Город холодных руин Ньютон Марк
– Он незаменимый солдат, – объяснял Нелум, надеясь, что жрец поймет его точку зрения в этом вопросе. – Он лично уничтожил огромное количество врагов, а армия благодаря его руководству и разработанной им стратегии проявляет себя наилучшим возможным способом.
– Может быть, и так, но разве не наше дело воспрепятствовать тому, чтобы грешники его толка свободно расхаживали по улицам и развращали умы других? Если рассматривать картину в целом, то его место на ней совсем незначительно. И его с неменьшим успехом можешь занять и ты… Давай пройдемся, ибо такие дела не годится обсуждать в общественном месте.
Под высокими арками, мимо мощных колонн Нелум шел за жрецом, который привел его в пропахшую плесенью комнатенку почти у самого выхода из храма. Древние тексты лежали там грудами, покрытые пылью, они и источали этот запах; Нелуму достаточно было одного взгляда на их корешки, чтобы понять – это поистине древние и редкие книги, многие даже не на джамуре.
– Это ваш кабинет? – спросил лейтенант.
– Что-то вроде. Здесь мы храним разные забытые книги и несколько жрецов составляют их описание.
– Разве их нет в каталогах?
– Многие хранились в библиотеках монастырей, разбросанных по всему архипелагу, но последние события вынуждают нас проявлять бо`льшую разборчивость в том, кому доверять эти тексты. Ну а теперь, пожалуйста…
Пиас указал на большой деревянный стул, стоявший возле массивного стола. Нелум сел, продолжая испытывать смутную тревогу, а жрец зажег свечи. Тени резче обозначили и без того острые черты его старческого лица.
Жрец подошел к полкам и отыскал на них небольшую книжечку в кремового цвета обложке. Продолжая разговор, он перелистывал ее ветхие страницы.
– Я хочу познакомить тебя с тем, что называется мантраизмом. Уйдя отсюда, ты не вспомнишь о нем ни слова. Без всякого высокомерия скажу – это одно из самых древних и таинственных наших искусств.
– Боюсь, я не совсем понимаю, что…
Старик запел на незнакомом Нелуму языке, старательно воспроизводя древние интонации, слова лились потоком, поток замыкался в кольцо. Время от времени жрец делал паузу, но его слова странным образом продолжали звучать. Речитатив повторился вновь, потом еще раз и еще, и каждый раз Пиас повышал голос, читая из книги, наслаивая и гармонизируя все, что было сказано прежде.
И вдруг в гуще незнакомых слов и интонаций Нелум явственно услышал:
– Подумай о том, какую высокую награду заслужишь ты, избавив мир от столь вопиющей скверны. Такие, как твой командир, противны природе. Мужчины должны ложиться лишь с женщинами, поскольку это делается ради созидания. Все же другое… Запрещено. Лейтенант, думай не только об этой жизни, но и о том, куда душа твоя отправится в следующей, и будешь вознагражден. Мы так часто думаем лишь о нынешнем существовании, а ведь следует задумываться и о других. Поэтому ты должен найти подходящее время, чтобы убить своего командира, и когда желание совершить это, очистить мир от мерзости станет нестерпимым…
Слова постепенно замедляли свое течение и замерли, оставив в сознании Нелума звенящую тишину. Он ничего не помнил, ничего не чувствовал, когда пришел в себя и увидел жреца Пиаса, который, улыбаясь, снова стоял над ним.
– Как ты себя чувствуешь?
– Извините, я, кажется, упустил что-то из ваших слов. Тяготы войны, должно быть, излишне утомили меня.
– Да-да, я понимаю. Мы говорили о вашем командире.
Бринд. Извращенец должен умереть.
– Помню.
У самого выхода жрец сунул ему бумажку с нацарапанным на ней адресом и сказал, что там ему помогут. Нелум украдкой выскользнул в ночь.
Вскочив в седло, он поехал в указанном направлении – на восточную окраину города, в один из новых кварталов. К счастью, это место находилось довольно далеко от линии фронта, но стоило поторопиться: люди могли начать задавать вопросы о том, куда он подевался.
Ледяная морось иголками колола ему лицо, однако в воздухе чувствовалось непривычное тепло, как будто стихии противились Оледенению – тому, чего не должно было быть.
Оказалось, что его путь лежит в один из самых опасных районов города.
Калеки и бездомные укрывались в его недрах: одни – в захваченных ими пустующих домах, другие – в наспех сооруженных убежищах и даже целых лагерях. Анархия царила в квартале, отстроенном всего десяток лет тому назад, но уже приведенном людьми в негодность. Не раз и не два Нелум готов был поклясться, что видел ни на что не похожее существо, возможно, из тех гибридных тварей с пришитыми крыльями, о которых ходило столько слухов.
Одинокие фигуры, поигрывая ножами, стерегли каждый поворот дороги, однако никто и головы не повернул в его сторону. Женщины, чьи лица были покрыты излишним количеством краски, не уступали холоду, умудряясь даже выставлять напоказ кусочки плоти. Они заигрывали с ним, строили ему глазки, чем только оскорбляли глубоко укоренившееся в нем чувство приличия.
Человек с бритой головой и изможденным щетинистым лицом шагнул навстречу Нелуму и потребовал денег. Откуда-то слева появился другой, в плаще, и самоуверенной походкой, показывавшей, что для него это дело обычное, направился к путнику.
– У меня ничего нет для вас. – Нелум спешился и пошел бандитам навстречу, подальше от лошади.
Тот, что в плаще, щелкнул ножом и лениво ткнул им в Нелума, но гвардеец сначала ударил его по руке, выбив нож, а затем схватил грабителя за запястье и переломил ему руку о колено. В этот момент на него прыгнул другой, тоже с ножом, и успел оцарапать ему щеку, но был отброшен в сторону.
И без того длинная, бандитская рожа еще сильнее вытянулась от изумления, когда он увидел, как царапина на щеке Нелума затягивается прямо у него на глазах. Разъярившись, он начал тыкать ножом куда попало, но Нелум уворачивался от ударов, делая шаг то вправо, то влево, а то и приседая так, что нож, не причиняя вреда, пролетал у него над головой. Улучив момент, он схватил противника за руку, выбил у него оружие и, сильно дернув его за запястье, одновременно нанес ему страшный удар в шею. Бандит упал на одно колено, вцепившись обеими руками в горло.
Шлюхи, следившие за ними с другого конца улицы, похихикали и скрылись, виляя бедрами, а Нелум снова сел на лошадь и поехал дальше, дивясь про себя, куда это послал его жрец.
Наконец он добрался до ветхой витрины с выцветшей вывеской «Дешевые обеды». Все соседние дома выглядели нежилыми и заброшенными, однако чувство, что за ним следит множество глаз, не покидало Нелума. Окна нужного ему дома были закрыты ставнями, двери заколочены досками, и он уже усомнился, что ему удастся попасть внутрь. Однако он спешился, стреножил свою возбужденную лошадь и обошел здание сзади, где громко постучал в дверь черного хода.
Немного погодя в двери открылось окошко и из темноты на него уставилась пара глаз, а чей-то голос поинтересовался, чего ему надо.
– Меня прислал жрец, – ответил Нелум и, посмотрев еще пару секунд в немигающие глаза, добавил: – Я хочу купить у вас кое-что.
Окошко захлопнулось, дверь со скрипом отворилась, и старик в грязных штанах поманил его за собой. В доме воняло то ли химикатами, то ли дешевыми благовониями, где-то в дальней комнате тренькало пианино, звукам вторил многоголосый смех. Старик провел его в маленькую, но хорошо освещенную комнату, похожую на бакалейную лавку, с прилавком и десятками пузырьков и флаконов, расставленных по полкам вдоль стены; стекло так и сверкало, отражая свет фонарей. На другой стене висели десятки кинжалов разной длины – словно ряды клыков. Узорчатые маски украшали третью стену. На прилавке стояли коробки, полные самоцветов. Там были янтарь, нефрит, топазы и сотни других камней, названий которых он не знал.
Нелум посмотрел на старика и выложил на прилавок несколько кругляшков сота. Старик был костлявым, с болезненно-бледной кожей, а его лицо так сильно сужалось к подбородку, что делало его похожим на гибрид человека и крысы, особенно при искусственном освещении.
Из другой комнаты донесся новый взрыв хохота.
– Мне нужно кое-что из веществ, которыми вы торгуете. Ядовитых веществ, – сказал Нелум.
– У меня есть разные, – поведал старик. – Какое пожелаете?
– Ингибитор дыхания, – выговорил Нелум, напрягшись и воскресив в памяти кое-что из учебников. – Как насчет цианида?
Старик улыбнулся, разглядывая форму Нелума и явно узнавая в нем военного, но никак не комментируя этот факт. Эта безмолвная поддержка придала Нелуму уверенности.
– Старая школа, – отметил старик. – Выбор непрофессионала. Вы, как я вижу, приверженец традиций.
– А у вас есть что-нибудь получше?
– Конечно, парень. Люди приходят ко мне за делом.
– Вот и я пришел за тем же, только мне надо, чтобы мое дело было сделано хорошо. Мне нужна отрава, попадающая прямо в кровь. И крепкая, без дураков. Чтобы на десятерых хватило.
– В кровь, значит… Как начет гемотоксинов? Нет, тут понадобятся металлы, а на это нужно время. К тому же их обычно глотают. А тебе, поди, надо быстро?
– Да.
– Хм. То есть скорее нож, чем яд?
– С ножом много крови… И я не хочу драться, только в крайнем случае.
Старик повернулся к полкам и начал разглядывать их, словно в поисках чего-то определенного.
– Клостридиум ботулинум, – выдохнул он наконец, отошел и вернулся с маленьким ножичком, благоговейно неся его перед собой. Осторожно положил его на прилавок.
Филигранная работа произвела большое впечатление на Нелума. Он в жизни не видел второго столь же изящного и в то же время пугающего клинка, с рукоятью под мрамор и позолотой на лезвии. Темная жидкость сочилась и переливалась под его прозрачной поверхностью – нет, кажется, сам нож и был жидкостью, только способной принимать и удерживать форму.
– С этим ножичком красоты тоже будет мало, ведь ботулина вызывает глубокий паралич и корчи. Один из самых опасных ядов в моей коллекции. Мифы гласят, что в древности люди пользовались им, чтобы уберечься от старения, – безумие, конечно, но, я слышал, в прошлом и не то бывало… Это называется ботулиновым лезвием. Сделано из яда.
– Откуда мне знать, что оно сработает?
– Бог весть до чего они там додумались, в стародавние времена, ясно одно – непростой они были народец, не то что нынче. Подожди здесь. – И старик шагнул в дверь, а Нелум остался в комнате один, слушать раскаты хохота, то и дело доносившиеся издалека. Хозяин скоро вернулся, неся большую клетку, в которой бесцельно бродила из угла в угол толстая крыса. Подозвав Нелума поближе, он поставил клетку на прилавок и просунул между прутьями нож. Крыса только слегка задела шкуркой его острие, но тут же сильно задрожала, забилась в конвульсиях, все ее тело изогнулось, под шерстью начали образовываться волдыри. Наконец она упала на бок, и Нелум понял, что она мертва, однако ее тело продолжало бурно реагировать на токсин.
– Беру, – объявил он.
Старик заломил такую баснословную цену, что лейтенанту пришлось доставать второй кошелек. Лезвие было завернуто и упаковано в коробку, которую Нелум спрятал под плащ, покинул ветхий дом и вернулся к своей лошади.
В дверь кабинета постучали, и Бринд, вздрогнув, проснулся и обнаружил, что заснул прямо над донесениями. Плечи и шею ломило после боя.
Связной вошел в комнату, волоча ноги, и добавил плохих вестей. Разведчики подтвердили информацию о том, что агрессоры захватили пленников. Более тысячи горожан разного возраста были заперты ими в помещении какого-то склада на западной окраине города, и корабли уже готовились вывезти их на север.
Позже той же ночью Бринд вызвал Нелума в обсидиановый зал, чтобы обсудить с ним возможную вылазку на склад. Люпус стоял у стены, изучая карты захваченных врагом территорий.
Стол посреди зала казался продолжением самого Бринда, так много разных дел вел он сейчас оттуда. И не столько военных, сколько административных.
В подробностях изложив проблему, он уперся локтями в стол и устремил взгляд на своего лейтенанта. Тот казался взволнованным, как никогда прежде, и, похоже, не услышал ни слова из сказанного. Бринд знал, что для него это нехарактерно.
– Долг ночных гвардейцев состоит в том числе и в том, чтобы защищать подданных империи, – напомнил Бринд лейтенанту. – Похоже, немало мирных граждан ожидает смерти в том складе, и я считаю, что нам надлежит разработать план их спасения, однако с минимальными потерями для личного состава.
– Согласен. – Нелум хмуро взглянул на него через стол. – Уверен, я сумею разработать стратегию.
Бринд собирался заняться этим сам, но, желая сделать по отношению к Нелуму широкий жест, отступился.
– Было бы хорошо. Учитывая, что все должно быть произведено в абсолютной тайне…
– Думаешь, я этого не знаю? – огрызнулся Нелум.
Неблагодарный ублюдок.
– Лейтенант, вам следовало бы проявлять больше уважения к старшему офицеру.
Повисла пауза, пока Нелум подыскивал нужные слова.
– Мне тяжело, вот и все. Наверное, напряжение этой кампании сказывается.
– Напряжение, говоришь? – Бринд вдруг вскочил, отшвырнув стул. – А у меня что, не напряжение, что ли? Я знаю, что на тебе сказывается, лейтенант. Но пока я здесь главный. Это понятно?
По глазам Нелума было видно, как он взбешен.
– Да, командир.
Тут Бринд понял: он только что лишил себя поддержки со стороны своего ближайшего подчиненного. А еще он заметил, что Люпус смотрит на них, широко раскрыв глаза, и не знает, как реагировать.
– Рядовой, лицом к стене, – скомандовал Бринд, и Люпус послушно повернулся к картам.
Бринд сходил за своим стулом и вернул его к столу.
– Единственный вопрос в том, как этого добиться. Я предлагаю совершить вылазку ночью. Хотя есть сведения, что окуны способны сохранять активность в темное время суток, они, как и наши солдаты, все же предпочитают воевать при свете дня; зато мы, ночные гвардейцы, отлично можем действовать и в темноте. Значит, нам нужно найти способ проникнуть вглубь контролируемой врагом территории незамеченными.
– Можно задействовать гаруд, – предложил наконец Нелум, и Бринду понравилась эта идея.
Прошли часы, а подходящий момент так и не наступил – и, похоже, не наступит уже никогда. Сон не шел к нему, и Нелум не препятствовал одолевавшим его гневным мыслям и заботам. Потом он встал, оделся и взял ящик с ботулиновым ножичком. Достал затейливую вещицу, восхищаясь технологиями, использованными при ее производстве.
Солдаты, с которыми он делил спальню, – Бруг и Хааль – ему не помешают, у них еще на добрых два часа бумажной работы.
А это значит, что сам Бринд наверняка воспользуется возможностью немного поспать.
Как он смел, этот альбинос, так говорить с ним, да еще при Люпусе! Бринд совсем его не уважает, ему наплевать, как устроены у Нелума мозги. Ему необходимо было устранить помехи, чтобы спокойно подумать о предстоящей операции, а командующий только отвлекал его своими дурацкими предложениями. Можно подумать, ему, Нелуму, нужна его помощь.
Нет, более удобного момента, чем сейчас, все равно не дождешься.
Он накинул черный капюшон, чтобы скрыть лицо, и вышел из комнаты. Мягко ступая по каменным плитам, он шел длинными коридорами, держа наготове нож. Час был поздний, все спали, но он все равно волновался, как никогда в жизни. Желание не быть застигнутым врасплох обострило все его чувства, он оборачивался на каждый шорох; завидев слабый свет где-нибудь впереди, он приникал к стене.
Дверь в комнату Бринда находилась от него по правую руку, через четыре другие; командующий спал один. В мирное время по всей длине коридора стояли бы часовые, но сейчас, во время боевых действий, дорог был каждый солдат, и потому все отдыхали.
Нелум сделал глубокий вдох, успокаивая нервы, и прислушался к звукам в комнате. Нежным, почти ласкающим движением он положил ладонь на ручку двери и бесшумно повернул ее.
Тенью скользнул внутрь.
В дальнем конце комнаты на кровати лежал человек и дышал в такт своим снам. Молочный свет лун лился сквозь круглое оконце под самым потолком, и Нелум, чьи глаза моментально приспособились к перемене освещения, разглядел силуэт командующего в постели.
Бледное лицо немного повернулось, и раздался шепот:
– А я все думал, сколько мне еще ждать.
Клинок со звоном двинулся из ножен, и Нелум метнулся вперед. Должно быть, Бринд спал с мечом под подушкой.
Их схватка в темноте была отчаянной. Напрягая мускулы, они вцепились друг другу в запястья, затем Нелум ощутил два резких удара в ребра снизу, но он боднул Бринда головой, и тот, тяжело крякнув, отлетел в сторону.
Последовала небольшая пауза – противники выжидали, кто двинется первым.
Нелум бросился вперед, действуя ножом так искусно, что Бринд вынужден был пригнуться. Лейтенант поставил ему подножку, но Бринд схватил его рукой за щиколотку и чиркнул его по лодыжкам невесть откуда взявшимся ножом. Нелуму удалось вывернуться, но резкая боль все равно бросила его на пол, давая командующему шанс отомстить.
Нелум опять ухватил Бринда за запястье и вывернул его так, что нож отлетел в сторону. Потом он пнул Бринда коленом в живот. Альбинос охнул, но тут же усилием воли выпрямился. Теперь уже он нанес Нелуму удар в скулу, что-то хрустнуло, и настала очередь лейтенанта испытать боль. Бринд ногой ударил его под колени сбоку, и Нелум опять рухнул на пол.
Новый удар, в шею.
Нелуму тут же стало нечем дышать. Бесцельно подняв вверх клинок из яда, он хватал ртом воздух. Потом потянулся руками к поврежденному горлу, и нож скользнул вниз…
Бринд наблюдал, как лицо Нелума задергалось, словно его вдруг хватил удар, и тут же исказилось. Его руки и ноги свело в нехарактерном для человека положении, тело стала сотрясать судорога. Выгнув спину, он пытался крикнуть, но изо рта вырвались только воздух и слюна. Лицевые мускулы устрашающе задергались, кожа пошла волдырями. Казалось, агония Нелума не прекратится никогда, но вот он наконец затих.
С трудом поднявшись, Бринд зажег свечу. Какой-то странный клинок, сделанный явно по неизвестным технологиям, торчал у Нелума из груди.
Бор ты мой… Что это за нож?
Кожа Нелума приняла багрово-красный цвет, тело обезобразилось так, что Бринд едва узнавал его. Его собственное дыхание стало вдруг отрывистым и частым.
Зачем тебе понадобилось преследовать меня, Нелум? Все из-за твоих дурацких верований и предрассудков? Они много лет были друзьями – такими близкими, что знали все странности друг друга. И как мог Нелум решиться на такое – после всего, через что они прошли вместе?
Бринд уткнулся в кровать головой и закрыл лицо руками.
Глава сорок девятая
Среди ночи Бринду пришлось поднимать своих людей. Заспанные, с опухшими глазами, они притащились в обсидиановый зал, где он рассказал им о нападении на него и о том, что из этого вышло. Солдаты пораженно молчали.
Поверили они ему? Или решили, что он убил Нелума из-за их недавних разногласий?
– Зачем Нелуму нападать на вас? – спросила Тиенди. Только женщина решилась задать вопрос, волнующий всех.
– Вот ты мне и скажи, – ответил Бринд, внимательно оглядывая лица солдат в поисках малейших признаков неповиновения, указывающих на то, что еще кто-то из них готов выступить против него. Требовалось проявить осторожность, иначе он сойдет с ума. – Он пришел в мою комнату с оружием, думая, что я сплю.
С помощью двух своих людей Бринд уже перенес тело Нелума в обсидиановый зал, предварительно тщательно завернув его в простыню. Теперь труп лежал на столе, и Бринд откинул простыню в сторону, чтобы все могли его увидеть.
– Твою мать… – не сдержался кто-то.
– Вот дерьмо!
Волдырей под кожей мертвеца стало больше, черты лица исказились до полной неузнаваемости, и только по одежде можно было понять, кто перед ними. Руки трупа изогнулись так, что утратили нормальные очертания, одну ногу раздуло, и штанина на ней лопнула сверху донизу.
– Что могло вызвать такую реакцию, командир? – спросил Люпус.
– То, из чего сделан вот этот нож. – И Бринд показал на орудие убийства, еще торчавшее в груди трупа. – Возможно, какой-то комбинированный яд, предназначенный для меня. Уверен, он действовал не один.
Ночные гвардейцы молча обступили мертвое тело, но стали отходить поодиночке, точно не выдержав жуткого зрелища. Кое-кто переглядывался, а Бринд внимательно наблюдал за каждым. Судя по их лицам и жестам, случившееся было для них не меньшей загадкой, чем для него самого.
Только Тиенди стояла на своем:
– Ничего не понимаю. Зачем ему вас убивать?
Затем, что я гей. Затем, что я не вписываюсь в его определение настоящего мужчины. Затем, что так подсказывала ему вера?
– Могу лишь предполагать, что ему не нравились какие-то мои решения.
Мокрые и скользкие, как лед, ступени вели во внутренний двор цитадели. Покрытые мхом и лишайником стены добавляли картине уныния. Мрачные, еще не отошедшие от потрясения ночные гвардейцы выстроились в одну линию, а Бринд, Люпус, Бруг и Микилл несли носилки, на которых лежало завернутое в шелк тело лейтенанта Нелума Валора. Какие-то люди стояли на смотровой площадке и оттуда наблюдали за солдатами в черном и печальной церемонией, что проходила во дворе.
Утренняя морось мелькала перед глазами Бринда, когда он помогал устанавливать носилки с телом друга – потому что он был друг, несмотря на то что он сделал, – на погребальный костер. Недоумевающие взгляды его людей обжигали. Не все хотели, чтобы тело предателя было с почетом предано огню.
Солдаты встали по стойке смирно, притопнув ногой и поднеся правый кулак к груди. Бринд и Люпус, установив на высокую платформу передний край задрапированных черным носилок, осторожно задвинули их глубже, затем отошли и встали в один ряд со всеми. Бринд отдал приказ поджигать. Кто-то поднес горящий факел к основанию костра, огонь медленно, словно нехотя, пополз по дровам вверх, и вот наконец под темным небом зажегся еще один ярко-оранжевый маяк.
– Надеюсь, избранные тобой боги милостиво примут тебя, лейтенант, – пошептал Бринд, неотрывно глядя в марево разогретого воздуха.
Люпус наклонился к нему:
– Хорошо, что вы так поступили. Учитывая, что он хотел совершить, это благородно с вашей стороны.
– Он был ночным гвардейцем, рядовой. И несмотря ни на что, хорошим человеком.
Лучшие солдаты империи собрались в зале, выходившем окнами на северную стену цитадели. Грохот боя, кипевшего вдалеке, становился все яснее, как отзвуки неумолимо приближающейся грозы. Страх осязаемо витал в воздухе, пока культистка Блават расставляла на каменном столе в углу помещения свою коллекцию волшебных пузырьков. Бринд внимательно осмотрел все стеклянные контейнеры один за другим, уже зная, в каком порядке они будут употреблены. Каждый миг тянулся как вечность, а он все бился в тенетах своих мыслей.
Его солдаты были мрачны, сложив на груди руки, они задумчиво глядели перед собой. Бринд решил, что перед началом операции надо будет обязательно провести с ними беседу, поскольку ему нужна была их решительность, особенно сейчас.
Люпус вызвался быть первым, его подруга Беами стояла тут же, готовая провести аугментацию. Люпус снял рубашку и лег на стол, товарищи глядели на него с печальным состраданием, как будто он приготовился к смерти. Реликвии были готовы, металлические и хрустальные устройства выстроили в ряд, пластины присоединили к его голове, затем он и его женщина обменялись последним взглядом и ему сделали инъекцию жизни. Он закашлялся, задохнулся и, сжав кулаки, упал со стола на пол. Беами помогла ему встать и отвела в угол комнаты, где он сидел, держась за живот и потирая голову.
Все напряженно ждали. Похоже, ничего плохого с ним не произошло, он был жив и здоров, только ошарашен своими новыми обострившимися чувствами. Когда он описал усиленные качества, Бринд пришел в восторг.
Остальные последовали за ним. Тиенди, Син, Микилл, Бруг, Смок, Хааль, Бонди и другие: от инъекции у каждого сначала перехватывало дыхание, наступал полный коллапс, человек падал, но тут же вставал снова, живой и полный сил.
Наконец Бринд сам подошел к столу и, раздвинув на груди рубашку, встал перед культистками. Холодный металл прошел ему сквозь кожу, волна технологий взорвала вены…
Как будто прыгнул в ледяную воду.
Дыхание покинуло его, сердце отчаянно забилось, словно куда-то торопясь. Ему показалось, что он умер, сокрушенный болью, но тут же, исцеленный, возродился. Новому усилителю потребовалось всего несколько секунд, чтобы подавить побочные эффекты и внедриться в организм. Бринд вдруг понял, что его тело изменилось: мышцы вздрагивали, требуя работы. Нюх стал тонким, как у зверя, а зрение до того острым, что он поначалу не знал, как с ним совладать.
Двадцать минут спустя Бринд уже запросил новые сведения о положении взятых в плен граждан. По последним оценкам, их количество возросло до одной тысячи пятисот человек. Ночные гвардейцы собрались за большим столом в обсидиановом зале, который, казалось, стал еще темнее и мрачнее, чем раньше. Командующий изложил им суть дела.
Даже самое незначительное изменение в выражениях лиц собравшихся не могло укрыться от нового зрения Бринда, и ему казалось, что он читает их мысли. Их было всего восемнадцать, против Бор знает скольких врагов. Бринду пришлось напомнить им о том, что сила Ночной Гвардии не в коллективном бою, а в поединке и что новое усиление сделало их практически неуязвимыми. Поэтому главное для них – верить в себя.
Затем Бринд перешел к описанию разработанной им тактики.
Им предстоит штурм как последнее средство. Поскольку склад располагается в глубине вражеской территории, их доставит туда взвод гаруд – по одному птицечеловеку на каждого солдата. Посадка произойдет на пустынной улице, в полумиле от пункта назначения, где, по донесениям разведки, уровень защиты минимальный. Следует как можно дольше избегать обнаружения, а потому все промежуточные стычки должны происходить бесшумно и быстро. Культисты снабдят каждого новым оружием – реликвией рейкр, создающей дымовую завесу для маскировки. У каждого будет меч, кинжал и арбалет; разбившись на небольшие группы, они должны будут проникнуть внутрь через пять разных входов, в то время как гаруды отвлекут внимание противника бренна-бомбами в трехстах ярдах к северу от склада.
Операция начнется с наступлением ночи и пройдет под покровом темноты, а сейчас, пока есть время, Бринд поговорит с ними на другую тему.
Он нашел ее там, где они договорились встретиться: в дальнем углу госпиталя, подальше от воя и криков хирургического ада. Опустив плечи, она сидела у стола перед кружкой с горячим напитком.
Когда он позвал ее по имени – Нандзи, – она ответила ему робким взглядом, не поднимая рук с колен. В ее глазах застыла боль от увиденных мучений такого количества людей. Как она сама могла стать убийцей, эта молодая женщина, почти девочка?
– Добрый день, командующий, – прошептала она, явно ожидая дальнейших расспросов.
Бринд кивнул и тут же перешел к делу:
– Насчет твоей способности… к трансформации. Что именно ты умеешь? Как я понимаю, ты можешь поймать в ловушку несколько противников сразу.
Она горестно вздохнула.
– Вы хотите использовать меня в бою, так ведь? Вам нужно, чтобы огромное чудовище было на поле боя на вашей стороне?
– В некотором смысле – да. – И Бринд изложил ей детали предстоящей операции. – Как видишь, твои способности нужны для захвата ключевых позиций, которые позволят нам проникнуть в расположение врага, где твоя… секреция пригодится для сдерживания солдат неприятеля. Ну и конечно, для обработки ран, как всегда.
– Я попробую, – согласилась наконец Нандзи и вдруг расплакалась.
Бринду было неловко присутствовать при этом эмоциональном срыве. Она была убийцей, не больше и не меньше, и жалеть ее было нельзя, но он не мог позволить, чтобы она почувствовала его возмущение.
– Послушай, я обещаю тебе, что, когда закончится война, ты и этот твой парень, Воланд, уйдете отсюда свободными. Даю слово.
Она смотрела на него недоверчиво, широко раскрытыми глазами.
– Я сделаю все, что вы скажете.
Вооруженные и полностью готовые к бою, ночные гвардейцы выстроились аккуратной шеренгой во внутреннем дворе цитадели, где то вспыхивали, то едва не гасли на ветру штормовые фонари. Бринд, вышагивая перед строем, раздавал указания и напоминал план операции. Затем он сделал знак гарудам, сидевшим наверху.
Те спланировали вниз и встали каждый у одного из гвардейцев за спиной. На гарудах были ремни, которыми к ним прикрепили людей. Бринд отдал короткий приказ, гаруды расправили свои массивные крылья, и гвардейцы присели вместе с птицелюдьми для того, чтобы совместно оттолкнуться от земли, – не самое удобное положение.
А потом все вместе взмыли в небо.
Джерид получил инструкции удерживать несколько улиц, расположенных на западной стороне города, что показалось ему странным, ведь это была практически территория противника. По всей видимости, планировалась операция, и крупная, только он не знал, какая именно. Его раздражало, что в такое время, как сейчас, он вынужден буквально препарировать любой слух в поисках скрытой в нем истины, как будто это не слух, а шифровка.
Гадание по внутренностям сплетен – вот чем ты занимаешься теперь, Джерид. Может, пригласить шамана из какого-нибудь племени да попросить его раскинуть раковины?
Его нерегулярная часть сумела-таки отстоять одну улицу, причем там, где профессионалы потерпели поражение: целый полк был перебит прямо у него на глазах. Он гордился своим разношерстным отрядом румелей. Пусть не они вынесли на себе главную тяжесть боя, но им все же удалось захватить улицу и не отдать ее врагу. Но ведь и окуны не простые враги: действуют они синхронно, да еще могут передавать друг другу сообщения о местоположении нерегулярных отрядов, благодаря чему им не страшны снайперы. А это особенно бесило Джерида.
И вот теперь настало ожидание, которое казалось ему бесконечным, – причем ожидание непонятно чего. Единственное, что ему было ясно – это что ночью должен прийти какой-то связной, он-то и доставит четкий приказ.
Но с тех пор, как они получили эту информацию, прошло уже три часа, а никто так и не появился. Потягивая горячий чай, снайперы и разведчики оглядывали район в поисках малейших признаков движения, как вдруг в одной из боковых улиц была замечена фигура в плаще. Двое парней тут же пошли разведать, в чем дело, и через пару минут неизвестный в плаще и капюшоне уже стоял перед командиром взвода.
И тут Джерид захохотал:
– Нандзи, сучка ты кровожадная! Какого черта ты тут делаешь?
– Меня выбрали помогать Ночной Гвардии, – ответила она едва ли не извиняющимся тоном.
Кто-то за его спиной ахнул, минуту все ошарашенно молчали. Сам факт близкого присутствия прославленного подразделения имел огромное значение и оказывал серьезное влияние на боевой дух личного состава. Любопытство Джерида возросло в геометрической прогрессии.
– Но уж точно не в таком виде. – Джерид имел в виду ее человеческий облик.
Нандзи покачала головой. Джерид тоже.
– Это еще не все, – добавила она. – Так как температура низкая, они хотят, чтобы румели сначала вывели меня на позицию, а потом прикрывали отход заложников.
Джерид скрыл свое недоверие:
– Мы не получили официального приказа.
Не успел он это сказать, как показался драгун на серой лошади, подъехал к ним и соскочил на землю.
– Селе Джамура, лейтенант Джерид. Сержант Вигспар, с приказом от ночных гвардейцев.
Пока его лошадь, переминаясь с ноги на ногу, с хрустом давила щебень копытами, сержант подтвердил все сказанное Нандзи, и Джерид выслушал тщательно продуманный план.
Вигспар ускакал, а Джерид немедленно разослал своих людей на поиски тележек, чтобы вывозить на них раненых заложников.
Когда наступило время действовать, он услышал дружное «а-ах-х». Обернувшись, он увидел, что Нандзи начала превращение. Ее тело рывками принимало новую форму, увеличиваясь в размерах, выпуская добавочные конечности, обрастая жесткими волосками.
Минуту спустя перед ними уже стоял огромный паук-убийца.
Двое румелей трусливо попятились и явно хотели дать деру, но он прикрикнул на них:
– Назад, разрази вас гром! Мы должны отвести эту… штуку на позицию.
В последовавшем за этим потрясенном молчании Джерид снова оглядел улицу в поисках малейшего шевеления, напряженно прислушиваясь, не раздастся ли где по соседству грохот взрывных механизмов бренна, которые должны заставить врагов сражаться, даже если они этого не желают.
И вдруг все началось: вдалеке глухо бухнуло, и почти сразу последовала реакция – дружный боевой клич атакующих захватчиков.
– Ладно, парни. Идем! – скомандовал Джерид.
Бринд не знал, откуда взялась охватившая его тревога: то ли из-за непривычного способа передвижения – по воздуху, пристегнутым к гаруде, – то ли из-за предстоявшей операции. Его доспехи были надежно застегнуты, в руках он держал обработанные культистами щит-гоплон и меч. Сбоку от него летел Люпус, при нем был составной лук, на спине – колчан, полный обычных стрел и тех, что предназначались для стрельбы влет. Их несли над городом, сверху они могли наблюдать вспышки рвущихся на некотором расстоянии реликвий – сначала глухой «бум», потом желтый огненный шар. Гаруд с людьми окружали другие, со щитами и сетями, предназначенными для защиты от немых бомб.
С высоты было видно, как из пункта назначения хлынули враги – примерно тысячный отряд румелей с боевыми криками помчался туда, где рвались бренна, и это вызвало у крылатых воинов вздох облегчения. Когда гаруды, сложив крылья, пошли на снижение, изменение высоты и скорости полета несколько напугало солдат. Бринд нервно сглотнул, увидев несущиеся навстречу дома. Едва ступив ногами на твердую землю, его люди отстегнули привязные ремни и гаруды снова взмыли в ночное небо.
Проверив, все ли на месте, Бринд шепотом повторил приказы.
После этого они разделились.
«Пристегни крепче оружие», – прожестикулировал Бринд Люпусу, и тот понимающе кивнул.
Вчетвером они – Бринд, Смок, Тиенди и Люпус – скользнули через боковую улицу, прячась за разоренными войной домами, а потом пустились бегом по главной улице, ведущей к складу.
Здешние дороги покрывал толстый слой снега, и, так как Бринд предупреждал, что следы в конце концов выдадут их, действовать приходилось быстро. Бринд затормозил, не добежав ста ярдов от широкого проспекта, где стояло нужное им здание, Смок и Тиенди остановились рядом. Пока Смок, как обычно, анализировал обстановку, Тиенди, пользуясь недавно усвоенным языком знаков, запросила дальнейшие инструкции.
«Подождем, пока все выйдут», – жестами приказал ей Бринд.
Люпус отстегнул лук, достал три стрелы и тут же положил одну на тетиву, пока остальные готовили мечи и арбалеты. После усиления они хорошо видели в темноте и не сомневались, что между ними и целью никого нет. Именно тишина и покой внушали им беспокойство, хотя врагу совершенно неоткуда было узнать об их приближении.
Вдруг что-то мелькнуло на краю поля зрения Бринда: в конце улицы появились четыре крупные собаки и начали громко лаять. Он пожалел, что не может заставить их заткнуться, ради их же блага, и понимал, что ему сейчас придется сделать.
Посмотрев на Люпуса, он просигналил: «Убей».
Люпус навел лук на животных, а те вдруг сорвались с места и со страшной скоростью понеслись к ним. Когда морда первого пса была уже совсем близко, Люпус отпустил тетиву. Еще три стрелы, и все псы полегли на снег один за другим.
«Хорошо», – знаком показал ему Бринд, но Люпус, похоже, так не думал.
Новый знак – и новая перебежка, мимо собачьих трупов. Люпус остановился, чтобы забрать стрелы.
Пройдя широкий перекресток, они оказались прямо у стены склада. Приглядевшись, Бринд увидел ночных гвардейцев. Они притаились в тени, но блики лунного света играли на их оружии.
«Ждем другую», – жестами показал им Бринд, имея в виду монстра.
А вот и она сама, тут как тут, бежит к ним прямо по крышам – не самое привычное зрелище даже в нынешних, не вполне привычных обстоятельствах. Не без страха он наблюдал за тем, как она спустилась с последней крыши на улицу, пользуясь чем-то вроде веревки, которую вытянула прямо из себя. Бринд трижды свистнул, и здоровенный паук, быстро перебирая лапами, оказался прямо рядом с ним. Люпус инстинктивно вскинул свой щит.
Бринд сделал знак другой группе и перебежал на новую позицию. Тем временем подошли румели из группы прикрытия под командованием лейтенанта Джерида. Бывший следователь кивнул ему, моментально оценив ситуацию. Бринд не мог не восхититься старым профессионалом. За ним двигались серые румели, многие были с тачками и тележками. Вернувшись к своим, Бринд жестом сделал знак пауку и трижды свистнул. Усиленный эхом свист трижды отозвался вдали.
Ночные гвардейцы, стараясь не обнаружить себя, моментально пересекли улицу и прижались спинами к гранитной стене склада – ярдов, наверное, сто в длину. Судя по запаху, здесь, должно быть, хранили рыбу, а сколько заложников могло вместить это помещение, оставалось только предполагать.
Читать бесплатно другие книги:
