Прихоти повесы Дрейлинг Вики

Маргарет оживилась:

– Как вы думаете, кого напоминает Марианна?

– Имя ее младшей сестры – Маргарет, – заметила Бернадетт.

Маркиза, ни на секунду не отрываясь от работы, возразила:

– Да, но этой Маргарет всего тринадцать лет: она моложе всех наших девочек.

– Это любовная история? – поинтересовалась Пенни.

– О да, – откликнулась Анджелина. – И как во всех любовных романах, здесь множество разных препятствий для влюбленных.

– А красивый джентльмен там есть? – спросила Бьянка.

– Есть, только на самом деле он не такой, каким кажется, – сказала Анджелина.

– Если он грубый и порочный, то мне не понравится, – заявила Пенни.

– Девочки, давайте закончим дискуссию, чтобы Анджелина могла продолжить, – попросила Маргарет.

– Да, читай дальше! – воскликнула Пенни. – Так интересно узнать, чем все закончится.

В гостиную вошел лакей с подносом для писем в руках. Анджелина не стала отвечать Шарлотте, чтобы не создавать ей проблем, но все равно надеялась получить от нее весточку.

Просмотрев письма, Маргарет протянула одно из них герцогине:

– Это тебе.

Мать Анджелины сломала печать и ахнула:

– Это от сына! Невестка разрешилась от бремени крепким мальчиком. Мать и ребенок чувствуют себя прекрасно.

Все тут же разразились восклицаниями.

Маргарет встала и обняла герцогиню.

– Я так счастлива за тебя! Твой первый внук.

Анджелина похлопала Пенни по руке.

– Что скажешь, сестричка? Мы с тобой теперь тетушки.

– О, не могу поверить! – воскликнула Пенни. – Мама, они уже назвали его?

– Да, при крещении он получит имя Джон. Когда же вернется Уайкоф? – Герцогиня достала платок. – Мы так давно не получали хороших новостей!

Анджелина заставила себя улыбнуться: мать вовсе не хотела ее обидеть, – хотя на душе скребли кошки. Что бы там она себе ни говорила, но все равно надеялась на письмо от Шарлотты.

– Мамочка, когда мы сможем поехать посмотреть на малыша? – спросила Пенни.

– Надеюсь, что скоро. Надо поговорить с Уайкофом, но я почти уверена, что именно такая новость была ему необходима. Мальчик! Я просто вне себя от радости.

Анджелина закрыла книгу и, отложив в сторону, подошла к матери и поцеловала в щеку.

– Я так рада за всю нашу семью! И особенно счастлива за тебя, мамочка.

Это была правда. Но правдой было и то, что новость еще раз напомнила ей, что она никогда не будет ни невестой, ни матерью.

– Спасибо, дорогая, – поблагодарила герцогиня.

– Пойду прямо сейчас напишу брату, – сказала Анджелина. – Мама, Маргарет, вы извините меня?

– Конечно, дорогая, – согласилась герцогиня. – Уверена, что твое письмо его очень порадует.

– Чтение продолжим завтра.

Анджелина вышла из гостиной с гордо поднятой головой и двинулась вверх по лестнице. Ни при каких обстоятельствах она не позволит себя жалеть и не сделает ничего, что смогло бы омрачить ее семье такой торжественный день.

Кусая губы, она тихо прошла к себе в спальню и, сев за угловой столик, достала лист бумаги, перо и чернила. Руки дрожали, и она решила подождать несколько минут, чтобы прийти в себя, а когда и это не помогло, подошла к кровати и присела на краешек. Кровать скрипнула, напомнив ей ту кошмарную ночь, когда она застала Брентмура в объятиях любовницы. Трясущейся рукой Анджелина достала из прикроватного столика носовой платок, промокнула глаза и высморкалась. Потом, решив, что этого недостаточно, подошла к умывальнику и плеснула холодной водой в горевшее лицо.

Она понимала: жалеть себя глупо, – но ее страшило, что после всех злоключений с Брентмуром она навсегда останется без мужа и без детей. Порывисто вздохнув, Анджелина сказала себе, что вовсе не завидует брату и невестке: напротив, счастлива за них, – просто такие дни, как сегодняшний, словно созданы для того, чтобы приносить счастье одним и мрачные тучи – другим.

Постепенно она успокоилась, избавившись от грусти, и даже испытала легкий стыд за свою чересчур эмоциональную реакцию. Теперь она покончила со всем.

Вернувшись к столу, Анджелина сумела написать короткое письмо, в котором сердечно поздравила брата и невестку с благополучным рождением сына и выразила свой восторг по поводу того, что стала тетей. Подумав, добавила, что не может дождаться момента, когда навестит их и возьмет на руки маленького Джона, и приписала пару фраз о времяпрепровождении в гостях и погоде. В конце пообещала писать еще.

Закончив, Анджелина осознала, что плачет. Это были слезы радости – за брата, невестку, за всю ее семью.

Час спустя

Анджелина сидела в кресле, обмахиваясь веером и глядя в окно, когда неожиданно раздался стук в дверь. Должно быть, Пенни, решила она и отозвалась. Однако вместо сестры в дверях появилась Маргарет.

– Можно войти? – спросила маркиза.

– Ну конечно. – Анджелина обрадовалась, что успела сполоснуть лицо и теперь не особо заметен ее красноречиво покрасневший нос.

– Давай устроимся на постели, как в детстве, и поговорим, – предложила маркиза.

Сбросив туфли, они уселись бок о бок на кровати, и взгляд Маргарет уперся в носовой платок, который Анджелина не успела спрятать.

– Простите, но я, кажется, превратилась в нечто вроде садовой лейки после новостей от брата.

– Я предполагала, что для тебя это будет нелегко. – Взгляд маркизы переместился на стол. – Однако письмо ты написала.

– Да, после того как пролила потоки слез.

Маргарет взяла ее за руки.

– Я знала: ты справишься.

– И мне после этого стало легче.

– Когда от души радуешься за кого-то, тебе воздается за это. Возможно, не так, как ты себе это представляешь, и не сразу, но воздается обязательно.

– Я слишком долго исходила злостью, – призналась Анджелина.

– Ты крепче, чем думаешь. И подозреваю, что ты возвела вокруг себя стену, чтобы защититься от опасностей. Это совершенно естественная реакция после всего, что ты пережила.

Анджелина не размышляла на эту тему. Неужели она и правда пытается оттолкнуть Колина?

– Вы такая мудрая.

– Да ну, просто жизненный опыт, – отмахнулась Маргарет. – Когда я только вышла замуж за Чедвика, мной овладел ужас. Тебе ведь известно, что это был брак по расчету. Я была напугана и зла на отца. Мне не хотелось выходить за аристократа, а еще меньше за человека старше меня на двенадцать лет. Между нами: я думала, что Чедвику нужно только мое приданое, и ожидала, что начнутся муки. В первую брачную ночь он признался, что благодаря мне его сердце вновь ожило. Я ничего не поняла, пока Чедвик не сказал, что его первая жена умерла. И я влюбилась в него в ту самую ночь.

Анджелина вздохнула:

– Я говорила Колину, что вы принесли счастье и свет в жизнь Чедвика.

Маргарет разгладила покрывало.

– Мое самое большое огорчение – это Колин. В то время я была не только молода, но и не уверена в себе… и больше всего боялась допустить ошибку. В результате допустила их немало и понятия не имела, как подступиться к нему. Боялась, он начнет думать, будто я пытаюсь занять место его матери, и поэтому вела себя с ним чересчур осторожно, возможно, сурово. А ему требовалась материнская ласка, но это было для меня как-то неловко. Думаю, из-за этого он очень обижен.

– Вы вошли в уже сложившуюся семью, это очень непросто для кого угодно. Сейчас Колин, поверьте, изменился и действительно хочет больше общаться с семьей.

Маргарет улыбнулась:

– Уверена, что за это надо благодарить тебя.

– В конце концов он сам придет к такому заключению. Просто мужчинам для принятия решения требуется больше времени.

Маргарет вздохнула:

– Анджелина, ты получила эмоциональную травму, и желание защитить свое сердце вполне естественно в подобных обстоятельствах. Если будешь держать ворота на запоре, то сумеешь избежать боли и печали, но при этом тебя обойдет стороной лучшее, что есть в жизни. Именно любовь дарит нам радость. Ничто на земле не сравнится с ней. Если ты любишь Колина, впусти его в свое сердце. Для меня же будет огромным счастьем в один прекрасный день назвать тебя своей невесткой.

– Боюсь, мы договорились быть просто друзьями.

Маргарет засмеялась:

– Раскрою тебе один секрет.

– Я вся внимание.

– Мы поспорили с Чедвиком.

– Правда? Я заинтригована.

– Ты не поверишь, каким забавам предаются порой замужние женщины. Мне очень хочется выиграть это пари, потому что я сердцем прикипела к рубиновому ожерелью. – Маргарет приподняла бровь.

Анджелина улыбнулась:

– О чем пари?

– Дам тебе намек: это о любви, о семье, и могу добавить, что рассчитываю на тебя, Анджелина.

– Вы меня оставили бродить впотьмах.

– Мне кажется, ты выйдешь к свету.

Когда Маргарет ушла, Анджелина тяжело вздохнула. Ночью у нее назначена встреча с Колином в библиотеке. Можно было бы вечером устроить прогулку на природе, но почему-то такие прогулки всегда превращались в общественное мероприятие, где их вопрос решить не получится. Утренние прогулки страдали тем же недостатком.

Однако сейчас Анджелина почувствовала себя одинокой и решила отправиться на кухню, чтобы заняться дрессировкой Геркулеса, а заодно и приобщить к этому делу близняшек, но, услышав звуки рояля, передумала и не стала отвлекать их от занятия музыкой. Ей показалось, что мопсу понравится проявленное к нему внимание, поскольку утром сестры занимались с ним недолго из-за ее стычки с Колином.

На кухне щенок долго не желал вылезать из своей корзины. Пришлось принести несколько кусочков мяса на бумажке, и Геркулес радостно завилял хвостом.

Анджелина опустилась рядом с ним и принялась обучать садиться на пол по команде, потом добавила поощрение в виде мяса. Дело пошло веселее. Она не собиралась надолго задерживаться в Дирфилде, но еще успеет показать сестрам, как научить пса выполнять и другие команды.

– Умная ты псина, Геркулес, – похвалила щенка Анджелина, взъерошив его короткую шерсть, затем встала, отряхнула юбки и направилась в главный холл.

Как раз в этот момент маркиз выходил из своего кабинета. Возможность коренным образом изменить жизнь Колина стояла прямо перед ней в образе его отца.

Маркиз слегка нахмурился.

– Леди Анджелина, что-то случилось?

Его начавшие редеть волосы были немного влажными – вероятно, он принял ванну, как обычно после прогулок с ее отцом по грязным местам имения.

– Можно поговорить с вами тет-а-тет?

– Ну конечно. Проходите в мой кабинет. – Закрыв за ними дверь, он предложил: – Прошу садиться.

Она думала, что маркиз займет свое место за письменным столом, но он сел в кресло по соседству с ней.

– Слушаю вас.

– Я хочу поговорить о Колине.

– Ага.

– Милорд, буду с вами откровенной. Мне известны все ваши последние решения, касающиеся Сомеролла. Важно, чтобы вы это знали.

– Что ж, ладно. Возможно, вы объясните свою позицию, так как я не вполне понимаю ваш интерес к поместью.

– Милорд, меня беспокоит ваш сын.

Брови маркиза поползли на лоб.

– Что именно вас беспокоит?

– Прежде всего его репутация повесы.

– Понятно. В чем это проявляется?

Анджелина заметила легкую улыбку на губах маркиза.

– Я знаю, насколько он мог быть безответственным.

Маркиз кивнул:

– Согласен. Я припоминаю, как Колин заявился пьяным и опоздал притом на ваш первый бал. Он опять вас обидел? Скажите, и я серьезно с ним поговорю.

– Нет, дело не в этом. – Маркизу совершенно ни к чему знать каждое слово, произнесенное в их разговорах с Колином. – Лорд Чедвик, вы любите своего сына?

Вопрос сильно удивил его.

– Разумеется!

– Я знаю, как он переживает за вас, несмотря на то что вы обижаете его. Ему действительно хочется владеть этим поместьем, и дело не в деньгах, ведь у него имеется и собственный капитал, к тому же приличный.

– Ах да, инвестиции в морские перевозки. Странно, что он рассказал вам об этом.

– У него была причина в тот момент. Даже если Колин не поселится в Сомеролле сразу, то, я уверена, это произойдет очень скоро – вероятно, скорее, чем он сам предполагает.

– Откуда вам это известно, леди Анджелина?

– Мне кажется, он меняется на глазах.

– Как интересно! Я тоже заметил определенные изменения в нем, как, кстати, и Маргарет. Она считает, что причина всех этих активных трансформаций вы.

– Люди меняются только по собственной воле.

– Разделяю вашу уверенность в этом, – согласился маркиз. – Я поставил его перед выбором, что, наверное, было немного нечестно, но необходимо. Кому-то требуется небольшой толчок, а моему сыну – хороший пендель в… Ладно, неважно куда. Я сообразил, что в данном случае требуется некая угроза. До этой нашей домашней вечеринки он воспринимал как данность, что Сомеролл перейдет к нему по наследству. – Маркиз вздохнул. – За все время он ни разу не поинтересовался делами поместья. Однажды Бьянка спросила меня, почему Колин не приезжает домой, и до меня дошло, что пора напомнить сыну о том, чего он может лишиться.

Как только это случилось, вдруг объявился Фарадей с предложением купить поместье. Остальное вы знаете. Сын упрям, как и я. Хоть у меня еще остались сомнения, я вижу происходящие в нем позитивные изменения.

– Вы хотите сказать, что всерьез не собирались продавать Сомеролл?

– Нет, почему же. Если честно, я понимал, что он ездит сюда только из-за того, что его мать похоронена в Сомеролле. Мне казалось важным дать ему шанс доказать, что он достоин получить это наследство.

Не стану подвергать испытанию ваш слух рассказами о постыдных проделках сына в Лондоне, но мои тревоги увеличивались. Потом он появился тем вечером в гостиной. Я думал, у него из ушей повалит пар. Это свидетельствовало о том, что ситуация с поместьем ему небезразлична, но у меня не было уверенности, что он выдержит, поэтому пришлось предоставить ему варианты решений один за другим. Мне нужно было убедиться, что он действительно на многое готов ради Сомеролла. Кстати, мой отец в свое время использовал ту же самую тактику, чтобы завлечь меня и вывести на прямую дорогу.

– Никогда не пойму мужчин, – призналась Анджелина.

Чедвик похлопал ее по руке.

– Наверное, это и к лучшему. У вас есть еще какие-нибудь замечания?

– Колин продемонстрировал мне желание относиться к дому, как к своей собственности, и поддерживать его в хорошем состоянии. Я знаю, для него будет много значить, если вы сочтете целесообразным передать ему поместье.

Маркиз тяжело вздохнул.

– Леди Анджелина, вы слишком озабочены судьбой поместья. Могу я спросить почему?

– Колин совсем не помнит мать. Мы искали ее миниатюрный портрет, но так и не нашли.

Маркиз нахмурился.

– Понимаю.

– Я думаю, ему хочется удержать при себе хоть что-то из того, что имело к ней отношение: например, детскую колыбельку и кресло-качалку. Мне кажется, вам следует почаще рассказывать ему о матери.

– На мой взгляд, вы очень сблизились с моим сыном.

– Это вполне естественно, когда людей объединяет какое-то дело. Очень надеюсь, что Фарадеи не получат Сомеролл в свое владение. Вам не понравится их соседство.

– Придется серьезно над этим подумать, – скривил губы в усмешке маркиз.

– Прошу прощения, что отняла у вас время, – поднимаясь, сказала Анджелина. – Спасибо, что выслушали меня.

– Весьма признателен за ваши замечания, леди Анджелина.

Когда она вышла из кабинета, Маркиз закрыл дверь и подумал, что его сын будет круглым дураком, если упустит ее.