Опасное положение Гарднер Лиза
Действительно. Джастин не мог без открытого неба над головой. Ни снег, ни дождь его не смущали.
– А Эшлин так и не вставала? – спросила я.
– Спала, как ребенок, – сказал муж и только потом понял иронию своего ответа.
Он скривил лицо и отошел назад.
Я отвела глаза в сторону. Если матери было нелегко принять то, что ее несовершеннолетняя дочь занималась сексом, отцу – тем более. Особенно такому, как Джастин. Он с самого рождения Эшлин холил и лелеял ее. Свою маленькую девочку. Папину принцессу.
Я представить себе не могла, что раздирало его сильнее: ужас или оскорбление.
– Ты знала? – спросил он приглушенным голосом. – Хотя бы подозревала?
Я помотала головой.
– Может, она упоминала какого-нибудь мальчика? Дольше гуляла, покупала новую одежду… Или что там делают девочки, когда влюбляются?
– Что ты сделаешь, Джастин? Возьмешься за ружье?
– Не исключено!
– Я не знала.
– Но…
– А ты? – спокойно перебила я. – Ты ее отец. Ты что-нибудь подозревал?
Он нахмурился и смущенно переступил с ноги на ногу.
– Нет, конечно. Но отцы… Нам такое не понять. Мы же по-другому смотрим на дочерей.
– Как зовут ее лучшую подружку?
– Линда.
– Линдси.
– Линдси… Ну, немного ошибся.
– Правда? – Я пожала плечами. – Эшлин пятнадцать. Последние полгода она шпионила за нами, потому что мы перестали с ней разговаривать. Она одинока, ранима, а мы… мы забыли про нее. И под «мы» я имею в виду нас с тобой, Джастин. Ты тоже ее родитель.
Мужу такая критика пришлась не по вкусу. Его недовольство было видно по напрягшимся желвакам. Однако он не стал возражать, а в своих лучших традициях перешел в наступление.
– А когда ты подсела на таблетки?
– А когда ты стал мне изменять? – невозмутимо спросила я.
– Не надо приплетать левые аргументы. Забота об Эшлин – твоя главная обязанность, твоя работа, и ты это знаешь. А последние полгода ты была на работе в неадекватном состоянии.
– Ну да, лучше бы я в обед развлекалась в отелях. Ты уверен, что хочешь выяснить, кто из нас больше дров наломал?
– Либби, ты сама поставила вопрос ребром. Ты потребовала объяснения…
– Я поймала тебя только раз. Явно были и другие…
– По-моему, я имею право знать. У тебя есть дилер? Ты приглашаешь преступников к нам домой? Может, кто-то из них соблазнил Эшлин. Может, кто-то из них знает Мика, Зеда или Радара.
У меня отвисла челюсть. Внутри закипал гнев. Захотелось крикнуть, чтобы муж не молол ерунды. Я получала наркотики честным путем: врала каждому медику, у которого были рецептурные бланки. Но из меня полезло другое:
– СПИД, герпес, сифилис, гонорея. Ты приглашал их к нам домой? Шантаж, драма, вымогательство. Может, одна из твоих любовниц знает Мика, Зеда или Радара?
– Либби…
– Джастин! Так не пойдет. Ты предал мое доверие. Причем не раз. По-твоему, это нормально? Ты попросил прощения. И что, я должна все забыть? Я не знаю, как. Я любила тебя, Джастин. Ты был мне не просто мужем, а целой семьей. Только мой отец никак не мог надеть шлем, мама – бросить курить, а ты – удержаться в штанах. Меня подвели они, потом – ты, и я не знаю, как восстановиться на этот раз. Конечно, я подсела на таблетки. Потому что, хоть ты и раскаиваешься, мне все равно… больно.
– То есть виноват я? – спросил Джастин с каменным выражением на избитом лице. – Ты наркоманка, а виноват я?
– Я этого не говорила.
– А ты не думала, что я спал с той девчонкой по твоей вине?
Я отвела глаза. Не выдержала. Хотелось выйти. Из этой адской камеры, из этого разговора. И вообще из этой жизни. Чем и объяснялась вся история с обезболивающими.
– Не думала, что сама толкнула меня на измену? – безжалостно продолжал Джастин. – Что, если бы ты выглядела или вела себя по-другому, или была бы посмелее в спальне, я бы никогда не пошел налево?
– Перестань! – Я закрыла уши руками.
– Я люблю тебя, Либби. Я никогда не любил ее.
– Но ты отдался ей. Забрал у меня частицу себя и отдал ей.
– Хочешь знать почему?
– Нет, – сказала я, желая услышать ответ.
– Потому что она смотрела на меня, как ты когда-то. Черт, я спустился, чтобы забронировать авиабилеты, и она… Такой взгляд… Я почувствовал себя на коне. Как в самом начале с тобой… Ты загоралась от одного моего вида на пороге… Я уже не помню, когда ты последний раз так улыбалась… или смотрела на меня… такими глазами.
– Значит, я виновата в том, что ты изменял.
– Не больше, чем я в том, что ты пила таблетки.
– Я уже ничего не понимаю!
Джастин пожал плечами. Его жестокость ушла. Осталась только усталость.
– Да брось. Мы женаты, Либби. Восемнадцать лет наши жизни были переплетены. И говорить, что мои действия не влияют на тебя, а твои – на меня… Вот где действительно абсурд. Брак ведь не просто сумма его частей. В какой-то момент мы это забыли. Стали думать только о себе. Смазливая девушка улыбнулась, и я пошел на поводу у своих желаний. Тебе нужно было побыстрее заглушить боль, и ты тоже пошла на поводу у своих желаний. Мы забыли друг о друге. Как самые настоящие эгоисты.
– Ты и дальше будешь гулять, – прошептала я. – Изменника ничто не остановит.
– А ты найдешь новый источник анальгетиков, – тихо ответил он. – Наркомана тоже ничто не остановит.
Я сокрушенно опустила голову. Меня охватило запоздавшее на полгода чувство стыда. Ненавидеть мужа было легче, чем признать, что восемнадцать лет взяли свое. Мы оба перестали наверстывать упущенное и выкачивали энергию из нашего брака. Пока в один прекрасный день…
– Почему ты не удалил ее сообщения на телефоне? – спросила я ни с того ни с сего. – Ты же знал, что я могла их увидеть.
Муж отвел взгляд. У меня забрезжила догадка.
– Ты хотел попасться, – проговорила я. – Хотел, чтобы я увидела, что ты вытворяешь.
– В эти последние месяцы ты же наверняка не раз клялась завязать? Не принимать больше ни одной таблетки и вернуться на путь истинный?
Я медленно кивнула.
Джастин поднял голову и посмотрел мне в глаза.
– Я тоже, Либби. Мне опротивело вранье. Мысль о том, что я тебя раню. Не знаю, как объяснить… Видимо, в конечном итоге мы все превращаемся в своих родителей. Или я просто слабак. Понимаешь, если мне встречалась девушка… В общем, одно за другим… А потом сразу накатывало отвращение к себе. Лжец, изменник, неудачник. Я дошел до точки… Это чувство стало невыносимым. Поэтому – да, часть меня хотела попасться. Я надеялся, что смогу взять себя в руки. Покаюсь в грехах, ты рано или поздно простишь, и я больше не буду мучиться. – Все еще глядя на меня, Джастин вдруг спросил: – Знаешь, что сделала моя мать, когда отец умер?
Я покачала головой.
– Взяла бутылку водки и вылила на его могилу. Она ненавидела его, Либби. Дикой ненавистью. Я не хочу, чтобы ты так же относилась ко мне. Не хочу быть человеком, по которому не скучает жена. Никогда не хотел.
Тяжело вздохнув, Джастин положил руки мне на плечи и посмотрел так серьезно и угрюмо, как никогда раньше. За все восемнадцать лет…
– Я люблю тебя, Либби. Я свалял дурака. Все испортил. Но я люблю тебя. Как бы ни распорядилась судьба, я хочу, чтобы ты это знала.
У меня появилось первое нехорошее предчувствие.
– Не надо так говорить…
– Тс-с. Я хочу, чтобы ты пообещала мне слезть с таблеток. У тебя, наверное, уже детоксикация, да?
– Да…
– Тогда обещай, что дома доведешь ее до конца. Позаботишься о себе. Будешь рядом с Эшлин. Ты права. Мы нужны ей.
У меня появилось второе нехорошее предчувствие. Он говорил как человек, принявший решение. Человек, который теперь готовится к последствиям.
– Мы оба, Джастин, – отрезала я. – Завтра мы все вернемся. Никаких глупостей. Ты нужен нам, Джастин. Ты нам нужен.
– Слезешь с таблеток? – настаивал муж, не спуская с меня глаз.
– Да, – ответила я, все еще думая об апельсинах, вкусе моей боли.
Он притянул меня к себе и прошептал над моей головой:
– Вот и хорошо. Об остальном не беспокойся. Что бы ни случилось завтра, ты и Эшлин будете в безопасности. Обещаю, Либби. Клянусь своей жизнью.
Глава 35
Аниту Беннетт привезли на допрос в десять пятнадцать вечера. Забрали ее официально. Два агента ФБР в черном явились на порог и попросили проехать с ними в местное отделение. Отказать федеральным агентам было трудно. Дрожащая и неуверенная Анита согласилась, легонько поцеловала мужа в щеку и сказала ему, что дело пустячное и она ненадолго.
Следователи уже дожидались в Бостоне. Специальный агент Адамс, специальный агент Хокс, Тесса и Уайетт сидели в комнате для наблюдения. Еще один профессиональный прием – поставить подозреваемого перед новыми лицами, чтобы он еще больше растерялся.
У ФБР была специальная группа по расследованию мошенничества, целая команда экономических экспертов, которые жили и дышали корпоративными хищениями и отмыванием денег. Адамс предложила им ведущую роль. Они зададут конкретные вопросы по финансам «Денби констракшн», заставят Аниту защищаться, снова и снова пересказывать свою легенду. Так возрастет вероятность того, что допрашиваемая ошибется на какой-нибудь детали и прольет свет на происшествие с Джастином и его семьей.
Пока было ясно одно: время уходило.
До обмена на выкуп оставалось всего семнадцать часов. Страховая компания дала добро, но скептическое настроение не развеялось. Условия обмена были слишком общими, без достаточных гарантий для похищенных.
А теперь, учитывая мошенническую подоплеку… Уайетт уже высказал то, чего боялись почти все: похищение и выкуп были лишь дымовой завесой для настоящего преступления. Последние двадцать лет Анита Беннетт присваивала средства «Денби констракшн». Джастин узнал и, возможно, рассказал своей жене Либби. То есть он и его семья должны были теперь исчезнуть. Однако их безвременный уход вызвал бы лишнее внимание полиции. Отсюда план с похищением ради денег. Сколько раз сама Анита намекала, что пропажа Джастина связана не с бизнесом, а с его личным состоянием?
Разумеется, обмен заложников не всегда проходил гладко. Порой он заканчивался плачевно. Поэтому никто бы не удивился, если бы завтра в три Джастин, Либби и Эшлин Денби трагически погибли во время неудачной спасательной операции.
Компания бы стойко продолжила работу. Теперь уже под твердым руководством Аниты Беннетт, которая первым делом уволила бы Рут Чан. Тогда «Денби констракшн» оказалась бы целиком в ее руках, как и никем не найденные одиннадцать миллионов долларов.
Серьезный мотив для убийства. От целых семей избавлялись и ради меньшего.
Аниту Беннетт сопроводили в кабинет для допроса. Два агента, Билл Биксби и его младший коллега Марк Левеско в классическом серо-розовом галстуке, достали бумаги. Анита дала согласие на видеосъемку. Ей зачитали ее права, в том числе на звонок адвокату. Предупредили, что ее показания могут быть использованы против нее в суде и что она может прервать допрос в любую минуту. Анита поставила подпись. И они приступили.
Слово взял Билл. Он дипломатично извинился за прерванный вечер, поблагодарил Аниту за помощь следствию и объяснил, что времени крайне мало: ФБР прилагает все усилия, чтобы Джастин, Либби и Эшлин Денби вернулись домой живыми.
Анита кивнула. После утреннего похода в церковь она переоделась в темно-серые трикотажные брюки и розоватую водолазку. Тессе показалось, что она постарела, словно этот день ее уже изнурил. Анита выглядела напряженной, а ее лицо – каменным. Прежде чем ответить Биллу, она взвешивала слова.
У федералов было всего шесть часов, чтобы подготовиться к допросу, но они справились неплохо. Как только Тесса с Уайеттом сообщили Николь новости из аэропорта, Рут Чан забрали в бостонское отделение ФБР, где она долго показывала финансовым специалистам бухгалтерскую документацию и разъясняла свои «находки». Другие агенты тут же подняли архив Аниты Беннетт, составили списки банковских активов, крупных покупок и, разумеется, поездок на Багамы. По словам Николь, они все еще были только на вершине айсберга, но в условиях цейтнота решили, что лучше взять директора по производству раньше, чем позже.
Следовало выудить не столько признание в хищении корпоративных средств, сколько местонахождение Денби.
У них была припасена еще пара козырей.
Анита начала отвечать почти в точности, как и ожидала Тесса. Когда дипломатичный Билл закруглился, молодой парень, Марк, устроил пробежку по финансовым отчетам. Что Анита могла сказать по поводу этой транзакции? Она знала этого поставщика? А об этой компании слышала? Где она была двенадцатого июня две тысячи девятого года? Как насчет вот этого проекта? Как насчет этого нового автомобиля? Как насчет этой транзакции? Она вправду дважды отдыхала на Багамах в две тысячи двенадцатом? И так далее.
Левеско сыпал фрагмент за фрагментом мошеннического пазла. Фальшивые документы от несуществующих фирм. Шестнадцать лет обмана. Анита сперва все отрицала, потом ее недоумение сменилось шоком.
– Что? Да я ни за что…
Более одиннадцати миллионов долларов перекачаны из «Денби констракшн» в офшорный банк.
– Я даже не знаю, как такое сделать. Я занимаюсь административными операциями, а не финансовыми. И бухгалтерских программ сто лет не видела.
В течение которых Анита купила за наличные несколько машин и дом.
– Мы с мужем предпочитаем не брать в кредит. Посмотрите мои годовые бонусы за то время и убедитесь, что мы платили из законного источника дохода.
И за учебу троих детей в колледже?
– Я хорошо зарабатываю. Говорю же, проверьте мои налоговые декларации. С зарплатой шестьсот тысяч в год троих детей обучить можно.
А откуда стипендия для младшего сына?
Анита покраснела.
– Я уже говорила об этом с двумя детективами. Джастин сам предложил. Его решение, не мое.
Интересно, поскольку Джастина как раз не было, чтобы подтвердить слова Аниты.
– Спросите у Рут Чан! Она выдавала чеки. Подписанные Джастином. Рут знала о договоренности. Как и все в компании. Это никогда не было тайной.
Восемь поездок на Багамы за последние шесть лет?
– Мы любим теплый климат. Кроме того, Джастин любезно предоставил свой таймшер.
Последовала небольшая заминка. У Денби таймшер на Багамах? Неожиданно. Однако, учитывая объем материала, который они пытались изучить за сорок восемь часов, никто не удивился, что эта деталь ускользнула.
Последний раз Анита останавливалась на две недели.
– Мой муж выздоравливал после операции на сердце. Отпуск пошел ему на пользу.
Двести тысяч на больничное обслуживание?
– Проверьте мой сберегательный счет! Увидите, что все сходится!
Она говорила правду. Было бы, конечно, здорово обнаружить там одиннадцать миллионов, но ее финансы действительно истощились. С другой стороны, как заявила Рут Чан, еще пять дней назад украденные деньги были размещены на нескольких якобы корпоративных счетах на Багамах. Мошенник, у которого хватило ума и выдержки, чтобы хранить незаконный «улов» подальше, вряд ли спрятал бы его на своем личном счете. Скорее всего, средства перевели на новый счет, под вымышленным именем. Вероятно, в другом офшорном банке. ФБР скоро пустится по следу, но для этого требовалось время, не говоря уже о везении.
Покер или блек-джек?
– Что?
Квитанции за десять лет. Из казино «Мохеган-Сан».
– Развлечение клиентов! Я не играю в азартные игры. Мне хватает рисков в строительном бизнесе!
Новый черный «лексус» две тысячи восьмого года выпуска. Оплата наличными.
– Подарок старшему сыну на окончание колледжа.
Новый «Кадиллак Эскалейд» две тысячи одиннадцатого года.
– Для Дэна. Его прежней машине было семь лет!
Квартира в одном из флоридских кондоминиумов, приобретенная в две тысячи десятом. «Мазда Миата», купленная всего несколько месяцев назад. Левески шел по списку без продыха. Липовые счета-фактуры здесь. Новые покупки там. Тесса думала, что Анита уйдет в глухую оборону и замолчит. Однако она приноровилась к скорости молодого фэбээровца, пока из них не получился идеально слаженный дуэт. Что на самом деле впечатляло. Не только сумма, которую «Денби констракшн» каждый год выплачивала липовым поставщикам, но и то, как беззастенчиво Анита спускала свои деньги. Доход у нее был приличный, как она не уставала подчеркивать. Законная зарплата, бонусы – все в ежегодных налоговых декларациях. И – да, она тратила на свою семью. Недвижимость, машины, поездки. Она много работала, и жили они хорошо. Ей нечего было стыдиться.
Они продолжали ходить вокруг да около. Анита упорно отрицала причастность к мошенническим операциям и полностью признавала крупные покупки. В конце концов Тесса взглянула на специального агента Адамс и кивнула головой. Николь ждала этого сигнала. Она взяла телефон и позвонила в соседнюю комнату.
В коридоре появились два агента. С ними был Дэниэл Коукли, которого забрали через пятнадцать минут после Аниты. Сейчас его провели мимо допросного кабинета. Как раз в тот момент, когда Билл Биксби открыл дверь, будто бы выходя за водой.
Анита подняла глаза, увидела изможденного мужа и замерла.
– Что… что он здесь делает? Мне ничего не сказали!
– Украдены одиннадцать миллионов долларов, – твердо напомнил Марк. – Семья из трех человек пропала. Вы думаете, мы оставим хоть кого-то в покое?
– Но у Дэна больное сердце! Его нельзя допрашивать. Он быстро устает, ему нужен отдых.
– А нам нужны ответы, Анита. Завтра к трем. И пока мы их не получим, мы не остановимся.
Тессе стало жалко Аниту. Она даже почувствовала себя виноватой, так как идея с приводом Дэна принадлежала ей. Вопреки ожиданиям, Беннетт не сломалась и не стала сознаваться во всем.
Она покачала головой.
– Ответов у меня нет. Я не грабила компанию. Даже и не подозревала, что деньги уходят. И я не знаю, что случилось с Джастином. Я его не похищала. Он мне как родной. А о родных я забочусь. Посмотрите мои финансовые отчеты. Вот чем я занимаюсь. Добросовестно работаю и обеспечиваю семью. Я не могу дать вам то, чего у меня нет. Просто не могу.
Она умоляюще посмотрела на агентов.
И тогда Тесса, которая никогда никому не доверяла, поняла, что Анита не лжет.
– Черт, – буркнула она.
Уайетт, сидевший рядом, отреагировал так же.
Аниту Беннетт продержали до полуночи. Их с мужем показания так нигде и не разошлись, и Николь лично отвезла обоих домой. Следственно-оперативная группа собралась за столом в зале совещаний. Все молчали.
– Будем копать дальше, – сказал наконец Хокс. – Отправим агента на Багамы. Может, удастся получить описание того, кто закрыл подставные счета. Новая зацепка все-таки. Нужно основательнее ею заняться.
Никто не стал напоминать, что было уже некогда.
– Давайте обсудим завтрашний телефонный разговор, – предложил Уайетт.
– Звонить на мобильный Джастина Денби будут, вероятно, со скрытого номера, – подхватил тему Хокс. – С другого айфона, учитывая функцию «фейстайм». Оператор Джастина будет наготове и поможет найти источник сигнала путем триангуляции между вышками сотовой связи. Процесс небыстрый, поэтому звонок придется растянуть. Задавать вопросы или, к примеру, сделать вид, что произошла путаница с банковскими реквизитами, попросить разъяснений.
– У нас максимум десять минут, – заметила Тесса. – Не забывайте инструкции: в три одиннадцать деньги должны быть уже у них, или у нас будет первая жертва.
– Хотите принять звонок в особняке Денби? – обратился к Хоксу Уайетт.
– Пока планировали так.
Уайетт на секунду задумался.
– Серьезно?
– А что такого? – нахмурился Хокс.
– По-моему, действие разыграется на севере. Куртку выбросили в дебрях Нью-Гэмпшира. Оптимальная местность для укрытия нескольких человек вдали от полиции, местных и так далее. Примите звонок здесь – и на вечеринку опоздаете часа на три. А вот, скажем, если возьмете айфон Джастина Денби и ответите из моего управления, будете ближе к эпицентру событий.
Тесса оживилась. Она не подумала об этом, но мысль ей понравилась.
– Никто не оговаривал, где должны находиться мы или телефон, – напомнила она. – Ничто не мешает нам поехать на север.
– Я не хочу их спугнуть, – с опаской сказала Николь, которая уже вернулась и стояла в дверях. – Больше на связь они не выйдут. Стоит выкинуть что-то неожиданное, пусть и не вразрез с прямыми инструкциями… – Она многозначительно оборвала предложение.
– Когда дело касается девяти миллионов, спугнуть не так просто, – прокомментировал Уайетт.
– А можно сделать, как они с видео, – вставила Тесса, еще больше оживляясь. – Крупный план, минимум фона. Захватим картину из особняка Денби… например, ту большую, с принтом красного цветка в гостиной. Повесим в вашем кабинете. – Она взглянула на Уайетта. – Там же примем звонок. Знакомого фона хватит. На самом деле даже интересно, если похитители будут думать, что мы в Бостоне, а не в трех часах к северу.
– Последовать их примеру, – проговорил Уайетт. – Мне нравится.
– Если они не потребуют провести какую-нибудь операцию здесь, в Бостоне, – предостерег Хокс.
– У вас тут целое отделение в пяти минутах езды от особняка Денби, – сказал Уайетт, пожав плечами. – Неужели не справятся?
– Ну, если так…
Все переглянулись.
– У меня такое ощущение, что мы наконец-то не просто в догонялки играем, – подытожил Уайетт. – До этого момента правила диктовали похитители, и мы шли у них на поводу. А сейчас… Не знаю, будет ли толк, но… это уже что-то. Я все-таки предпочитаю действовать.
Коллеги с ним согласились.
Завтра в восемь утра они снова соберутся у Денби. Возьмут телефоны, картину и подготовятся к видео-звонку в управлении шерифа северного Нью-Гэмпшира.
Тесса была довольна. Через пятнадцать часов следственно-оперативная группа отправится на перехват. На кону жизнь целой семьи. Включая пятнадцатилетнюю Эшлин, которая сама зачитывала требования похитителей и онемела на угрозе убийством…
Они справятся. Переведут выкуп, узнают местонахождение Денби и благополучно их заберут.
Однако если вся канитель из-за украденных одиннадцати миллионов…
Денби уже никто не увидит живыми.
Глава 36
Утром забирать нас никто не торопился. В узком тюремном оконце светлело небо. Я проснулась, поворочалась и снова задремала. Ко мне тут же вернулись нападающие кобры и оранжевые флаконы с таблетками. Очнувшись второй раз, я заставила себя сесть и посмотреть в глаза шлакоблочной реальности нашей камеры. Наверху металась спящая Эшлин и взволнованно бормотала под нос что-то невнятное.
Джастина на месте не было. Он, как часовой, сидел на полу, прислонившись спиной к стальной двери. Голова поднята, руки на согнутых коленях. Неужели так и провел там всю ночь? Сейчас он не спал. Задумался, машинально барабаня пальцем одной руки по кисти другой. Вид был такой, словно он решал какую-то задачу.
Как и вчера, я пыталась угадать время. Похоже, наступило утро. Часов восемь, девять, десять? Если мы не погибнем сегодня, я запишусь на курсы выживания. Стану самой старшей в мире девочкой-скаутом. Научусь определять стороны света по мху на деревьях и время суток по теням. Пара новых навыков мне не помешает. Потому что старые не очень помогают.
Я подошла к туалету. Джастин отвернулся. На большую приватность здесь рассчитывать не приходилось. Потом, пока он был поглощен своими мыслями, а Эшлин все металась во сне, я оттерла лицо. Пальцами, так как мыла и полотенец не было. Поддавшись порыву, взяла пустой пластиковый кувшин и наполнила его под краном. Затем, над раковиной, вылила половину воды на волосы и энергично промассировала голову. Брызги летели во все стороны, но мне было плевать. Я больше не могла терпеть мерзкий запах собственных волос и постоянный зуд от въевшейся грязи.
Я терла, терла и терла, как будто пыталась сбросить кожу, а вместе с ней и свои злоключения. Или они уже впечатались в мою ДНК? Может, когда-нибудь ее примут на суде как доказательство против Зеда и его команды. Клетки моей мертвой кожи, рассеянные по крошечной раковине в маленькой камере большущей тюрьмы.
Мне не хватало мыла, мягкой пены, бодрящего запаха чистоты. Но я продолжала тереть, медленно поливая оставшейся водой голову и тонкие пряди недлинных волос. Напоследок я ополоснула шею, закатала рукава комбинезона и омыла руки. В итоге мокрым или забрызганным оказалось все: я сама, мой комбинезон и шлакоблочные стены. Но я чувствовала себя лучше. Готовой к предстоящему. Насколько это было возможно.
– А я? – спросила Эшлин.
Она проснулась и глядела на меня со своего места.
Без всяких слов я снова начала набирать воду.
– Для спасателей прихорашиваетесь? – протянул Джастин с пола.
– Красота обезоруживает, – сказала я, передав дочери кувшин.
Медленное течение утренних часов безжалостно действовало на нервы. Пока я выхаживала между нарами, волосы высохли. Комбинезон – тоже. Не сказать, чтобы теперь я была чистая… По крайней мере, не такая грязная.
Джастин быстро освежил над раковиной опухшее лицо и коротко стриженную голову. Потом заглянул в общий зал. Там по-прежнему было тихо, только чуть слышно гудели люминесцентные лампы. Джастин немного поотжимался, покачал пресс и принялся подтягиваться, держась за верхние нары.
Эшлин смотрела на нас, как на сумасшедших. Она свернулась калачиком у себя в уголке и наблюдала с безопасного расстояния, словно кошка: полурасслабленная и готовая при первой опасности зашипеть или полоснуть когтями.
Я заставила дочь попить, так как она все еще восстанавливалась после вчерашнего выкидыша. Жалко, что у нас не было еды. Я проголодалась и по камере ходила под урчание желудка. Как иронично: ко мне вернулся аппетит именно в тот день, когда нас перестали кормить.
Хотели, чтобы мы ослабли, устали и потеряли уверенность? Опять психологические штучки Зеда. С таким успехом мы к трем часам согласимся сделать все, что угодно, за хлебную крошку.
Или что-то случилось? Наши тюремщики заболели или как-то пострадали? Не могли же они нас бросить? Уехать, исчезнуть? Никто не знает, что мы тут. Мы сдохнем, как забытые животные в клетке. Конечно, первые дни протянем на воде… Но после второй недели без еды…
Вдруг послышался незнакомый звук. Щелчок, гудящие лампы моргнули и, умолкнув, погасли. Ослепительно-белая камера окрасилась оттенками серого. Свет сочился только из щели окна. Общий зал погрузился в полумрак. Как театр, где внезапно потухли софиты.
– Отключают питание, – тихо сказал Джастин.
Я поняла, что происходит. Зед и его команда готовились покинуть тюрьму. Закончить операцию и скрыться.
Который час? Я никак не могла сообразить по солнцу.
Срок близился. Три пополудни.
Расчетный час.
Я забралась на нары к Эшлин и взяла ее за руку.
Через секунду к нам присоединился Джастин. Мы сидели, держась друг за друга, и ждали, что произойдет дальше.
Тесса открыла глаза в пять тридцать. В спальне было темно. Она проспала от силы три-четыре часа и не могла понять, что ее разбудило. Бесшумно открылась дверь, и на пороге появилась бледная фигурка Софи.
Дочь вошла очень тихо. Тесса даже засомневалась, что та в сознании. У Софи бывали проявления лунатизма. У Тессы тоже. Только она не ходила, а кричала во сне.
Софи приблизилась к краю постели. Ее широко открытые глаза были сосредоточенны.
– Мам?
– Да?
– Ты нашла пропавшую семью?
– Нет пока, – ответила Тесса и распахнула одеяло.
Софи забралась к ней.
– Ты проверила темные, холодные места?
– Некоторые.
Читать бесплатно другие книги:
