На краю бездны Бондарев Олег

ГЛАВА 7 Спящий

— Ты уверен, что в пещере больше нет ящеров?

— Да. Иначе они давно навестили бы нас здесь.

— Может, они до сих пор не могут нас найти?

— После той вылазки они бы всю долину на уши поставили. Мало того, что убит один из Пяти, так еще и Каратель украден!

— Один из Пяти? Почему ты решил, что он был одним из Пяти?

— Потому что мы видели тело.

Брейв удивленно вскинул брови.

— То есть?

— Хм… — задумчиво протянул Джефри. — Это очень сложно объяснить, на самом деле. Гораздо легче понять, просто увидев, чем попытаться узнать со слов другого человека… И сложнее всего тому, кто объясняет. Но я попробую. Понимаешь, Клевец, когда человек получает знак Пяти, он становится собственностью своего учителя. Он все еще существо из плоти и крови, но уже — не совсем человек. Скорее вещь, связанная со своим хозяином магической нитью. И в тот момент, когда этот ученик умирает, он попросту обращается в прах.

— Но почему?

— Я не могу этого объяснить. Видимо, потому, что ученики Пяти превращаются из людей в темных магов. И существуют они только благодаря этой магии. Не живые, но и не мертвые. Как-то так. К сожалению, ничего более конкретного я тебе не скажу — я все же не маг.

— Понятно… — задумчиво протянул Брейв.

Они сидели у костра вдвоем, посреди спящего лагеря. К Клевцу не шел сон, Джефри, как всегда, взялся сторожить их стоянку, и теперь они рассуждали о случившемся в пещере.

— Как думаешь, кто мог убить некроманта? — спросил Брейв после недолгого молчания.

— Шнирхе его знает, — пожал плечами охотник. — Как я уже говорил там, в пещере, это дело рук профи. Пробраться туда и убить одного из Пяти — такое не каждому под силу даже среди наемных убийц. А я к тому же уверен, что этот мастер еще и выбрался оттуда целехонек.

— С чего ты взял, что он выбрался?

— Я просто слышал, что орали ящеры. Они думали, что их хозяина убили мы. Значит, убийца так и не попался им в лапы.

Костер весело трещал, плевался искрами. Дерево было мокрым — еле-еле занялось.

— Куда теперь? — спросил Брейв, наблюдая за пляской пламени под легким порывом холодного ветра.

— В логово Спящего, конечно. Нужно заканчивать дело.

— Знать бы еще, где это логово находится.

— Знаешь, не волнуйся. Мы там были, — подмигнул ему Джефри.

Клевец удивленно посмотрел на охотника.

— Скоро ты все поймешь, — туманно ответил на этот взгляд охотник. — Только бы отыскать кораблик какой — и сразу б отправились. Команда у нас есть, так что…

Брейв устало вздохнул и поднялся.

— Я спать, — объявил он. — День сегодня выдался какой-то… нервный.

— Ну, иди, иди, — закивал охотник. — Ты действительно сегодня намаялся.

— Угу, — кивнул Клевец.

«А ведь прав был Джефри, не так прост этот клинок!» — подумал он напоследок и провалился в сон.

Снился ему Ваго.

Джамал сидел на полу возле самой двери и смотрел наружу в щель между досками.

Свора занимала город. Некоторые из старожилов сопротивлялись, но большинство вставало под стяги врага и вместе с ним отправлялось на поиски «неверных».

Охотник не собирался сдаваться.

Справа от него лежал арбалет и два десятка болтов — если кто-то попытается сунуться внутрь, он будет отстреливаться. Слева лежал кортеланс — если «псы» все же прорвутся в дом, он будет биться.

До последней капли крови.

Джамал еще не утратил чести и совести. Для него мало значил анреон в сравнении с двумя этими вещами, которые не купишь за все золото Ваго и даже за освобождение из Фагоса.

Он сделал выбор тогда, пять лет назад. Он шел не за сильными, а за правыми — пусть даже только по его мнению.

Его друзья — Торас, Шелдон… охотники Плава… и он сам, Джамал. Это их город. И надо его защищать.

Плав для него — это последний приют, место, которое он может действительно назвать своим домом. Защищать дом — святая обязанность каждого мужчины.

Джамал этого не забыл. Возможно, единственный оставшийся из тех, кто не забыл.

Переметнуться на сторону неправого, но сильного всегда проще. Однако гораздо важней этого не сделать; гораздо важней стоять до конца за тех, кто помог тебе обустроить жизнь в новом мире.

Джамал не разучился быть благодарным в мире подонков. Впрочем, все ли они были подонками?

Сам он попал в Фагос из-за пресловутого мешочка с жейской травой. Трава эта считалась в королевстве наркотиком, а за хранение наркотиков провинившегося наказывали плахой — на главной площади, чтобы все видели. Чтобы неповадно было.

Впрочем, ему повезло. Он был сыном богатого купца из Макоста и как раз в тот злополучный день ехал свататься к дочке барона Стюартского, которая вместе с отцом находилась тогда в Роузене. Отцы предложили тюремщикам и стражникам огромные взятки, и приговор смягчили — плаху заменили вечной ссылкой.

Торас же вовсе был начальником стражи в столице. Его как раз сослали в Фагос за несколько месяцев до приезда в Роузен Джамала. Торас попался на взятке. Вместе с ним в мир-тюрьму отправили еще одного стражника — Шелдона, тогда еще десятника.

Так вся троица оказалась в Фагосе, где и возглавила восстание против магов и стражников.

Немало каторжников полегло в том сражении, но оставшиеся в живых были счастливы вновь насладиться чудесным ощущением свободы. Пусть и неполная, стесненная рамками мира-тюрьмы, но она существовала.

А сейчас наглецы, которые не привыкли работать, которые хотели красивой жизни, построенной чужими руками, отбирали эту свободу. Вчерашние друзья либо уходили к «псам», либо умирали. Но для Джамала существовал только один выход.

Он услышал шаги. Посмотрел в щель — к двери приближался Марк, гончар с соседней улицы. Охотник помрачнел и поднял арбалет с пола; взвел спусковой механизм.

— Джамал! — позвал гончар, подойдя к двери почти вплотную.

— Чего надо? — неохотно осведомился охотник.

— Ну чего ты в самом деле? Давай к нам! При твоих способностях ты будешь…

Болт ударил Марка в живот. Гончар охнул и осел на землю. Джамал брезгливо поморщился и крикнул в щель:

— Ну? Кто еще смелый?

— Я.

Охотник побледнел. Этот голос невозможно было спутать с чьим-либо.

— Джамал, ты меня слышишь? — спросил голос.

Охотник шумно сглотнул и прохрипел:

— Неужто и ты, Шелдон?

— Да, представь себе. — Джамал не видел стражника, но ему отчего-то подумалось, что тот наверняка улыбается. — Только чему ты удивляешься?

— Я думал, ты с нами, — мрачно произнес охотник.

— Шнирхе тебя побери, Джамал! — неожиданно рявкнул Шелдон. — Если бы я был не с вами, я бы сейчас не говорил с тобой!

— Поясни, — велел охотник.

— Я пришел предложить тебе…

— Не продолжай, — вновь поморщился Джамал. — А говоришь, что с нами…

— Если бы мы уперлись, они бы всех нас убили, как ты этого не понимаешь? Их много, очень много, и с ними эти ящеры…

— Плевал я на ваших ящеров и на ваших «псов». Я лучше подохну тут, можете нападать, я не сдамся.

— Ты так же глуп, как Торас. — Сейчас Шелдон наверняка качал головой. — Он тоже долго упирался, убил троих ребят…

— Щенят! — воскликнул Джамал. — Слепых, но уже наглых щенят! И я, даст Кварус, убью их немало.

— Ты сам выбрал, — произнес Шелдон равнодушно. — Я пытался тебя вразумить.

Послышались удаляющиеся шаги. Джамал пустил болт наугад — скорее от обиды.

— Давайте-ка, ребята, — сказал Шелдон. — Убейте его…

…Он забрал с собой пятерых. Троих поразил болтами, двух — мечом. Шестой все же умудрился ранить охотника, и вчетвером, еще с тремя «псами» покончил с упертым старожилом.

Шелдон взирал на мертвого друга с невероятным равнодушием.

— Бросьте в выгребную яму, — проронил он презрительно и вышел.

Они шли вдоль берега.

Который уж день.

Они надеялись отыскать брошенные неведомыми путешественниками корабли, севшие на мель шхуны или огромные купеческие суда, экипаж которых пал под мечами ящеров или сгинул в лесу, съеденный здешними хищниками.

Но пока все было безрезультатно.

Джефри шагал молча, то и дело оглядываясь по сторонам. Штурман рассказывал Брейву древние легенды морей и истории великих путешествий, и Клевец с удовольствием их слушал. Гурб, подобно охотнику, большую часть времени проводил в молчании, лишь изредка губы его двигались — болотник молился.

Матросы проводили время в пустых беседах; они мечтали поскорее вернуться на сушу, к девушкам, вину; мечтали поскорее убраться из Центра; мечтали о мягких постелях постоялых дворов.

Мечтали…

Брейв тоже мечтал. Мечтал вернуться в Ваго.

Но чем дольше они шли, тем меньше ему верилось, что они смогут покинуть этот остров. Ни одной, самой захудалой, лодки. Ни даже обломков заблудившегося в море парусника.

Ничего.

Однако в один прекрасный вечер путешественники — удивительно! — все-таки обнаружили корабль.

Старая каравелла стояла на якоре в небольшой бухте. Паруса были спущены.

Матросы уже собирались броситься к яхте, распевая удалые морские песни и приплясывая на ходу, но Джефри остановил их. Удивленные, они уставились на охотника.

— Я пойду первым, — коротко объяснил он.

Матросы пожали плечами и расступились, пропуская Джефри вперед. Следом пошли Гурб и Брейв.

Охотник шел к судну уверенно — не крался и не прятался. Клевец и болотник, напротив, шли очень осторожно, поедая глазами мачты, нос, борт корабля. Они готовы были к любым неприятностям на этом странном острове.

Впрочем, охотник тоже был готов ко всему. Просто он держался уверенней и не боялся неприятностей, а предпочитал встречать их с палашом в руке.

Троица путешественников поднялась на борт.

Джефри, не раздумывая, подошел к дыре в палубе, ведущей в трюм, и прыгнул вниз. Снизу послышался звон стали, грязная ругань и грохот че-го-то тяжелого.

Брейв и Гурб бросились к дыре.

Внизу кипело сражение. Джефри схватился с ящером, вооруженным двуручным мечом, который в лапе твари казался всего лишь длинным кинжалом. Монстр и размахивал им так же, как кинжалом, — легко и быстро.

Похоже, в этот раз охотник столкнулся с соперником, если и не сильней его самого, то уж точно не уступающим ему в мастерстве боя.

Противники кружили по днищу трюма, ловко избегая мешков и ящиков, хаотично разбросанных повсюду. Джефри больше защищался, но делал это великолепно; он не давал ящеру ни единого шанса пробить его блоки, не попадался на ложных замахах и легко уходил из-под сокрушительных рубящих ударов.

Время будто замедлилось. Брейв и Гурб наблюдали за схваткой, затаив дыхание.

Наконец ящер стал уставать. Он уже не так легко поднимал меч, каждый новый удар был чуть медленней предыдущего. Рептилия все еще наседала, но видно было, что это не продлится долго.

Джефри продолжал «отсиживаться» в защите. Его движения были такими же резкими, как в первые мгновения боя; охотник словно не знал устали.

Брейв ждал, когда охотник наконец перейдет в наступление.

И вскоре дождался.

Еще один выпад ящерй — казалось, он вложил в этот удар все оставшиеся силы, — и Джефри, уйдя в сторону, скользит палашом по боку твари. На его клинке осталась кровь, а раненая тварь взвыла и, резко развернувшись, бросилась на обидчика. Она из последних сил резала воздух своим клинком, но никак не доставала до охотника. В очередной раз пригнувшись под клинком, Джефри ударил в правую ногу.

Палаш перерубил кость, и ящер рухнул на доски, едва не подмяв охотника. Джефри взмахнул клинком и расколол череп рептилии.

После этого он сел на небольшой деревянный ящик и устало вздохнул. Потом вытащил чистую тряпицу и, как обычно, принялся вытирать ею клинок.

Брейв и Гурб спустились вниз и тоже уселись на ящики. Клевец рассматривал труп ящера и качал Головой, болотник задумчиво смотрел на Джефри. Охотник почувствовал его взгляд и поднял голову:

— Что?

— Как ты узнал, что тут окажется ящер?

— Ты ведь помнишь, что у меня отличный слух? Так вот, едва мы поднялись на палубу, я услышал звуки шагов в трюме. Я бросился вниз, чтобы посмотреть, кто это, и едва не попал под его меч. Так что я не знал, что тут ящер — я знал, что тут кто-то есть.

— Понятно, — кивнул болотник и повернул голову к рептилии.

— Чего-то здоровый он слишком, — заметил Брейв.

Гурб согласно кивнул.

— Ну, может, это король ящеров? — ухмыльнулся Джефри.

— Может, и король, — на полном серьезе согласился Клевец. — Или хотя бы главарь их шайки, или чего у них там!

— С чего ты взял? — удивился болотник.

— А ты посмотри на него — в полтора раза больше тех, что в пещере и на берегу были. Да и сильней — даже не полуторным, а двуручным мечом как размахивал! Словно перышком!

— Это еще не повод считать его за главаря, — возразил Гурб.

— Ладно, что вы заладили «главарь — не главарь», — поморщился Джефри. — Гораздо интересней, что он тут делал — совсем один — столько времени? Почему он сидел в трюме? И где все остальные члены корабля?

— Я думаю, этот ящер тут просто прятался, — пожал плечами Брейв. — Возможно, он сбежал из пещер и набрел на этот корабль. И решил перекантоваться в трюме.

— Может, ты и прав, — кивнул охотник, — но мне почему-то кажется, что он прибыл на этом корабле. Как раз сегодня прибыл. Совсем недавно. Посмотри-ка вон туда.

Брейв оглянулся через плечо и увидел залитые кровью нары. Кровь по капле стекала вниз и падала на пол — там уже образовалась немалая лужица.

Тела убитого (или убитой) на кушетке не было.

— Свежая, — пробормотал Клевец.

— Только вот черт его знает — человеческая или нет? Хотя, если решить, что это корабль ящера, — точно нет. С ним могли плыть либо ящеры, либо некроманты. Некроманты, будь они здесь, обратились бы в пепел еще неделю назад, сразу после смерти учителя. Значит, это кровь ящера или…

— Почему не решить, что это кровь какого-нибудь зверька из леса? — перебил его Гурб.

— Вряд ли он тащил бы сюда зверька, чтобы просто вылить всю его кровь на нары, — покачал головой охотник.

— Может, он готовил его по какому-нибудь чудному рецепту? — не унимался болотник.

— Прекрати, — поморщился Брейв. — Рецепты!.. Тут еды навалом, зачем ему тащиться в лес охотиться?

— Ну… — замялся болотник.

— Эй! — позвали сверху.

Все трое разом подняли головы.

Через дыру в палубе на них смотрел штурман.

— Вы там уснули, что ли? — спросил он.

— Нет, — покачал головой Джефри и молча указал на ящера.

Штурман повернул голову, присвистнул:

— Экий здоровяк!

— Угу, — согласился охотник.

— А он тут точно один? — поинтересовался штурман встревоженно.

— Один-один. Не бойся.

— Да я не боюсь… так, просто интересуюсь…

— Ты лучше не интересуйся, а давай командуй, — велел Брейв.

— Чего командовать-то? — удивился матрос. — Корабль искали, знаю. А зачем — нет.

Клевец выразительно посмотрел на Джефри, мол, твоя затея, объясни человеку. Тот едва заметно кивнул и сказал:

— Приготовьтесь к отплытию. С утра снимаемся с якоря. Курс держим на тот остров, где мы бурю пережидали во время плавания.

— До него ж неделя, не меньше, — заметил штурман. — Без припасов не осилим.

— Осилим, не переживай. — Джефри кивнул в сторону сваленных в угду ящиков и бочонков. — Тут на всех хватит.

— Ну, тогда порядок, — не стал возражать штурман и исчез.

Спустя несколько секунд сверху донеслось:

— А ну-ка живей, живей! Всех Пять враз! Осмотреть все щели и доложить о неисправностях лично мне…

Брейв готов был поклясться, что матросы выполняют приказы штурмана с улыбкой на губах. Они, дети моря, вновь очутились в знакомой и родной стихии, более привычной им, чем суша.

Пирс отпер дверь ключом и, чуть потоптавшись на пороге, вошел внутрь.

В кабинете Тораса царил полнейший беспорядок. Книги будто ураганом сорвало с полок и разбросало по старому узорчатому ковру. Стол лежит на полу на манер баррикады — крышкой к двери.

Как рассказывали «псы», Торас спрятался за ним и стрелял в них из арбалета.

Прежде всего Пирс занялся именно столом. Он поставил его на прежнее место, подумав, бросил на столешницу несколько книг, установил пустую чернильницу на самый край, рядом положил жестяное перо. Книжками заниматься не было ни времени, ни желания.

Поэтому главарь Своры опустился в удобное кресло и облокотился на стол.

Теперь это его кабинет. Теперь он — городовой Плава.

Старожилов больше нет. Есть только одна большая новая Свора, в несколько раз превышающая прежнюю.

Пирс открыл верхний ящик стола. В нем обнаружилась трубка, табакерка и огниво.

Главарь улыбнулся. Достав трубку, он неспешно набил ее табачком и раскурил.

Выпуская кольца дыма, Пирс покачивался в кресле и разглядывал свои новые владения. Картины, часть которых все еще висела на стенах, а часть была безвозвратно испорчена — иные будто нарочно порезали ножом, остальные порвались под сапогом неосторожного солдата.

Взгляд Пирса упал на книги, которые он бросил на стол. Главарь неспешно подвинул к себе одну из них.

«История Ваго» — золочеными буквами значилось на черной обложке.

Пирс пролистал книгу и, не обнаружив ни одной картинки, кроме карты мира, швырнул томик на пол.

Потом, если возникнет желание, можно будет подробней изучить этот труд неизвестных писак.

Пока же он собирается наслаждаться своей блестящей победой, курить и ни о чем не думать.

Обратный путь через море Брейв переносил легко, будто плавал уже не первый год. Ему не казались больше столь отвратительной вонь в трюме, столь наглыми крысы и столь холодным ветер по ночам.

Сидя у самого носа каравеллы, он вглядывался в даль, ожидая увидеть остров, покинутый ими полмесяца назад.

Невольно Клевец потрогал бороду. За время путешествия она отросла почти до груди и ужасно чесалась.

«Надо бы побриться, — подумал он, — а то скоро совсем на человека похож не буду».

На корабле даже помыть бороду было проблемой. Пресная вода была на вес золота, поэтому притрагивались к ней редко — берегли. Лучше ходить грязным и заспанным, чем через пару дней чистому и опрятному помирать от жажды вместе с другими членами команды.

Гурб тоже пообвыкся на судне. По крайней мере, молитвы его уже не были столь частыми и отчаянными.

Джефри продолжал изо дня в день упражняться с палашом и дагой. И каждый день собирал на свои тренировки зрителей-матросов.

Штурман отлично справлялся с новой для себя ролью капитана. Каравелла шла быстро и должна была прибыть на остров в самое ближайшее время — на день-два быстрей, чем планировал Джефри.

Единственное, что не радовало, это огромное количество вопросов, так и не нашедших пока ответов.

Кто убил некроманта? Прибыл ли громадный ящер на корабле или просто прятался на борту каравеллы?

И главное — почему некромант был всего один? Если верить словам Джефри, в живых после «великой битвы» с магами Кваруса из Пяти осталось двое.

Так где же второй?

Пирс, развалившись в кресле, насвистывал знакомый мотив.

Со стороны могло показаться, что главарь Своры абсолютно спокоен, но на самом деле он был невероятно встревожен.

Ящер, его «заказчик», должен был вернуться из Центра еще позавчера. Однако до сих пор от него не было весточек. Странно, но отсутствие рептилии угнетало Пирса.

Да, теперь он имел власть над рудниками Фа-госа. Да, теперь он стал городовым Плава и, по сути, единственным правителем этого мира.

Но теперь, когда все поставленные перед ним задачи были выполнены, Пирс ощущал в себе странную пустоту. Он словно бы жаждал новых приказов, но не получал их. Как не получал ни похвалы, ни укора за свою работу.

Очень странное это ощущение — когда знаешь, что сделал то, что надо, до последней мелочи, но заказчик молчит. Ему словно все равно, что ты там сделал. Он дал задание — и ни звука.

И дело не в похвале. Совершенно не в ней.

Дело в том, что ящер во время их последнего разговора непрозрачно намекал, что за этим заказом последует другой, куда более важный.

Пирс встал, прошелся по кабинету. Он действительно не знал, что делать дальше. Да, ящеры помогли захватить Плав, да, он стал городовым…

Но что дальше? Сидеть в кабинете, отдавать приказы и ничего не делать?

Пирс относился к разряду тех людей, которые совершенно не могут сидеть без дела. Ему было необходимо хотя бы элементарное ощущение опасности — например, угрозы со стороны Плава, который в любой момент нагрянет на лагерь Своры и разнесет его в пух и прах.