Признания новобрачного Келли Ванесса

— Дело в следующем, — решительно начала она. — Я не знакома со всеми сторонами вашей жизни, в том числе вашей социальной жизни, поэтому, надеюсь, вы меня простите за то, что я обозначу только основные контуры плана. Но могу вас твердо заверить, что для света я буду являться идеальным образцом замужней женщины. И, несмотря на то, что говорила ранее, буду вести хозяйство в вашем доме, если вы желаете. Но это я оставляю на ваше усмотрение, поскольку ваши слуги явно знают свое дело.

Она замолчала, давая Гриффину возможность изложить свое мнение, но он молча махнул рукой.

— Я также организую любое социальное мероприятие, которое вы сочтете необходимым, приму гостей и… буду хорошей хозяйкой. — Она на несколько секунд задумалась. — Хотя я не представляю, кто будет ходить к нам в гости. Ведь ни одна приличная женщина и близко не подойдет к этому дому.

— Да, — согласился Гриффин. — В этом отношении мне повезло.

— Тогда, полагаю, ваше везение продлится и после нашего брака, — язвительно сказала Джастин. — Если же кто-нибудь из наиболее либеральных членов общества пригласит нас на какое-нибудь социальное мероприятие, а, зная дядю Доминика, думаю, так и будет, я, конечно, буду сопровождать вас, как жена.

Гриффин явно удивился.

— Ты на самом деле считаешь, что это когда-нибудь случится?

Джастин уверенно кивнула.

— Дядя Доминик сделает все, чтобы восстановить мою репутацию. А для этого убедит своих друзей открыть для нас двери своих домов.

Гриффин поморщился и сразу потянулся за графином и стаканом, стоявшими на углу его письменного стола.

— Об этом я не подумал. Ужасная перспектива.

В голосе Гриффина прозвучала такая искренняя тревога, что Джастин поневоле почувствовала удовлетворение. В конце концов, будет справедливо, если он тоже испытает некоторые неудобства.

Она дождалась, пока мужчина сделает несколько глотков.

— Я могу продолжать? — осведомилась она, чопорно сложив руки на коленях.

Гриффин понуро вздохнул.

— Ты уж обозначь сразу все ужасы, которые ждут меня в браке.

— Так вот. Что касается вашей социальной жизни, как я уже говорила, о ней я ничего не знаю.

На лице Гриффина появилась озорная улыбка, и Джастин тут же пошла на попятную.

— И не хочу знать. Я только прошу, чтобы вы не требовали от меня присутствия на мероприятиях, которые будут посещать дамы полусвета и, скажем так, которые нельзя будет назвать респектабельными.

Гриффин промолчал, и она сочла нужным пояснить:

— Не то чтобы я чего-то не одобряла или кого-то осуждала. Мне очень нравится Роуз, да и девочки из «Золотого банта», с которыми мне приходилось сталкиваться, всегда были ко мне добры. Но если цель всей затеи — восстановить мою репутацию, вряд ли есть смысл втягивать меня в ситуации, которые произведут обратный эффект.

— Я никогда не сделаю ничего подобного, Джастин, — тихо сказал Гриффин. — Я думал, ты и сама это понимаешь.

Его темные глаза смотрели на нее так пристально, что девушка, хотя и не совсем поняла, в чем дело, покраснела.

— Спасибо, — прошептала она.

— Что-нибудь еще?

Джастин собралась с силами. Оставалось преодолеть последнее, зато самое сложное препятствие. Ей казалось, что она знает, каков будет ответ, но уверенности не испытывала. Слишком уж непредсказуемым был этот человек.

— Я полагаю, мы оба согласны, что наш брак будет не совсем таким, как у других, — сказала она, надеясь, что Гриффин поймет ее смутный намек.

К сожалению, он выглядел явно озадаченным.

— Боюсь, я не совсем понимаю.

— Я хочу сказать, что поскольку наш брак можно считать браком по расчету, нет необходимости вступать в супружеские отношения.

В его глазах светилось что-то горячее и возбуждающее.

— Ты имеешь в виду плотскую связь?

— В общем, да, — сказала Джастин, стараясь выглядеть опытной женщиной, а не испуганной девчонкой, которой больше всего хочется заползти в шкаф и спрятаться.

Гриффин прищурился и резко подался к ней.

— Иными словами, ты не желаешь консумировать брак.

Джастин кивнула, надеясь, что выглядит такой же бесстрастной, как он.

Мгновением позже она поняла, что он вовсе не бесстрастный. Гриффин был до крайности раздражен, скорее даже взбешен. Совершенно непонятная реакция. Не мог же он на самом деле ожидать от нее этого. Или мог?

— Могу я спросить почему?

— Я думала, это очевидно, — попыталась увильнуть она.

— Просвети меня.

— Ну, во-первых, мы совсем не знаем друг друга.

Гриффин безразлично пожал плечами и снова откинулся на спинку стула. Он сделал ленивый глоток, потом еще один. Но Джастин никак не могла отделаться от чувства, что за его внешней леностью и бесстрастностью прячется напряженная работа мысли. Наконец он заговорил:

— Многие мужья и жены не успевают узнать друг друга до того, как оказываются в супружеской постели.

— Да, но их никто не заставляет жениться, — сказала она, считая, что говорит вполне разумные вещи. — В этом разница.

— Джастин, очень многие мужчины и женщины неохотно идут к алтарю, иногда даже под дулом пистолета.

Она поморщилась.

— Это правда. Наверное.

Гриффин протянул ей руку ладонью вверх.

— Ну же, Джастин, назови настоящую причину. Почему ты не хочешь оказаться в моей постели? Мы бы могли доставить друг другу немало приятных ощущений.

Он мог бы с таким же успехом бросить ее в котел с кипятком.

— Сэр, такого рода комментарии совершенно излишни.

— Возможно, но я все еще жду ответа.

Несколько секунд Джастин медленно закипала, в упор глядя на мужчину. Он ведет себя возмутительно!

— Ладно, — наконец сказала она. — Я хочу иметь возможность в какой-то момент аннулировать брак. Но это возможно, только если мы не вступали в супружеские отношения.

Гриффин уставился на нее, не в силах поверить своим ушам.

— Я не понимаю. Ты согласилась выйти за меня замуж, чтобы спасти репутацию, но желаешь остаться девственницей, чтобы в какой-то момент в будущем иметь возможность аннулировать брак. Предположительно, когда о скандале все забудут.

— Правильно. — Она в очередной раз стиснула зубы. Нет, они точно начнут крошиться.

Гриффин тряхнул головой и с искренней симпатией улыбнулся.

— Девочка моя, это не сработает.

— Почему?

— Потому что тебе не поверит ни один нормальный человек.

В его словах не было смысла!

— Почему? — опять спросила она, понимая, что начинает походить на попугая.

— Ты уже успела немного узнать меня, правда?

Она кивнула.

— И знаешь, какую репутацию я приобрел?

Она снова кивнула. Ну вот, теперь не попугай, а китайский болванчик.

— И зная это, по-твоему, нормальный человек сможет допустить мысль, что я не уложил тебя в постель, независимо от того, насколько ты пуглива и чопорна?

Джастин почувствовала, что у нее путаются мысли, а перед глазами мелькают странные круги. Вот и ее будущий муж почему-то стал расплываться по краям.

— Но это же будет правдой, — жалобно пискнула она, — а если еще вы подтвердите… — Она замолчала, потому что Гриффин покачал головой.

— Все равно никто не поверит, — повторил он таким серьезным тоном, что все возражения замерли у нее на губах. — Джастин, хотя мои любовные похождения, безусловно, несколько преувеличены, моя репутация по большей части заслуженна. Мне жаль, но это правда. И это ничего не меняет. Завтра ты выйдешь за меня замуж и, вероятно, проживешь в браке со мной много лет.

Джастин почувствовала себя птицей, попавшей в силки охотника. Сердце билось легко и быстро, словно пойманная птичка трепыхалась у нее в груди.

— Но вы же не можете этого хотеть, — жалобно пискнула она.

Его безразличная поза противоречила напряжению, которое сгустилось в воздухе вокруг него. Правда, искр пока не было видно. Он повернул голову, и пламя из камина осветило тонкий шрам на лице мужчины.

— Я смирился с этим, — сказал он.

Джастин отчаянно затрясла головой, чтобы избавиться от ощущения нереальности, грозившего поглотить ее целиком. Возможно, она ошиблась с самого начала. Вместо того чтобы заставлять его согласиться на ее условия, ей следовало спросить его, чего он ждет от брака по расчету, не важно, долгого или короткого.

— Могу я спросить, какой вы видите нашу будущую жизнь? — спросила Джастин и улыбнулась. По ее расчетам, улыбка должна была поощрить его на откровенность.

— Вопрос, конечно, интересный, особенно сейчас. По правде говоря, до того как началась вся эта эпопея с младенцем, я занимался распродажей своих владений.

Джастин выпрямилась.

— Вы хотите сказать, что продавали свои бордели и игорные дома?

— Я уже продал все игорные дома и сейчас завершаю передачу «Золотого банта» Мэдлин и еще нескольким девушкам из числа работающих там. Кстати, для информации: я владел только одним борделем, тем, который прилагался к игорному дому, располагавшемуся в этом доме, который я впоследствии переоборудовал под жилой. Так получилось, что мне пришлось купить вместе с клубом бордель. Иначе он бы оказался проданным людям, которым не было дела до благополучия девочек, там работавших.

Джастин не знала что сказать, поэтому промолчала.

Гриффин горько усмехнулся.

— Но даже с одним борделем я сутенер, Джастин, и с этим ничего не поделаешь.

— Я все понимаю, — тихо сказала она. — Спасибо за разъяснение.

Гриффин поднял голову и взглянул на невесту с некоторым удивлением.

— Что вы собирались делать после того, как продадите все? — спросила она.

Он скривился и энергично потер основание шеи. Джастин заметила, что он всегда по привычке делает это, когда расстроен. При этом несколько прядей волос обычно выбивались из-под кожаного шнурка. К своему ужасу, Джастин поняла, что ей хочется прикоснуться к его волосам. Они, наверное, мягкие и шелковистые.

— Я собирался уехать из Англии, — сказал он. — Несколько лет путешествовать по Европе и Ближнему Востоку, возможно, еще по Египту. — Мгновение поколебавшись, он смущенно улыбнулся. — Ты можешь поехать со мной. Муж имеет полное право путешествовать со своей женой.

Он снова потянулся к ней и при этом казался исполненным желания. Их разделял маленький стол, стоящий между двумя креслами, но он не мешал Джастин ощущать силу присутствия мужчины. На грудь словно легла тяжелая рука. Девушке пришлось как следует постараться, чтобы овладеть собой и начать нормально дышать.

— Это будет настоящее приключение, не правда ли? — проговорил Гриффин тоном змея-искусителя. — Только подумай, как отлично мы сможем позабавиться, бродя по свету, словно два свободных духа, которые ни перед кем не должны отчитываться, — разве что друг перед другом.

— Я даже не знаю, что сказать, — пробормотала она.

Но что-то глубоко внутри ее с радостью ухватилось за идею исследовать экзотические земли вместе с Гриффином. Их будет только двое, и они смогут делать все, что захотят. Идея была волнующей, рискованной, даже опасной.

И самой большой опасностью был Гриффин.

Нет.

Всю свою жизнь, по крайней мере, взрослую жизнь, она всячески старалась избегать хаоса и драм и не имела ни малейшего желания идти им навстречу.

Он явно прочитал ответ на ее лице, поскольку отодвинулся и беззаботно пожал плечами. Она не могла не думать, что Гриффин был разочарован ее ответом. Похоже, он ожидал от нее другого.

— Дело твое, — сухо сказал он. — Можешь не сомневаться, что я не стану принуждать тебя делать то, чего ты не хочешь. Просто прими к сведению, что в течение ближайших нескольких месяцев я покину Англию.

— Я понимаю, — сказала Джастин и удивилась сама себе. По совершенно непонятной причине ее огорчило известие о его скором отъезде. — В этом случае я вернусь в дом леди Белгрейв.

— Ты ничего подобного не сделаешь, — заявил Гриффин и встал. — Ты — моя жена, и я обеспечу тебя соответствующим жильем и содержанием. Это будет дом в Лондоне или в деревне, как пожелаешь. Никто никогда не скажет, что я не позаботился о жене. Ты меня поняла, Джастин?

Она даже рот раскрыла, потрясенная яростью в его глазах. Ей хотелось возразить, сказать, что он ей ничего не должен, но внутренний голос объяснил ей, что она и так зашла достаточно далеко. Лучше обсудить ситуацию с Домиником и разработать соответствующие планы в более удачное время.

— Да, я понимаю. Я не хотела вас обидеть и не имела в виду, что у вас отсутствует чувство долга.

Гриффин язвительно усмехнулся, отвернулся и уставился в огонь.

— Да, я такой, — сказал он. — Раб долга.

Горечь в его голосе задела Джастин. Ей захотелось прикоснуться к нему, утешить. Но, учитывая все то, что они обсудили, и необходимость держать его на расстоянии, поддаться такому порыву, тем более с Гриффином, было бы безумием.

— Прекрасно, — заявила она и встала. — Судя по всему, мы пришли к пониманию относительно правил поведения. На публике мы будем дружной парой, мужем и женой. А наедине… — Она заколебалась, не зная, как облечь свои мысли в слова.

Гриффин оглянулся, в его глазах засверкали дьявольские искры.

— А что наедине?

Боже правый, этот человек никогда не знает, где остановиться. Очевидно, во избежание недоразумений она должна выразить свою позицию предельно ясно, называя вещи своими именами.

— А наедине мы будем друзьями, — твердо сказала она.

Гриффин повернулся к ней, скрестил руки на груди и прислонился плечом к стене.

— Но ведь брак — это высшая степень дружбы, разве нет?

Этот человек переходит все границы!

— Тогда братом и сестрой, — отрезала она.

— Боже! Что за дикая мысль! — воскликнул Гриффин.

Несмотря на возмущение, Джастин пришлось скрыть улыбку.

— Если это все, позвольте откланяться. Мне необходимо идти к ребенку.

— Одну минуту, — сказал он и медленно приблизился к девушке, едва сдержавшей желание попятиться. — Раз уж мы пришли к соглашению, его следует как-то скрепить.

Он оказался совсем близко, и Джастин пришлось задрать голову, чтобы видеть его лицо. На нем застыло странное насмешливое выражение, заставившее ее пульс участиться.

— Уверена, в этом нет необходимости, — выпалила она. — Я вам доверяю.

— И, тем не менее, я настаиваю, — медленно проговорил он, и Джастин почувствовала, как его длинные сильные пальцы сжали ее руку.

— Ладно, — пискнула она. — Думаю, в рукопожатии нет ничего дурного.

Но другая рука Гриффина слегка приподняла ее подбородок, вынудив ее заглянуть ему в глаза. Странно, как в черных словно ночь глазах может скрываться столько жара и огня?

Ее сердце окончательно сбилось с ритма, по телу прокатилась волна дрожи, ноги подкосились.

— Иди ко мне, — проворковал Гриффин. — Холодного рукопожатия явно недостаточно. В такой важный момент поцелуй станет намного уместнее.

Когда Джастин тихо ахнула, он улыбнулся.

— Речь идет о поцелуе между друзьями, конечно. — Его хриплый шепот завораживал, пугал мысли. — Целомудренном и респектабельном.

— Я… я…

Но Гриффин прекратил бессвязное бормотание, накрыв ее рот поцелуем. Его губы были теплыми и твердыми. Джастин непроизвольно вздрогнула, и он крепко взял ее за плечи, желая поддержать. Но, удостоверившись, что она твердо стоит на ногах, он опустил руки. И все это время его губы исследовали ее губы. Его прикосновение было нежным и бережным — так колибри пьет росу из цветка. Странно, но поцелуй был одновременно успокаивающим и возбуждающим. Часть ее существа хотела прислониться к мужчине, обрести убежище и силу в его объятиях, а другая дрожала от растущего тревожного желания обхватить руками его шею и прижаться к нему всем истосковавшимся по ласке телом.

Несколько долгих мгновений они стояли рядом, касаясь друг друга только губами. Джастин и сама не заметила, как ее руки легли на гладкий сатин жилета мужчины.

Еще никогда в жизни она не чувствовала такого восхитительного тепла и не представляла, что поцелуй может оказать такое волшебное воздействие на ее тело. Мысли путались, и лишь одна была вполне четкой: ей хотелось стоять так всегда, жадно впитывая силу и тепло мужского тела. Она вдохнула его запах, и от непреодолимого искушения закружилась голова.

Но потом Джастин почувствовала, как его язык раздвинул ее губы и проник в рот, принеся с собой вкус бренди. Она застыла, шокированная его смелостью и потрясенная своим инстинктивным желанием открыться ему навстречу.

Она уперлась ладонями в грудь Гриффина и приготовилась всеми силами сопротивляться, если придется. Но к ее удивлению, он немедленно отстранился, и его взгляд показался ей… невидящим? Только через несколько секунд он заморгал, и его взгляд обрел ясность. Если бы Джастин не знала, что это за человек, она бы подумала, что поцелуй произвел на него такое же ошеломляющее впечатление, как на нее.

— Это был вовсе не дружеский поцелуй, — тоном обвинителя заявила она, на всякий случай сделав шаг назад.

И сразу ощутила разочарование — да что же это с ней творится! — поскольку Гриффин не попытался ее удержать.

— Иди, Джастин, — сказал он с обычной циничной ухмылкой на красивом лице. — У тебя нет повода сердиться. Не сомневаюсь, что многие молодые люди целовали тебя на террасе или в садовой беседке во время бала.

Его глаза оставались насмешливыми, но голос был низким и хриплым. А когда он поднял руку, чтобы убрать упавшую на щеку прядь волос, Джастин могла бы поклясться, что его пальцы слегка дрожат.

— Я вовсе не сержусь, — строгим голосом сообщила она, молясь, чтобы он не заметил, как сильно у нее дрожат коленки. — И у меня никогда не было привычки вести себя неприлично и бегать с мужчинами по террасам и беседкам.

По правде говоря, ее ни разу никто не приглашал ни на террасу, ни в какое-нибудь другое укромное место, но Гриффину вовсе не обязательно об этом знать.

— Да, наверное, так оно и есть. — Он всмотрелся в ее лицо, строгий и серьезный, как судья. Его настроение менялось быстро, как погода, и было таким же непредсказуемым. — Если бы я не знал тебя так хорошо, я бы мог подумать, что это был твой первый поцелуй.

Мерзавец.

— Если не возражаете, — громко и весело проговорила она и даже растянула губы в улыбке, надеясь, что Гриффин не сочтет ее безумной, — я вас покину. Мне надо проверить…

— Да, я знаю. Тебе надо проверить, как там ребенок. Ну иди.

Джастин кивнула, повернулась к двери, но ее дрожащие пальцы не сразу сумели сладить с дверной ручкой. Когда наконец дверь открылась, она услышала негромкий чуть язвительный голос Гриффина:

— И не засиживайся допоздна, Джастин. Помни, завтра наша свадьба. Ты должна выглядеть отдохнувшей.

Глава 11

Роуз взглянула на Джастин и недовольно поморщилась.

— О мисс, только не скручивайте ваши чудесные волосы в этот уродливый пучок. Ваше лицо стягивается, словно у вас болит голова.

У Джастин действительно болела голова, но она все равно свернула косу на затылке и воткнула в получившийся пучок несколько булавок.

— Его все равно никто не увидит, потому что на мне чепец.

Пэтти, девушка, которую она накануне спасала в борделе, изумленно округлила глаза.

— Вы не можете надеть чепец в день свадьбы, мисс. В нем вы выглядите пугалом.

Джастин взглянула на свое отражение в зеркале и признала правоту этого утверждения. Темные круги под глазами, болезненная бледность и глубокие складки вокруг рта — все это никак не увязывалось с образом счастливой невесты. Она плохо спала с тех самых пор, как впервые вошла в особняк Гриффина Стила, а теперь выходит, что он станет ее домом на обозримое будущее, — если, конечно, ее официальный муж и повелитель не потащит ее за собой в странствия по свету или не поселит в какой-нибудь глуши. Хотя в этот момент мысль о жизни в уединенном домике в деревне казалась ей чрезвычайно привлекательной.

— Какая разница, как выглядят мои волосы, — пробормотала Джастин своему отражению. — На мне все равно будет шляпка.

Роуз и Пэтти обменялись понимающими взглядами, а Джастин заскрипела зубами. Они явно были уверены, что Джастин нервничает из-за предстоящей свадьбы. Она действительно нервничала, но по совершенно другой причине. Ей никак не удавалось не думать о возмутительном поцелуе, который подарил ей Гриффин накануне, а подобное легкомыслие было ей несвойственно. Причиной всего является недостаток благоразумия, минутная слабость… или что-то подобное. И, разумеется, она больше не позволит этому повториться.

Еще более тревожной, чем смятение относительно собственного эмоционального отклика на поцелуй будущего мужа, была мысль о своем будущем. Сегодняшний день был концом жизни, которую она долго и тщательно для себя создавала. Это значило, что она снова окажется в зависимости от прекрасного, но безрассудного человека, который не обращает никакого внимания на хаос, оставляемый после себя. Как и с отцом, с Гриффином ей придется жить, словно на вулкане, а все усилия хотя бы что-то упорядочить дадут лишь мизерный результат. Даже мысль о возвращении к вечной суматохе, неопределенности и неуверенности в том, что будет завтра, выжигала ее внутренности каленым железом.

По крайней мере, если говорить об отце, Джастин не сомневалась, что он обожал своих детей. И хотя ей не нравилась жизнь, которую он вел, папа все же делал что-то полезное. Он работал на свою страну и искренне верил, что ради этого можно пожертвовать многим, в том числе удобствами семьи. Но никто никогда не посмеет утверждать, что Гриффин Стил работает на общее благо и пренебрегает своими нуждами ради других. Он — опасный убежденный распутник и негодяй, сколотивший свое состояние таким способом, который привел бы в ужас любого респектабельного человека.

И такой личности она, Джастин Брайтмор, вынуждена вверить свою судьбу. Ей все еще казалось, что это невозможно.

— Пожалуйста, мисс, — вкрадчиво сказала Роуз, беря в руки новую щетку, которую предварительно положила на край туалетного столика. — Позвольте я вас причешу. У вас изумительные волосы. Стыд и позор закрывать их старым чепцом, тем более в такой день.

Вздохнув, Джастин покорилась. Она была слишком измучена, чтобы спорить по пустякам. А когда Роуз расплела косу и тяжелая копна волос упала на плечи, Джастин едва сдержала стон — все-таки удивительно приятно, когда голову ничего не стягивает. Пожалуй, она все-таки идиотка. Зачем каждый день наказывать себя, стягивая волосы в такой тугой пучок и втыкая в него столько булавок, что металла в них хватило бы на пару дверных ручек. Почему-то ей казалось важным изо дня в день выглядеть как должно, несмотря на большие перемены, которые ее ожидали.

Пока Роуз расчесывала ее волосы, Джастин рассеянно крутила в руках зеркало, лежавшее на туалетном столике. Оно была из бронзового покрытого красивой росписью по эмали набора, который Фелпс принес в ее комнату рано утром, — свадебный подарок от жениха. Она была шокирована столь дорогим подарком — да и подарком вообще, — но Фелпс не стал слушать возражений, а просто вложил ей в руки коробку и удалился.

Роуз и Пэтти долго и шумно восторгались изящными вещицами и прекрасными портретами Сары Сиддонс и других великих английских актрис, выполненными на оборотных сторонах щеток для волос и одежды, зеркальца и пилочки для ногтей. Набор был красочным, очень дорогим и абсолютно фривольным — ничего подобного Джастин и в голову бы не пришло купить себе, даже если бы она могла позволить такую покупку. И хотя она оценила красоту вещиц, они настолько не сочетались с ситуацией, что она не знала, как реагировать.

Ее первым порывом было отказаться от подарка. Но Роуз и Пэтти отговорили ее, убедив, что она насмерть обидит мистера Гриффина. Джастин неохотно согласилась. Ей и ее будущему мужу предстояло вместе ходить в одной упряжке, поэтому не было смысла начинать совместную жизнь с оскорбления. Да и записка Гриффина убедила ее в правильности такого решения. Он писал, что жених обязан подарить невесте подарок, и выразил надежду, что Джастин примет от него этот небольшой знак внимания.

Знак внимания никак нельзя было считать небольшим — ни по размеру, ни по цене, и Джастин улыбнулась, что можно было считать чудом в создавшихся обстоятельствах. Несмотря на тревогу из-за того, что она выходит замуж за человека, чья система ценностей кардинально отличается от ее собственной, Джастин не могла не признать, что Гриффин Стил относится к ней по-доброму и идет на большие жертвы ради сохранения ее репутации. Проанализировав ситуацию в этом свете, она решила, что было бы грубой неблагодарностью возвращать свадебный подарок, — пусть свадьба и нежеланна, а подарок ей не слишком подходит. У нее другие вкусы, чего Гриффин явно не понимал, но это и не важно. Благородный жест в любом случае следовало оценить по достоинству.

— Никогда не могла понять, почему некоторым людям не нравятся рыжие волосы, — сказала Пэтти, с завистью глядя на Джастин. — Я бы могла убить за такую шевелюру. Кстати, многие джентльмены готовы платить больше девушке с рыжими волосами, особенно если цвет натуральный.

— Правда? — удивилась Джастин, хотя и не вполне поверила. — Почему?

— Они считают, что если у девушки рыжие волосы, она…

— Хватит об этом, — вмешалась Роуз. — Мисс Джастин незачем знать такие непристойные подробности.

— В этом нет ничего непристойного, — возразила Пэтти, — если мужчина знает, что делает.

— Я верю вам обеим на слово, — перебила их Джастин, видя, что женщины готовы начать спор. Она не поняла, о чем речь, но была уверена, что не хочет ничего обсуждать с ними, знающими все о сексе. Немногочисленные познания Джастин о происходящем в супружеской постели могли бы уместиться на обороте визитной карточки. По причине, непонятной даже ей самой, Джастин не хотелось проявлять свое невежество, особенно перед опытными Роуз и Пэтти.

— Готово, — сообщила Роуз, с удовольствием взирая на результаты своего труда. — Вы выглядите прелестно, как картинка, мисс.

Слово «прелестно» Джастин слышала далеко не часто, тем более применительно к себе. Но Роуз хорошо потрудилась. Она собрала волосы в свободный объемный узел на макушке, оставив несколько вьющихся локонов, падающих на плечи и шею. С такой прической черты лица Джастин казались не такими напряженными и угловатыми. Она решила, что выглядит моложе и почему-то уязвимее. Последнее ей не понравилось, но что поделать, если этим утром она действительно чувствовала себя такой.

Она улыбнулась отражению Роуз.

— Большое спасибо, Роуз. Замечательная прическа.

— Ерунда. Но нужен еще один завершающий штрих. — Она достала из кармана две изящные заколки с изысканными шелковыми цветами и аккуратно воткнула их в узел. — Вот теперь все отлично.

Джастин тут же начала протестовать — по ее мнению, в украшениях не было никакой необходимости, но Роуз не стала слушать.

— Это мои заколки. Мне их подарил мой парень, — сказала она. — Я хочу, чтобы сегодня они были на вас. Ведь сегодня особенный для вас день. Очень жаль, что все делается в такой спешке и у нас нет времени сделать для вас все как надо. А вы заслуживаете самого лучшего.

В порыве благодарности Джастин схватила руку Роуз, прижала ее к щеке и со слезами на глазах проговорила:

— Спасибо, Роуз. Ты настоящий друг. Не знаю, что бы я делала без тебя.

— Ну, ладно… ладно… — Роуз смутилась. — Не надо превращаться в садовую лейку из-за какой-то пары заколок. Вы хороший человек, мисс Джастин, и я говорю это от чистого сердца. Большинство утонченных леди не удостоили бы ни меня, ни Пэтти даже взглядом. Мистер Гриффин — счастливый человек.

— Не думаю, что он с вами согласится, — вздохнула Джастин. — Да и я, откровенно говоря, не чувствую себя невестой. Но я высоко ценю ваши усилия сделать меня красивее.

Из-за суеты вокруг нее Джастин еще больше занервничала, словно ей предстояло вступить в настоящие желанные отношения, а не в поспешно устроенный брак по расчету.

— Главное — душевный настрой, — сказала Пэтти. — Вы же не хотите разочаровать мистера Гриффина, правда, мисс? Он захочет видеть в своей постели прелестную молодую леди, а не скучную старую деву.

Выбор слов оказался неудачным, и Роуз, возмущенно ахнув, что-то зашептала на ухо Пэтти. Та покраснела.

— Девушки, не надо ссориться. — Джастин встала и вклинилась между ними. — Все в полном порядке. Ты права, Пэтти, я действительно старая дева. Но я думаю, что вы обе неправильно понимаете ситуацию. Мой брак с мистером Гриффином скорее носит характер… делового соглашения. И ничего больше.

Девушки удивленно переглянулись, а Джастин сжала губы, чувствуя, как щеки становятся пунцовыми. Строго говоря, она не должна была никому объяснять суть своих отношений с Гриффином, однако ей была невыносима мысль, что люди, с которыми она ежедневно общается, понимают их неправильно.

— Да? — с большим сомнением переспросила Пэтти. — Это не похоже на мистера Гриффина. Он любит женщин, а женщины — его.

Джастин почувствовала ревность и разочарование одновременно.

— Ты хочешь сказать, — начала она, тщательно подбирая слова, — что мистер Гриффин… близок с девушками из «Золотого банта»?

Она не считала, что дела обстоят именно так, да и Гриффин никогда не давал повода думать, что пользуется услугами собственного борделя. Но ведь не исключено, что она слишком наивна.

И глупа, раз переживает из-за этого.

Роуз грозно шикнула на Пэтти и ободряюще улыбнулась Джастин.

— Что вы, мисс, он никогда не позволяет себе ничего подобного. Он нас уважает.

— Да, но ты должна согласиться, что его репутация вполне заслуженная, — задумчиво сказала Пэтти. — Не то чтобы он так же плох, как его отец или дяди. — Она закатила глаза. — Слава богу, этого и близко нет. Та компания населит половину Лондона своими ублюдками, прежде чем покинет этот мир.

— Это правда, — рассудительно сказала Роуз. — У мистера Гриффина нет ничего общего с его дядями, так что на этот счет можно не волноваться.

Изрядно озадаченная Джастин снова опустилась на стул перед туалетным столиком.

— Извините, но я ничего не понимаю. Мне ничего не известно об отце мистера Гриффина и его дядях. При чем тут их поведение?

Только теперь Джастин в полной мере осознала, как мало знает о мужчине, за которого собирается через несколько часов выйти замуж. Оказывается, у него есть отец и еще какие-то родственники.

Глаза Пэтти стали круглыми.

— О боже! Выходит, вы ничего не знаете? Тогда могу поклясться, вы сильно удивитесь.

Страницы: «« « 4567891011 » ... »»