Рожденная водой Уорд Рейчел

Глава 18

Еще раз перечитываю статью. Теперь понятно, почему мой отец панически боится воды. У него утонул старший брат. И мама была с ними, они с отцом чудом выбрались на берег. Психологическая травма на всю жизнь.

Отцовский страх перед водой уже не кажется паранойей.

Милтон присылает новое сообщение.

Что думаешь об этом?

Многое объясняет.

Надо полагать, что да.

Но почему они скрывали это от меня?

Наверное, им было тяжело.

Откладываю мобильник, приваливаюсь к подушке. Состояние такое, что вот-вот расплачусь и буду реветь долго. Бедный папа. Столько лет жил с этой трагедией, и время ее ничуть не исцелило. Да и лечит ли время подобные травмы? Можно ли примириться с потерей брата, с которым вместе провел столько лет, начиная с раннего детства? Даже рассказать об этом тяжело. М-да.

Опять сообщение. Наклоняюсь к мобильнику.

Еще ссылки.

Сомневаюсь, нужны ли они мне. Я и так получила достаточно объяснений. Я-то думала, отец сходит с ума. В какой-то степени так оно и есть, он обезумел от горя, не сумел с ним смириться.

Смотрю на часы. Два часа сорок три минуты. Глубокая ночь. Я должна бы видеть десятый сон. Но, невзирая на усталость, мне не спится. Открываю мобильник. Еще ссылки. Посмотрим. Вдруг они помогут глубже понять отцовскую трагедию и то, что он переживает в душе?

Кликаю по верхней. Тоже статья с новостного сайта, но написанная несколькими месяцами раньше. Репортаж по горячим следам. С фотографиями. Портретные снимки, какие обычно делают в школах. Видели, наверное: снимки подростков с прилизанными волосами и смущенными улыбочками. Моя мама, в ее шестнадцать лет. А красивой девчонкой была Нейша Гупта, честное слово. Гладкие черные волосы, миндалевидные глаза с искоркой.

Смотрю на снимок двух парней. Братья, один на пару лет старше другого. Попеременно гляжу на каждого из них. Оба похожи на моего отца: те же серо-голубые глаза, слегка прищуренные, тот же квадратный подбородок. Младший брат смотрит не в объектив, а вбок. Чувствуется, он не слишком уверен в себе. Зато старший держится дерзко. Не удивлюсь, если фотограф намучился с ним, прежде чем сделал снимок. Это и есть Роберт, Роб, Адамс, старший брат моего отца. Мой дядя, которого я никогда не видела.

Но я его знаю.

Я видела это лицо прежде. Сегодня.

Лицо парня в бассейне.

Глава 19

Вглядываюсь в лицо на экране. Этого не может быть. Невозможно.

Надпись:

Карл Адамс, 15 лет (слева) и Роберт, Роб, Адамс, 17 лет (справа).

Отец и его брат, погибший в 2013 году.

Мой дядя.

Он похож… Да он и есть тот парень, что появляется в бассейне, под водой.

Безумие. Такого не может быть. Он же утонул семнадцать лет назад.

Должно быть, это кто-то похожий на него. Родственник; троюродный или четвероюродный брат. Возможно, даже его сын. Мой мозг изо всех сил ищет логическое объяснение. Однако сердце твердит другое. Я знаю… Я поняла с самого начала: парень в бассейне не похож ни на кого из живущих.

Он умер до моего рождения.

Он обитает под водой.

Он… не обычный смертный человек.

Он нечто другое. Эхо того человека, каким он был при жизни.

Мобильник переходит в спящий режим. Дотрагиваюсь до экрана, снова смотрю на снимок и большим пальцем обвожу контуры запечатленного лица. Серо-голубые глаза заглядывают в душу.

Мне страшно, и в то же время я чувствую удовлетворение от разгадки. Я ему, безусловно, знакома. Я не представлялась ему, но он назвал меня Ник. Была причина, почему он нашел меня, а не другую девчонку из команды. Между нами существует связь. Предположение безумное, дикое, но не лишенное логики.

Может, я должна не пугаться, а, наоборот, радоваться?

У нас дома нет принтера. Перебираю в памяти одноклассниц и знакомых. Кажется, у них тоже нет. Жаль, распечатала бы фотографию Роба. Довольствуюсь тем, что сохраняю ее в галерее мобильника. Теперь я в любое время смогу на него посмотреть.

Как-нибудь, в подходящий момент, заведу с отцом разговор и скажу: «Я знаю, что у тебя был брат». Но смогу ли признаться, что видела Роба и даже говорила с ним?

Надо ли рассказать об этом Милтону? Все или только часть?

Вряд ли об этом вообще стоит рассказывать. Неподходящая тема для разговоров.

Снова смотрю на часы. Без десяти четыре, через два часа надо вставать. Субботняя утренняя тренировка в бассейне. Но состоится ли она? Вдруг после смерти Кристи девочки не захотят плавать?

Мои веки тяжелеют. Перевожу мобильник в режим ожидания и ложусь. Закрываю глаза, но вместо лица Кристи вижу фотографию из далекого 2013 года. Серо-голубые глаза, прилизанные волосы, которые все равно норовят топорщиться. И странный взгляд. Он словно спрашивает: «Узнала? И что теперь будешь делать?»

Роб Адамс. Мой дядя. Человек, выпавший из времени и навсегда оставшийся семнадцатилетним парнем.

Он где-то рядом. Он ждет меня в воде.

Глава 20

Раннее утро. Продолговатое окно в дальнем конце бассейна только-только начинает розоветь от первых лучей солнца. В плавательном зале – тишина. Момент покоя.

Тренировки отменили. Никто из девочек сегодня не пришел. Можно поплавать в свое удовольствие. Заняться тем, что люблю, и на время забыть об окружающем мире.

Удивительно, но Гарри здесь, сидит на спасательском насесте. Плечи ссутулены, взгляд устремлен на воду. Я останавливаюсь у нижней ступеньки лестницы:

– Что ты здесь делаешь?

Гарри смотрит на меня. Глаза потухшие, без знакомого блеска. С таким же успехом он мог бы взглянуть на подошву ботинка.

– Не мог больше сидеть дома и пялиться на стены.

– Она была твоей подругой?

– Самой лучшей, – кивает он.

Я думала, меня это не заденет. Задело, и еще как.

– Ничего себе. Спасибо за пояснение, – фыркаю я.

– За какое?

Оглядываюсь по сторонам. Никого.

– А как насчет нас? – спрашиваю я сердитым шепотом.

– Ты о чем? – Чувствуется, Гарри искренне удивлен. – У нас с тобой ничего не было.

– И телефонной игры не было? Снимков тоже?

Вижу, до него дошло. Быть может, теперь он извинится? Устыдится, что, помимо Кристи, флиртовал со мной?

– А-а, вот ты о чем. Так это просто прикол. Все так делают.

– Я тебе не верю. Для меня это был не просто прикол.

– Девочка, тебе пора бы повзрослеть. Некоторым свойственно…

– Как тебе не стыдно! Я и не подозревала, что ты встречаешься с Кристи. Если бы я знала…

– Только не строй из себя наивную. Все знали. Кристи не умела хранить тайны. Даже если бы от них зависела ее жизнь… – Он осекается, сообразив, какие слова только что произнес, но затем продолжает: – Она была крутая девчонка. Потрясающая.

Глаза Гарри стекленеют. Он смотрит на меня, но наверняка видит Кристи. Слышит ее голос. Вспоминает…

Иду к глубокому концу бассейна. Слова Гарри и сейчас звенят в ушах.

«Это просто прикол. Все так делают».

Я не хочу плакать. Не имею права. Кристи мертва. А что трагического случилось со мной? Подумаешь, придурок, на которого жалко тратить время, задел мои чувства дурацким приколом. Буду я еще из-за него реветь! Вытираю навернувшиеся слезы, встаю на мостик, смотрю в лазурное пространство воды и ныряю.

Я плыву по лазури, потягиваясь всем телом и разогревая мышцы. Свет пробивает водную толщу, по дну тянется дорога из синих плиток.

Он здесь, рядом. Парень по имени Роб. Он не шевелит ни руками, ни ногами, однако плывет, выдерживая мою скорость. Его бледное тело движется вровень с моим. Он так близко, что я могу до него дотронуться.

Роб.

«Ты знаешь мое имя».

Я знаю, кто ты.

«Был. Давным-давно».

Семнадцать лет назад. Почему ты здесь?

«Я искал тебя. Никола, я играю с тобой в нашу игру. В прятки. Помнишь?»

Не знаю, о какой игре он говорит. При чем тут прятки?

«Однажды я тебя уже нашел, но потом потерял. Кто-то забрал тебя у меня. С тех пор я тебя все время искал».

Чего ты хочешь?

«То, что и так мое. То, что мне задолжали».

Его лицо приближается. Мне видны поры на его коже, ссадины и порезы, полоски грязи.

Не понимаю.

«Просто плавай. Никола, ты принадлежишь воде. Как и я, ты принадлежишь воде».

Зря я сюда пришла. Я эгоистка, которая делает вид, что ничего не случилось. Это неуважение к памяти Кристи. Но если бы я не пришла, не услышала бы циничного признания Гарри. Не поговорила бы с мертвым дядей. Не увидела бы его лицом к лицу. Совсем близко. Почти впритык.

Я хочу уйти из бассейна.

«Ты расстроена».

Мне кажется… кажется, я допустила ошибку.

«Это твое место, Никола. Вода – твоя стихия».

Нельзя было приходить сюда сегодня.

«Отдай мне свои чувства. Отдай их мне».

Поверь, они тебе только помешают.

«Нет, не помешают. Отдай».

Мне нужен воздух.

«Кто тебя огорчает? Назови имена».

Гарри. Мама. Отец.

Слышу шум в ухе. Звук, похожий на вдох и на шипение.

«Забудь о них. Ты лучше, чем все они, вместе взятые. Самая лучшая. Дыши и плавай. Отдайся воде».

Я выныриваю, набираю полные легкие воздуха и снова погружаюсь в воду. Чем больше плаваю, тем лучше себя чувствую. Руки и ноги становятся сильнее и будто бы длиннее. В плечах и бедрах тоже появляется сила.

Я разрезаю воду. Мои гребки напоминают прыжки, все прочее отступает. Я сосредоточена на движениях рук, ног и шеи. На ритме дыхания. Проплываю под водой, выныриваю, набираю воздуха, снова под воду, чтобы потом опять вынырнуть.

Я тренируюсь до тех пор, пока бассейн не заполняется любителями поплавать с утра. В основном это старики и старухи, которым не спится. Кто-то плещется на мелководье; иные плывут неуклюжим брассом к глубокому концу. Приходят мужчины с волосатыми спинами и зажимами для носа – так называемые профессиональные любители. Они плывут, прихватив с собой бутылочку воды, в конце дорожки переворачиваются на спину и делают несколько глотков. Никто из них мне не помешает. Я двигаюсь в прежнем ритме, почти не чувствую тела, онемевшего от повторений.

Роб по-прежнему рядом, но я его не вижу. Он затих, однако я знаю: он здесь.

У глубокого конца делаю паузу. Держусь за стенку, сдвигаю очки на лоб. Часы показывают без двадцати девять. Быть такого не может. Прищуриваюсь и смотрю снова. Получается, я проплавала больше двух часов. Остановившись, сразу же ощущаю, насколько у меня отяжелели руки и ноги. Кожа на пальцах сморщилась. Пора на сушу.

Вылезаю только с третьей попытки. Уже начинаю сомневаться, получится ли выбраться самой, но в этот момент мне удается сдвинуть центр тяжести и вытащить ноги из воды.

В нескольких метрах от меня Гарри натягивает канат, разделяющий дорожки. Он видел, что я устала, но помощи не предложил. Второй спасатель, Джейк, тоже занят установкой каната. Как всегда, спасатели устанавливают разделительные канаты сразу с двух концов. Канат змеится у ног Гарри. Мне нужно или пройти мимо него, или топать в обход, что довольно глупо.

Гипнотическое спокойствие, обретенное мною в воде, улетучивается. Я не знаю, о чем говорить и что делать. Лучше просто молча пройти мимо.

– Слушай, Ник, – окликает меня Гарри, когда я подхожу достаточно близко; рядом нет никого. – Я про то, что… раньше. Нам нужно об этом забыть. Согласна?

– Я…

– Другим об этом незачем знать. Как будто ничего и не было.

Я слишком устала, чтобы выдержать еще один плевок в душу. Стараюсь молча уйти, но Гарри не договорил.

– Я про те снимки. Ты удали их. Удалишь?

– Испугался, что их кто-нибудь увидит? Не хочешь, чтобы другие узнали, какой ты жалкий обманщик?

Теперь Гарри смотрит на меня с нескрываемым отвращением.

– А ты хочешь, чтобы твои снимки попали в Интернет? Или тебе больше нравится, если я осчастливлю ими «Твиттер»? И все узнают, какая ты шлюшка. Ты этого хочешь?

Вода за его спиной журчит и голубеет от рук и ног пловцов. Но я вижу только красный цвет. Красный туман своего замешательства, униженности и гнева.

«Шлюха – это он сам. Отдай его мне».

Снова голос Роба у меня в голове.

Не успев подумать, я выбрасываю вперед руки и с силой толкаю Гарри в грудь.

Мир превращается в фильм с замедленной съемкой. Гарри кренится назад и отчаянно машет руками. Пятится, пытаясь удержать равновесие, и одной ногой оказывается на самой кромке. Пару секунд он балансирует на краю. Лицо искажается гримасами, он похож на персонажа комикса. Кажется, сумел удержаться. Руки больше не молотят воздух. Еще немного – и он отойдет от опасной черты. И в этот момент ему как будто ставят подножку. Гарри взлетает в воздух, потом его ноги с шумом погружаются в воду, а голова ударяется о жесткие плитки, которыми выложена кромка бассейна.

Шум от удара ни с чем не сравнить. В фильмах и телепередачах я видела сцены насилия, однако в реальной жизни и само зрелище, и сопровождающие звуки оказываются намного ужаснее. На что они похожи? На выстрел из винтовки? На треск расколовшегося арбуза, выброшенного с верхнего этажа? Не знаю, с чем можно сравнить этот звук, который я не забуду никогда.

Гарри лежит в воде, лицом вниз. Из раны на голове хлещет кровь. В воде она похожа на красный дым. Его тело, окруженное кольцами синего каната и оранжевыми буйками, тонет в море крови.

Испуганно вопят пловцы. Из противоположного конца бассейна раздается крик Джейка. Он бежит вдоль боковой стенки. К моменту, когда Джейк одолел половину расстояния, я сбрасываю оцепенение. Прыгаю в воду.

Хватаю Гарри за подмышки и переворачиваю на спину. Его глаза открыты, рот тоже. Боже мой.

Буксирую его к кромке бассейна. В воде я еще могу управляться с его телом, но одной мне не вытащить Гарри из воды. Из-за крови тело скользкое. У него все лицо алое, мои руки тоже. А кровотечение продолжается.

Подбегает Джейк:

– Я помогу!

Джейк приподнимает тело Гарри. На краю бассейна – лес протянутых рук. Гарри вытаскивают из воды и укладывают на пол. Я смотрю, как ему ощупывают шею, кто-то прикладывает ухо к его груди.

– Дышит? – спрашивает Джейк.

Я поворачиваюсь к нему и застываю, разинув рот. Зачем Джейк надел перчатки? Минуту назад он был без перчаток. Джейк опускает руки в воду, и перчатки растворяются. Их и не было. Это кровь. Смотрю на свои руки, вцепившиеся в край бассейна. На них тоже красные «перчатки».

Джейк косится на меня:

– Как его угораздило свалиться в воду?

Я слышу вопрос Джейка, но не отвечаю. Все мои мысли заняты кровью. Чужой кровью на моих руках. Потом все вокруг становится черным, и я куда-то проваливаюсь.

Глава 21

Чужие руки. Они везде: под моей шеей, подмышками, у талии и бедер. Меня вынимают из воды и укладывают на холодные, жесткие плитки пола. Мне что-то подсовывают под ноги, чтобы приподнять их выше головы.

– Смотрите, она моргает.

– Ничего страшного, небольшой обморок. Отойдите, не толпитесь.

Я переворачиваюсь на бок, поджимаю ноги и выталкиваю воду из дыхательных путей.

Ко мне наклоняются незнакомые лица. Потом вижу Джейка и… отца.

Я потеряла сознание лишь на считаные секунды. Сразу же вспоминаю Гарри, упавшего и ударившегося головой. И кровь.

Поворачиваюсь. Гарри лежит в нескольких метрах от меня. Кто-то разыскал аптечку и перевязал ему голову. Кровотечение продолжается – темное пятно на повязке тому доказательство. Глаза Гарри закрыты.

– С ним… что?

– Дорогая, ты о чем-то спросила? – Отец наклоняется ко мне.

– Что с… Гарри?

– «Скорая» уже едет.

Папа без конца гладит мне лоб. Про какую «скорую» он говорит? Для меня или для Гарри? Не хочу в больницу.

– Я в норме. – Я пытаюсь сесть.

– Полежи. Отдохни немного.

– Нет. Я прекрасно себя чувствую. И хочу уйти отсюда.

Отец помогает мне сесть.