Новая Зона. Хозяева Москвы Кузнецова Светлана

Глава 16

– Аномалия «мертвая вода». – Дэн передернул плечами.

– Так уж и мертвая? – поинтересовался Гришко.

– Химики утверждают, что да. – Хазаров тоже вгляделся в неподвижную зеркальную гладь. – Физико-химические свойства таковы, что препятствуют растворению. Она не растворяет вообще и ничто. Все соли меньше чем за пять минут полностью выпадают в осадок.

– Это кто же отважился на такой подвиг: принести образцы? – Ворон нахмурился.

– Того уж больше нет, – ответил профессор, и вряд ли он при этом шутил или не вкладывал во фразу прямого смысла.

Потому что аномалия на живые клетки действовала точно так же. Смерть наступала мгновенно.

– Чистый яд.

– Надеюсь, пресную воду исследовательский центр берет не из этой лужи, – заметил Гришко.

– Да уж.

– А как… – начала Тамара.

– Перегонкой полного цикла. – Ворон улыбнулся. – Как на космических кораблях. То, что из человека, то потом – в человека.

– Меня сейчас вырвет! – выдохнула девушка.

– И оно тоже впитается в асфальт! – Гришко рассмеялся.

Смех оказался столь заразительным, что его подхватили все. И пусть он был несколько нервным – такая разрядка только пошла на пользу уставшим от постоянного напряжения организмам.

– Скорее всего бутилированную как-то приволокли, – решил все-таки утешить несчастную девушку Хазаров. – Не думаю, что из-под крана в Москве льется хоть где-то. – Посмотрел на Ворона, но тот лишь пожал плечами. – Или хотя бы надеюсь на это, – добавил профессор.

– Даже если где и льется, это льющееся надо затыкать к чертовой бабушке, – заметил Ворон. – Подобное уже не является водой в нашем понимании этого слова. Утолить с помощью нее жажду мог бы если только… темный сталкер.

Ответом ему была тишина – очень понимающая и подозревающая. Она продолжалась ровно до того момента, пока проводник знаком не велел продолжить движение.

На этот раз – сразу по дублеру. Так было проще достичь цели и меньше вероятность получить очередной «привет» от Зоны. Пруд с ядовитой субстанцией они оставили справа.

На газоне, по-прежнему не по сезону зеленом, временами виделись идеальной формы круги выжженной травы. Словно некто прочерчивал окружности гигантским циркулем. От окружностей валил жар, от которого дрожал воздух.

– А это как? – Гришко указал пальцем на очередной круг. Кажется, биокорректор начал воспринимать проход по Москве своеобразной экскурсией. Ну, хоть перестал рваться добывать артефакты.

– Как и все в Зоне, – а вот Ворон примеривал на себя роль гида и, во всяком случае, пока не особенно возражал против подобных вопросов, – никак.

В одном из кругов лежала «головня», а вроде и не она. Черный валун рассекали оранжевые прожилки. Издали казалось, что это лава вытекала из расколовшейся породы.

– Ты смотри… – прошептал Гришко и направился в сторону артефакта.

Шаг. Второй. Третий…

При его приближении камень поменял цвет: из черного стал пепельно-серым, а оранжевые прожилки вспыхнули синим огнем – артефакт явно почувствовал приближение кого-то живого. Гришко, однако, сделал еще пару шагов, прежде чем догадался обернуться и спросить:

– Ворон, можно?

– Стой, – тихо, но резко произнес сталкер, и Гришко немедленно застыл на месте.

– Это что, командир? – Хазаров протер очки и посмотрел на присмиревшего коллегу.

– «Огниво». Нужная в хозяйстве вещь, если походами увлекаешься, ну или, скажем, поджогами промышляешь, – улыбнулся сталкер. – На ощупь камень камнем. Холодный, руки не обожжет. А вот остальную неживую материю воспламеняет мгновенно. Одежду в том числе. Придурок, который по недомыслию опустил «огниво» в карман, сгорел достаточно быстро. – И, обернувшись к Гришко, разрешил: – Давай. Только быстро.

– А?.. – начал Глушко.

– Не особенно дорогой, – правильно понял его вопрос Ворон. – Хотя в этом мире все относительно.

– А добыть его как-нибудь можно? Ну, там, выбить из аномалии?..

Сталкер со вздохом оглянулся. Пошарил взглядом по земле, но ничего не нашел. Порылся в кармане и вытащил обычную железную гайку.

– Смотри внимательно. – С этими словами Ворон кинул ее в артефакт.

Гайка в аномалию влетела и вспыхнула сначала ярко-красным, потом бледно-голубым светом – прямо в воздухе – и растаяла синим дымком. На землю ничего не опустилось и артефакта даже не коснулось.

Гришко тихо выругался:

– Но ведь их как-то добывают?

Ворон пожал плечами:

– Аномалия может исчезнуть или переместиться. Я никогда не задумывался ни о природе этого явления, ни о цикле его прохождения.

– Как это?

– Я же сталкер, а не научник.

Они прошли еще метров сто, когда Ворон поднял руку, приказав всем остановиться. Впереди разлилась порядочного размера лужа, вернее, пятно словно от недавнего дождя. Тот прошел, вода испарилась, но асфальт все еще темный.

– «Мокрый асфальт», – сообщил сталкер. – Самая безопасная аномалия. Все, чего требует, смотреть под ноги и не страдать от недостатка координации движений.

– А что делает?

Ворон достал очередную гайку и запустил ею в аномалию. Та достигла границы мокрого пятна и исчезла.

– И все?

– И ничего, – подтвердил сталкер. – И плевать на законы физики вообще и Эйнштейна в частности.

Гришко тихо выругался.

– Артефактов не рождает, – заметил Ворон, скорее всего – на всякий случай, а возможно, и чтобы поддразнить биокорректора.

Аномалию они преодолевали по краю: между бордюром и лужей оставалась довольно широкая тропа. Ничто не предвещало проблем, и Денис пошел первым, ему не терпелось прочувствовать пространство дальше – до самого центра – без помех со стороны «мокрого асфальта». Он вступил на безопасный участок и прикрыл глаза, когда услышал вскрик. Обернулся…

Ворон нес на руках полуобморочную Тамару. Гришко и Хазаров по-прежнему толпились по ту сторону лужи.

– Что произошло?! – воскликнул Денис.

– Голова закружилась. – Стоило девушке оказаться в безопасности, она тотчас открыла косметичку и достала флакончик духов. Приторно-сладкий аромат, казалось, заполнил все вокруг.

– Не забывайте про пчел-мутантов, – бросил ей Ворон и прикрикнул на оставшихся научников: – У вас тоже психологические проблемы, господа?

– Что случилось? – спросил Дэн, когда вся группа благополучно миновала опасное место и продолжила следование.

– Тоже поддался всеобщей раскрепощенности? – поинтересовался Ворон ехидно, но тотчас посерьезнел и доверительным шепотом сказал: – Привыкай. Обратно мы с тобой идем вдвоем, а это значит, что и фон придется создавать нам.

– Фон? – не понял Денис.

– Именно. Неужели к тебе ни разу еще не попытались забраться в голову?

Денис вспомнил неприятное ощущение, возникшее у него почти сразу же после КПП, и поморщился.

Ворон кивнул:

– И мысли странные… вроде и твои, но ты ведь понимаешь, что сам никогда не захотел бы угробить группу и остаться в Зоне…

Дэн вздрогнул и побледнел, по позвоночнику пробежала струйка холодного пота.

– Как бороться с этим?

– Просто знать себя настоящего. – Ворон взглянул на него пристально. – Верить в себя и не поддаваться.

Если бы еще этому удавалось следовать. Иногда Денис боялся сам себя. Он и понятия не имел, каков он настоящий. Вполне возможно, что он действительно монстр, а не человек, которым хотел быть всю сознательную жизнь.

– Слышал изречение: мы те, кем хотим казаться? – спросил сталкер.

Дэн кивнул.

– Так следуй ему.

– Вы так и не ответили. – Денис нахмурился. Если Ворон хотел, то подменял темы разговоров просто мастерски.

– У страха глаза велики, – улыбнулся тот. – Я однажды был свидетелем того, как мастер спорта по легкой атлетике не сумел пройти по бревну, перекинутому с одного берега ручья к другому. На соревнованиях чудеса творил, а здесь спасовал и кроссовок утопил. Вот здесь так же. – Оглянувшись, он посмотрел на Тамару. С ней было явно все в порядке. Девушка шла рядом с Гришко и болтала о каких-то глупостях.

– Вы позволяете им так себя вести, чтобы эмионики не нашептали им чего-нибудь убийственного, – догадался Денис.

– Можно сказать и так. Поэтому, когда мы пойдем обратно, готовься петь, травить анекдоты, исповедоваться или пересказывать сюжеты книг. Все что угодно, только не молчать.

Дэн хотел ответить, но сзади раздался какой-то шум.

– Вот ведь заноза в заднице… – прошипел Ворон.

– Чушь какая! – ругалась Тамара. – Да отпусти же!..

Гришко держал ее за плечи, но сам стоял так, чтобы ненароком не получить по колену: девушка отчаянно вырывалась и пиналась. Флакон приторных духов валялся на газоне, и по нему, сложив перепончатые крылья, ползало что-то мохнатое и черное, всю верхнюю часть головы занимали матово-фиолетовые глаза. Величиной оно было с кошку. Но опасности от него ждать не приходилось. Существо просто лежало в траве и обнималось с флаконом. У Дэна рука не поднялась пристрелить это недоразумение, как, вероятно, и у остальных.

Похоже, сталкер своими шутками относительно мутирующих пчел все же накликал на них какое-то насекомое. Тамара тоже пришла к подобному умозаключению, потому что посмотрела в упор на сталкера и заорала:

– Вы просто издеваетесь над всеми нами!

– Милая барышня… – начал Хазаров.

– Я вам не барышня и тем более не милая!

– С последним полностью согласен. А в то, что вы юноша, поверить сложно, – заметил Ворон и обернулся к психиатру, посчитав того менее всех занятым. – Что случилось?

– Это, – Хазаров кивнул на мутанта, – спикировало, ухватило и унесло.

– Очень информативно, – фыркнул Ворон. – Давайте я предположу, а вы кивнете или дополните? Итак, не послушавшись моего совета, научный сотрудник Ранова продолжила отбивать свой природный запах искусственным, подчеркнуто сладким, цветочным и мускусным.

Хазаров кивнул.

– Когда она вытащила флакон в последний раз, то была атакована мутантом… скорее всего это когда-то было мухой. Вопрос: с чего бесимся?

– Милая мисс… – начал Хазаров.

– И не мисс! – возмутилась девушка, но пнуть бедного Гришко больше не пыталась.

– Поздравляю! – Кажется, у психиатра тоже терпение было не бесконечным. Во всяком случае, отвечая, он не выдержал и попытался скопировать ехидные интонации сталкера. – Я не знал, что вы вышли замуж. В таком случае, мадам…

– Хватит! – закричала Тамара. – Прекратите!

– А вот это зря, – заметил Ворон. – Орать в Зоне противопоказано для здоровья. – И резко приказал: – Ложись!

Бухнулись все. Кто где стоял, там и залег, благо от аномалии они отошли уже порядком. Стоять остался один сталкер.

Ворон оглядел притихшую группу:

– И даже сейчас я не издевался, а проверял вашу готовность. Все молодцы. Поднимайтесь.

– Сволочь, – бросила в его сторону Тамара, отряхивая не существующую пыль.

– Да, – согласился с ней Ворон, – но не в данном конкретном случае, – и указал на ближайшее раскидистое дерево, полузакрывшее покосившуюся вывеску «Продукты» на одной из сине-белых многоэтажек.

Вначале Дэн не заметил ничего странного, затем пригляделся.

– Ничего себе. – Гришко выпустил девушку, та уже не брыкалась и не рвалась выдирать из лапок мутанта флакон с любимыми духами. – Вот срань господня…

На стволе, на ветках и в листве сияли фиолетовые огоньки. Вначале Денис принял их за аномалию, однако, приглядевшись, понял, что это глаза – такие же, как у твари. Насекомыми дерево было буквально облеплено. И не факт, что оно было единственным. Двор оказался на редкость зеленым.

– Вообще-то мухи не опасны, – заметил Ворон, – но… пойдемте отсюда. И будьте готовы столь же дружно грохнуться на асфальт по первому моему требованию.

Возражать никто не пытался. Научники выстроились в уже привычном порядке и пошли. Молча! Что в данных обстоятельствах было не слишком хорошо.

Глава 17

Странно. Несмотря на не уменьшающийся поток гастарбайтеров, представляющих собой дешевую рабочую силу, многочисленное поголовье дворников, этой самой рабсилой пополняемое, постоянные указания свыше и драконовские методы чиновников, делающих вид, будто заботятся о внешнем виде столицы, Москва все равно оставалась грязной. Особенно в осенне-зимний и зимне-весенний периоды. А после прихода Зоны стала практически идеальным городом. Ни пылинки. Тротуары и проезжая часть будто с мылом вымыты.

Гришко снова приблизился к Тамаре и попытался взять девушку под локоть, но та с силой отбросила его руку:

– Не трогайте меня! Не пропаду я!

– А вот в этом я как-то не сомневаюсь, – очень тихо, так что приходилось прислушиваться, произнес Ворон. – Сколько у вас ходок? Какой стаж нахождения в Зоне? – вдруг резко спросил он.

– Вы с ума сошли?! – Тамара рассерженно полыхнула в его сторону взглядом.

– Нет, – Ворон отрицательно покачал головой, – я видел многих женщин, которые шли в Зону впервые. Очень многих, тебе, девочка, столько и не снилось. И реакции их я уже назубок знаю. В общем-то их всего три. Коровы. Это те, которые идут, лишь бы дойти. Иногда по трупам собственных товарищей. Молчат. Едят то, что дают, спят там, где укажут, а время от времени и с тем, на кого укажут. В общем, прогнуться готовы, лишь бы живыми добраться до места. Второй тип женщин – фиалки. Наиболее проблематичный. Склонны к панике и шарахаются не только от крови и трупов, но и от любого проявления Зоны. В начале нашего путешествия вы неплохо подходили, – сталкер сощурился, – вот только не вышло. Когда мы нашли мертвую псину, вы не рыдали над трупом собачки, да и фейерверк с голубями оставил вас абсолютно равнодушной. Третий тип… ну, к этим вы не относитесь тем более.

– А что так? – Тамара умела щуриться не хуже сталкера. Ее взгляд словно метал молнии, и если бы Зона наделила ее некоторыми способностями, Ворон давно был бы мертв.

– Это самая легкая, наиболее приятная категория в общении. Я зову их боевыми подругами. С ними много проще, чем с мужиками, не приходится доказывать свое лидирующее положение в группе, например. Знай поглядывай да не требуй слишком многого, помни, что человек в Зоне впервые. Ни единой жалобы. Ни просьбы о привале или погони за артефактами. Идеал!

– Может, это я такая уникальная?

Сталкер хмыкнул. На губах расцвела кривая усмешка:

– Для любого человека, впервые идущего в Зону, внешние проявления становятся первостепенными. Аномалии его пугают или привлекают, но обязательно интересуют. Первопроходчик забывает о себе, иногда только на некоторое время, зато гарантированно. Возьмите Дина, например.

Денис вздрогнул:

– Я ж не…

– Зато поступил соответствующе, – заметил сталкер. – Умудрился вляпаться в аномалию и почувствовать, что стало плохо, только через минуту, если не две. Синдром новичка налицо. Организм ведь непривычен к такого рода воздействиям, вот и притормаживает.

– Вы начали говорить, как ученый, – заметил Хазаров.

– Еще одна типичная реакция новичка… – Мимолетный взгляд в сторону Гришко и более пристальный на Хазарова. – Они начинают страдать словесным недержанием.

Психиатр вздохнул.

– И это тоже реакция организма, только, – Ворон постучал указательным пальцем по виску, – из разряда вашего предмета изучения. Защита психики от шока, реакция на непредвиденное… зовите как удобнее. – И снова обернулся к Тамаре: – Вот только у вас ничего подобного не наблюдается. Вы руководствуетесь не внешним, а внутренним. Последнее приключение с флаконом показало это в большей степени.

– Женщины с менструальным синдромом… – начал было Хазаров, но Ворон резко вскинул руку, приказывая тому замолчать.

– Заткнитесь, профессор, – прошипел он. – В этой истории меня больше всего интересуют вопросы: зачем и для кого? Какого черта вас навязали в мою группу? Зачем вам понадобилось скрывать свое пребывание в Зоне ранее? И главный вопрос – чьи интересы вы представляете? Заблоцкого? Сдается мне, что ответ этот неправильный.

При упоминании этого имени Денис вздрогнул. Ворон вопросительно посмотрел в его сторону, но вопросов задавать не стал.

– Да у тебя самого недержание! – выкрикнула девушка. – Слишком много говоришь, сталкер!

Короткий взгляд. Тамара мазнула им по автомату Гришко, тот находился к ней ближе всех.

– Не советую. – Ворон любовно погладил свой обрез.

– Да вы с ума сошли?! – Из уст психиатра подобное восклицание казалось дикостью и кощунством одновременно. – Перед вами девушка, в конце концов…

– А на этом и держался весь план, – бросил Ворон в его сторону и встал так, чтобы удобнее было стрелять. – Но я же просил вас помолчать? Так кто, Заблоцкий или…

– Может быть, и не он… – Денис произнес это очень тихо. Таким же голос был, когда он находился под «иллюзом».

Он прикрыл глаза и покачнулся, а потом резко крутнулся на пятках. Выплюнутое кем-то ругательство заставило его обернуться.

Девушка неестественно застыла, будто заводная кукла, у которой вдруг кончился заряд, или недоскаченное с интернета видео на мониторе. В позе виделось движение, но оно не было закончено, просто прервалось.

– Что происходит?.. – прошептал Глушко.

Хазаров нахмурился и тоже открыл рот. Сталкер цыкнул, и научники замолчали, а он подошел к девушке и помахал рукой возле ее лица. Тамара не отреагировала. Ворон сместился в бок – встал на периферии ее зрения. Секунды тянулись: одна, вторая, третья…

– Я чуть в этот ваш «мокрый асфальт» не упала! – выкрикнула Тамара.

Файл перекачался, и ролик продолжился с прерванного места. Вот только теперь девушка обращалась к пустоте на том месте, где раньше стоял Ворон.

– Перезагрузка прошла успешно?

Тамара резко обернулась:

– Да я… я…

– Именно это от вас и слышно на протяжении всего дня. Я… я… я… я, – передразнил сталкер. – Это действительно не только Заблоцкий. Это хуже…

– Да я же Тамару знаю… – начал Гришко, однако от коллеги он предпочел отступить на несколько шагов, а руку положил на автомат.

– Тоже мне кавалер, – зло проговорила Тамара.

Гришко в ответ чуть качнул дулом.

– Сколько ты ее знаешь? Месяц? Год? – спросил Ворон. Кажется, он тоже размышлял над возможностью и желанием пристрелить эту проблему или необходимостью разобраться в происходящем.

Гришко буркнул: