Кутерьма вокруг хирурга Луганцева Татьяна

– Как вы нашли меня? В чем там было дело? Он все время требовал какие-то документы… – тихо произнесла Фрида.

– Так ты ничего не знаешь? – усмехнулся следователь. – Нашли мы эти документы, благодаря этому и тебя спасли.

– Слава богу, но что было в них?

– Сейчас по порядку удовлетворю твое любопытство, так как ты это заслужила, как самое активное и самое пострадавшее лицо. Первым тревогу о твоем исчезновении поднял Венсан Витальевич. Он просто сходил с ума, приехал ко мне в управление и поднял всех на уши. В другой бы ситуации мы не поднимали панику, но, зная твою повышенную страсть к поимке маньяков, – покосился на нее следователь, – мы забили тревогу сразу же.

– Спасибо…

– Венсану спасибо. Он развернул такую деятельность! Ему было мало просто зарядить правоохранительные органы, он решил действовать сам. Он рассказал мне о твоих подозрениях по поводу трех прооперированных Михаилом Пашутиным пациентов и о том, как ты стала моделью и стриптизершей. Ох, и хитра же ты, Фрида! Конечно, доля правды в твоих умозаключениях была, с этим я полностью соглашусь. Также я предположил, что ты под каким-то предлогом должна была втереться и в дом последнего пациента, Иннокентия Дутова. Как оказалось, я был прав, но ничего поделать не мог. Аркадий Наумович – крупный бизнесмен, окруженный толпой адвокатов, с безупречной биографией, к нему без санкции прокурора и на прием не запишешься, не то что ворваться и обыскать дом. Я переговорил с десятком людей, никто тебя не видел.

– Был среди них Гоша, охранник? – спросила Фрида.

– Туповатый парень? Был, – утвердительно ответил Денис Игоревич.

– Вот гад, он видел меня и знал, что я нахожусь в подвале дома, привлеките его за лжесвидетельство.

– Разберемся. Я также попал на прием к Аркадию Наумовичу, и тот с милой улыбкой сообщил, что первый раз видит твою фотографию. Я предполагал, что он лжет, но не было никаких доказательств. К тому же мне в недвусмысленной форме дали понять, что больше не намерены видеть мою персону с глупыми вопросами у себя в доме. К нему было не подкопаться, если бы не Венсан. Вот кто спас тебя! Эх, Сницерова, не в тот вуз ты пошла! Быть бы тебе отличным «следаком» в юбке! Венсан понял, что надо найти компромат против Дутовых, чтобы проникнуть к ним в дом, так как тоже был уверен, что ты там. Тут-то и вспомнились те загадочные документы, которые требовал у тебя наемный убийца. Михаил не передавал их тебе, у него тоже ничего не нашли, так как его квартиру тщательно обыскивали и мы, и преступники. Значит, он кому-то их все-таки успел отдать, логично?

Фрида кивнула головой.

– Так вот Венсан нашел, кому он их передал. Михаил Пашутин был любовником секретарши Венсана Витальевича Ольги. Об этом ходили слухи, но не более того. Не хотели чернить память женатого, погибшего человека. В общем, твой Венсан пришел к ней домой и как следует надавил на нее. Под страхом потери работы и доверия мужа Ольга отдала ему пакет, оставленный у нее Михаилом накануне гибели. Девушка плакала и была очень напугана, документы она не смотрела.

– Неужели Михаил изменил внешность ребенка? – удивилась Фрида, уже давно чувствовавшая, что с этими Дутовыми не все в порядке.

– Ты близка к разгадке. Нет, внешность Иннокентия Дутова никто не изменял, ему действительно прооперировали просто «заячью губу». Не забывай, Венсан Витальевич осматривал его после операции, и он бы увидел, если бы была проведена операция по изменению внешности.

– И что тогда? – замерла Фрида, даже стало слышно, как щелкает датчик в одном из приборов.

– Ему только собирались изменить лицо. Это должно было стать вторым этапом операции, что и предложили хирургу Пашутину.

– Зачем? Кеша – милый ребенок… – не понимала Фрида.

– Настоящий Кеша Дутов находится в данный момент в стране третьего мира, где распространены нелегальные операции по пересадке органов, и ожидает пересадку печени от донора. Он старше этого мальчика на шесть месяцев. В документах, обнаруженных Венсаном, была справка на сына Дутовых и его медицинские карточки, так вот у того ребенка никогда не было заячьей губы. А «Кешу», которого ты обнаружила в доме, на самом деле зовут Вася Гринев. Поэтому сначала они убрали Васе его дефект, а потом хотели изменить внешность, чтобы он стал похож на их настоящего ребенка, и на границе не возникло бы и капли сомнений насчет его фотографии в паспорте матери. Богатая чета Дутовых, которых постигло такое горе, купила этого мальчика у семьи алкоголиков-беженцев за ящик водки и готовила на органы для своего сына. Настоящий Кеша был вывезен за границу по поддельным документам, как у них это получилось, следствие еще разбирается. Планировалось, что Светлана Леонидовна с мужем и с Васей выезжают в Индию и легально возвращаются в Россию, но уже со своим прооперированным сыном. Разницу в возрасте в несколько месяцев пограничники бы не заметили. В Индии мальчиков бы поменяли, донора уже ждали, и даже не надо было подстраивать аварию, так как Васи Гринева просто не существовало и его никто бы не хватился. Существовал только один Кеша Дутов. Кстати, нашим индийским коллегам тоже есть над чем поработать, в стране уже у каждого третьего бедняка продана собственная почка.

– Какой кошмар!

– Именно отчаявшиеся родители пошли на такое безумство. Светлана Леонидовна похожа на сумасшедшую, одержимую только одной идеей спасения сына любой ценой, а муж ей подчиняется, так как все состояние принадлежит ей, она его унаследовала от своего отца. Такой кошмар никому не мог прийти в голову, пока мы не увидели фотографию настоящего сына Дутовых, анализы на совместимость Кеши и Васи, расписку беженцев-алкоголиков, что они отказываются от сына и претензий не имеют, и расписку Михаила Пашутина, что он обязуется провести пластическую операцию за сто тысяч долларов. Эти документы, ради овладения которыми семья Дутовых шла на все, стали просто бесценны для них. Это цена жизни Васи, и, честно говоря, если бы не вы, Фрида, он бы погиб.

– Боже мой…

– Потом Михаил Пашутин передумал изменять лицо Васе, хотел вернуть деньги и отказаться от операции, но понял, что попал на крючок. Он хотел все рассказать своему шефу, но не успел. Тогда он отдал все документы своей любовнице и сказал, что, если с ним что-то случится, она должна отнести эти бумаги в полицию. Пашутин думал, что этим он сохранит себе жизнь, но он ошибся. Ольга сильно испугалась после его гибели и затаилась. А вот как чета Дутовых вышла на Михаила, я пока не знаю, – сказал следователь.

– Дутов был любовником медсестры Яны, наверное, она и посоветовала ему обратиться к Пашутину, – сказала Фрида, глядя в потолок и плача, слезы вернулись к ней.

– Интересно, проверим. А остальное ты знаешь, они хотели любой ценой вернуть документы и искали другие каналы в пластической хирургии. Сейчас уже задержан один врач, который согласился на операцию, но уверяет, что не знал, для чего она была нужна. Дутов и оказался нанимателем преступника, преследовавшего тебя и убившего Михаила.

– А Галю? Невесту Венсана?

– По всей видимости, он следил за вами и видел, как в кафе вы что-то передавали друг другу…

– Это были деньги и фотографии Венсана, – пояснила Фрида.

– Бандит этого не знал, он думал о документах и фотографиях заказчика. Он выследил Галю в людном месте, в галерее, и оглушил вазой, чтобы обыскать ее сумочку, то, что он ее при этом убил, вряд ли его волновало. Представляю его разочарование, когда он вскрыл пакет и вместо искомых документов обнаружил фотографии голого мужика, – сказал следователь, хитро глядя на Фриду.

Денис Игоревич накрыл своей ладонью руку Фриды.

– Теперь ты знаешь все. Ты – мужественная женщина, а мне пора идти, а то кое-кто в белом халате тоже хочет воспользоваться своим служебным положением медика и увидеть тебя.

Фрида улыбнулась ему в ответ и легонько пожала руку, доказывая, что в ней еще осталась сила.

Помпезный, дорогой ресторан с живой музыкой, прекрасным вином и безупречным обслуживанием был выбран не случайно. Фриду, только что вышедшую из больницы и еще не совсем окрепшую, не мог не напрячь этот факт. Еще ее напрягал безупречный костюм Венсана с бабочкой и его оттопыренный карман, где, скорее всего, лежала коробочка с обручальным кольцом.

– «Дом Периньон» самой долгой выдержки, какой только у вас есть, – заказал Венсан, сияя, как начищенный медный таз.

Фрида помрачнела, она поняла, что сейчас произойдет покушение на самое дорогое, что у нее есть, – свободу. Находясь в больнице, она много думала о своей жизни, времени на это там было предостаточно. И ее очень пугало и настораживало чувство к Венсану, и в то же время она не была готова распрощаться со своей холостяцкой жизнью, если так можно выразиться, спрятанной очень удобно за ширму брака с Максом. Пусть сейчас она может играть только тень отца Гамлета, ее все устраивало, и она не хотела ничего менять. Она так надеялась, что Венсан захочет встречаться с ней, как с покойной Галиной в свое время, не связывая друг друга обязательствами. Фрида была очень благодарна Венсану за все, но она не хотела замуж, это точно.

– Фрида, мне трудно говорить, – начал Венсан, и она поняла, что пропала.

Все ее опасения подтвердились. Он решился на серьезный шаг, к которому она не была готова.

– У тебя проблемы с горлом? – участливо спросила она, доставая сигареты.

– Не шути, я и так нервничаю. Не думай, что мне в сорок лет легко делать предложение о замужестве впервые в жизни.

Фрида сделала удивленные глаза.

– Я не ослышалась? Ты женишься? На ком?

– Фрида, перестань! – Венсан вытер вспотевший лоб платком. – Выходи за меня замуж, кажется, вернее, нет, я уверен, что люблю тебя.

– Наконец-таки ты это сказал! Браво! Первый раз за сорок лет! Купи себе медаль! – Она чувствовала, что на нервной почве ее стало заносить не в ту сторону и она может наговорить Венсану много лишнего.

«Остановись!» – твердил ей разум, но она жила не им, а эмоциями и чувствами.

– Что ты ответишь мне? – с надеждой спросил хирург, всматриваясь в ее загадочно мерцающие глаза.

– То, что я уже замужем, ты не забыл?

– Максим? Но у вас же ненормальная семья!

– А что такое? «Мистер порядочность» не любит геев? Я Максима не брошу! Согласен жить втроем?

– Фрида, одумайся, что ты говоришь? Я хочу нормальную семью, детей, как ты им сможешь объяснить нашу ситуацию, если он будет жить вместе с нами? Дружите, общайтесь, я же не запрещаю…

– И на том спасибо.

– Но моя жена будет жить со мной, у меня в доме.

– С твоей мамой и сестрой? – уточнила Фрида, чтобы вобрать в себя побольше отрицательных эмоций.

– Я построю для нас другой дом.

– Я предпочитаю квартиры.

– Я куплю квартиру. – Венсан был готов на все.

Фрида нервно стряхнула пепел, Венсан продолжал:

– Нельзя же так жить, как ты, словно бабочка-однодневка.

– Что ты имеешь против моей жизни?! Это моя жизнь, мои друзья, мои пороки! Я не собираюсь ломать все это ради скучного времяпровождения с тобой! – взвилась она, явно перегибая палку.

– Скучного? – переспросил Венсан, бледнея, словно получил пощечину. – Тебе со мной скучно? Ты это серьезно?

– Я не общалась раньше с такими мужчинами, как ты. Мы бы никогда не встретились, никогда! У нас нет ни одной точки соприкосновения, если бы я не начала игру с тобой…

– Игру? Ты играла сначала, а потом? Фрида, ты играла моими чувствами? Это было сначала, но потом…

– Это было всегда! И сейчас ты смешон, ты опять попался на мой розыгрыш!

– Не веди себя как дрянь.

– Это точное слово! А ты сноб! Чурбан! «Человек-футляр»! Пластический хирург в силиконовой долине! Тебе никогда не понять истинной красоты человека, ты всех делаешь под один шаблон! Со мной этот номер не пройдет! Наша встреча – это ошибка, и не обманывай себя, у нас с тобой ничего не получилось бы! Найди себе какую-нибудь матрону под стать себе и заведи потомство. Только будь готов, что идеальных людей нет. Не рассматривай женщин под микроскопом цепким, профессиональным взглядом, они этого не заслуживают! Прощай! – Фрида затушила окурок, резко встала и вышла из ресторана.

Венсан смотрел вслед ее удаляющейся фигуре, его разум отказывался верить происходящему, а сердце разрывалось от горячей, жгучей боли.

– Ваше шампанское со льдом, – склонился над столом официант с ведерком, не замечая, что его клиент морально умер.

Прошло несколько месяцев после тех страшных событий. Ни Венсан, ни Фрида не делали никаких попыток поговорить друг с другом и встретиться. Каждый жил своей жизнью, но невидимая нить уже связала их сердца, и иногда кто-то сверху дергал за эту нитку, возникала острая боль в сердце, и становилось тоскливо на душе. Фрида, сидя в компании своих бесшабашных друзей-актеров, музыкантов, художников, часто ловила себя на мысли, что ей очень одиноко. Все чаще она вспоминала Венсана. Она видела лица друзей, у каждого из которых был свой комплекс или мания величия, каждый из них иногда забывал, играет он или нет, и с каждым у нее могла быть мимолетная связь, ни к чему не обязывающая. Она с ужасом понимала, что ей не хватает рассудительности, прямоты и порядочности «чурбана», «человека-футляра» Венсана.

«Никогда не думала, какое счастье быть рядом с человеком, у которого все расписано по пунктикам, от которого не придется ждать никаких неприятностей. Это словно стоять на твердой почве. Неужели до этого дня я шла по зыбкой трясине? – думала она с бокалом вина в руке и слезами на глазах, сжавшись в кресле калачиком и глядя на танцующе-жующую театральную тусовку. – Где ты, Венсан? Приди и вытащи меня отсюда! Я не могу ничего обещать, в тридцать лет нельзя кардинально измениться, но я попытаюсь, я хотя бы попытаюсь! Впервые в жизни я хотела бы что-то изменить! Только приди!»

Сердце ее разрывалось на части. Почему-то только сейчас она поняла, о чем ей толковал Венсан. Раньше она не задумывалась о ненормальности своей личной жизни с мужем-гомосексуалистом, вечно в каких-то компаниях, тусовках, где спиртное лилось рекой и где давно все было перепробовано, не исключая и легких наркотиков. Так бы и продолжалось дальше, но ей встретился этот «чертов блондин» с его высокими моральными устоями, и теперь уже она не была уверена, что живет правильно. Ей захотелось что-то изменить.

«Зачем только я его встретила?!» – в отчаянии думала Фрида. Один раз ей показалось, что она увидела его красивое лицо с самой обаятельной на свете улыбкой в зрительном зале, но, сколько потом ни всматривалась туда из-за кулис, уже ничего не видела.

«У меня галлюцинации! Нет, такой мужчина не свяжется с такой женщиной, как я, хотя я не могла ошибиться, что очень нравилась ему. Но я сильно ранила его самолюбие».

Фрида посидела некоторое время после спектакля в гримерной, привычными движениями сняла грим и рассмотрела щеку. Как и обещал Венсан, от его шва не осталось и следа. Она переоделась в шерстяной колючий свитер с воротом, который заменял ей шарф, надела джинсы и высокие зимние сапоги на изящных каблуках. Уже в дверях она кинула взгляд на букеты цветов от поклонников и решила сегодня их не брать домой. Цветы тоже перестали ее радовать, эта затянувшаяся депрессия начинала ее волновать.

Она накинула короткую шубку из светлой норки и выключила свет. Следующий спектакль должен быть через две недели, и она решила полететь куда-нибудь в Европу, встретить там Рождество и Новый год, заодно и развеяться. Фрида попрощалась с ночным сторожем и открыла входную дверь. Зима выдалась злая и снежная. На мгновение она задохнулась от колючего, морозного ветра. Мелкие снежинки закружились вихрем от столкновения теплого и холодного воздуха у старинных дверей театра и мгновенно осыпали длинные черные волосы Фриды блестками, словно стразами. Она поглубже втянула голову в плечи, достала ключи от машины и поспешила к своей «Ладе». Дорогу ей преградила высокая, широкоплечая фигура в темной куртке и с букетом алых роз.

– Я не вижу толпы поклонников, встречающих свою любимую актрису, – сказал Венсан, так как это был именно он.

Сердце Фриды радостно застучало.

– Ты пришел!

– И совсем замерз, впрочем, как и эти розы, – он протянул ей букет, – прости… Я не могу без тебя…

– Ты единственный мужчина, ради которого я хочу меняться в лучшую сторону, – сказала Фрида.

– А ты единственная женщина, капризы которой я готов терпеть, и я почти смирился с тем, что твой муж Макс будет жить с нами. Шучу! Я не могу полноценно жить без тебя, Фрида! – засмеялся Венсан. – Наверное, я и есть бесчувственный чурбан и не заслужил такую ранимую и эмоциональную женщину, как ты, если вовремя этого не понял.

– Нет, это ты прав. Я – эксцентричная, ненормальная особа. Я хочу от тебя ребенка, чтобы хоть отец у него был нормальным человеком. Я поняла, что жизнь – не игра. К тому же я с позором провалила роль, связанную с ребенком. Пора бы мне на самом деле почувствовать, что это такое.

– Ты спасла дитя… – ответил ей Венсан.

Фрида вытерла слезы с бледных щек и прижалась к широкой груди Венсана.

Постепенно боль из их сердец уходила, словно уезжала под общий стук двух сердец на поезде под названием «Любовь».