Опасное положение Гарднер Лиза
– Поэтому сначала подозрения пали на Аниту Беннетт.
– Она бы не стала грабить компанию. Это любовь всей ее жизни. И Джастину бы такое не устроила. Он ей почти как четвертый сын. А то, что они с ее младшеньким, возможно, полукровные братья, по-моему, только еще сильнее сблизило ее с семьей. Звучит, конечно, бредово, но дела обстоят именно так.
– Тогда кто? Это должен быть старый сотрудник, который вдоль и поперек знает дом Денби, финансы компании и недавно отстроенную в Нью-Гэмпшире тюрьму. Кто же? У кого был доступ…
Голос Тессы затих. Внезапно ее осенило. Вариант был настолько очевидным, что его вообще не рассматривали. И тем не менее…
Лопес недоуменно таращился на нее.
Она чмокнула Зевса в макушку и резко встала. Им с Софи определенно стоит завести собаку.
– Дай мне код для входа в офис «Денби констракшн». Живо.
Уайетту хотелось домой. Он прекрасно понимал инстинкт Либби Денби. И хотя последние двое суток ему пришлось не в заложниках отсиживаться, а всего лишь работать, он только и думал о том, чтобы вернуться под свою крышу, принять горячий душ, поужинать домашней стряпней (ну ладно, едой из микроволновки) и отправиться на боковую.
Однако, как и у всякого стража порядка, помимо оперативной работы, у него была еще одна обязанность, о которой обычно все умалчивают, хотя она занимает гораздо больше времени: составление рапорта… Так что сейчас он заполнял бумаги. Море бумаг. И Кевин тоже. Но тот вообще любил канцелярщину. Возмутительно.
В два ночи зазвонил телефон. Уайетт увидел имя Николь Адамс и ни капли не удивился. Она была очень дотошным агентом ФБР, выкладывалась добросовестно и по полной. И если дело оставалось нераскрытым – а сейчас явно не хватало ответов на ключевые вопросы, – она не могла успокоиться.
Из профессионального уважения и в память о былом он принял звонок.
– Белый фургон нашли? – спросила Николь.
Розыском автомобиля и тела Джастина Денби занималось управление Уайетта.
– Ни фургона, ни шайки, ни трупа.
– Шутишь? Вы столько людей на уши подняли.
– Похоже, среди наемников была пара светлых голов.
– Меня напрягает то, что тела нет, – вздохнула Николь. – Не могли же они оставить такую серьезную, а тем более вонючую улику в кузове?
– По-моему, тело бросили вместе с фургоном. Учитывая их бесследное исчезновение, они, скорее всего, пересели в другую машину. Завтра утром начнем проверять ближайшие пруды и озера. Вероятно, фургон с телом утопили. Отличная будет иллюстрация к выражению «как в воду кануть»… А одиннадцать миллионов как там поживают?
– Ищем. Наши гуру перевернули все личные сбережения Аниты Беннетт. Не исключено, что она разместила деньги под вымышленным именем на другом офшорном счете. Но пока мы топчемся на месте.
Уайетт раздосадованно хмыкнул.
– Что с Либби и Эшлин?
– Вернулись в бостонский особняк, – ответила Николь, опустив соображения про то, как они там собирали осколки своей жизни, а потом вдруг спросила: – Увидишься с ней?
– С кем?
– С Тессой Леони. Она подходит к тебе близко. От всех остальных держится на расстоянии. Но не от тебя.
Уайетт подумал, что, наверное, краснеет, и прикрыл лицо ладонью.
– К чему это ты? – осторожно уклонился он от ответа.
– Уже поздно. Я устала. Мне любопытно.
– Тесса – интересная женщина.
– Пригласишь ее на свидание, – уверенно сказала Николь, но без тени злости – скорее даже довольная.
– Как его зовут? – поинтересовался Уайетт.
Настала очередь Николь краснеть. По крайней мере, так ему казалось.
– Ну, раз уж ты спрашиваешь…
Выяснилось, что полгода назад она познакомилась со специалистом по финансовому планированию. Они были очень счастливы вместе. У Уайетта будто камень с души свалился. Не то чтобы он чувствовал себя должником, однако… Приятно осознавать, что подруга хорошо устроилась и все в конечном итоге утряслось.
– Позвони, когда отыщете фургон, – попросила Николь. – А еще лучше, когда найдете всех троих подозреваемых.
– Разумеется. Ты тоже.
– И я тоже.
– А теперь поспи немного. Кто-то же из нас должен.
Уайетт откинулся на спинку кресла, заложил руки за голову и задумался. Личную жизнь в сторону. Его беспокоили слова Николь о пропавших деньгах. Исчезновение машины с тремя наемниками еще куда ни шло. Подходящий пруд, лесной овраг или чащоба – в Нью-Гэмпшире много мест, где легко скрыть следы преступления. Но похищенные миллионы? Такая сумма оседала на нескольких подставных счетах пятнадцать-двадцать лет – и вдруг испарилась?
– Кевин, – окликнул Уайетт коллегу, который возился с бумагами в другом конце кабинета.
– Да? – спросил тот, подняв голову.
– Вот скажи, раз ты такой умный. Если бы у тебя было одиннадцать миллионов долларов, куда бы ты их дел?
– Набил бы ими матрас, – ответил местный гений. – Для этого ничего подписывать не надо. А еще их нельзя было бы использовать как улику в суде.
– Всего неделю назад деньги были на Багамах, – возразил Уайетт, – на настоящих банковских счетах. Если верить Рут Чан. Она ездила туда, чтобы, так сказать, стянуть доллары обратно, и обнаружила еще больше счетов, чем ожидала.
Здесь у Уайетта зародилась новая мысль.
– Что невероятней, Кевин? Долгие годы безнаказанно обчищать крупную корпорацию или воровать деньги, но на протяжении всего этого времени не тратить из них ни цента?
Кевин был заинтригован. Он отодвинулся от кипы бумаг и подхватил нить рассуждения:
– Значит, человек в них пока не нуждался. Похоже, не наркоман и не игрок. Зависимость требовала бы постоянных вливаний. Скорее всего, недовольный сотрудник, который копил на черный день.
Кевин поднял интересную тему. В большинстве случаев хищения совершались людьми, которых поджимали пагубные пристрастия, медицинские счета или алименты. То есть их переход на темную сторону почти всегда был чем-то оправдан. Кроме того, эти люди, как правило, отлично разбирались в финансах, занимали высокие должности и пользовались доверием и уважением.
– Иначе говоря, терпения и денег ему хватало, – резюмировал Уайетт. – Он или она создал первую подставную компанию примерно шестнадцать лет назад, а потом, так как никто не поднял шума, спокойно продолжил. Год за годом незаметно, но упорно подворовывал… Просто мастер. – Уайетт мысленно взвесил слово и остался им доволен. – Возможно, в какой-то момент он действовал из чисто спортивного интереса, а на собраниях руководства втихаря посмеивался: мол, знали б вы мой секрет… Классика жанра… Но все хорошее рано или поздно заканчивается. В данном случае это произошло в августе, когда ничего не подозревавшая Рут Чан обнаружила первого липового поставщика. Она копнула глубже, сообразила, что к чему, и четыре недели назад доложила Джастину.
Кевин наморщил лоб.
– Он знал о хищении целых четыре недели.
– И да, и нет, – поправил Уайетт. – Чан думала, что в общей сложности у них стянули всего четыреста тысяч. Для компании с оборотом в сотни миллионов долларов факт досадный, но не ужасающий. Джастин счел сумму настолько ничтожной, что решил вернуть ее без привлечения полиции. Он отправил Рут Чан на Багамы, чтобы та закрыла подставной счет, однако за день до ее прилета деньги перевели.
– И когда Джастин выяснил полный масштаб ущерба? – спросил Кевин.
– Он… не выяснил, – пробормотал Уайетт, лихорадочно соображая.
– Гм?
– Он так и не выяснил. Чан позвонила ему в пятницу днем. Сказала, что счет уже закрыли, и попросила еще времени на расследование. Об остальном умолчала. А потом… всего несколько часов спустя Джастина с семьей похитили из собственного дома.
Кевин внимательно посмотрел на Уайетта.
– Прикрыли мошенничество, – заметил он, словно речь шла об очевидном факте. – Чтобы до Джастина не дошли новости про одиннадцать миллионов.
– Возможно, – ответил Уайетт.
После того как он прокрутил всю историю вслух, мысль Кевина показалась ему логичной. Рут Чан обнаружила, что украденная сумма в десятки раз больше, чем они подозревали, и в тот же вечер Джастина похитили. Совпадение? Только не для копа. Два события наверняка как-то связаны. И все же. И все же…
– Рут Чан! – вдруг заявил Кевин. – Она отмывала деньги и организовала похищение Джастина, чтобы замести следы. Кроме того, у нее идеальное алиби. Ее даже в стране не было.
Уайетт скептически нахмурился.
– Без Рут Чан мы бы даже не догадывались про шестнадцать лет мошенничества. Зачем вору подставлять самого себя?
– Чтобы уйти от подозрения? – предположил Кевин.
Уайетт усмехнулся и покачал головой.
– Кто знал? – неожиданно начал он. – Вот на какой вопрос нужно найти ответ. Кто знал, что Рут Чан откопала липовых поставщиков? Кто знал, что в пятницу утром Рут Чан будет на Багамах и пойдет закрывать счет? Кто был настолько осведомлен, что успел подготовиться и перевел все деньги за день до этого?…
Тут глаза Уайетта расширились.
– Рут Чан кому-то сказала, – сыпал догадками Кевин. – Или Джастин. Человеку, которому они доверяли, а, видимо, не стоило.
– Вряд ли Рут Чан. Она даже Джастину не стала говорить. По крайней мере, хотела сначала во всем разобраться. Слишком дотошная и осторожная. Мы этого сразу не поняли. Недостаточно внимания обратили. Если кто кому и сказал, так это Джастин… Черт, мне надо позвонить!
Глава 42
Как Эшлин ни мечтала лечь в кровать, до спальни она не добралась. После душа у нее только и хватило сил, что натянуть футболку и завалиться на диван в гостиной. Даже волосы сушить не стала.
Пока она мылась, я говорила по телефону с Тессой Леони. Та оказалась добрее и мягче, чем я ожидала. Заверила меня, что лично разберется с Крисом. Разумеется, осторожно. И с благоразумным применением силы. Ее тон вызвал во мне еще больше симпатии.
Я хотела чувствовать себя отомщенной. Как шокированная мать и обманутый друг. Сколько раз я принимала Криса дома. И да, в какой-то момент стало ясно, что он сох по мне, как мальчишка. А после скандала с Джастином начал бывать у нас чаще, надеясь на роль утешителя. Только я выбрала обезболивающие и не плакалась ему в жилетку.
Весь гнев я выместила в душевой, где несколько раз помыла голову, яростно вспенивая шампунь, споласкивая волосы, а потом повторяя заново. Было уже поздно. Третий час ночи. Давно следовало пойти спать. Я нанесла питающий кондиционер, а потом занялась телом так же безжалостно и основательно, как волосами.
Я думала, самый страшный кошмар закончился, но еще во время вечернего допроса поняла, что следственная пытка только началась. Утром опять нагрянут агенты. Будут что-то уточнять, потребуют официальное заявление насчет отношений Эшлин и Криса. А то и медицинское освидетельствование. Может, стоит нанять адвоката?
Какие права у жертв похищения и насильственных преступлений? Какие специалисты занимаются делами по совращению несовершеннолетних? Что, если Эшлин откажется выдвигать обвинения или отвечать на вопросы? Настоять или это только усугубит ее травму?
Потом, смывая кондиционер, я вдруг со всей ясностью осознала: муж умер. Я осталась одна. Без партнера. Навсегда. Больше некому задавать такие вопросы. Забота об Эшлин полностью легла на мои плечи.
Муж умер.
Я стала матерью-одиночкой.
Джастин… нож в окровавленной груди…
Я опустилась на кафельный пол. Вода хлестала по спине. Я задыхалась, жадно глотая воздух.
Замелькали воспоминания о нашей жизни. Все те мгновения, когда я по-настоящему видела мужа. Все те мгновения, когда он наверняка по-настоящему видел меня. Первый раз, когда мы занимались любовью. Священник, объявляющий нас мужем и женой. Джастин с кричащей новорожденной девочкой на руках. А потом он же, умирающий передо мной.
Его взгляд. Джастин знал, что умирает. Чувствовал, как зазубренное лезвие входит меж ребер. В его глазах не было ни злости, ни упрека. Только сожаление.
«Мне будет не хватать нас», – сказал муж. И он был готов уступить и дать мне развод, но ему «будет не хватать нашей семьи».
Я плакала? Трудно понять. Вода лилась на шею, стекала по лицу.
Нужно организовать похороны, подумала я. Как хоронить без тела? Наверное, лучше подождать, пока полиция найдет… труп. Пока детектив шерифа и его помощники не вернут мужа мне. И Эшлин. Она бы попрощалась с отцом. Ей нужно логическое завершение, как и мне тридцать лет назад.
Эта мысль резанула по живому. Столько усилий и жертв, а в конечном итоге я так и не уберегла дочь от самой глубокой раны. Теперь и она потеряла отца. А мне предстояло занять место своей матери, которая пыталась удержать все на плаву. Разбираться с финансами. А они в плачевном состоянии.
Что, если мы потеряем особняк и будем вынуждены переселиться в многоквартирный дом? Что, если Эшлин никогда не пойдет в колледж? Дочь непредусмотрительного отца. Как и я когда-то…
Я не могла дышать. Ловила ртом воздух, но тот не попадал в легкие. Неужели я пережила три дня в заброшенной тюрьме, только чтобы скончаться в собственной ванной?
Потом в памяти всплыл… гидрокодон. Таблетки в оранжевом флаконе. Они до сих пор в моей сумке на кухонном столе. Впрочем, у меня были и другие заначки. Полдюжины таблеток у задней стенки ящика со столовым серебром, еще десять в дорожной шкатулке для драгоценностей, штуки четыре на донышке хрустальной вазы в серванте. В общей сложности около двадцати таблеток на экстренный случай.
Я встала. Во рту по-прежнему отдавало апельсинами, но мне было все равно. Я собиралась выйти из душа, спуститься вниз и добраться до первой же заначки. Только разок, конечно. После недавних испытаний я заслужила.
Я ополоснула волосы.
Нет, не надо. Я сказала Джастину, что буду сильной ради дочери. Тогда, в камере, он не зря вытянул из меня обещание. Наверное, сомневался в успехе операции и хотел быть уверен, что я смогу вырастить дочь без него.
Всего две таблетки, подумала я. Снять лишний стресс. Все тело ныло. Мне нужно было отдохнуть. После нормального сна я смогу позаботиться о дочери лучше.
Интересно, моя мать чувствовала то же самое, когда в очередной раз смотрела на пачку сигарет? Знала же, что не стоит. Но изнемогала под тяжестью мира, под грузом родительских обязанностей. Она вкалывала как прклятая. И заслуживала хотя бы немного отдыха.
Джастин ради меня расстался с жизнью.
Неужели так трудно ради него бросить викодин?
Я выключила воду.
Одну таблетку. Всего… одну. Чтобы ослабить симптомы ломки. Разумный шаг.
Да.
Нет.
Выпить.
Завязать.
Я открыла дверцу кабинки, чтобы взять полотенце.
И увидела мужчину, стоящего на пороге ванной.
Я узнала его не сразу. С минуту я стояла в стеклянной ловушке. Вода стекала с обнаженного тела. Мужчина зловеще улыбнулся, и я сообразила. Глаза были другого цвета – карие, не ярко-голубые. Крашеные волосы полностью сбриты. Черный камуфляж сменила элегантная повседневная одежда. Но его гнусное, безжалостное лицо нисколько не изменилось. Над левым глазом красовалась ссадина – несколько часов назад дочь угодила в него рацией.
Я схватила полотенце и выставила его перед собой.
Не самая лучшая защита от убийцы мужа.
– Соскучилась? – протянул Мик и оперся о дверной косяк, перекрыв выход массивной фигурой.
Я была у него в руках. Он смаковал момент.
– Как… – выдавила я, облизнув губы.
Горло пересохло. Мысли крутились вихрем. Эшлин. Внизу на диване. Боже, только бы не проснулась! И ведь просила пистолет. Почему я так и не спустилась за ним в подвал? Надо было сначала достать оружие из сейфа, а потом лезть в душ!
– Я же перепрограммировала систему…
– У нас есть свой антиблокировочный код. Его нужно знать, чтобы отменить, а ты не знала. Никудышные у тебя разведданные. – Он усмехнулся. – Это называется ирония, детка.
– За домом наблюдает полиция, – начала я.
– Ага. Две патрульные машины. Одна спереди, другая сзади. Чередующиеся интервалы. Что не проблема, так как мне понадобилась всего минута, чтобы вбить код, открыть гараж и снова его закрыть. Копы вернутся, увидят, что снаружи тишь да гладь, и поедут дальше.
– Ошибаешься. Сейчас появятся два детектива. В деле новый поворот. Поэтому я и мылась. Готовилась к допросу.
Он замер и склонил голову набок, внимательно меня изучая. Прошло секунды две.
– Ты блефуешь, – объявил. – Неплохая попытка. Приятно, когда ради тебя стараются.
Он ринулся вперед. Так быстро, что я ахнуть не успела. Первой реакцией было отскочить назад в душевую, но я не хотела оставаться в этой западне. И потом вряд ли кафель помешал бы Мику сделать то, что он намеревался.
Я стегнула его полотенцем и, видимо, задела рану на лице, потому что он вскрикнул. Я хлестнула еще раз, но он поймал конец и потянул меня к себе. Тогда я отпустила. От неожиданной потери противовеса Мик отшатнулся. Улучив секунду, я бросилась к двери, выставив локти и пытаясь на ходу опять задеть его по голове.
Он схватил меня за талию. К счастью, мокрая кожа выскользнула из его пальцев. Я пробеала через спальню, кидая за спину что ни попадя. Куда теперь? Что делать? Интуиция подсказала спуститься вниз. В переднюю. На улице разъезжали патрули. Мне было плевать, что я голая. Лишь бы выскочить за дверь…
Нет. В гостиной спит Эшлин. Нельзя ее оставлять.
Позади загромыхал Мик. Подавив всхлип, я поднажала. Быстрее, быстрее, быстрее. Опять гонка. Неужели я снова ее проиграю? Я зарулила на нижнюю площадку, метнув взгляд наверх, и мельком увидела лицо Джастина. Каменное. Мрачное. Решительное. Стоп, не Джастина, Эшлин. Моей дочери Эшлин…
– Пригнись, – твердо сказала она.
Я послушалась. Эшлин замахнулась отцовской клюшкой для гольфа. В последнюю секунду Мик с ревом обернулся. Удар пришелся ему в плечо. Взвыв от боли, мерзавец вырвал клюшку из дрожащих рук дочери и занес над головой. Я бросилась на него и обхватила за колени. Он пошатнулся на ступеньке, выронил клюшку и вцепился в перила.
Мы с Эшлин опять рванули. Но не к парадной двери – слишком много возни с замками. Мы устремились в кухню. Какой-то первобытный инстинкт повел нас в помещение, забитое подручным оружием.
Я где-то читала, что женщине ни в коем случае нельзя хвататься за нож. Мужчина с легкостью отберет его и пустит в ход против нее же. Лучше взять пресловутую чугунную сковородку. Чтобы огреть ею по голове, особых навыков не нужно. Мне такая досталась от матери. Я распахнула нижний шкафчик и начала нервно разгребать посуду.
Эшлин вскрикнула.
Она притормозила у обеденного стола, выдернула из кучи вещей мою сумку и запустила ею в Мика. Он ловко увернулся и схватил Эшлин за край футболки. Не собираясь уступать без боя, дочь из всех сил завизжала и замолотила локтями и босыми ногами.
Мик наслаждался каждой секундой.
Я нащупала тяжелую сковороду, вцепилась в ручку и медленно выпрямилась перед врагом.
Мик прошелся взглядом по моему обнаженному телу, отшвырнул Эшлин к столу, как мешок с мусором, и двинул вперед.
– Молодец, соображаешь, – протянул он. – Я люблю, когда сопротивляются.
Дочь ударилась головой о гранит, обмякла и сползла на пол.
Не смотреть. Не отвлекаться. Один враг. Единственный шанс сделать все правильно.
Мик кинулся ко мне.
Слишком резко, слишком быстро, подумала я. Мик сделал обманное движение влево. Вместо того чтобы махнуть сковородой, я бросилась вправо и пулей выскочила из кухни в гостиную. Переверну лампу или еще что-нибудь. В окно будет видно. Может, проезжающий полицейский поймет и остановится, чтобы проверить.
Мик постоянно двигался. Шаг вправо, шаг влево, прогиб, выпад. Бесконечная смена маневров запутала. Вверх, вниз, вправо, влево. Я держала сковороду перед собой, готовая ко всему. Он низко нырнул, схватил меня за талию и повалил на пол.
Падение было тяжелым, но я не отпустила своего оружия и заколотила мерзавца по голове. Теперь он использовал мой же прием: прижался ко мне вплотную. Я не могла шандарахнуть его со всей силы и осыпла слабыми ударами. Уткнувшись лицом мне в грудь, он давился от смеха.
– Вот так, да, бей, бей!
Было бесполезно тягаться с этим специально подготовленным верзилой. Мои отчаянные усилия только забавляли его.
Внезапно он сжал мне правое запястье так, что чуть кости не хрустнули. Я вскрикнула. Чугунная сковородка оказалась на полу.
Вот и всё.
Мик встал и за плечи подтянул меня наверх. Его карие глаза были такими же сумасшедшими, как и голубые. Ему нравилось каждое мгновенье происходящего. И от предвкушения возможностей лицо Мика светилось.
За его спиной раскрылась дверь, ведущая в подвал. Из тени вышел второй верзила и бесшумно ступил в кухню, прижав к губам палец. Зед. Без камуфляжа и татуировки кобры.
Я замерла, потеряв дар речи и ощущая только боль в запястье и плечах. Зед тихонько пробрался вперед, поднял малокалиберный пистолет и выстрелом в упор прошил Мику голову.
Мик повалился в сторону.
Зед спустил курок еще два раза.
В доме наступила тишина.
Зед вложил мне пистолет в правую ладонь и загнул мои пальцы на рукоятке.
– Соседи слышали выстрелы, – сказал он твердо. – Вызовут полицию. Те приедут моментально.
Он стянул с дивана плед и накинул его на мои голые плечи.
– Меня здесь не было. Ты сама с ним справилась. Молодец.
– Ты убил его.
– Он принял условия договора: тебя и Эшлин не трогать. Он нарушил их дважды. В нашем деле невыполнение требований имеет последствия.
– Ты… ты знал, что он вернется?
– Подозревал.
– Не понимаю. Можно было убить Джастина, но не нас с Эшлин?
– Условия договора, – повторил Зед, а потом сунул мне сложенный лист бумаги. – Радар просил передать. Никому не показывай. У тебя есть двенадцать часов, потом будет поздно.
Он повернулся и направился к двери в подвал.
– Подожди.
Зед не отреагировал.
– Назови антиблокировочный код, – выпалила я. – Код, который вы все используете, чтобы проникать в мой дом!
Зед не отреагировал.
Пришел, увидел, победил. И сразу на выход. Я закипела негодованием из-за постоянного чувства бессилия, но в последнюю секунду вспомнила, что уже не беспомощная пленница в тюрьме.
Я подняла пистолет и прицелилась Зеду в затылок.
– Стой. Стой, говорю!
Зед полуобернулся.
– Твоей дочери нужна помощь, – заметил он.
– Мне осточертело быть заложницей!
– Тогда спусти курок, – спокойно ответил он.
Руки дрожали. Хотя нет. Меня трясло всю. Внезапно усталость ушла. Ее сменила злость. На этого человека, который ворвался в мой дом, в мою семью. На себя, потому что я уже собиралась проглотить таблетку. Но самая сильная и ядовитая – на Джастина, потому что он дал себя убить, а я все еще любила его – и ненавидела. Что мне теперь делать со всеми этими противоречивыми чувствами? Как поставить точку?
Зед терпеливо и чуть ли не с интересом смотрел на меня. Я не должна была стать проблемой. По его данным.
Я нажала на спусковой крючок.
Затвор щелкнул вхолостую.
Ну конечно. Всемогущий Зед, как всегда, оказался на шаг впереди. Он вставил ровно три патрона. Все три выпустил в голову Мика, а потом вручил бесполезное оружие мне. Я ожидала увидеть насмешливую улыбку, однако он заявил:
– Вот и славно. Первый шаг к освобождению ты уже сделала.
И удалился.
Дочь начала приходила в себя. Я осмотрела ее, отыскала телефон, набрала 911 и вызвала полицию со «Скорой». Потом поднялась наверх, достала халат и, все еще сжимая пистолет, сунула под подушку записку Радара. Что бы ни произошло дальше, я была готова.
Глава 43
Уайетт дозвонился до Тессы Леони только с третьего раза. Было уже четыре утра, но для него это не имело значения. Он понял, кто, что, когда, где, почему и как. Возбужденный адреналином, Уайетт мчался на своем внедорожнике в Бостон.
– Крис Лопес не виновен, – заявил он, когда Тесса ответила на звонок.
– Знаю. Он все отрицал даже под дулом пистолета. Но я вам этого не говорила.
– Ты ничего не говорила, и он ничего не делал.
– Он спал с Эшлин, – выдала Тесса, – хотя утверждает, что она сама…
– Надеюсь, его никто случайно не пристрелил?
– Я вас умоляю. На таких патроны тратить жалко.
– Верно подмечено.
– Мы с ним мило побеседовали. О том, кто настолько приближен к Джастину Денби, чтобы организовать ему и его семье диверсию.
– Забавно, мы с Кевином только что обсуждали то же самое.
– Кстати, для протокола: пока вы с Кевином и мы с Лопесом трепали языками, кое-кто действовал. Один из похитителей вернулся, проник в особняк Денби и напал на Либби и Эшлин. Наверное, хотел закончить одно дельце.
Уайетт резко крутанул руль вправо и свернул на 93-ю магистраль.
– Серьезно?
– Да. Либби опознала в нем Мика. Бостонское управление полиции сейчас пытается установить его личность по отпечаткам. Видимо, в тюрьме он проявил к Либби особый интерес, но их лидер, Зед, остудил его пыл. Когда же задание было выполнено и Зед исчез, Мик решил сдержать кое-какие старые обещания. Он рассчитал интервалы патрулирования у ома Денби, вошел внутрь с помощью антиблокировочного кода и напал на Либби в ванной. Она улизнула, к ней присоединилась Эшлин, и они вдвоем гоняли его по дому. Потом Либби схватила пистолет, который оставила у дивана…
– Заряженный пистолет в гостиной?
Уайетт был одновременно удивлен и впечатлен. Он помнил, что все Денби отлично стреляли. Но оставить заряженный пистолет посреди дома было довольно агрессивным шагом.
– Не забывайте, чт они пережили, – сказала Тесса. – К тому же специальный агент Адамс им все уши прожужжала о том, что преступники все еще на свободе…
– Убедительно.
– Либби убила Мика. Тремя выстрелами. Один в левый висок и два в лоб. Очень профессионально.
То, как Тесса произнесла последние слова, показалось Уайетту странным.
Читать бесплатно другие книги:
