Перси Джексон и лабиринт смерти Риордан Рик

Глава четырнадцатая

Мой брат пытается меня убить

Металлическая дверь была почти скрыта баком, в котором хранилось белье для прачечной, и сейчас в нем валялась целая уйма грязных гостиничных полотенец. Я поначалу не заметил ничего особенного, но когда Рейчел показала мне, куда надо смотреть, я сразу увидел нарисованный синим символ.

— Этим входом давно не пользовались, — сказала Аннабет.

— Однажды я попробовала открыть дверь… ну, просто из любопытства. Но она намертво заржавела.

— Дело не в этом, — возразила Аннабет и подошла к двери. — Только рука полукровки может привести ее в действие.

И вправду, стоило ей только приложить ладонь к отметке, как та засветилась, металлическая дверь заскрипела, стала медленно открываться, и через несколько мгновений мы увидели за ней темную, ведущую вниз лестницу.

— У-уф, — протянула Рейчел.

Она, в общем, держалась спокойно, и я не мог понять, притворяется эта девчонка или нет. Рейчел переоделась в заношенную футболку с надписью «Музей современного искусства» и заляпанные фломастером джинсы, из кармана которых сейчас торчала все та же синяя пластмассовая расческа. Ее рыжие волосы были собраны на затылке в хвостик, и в них поблескивали уцелевшие золотинки, и на лице тоже кое-где остались следы золотой краски.

— Значит, пошли? Я за вами.

— Ведешь нашу группу ты. — Аннабет с подчеркнутой вежливостью отступила в сторону. — Прошу вперед.

Спустившись по ступеням, мы оказались в большом туннеле с выложенными из кирпича стенами. Здесь было так темно, что я и на два фута перед собой ничего не видел, но мы запаслись электрическими фонариками и тотчас же включили их. Не успеи они вспыхнуть, как раздался громкий визг Рейчел.

Прямо в лицо нам таращились пустые глазницы скелета. И скелет этот вовсе не принадлежал человеческому созданию. Роста он был огромного, футов десять высотой, это точно. А цепи, которыми его подвесили к потолку, растягивали руки и ноги скелета в разные стороны таким образом, что весь он представлял собой огромную букву X. И эта буква почти полностью загораживала нам вход в туннель. Но что действительно сильно напугало меня, даже мурашки по спине забегали, — в самом центре его черепа была одна-единственная глазница.

— Циклоп, — констатировала Аннабет. И быстро добавила: — Он очень давнишний. И… не того, кого мы знаем.

Она хотела сказать, что это скелет не Тайсона, но мне легче не стало. Я был почти уверен, что он оставлен здесь неспроста, а как бы в предупреждение об опасности. Кто бы ни убил такого огромного циклопа, я не хотел бы с ним повстречаться.

Рейчел с трудом сглотнула и спросила:

— У тебя есть друг, и он вот такой же циклоп?

— Тайсон, — кивнул я. — Мы с ним наполовину братья.

— Наполовину братья? — ахнула она.

— Очень надеюсь, что мы его здесь разыщем, — продолжал я. — И Гроувера тоже. Гроувер — это сатир.

— Ой… — Голос у Рейчел стал тонкий-претонкий. — Понятно. В таком случае нам пора двигаться.

Она шагнула вперед и, хоть оказалась прямо под левой рукой циклопа, продолжала идти дальше как ни в чем не бывало. Мы с Аннабет переглянулись, она пожала плечами, и мы последовали за Рейчел вглубь лабиринта.

Футов через пятьдесят мы очутились на перекрестке. Впереди зияло тьмой продолжение туннеля, выложенного кирпичом. Справа виднелся другой, стены которого были облицованы мрамором, а слева — третий. Стены его формировались из земли, и в них то тут, то там проступали корни деревьев.

Я указал на него.

— Этот похож на туннель, которым ушли Тайсон и Гроувер.

— Ты прав. — Аннабет нахмурилась. — Но туннель с правой стороны — посмотри на эти старинные мраморные плиты — скорее приведет нас в наиболее древнюю часть лабиринта, а значит, в мастерскую Дедала.

— А я считаю, что нам нужно идти прямо, — внесла предложение Рейчел, и мы оба уставились на нее.

— Самый невероятный выбор, — сказала Аннабет.

— Разве вы не видите? Посмотрите на пол. Лично я на полу ничего особенного не видел, кроме сильно стертых кирпичей и грязи.

— В этом туннеле он посветлее, — стояла на своем Рейчел, — хоть и очень ненамного. Нам нужно сюда. Потому что в туннеле слева, там, дальше, корни деревьев шевелятся, словно щупальца, и мне это совсем не нравится. А в туннеле справа, футов через двадцать, будет западня. И отверстия у него в стенах, может, для копий или еще чего такого. Не думаю, что нам следует так рисковать.

Я не видел ничего из того, о чем она тут рассказывала, но кивнул:

— Ладно. Вперед так вперед.

— Ты веришь ей? — спросила Аннабет.

— Да, — сказал я. — А ты что, нет?

Аннабет, казалось, хотела что-то возразить, но промолчала и только махнула рукой Рейчел, чтобы та шла вперед. Держась поближе друг к другу, мы стали продвигаться по туннелю, сложенному из кирпича. Он петлял, поворачивал то туда, то сюда, но боковых ответвлений не было. Мне к тому же стало казаться, что пол туннеля имеет довольно ощутимый уклон вниз и, идя по нему, мы постепенно спускаемся все глубже и глубже.

— Ловушек нет? — с беспокойством спросил я.

— Похоже на то. — Рейчел свела брови в ниточку. — Дальше тоже будет так легко?

— Не знаю, — усомнился я. — Такого раньше не бывало.

— Скажи, Рейчел, — вмешалась Аннабет, — а откуда ты, собственно, родом? Можно узнать поточнее?

Она произнесла это точно таким же тоном, каким сказала бы: «С луны ты свалилась, что ли?», но Рейчел не выказала обиды.

— Из Бруклина.

— А твои родители не станут беспокоиться из-за того, что ты поздно вернешься?

— Не особенно, — вздохнула Рейчел. — Меня может и неделю дома не быть, а они не заметят.

— Почему? — Теперь в голосе Аннабет не было и тени сарказма.

Конечно, проблемы с родителями — это вполне по ее части.

Не успела Рейчел ответить, как впереди что-то на мгновение заскрежетало и сразу стихло. Раздавшийся звук был похож на то, будто открылись огромные двери.

— Что это? — воскликнула Аннабет.

— Не знаю. Но несмазанные дверные петли скрипят примерно так же.

— Очень ценная инфа. Я спрашиваю, что это?

В эту минуту я услышал приближающиеся тяжелые шаги, от которых весь коридор затрясся. Кто-то шел прямо на нас.

— Бежим? — спросил я.

— Ага, — кивнула Рейчел, и мы кинулись наутек.

Мы бросились бежать в один из туннелей, свернули за угол и вдруг оказались в том самом проходе, откуда пришли. Но не пробежали и двадцати футов, как наткнулись на старых знакомых. Две драконицы — женщины-змеи в греческом вооружении — стояли, загораживая проход, и целились клинками прямо нам в грудь. Между ними я увидел эмпусу Келли.

— Так, так, так… — насмешливо протянула она.

Я выхватил Анаклузмос, а Аннабет кинжал, но не успела еще моя шариковая ручка обратиться в меч, как Келли бросилась на Рейчел. Ее рука в одно мгновение превратилась в клешню, которой она обхватила девочку за шею и сжала ее когтями.

— Надумал отправиться с подружкой на небольшую прогулку? — издевательски осведомилась она у меня. — Напрасно. Смертные у нас такие нежные, не забыл об этом? Мне ровно ничего не стоит сломать твоей милашке шею.

Шаги позади нас стали отчетливее. И почти тотчас из темноты выступило огромное существо, в котором я узнал лестригона, гиганта-людоеда восьми футов ростом, с красными глазами и ртом, полным клыков.

Увидев нас, он принялся плотоядно облизываться.

— Могу приступить к еде?

— Нет, они нужны хозяину, — отрезала Келли. — Ему захотелось позабавиться. — Она улыбнулась мне. — А теперь марш вперед, полукровки. А то умрете прямо на месте вместе со своей смертной подружкой.

Все это здорово смахивало на один из моих ночных кошмаров. Поверьте мне, я их немало повидал. Мы шагали по туннелю, с обеих сторон охраняемые драконицами, а Келли и великан-лестригон шли позади, отрезав нам на всякий случай путь к бегству. Им явно и в голову не могло прийти, что мы надумаем удрать от них, бросившись вперед.

Через некоторое время мы оказались перед бронзовыми дверями высотой футов десять, со створками, украшенными двумя скрещенными мечами. С противоположной стороны доносился приглушенный рокот, какой может создать лишь большая толпа народа.

— Не с-с-сомневаюс-с-сь, — прошипела женщина-змея слева от меня, — нашему повелителю вы з-з-здорово придетес-с-сь по вкус-с-су.

Я раньше никогда не видел дракониц так близко и, честно говоря, не особенно добивался такой возможности. Лицо ее можно было назвать красивым, если бы только язык на конце не раздваивался… и глаза не такого противного желтого цвета с черными прорезями зрачков. Она носила короткий бронзовый доспех, заканчивающийся на талии. Ноги заменяли два массивных змеиных тела, цвет которых переливался от желтого к зеленому. Передвигаясь, она то ползла, то скользила таким образом, будто шла на лыжах.

— А кто ваш хозяин? — спросил я у нее.

Она снова зашипела, только теперь погромче, наверное, это должно было означать смех.

— Уз-з-знаешь, дружок. Вы с-с-с ним наверняка поладите. Он твой братец, предс-с-ставь.

— Мой кто?! — Я был потрясен так, что даже подумал о Тайсоне.

О ком же она говорит?

В эту минуту лестригон обогнал нас и распахнул двери. Затем отступил на шаг, схватил Аннабет за футболку и придержал, сказав:

— А ты подожди здесь.

— Эй, руки убери! — запротестовала она, но этот тип был в два раза здоровее, чем она, и уже неплохо вооружился, отобрав у меня меч, а у нее кинжал.

Келли рассмеялась, ее когти все еще сжимали шею Рейчел.

— Ну, ну, Перси, шагай! Давай позабавь нас. Мы с этими красотками обождем тут твоего возвращения, чтобы ты не вздумал убежать.

Я взглянул на Рейчел.

— Извини. Я тебя вытащу отсюда.

Она кивнула, насколько могла это сделать из-за лапы эмпусы, державшей ее за горло.

— Было бы неплохо.

Драконица подтолкнула меня к двери, я сделал шаг, другой и неожиданно оказался на арене.

Наверное, это была не самая большая арена, которую я когда-либо видел, но она казалась огромной из-за того, что находилась под землей. Круглой формы, она имела такие размеры, что вы могли бы объехать ее по периметру на машине, если, конечно, умеете хорошо водить. В самом центре арены сейчас кипел бой между каким-то гигантом и кентавром. Последний выглядел сильно напуганным, он, вооруженный мечом и щитом, галопом скакал вокруг своего противника, в то время как гигант спокойно стоял на месте и только размахивал кривым клинком. Правда, тот был размером с телеграфный столб. Толпа зрителей бесновалась от восторга.

Первый ряд мест располагался футах в двенадцати над ареной. Плоские каменные скамьи описывали полный круг, и все места были заняты. Тут сидели и великаны, и драконицы, и полубоги, и тельхины, и совершенно незнакомые мне существа: демоны с крыльями летучей мыши и всякие наполовину люди — наполовину кто угодно: птицы, рептилии, насекомые, млекопитающие.

Но самое поразительное из того, что я увидел, — черепа. Они были везде. Из нанизанных друг за другом черепов состояли поручни проходов. Целые кучи их, не меньше трех футов высотой, громоздились между скамьями. Они торчали на пиках в конце рядов и свисали с потолка на цепях подобно ужасным люстрам. Некоторые из черепов выглядели по-настоящему старыми — побелевшие от времени кости. Другие казались посвежее. Нет, я просто не могу их описывать. И поверьте, если б вы на них глянули хоть краем глаза, вы бы тоже не захотели этого делать.

И в самой середине всей этой мерзости, на обращенной в сторону зрителей стене, горделиво красовался зеленый флаг с трезубцем Посейдона в центре. Я сначала даже не понял, что я вижу. Как он мог оказаться в таком отвратительном месте?

Над флагом располагалось самое почетное место, и там сидел старый мой враг.

— Лука! — окликнул его я.

Не уверен, что он меня расслышал в таком шуме и реве толпы, но он обернулся в мою сторону и холодно улыбнулся. Камуфляжные штаны, белая футболка и бронзовый нагрудник — одет точно так же, как я видел во сне. Только меча у него сейчас не было, и это мне показалось очень странным. Рядом с ним сидело самое огромное на свете существо — даже больше того гиганта, который сейчас сражался на арене против кентавра. Тот, что находился рядом с Лукой, имел футов пятнадцать росту и такую толщину, что занимал целых три сиденья. Из одежды он носил только набедренную повязку, в каких обычно выступают борцы сумо. Кожа у него была темно-красная, и все тело покрывала татуировка в виде синего цвета волн. Я решил, что это, наверное, новый телохранитель Луки.

В это время на арене раздался крик, и я чуть не свалился с ног, резко отпрыгнув назад. Кентавр, участник поединка, упал на грязный пол рядом со мной, я увидел его умоляющие глаза.

— Помоги! — прошептал он.

Я потянулся было за мечом, но вовремя вспомнил, что его у меня отобрали и Анаклузмос еще не успел вернуться на место.

Кентавр постарался подняться на ноги, но великан уже наседал на него, замахиваясь кривым клинком.

Когтистая лапа сжала мое плечо.

— Не вз-з-здумай лез-з-ть, если тебе дорога жиз-з-нь твоих друз-з-зей, — прошипела одна драконица. — Это не твоя с-с-схватка. Твоя впереди.

Кентавр так и не сумел подняться, одна из его ног была сломана. Гигант опустил огромный сапог прямо ему на грудь и занес клинок над головой поверженного противника. Затем поднял глаза на Луку. Толпа бесновалась от восторга и выкрикивала:

— Смерть! Смерть!

Лук не шелохнулся, зато татуированный боец сумо выпрямился во весь рост и улыбнулся, глядя на поверженного кентавра. Тот умоляюще простонал:

— Пожалуйста! Нет!

А этот урод вытянул вперед лапу и показал большим пальцем вниз. Это означало смерть.

Я зажмурился, гладиатор замахнулся. Когда я открыл глаза, кентавра уже не было, его тело рассыпалось в прах. Осталось только левое копыто, которое гигант поднял в качестве трофея и показал толпе. Она снова восторженно заревела.

Ворота на противоположной стороне арены распахнулись, и великан, торжествуя, направился через них к выходу.

На трибуне борец сумо поднял руки, призывая зрителей к молчанию.

— Славный бой! — проревел он. — Однако ничего новенького мы не увидели. Что еще ты можешь нам показать, Лука, сын Гермеса?

Челюсти Луки сжались. Я знал, что он не любит, когда его называют сыном Гермеса. Но он спокойно поднялся на ноги. Судя по тому, как заблестели у него глаза, можно было подумать, что настроение у него самое распрекрасное.

— Повелитель Антей, — загремел над толпой голос Луки, — вы оказали нам радушное гостеприимство! И мы были бы счастливы, если б нам удалось повеселить вас в ответ на разрешение пройти через вашу территорию!

— Но этого разрешения вы еще не получили! — прорычал Антей. — Я жду обещанных мне зрелищ.

Лука с достоинством поклонился.

— Думаю, тот, кто сейчас появится на арене, вам поправится больше кентавра. Перед вами выступит ваш собственный брат. — И тут он указал прямо на меня. — Перси Джексон, сын Посейдона.

Из толпы послышались насмешки в мой адрес, некоторые из зрителей стали бросать в меня камнями. Я увертывался как мог, но один из них все-таки больно ударил мне в щеку и оставил глубокую царапину.

Глаза Антея загорелись удовольствием.

— Сын Посейдона? В таком случае нас ждет славный бой! Пусть сражается как подобает. Или умрет достойно!

— Если его смерть позабавит вас, — спросил Лука, — вы позволите нашей армии пройти через вашу территорию?

— Возможно.

Лука, кажется, был не слишком обрадован этим «возможно». Он посмотрел на меня, как бы предупреждая, что я должен умереть как можно эффектнее или у меня будут большие неприятности.

— Лука! — услышал я голос Аннабет. — Прекрати! Отпусти нас!

Лука, казалось, только сейчас заметил ее и даже замер от удивления.

— Аннабет?

— Очередь женских боев еще не наступила, — прервал его Антей. — Эй, ты там, Перси Джексон! Какое оружие выбираешь?

Драконица уже вытолкнула меня на середину арены. Я с интересом уставился на Антея:

— Разве вы сын Посейдона?

Он расхохотался, и вся толпа зрителей тоже загудела от радости.

— Я его любимец! — пророкотал Антей. — Смотри, вот храм, посвященный мною великому богу, Сотрясающему Землю, храм, выстроенный из черепов тех, кого я убил в его честь! Твой череп тоже скоро окажется среди них.

Я в ужасе перевел взгляд на черепа — их были сотни и сотни, — потом на трезубец Посейдона. И это, оказывается, храм в честь моего отца?! Но ведь мой отец добрый и щедрый. Он даже открытки поздравительной у меня ни разу не попросил, не то что черепа.

— Перси! — опять раздался крик Аннабет. — Его мать Гея! ГЕЯ!

Лестригон зажал ей рот своей огромной лапой. Значит, Гея. Богиня земли. Раз Аннабет в такую минуту прокричала мне об этом, значит, эта информация очень важна, но почему? Я ничего не понимал. Может, потому что у этого парня оба родителя являются богами? Это означает, справиться с ним будет труднее, чем с другими.

— Вы безумец, — сказал я Антею. — Если вам пришло в голову, что такие дары могут прийтись по вкусу Посейдону, вы его просто не знаете.

Из толпы понеслись оскорбительные выкрики, но Антей поднял руку, и все стихло.

— Выбирай оружие! — рявкнул он. — И тогда мы увидим, как ты сумеешь умереть. Боевые топоры? Щиты? Сети? Огнемет?

— Только мой меч.

По рядам зрителей прокатился смех, но Анаклузмос в ту же секунду оказался у меня в руках, и толпа чуть поутихла. В тусклом свете лезвие сверкнуло бронзой.

— Первый поединок! — объявил Антей.

Ворота стадиона распахнулись, и из них выползла драконица. В одной лапе она сжимала трезубец, а другой держала тяжелую сеть, классическое вооружение гладиатора. У нас в лагере ребята несколько лет тренируются, отрабатывая приемы на поражение противника с таким вооружением.

Испытывая мои силы, она попыталась нанести удар трезубцем. Я отскочил. Тогда она бросила в меня сеть, пытаясь захватить ею мою руку с мечом, но я опять ускользнул в сторону. Перейдя в наступление, я одним ударом меча рассек ее трезубец на два обломка, а другим пронзил броню чудовища. С жалобным воем оно рассыпалось в пыль, и толпа тут же стихла.

— Не по правилам! — завопил Антей. — Слишком быстро! Ты должен спросить разрешения! Только когда я дам его, ты имеешь право поразить соперника насмерть!

Воспользовавшись паузой, я оглянулся на Рейчел и Аннабет. Необходимо найти способ освободить их, может, для этого мне постараться отвлечь внимание их охраны?

— Хороший бой, Перси, — улыбнулся мне Лука. — Ты научился лучше действовать мечом. Хвалю.

— Поединок второй! — объявил Антей. — И на этот раз помедленнее. Ты должен нас позабавить! Жди моего разрешения, прежде чем убить кого-нибудь, ПОНЯЛ?

Ворота снова распахнулись, и в этот раз из них появился молодой воин. Ненамного старше меня, лет примерно шестнадцати. Этот юноша с блестящими черными волосами и прикрытым повязкой левым глазом был так худощав и невысок, что греческие доспехи болтались на нем как на вешалке. Он остановился, воткнул меч в землю арены, поправил перевязь щита и надвинул поглубже сплетенный из конского волоса шлем.

— Кто ты? — спросил я.

— Эфан Накамура. Я пришел убить тебя.

— Почему ты хочешь это сделать?

— Эй! — донеслось с трибун. — А ну прекратите болтать и начинайте сражаться.

— Мне необходимо доказать им мою силу! — быстро сказал Эфан. — А для этого есть только один путь.

И с этими словами он бросился в атаку. Наши мечи скрестились в воздухе, раздался звон, толпа завопила. Мне это дело совсем не нравилось, не хотел я сражаться ради того, чтобы развлечь кучу идиотов. Но Эфан Накамура не давал мне времени на размышления.

Он продолжал наседать. И делал это, надо признать, весьма умело. Парня с таким именем, насколько мне известно, никогда не было в лагере полукровок, но школу он прошел хорошую. Он парировал мои удары и одновременно теснил меня щитом. В какой-то момент Накамура чуть не сбил меня с ног, и мне пришлось отпрыгнуть назад, спасаясь. Он нанес новый удар, я переместился вбок. Мы обменивались ударами и отбивали их, пытаясь выяснить технику боя и возможности противника. Я попробовал держаться слева, со стороны перевязанного глаза, но легче не стало. Тогда я догадался, что Эфан давно уже сражается, имея этот дефект, и поэтому прекрасно справляется с нападением слева.

— Крови! — требовали монстры.

Противник бросил беглый взгляд на трибуны.

И тут я понял, в чем кроется его слабое место. Ему необходимо привлечь симпатии зрителей, но мне-то нет!

Он изрыгнул свирепый боевой клич и прыгнул на меня с занесенным мечом, но я парировал удар и ретировался, заставив его преследовать меня.