Признания новобрачного Келли Ванесса
Роуз ткнула Пэтти локтем в бок.
— Если мистер Гриффин ничего ей не сказал, значит, так надо. А ты можешь уходить. Мисс Джастин уже готова. И не надо стоять над ней и рассказывать сплетни, которые тебя не касаются. — Она поспешила к кровати и начала складывать вещи Джастин, явно желая таким образом прекратить дискуссию.
Пэтти озадаченно взглянула на Роуз, но кивнула и направилась к двери.
— Подожди! — окликнула ее Джастин, которой овладело любопытство. — Пожалуйста, расскажи мне то, что хотела.
Пэтти обеспокоенно покосилась на Роуз, которая оставила в покое вещи и теперь хмуро смотрела на Джастин. А у той появилось дурное предчувствие — даже мурашки по спине пробежали.
— Если не скажешь, — проговорила она, поднимаясь, — я сама спрошу у мистера Гриффина.
Роуз и Пэтти снова переглянулись. У Джастин тревожно забилось сердце в ожидании чего-то ужасного.
— Сказать ей? — спросила Пэгги.
Роуз пожала плечами, скрестила руки на груди и медленно подошла к Джастин.
— Говорите же! — нетерпеливо воскликнула Джастин.
— О, мисс, — затараторила Роуз, — все не так плохо. Просто не наше дело рассказывать об этом.
Джастин отмахнулась.
— Возможно. Но, что бы это ни было, я предпочитаю услышать это от вас.
— Что ж, — вздохнула Пэтти, — значит, так тому и быть. Отец мистера Гриффина — герцог Камберленд.
У Джастин подогнулись колени, и она шлепнулась на стул. По ее мнению, можно было ожидать чего угодно, но только не этого.
— Камберленд? — ошарашенно переспросила она.
— Да, — ответствовала Роуз. — Герцог.
— А Принни, — добавила Пэтти, — его дядя. — Девушка решила, что теперь ей можно остаться, и села на кровать, очень довольная, что именно ей довелось сообщить такие потрясающие новости. — Вы представляете, мисс, как здорово? Только подумайте, сам Принни после заключения брака станет вашим дядей.
— Если племянник неугодный, племянница будет такой же, — сухо сказала Роуз. — Принни и мистер Гриффин вовсе не закадычные друзья, особенно с тех пор, как Принни одолжил у него очень большую сумму.
— Принц-регент должен мистеру Стилу деньги, — повторила Джастин. Она никак не могла осмыслить эту деталь.
Роуз оживленно закивала. Похоже, ее нежелание сплетничать о хозяине бесследно исчезло.
— О да. Он очень много должен мистеру Стилу. Он часто играл в клубах мистера Стила до их продажи. Герцог Кентский тоже. — Она ухмыльнулась. — И Кларенс и Йорк тоже. Им, разумеется, не нравилось, что они проигрывали племяннику-бастарду, но что делать. Мистер Гриффин даже шутил, что ему нравится помогать семье.
Джастин с большим трудом выговорила следующий вопрос:
— А как ведет себя герцог Камберленд?
Ей уже хватило времени, чтобы усвоить новые сведения и разозлиться. Или Доминик, или Гриффин должны были сообщить ей эти немаловажные сведения. Не то чтобы это повлияло на исход событий, но сам факт, что они об этом даже не подумали, был унизительным. Судя по всему, они не считают ее равноправной участницей событий.
Роуз нахмурилась.
— Мистер Гриффин не разговаривает с отцом, мисс Джастин, а герцог, насколько мне известно, не признает сына. Камберленд — бессердечная сволочь. Так сказал мистер Гриффин — я сама слышала. Он не хочет иметь с отцом ничего общего.
Пока она говорила, в комнату тихо вошла Мэдлин Ривз. Судя по выражению ее красивого лица, она не одобрила тему разговора.
— А я бы предпочла, чтобы вы не болтали об этом, — упрекнула она. — Сами знаете, как к таким разговорам относится мистер Гриффин.
Она положила длинный сверток, который держала в руках, на кровать, после чего обратилась к Пэтти:
— Ты уже вполне достаточно помогла мисс Джастин, моя девочка. А теперь иди.
Пэтти возмущенно шмыгнула носом и присела перед Джастин в реверансе.
— Желаю вам, мисс, счастья в день свадьбы и удачи в брачную ночь. — Весело хихикнув, она выбежала из комнаты.
Миссис Ривз уперла руки в бока и хмуро взглянула на Роуз.
— Я удивлена, что ты позволяешь себе разносить сплетни. Ведь хорошо знаешь, что Гриффин этого не любит.
— Но это же правда, Мэд, и мисс Джастин имеет полное право знать, — возмутилась Роуз.
— Возможно, но это не нам с тобой решать, — ответствовала миссис Ривз. — Это дело Гриффина, который, кстати, уже ждет мисс Джастин. Я здесь закончу сама и провожу ее вниз.
Роуз насупилась. Получалось, что ее выставили в самом конце. Но долго дуться не стала, улыбнулась и обняла Джастин.
— Удачи, дорогая. И помните, мисс: если вам надо о чем-то поговорить перед сегодняшней ночью, найдите меня.
Она задорно подмигнула, не оставляя никаких сомнений в том, что именно имела в виду.
— Обязательно. — Джастин знала, что не будет спать с Гриффином, но не могла винить Роуз за искреннее желание помочь.
— Мне жаль, если они расстроили вас своей болтовней, — сказала Мэдлин, когда Роуз вышла из комнаты. — На вашем месте я бы не обращала на нее внимания.
Джастин окинула красотку скептическим взглядом и достала из шкафа перчатки и сумочку.
— Это довольно трудно при сложившихся обстоятельствах. Думаю, я должна быть благодарна девушкам за то, что они мне все рассказали. Мистер Гриффин не удосужился.
Мэдлин заколебалась.
— Понимаете, он не любит об этом говорить, — наконец сообщила она. — Ни с кем. Насколько я понимаю, он всячески старается забыть, кто его отец.
Джастин нахмурилась. Хотя она понимала, что у него должны быть неоднозначные чувства к такому родителю, все же ей не казалось, что у Гриффина есть основания жаловаться на судьбу. Герцог Кларенс, к примеру, как известно, был очень близок со своими детьми от миссис Джордан, да и общество вообще проявляло большую терпимость к незаконным отпрыскам королевской семьи. Некоторые из них даже сочетались браком с представительницами лучших семей королевства.
Но если все так, почему Гриффин — явный изгой?
— Почему он не желает об этом говорить?
— Потому что ненавидит герцога Камберленда. Так всегда было и будет, — ответила миссис Ривз. — Хочу дать вам небольшой совет, дорогая. Не поднимайте этот вопрос. Гриффин редко показывает свой гнев, но эта тема раздражает его особенно сильно.
Пока Джастин осмысливала услышанное, Мэдлин сменила тему.
— Ладно, хватит о грустном, — улыбнулась она. — Я принесла вам что-то очень красивое. — Она развернула сверток, который раньше положила на кровать, и извлекла на свет божий великолепный бархатный плащ с капюшоном насыщенного темно-зеленого цвета. Подняв его, она продемонстрировала шелковую белую подкладку, блестевшую в свете ламп.
— Гриффин запретил вам надевать в день свадьбы вашу накидку выцветшего горчичного цвета, — усмехнулась миссис Ривз. — Поэтому я принесла вам один из своих плащей. Цвет вам очень пойдет.
Джастин потрогала дрожащей рукой красивую и очень мягкую ткань, испытывая неоднозначные эмоции. Ей было все равно, что надевать, пусть даже в день свадьбы, а ее накидка была одновременно теплой и практичной. Но все же у нее не было желания выглядеть совсем уж неказисто, даже если брак предполагался фиктивным.
Она уже совсем было собралась надеть роскошную вещь, но вспомнила, сколько тайн Гриффин предпочел сохранить, а не поделиться с ней, и твердо сказала.
— Нет, спасибо, меня вполне устраивает моя накидка.
Красивые брови миссис Ривз взлетели на лоб.
— Моя дорогая мисс Брайтмор, я отлично понимаю, что обстоятельства, предшествовавшие вашей свадьбе, весьма необычны и, несомненно, они вас не радуют. Но это еще не значит, что в такой день надо выглядеть как нищенка.
Джастин поморщилась. Этой высокой и потрясающе красивой женщине с роскошной фигурой Джастин, безусловно, представляется старомодной неряхой. Ну и пусть. В конце концов, в ее планы никогда не входило обручиться сегодня, а выйти замуж завтра.
— Нет, я вовсе не хочу сказать, что ваша одежда неприемлема, — поспешно добавила Мэдлин, — но уверена, что плащ пойдет вам больше, чем накидка.
Джастин осмотрела свое платье. Это было ее лучшее одеяние — серое платье из мягкого кашемира, отделанное кружевами. Оно было теплым и, по убеждению Джастин, придавало ее невысокой полноватой фигуре более привлекательные линии. Судя по всему, у миссис Ривз было другое мнение.
— Вы хотя бы примерьте его, — сказала Мэдлин.
Она набросила плащ на плечи Джастин и плотно завязала его на горле, потом расправила капюшон и повернула Джастин к зеркалу.
— Взгляните, — сказала она. — Вам очень идет.
Джастин уставилась на свое отражение и с удивлением отметила, что выглядит очень даже неплохо. Щеки слегка порозовели, а волосы ярко пламенели на фоне насыщенного цвета плаща. А глаза были очень большими и ярко-синими, хотя синева немного смягчалась усталостью.
Где-то очень глубоко у нее появилось абсурдное желание, чтобы Гриффин тоже увидел ее хорошенькой.
Миссис Ривз обняла Джастин за плечи.
— Не волнуйтесь, моя дорогая, — шепнула она, словно прочитав ее мысли. — Я видела, как Гриффин смотрит на вас. Все будет хорошо.
— Я тоже часто себе это повторяю, — пробормотала Джастин.
Только на этот раз она себе не верила.
Глава 12
Священник наконец распрощался, и Доминик твердой рукой вывел его из комнаты, продолжая слушать велеречивые изъявления благодарности за щедрое пожертвование Гриффина на ремонт церковной крыши. Учитывая склонность служителя церкви изливать свои чувства с преувеличенной экспансивностью, Гриффин сомневался, что он станет молчать относительно поспешного бракосочетания, однако Доминик заверил его в обратном. Очевидно, священнослужитель был в долгу перед Домиником — как и большая половина Лондона — и всегда проявлял благоразумие в прошлом.
В любом случае Джастин и Гриффин теперь были женаты, так что, если какая-то информация все же просочится, ее можно будет уверенно отрицать как досужие сплетни.
Гриффин прислонился к стене у камина в гостиной Доминика, лениво наблюдая, как его супруга беседует с леди Торнбери и Вивьен Сент-Джордж. Теперь к прошлому возврата не было, и Гриффин даже сам удивился тому, что нисколько не жалеет об этом. Возможно, сожаления придут позже, когда надо будет принимать решения об их будущем. Но пока он ожидал единственного светлого момента во всем фарсе — брачной ночи с этой маленькой серой мышкой… весьма аппетитной мышкой, надо признать.
Когда Гриффин взял дрожащую руку невесты и произнес клятву перед священником, он и сам был потрясен силе внезапно вспыхнувшего желания. Она взглянула на него — огромные голубые глаза на бледном лице, россыпь ярких веснушек. Ее тревогу, казалось, можно было потрогать. Девушка часто и тяжело дышала. Глядя, как поднимается и опускается ее грудь, Гриффин понял, что ему очень трудно сосредоточиться на словах священника, который как раз перечислял обязанности супругов. Он мог думать только об одной своей обязанности, которую рассчитывал выполнить, и чем скорее, тем лучше, но одновременно был тронут очевидной ранимостью невесты.
Мысленно он пообещал — и это обещание имело для него большее значение, чем пустые клятвы, которыми они обменялись, — что никогда не обидит Джастин. Независимо от того, как долго им суждено быть вместе, он никогда не оставит ее без защиты и соответствующего финансового обеспечения. Джастин невинна, так же как когда-то была невинна его мать, до того как ее совратил его отец. Гриффин не мог отшвырнуть, как ненужный хлам, невинную девушку. Не мог он и вернуться к жизни, которую вел до того, как много лет назад сбежал в Лондон.
Но пока они будут жить под одной крышей, Гриффин намеревался наслаждаться своей женой. В его жизненные планы никогда не входила женитьба, однако дураком он все же не был. По любым меркам Джастин была наградой, за которую стоило побороться. И Гриффин лучше, чем любой мужчина Лондона, знал, как в этой борьбе добиться успеха.
— Как ты себя чувствуешь в роли женатого мужчины, кузен? — спросил Эйдан Сент-Джордж, подошедший к нему с двумя бокалами шампанского. — Ты, как всегда, выбрал нетрадиционный путь. Женитьба на дочери Эдварда Брайтмора — крутой поворот даже для тебя. Не могу дождаться, когда услышу, какие об этом пошли слухи. — И он насмешливо ухмыльнулся.
— Думаю, они не смогут сравниться со скандалом, взбудоражившим весь город, когда ты женился на Вивьен, — ответствовал Гриффин. — Я же не колотил безумного русского князя на глазах посла и почти всего высшего общества. В сравнении с этим Джастин и я даже не достойны упоминания.
Ухмылка Эйдана стала шире. Он припомнил дикую сцену, произошедшую однажды ночью, когда он спас леди Вивьен Шоу от насильственной помолвки с князем Иваном Хованским, отпрыском богатой и влиятельной русской семьи. Гриффин и несколько его друзей были рядом, чтобы при необходимости оказать помощь. Он был рад помочь, поскольку считал Вивьен Шоу храброй и достойной восхищения женщиной, заслужившей счастливую жизнь.
Но, что касается Гриффина, он бы с удовольствием принял участие в этой наглой эскападе хотя бы потому, что помог уничтожить репутацию представителя класса, который люто ненавидел, — князей и принцев. Всякий раз когда у него появлялась возможность навредить члену королевской семьи, он старался ею непременно воспользоваться.
— Я слышал много интересного, — лениво протянул Эйдан. — Неужели симпатичная миссис Стил действительно наставила пистолет на лорда Малборна? Я был уверен, что Доминик преувеличил.
Гриффин мысленно вздрогнул, услышав новое имя Джастин, — миссис Стил. К этому придется привыкнуть.
— Все так и было, — сказал он и взял бокал из рук Эйдана. — Она сказала, что непременно выстрелила бы, не появись я как раз в этот момент. Ей, понимаешь ли, не понравились дурные манеры этого высокородного кабана.
— Да, она, безусловно, дочь своего отца. Неудивительно, что Доминик ей доверяет.
Гриффин нахмурился. Он встречался с Недом Брайтмором несколько раз и знал от Доминика, что этот человек был одним из самых отчаянных. Многие сказали бы, что он был отчаянным до безрассудства. А Джастин произвела на него впечатление исключительно осторожной и благоразумной женщины, стремящейся вести спокойную жизнь и держаться на заднем плане. Но что-то от отца в ней все-таки было. Чего стоило одно только ее решение защитить Пэтти, уничтожив собственную репутацию. Гриффину казалось, что нечто подобное сделал бы и Брайтмор.
А ведь был еще импульсивный поцелуй накануне вечером в его кабинете. Ее ответ был сначала робким и неуверенным. Это был поцелуй юной невинной девушки. Но что-то в этом поцелуе говорило о существовании потайных глубин чувственности и страсти. Гриффин об этом и подумать не мог и потому безмерно удивился.
Он снова взглянул на Джастин. Теперь она улыбалась, разговаривая с Вивьен и леди Торнбери, матерью Эйдана. Новоявленная миссис Гриффин Стил уже не была мертвенно-бледной — краски жизни постепенно возвращались на ее лицо, и ярко-рыжие локоны, спускавшиеся из затейливого узла на шею, мягко светились в приглушенном свете ламп. Простое серое платье красиво облегало фигуру, намекая на бездну удовольствий, скрывающихся под скромной упаковкой.
Еще больше удовольствия Гриффину доставляли мысли о том, как он будет ее раздевать. А пока ему очень нравилось наблюдать за ее лицом — милые черты и острый ум, светившийся в сапфирово-синих глазах. Джастин всегда держала свои мысли и слова при себе, но он не сомневался, что от ее внимательного взгляда ничто не ускользало.
Это радовало. Была всего одна вещь, которую Гриффин не мог переносить, — глупость. В отличие от многих мужчин он знал, что чары женщины отнюдь не усиливаются пустой головой.
— Ты хорошо знал ее отца? — спросил он Эйдана.
— Немного. Он работал до меня, но мы несколько раз встречались во время кампании на полуострове.
Эйдан последние годы служил в «Интеллидженс сервис», после того как Доминик переманил его из конной гвардии. Старый лис, как всегда, не ошибся в выборе. Эйдан стал одним из его самых доверенных агентов, умевших находить выход даже в самой безнадежной ситуации. Так уж случилось, что он был незаконнорожденным сыном принца-регента и единственным родственником, с которым Гриффин соглашался иметь дело. Хотя, по правде говоря, остальные его родственники не выстраивались в очередь, желая провести с ним время. Если только не хотели занять у него денег.
Но Эйдан был другим. Он вырос среди аристократов, но так и остался чужим для этих людей. Как и Гриффина, его так и не признала собственная семья. Эйдану удалось преодолеть боль, которую чувствуют все отверженные, уйдя от семьи и отдав всю свою преданность Доминику и службе. Он жил в тени, постоянно рискуя всем ради своей страны и не имея намерения занять принадлежащее ему по праву рождения положение в обществе.
По крайней мере, так было до тех пор, пока он не встретил леди Вивьен Шоу. Теперь Эйдан стал таким чертовски респектабельным, что Гриффин временами не мог его узнать.
— Каким был Брайтмор? — спросил Гриффин. — Джастин почти ничего о нем не рассказывала. Насколько я понимаю, он много времени проводил вне дома.
— Да. Он жил работой, наслаждался ею, но не так, как мы все, — задумчиво проговорил Эйдан. — Похоже, он считал ее забавной, как будто рисковать своей шкурой на регулярной основе может быть весело. Думаю, Джастин и ее брату пришлось нелегко.
Гриффин молча кивнул. Только теперь замечание Эйдана открыло ему глаза на его новоявленную жену. Ее жизнь всегда была тревожной и неустроенной. Вероятно, поэтому она так стремится к надежности, респектабельности и даже скуке. К сожалению, Гриффин искренне сомневался, что когда-нибудь сможет дать ей респектабельность, но, по крайней мере, она больше не будет на побегушках у капризных старых дам или приживалкой у дальних родственников. Не придется думать и о хлебе насущном. Он знал, какой жестокой может быть жизнь, и намеревался позаботиться о том, чтобы у Джастин всегда было все необходимое.
Доминик тоже думал о финансовом благополучии Джастин. Подозрительный ублюдок лично составил брачный контракт, позаботившись об этом. Чтобы Джастин всегда была обеспечена, независимо от того, что будет с Гриффином. По сути, он грозил его повесить, утопить и четвертовать, если он не обеспечит для Джастин все, чего она заслуживает.
Гриффин моментально ощетинился и приготовился продолжить дискуссию на кулаках, но старый лис только насмешливо усмехнулся и принес свои извинения за то, что позволил себе усомниться в его чести.
— Помяни черта к ночи, — пробормотал Гриффин, поскольку Доминик как раз вошел в комнату.
Эйдан с откровенным любопытством покосился на собеседника, но отвернулся и встретил улыбкой своего начальника.
— Насколько я понял, с достопочтенным Тайлером все в порядке? — поинтересовался он. — Он довольно сговорчивый человек для священника.
Доминик кивнул.
— Уверен, с этой стороны не будет проблем. Он был настолько потрясен щедростью Гриффина, что больше ни о чем не мог думать.
— Ничего удивительного, — проворчал Гриффин. — За ту сумму, что я ему выделил, он может не просто отремонтировать, а целиком поменять крышу в своей церкви… раз десять.
— Да, но какую награду ты за это получил, мой мальчик! — воскликнул Доминик.
— Ты становишься чертовски сентиментальным, — буркнул Гриффин. — Стареешь, наверное. Ты уверен, что еще не в маразме?
— Уверен. — Доминик предпочел не заметить смешок Эйдана. — Я просто очень доволен. Вы прекрасная пара. Женитьба принесла много хорошего Эйдану. Надеюсь, то же самое будет с тобой.
Гриффин заметил блеск в глазах Доминика. Он уже видел такое выражение раньше и слышал аналогичные нотки в его голосе. Все вместе означало, что старый лис вынужден делать то, чего не хочет.
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Гриффин обманчиво тихим голосом.
Когда Доминик и Эйдан быстро переглянулись, он едва не выругался вслух. Интуиция почти никогда его не подводила, и теперь она не просто предупреждала об опасности: она кричала, грохотала, била в колокола.
Но раньше, чем он успел разобраться, что задумал Доминик, подошла леди Торнбери, красивая и элегантная, как всегда.
— О боже, — вздохнула она и взяла сына под руку. — Почему вы, мужчины, опять прячетесь в углу? Мы начинаем чувствовать себя покинутыми. — Она устремила на Доминика укоризненный взгляд. — Надеюсь, вы обсуждаете не дела, дорогой? Сегодня это совершенно неуместно.
Доминик рассмеялся.
— Ничего подобного. На самом деле я приказал принести еще шампанского — а вот и оно. Сейчас мы перейдем в столовую. Там уже накрыт стол. Но вы, как всегда, правы. Мы непозволительно пренебрегли нашими дамами.
Он взял леди Торнбери под руку и повел ее в другой конец комнаты.
— Ты понимаешь, что он тобой манипулирует? — спросил Эйдан.
— Пытается. Но у него ничего не выйдет. — Гриффин с напускным безразличием пожал плечами.
— На твоем месте я бы не был так уверен, — сказал Эйдан. — Со мной было то же самое. И, должен признаться, он добился всего, чего хотел.
Прежде чем Гриффин сумел найти достойный ответ, кузен направился к дамам, и ему пришлось последовать за ним.
Однако по непонятной причине он медлил. Ноги не шли. Ему нравилось смотреть на Джастин, представлять их брачную ночь, но одновременно ему почему-то не хотелось подходить. Гриффин знал, что она встревожена, пребывает в сильном напряжении и старается сохранить лицо, достойно встретив важные и нежеланные перемены в своей жизни. Гриффину был известен только один способ успокоить ее, и разговоры он не предусматривал. Ему казалось, что, если он приблизится, она все прочтет в его глазах, почувствует в его прикосновении. И это ее отнюдь не успокоит.
Он не ошибся. Подойдя, он сразу заметил напряжение в глазах Джастин.
— А вот наконец и вы, — оживленно воскликнула Вивьен и повернулась к Гриффину. — Дорогой, я еще не поздравила тебя с законным браком. Позволь мне немедленно исправить это упущение.
Вивьен была красивой жизнерадостной блондинкой с острым как бритва умом. Она приподнялась на цыпочки, поцеловала Гриффина в щеку и коротко обняла его.
— Добро пожаловать в семью, Гриффин, — шепнула она ему на ухо.
Слишком удивленный, чтобы дать достойный словесный ответ, Гриффин поклонился. У него уже была семья — люди, на него работавшие. Он тщательно собирал их годами и доверял им как самому себе. Если не считать Эйдана — а даже с ним Гриффин держался сдержанно, — он не имел желания расширять круг общения, тем более если это влекло за собой укрепление связей с высшим светом.
Выпрямившись, он встретился глазами с Джастин. Ее взгляд оставался тревожным, тем не менее, она попыталась улыбнуться. Ее очевидная ранимость заставила Гриффина вздрогнуть, и он понял, что добавил еще одного человека в свой узкий круг.
Жену.
Подавив всплеск эмоций, он тоже улыбнулся, стараясь казаться беспечным.
— А ты как, дорогая? Уже свыклась с тем, что стала миссис Гриффин Стил?
— Судя по выражению ее лица, — сухо проговорил Доминик, — еще нет.
— Не удивлюсь, если она никогда не свыкнется, — добавил Эйдан. — Ее никто не стал бы винить, даже если бы она лишилась чувств перед священником.
Вивьен ткнула мужа локтем в бок, а его мать нахмурилась. Воспользовавшись моментом, Гриффин отвел Джастин на несколько шагов в сторону.
— Мне жаль, что эта суматоха тебя нервирует, — тихо сказал он. — Если хочешь, мы можем сейчас же уйти. Нет никаких причин здесь задерживаться.
Она благодарно улыбнулась.
— Нет, все в порядке. Мне бы не хотелось выглядеть неблагодарной. Дядя Доминик так старался, чтобы все прошло гладко. Уверена, он будет разочарован, если мы уедем до застолья. Но не стоит волноваться. Мне нравится беседовать с леди Торнбери и Вивьен. Я их сто лет не видела и забыла, какие они чудесные женщины.
Гриффина не обманул ее беззаботный тон.
— Но тебя что-то тревожит, дорогая. Я же вижу.
— Ничего. — Она непроизвольно покосилась на леди Торнбери. — Вообще-то да. И боюсь, вам… тебе это не понравится.
Господи Иисусе, что еще?
Он оказался прав. Доминик что-то задумал и явно привлек на свою сторону леди Торнбери. Вероятно, Эйдана и Вивьен тоже.
— Тогда, думаю, тебе лучше рассказать мне обо всем, — легко сказал он.
Джастин подняла глаза на мужа. Ее милое лицо было встревоженным. Очевидно, она беспокоилась из-за него, и неожиданно Гриффин ощутил, что безмерно тронут этим, хотя всегда считал подобные чувства глупой сентиментальностью. Ему захотелось увести ее в другую комнату и поцелуями стереть крошечные тревожные морщинки с лица. Но он знал, что не сможет остановиться, и потому сдержался.
Она стояла совсем рядом, и Гриффин чувствовал исходящий от нее запах талька и лимона. Запах напомнил ему о детях и теплой кухне дьявольски холодным днем. Это было приятно.
— Леди Торнбери и леди Вивьен, — трагическим шепотом проговорила Джастин, — планируют всякие вещи…
Судя по ее тону, дамы планировали как минимум вооруженное вторжение в чужую страну.
— Какие вещи? — не понял Гриффин, поглядывая на Доминика. Заметив странное выражение, с которым он смотрел на новобрачных, Гриффин нахмурился.
Господи, только не это. Не может же старый лис всерьез думать…
— Джастин, милая, о чем вы там шепчетесь? — весело поинтересовалась леди Торнбери, прервав его мысли. — Успеете наговориться позже. А сейчас нам необходимо продумать торжественный вечер, который я устраиваю в вашу честь. Следует еще очень многое сделать, прежде чем мы сможем представить вас свету как мужа и жену.
Джастин прикусила губу и покраснела. Что было тому причиной, Гриффин сказать не мог: или намек на то, что они отошли в сторону, чтобы наговорить друг другу милой любовной чепухи, или идея о представлении их свету в качестве семейной пары. В другое время Гриффин бы постарался получить ответ на этот вопрос, но сейчас его вниманием завладело заявление леди Торнбери.
Взяв ледяную руку Джастин в свою, он подвел ее к ожидавшим их гостям. Когда она, беспокойно взглянув на него, открыла рот, чтобы что-то сказать, он сжал ее пальцы, предлагая воздержаться. Она сжала губы, и Гриффин одобрительно улыбнулся. Что ж, по крайней мере, в этом вопросе они союзники. Джастин, как и он, не желала привлекать внимание к их браку.
— Моя дорогая леди, — тщательно скрывая раздражение, проговорил он. — Мы высоко ценим ваше желание устроить в нашу честь прием, но в этом нет абсолютно никакой необходимости.
Он привлек Джастин к себе. Какой-то момент она сопротивлялась, но потом расслабилась и прижалась к мужу. Гриффин не побоялся признаться себе, что наслаждается ощущением ее мягкого округлого тела, прижимающегося к нему.
— И, полагаю, вы можете понять, — продолжил он, — что мы с женой хотим побыть вдвоем. И у нас нет абсолютно никакого желания разгуливать по Лондону и посещать всевозможные светские мероприятия. Правда, любовь моя?
Джастин прищурилась и метнула на мужа взгляд, полный холодного огня, вызвав у того неудержимое желание рассмеяться. Да, она, безусловно, заставит его заплатить за это маленькое представление, но не исключено, что расплата ему тоже понравится.
— Да, — сообщила Джастин таким ледяным тоном, что Гриффин едва удержался от смеха.
— Прошу тебя, не старайся казаться большим идиотом, чем ты есть на самом деле, — не выдержал Доминик. — Прием — необходимая часть восстановления репутации Джастин. И твоей, кстати, тоже.
Гриффин замер, окинул Доминика холодным решительным взглядом, и все части головоломки сразу встали на свои места. Старый лис с упорством, достойным лучшего применения, претворял в жизнь свой план.
Он выпустил пальчики Джастин и скрестил руки на груди.
— Черт бы тебя побрал, Доминик, забудь об этом. Мне не интересны твои усилия переделать меня, и тебе это отлично известно.
Эйдан язвительно усмехнулся и подмигнул Доминику.
— Ну, что я тебе говорил?
Тот проигнорировал усмешку, не сводя с Гриффина холодных словно лед зеленых глаз.
— Да, ты говорил, и не единожды. Но ведь обстоятельства изменились, ты не можешь этого не понимать.
Гриффин с трудом сдержал по-настоящему грязное ругательство — не из уважения к дамам, а потому что Доминик снова оказался прав. Не о себе он должен сейчас думать. Хотя, насколько он мог судить, Джастин еще меньше, чем он, желала пройти через нелепый фарс представления их свету. Если их ждет успех, она никогда не добьется аннулирования брака.
— Дядя Доминик, — скованно проговорила она, — я согласна с мистером Стилом. Ни один из нас не хочет появляться в обществе и уж тем более добиваться, чтобы нас в нем приняли. Как показывает опыт, это бессмысленная трата времени и сил.
Ее тон поведал Гриффину все, что он хотел знать, относительно взглядов Джастин на высшее общество. В этом их взгляды совпадали.
— На самом деле, — добавила она, — я уверена, что если не предпринимать никаких усилий, а просто спокойно жить, люди скоро все забудут. Если же мы начнем появляться в обществе, слухов станет больше, а не меньше.
Леди Торнбери взяла Джастин за руку, усадила на элегантный бело-синий диванчик у камина и сама села рядом. Эйдан и Вивьен заняли места на другом диванчике, стоявшем чуть дальше, — у стены, а Доминик опустился в кресло.
Гриффин предпочел остаться стоять и немного отошел от остальных присутствующих, стараясь удержать свою ярость под контролем. У него руки чесались кого-нибудь избить. Доминик много лет пытался сделать из своего подопечного респектабельного человека, и только теперь Гриффин понял, почему старый лис так стремился женить его на Джастин. Да, учитывая обстоятельства, это было необходимо, но Доминик все время имел вид человека, испытывающего глубочайшее удовлетворение, чего Гриффин никак не мог объяснить.
Теперь все стало ясно. Доминик убедил себя, что женитьба на Джастин вкупе с продажей борделя и игорных домов помогут Гриффину занять «принадлежащее ему по праву место в обществе» — именно эти слова бывший ментор любил повторять. Не исключено, задумка Доминика была еще масштабнее — он решил одним махом пристроить и Джастин, и Гриффина. У старого лиса всегда было обостренное чувство ответственности. Он носил, словно власяницу, вину относительно своих воображаемых неудач. Это ужасно раздражало Гриффина.
Он не имел ни малейшего намерения позволить Доминику — настырному упрямцу, одолеваемому чувством вины, — решать, как ему жить дальше. Гриффин знал, что скорее повесится, чем будет вести праздную светскую жизнь.
— Моя дорогая девочка, — начала леди Торнбери, крепко вцепившись в руку Джастин. Дама явно не собиралась ее отпускать, пока не выскажется. — Ты должна понимать, что по городу уже ходят сплетни. — Она бросила беглый взгляд на Гриффина и снова сосредоточилась на своей речи. — Не стану оскорблять твой слух, но поверь мне на слово, они крайне неприятны. Я бы даже сказала, вульгарны.
Гриффин думал, что его ярость не могла стать сильнее. Он ошибся. Даже понимая, что дама говорит правду, он все же не мог одобрить ее неприкрытого давления на Джастин. До него дошли некоторые слухи, и он собирался разобраться с теми, кто их распускает, но так и тогда, когда сам решит.
Джастин растерянно заморгала, но быстро обрела присутствие духа.
— Это, конечно, неудачно, но не думаю, что это имеет значение. В конце концов, мы теперь женаты, и я защищена именем Гриффина.
Доминик покачал головой.
— Джастин, свадьба с Гриффином была необходимым шагом, но только первым, одним из многих. Поверь мне, девочка, его имени недостаточно, чтобы оградить тебя от оскорблений, с которыми ты, безусловно, столкнешься, если не будешь иметь защиты всей семьи. Существует большая разница между положением жены Гриффина Стила, владельца игорных домов и борделя, и жены человека, уважаемого и принятого твоей семьей и в обществе.
— Я могу защитить свою жену, — рявкнул Гриффин, — и не прошу помощи.
— Понимаю, — вежливо ответствовал Доминик. — Значит ли это, что ты отказался от своих планов покинуть Англию? Ты решил остаться рядом с Джастин и защищать ее от возможных опасностей?
Гнев, одолевавший Гриффина, слегка остыл. За последние два дня события развивались так быстро, что у него не было времени спокойно подумать. Да, его женитьба на Джастин в каком-то аспекте сделала ее еще более уязвимой. Все хищники общества примут ее как даму полусвета, лишь немногим лучшую, чем проститутки из «Золотого банта», и будут вести себя соответственно. А поскольку он в ближайшее время уедет из Англии, она останется без защиты. Если только не уедет с ним.
— Она может переехать жить к своему дяде, — буркнул Гриффин. — Уверен, виконт Кертис обладает достаточно прочным положением в обществе, чтобы защитить племянницу.
— Я ничего подобного не сделаю! — в панике воскликнула Джастин. — Это нелепо. Как только мы выясним судьбу младенца, я вернусь к леди Белгрейв и буду вести там тихую незаметную жизнь. — Она взглянула на Гриффина и приободрилась. — На самом деле мистер Стил и я уже обо всем договорились.
Гриффин удивленно поднял брови, но промолчал.
Доминик заупрямился — плохой знак.
— Боюсь, ничего не получится, дорогая. Пару дней назад я отправил леди Белгрейв письмо, чтобы объяснить ситуацию. Она ответила, что, учитывая перемену в твоем статусе, тебе, конечно, следует остаться в Лондоне вместе с мужем.
Джастин побледнела до синевы.
— Доминик, клянусь, я тебя когда-нибудь убью, — прошипел Гриффин сквозь стиснутые зубы.
Естественно, старый лис не удосужился ответить. Но Вивьен, уже давно хмурившаяся, встала и опустилась на диванчик рядом с Джастин.
— Дорогая, — начала она, стиснув другую руку Джастин. — Ты должна думать не только о своей репутации, хотя она, безусловно, очень важна, но и о других членах семьи. Я говорю о твоем брате, виконте Кертисе, кузенах. Ты только представь, как повлияют на них эти мерзкие слухи.
Джастин высвободила руку из цепкой хватки Вивьен — очевидно, руку, которую сжимала леди Торнбери, она высвободить не смогла — и прижала ладонь ко лбу. Гриффина едва не убило усилие, затраченное, чтобы удержаться на месте, а не подхватить Джастин на руки и выбежать из комнаты.
— Они убьют деда, — пискнула она. — Он ужасно щепетилен к таким вещам, да и его здоровье за последний год ухудшилось.
— Слухи не пойдут на пользу и практике твоего брата, — добавил Доминик.
— Поверь мне, — с откровенной симпатией сказал Эйдан. — Встретить неприятности лицом к лицу — единственный способ с ними справиться. Как только шумиха уляжется, можно будет принимать следующие решения.
— Конечно, дорогая, — заговорила леди Торнбери. — Нет необходимости решать все детали вашей совместной…
— Или раздельной жизни, — буркнул Гриффин, старательно не замечая направленный на него затравленный взгляд Джастин.
Он не сомневался, что она, так же как и он, чувствует себя угодившей в ловушку, но ее настроение теперь граничило с паникой. Гриффин не допускал и мысли о светской жизни, но понимал, что, пожалуй, не имеет ничего против присутствия Джастин в его жизни, — надолго или нет. Она скорее всего относилась к этому иначе, и это злило его больше, чем он был готов признать.
— Да, конечно. — Леди Торнбери улыбнулась Гриффину, намеренно не понимая его. — Ничего в нашем будущем не высечено из камня. А пока нам необходимо остановить распространение слухов и убедить общество, что ваша женитьба реальна и в высшей степени респектабельна.
— Как и ты исключительно респектабельна, Джастин, — добавила Вивьен.
Читать бесплатно другие книги:
