Кровавый завет Макклеллан Брайан
– Как их зовут?
– Кресим, – указала она на самого крупного. – Лоурад. А это Гаэль. – Она похлопала по спине того, которого чесала за ухом.
Таниэль протянул руку к Кресиму. Тот фыркнул и отвернулся.
– Они не обучены дружить с людьми, – объяснила Рина.
– Но вас-то они любят.
– Я их хозяйка. – Она кивнула.
– Понятно, – произнес Таниэль, вставая.
Бо пришел вместе с Китерин, смотревшей на всех с явным неодобрением. Он присел на корточки рядом с Риной и обхватил ее за талию. Лоурад утробно зарычал.
– Тихо! – шикнула на него Рина.
Лоурад неохотно улегся на землю.
Бо отступил на шаг.
– Проклятые собаки, – пожаловался он Таниэлю. – Я их побаиваюсь.
– Ты спишь с их хозяйкой, – сказал Таниэль. – Я бы на твоем месте тоже побаивался. Меня удивляет, как ты вообще стоишь на ногах после всего выпитого.
Бо повернул голову в сторону Китерин:
– Она знает способы отрезвить человека.
– Ничего приятного, насколько я понимаю.
Бо передернул плечами.
Немного погодя из темноты появилась Ка-Поэль, в куртке из оленьей кожи. Таниэль не видел ее в этой одежде с самой Фатрасты. Обычно она предпочитала длинный темный плащ и широкополую шляпу. Плотно облегающая куртка напомнила Таниэлю, что Ка-Поэль – взрослая женщина, а не девочка. Чего он прежде не замечал. Таниэль почувствовал, что его руки начинают дрожать, и вдохнул порох прямо из табакерки. Дрожь немного улеглась. Он размеренно задышал, пытаясь справиться с желанием принять еще порцию. Пока в этом не было необходимости.
Ка-Поэль сопровождал Фесник с двумя ослами, нагруженными пороховыми бочонками. Гэврил отстал на несколько шагов. Все собрались вокруг Мастера Дозора.
– Здесь хватит пороха, чтобы разрушить тоннель, – сказал Гэврил. – Ты сможешь взорвать его, когда мы отойдем на безопасное расстояние?
– Слишком далеко для меня, – ответил Таниэль.
Влора смогла бы поджечь порох в такой ситуации. Она способна проделать это на расстоянии, недоступном любому другому пороховому магу, – у нее уникальный талант.
– Значит, придется использовать фитиль, – решил Гэврил. – Мы должны управиться быстро. Никакого шума, пока мы не проверим тоннель. Рина, это касается и твоих собак. Кто знает, какие ловушки для нас приготовят? Сколько рабочих и солдат поджидают нас там? После разведки укладываем порох и уносим ноги. Если понадобится, бросим ослов в тоннеле.
– Чем они это заслужили? – вздохнул Фесник.
Гэврил страдальчески закатил глаза.
– Все готовы?
Они по очереди кивнули и тихо вышли через главные ворота.
Склон горы был погружен во мрак до самой Мопенхаги, где все еще располагался лагерь кезанской армии. Они продвигались не спеша, чтобы глаза успели привыкнуть к темноте. Новая порция пороха сначала вызвала у Таниэля гул в голове, но затем обострила чувства. Теперь темнота не скрывала от него своих тайн. Что не могло не радовать – он еще не забыл, как слышал прошлой ночью злобный вой неизвестных существ, бродивших по склону горы.
Таниэль шел впереди, Ка-Поэль – в двадцати шагах позади него. Они двигались бесшумно, старательно выискивая признаки часовых. Таниэль достиг развалин первого редута. Укрепление сначала захватил враг, потом его отбили обратно, затем снова оставили, и наконец оно было разрушено артиллерийским огнем и магией. Таниэль ожидал встретить здесь вражеский караул, но, поднявшись на груду щебня, понял, что вокруг нет ни души.
Он тщательно проверил каждый из редутов. На месте кезанцев он точно оставил бы здесь по небольшому отряду, чтобы вовремя поднять тревогу при внезапной атаке, впрочем маловероятной. В четвертом редуте он обнаружил труп вражеского солдата, которому снесло голову пушечным ядром. Мундир кезанской армии превратился в лохмотья, а сам труп уже начал разлагаться. Вероятно, похоронная команда, обыскивавшая склон на прошлой неделе, пропустила его.
Никаких караульных по-прежнему не было видно.
Подкоп начинался почти сразу же за последним редутом. Таниэль проверил окрестности. Никаких огней, никаких признаков присутствия кезанцев. Даже приложив ухо к земле, он так и не услышал удары кирок и лопат под землей. Таниэль нахмурился. Что-то здесь было не так. Он послал Ка-Поэль назад, чтобы сообщить прочим, что дорога свободна. Склон горы оставался пустынным. Лишь далеко внизу мерцали походные костры вражеской армии. Таниэль отчетливо слышал хруст камней под ногами приближавшихся товарищей.
Один из ослов неожиданно взревел. Сердце Таниэля чуть не выпрыгнуло из груди. Он присел, опираясь на ствол ружья, и посмотрел вниз. Он ожидал, что сейчас поднимется крик, начнут выглядывать головы кезанских солдат, а затем трубы заиграют сигнал тревоги.
Прошло несколько минут. Таниэль оглянулся на Бо и Гэврила. Лицо Мастера Дозора было непроницаемым. Избранный по-прежнему выглядел раздраженным.
Бо махнул рукой Таниэлю и приложил палец ко лбу. Таниэль кивнул и открыл третий глаз. Головокружение быстро прошло, и он смог рассмотреть то, что его окружало. Бледный осадок магии покрывал всю гору, словно брызги белил на земле под недавно окрашенной стеной. Магия была очень старой, и следы ее понемногу исчезали. Затем Таниэль осмотрел сам подкоп.
То, что он там увидел, не было старым и, конечно, не собиралось исчезать. Двойная цветная полоса проходила под его ногами и углублялась в гору. Таниэль закрыл третий глаз и спустился к тоннелю. Ка-Поэль осталась наверху.
– Что там? – прошептал Гэврил.
Таниэль не ответил. Он добрался до входа в тоннель и опустился на землю. Ка-Поэль зацокала языком. Он проверил, нет ли поблизости врагов, и махнул ей рукой. Она спрыгнула, он поймал ее и помог встать на ноги.
В скале перед ними зияли два больших отверстия. Темнота здесь была слишком глубокой даже для чувств Отмеченного, но он и так догадывался, что может увидеть. Два тоннеля – каждый в высоту на фут больше человеческого роста – словно пробитые гигантским сверлом. Таниэль проследил их направление и представил, куда они могут вести.
Через несколько минут к ним присоединились Бо и Гэврил.
– Здесь нет никого! – удивленно воскликнул Гэврил.
– Спасибо за подсказку, – огрызнулся Бо.
– Перестань! – прикрикнул на друга Таниэль.
– Где же все саперы? Где Избранные? – продолжал удивляться Гэврил.
– Там. – Таниэль поднял руку.
– Ты хочешь сказать, что они уже закончили?
– Да.
– И вышли?..
– Где-то над крепостью, – сказал Таниэль. – На самом горном хребте. Вчера вечером мне показалось, что я видел там что-то. Но решил, что это просто блики лунного света. Теперь я не сомневаюсь, что действительно их видел.
Гэврил смерил взглядом горный хребет далеко над ними:
– Чтобы пробить такие дыры, понадобилась бы магия…
– …Жулен, – подсказал Бо, – и, вероятно, половины Королевского совета Кеза в придачу.
– Тогда почему они не напали на нас? – спросил Гэврил. – Северо-восточная стена слабо охраняется. Там даже не всегда стоит караул. Если бы они атаковали всего с тысячью солдат, мы мало что могли бы с ними сделать.
– Ее не интересует Горный дозор, – объяснил Бо. – И никогда не интересовал. Она хочет добраться до вершины горы.
– Все равно в этом нет никакого смысла, – заметил Таниэль. – Она могла разрушить крепость и затем подняться на гору. Если только…
– Если только она не спешила, – закончил за него Бо. Он пристально вгляделся в темноту, в ту сторону, где находится Южный пик. – В Королевском совете я слышал легенды – древние, как сам Кресимир, – о том, что самые могущественные Избранные могут использовать ауры других планет, Луны и звезд, чтобы усилить свою магию. Ей нужно успеть до солнцестояния.
Таниэль почувствовал боль в груди. Он судорожно задышал. Новая порция пороха помогла ему прийти в себя.
– Но даже если она спешит, почему не сообщила о тоннелях фельдмаршалу Тине? Как ей удалось скрыть это даже от него?
– Думаю, мы никогда не узнаем, что происходило в кезанском лагере, – сказал Бо. – Жулен наверняка использует Королевский совет. Но не Тине, судя по всему.
– Как она могла скрыть это? – Гэврил почесал щетину на подбородке. – И даже если она ничего не говорила ему, зачем ей понадобилось два тоннеля?
– Она скрыла это и от нас, – напомнил Таниэль. – Думаю, это ее запасной план. Она хочет сохранить возможность напасть на Горный дозор с тыла, если не удастся призвать Кресимира. Вряд ли она рассчитывала, что мы спустимся сюда и найдем ее тоннели.
Все молча посмотрели на темные отверстия в скале.
– Она действительно может призвать Кресимира? – спросил Гэврил.
– Она может попробовать, – ответил Бо. – Получится ли у нее… Тут все зависит от того, сколько Избранных она взяла с собой.
– Не хотелось бы ждать, пока все не выяснится, – заявил Таниэль. Он повернулся к крепости.
– Куда ты собрался?
– Мне понадобятся кое-какие припасы, чтобы преследовать ее в горах.
– Это самоубийство. – Бо остановил Таниэля быстрее, чем тот ожидал. – С ней будут тридцать Избранных, если не больше. А еще, возможно, Стражи и солдаты. Как только они учуют тебя… – Он щелкнул пальцами. – Безнадежно.
– Значит, я не позволю им учуять меня.
Они вернулись к остальным и разъяснили ситуацию.
– Я отправляюсь за Жулен, – объявил Таниэль.
– Ты хочешь сказать, что у нее хватит сил, чтобы призвать бога? – не поверил Фесник.
Китерин скрестила руки на груди и одарила Таниэля взглядом, ясно говорившим, что она считает его идиотом:
– Надеюсь, ты сейчас скажешь, что идешь один, потому что для нас это слишком опасно.
– Великая бездна, нет, конечно. – Таниэль закашлялся от смеха. – Любой, кто хочет, может пойти со мной. Мне не нравится идея умереть в одиночестве на этой проклятой холодной горе.
Бо чуть не поперхнулся:
– Я пойду с тобой.
– Какую бездну ты там забыл? – проворчала Китерин.
– Замолчи, женщина! Жулен нужно остановить.
– Вот пусть Отмеченный ее и останавливает.
– Я тоже пойду с вами. – Тихий голос Рины едва не заставил Таниэля подскочить от удивления. Она стояла в стороне, спокойно держа на поводке собак. – Куда идет Бо, туда иду и я.
– Уж не хочешь ли ты… – возмутилась Китерин.
– Я сказал, замолчи! – рявкнул Бо.
Гэврил, казалось, разрывался между двумя желаниями.
– Я должен… – начал он и тут же затих.
Гэврил хотел идти с ними, понял Таниэль, но он отвечал за весь Горный дозор. Если фельдмаршал Тине снова нападет, Мастер должен быть на стене, чтобы сплотить защитников крепости.
– Ты нужен здесь, – согласился Таниэль. Тут ему пришла в голову новая мысль. – Монахи из Обители Нови позволят им пройти?
– Не знаю, – сказал Бо. – Если они откажутся, Жулен не оставит от монастыря камня на камне.
– Дерьмовое дело. – Гэврил сплюнул. – Они хорошие люди. – Он повернулся к Moузу и Феснику. – Уложите порох.
Они отступили до четвертого редута и только тогда подожгли фитиль. Таниэль смотрел, как искра пламени бежит вниз по склону горы. Прошло немного времени, и она достигла входа в тоннель. Когда порох взорвался, вся гора содрогнулась. Таниэль почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Последний редут рухнул в воронку на месте тоннеля. Через несколько минут в кезанском лагере прибавилось огней, оттуда донеслись тревожные крики.
Таниэль и его спутники вернулись в крепость. Они собрали все необходимое и снова встретились у северо-восточных ворот полчаса спустя. Группа получилась более многочисленной, чем Таниэль рассчитывал: Бо, Рина с собаками, Фесник, Моуз и еще восемь дозорных – крепкие парни, которых он уже встречал.
– Нам не нужно так много людей, – шепнул он Гэврилу.
Мастер Дозора стоял возле ворот, видимо все еще раздумывая, не отправиться ли с ними.
– Вам понадобятся помощники, – возразил он. – Когда начнется схватка, разойдитесь по горе как можно шире. Если случится худшее, пошлите гонца, чтобы сообщить нам, что бездна уже разверзлась под всем Адро.
– Так и сделаем, – сказал Таниэль.
– Удачи.
Все приготовления были закончены. Таниэль обернулся к Ка-Поэль. Она забросила ранец за плечо.
– Никаких шансов уговорить тебя остаться? – спросил Таниэль.
Ка-Поэль упрямо топнула ногой.
– Я так и думал, – вздохнул Таниэль. – Пошли.
33
Адамат вернулся домой в сумерках. Еще один день вопросов без ответов, опять просеяны горы песка, но не найдено ничего важного. Еще один день мучительных волнений из-за семьи, которую он не в силах защитить, и шантажиста, от которого он не может защититься. Ноги гудели, глаза закрывались от усталости. Шумный праздник, радостное возбуждение фестиваля, казалось уже позабытого среди войны и хаоса, немного поддержали его дух. Но переживаний было слишком много для одного человека, и рано или поздно они свалят Адамата с ног. Он остановился возле черного хода и принялся в скудном свете луны разглядывать замок. Затем провел пальцем вокруг замочной скважины. В воздухе чувствовался слабый аромат гурланского сладкого перца.
– Что там? – спросил Соу-Смиз у него за спиной.
– Ничего особенного.
Адамат открыл дверь. Они потратили большую часть вечера, разыскивая в Общественных Архивах чертежи особняка Черлемунда. И в конце концов нашли, но чертежи оказались устаревшими. Адамату хватило даже недолгого визита к Первосвященнику, чтобы определить, что дом перестраивался. Инспектор боролся с искушением пробраться в особняк ночью. Если его поймают, последствия будут очень серьезными. Но без тщательного осмотра он не сможет провести полноценное расследование.
Соу-Смиз первым делом зашел в гостевую спальню, чтобы переодеться, а сам Адамат направился в кабинет. Он не стал зажигать огонь, по памяти находя дорогу в старом, знакомом до мельчайших подробностей доме. В кабинете запах перца немного усилился. Адамат открыл бар, достал бутылку бренди и разлил его в три стакана. Взял один, уселся в кресло, чиркнул спичкой и поднес ее к трубке. Инспектор сделал несколько глубоких затяжек, убедился, что трубка раскурилась, и выдохнул дым через нос. Затем поднес другую спичку к фитилю настольной лампы.
– У меня был трудный день, – произнес он, прижимая холодный стакан ко лбу и внимательно разглядывая сквозь полуопущенные веки человека в углу комнаты.
Нежданный гость зажмурился от света и чуть приоткрыл рот. Красноватый оттенок кожи выдавал в нем уроженца Гурлы, а пухлое лицо и мягкое, расплывшееся в талии тело подсказывали, что его кастрировали ещ в детстве. Голова гостя была гладко выбрита.
– Не желаете виски? – Адамат показал на стаканы на столе.
Евнух поднялся, спрятав руки в длинных рукавах своей странной одежды, и медленно вышел из угла.
– Как вы узнали, что я здесь? – спросил он высоким, как у ребенка, голосом.
– Я много слышал о вас. Тихий убийца, работающий на Владетеля. Говорят, что вы появляетесь и исчезаете, не оставляя следов. Но я слишком долго служил инспектором полиции. Даже самый лучший взломщик царапает замок, когда открывает его.
– За вами наблюдает множество людей, – заметил Евнух с искренним любопытством в голосе. – Фельдмаршал Тамас, агенты лорда Кларемонте. Как вы узнали, что это именно я?
Агенты лорда Кларемонте? Адамат постарался скрыть удивление. Так вот на кого работает лорд Ветас?
– Я ожидал вашего визита с тех пор, как Тамас поручил мне найти предателя. Рано или поздно это должно было случиться.
– Вы не ответили на мой вопрос.
Адамат приподнял бокал, показывая, что слышал вопрос, но так и не ответил.
Евнух подошел к столу. Он посмотрел на стакан с бренди, но пить не стал. В дверях появился Соу-Смиз, в халате поверх ночной рубашки. Увидев Евнуха, он остановился. Адамат заметил, как сжались кулаки Соу-Смиза но больше атлет ничем не выдал своей тревоги.
– Привет, Соу-Смиз. – Евнух кивнул бритой головой. – Мы давно уже не видели тебя в Арене. Нас интересует, когда ты собираешься вернуться?
Соу-Смиз фыркнул, как медведь, учуявший змею:
– Когда Владетель прекратит попытки убить меня.
– Выпей, друг мой, – предложил Адамат Соу-Смизу.
Кулачный боец взял стакан и отступил к двери, чтобы загородить собой единственный выход. Евнух, казалось, ничуть не насторожился.
– Полагаю, ваш визит связан с моим расследованием, – сказал Адамат.
Лицо Евнуха приняло деловое выражение.
– Мой хозяин велел мне ответить на все ваши вопросы – если они не будут переходить разумные границы, – чтобы вы смогли убедиться, что он не тот, кто вам нужен.
Адамат обдумал его слова. Инспектор уже знал, почему Владетель поддержал Тамаса: согласно одному из пунктов договора с Кезом, кезанская полиция должна была покончить с преступностью в Адопесте. Там было прямо сказано, что Владетель отправится на гильотину. Он обладал слишком большим влиянием в преступном мире, чтобы оставить его в живых. Как бы Владетель ни скрывал свою личность, кезанская полиция разорвала бы Адопест на куски, но нашла бы его.
Когда миновала опасность подписания договора, Владетель мог решиться на то, чтобы устранить Тамаса и углубить охвативший страну хаос. Однако он столкнулся бы с теми же проблемами, что и другие члены комитета. Если Тамас погибнет, Кез наверняка выиграет войну. И тогда все меры, которые они стремились предотвратить, будут все-таки приняты. Даже сверх того.
– С чего бы вдруг такая откровенность? – спросил Адамат.
– Мой хозяин не желает, чтобы вы совали нос в его дела, – среди его коллег вы имеете репутацию непоколебимого упрямца. Однако Тамас дал понять, что, убив вас, мы только привлечем к себе больше внимания. Самый простой способ избежать неприятностей – поскорей закончить с этим делом.
– Разумно, – пробормотал Адамат.
Либо Владетель просто прагматичен, либо он пытается исподволь управлять расследованием. Адамат снова приложил ко лбу стакан.
– Владетель знает, кто пытался убить Тамаса?
– Нет, – ответил Евнух без малейшей заминки. – Он наводил справки по своим каналам, но это мало помогло. Кем бы ни был предатель, он не использует посредников из Адро. Иначе мой хозяин знал бы.
– Значит, предатель имеет дело непосредственно с Кезом, – заключил Адамат.
– Это был не ревизор, – продолжал Евнух. – Владетель внимательно следит за ним, поскольку через него проходят все денежные потоки в городе. Не была предателем и леди Винсеслав. У нас есть несколько агентов в ее доме.
– Ее бригадир был замешан в этом деле, – напомнил Адамат.
– Только один. У Барата не было причин для преданности и благодарности, как у других.
– Ректор?
Евнух помедлил с ответом.
– Профессор так же непредсказуем, как Бруде.
Бруде. Двуликий святой Брудании. Странное сравнение.
Адамат ждал, что собеседник объяснит, что имел в виду, но тот ничего больше не сказал. Ревизор тоже считал, что с ректором не все чисто.
– Вы полагаете, что Профессор так же способен на предательство, как Рикард Тумблар или Первосвященник? – спросил Адамат. – Он же прославленный ученый.
– Как я уже сказал, – спокойно возразил Евнух, – он не тот, кем кажется.
Адамат затянулся трубкой. Если поверить словам Евнуха – что было бы весьма опрометчиво, – наиболее вероятным предателем является Рикард Тумблар. Первосвященник продажен и одержим жаждой власти, но у него было мало причин желать смерти Тамасу. Рикард же мог пожертвовать чем угодно ради своего союза. Вполне возможно, что он заключил тайную сделку с Кезом.
Адамат снова задумался, должен ли он решиться на тайный обыск особняка Черлемунда. Только этот шаг отделял его от выдвижения прямого обвинения против Рикарда. Конечно, необходимо было еще проверить ректора.
– Спасибо, – поблагодарил Адамат Евнуха. – Вы были очень любезны. Скажите вашему хозяину, что я остерегусь совать нос в его дела. Если смогу.
– Он будет рад. – Евнух улыбнулся в ответ.
– Соу-Смиз, проводи нашего гостя.
Атлет выполнил просьбу, вернулся и уселся на диване.
– У меня мурашки бегали по коже, – признался он.
– У меня тоже.
Адамат глубоко вздохнул, смакуя аромат прекрасного табака. Это была вишневая смесь, приятная носу и горлу и оставляющая легкий привкус на языке. Она обладала прекрасным расслабляющим эффектом.
– Ты думаешь, он сказал правду? – поинтересовался Адамат.
– У него репутация человека, отвечающего за свои слова, – проворчал Соу-Смиз.
– Разве? – Адамат с удивлением посмотрел на него. – Я слышал, что Евнуху нельзя доверять.
– Евнух говорил от имени Владетеля. А его слова – на вес золота.
– Мне придется поверить ему, – согласился Адамат, но тут же напомнил себе изучить дела Владетеля – хотя и не настолько основательно, чтобы его решили убить.
Следующий час Адамат провел за столом, читая газету, а Соу-Смиз дремал на кушетке. Стояла глубокая ночь, когда он решил наконец отправиться спать.
Адамат в задумчивости поднимался по лестнице, Соу-Смиз шел следом. Добравшись до верхней площадки, Адамат взглянул в темный коридор:
– Разве ты не зажег свет, когда вошел?
Некоторые инстинкты заложены гораздо глубже, чем обычные рефлексы. Не слушая протестов Соу-Смиза, Адамат бросился назад вниз по лестнице. Легкий ветерок коснулся его шеи. Соу-Смиз громко выругался, и тут прозвучал выстрел.
Инспектор распластался на лестнице, в ушах у него звенело. Стреляли сверху, из коридора. Он не знал, ранен он или нет, и не решался окликнуть Соу-Смиза. Адамат прижал руку к горлу. Там была кровь. Всего лишь легкое касание бритвой, содравшее кожу.
Падая, Соу-Смиз пролетел всю лестницу и лежал теперь на нижней площадке. Либо у него хватило самообладания, чтобы не шуметь, либо он уже мертв. Адамат молился, чтобы случилось первое.
Инспектор глубоко вздохнул. Тот, кто напал на него, оставался наверху. Половицы в коридоре ужасно скрипели, но Адамат не услышал ни единого звука. Значит, противник до сих пор там. Он должен понимать, что не мог убить Адамата и Соу-Смиза одним выстрелом. Инспектор вглядывался в темноту и прислушивался, пытаясь определить, сколько было нападавших. Они проникли в дом, пока Адамат читал газету. Вероятно, через окно на втором этаже.
Адамат поднялся на колени и на четвереньках пополз вверх, стараясь не наступать по центру ступенек, где они скрипели особенно громко. Он двигался медленно и осторожно, пока наконец не дотянулся пальцами до половиц коридора.
Инспектор ползком двинулся дальше и вскоре нащупал что-то твердое. Легкими, как пух, касаниями он определил положение кожаного башмака, затем другого. Теперь Адамат представлял себе, где стоит нападавший. Вероятно, он держал в руке нож или бритву. Но определить, в какой именно – левой или правой, инспектор не мог. Это была азартная игра, правила которой Адамату поневоле пришлось принять.
Вскочив на ноги, он схватил левой рукой правое запястье противника, локтем другой руки надавив ему на шею. Тот удивленно вскрикнул. Адамат почувствовал, как что-то острое царапнуло ему ухо. Не та рука!
Инспектор дернулся вправо и развернул противника, пытаясь предугадать, куда будет направлен следующий удар. Он надавил локтем на правое плечо нападавшего, так что тот закряхтел. Прозвучал новый выстрел, вспышка ослепила Адамата. Он почувствовал, как противник дернулся и обмяк, получив пулю, которая предназначалась инспектору.
Значит, нападавших по крайней мере двое, если не больше. Адамат рванулся вперед. Выстрел прозвучал из глубины коридора, скорее всего, от двери его спальни. Он вслепую вытянул руку и ухватился за горячий ствол пистолета. Другой рукой инспектор нащупал в кармане перочинный ножик. Противник толкнул его в грудь и отбросил назад к лестнице. Адамат запнулся о лежащее на полу тело первого нападавшего и кубарем полетел вниз.
Инспектор приземлился возле входной двери. В ушах до сих пор стоял звон, голова кружилась. Но, по крайней мере, при падении он ничего не сломал.
На лестнице послышались гулкие шаги. Лунный свет из окна обрисовал два смутных силуэта. Кто-то из нападавших с грохотом уронил пистолет и вытащил что-то из-за пояса. Адамат услышал щелчок и различил металлический отблеск в тусклом свете. Инспектор поднялся на ноги и отступил по коридору к кухне, чтобы противники не смогли напасть на него сверху. Двое убийц шли друг за другом. Один заглянул в кабинет, второй продолжал двигаться по коридору.
Адамат вытащил из кармана перочинный нож. Капли пота стекали по лбу на глаза. Противник осторожно приближался, только скрип половиц выдавал его движение.
Второй нападавший зажег лампу в кабинете, и Адамат сумел мельком рассмотреть первого противника. Тот шел пригнувшись и расставив ноги для равновесия. Второй убийца вышел из кабинета, прикрывая лампу рукой так, чтобы свет шел в сторону Адамата и его можно было разглядеть. Яркий свет на мгновение ослепил инспектора. Он мысленно выругался и бросился вперед, наугад полоснув ножом.
Кто-то вскрикнул, и у Адамата похолодело в груди. Он снова отмахнулся ножом и тут же почувствовал, как чья-то рука сжала его запястье. Адамат попытался освободиться, каждую секунду ожидая смертельной раны. Но получил лишь удар локтем в грудь, отозвавшийся вспышкой боли.
В глубине коридора началась какая-то возня. Свет отклонился в сторону и перестал слепить Адамата. Он успел различить Соу-Смиза, протянувшего мощные руки к человеку с лампой. Снова прозвучал пистолетный выстрел, эхом отдаваясь в голове Адамата.
Наконец инспектору удалось вырвать руку с ножом. Противник бросился на него с занесенной бритвой. Сердце Адамата едва не выпрыгнуло из груди. Он со всей силы ткнул ножом в темноту, молясь, чтобы удар достиг цели. Затем отступил и ударил снова. И еще раз, и еще, пока противник с жалобным стоном не рухнул на пол.
Адамат бросился к черному ходу и осмотрел коридор, готовый среагировать на любое движение. Затем успокоил дыхание и прислушался, пытаясь различить знаки присутствия других убийц в остальной части дома.
– Все? – проворчал Соу-Смиз.
Адамат несколько раз глубоко вздохнул, прежде чем ответить:
– Думаю, что да. Один труп на лестнице и двое здесь. Ты не ранен?
– Два раза. А ты?
– Еще не знаю, – поморщился Адамат.
Он пнул тело на полу. В ответ раздался глухой стон. Адамат заковылял к кабинету. Боль в груди разгоралась все сильней. Он приложил руку и почувствовал, что она стала липкой от крови. Инспектор медленно наклонился, морщась от боли, и подобрал упавшую лампу. Каким-то чудом она осталась целой. Он снял колпак.
В коридоре царил беспорядок. На полу в лужах крови лежала осыпавшаяся штукатурка. И три бесчувственных тела. Адамат прошел мимо них к Соу-Смизу. Кулачный боец сидел на нижней ступеньке лестницы, засунув руку под залитую кровью сорочку.
Адамат проглотил комок в горле:
– Давай я зажгу побольше света.
Он засветил все фонари в коридоре, затем стащил сорочку Соу-Смиза с помощью бритвы, взятой у одного из убитых. Пуля задела левую руку бойца, отхватив кусок мяса размером с палец. Другая вошла в живот. У Адамата перехватило дыхание, когда он увидел рану.
– Так плохо?
Соу-Смиз прислонился головой к стене. Крупные капли пота катились по лбу и щекам. Он попытался вытереть их, но лишь размазал кровь по лицу.
– При ранении в живот трудно определить, задеты ли важные органы. Нужно позвать врача. Надави рукой здесь и попытайся остановить кровь. А я попробую найти помощь.
Ему не пришлось далеко идти. Соседи слышали выстрелы и собрались вокруг дома, с горящими лампами и пистолетами в руках. Они смотрели на Адамата, разинув рот, и попытались разглядеть, что происходит в доме.
– Прошу вас, позовите врача, – слабым голосом произнес инспектор. – И пошлите кого-нибудь в Палату Пэров. С сообщением для фельдмаршала Тамаса. Убедитесь, что ему все передали правильно. Скажите ему… скажите, что на Адамата напали «Брадобреи с Черной улицы».
Никто не двинулся с места и не попытался остановить проезжающий экипаж. Многие испуганно попятились при одном лишь упоминании о знаменитой уличной банде.
– Прошу вас, – с отчаянием в голосе повторил Адамат.
Вперед вышел сосед – мужчина почтенного возраста, с длинными седыми бакенбардами, в черном плаще поверх ночной рубашки. Ветеран войны с Гурлой сжимал в руках старый мушкетон[4]. Адамат вспомнил его имя: Талвард.
– У меня есть кое-какой врачебный опыт. Еще со времен службы, – сказал Талвард. Он повернулся в сторону своего дома и крикнул: – Милли, пришли сюда мальчишку. Быстрей! – Затем Талвард обратился к соседям: – Возвращайтесь по домам, добрые люди. Ступайте!
Адамат благодарно кивнул ему, когда Талвард вошел в дом.
– Вы ранены? – спросил ветеран.
Читать бесплатно другие книги:
