Аннигиляция Вандермеер Джефф

Пока ты представляешь собой раба – будут рабовладельцы

Спустя некоторое время

В Москве по случаю годовщины со дня вступления в должность второго и теперь «вечного» президента страны Виктора Григорьевича Неволи на центральной площади запланирован масштабный военный парад. На такое торжество по особому повелению допущены зарубежные телекомпании. Иностранных журналистов доставили к месту парада на автобусах, предварительно попросив сдать мобильные телефоны. Снимать фото и видео разрешили только вечером, когда по случаю праздника будет устроен грандиозный фейерверк.

До наступления парада во всех общественных местах на огромных экранах транслировались военные учения, где Неволя управлял танком, отдавая приказы артиллеристам, морякам и летчикам. Этот ролик крутили непрерывно. Каждый раз в конце крупными титрами на весь экран высвечивалась надпись: «Новый лидер России – гений среди гениев в военной тактике и стратегии».

Ровно в десять ноль-ноль по московскому времени раздался бой курантов, прогремели орудийные залпы, а собравшиеся на площади и прилегающих к ней улицах войска приветствовали новую путеводную звезду русского народа – Виктора Григорьевича Неволю громогласными возгласами: «Да здравствует Неволя!», «Ценой своей жизни сбережем Неволю!», «Добьемся процветания родины под Неволей!»

Лидер был сильно взволнован, хотя не впервой лично обращался с посланием к армии и народу. Однако сегодня он был сам не свой, терялся и сбивался, даже читая по бумажке.

Произнося речь, он отметил выдающуюся роль Неволи. Отметил себя как отца народов. Потому что именно благодаря ему, Неволе, мощь страны стала безграничной, и доказательством тому будет предстоящий парад. Российская армия превратилась в «непобедимые вооруженные силы» и насчитывает семь с половиной миллионов боеспособных штыков. Далее он особо акцентировал внимание своего народа на западных и восточных агрессорах, занесших кровавый меч над Россией, и заверил, что в своих действиях будет решительно осуществлять политику – «Все ради армии».

Теперь его речь приобрела былую уверенность. Он вновь стал самим собой и, отбросив бумажку, клялся воссоздать империю в границах последней царствующей династии. Для этого вся жизнь общества должна быть подчинена интересам милитаризации, а правящим органом в стране с этого момента будет не партия «Великая Россия», а армия, которую он, Неволя, берет под свой личный контроль. Дисциплина, труд и милитаризация – вот девиз страны. Отношение к остальному миру – как к враждебному. Далее лидер страны прямо с трибуны пообещал ускорить поставку ядерных технологий и материалов для производства ракетного оружия в Иран и Сирию.

От громоподобного «Ура!» и залпов тысячи орудий рвались барабанные перепонки и лопались стекла в окнах домов…

Перед трибуной прошли подразделения регулярной армии, в том числе и женские полки. За ними проследовала военная техника, а над Москвой многотысячный отряд самолетов в пол неба вычертил российский триколор…

Отказавший накопитель инфы утилизируют

Гаага, конспиративная квартира

Звонок на входной двери звонил настойчиво и длинно, прерываясь короткими паузами. Фред знал, что за дверью стоят «чистильщики», посланные Андерсеном. На цветном мониторе он видел двоих в черном. Он сидел на диване, поджав под себя ноги, и его подбрасывало при каждом звонке. Вот и сейчас его так тряхнуло, что он слетел с дивана и повалился на пол. Закрыв уши руками, Фред пытался спрятаться, словно улитка, вжимающаяся в раковину. Но звонок проникал через руки и достигал мозга. Не в силах больше терпеть, Фред расстегнул кобуру, достал пистолет и выстрелил себе в сердце. Дрожь в теле прекратилась.

Он сидел на диване, поджав под себя ноги, и его подбрасывало при каждом звонке.

Марта влетела в распахнутую дверь с пистолетом наизготовку. За ней следом юркнул Глеб. Захлопнув за собой дверь, они склонились над умирающим Фредом.

– У нас пятнадцать минут, – напомнила Марта.

– И ежу понятно, – буркнул Глеб, запуская ноут.

– Качай только последние данные. Его детская и юношеская память нам неинтересна.

– Согласен. Запускаю с сегодня до момента появления Феликса в Гааге.

Сознание Фреда угасало со страшной скоростью, а перекачка шла неимоверно медленно. Главные фигуранты проявлялись вяло, как черно-белые фотографии в ванночке с реактивами.

– Так, этого я узнаю, – радовалась Марта. – Это прокурор из Трибунала. А этих «перцев» я впервые вижу.

– Зато я знаком с ними по данным из банка Ильи. Это русские генералы: Перегуда и Удодов. И вот этого урода я очень хорошо знаю: Похода Иван – гнида! – Глеб смачно сплюнул на пол. – Он меня на свалке спалил, а теперь и Россию за тридцать серебреников продал. Ублюдок!

– Ближайшее звено цепочки – Лидо Августо. Важно, чтобы он не был запрограммирован на самоликвидацию, – заметила Марта.

Технология считается выверенной, если результат неизменно повторяется

Майкл Андерсен катил в «Роле Ройсе Фантом» по туннелю через Ламанш. Опытный, хитрый лис барон сэр Майкл Андерсен не сдавался. Наоборот, он был в прекрасном расположении духа. Наконец-то он избавился от раздражителей внутри своего сознания и был самим собой. Сейчас как никогда он четко знал, что делать. Андерсен запросил аудиенции у королевы Великобритании и мчался на встречу с ней.

Лучшей крыши, чем монаршая фамилия Соединенного Королевства, не найти. Ему вспомнились слова герцога Филиппа Эдинбургского: «Да, мы свергали монархов. Да, мы их даже обезглавливали. Но мы никогда не отправляли их на пенсию».

Всем известно, британцы – народ, трепетно оберегающий традиции. Находясь в командировке в забытом Богом азиатском ауле или снимая квартиру в центре одной из европейских столиц, они стремятся устроить свою жизнь таким образом, чтобы она ничем не отличалась от жизни в домике, затерявшемся среди пустошей Девоншира. Молодежь, а старшее поколение и подавно, не стремятся становиться европейцами и не упустят случая упрекнуть собеседника в излишней «континентальности». Именно на ментальности британцев и планировал сыграть Андерсен. План был на удивление прост: дать Великобритании в лице монарха свои капиталы. Ни какой-либо другой стране, зачастую имеющей «временное» правительство, а именно Англии. Ни в Новом свете, ни в континентальной Европе, и тем более в Азии таких надежных государств больше нет. Калейдоскоп меняющихся флагов, нескончаемая вереница лидеров, один за другим восходящих на престол и низвергаемых с него, не давали гарантий на успех. В государствах без традиций отвечать за слова бывшего лидера – грош цена любым заверениям ныне действующего.

«Именно поэтому я и выбрал Ее Величество, и ничто не помешает моему плану», – довольный собой, подумал швед.

Его ждали. Он это знал наверняка, потому что над Букингемским дворцом, расположенным напротив улицы Пэлл-Мэлл и Грин-парка, где был установлен памятник королеве Виктории, колыхался штандарт.

Держаться особняком и чувствовать свою избранность британцам помогала сила старейшей в Европе монархии, и особенно личность королевы. А значит, они не допустят экспроприации активов, переданных Майклом в доверительное и, разумеется, не бесплатное управление Ее Величеству.

Жалость к людоедам оборачивается жестокостью по отношению к жертвам

Гаага

Генеральный Прокурор Гаагского трибунала сидел, уставившись в «ящик», и смотрел сериал «Агент 007». Ему часто звонили, но жена, ссылаясь на плохое самочувствие супруга, старалась как можно мягче всем отказывать. Однако, когда, минуя домофон и консьержа, позвонили в дверь, она не смогла убедить гостей не беспокоить мужа. Двое, он и она, в черных костюмах и в темных очках, прошли в комнату, где сидел невменяемый Лидо Августо.

Глеб запустил ноутбук, а Марта одела на прокурора наушники.

– Так и есть. Через пару часов наступит пик желания совершить суицид, – констатировал Глеб.

– Как поступим? – уточнила Марта.

– Придется удалять желание покончить собой. В противном случае синьора сдаст нас полиции, обвинив в убийстве мужа.

– Согласна.

Сканируя мозг Лидо Августо, они снова увидели основных фигурантов по делу Андерсена.

– Как все банально. Опять деньги, опять девочки… Человечество не меняется, начиная с пещерного состояния.

– Марта, – удивленно произнес Глеб, – я нашел отключенное сознание Андерсена. Что будем делать? Я к такому ходу не готов.

– Да и я не проинструктирована… – задумалась девушка. – Давай звонить «умникам».

Глеб набрал Саенко:

– Привет, Феликс. У нас все хорошо. Идем по следу. Нужен совет друга, Юра и Аркадий рядом?

– Да, мы все сидим вместе, рассчитывали на коллоквиум. Тебе кого?

– А ты громкую связь включи, тогда все будут участвовать в выработке решения.

– Готово, говори, Глеб, мы тебя слушаем.

– В мозгу прокурора я обнаружил бездействующее сознание Андерсена. Как его скачать к нам на комп? Нет доступа.

– Можно, – радостно воскликнул Юра.

– Давай, малыш. Твой выход. Командуй.

– Дядя Глеб, войди в сознание Лидо.

– Есть, – отрапортовал Радионов, постучав по клавишам.

– Теперь войди в «Меню».

– Есть.

– Выбери «Наложенную память».

– Есть.

– Жми на «Открыть доступ».

– Получилось.

– Теперь выбери команду «Вырезать» и затем «Вставить» на диск «F».

– Спасибо, Умник, процесс пошел. Пока все. Конец связи. Марта, как ты думаешь, может, ему вычистить все, что связано с Андерсеном? Прокурора расколют и начнут искать Майкла, а мы тоже им занимаемся. Вдруг мы пересечемся, и наши взгляды на проблему не совпадут? Возникнет конфликт.

– А если сотрем, его все равно будут «колоть», а он ничего и вправду не знает. Ему не поверят, – рассуждала Марта. – А «колоть» будут с применением всех известных человечеству методов пыток. Лидо умрет в муках.

Глеб ухмыльнулся и добавил:

– А если оставим инфу, умрем мы. И я не думаю, что быстро и безболезненно.

– Тут ты прав. Ладно, делай, как считаешь нужным.

Зазвонил домофон. Часть экрана телевизора показала картинку: человек в полицейской форме стоял у двери подъезда. Рядом – припаркованный автомобиль, а в нем еще трое.

– Это по его душу, – предположила Марта. – Срочно уходим.

– А как жена? Она же нас сразу сольет!

– Я кольну ей транквилизатор. Уходим, Глеб.

Радионов запрограммировал прокурора спать в течение пятнадцати минут и спешно собрал ноут. Тем временем Марта остановила хозяйку, идущую в прихожую, и уколола ей прямо в шею снотворное. Женщина обмякла, и немка, перетащив ее в спальню, уложила на кровать и прикрыла одеялом. Затворив за собою дверь, парочка покинула здание тем же путем, как и проникла в него – через крышу.

Перейдя в соседний подъезд, Глеб и Марта переоделись, выбросив черные одеяния в мусоропровод, беспрепятственно вышли на улицу и уселись на выносные стульчики небольшого кафе прямо напротив подъезда в доме прокурора.

Заказав кофе и воткнув в уши по наушнику, они стали слушать. А «музычка» была весьма интересной.

– Черт, я не могу его разбудить! – орал кто-то сиплым голосом в комнате, где спал Лидо. – Я вкатил ему две дозы антидота, и он должен был проснуться!

– Не знаю, не знаю. Баба приходит в себя, – ответил ему приятный баритон.

– Я ему еще кольну дозу. Эй, эй, эй, скорее сюда!..

– Чего там?

Послышались торопливые шаги и вновь голос сиплого:

– Смотри! Таких вздутых вен я никогда не видел. И пульсация…

– Срочно коли клофелин! Он сейчас подох…

Фраза была оборвана тремя хлопками выстрелов.

Затем послышался шум падающих предметов, и наступила тишина.

Сидящие в машине засуетились и, выхватывая на ходу пистолеты, рванули в подъезд. Петляя змейкой, от стены к поручням и обратно, прикрывая друг друга, в считанные секунды взлетели на нужный этаж…

Парочка, слушавшая музыку, допила кофе, рассчиталась с официантом и, взявшись за руки, пошла прочь от дома, где в квартире на четвертом этаже только что разыгралась трагедия.

Командный пункт на передовой не строят

Участники группы «Мир во имя жизни» ехали во внедорожнике, больше напоминающем космический корабль, чем автомобиль, благодаря двенадцатиметровой длине. Этот шикарный особняк на колесах с общей площадью около полета квадратных метров имел просторную гостиную с кожаной мебелью, выдвижной бар, 40-дюймовый LED телевизор, мультимедийную систему, Wi-Fi выход в Интернет. Еще здесь были кухня, две спальни, душевая, туалет и ванная комната. Кабина водителя, рассчитанная на двух пилотов, была укомплектована откидной двухъярусной кроватью, собственной TV-системой, печкой СВЧ и холодильником. Кроме всего, у сухопутного «шатла» была выдвигающаяся мансарда площадью около двадцати метров. Чудо автомобильной архитектуры само подогревало пол в салоне и на мансарде, где ко всему были вмонтированы бар, льдогенератор и система затенения. Дом на колесах был оснащен двигателем в пятьсот десять лошадиных сил и мог разогнать двадцатитонную махину до ста пятидесяти километров в час.

Команда Феликса, разместившись в гостиной, внимательно смотрела на экран, где разворачивались сцены из жизни Андерсена. Им понадобилось почти двое суток, чтобы отследить цепь событий, приведших мир на грань войны.

За сорок восемь часов «шатл» переместил команду из Гааги в Норвегию. Машина остановилась у кемпинга, разбитого на берегу прекрасного фьорда с прозрачной водой. Путешественники, сбросив одежду, поспешили к хрустальной воде. Однако перед тем как окунуться, им долго пришлось брести по мелководью.

Машина остановилась у кемпинга, разбитого на берегу прекрасного фьорда с прозрачной водой.

То и дело кто-то вскрикивал, наступив на мелкую камбалу, а та, проплыв метр-два, снова зарывалась в песок. Время от времени к ногам подплывала какая-то мелкая рыбешка и хватала за волоски, приняв их за водоросли. Сквозь прозрачную воду золотом на солнце сверкал чистый песок, разнообразием форм и цвета манили к себе ракушки, а меж буйных зеленых водорослей сновали, как птички среди крон деревьев, жители мелководья.

После купания Феликс переговорил с хозяином кемпинга и за все домики и автостоянку заплатил на неделю вперед. За столь выгодное предложение норвежец решил сделать широкий жест. Вручил постояльцу ключи от своего дома, приглашая Феликса разместиться там, а сам сел с женой в старенький «Сааб» и укатил на недельку в Европу.

Огромный хозяйский дом, сложенный из дерева, с крышей из сланца, выложенного в виде рыбьей чешуи, был выкрашен в белый цвет. Домики для отдыхающих были тоже деревянные, но значительно уступали в размерах. Крыши их покрыты дерном, а на крышах – клумбы. Красота!

«Ну чего еще людям не хватает? – мелькнула мысль, но Феликс отогнал ее: – Все, хватит думать! Отдыхать!» – и пошел знакомиться с территорией.

Как оказалось, ни один из домиков не запирался на замок. На щите, установленном на площадке, были размещены правила поведения и инструкции по пользованию душевыми, сауной, печью и газовыми приборами. В одном из домиков обнаружили удочки и наживку, а на стене висел плакат с картинками, поясняющими основные приемы ловли рыбы. Юра, вспомнив свой первый опыт, решил непременно повторить. К нему присоединились Путу и Мигель.

А ведь именно они, сменяя друг друга, вели автомобиль не одну тысячу километров, пока привезли команду в этот райский уголок. Недолго думая, любители рыбалки отвязали небольшую гребную лодку и пошли в точку лова, указанную на карте. Остальные члены команды решили прогуляться по лесу.

Достаточно было пересечь дорогу, отделяющую территорию кемпинга от предгорья, как человек попадал в неописуемую, завораживающую красоту. Голубые и ярко-зеленые ели уходили верхушками в небо, под ногами журчала кристальной чистоты вода, и в ней плескалась форель. С колючих веточек серьгами свисали ягоды малины. В изумрудном обрамлении листвы алела брусника. Черника, подернутая голубой поволокой, сама падала в ладонь, а по северным склонам оврагов рубиновой россыпью вспыхивала душистая земляника.

– Идите все сюда! – позвал Аркадий.

Таких грибов никто из присутствующих никогда не видел. Он вырос рядом с большим пнем, поросшим мхом, а с другой стороны его прикрывала елочка в полметра высотой. Порыжевшая хвоя на почве и бурый мох служили отличной маскировкой грибу. Шляпка этого исполина была размером с виниловую грампластинку, а ножка чуть ли не в руку толщиной. У Аркадия не было ножа, и он попросил Глеба срезать гриб. Тот достал из ножен тесак с широким, длинным лезвием, встал на одно колено и срезал красавца весом грамм семьсот. А после этого началось: «Глеб, иди сюда! Срежь у меня!..» – «Ко мне!.. Я нашел!..»

Общение с природой не нарушало назойливое жужжание комаров и мух, ставшее привычным за время пребывания в тропиках. Так как никто не брал с собой тары, а грибов насобирали много, мужчины сняли рубахи, футболки и, завязав рукава, превратили их в мешки. Когда грибы стало некуда складывать, довольные и отдохнувшие друзья возвратились на базу.

Рыбаки тоже порадовали всех хорошим уловом. Наловили килограммов пятнадцать разной рыбы: озерной форели, скумбрии и камбалы.

Разложив на столе великолепные дары природы, друзья принялись за готовку. Форель оказалась с икрой. Свеженький деликатес отделили от сумки и посолили. Скумбрию приготовили на гриле. Белые грибы поджарили на оливковом масле, а затем притушили в сметане. На первое приготовили уху из камбалы. А затем, разместившись на мансарде, наслаждались ужином и закатом солнца. Хороший виски и сытная еда быстро разогнали отряд по спальным местам.

Каждый наделен возможностью задуматься о былом

Поутру во двор въехал на велосипеде крестьянин из местных и предложил свежие молочные продукты. Узнав, что отдыхающие расположились здесь не на один день, пообещал приезжать каждое утро.

Завтракали красной рыбой и икрой, а к чаю и кофе подали свежий творог с ягодами. Плотно подкрепившись, кто нежился на солнышке, кто плескался на мелководье, кто ходил под парусом на рыбацкой лодке. Все наслаждались жизнью, и только Илья Каров сидел в тени, привалившись спиной к деревянной постройке, и выражение лица его было угрюмым.

«В чем смысл моей жизни? Еще месяц назад я не задавал себе этот вопрос. А сейчас он занимает меня целиком. И обиднее всего, что я не нахожу ответа. Последние несколько лет я жил тем, что хотел спасти мать! Мама для меня была божеством, святилищем моего «я». Ради нее я готов был пожертвовать собой. Хотел сделать маму вечной. И чего я добился? Обрек своего кумира на муки! Вместо радости видел в ее глазах мольбу о смерти. Вероятно, я выбрал не тот путь и потому не нашел ответа на главный вопрос жизни. В чем ее смысл? В работе, в любви, в спорте, в отдыхе, в хобби? У меня нет ни семьи, ни друзей, ни работы… И все потому, что не смог ни с кем выстроить элементарных человеческих отношений. И собаки у меня нет… Для чего я жил? Чего добился в свои пятьдесят три? Что оставлю после себя? – Он взглянул в голубое небо, где серебристый лайнер быстро чертил белоснежную, расширяющуюся линию. – Все люди оставляют след… Я тоже оставлю след! Я жил среди людей, общался, изменялся сам, изменял жизнь других… Да уж, – улыбнулся невесело Илья, – доизменял… Ждать осталось недолго. Воистину, оставлю самый неизгладимый след в истории человечества. И будет он называться «Эпоха доктора Карова – Самоуничтожение». И раны от моих деяний Земле не залечить…

Господи, я в тупике! Совершенно не знаю, в каком направлении двигаться… Мамины глаза… Чистые и счастливые… Да, да, когда ей отключили искусственное сердце, ее глаза светились счастьем. Она умирала счастливая…

Я видел Стива Джобса, он тоже был счастлив! Счастливы бывают буддистские монахи-отшельники, программисты, рыбаки, космонавты и сантехники, если познают, в чем смысл их жизни, или не бывают счастливы никогда.

Вот и моя жизнь должна обрести смысл. Я еще могу что-то сделать хорошее. Возможно, это будет мой финальный выход в спектакле под названием «Жизнь». – Легкий спазм сдавил его грудь, и по сильно постаревшему за последний месяц лицу покатились слезы. Что-то невесомое коснулось его руки и скользнуло к ногам. Он смахнул слезы и увидел желтый березовый лист. – Последний листок… последний… Как в рассказе О’Генри. Там старый художник ценою своей жизни спас жизнь молодой девушки… Да, именно так! И я должен спасти жизнь молодой девушки, так похожей на мою мать…Я должен предотвратить Армагеддон».

Каров встал и подошел к Феликсу, который строил песочный замок у кромки прибоя.

– Позови своих, есть о чем поговорить, – попросил Илья, и через десять минут все собрались на мансарде и приготовились слушать Карова.

– Мы располагаем информацией, полученной при сканировании мозга Генерального Прокурора Международного трибунала. Таким образом, в наших руках оказалась и копия сознания Андерсена. Именно он заварил всю эту кашу с гонкой вооружений, установил в России абсолютную диктатуру и, как следствие, довел мир до грани войны. А если он мог управлять Президентом России, значит, его серое вещество содержит отзеркаленное, а точнее, дублированное сознание Неволи. А так как телекинетическая связь между шведом и Неволей утрачена, я готов активировать сознание Андерсена в своей голове.

– А что это нам даст? – Ставрос недоумевающе посмотрел на Илью.

– Если Аркадий с Юрой немного покумекают и создадут подпрограмму типа «Наездник», у меня появится возможность управлять сознанием Майкла Андерсена.

– Аркадий Львович, такое разве возможно? Мы сумеем попасть в мозг шведа? – поинтересовался Феликс.

– Конечно, – да! Только, но!

– Какой-то странный ответ: и да, и нет. Конкретизируйте, пожалуйста.

– Да, потому что мы имеем возможность связаться с сознанием реципиента. Но у нас не прописан алгоритм, который позволил бы определить, кто окажется доминантой.

– А можно более доступно, как для папуасов? – попросил Мигель.

– Доминанта – наездник. Связывая сознание Ильи Ивановича со шведом, не имея алгоритма, существует вероятность пятьдесят на пятьдесят, что Майкл Андерсен будет управлять Каровым, надеюсь, это вам понятно. Хотя может быть и наоборот.

– И чем нам грозит то, что Илья окажется под Майклом? – уточнил Глеб.

– Первое, Андерсен узнает, что мы все живы и здоровы. А дальше, имея необузданную фантазию, подкрепленную неограниченными возможностями, он нас уничтожит.

– А если будет Илья доминировать? – спросил Феликс.

– Тогда мы сможем считать деактивированное сознание Неволи, а затем внедриться и в его мозг. Но здесь ситуация опять пятьдесят на пятьдесят. Если Неволя зацапает сознание связника, он уничтожит нас одним ударом малюсенькой, совсем «детской» атомной бомбочки, а дальше наступит конце света. В ядерной войне победителей нет.

– Вот незадача, куда ни кинь, всюду клин! – обреченно вздохнул Юра, но все же поинтересовался: – А какую подпрограмму необходимо написать?

– Мне известен процесс воздействия на кору головного мозга, а вот ключи перехвата и дальнейшее управление сознанием того или другого индивида – это не ко мне, – развел руками Аркадий. – Решением подобной задачи занималась целая группа математиков и программистов.

– Если бы удалось создать точный алгоритм процесса, то я написал бы программу… – заверил Юра.

– Создадим, – уверенно сказал Каров. – Я помогу вам. Еще на начальной стадии работы над проектом я был вынужден лично изучить теорию математического моделирования и основное ядро процессов описывал для программистов сам.

– Радостно слышать, – отметил Саенко и поинтересовался: – Что вам необходимо для работы?

– Время, мировая паутина и пара кроликов.

– С первым понятно, а с кроликами не совсем.

– Как раз с кроликами все понятно. Обычные кролики, выращиваемые на мясо.

– Фу-ты! А я грешным делом подумал о человеческих душах, – Феликс перекрестился и вздохнул с облегчением. – А сколько времени это может занять?

– День, два на создание алгоритма, а затем все зависит от Юры.

– Я могу писать до ста шагов машинных кодов в день.

– Получается дня четыре. Потом еще дня два тестирование на кроликах и доводка программы. Итого неделя.

Развернув спутниковую антенну и настроив канал связи с мировой паутиной, тройка засела за реализацию проекта «Наездник».

Война скупа на скульптуры, но щедра на посмертные маски

В самом высоком небоскребе мира «Kingdom Tower», недавно построенном в «экономической столице» Саудовской Аравии – мегаполисе Джидда, расположенном на восточном побережье Красного моря, было немноголюдно. Да никто и не ставил задачу превратить деловой центр стоимостью в двадцать два миллиарда долларов в доступный для всех. Все было иначе – «Kingdom Tower» должен был стать местом для избранных, что и подкупало финансовую элиту мира. Именно здесь периодически собирались люди, в чьих руках сосредоточился основной капитал. Вот и сегодня на смотровой площадке, расположенной выше облаков, стояли трое.

Грузный китаец по имени Мао Фей, лет пятидесяти, с седой бородкой, собранной в косичку и желтым бантиком на конце, был одет в белую свободную рубаху и широченные штаны. Пухлые ноги комфортно себя чувствовали в традиционной для жителей Поднебесной обуви, тапочках кунг-фу с черным матерчатым верхом и подошвой из сыромятной кожи.

Второй мужчина не имел ярко выраженной расовой принадлежности. Он был некой смесью многих народов, и только кипа, то бишь ермолка, указывала на то, что он иудей. На вид ему было чуть больше пятидесяти, и звали его Иннокентий Теркель. Глядя на его белоснежную тенниску, безупречно выглаженные черные брюки и черные лакированные туфли, так и хотелось сказать: «Элегантен, как рояль».

Третий, с темной, как зрелый баклажан, кожей, был явно дитя Африки. Крепкий детина выглядел не старше тридцати лет. Длинная, почти до пят, пестрая рубаха и невероятное множество золотых и платиновых цепей, перстней, браслетов, серьги и подвески на всех доступных к всеобщему обозрению местах вопили об огромном состоянии и дурном вкусе представителя черного континента. Звали его Окахим Айкиди.

– Потрясающий вид! Стрела, пронзившая облака… Я и сам чувствую себя маленьким облаком, – восторженно прочирикал китаец.

– Да, здорово. Отличное капиталовложение, господа, – гортанно отрыгнул мысль африканец.

– А что я вам говорил? И как вы на меня смотрели? И кто оказался прав? – разразился целой тирадой еврей.

– Но, как не прискорбно, мы собрались здесь не для созерцания красот, а для весьма серьезного вопроса. Мир на грани войны, а война в мои планы не входила и не входит. Хотелось бы услышать ваше мнение на этот счет, – по-деловому начал разговор Мао Фей.

– Война, так война, – как-то с холодком произнес еврей. – А я бы понаблюдал за теннисом, где вместо мяча будут летать ракеты, начиненные ядерными боеголовками. Может, даже под шумок запустил бы штук несколько своих и начисто стер бы с лица Земли всех инакомыслящих, – продолжил Теркель и посмотрел на Айкиди.

– А я вообще не верю ни в Бога, ни в черта, – огрызнулся африканец. – Меня интересуют только деньги, и если война принесет дивиденды – я «за». И мне все равно, какая она будет: химическая, бактериологическая, атомная – «One only, how many money will I find in war?» Да, я хочу заработать! Но как?

Именно здесь периодически собирались люди, в чьих руках сосредоточился основной капитал. Вот и сегодня на смотровой площадке, расположенной выше облаков, стояли трое.

– Куда уж больше! – ухмыльнулся Иннокентий и, облокотившись о поручень, проворчал: – Ты и так владеешь всеми золотыми приисками и добычей драгоценных камней. Тебе одному принадлежат ювелирные компании Старого и Нового света. Богаче тебя никого нет!

– Ой, ли?

– А что, не так?

– Жаль, некому подсчитать точно, но я почему-то уверен, что ты круче. – Айкиди повернул голову в сторону Теркеля, – ты владеешь всей добычей трансурановых. Под тобой машиностроение трех континентов, в том числе электроэнергетика. Ты только пальчиком шевельнешь, и всей моей ювелирной индустрии конец.

– Ну что ты! Разве я могу так поступить? Мы же одна команда!

– Конечно, ты так не поступишь. Ты поступишь хитрее. Пустишь меня по миру, протащив идею войны. Ювелирные украшения обесценятся, и золото с алмазами будут менять на хлеб по весу. Вы оба набьете себе карманы, а меня сожрете с потрохами. Потому что один будет производить оружие, а другой строчить портки и поставлять харч пушечному мясу. Вам война – мать родна. Ну, чего молчишь, «мандаринчик»? Разве не так? – занервничал темнокожий.

– Разве не ты, Мао, подгреб под себя весь мировой ширпотреб, от презервативов до автомобилей? Ты единолично одеваешь население всей планеты и подсадил его на колу с фаст-фудом. К тому же электроника и коммуникационные технологии тоже твои.

Услышав в словах африканца скорее лесть, чем упрек, китаец потеребил бородку и вновь напомнил о главной теме встречи:

– И все же, что будем делать с русскими? Кукловод исчез. Посредник, связывавший нас с ним, убит.

– Что, что! Промониторим его покупки, поднимем мировой кипеж, признаем все сделки незаконными, а когда все устаканится – заберем себе.

– Еврей он везде еврей, и мысли у тебя только об одном: устроим вой, поднимем общественность, и все только для того, чтобы потом зацапать отобранное себе. Тебя человеческим языком спрашивают: что делать с Россией и ее союзниками?! – прорычал Айкиди.

– А ничего не надо с ними делать. Я думаю, что нечто особенное, чем владел Кукловод, – сломалось. Но оно есть у тех, кого он обидел. Если бы разработчики метода находились сейчас в России, они бы не допустили того, что там происходит. Им это не надо. – Теркель обстоятельно, а главное, предельно точно выкладывал свои мысли, в которых сказывался опыт аналитика. – Думаю, они сами найдут Кукловода. Хотя, по большому счету, он им и не нужен. Разве только для получения недостающих данных…

– А почему бы нам не привлечь на свою сторону врагов Кукловода? – сощурив и без того узкие глазки, спросил китаец.

– Резонно. Но как это сделать? – оживился африканец.

– Количество карат в серьгах не ускоряет мышление, – сострил Теркель в его адрес.

– Давай, сын Давидов, выкладывай, если такой умный, – не остался в долгу Айкиди.

– Надо пробить звонки Кукловода.

– А он такой тупой, что не сменил ни телефон, ни место обитания, – хмыкнул африканец, – Какой ты быстрый! Я еще не договорил!

– Ладно, ладно. Молчу.

– Мы будем «пасти» тех, кто звонил ему. Рано или поздно они выведут нас на Кукловода.

– Верная мысль. А теперь нужен точный план действий и наш вклад в общее дело, – подытожил первую стадию переговоров Мао.

– Я берусь организовать поиски. Готов взять в работу ваших лучших сыщиков, а также по пятьсот миллионов на счет вновь открываемой компании, которая займется реализацией проекта, – предложил Теркель. – Когда фигуранты будут обнаружены, мы соберемся вновь и обдумаем дальнейший план действий.

Обменявшись рукопожатиями, они спустились с небес на грешную землю.

Коррупция – величайшее зло для тех, кто не использует ее по назначению

Получив отчет о самых крупных сделках в мире, Теркель сразу заметил, что почти везде покупателем был один и тот же человек – Майкл Андерсен.

Дополнительная информация о самом Андерсене соединила цепочку последовательности событий. Смерти Фреда, секретаря начальника службы безопасности Гаагского трибунала и Генерального Прокурора той же организации Лидо Августо не были случайны. Все указывало на то, что Кукловодом является швед.

Теркель вызвал к себе директора вновь созданной компании «Стрела». Ничего не говоря человеку под псевдонимом «Филин», показал на монитор. Там были фотографии возможных фигурантов, так или иначе причастных к делу, и текст: «Потеря кого-либо – недопустима!»

Крепкий боец с умными глазами понимающе кивнул и, получив флэшку с инструкциями, покинул кабинет.

Пробить по входящим звонкам кого-либо из тех, кто выходил на связь со шведом, не удалось. Все абоненты были временно недоступны или их номера не обслуживались. Директор охранно-сыскного агентства «Стрела» оплатил услугу доступа к системам видеонаблюдения и задал поиск. Прошло не более часа, как всемирная паутина выдала два искомых изображения. Объекты засветились в Гааге непосредственно у дома покойного прокурора. Такое совпадение случайным не бывает. Директор агентства поспешил доложить об этом своему боссу.

Теркель рассматривал досье на немку и русского. От немки тянулся след к начальнику службы безопасности Международного трибунала, а за русским выстраивалась целая цепочка не последних лиц России.

«Эта парочка – доказательство того, что я на верном пути. Все говорит о тесном контакте между Андерсеном и Каровым. Значит, Каров и изобрел «Интел-реврайтер», а Андерсен им воспользовался… Но что случилось с их машинкой? И где этот русский? След обрывается, и давно… Можно предположить, что хитрый лис убрал изобретателя. Тогда узелок завязывается. – Теркель, довольный своим дедуктивным чутьем, щелкнул пальцами рук и сделал главный вывод: – Видать, что-то в управлении машинкой пошло не так, и он потерял контроль над Неволей. А шумиха вокруг Букингемского дворца красноречиво свидетельствует о том, что швед заметает следы. – Еврей вскочил с кресла, и по тому, как он заметался по комнате, было видно, что нервничал. – Ну и ловкач этот Андерсен! Ай да пройдоха! Явно хочет передать все свои активы английской королеве, используя ее как щит. Если он оформил бумаги уступки, общипать шведа не будет никакой возможности. – Теркель до крови укусил нижнюю губу, и его осенило: – А если еще не подписал, то его необходимо немедленно устранить физически! – сплюнув кровь на персидский ковер, он потер руки и домыслил: – Тогда его имущество отойдет в доход государств, где оно зарегистрировано. А имея своих лоббистов в правительствах большинства государств, я заберу его имущество даром или в худшем случае по смехотворной цене».

Тем временем Филин, улучив минутку, решил скромно перекусить. Он налил в стакан кока-колу, достал из СВЧ-печки бумажный пакет, уселся в кресло и, уложив ноги на рабочий стол, захрустел картофелем. Радуясь жизни, жевал и наблюдал за вращающимися лопастями потолочного вентилятора. Высыпав в рот остатки картофеля, Филин вонзил крепкие зубы в толстый «биг-мак», но его челюсти так и не сомкнулись, отделяя смачный кусок. В кабинет вошел Теркель. Филин молниеносно вынул изо рта обслюнявленный бутерброд, спрятал его в ящик стола и вскочил по стойке смирно. Босс показал ему фотографию плотного человека и тоном, не терпящим возражений, сказал: – Убрать в кратчайшее время! Остальных под особый контроль. И не дай Бог хоть волос упадет с их голов без моей команды. Ты меня понял? – уточнил Теркель.

– Так точно, сэр!

Через минуту Филин вызвал к себе руководителя отряда быстрого реагирования, вручил здоровяку в черной униформе, вытянувшемуся по струнке, распечатанные файлы и детально обрисовал план действий.

Остается последнее желание: «Чтоб царица была на посылках»

Букингемский дворец. Полдень

Светская беседа, на которой обсудили рост цен на нефть, падение цены на металл, низкий урожай кукурузы в Боливии и сильнейшую засуху в Австралии, длилась в течение нескольких часов. Обсосали предстоящий развод и последующую женитьбу премьера Франции. Прошлись по сюжету фильма «Русские идут» и обсудили актеров-дебютантов, сыгравших главные роли. И лишь во время обеда обратились к теме визита. Вопрос был решен между двумя глотками чая. Ее Величество с превеликим удовольствием и за немалую комиссию согласилась принять под свою юрисдикцию активы барона сэра Майкла Андерсена, заверив, что скорее с лица Земли исчезнет Англия, чем будет нарушено данное ею обещание. Подписание бумаг наметили на завтра, после ленча. По настоянию Ее Величества, Майкл остался гостить в замке до утра. После ужина королева поинтересовалась, какие настольные игры он предпочитает, на что Андерсен ответил: шахматы.