчицами в овечьих шкурах. Денис самолично перегрыз бы глотки тем, кто захотел сделать бы из них рабов.

Вероятно, это заявление было не менее пафосным, чем выдал эмионик. Однако несостоявшийся «братик» его понял абсолютно и попытался ударить в ответ.

Алик заорал и схватился за уши, хотя стоящую мертвую тишину не поколебал ни единый звук. Крысы в тоннеле угомонились тоже – они и не заходили сюда никогда. Эмионик оказался превосходным мастером иллюзий и отменным поставщиком ночных кошмаров.

Выдра стиснул зубы и замер. Он достал нож, но это единственное, на что его хватило. Вряд ли ему достало бы сил метнуть его в эмионика. Однако он старался хотя бы не потерять рассудок, потому и схватился за бритвенно-острое лезвие. На пол закапала кровь, но он и не заметил этого.

Лёху же, видимо, посчитанного совсем уж отбросом человеческого общества – естественно, не без чтения нелестного мнения Дениса о его человеческих качествах, – эмионик оставил без внимания. И тем совершил первую ошибку. Леший передернул автомат и даже сделал несколько выстрелов в направлении мальчишки. Ему, разумеется, не удалось поразить цель, но эмионика он удивил и отвлек, а иного подарка Дэну и не требовалось.

Он упал на колени. Голова раскалывалась, будто ее сдавили обручем в районе висков и теперь медленно сжимали. Однако пока что он не утерял ни воли, ни сознания. Взять автомат и выстрелить Дэн не смог бы. Однако пальцы будто сами собой нащупали коробочку шокера.

Денис не считал этот прибор хоть сколь-нибудь опасным, тем более – оружием. Вероятно, именно поэтому эмионик, ориентирующийся на его мнение и представление об окружающем, и позволил выхватить шокер. Утапливая кнопку, Дэн продолжал искренне не верить в то, что из затеи что-нибудь выйдет. И сам же удивился, когда с иголки-дула ударила синяя ветвистая молния. Она была удивительно красивой и висела в воздухе много дольше пары секунд. Видимо, психические волны, распространяемые эмиоником, как-то влияли и на физические законы. А возможно, Дэн сам уже повредился умом от происходящего.

Мальчишка заорал и отступил. Сияние померкло, и Денис решил, что ослеп, очутившись в кромешной тьме. Он не чувствовал ни тела, ни своей группы, все затопила дезориентирующая и ослепляющая боль. А потом заработал фонарик Выдры, и Дэн сумел подняться и заорать.

– Наверх, на станцию. Скорее! – Он кричал именно это, но рот выдавал какие-то нечленораздельные звуки.

Впрочем, это было не важно, кажется, люди, входившие в группу, теперь понимали его без слов. Денису вовсе не хотелось думать, что сотворил с ними то же, что любой эмионик делал со своими слугами. Он точно не желал любви и подчинения. Прошла длиннющая секунда, пока Дэн с облегчением понял, что Лёха ненавидит его по-прежнему.

Он вспрыгнул на платформу, словно кто-то дал ему для ускорения пинка. Протянул руку Выдре, помогая забраться. Не подумав, ухватился за раненую руку, но бывший помощник Стафа даже не пикнул. Адреналин притушил боль, а Дэн сейчас транслировал волны ужаса. Он единственный знал, что ползет в темноте, подбирается к ним, открывает зубастую пасть…

– Алик! – заорал он, но было поздно.

Единственный его друг коротко вскрикнул и исчез в пасти подземного монстра, столь смешно прозванного кокодрилло и так наглядно продемонстрированного в очередном кошмаре эмиоником.

Страницы: «« ... 910111213141516 »»

Читать бесплатно другие книги:

«Ничто не шелохнется на бескрайней болотистой равнине, лишь дыхание ночи колышет невысокую траву. Уж...
В книгу вошли популярные мистические новеллы английских и американских авторов XIX – начала ХХ вв., ...
В связи с драматическими изменениями на Украине, деструктивным геополитическим воздействием на них С...
Продолжение приключений священника-детектива отца Брауна и его верного друга Фламбо в новеллах Г. К....
В книге представлены детективные новеллы Гилберта К. Честертона (1874–1936) о скромном пасторе Браун...
Первый раз он увидел Ее во сне. Затем встретил и полюбил наяву. И с тех пор уже ничто не могло предо...