На краю бездны Бондарев Олег
— Свободно? — спросил Джефри, изображая саму невинность.
Мужчина едва не подскочил на стуле. Он медленно поднял глаза на жнеца, долго изучал его и наконец дрожащим от волнения голосом произнес:
— Да… да… присаживайся…
Джефри опустил поднос на стол и сел на один из свободных стульев, прямо напротив странного господина.
— Кого-то ждете? — спросил жнец, берясь за ложку.
— Нет, нет, что вы? — замахал руками мужчина. — Я просто зашел поужинать, выпить пива… я так часто делаю, каждый вечер… почти.
— И что, каждый вечер вы сидите тут… один?
— Ну… да. Мы… с женой последнее время часто ссоримся… вот я прихожу… с работы, она ворчит, мы ругаемся, и я иду сюда. Да, да, так и есть!
— Ага, понятно, — сказал Джефри.
Человек явно врал. Причем весьма неумело, запинаясь и сочиняя легенду на ходу.
— А кем вы работаете?
— Что? — переспросил господин. Он смотрел в сторону двери и прослушал вопрос жнеца.
— Кем вы работаете? — терпеливо повторил Джефри и добавил: — Если не секрет?
— Я… картограф. Да, картограф!
— Да? И какие же карты вы рисуете?
Похоже, бедняга сам загнал себя в ловушку.
— Ра… зные, — жалобно пролепетал «картограф».
— И какие же земли изображены на ваших картах?
— Зейд…
— И все?
Остроносый некоторое время сидел молча, глядя Джефри в лицо, а потом поманил его пальцем.
— Молодой человек, — сказал «картограф», склонившись к уху жнеца, — вы меня знаете?
— Положим, что так, — ответил Джефри.
— Тогда зачем вся эта комедия? Не проще ли нам будет подняться ко мне в комнату и там продолжить нашу беседу, вдали от чужих ушей?
— Легко. Только допью пиво.
Господин кивнул и вновь отвернулся к двери.
… — Итак, вы знаете, кто я, — сказал «картограф», опускаясь на старую просевшую кровать. — Вас послал Эрлендон? Хотя не надо, можете не говорить, я и так знаю, что это он. Вам известна причина, по которой я сбежал из лагеря, молодой человек?
— Назовите ее сами, — посоветовал Джефри.
По его лицу нельзя было увидеть, как внутренне взволнован и напряжен жнец. Одно неверное слово — и его собеседник все поймет. А тогда, сколько ни бейся, никакой информации о рыцаре все равно не получишь.
— Да, вы правы, — сложив руки замком, кивнул странный господин. — Я должен назвать причину сам, и вот — трусость! Трусость!
— Чего именно вы испугались, скажите на милость? — Вопрос не слишком удачный, но должен был пройти…
— Конечно же, скелетов! Тех ужасных скелетов! Они убивали людей, жгли катапульты…
— А как же сами некроманты? Ну, те, что подняли мертвяков?
— Они были далеко, и у них, судя по всему, и так хватало проблем. Удержать власть над мертвяком на таком расстоянии, поверьте мне, та еще задачка!
— Верю. Когда именно вы сбежали?
Это словечко — «именно» — в подобных ситуациях никогда не вызывает подозрений. Джефри очень умело пользовался такой формой вопроса, чтобы собеседнику казалось, будто ему неизвестны только мельчайшие детали.
— Я не помню точно. Но после полуночи… и, пожалуй, раньше двух часов ночи. Как раз в то время, когда Эрлендон и генерал Роме уже ушли, а Паггер только-только прилег вздремнуть.
— Угу. Хорошо. Наверное, вы хотите узнать, что случилось с нашей заставой?
— Я уже знаю… к сожалению. Слава Кварусу, во время отступления мы не понесли потерь. Но… — Мужчина тяжело вздохнул. — Но нашим пришлось отступить. Северная застава, простояв столько лет, все же рухнула. Кто бы мог подумать?
Джефри покивал для вида, а потом сказал:
— Не корите себя. Эрлендон прислал меня не для драки или чего-то подобного. Он просто хотел передать вам свои слова.
— Какие же?
— «Поступай, как велит душа, и да пребудет с тобой Кварус».
— О, мой мудрейший магистр! — просиял остроносый. — Неужели старый Барри наконец-то обрел долгожданную свободу? Я-то думал, меня теперь до конца жизни будут преследовать.
— Да нет, что, вы? Зачем это магистру?
— Действительно. Вон среди юного поколения сколько талантов!.. Ладно, молодой человек, не обессудьте, но я стану паковать чемоданы: сидеть в этой дыре мне глубоко противно!
— Отлично, — кивнул Джефри. — Но прежде я хотел у вас спросить одну вещь…
— Да, разумеется?
— Мне нужно встретится с рыцарем Лейзоном. По приказу генерала. Вы случаем не знаете, как мне выйти к его замку?
— Лейзона? Хм… Если мне не изменяет память, это отсюда, если верхом, три дня пути по южному тракту.
— Ага, ясно.
— Ну, в таком случае до свидания. Кварус вам в помощь в ваших поисках.
Весть о том, что магистр не только простил его за трусость, но еще и отпустил на все четыре стороны из ордена, вернула Барри к жизни. Он не скрывал довольной улыбки и даже стал насвистывать что-то под нос.
Джефри попрощался и вышел.
Поутру нужно отыскать клячу и отправляться южной дорогой к Лейзону.
Пока же неплохо было бы хорошенько выспаться.
Мания пока что не беспокоила его, и жнец был почти уверен, что она к нему более не вернется.
Поэтому он тоже принялся насвистывать подхваченный у волшебника мотивчик.
— Ваше Величество, к вам гонец от генерала Ромса, — с поклоном доложил слуга.
— Пусть войдет, — велел король.
Он изучал доклады шпионов, засланных на таинственный остров, и с каждой прочитанной строчкой мрачнел все больше.
По словам агентов, в тех землях обитали самые различные монстры — от достаточно безобидных, вроде огромных длинноногих куриц, до весьма опасных — громадных бурых чудовищ, шкуру которых нельзя пробить обычным мечом. Двум шпионам, встретившимся с этой тварью, удалось спастись только чудом: одна из множества стрел угодила бурому прямо в глаз, разом убив монстра.
Похоже, иного способа справиться с этой напастью попросту не существовало. Только — стрелой в глаз.
Также шпионы сумели отыскать в глубине леса, возле огромного болота, небольшую деревеньку, населенную странными лысыми людьми. Агенты не решались вступать с ними в разговор без приказа короля.
Теперь, похоже, придется. Джуан Первый не видел иного способа узнать что-либо о происхождении материка. О нем могли рассказать только аборигены…
Следом за слугой в кабинет Джуана протиснулся тощий паренек лет двадцати.
— Ты свободен, — велел король слуге и, отодвинув в сторону бумаги, уставился на гонца.
Паренек заметно трусил. Еще ни разу он не стоял вот так, в кабинете самого короля, перед грозным его взором.
— Ну? — проронил Джуан.
Гонец мигом вытянулся в струнку и воскликнул:
— Ваше Величество, беда!
— Что опять?
— Северная застава разрушена!
— Что?! — воскликнул пораженный король.
Северная застава, более известная простолюдинам как Последний Приют, была главной преградой на пути любой флотилии, решившей вторгнуться в Зейд. Туда направляли лучших людей, орден Кваруса выделил трех лучших магов, а всей заставой руководил один из самых выдающихся военачальников — генерал Роме.
И теперь Последний Приют… разрушен?
Кто мог это сделать? Жейс? Слишком трусливы, чтобы лезть на Зейд. А больше вроде бы и некому… хотя…
— Атаковали с нового материка?
— Не могу знать, Ваше Величество! Знаю только, что не жейские корабли то были.
— Если не жейские, значит, действительно с материка… Но как вы могли проиграть бой, отдать им заставу?
— Ваше Величество… мы… отступили.
— Что? — одними губами переспросил Джуан.
— Генерал отдал приказ, и мы отступили на следующую ночь после первого боя. Сейчас оставшиеся в живых двигаются к столице под его предводительством. Меня конным выслали вперед, сообщить о происшедшем.
Король, казалось, не слушал гонца. Пустым взглядом он смотрел перед собой и беззвучно шевелил губами.
Последний Приют не пал. Его отдали врагу.
— Свободен, — велел Джуан.
Паренек поклонился, попрощался и шмыгнул за дверь.
Некоторое время король сидел, задумчиво потирая подбородок. А потом крикнул:
— Эдёр!
— Да, Ваше Величество, — сказал слуга, входя.
— Живо ко мне тех, что отыскали племя аборигенов на материке!
— Да, Ваше Вели…
— И вот еще что… Едва прибудет генерал Роме, сразу же отправляйте его ко мне. Ясно?
— Ясно, Ваше Величество. Что-то еще?
— Нет, это все.
— Как вам будет угодно, Ваше Величество. — Слуга поклонился и вышел.
Джуан Первый остался наедине со своими мыслями.
Он знал генерала как храброго человека. Порой даже до безрассудства. И если уж Роме отступил, значит, сражение действительно было бессмысленно и могло привести только к ненужным потерям, а не к победе над врагом.
Потеря северной заставы — это, разумеется, потеря страшная. Но не смертельная.
А вот враг, которому удалось выбить из Последнего Приюта армию под началом Ромса… С таким король счел бы за лучшее дел не иметь.
Однако вот нагрянул непонятно откуда, непонятно зачем и, главное, непонятно как.
И сразу же показал, что может с легкостью расправиться с любой преградой на своем пути.
Король устало вздохнул.
Похоже, в королевство пришла война.
— Трусы, — презрительно произнес Шелдон.
Они стояли возле полуразрушенной крепостной стены. Из двух башен после обстрела уцелела только одна.
Последнего Приюта больше не существовало.
— А ты думал, они останутся? — усмехнулся Пирс. — Представляю, что тут творилось той ночью!
Он пнул лежащий на земле череп, и тот укатился в траву.
— Я бы, наверное, одним из первых дал деру.
Одни наши кораблики, уверен, перепугали их до смерти.
— Воины должны биться до конца, — возразил Шелдон, — несмотря на любые обстоятельства.
— А ты сам бы бился? — с насмешкой поинтересовался Пирс.
— Да.
— И умер бы напрасно. Обычным оружием мертвяка не взять, а магического на такую ораву воинов найти сложно, даже, я бы сказал, невозможно. Они поступили мудро — спасли большую часть войска. Теперь, когда мы выйдем к столице, придется повозиться чуть подольше…
— Ты все-таки решил идти на столицу?
— Конечно. А что меня может остановить? — улыбнулся Пирс. Шелдон невольно вздрогнул: в этот момент главарь Своры более всего походил на умалишенного. Те улыбаются так же, и во взгляде их всенепременно — искорки истинного безумия. А Пирс продолжал: — Со мной лучшие некроманты Ваго, непобедимые ящеры Фагоса и мои верные «псы». Они тоже хотят жить во дворцах, пить вина столетней выдержки и пользоваться правом первой ночи…
— У короля Зейда нет права первой ночи.
— У нынешнего — да. Но у следующего — будет. И у тех, кто с ним, тоже. Мы уничтожим Зейд, Шелди, дружище. И на его руинах вырастет новое государство, в котором править будут совсем другие люди…
За разговором, притаившись неподалеку, наблюдал человек в сером плаще — тот самый, что привел некромантов к Пирсу. Сейчас на его губах играла злая улыбка.
Пусть глупый малец строит воздушные замки, пусть сажает себя на троны из облаков и правит тихими громами и блеклыми молниями…
Главное, чтобы он выполнил свою часть общего замысла хозяина.
— Эх, поскорей бы тот день! — воскликнул Пирс.
Да…
Поскорей бы…
ГЛАВА 2 Изгой
Джефри проснулся за час до рассвета. Подойдя к двери сарая, он осторожно выглянул наружу.
Приморский городок еще спал. Ни единой души, ни единого звука.
Крадучись, жнец пошел к коновязи.
Он прошел мимо тихо посапывающего конопатого мальчишки лет десяти-одиннадцати. Мимо здоровенного толстяка, который заснул в корыте — и как туда только поместился.
Кони тоже спали. Джефри подошел к одному — вороному, сильному и молодому — отвязал его и повел за собой к воротам.
Благородное животное не издало ни звука. Даже когда жнец осторожно открыл замок гвоздем и растворил ворота. Даже когда Джефри вывел скакуна наружу.
Они словно сговорились — мерин и жнец — заранее, еще днем.
— Ну что ж, дружок, — сказал Джефри тихо и погладил лошадиную морду. — На эти три дня тебе придется смириться со мной и забыть своего прежнего хозяина. Уверен, он очень удивится, когда не найдет тебя утром. Будет кричать, махать руками и смешно подпрыгивать…
Конь, не шевелясь, слушал жнеца. Джефри показалось, что в глазах у животного промелькнула искорка задорного веселья — мол, так ему и надо.
— Тогда вперед, — сказал жнец, забираясь в седло.
…То утро в «Морском бризе» действительно началось с криков, размахиваний руками и прыжков. А когда хозяин додумался заглянуть в сарай, к перечисленному добавились еще и дружные, в два голоса, проклятия.
Но Джефри было на это наплевать. К утру он уже ускакал достаточно далеко от маленького портового городишки.
Джефри и Черныш (так жнец назвал своего мерина) остановились на привал ближе к ночи.
Пока конь спокойно щипал травку, жнец наведался в чащу и вскоре вернулся с двумя подстреленными зайцами. Разведя костер, он ловко подцепил очищенные тушки на толстую палку и разместил ее на двух рогатинах, после чего занялся своим излюбленным делом — принялся точить меч.
Мимоходом жнец раздумывал — а что он будет делать после встречи с изгоем? Где жить, как жить? Конечно, можно попросить о помощи Лей-зона, но согласится ли тот? Да и чем он может помочь? Разве что определить его на службу в постоянную армию королевства. Но туда, Джефри не сомневался, ему и самому вполне по силам попасть.
Впрочем, не рано ли он задумывается о будущем? Еще неизвестно, чем закончится встреча с изгоем.
Честно говоря, Джефри совсем не знал, с чего начать разговор с рыцарем. «Здравствуй, изгой!»? Как-то глупо. «Здравствуй, Лейзон!»? Можно… а что говорить дальше? Как объяснить, кто он такой? Или Лейзон сам его узнает?
От мыслей Джефри отвлек шорох в кустах за спиной. Сначала жнец подумал, что это какой-то мелкий зверек, однако, когда возле самой ноги его в землю воткнулась стрела, убийца понял, что ошибался.
В единый миг он оказался на ногах, лицом к опасности. Следующую стрелу жнец отбил палашом, и третью тоже.
Кто-то на зависть ловко и быстро управлялся с луком. И Джефри очень хотел узнать кто.
В груди, к ужасу жнеца, вновь проснулось то самое чувство, которое так донимало его на корабле. Но на сей раз тело отказало ему еще быстрей — всего в несколько мгновений Джефри полностью потерял над ним контроль.
Жнец устремился к кустам, походя отмахиваясь от летящих в него стрел. Когда он подошел совсем близко, буквально на два шага, обстрел прекратился, и Джефри услышал, как невидимый лучник бежит сквозь заросли. Не раздумывая, он бросился вдогонку.
Бежали они недолго. Незадачливый стрелок зацепился ногой за корень вяза и, охнув, рухнул на землю. Джефри подлетел к нему, вскинул палаш и…
«Нет!» — хотел воскликнуть жнец, но руки не слушались. Палаш проткнул жертву насквозь и, наверное, на добрую треть клинка ушел в землю.
Убийца покачнулся и сел в траву рядом с трупом.
— Кварус, забери мою душу… — простонал он и, обхватив голову руками, зажмурился.
Проклятая жажда вновь утолена. Труп, свежий, еще истекающий кровью, — рядом. Палаш попросту пригвоздил незадачливого стрелка к земле.
Джефри не было жалко убитого. В конце концов, мертвец сам покушался на его жизнь… когда еще не был мертвецом.
Но жнеца раздражали эти приступы, раздражало, что он не может управлять своим телом. Его нервировало, что у него нет выбора в ситуациях вроде этой. Если бы не эта мания, он бы мог либо просто не побежать за лучником, либо догнать его и расспросить хорошенько, кто он такой и почему в него стрелял — ведь, возможно, это не обычный разбойник, которых в каждом лесу близ дороги хватает. В конце концов, он мог бы и убить стрелка, но не для того, чтобы утолять эту проклятую жажду!
Силы вновь возвращались к нему. Джефри подполз к убитому, выдернул палаш, тот шел с трудом, будто неохотно. Наконец убийца перевернул труп на спину, посмотрел жертве в лицо…
…и побледнел.
Убитая была женщиной. Очень красивой, светловолосой, с большими голубыми глазами, пухлыми губками и тонким носиком.
Жнец дрожащей рукой закрыл ей глаза и, повинуясь странному желанию, провел тыльной стороной ладони по ее мягкой, еще теплой щеке.
Шнирхе его знает, зачем такая красавица отправилась с луком в лес и принялась стрелять в случайного путника. Джефри вдруг представил, что женщина эта — мать двух детей, мальчика и девочки, и что живут они в чаще, в какой-нибудь небольшой хибарке. Конечно же, всем им хочется есть. И мать каждый день ходит в лес на охоту…
Как-то так. У жнецов небогатая фантазия.
Непонятно, правда, зачем она стреляла в него. Но, с другой стороны, женщина могла принять Джефри за дикого зверя, а потом, разглядев его поближе, испугалась и бросилась наутек.
А он ее убил.
М-да…
С этой манией нужно что-то делать, причем срочно.
— Вот тебе и тема для разговора с изгоем, — сказал себе Джефри.
Лорд Лейзон наверняка должен знать об этой жажде. Возможно, он испытывал то же самое, когда был изгнан в Ваго. Но теперь он благородный рыцарь, а благородные рыцари вряд ли занимаются на досуге истреблением невинных.
Джефри поднялся на ноги, еще раз посмотрел на убитую им женщину.
Нет, нельзя оставлять ее так — волки пожрут, вороны поклюют. Закатав рукава, жнец принялся палашом рыть могилу для несчастной.
Через час работа была окончена, и он аккуратно положил тело в яму, потом засыпал землей и, постояв чуток, двинулся к месту своей стоянки.
Кроличьи тушки так и остались висеть над тлеющими углями. Есть после случившегося расхотелось.
Укутавшись в плащ, он закрыл глаза и попытался уснуть.
Но еще долго перед его внутренним взором стояло лицо убитой.
Отступление защитников Последнего Приюта больше напоминало бегство. Организованное, но — бегство.
И тому были свои объяснения. Как ни пытался успокоить воинов Роме, они все равно старались идти быстрей, чтобы поскорей убраться от покинутой заставы.
Генерал их прекрасно понимал. Встретиться с ожившими мертвяками, которые, ко всему, еще вчера стояли рядом с тобой у орудий, делили напополам обед, травили байки в часы ночного дежурства… это поистине труднейшее испытание для психики.
Ромсу тоже было не по себе, но он, разумеется, не подавал и вида. От его спокойствия зависели судьбы сотен, и этот груз ответственности вытеснял любой страх.
Маги не показывали волнения. Для них ветре-ча с мертвяками не была в диковинку, хотя они и не ждали ее именно в ту ночь.
Их, кстати, осталось всего двое — сам магистр да один из его подмастерьев, Кобс, что ли? Третий, Барри, сбежал.
Эрлендон заверял Ромса, что по прибытии в столицу маги всем высшим кругом возьмутся за поиски и обязательно найдут труса. А когда найдут, доставят его в Роузен и предадут собственному, магическому, суду. Со всей строгостью магического же закона.
Генерал слушал эти угрозы вполуха. Ему было совершенно наплевать, что там сотворят с волшеб-ником-дезертиром. Гораздо больше старого вояку беспокоил вопрос, что можно противопоставить тем, кто приплыл на костяных кораблях.
И, конечно же, из-за своей неприязни к магии генерал брал в расчет только армию, но никак не «всех этих бородачей с горящими палками».
Хотя и отдавал себе отчет в том, что без них совладать с некромантами будет практически невозможно.
Проснулся Джефри с рассветом. Потянулся, зевнул, сел рывком. Огляделся.
Черныш еще дремал.
— Ну, хорош ты спать! — хмыкнул жнец, потрепав мерина за бок. — Давай, пора в дорогу!
Конь с явной неохотой открыл глаза и укоризненно посмотрел на Джефри.
— Это еще чего? Я тебя, братец, брал не для того, чтобы ты целыми днями дрых. Вот доберемся к лорду Лейзону…
«…и Шнирхе его знает, что будет дальше!» — закончил про себя жнец.
Забравшись в седло, он пришпорил коня, и, тот пошел мелкой рысью по наезженному южному тракту.
Мимо проносились еще зеленые деревья, не успевшие к середине сентября прочувствовать осень. Слышалось пение птиц, каркали неподалеку вороны; где-то далеко в лесу ревел злобный медведь.
Жнец никогда не обращал особого внимания на жизнь леса. Для него лес был всего лишь несколькими сотнями или тысячами футов пути.
Но сейчас он неожиданно для себя ощутил в душе странное чувство. И это была не проклятая жажда крови, а всего лишь обычная для любого человека радость.
Люди умеют довольствоваться малым. Иногда им достаточно прислушаться к шуму леса, чтобы обрести спокойствие и душевный покой.
Вот и Джефри сейчас слушал. Слушал пение птиц, карканье ворон, шорохи в кустах, шум зеленых крон под порывом прохладного ветра…
И этот шум не настораживал, как раньше, а, наоборот, расслаблял.
Неужели этот мир теперь и его мир тоже? Живой, дышащий… полный красок и звуков. Не чета той могиле, миру Ночи, который он, по сути, и не видел ни разу.
«Счастливые люди, — думал Джефри, гладя Черныша между ушами. — Они и сами не подозревают, что у них есть. Иначе никогда не подумали б даже нанять жнеца, чтобы отнять эту чудесную жизнь у другого человека…»
А лес все тянулся и тянулся.
Еще два дня — и Джефри окажется у ворот рыцарского замка.
Читать бесплатно другие книги:
