Ассоциация Литтл Бентли

Но Барри, как ни старался, не мог выбросить из головы ковбоя, мексиканца и ассоциацию домовладельцев.

Барри и Морин никогда особенно не праздновали этот день и сегодня тоже не строили планов – просто позволили себе поспать на часик подольше. Барри в виде уступки традициям поджарил на гриле низкокалорийные сосиски. Остальную часть дня они собирались посвятить работе по саду, а вечером посмотреть телевизор.

День прошел тихо. Когда полил дождь, Морин подхватила грабли, секатор и метлу, а Барри – лопату и полупустой мешок с удобрениями, и оба бегом помчались к дому. Дождь вскоре стих, так что Барри успел поджарить сосиски. Они с Морин уселись с едой перед телевизором. Посмотрели подряд два пародийных боевика про суперагента Дерека Флинта, потом вместе приняли душ, потом любили друг друга. Уснули рано.

Проснулись они от оглушительного грохота, словно над домом разорвался снаряд. Правда, в следующий миг Барри уже узнал звук фейерверка.

Весна стояла исключительно засушливая, и, несмотря на недавние дожди, у выезда из Корбана еще стоял плакат, предупреждающий об опасности лесных пожаров: медведь Смоки с красным флажком. Барри поразился, какой идиот при таких условиях запускает фейерверки. Он встал с постели и, накинув халат, подошел к стеклянной раздвижной двери. Отогнув край занавески, увидел, как по нижней террасе пробежал толстый енот и по стволу растущего рядом дерева спустился на землю.

Сзади подошла Морин, все еще обнаженная, прислонилась головой к плечу Барри и зевнула прямо в ухо.

– Фейерверки?

– Похоже на то. Плохо видно…

Тут взорвался еще один фейерверк. Судя по траектории, его запустили у подножия холма, возле теннисных кортов. Бледно-голубая вспышка на несколько секунд озарила небо. Искры сыпались вниз и гасли среди сосен.

– А лес не загорится? – встрепенулась Морин, окончательно проснувшись.

– Может и загореться.

– Наверное, кто-то самовольно запускает? Дети, наверное…

Барри покачал головой.

– Фейерверк профессиональный. У детей нет такого оборудования. Да и стоит оно довольно дорого.

Они подождали еще пару минут, но больше ничего не увидели.

– Возможно, в самом деле кто-то самовольно праздник устроил, – признал Барри.

– Может, полиция или пожарные приехали и положили конец…

– Нет. Смотри!

По небу черкнула еще одна ракета. Над деревьями расцвела блекло-красная вспышка.

Морин улыбнулась.

– Ну, для профессионалов слабовато!

– Просто мы избаловались.

На юге Калифорнии каждые выходные устраивали потрясающие фейерверки для развлечения туристов, а в Диснейленде так и вообще каждый вечер происходили невероятные световые шоу – их было видно от побережья до Фуллертон-Хиллс.

Барри и Морин не отходили от окна. Через несколько минут взлетела еще одна ракета.

– Я ложусь спать, – зевая, объявила Морин. – Смотреть не на что.

Барри с ней согласился. Они снова легли и заснули под неравномерные хлопки ракетницы.

Проснулся Барри поздно. Морин уже встала. Сверху, из кухни, доносился аромат яичницы и картофельных оладьев. Барри быстро оделся, пригладил рукой волосы и взбежал по лестнице. День был чудесный. Морин открыла настежь все окна. С безоблачного неба лился солнечный свет.

– Завтрак будет готов через пару минут. – Жена указала лопаточкой на свернутую газету на столе. – Вот, почитай пока. Передовая статья.

– Кофе есть?

– Сначала прочти.

Барри развернул газету и уставился на заголовок во всю ширину страницы:

В БОНИТА-ВИСТЕ ЗАПУСКАЮТ ФЕЙЕРВЕРКИ, НЕСМОТРЯ НА ОПАСНОСТЬ ЛЕСНЫХ ПОЖАРОВ

Газета «Корбан уикли стандарт» выходила по вторникам. Статьи для каждого выпуска готовили за неделю – во всяком случае, до предыдущих выходных. Поэтому о вчерашних фейерверках ничего конкретного не говорилось. В статье содержалась, так сказать, превентивная критика. Опрошенные горожане дружно возмущались наплевательским отношением устроителей светового шоу – Ассоциации домовладельцев Бонита-Висты.

Оказывается, из-за прошедшей засушливой зимы жители Корбана все лето страдали от нехватки воды. Нечто подобное уже было три года назад. Две недели в середине июля, перед наступлением муссонных дождей, питьевую воду в город привозили в цистернах из Солт-Лейк-Сити. Люди выстраивались в очереди с пластиковыми канистрами. В этом году таких крайностей не ожидалось, однако действовали добровольные ограничения на потребление воды. Жителям рекомендовали не мыть машины, а владельцам собственных участков – не поливать газоны.

Далее в статье говорилось, что Бонита-Виста не зависит от городского водоснабжения – в поселке имеются свои колодцы, и нехватка воды здесь не ощущается. Тем не менее, городские власти считают затею с фейерверками бессердечной и бестактной, не говоря уже об угрозе лесного пожара. «Если от фейерверков загорится лес, на тушение пожара придется бросить все наши силы и, возможно, потратить последние запасы воды», – сказал начальник пожарной службы. Его поддержал представитель лесничества, добавив, что пожароопасное состояние сохранится еще несколько недель после начала дождей, пока деревья и подлесок как следует не пропитаются влагой. Руководитель добровольной пожарной дружины заявил напрямик, что его люди не должны рисковать жизнью и здоровьем, ликвидируя последствия глупости и недальновидности жителей Бонита-Висты – хотя и придется, поскольку лесной пожар представляет непосредственную опасность для Корбана и его окрестностей.

Меж тем ассоциация домовладельцев намерена провести шоу фейерверков, несмотря ни на какие возражения. Завершало статью высказывание давнего знакомца Барри – Нила Кэмпбелла: «Мы действуем не только ради Бонита-Висты. Фейерверки будут видны издалека, ими смогут любоваться все желающие. Это наш подарок жителям Корбана и окрестностей. Поздравляем с Четвертым июля!»

Барри поморщился.

– Мне срочно требуется кофе.

Морин кивнула на кофеварку.

– Вот и я так подумала.

– Господи! Это же глупость несусветная в плане дипломатии, да и просто опасно к тому же.

– И фейерверки-то были убогие.

– Рэй говорил, в поселке даже пожарных гидрантов нет. Об этом как раз должна бы заботиться ассоциация – так нет, им не до того. Кому интересны лесные пожары – важнее оштрафовать нас за веревку не того цвета.

– Тот самый случай, – согласилась Морин.

Барри налил себе кофе.

– Ты уже не так восхищаешься своей драгоценной ассоциацией?

– Я никогда ею и не восхищалась.

– По крайней мере, сейчас они тебя чуточку меньше радуют?

Морин поставила перед Барри тарелку с яичницей и горкой оладьев.

– Ешь давай!

Работа над книгой застопорилась.

Барри по-прежнему каждый день ходил в офис, включал старенький компьютер и мучительно пытался закончить роман. Срок сдачи неумолимо приближался, а работа не шла.

Наверное, это и есть так называемый «творческий тупик».

По времени кризис совпал со смертью Рэя. Барри позволил себе несколько дней отдохнуть – настроение было совсем не рабочее. Потом наступило Четвертое июля. Барри никогда не работал в праздники. А когда наконец добрался до своего офиса, вдруг оказалось, что родник иссяк.

Он точно знал, как должен дальше развиваться сюжет, давно уже спланировал события очередной главы, оставалось только заполнить пробелы – и вот, заклинило. Никак не получалось перейти от пункта А к пункту Б.

Неделя прошла, а он ни с места.

Никакой логической причины этому Барри не находил. Два года назад, когда умерла его мама, он сумел дописать роман вовремя. Черт возьми, работа была его спасением! Он с головой ушел в книгу, забыв обо всем вокруг, и закончил даже раньше срока. А ведь мама значила для него гораздо больше, чем Рэй.

Тем не менее книга не шла. Застряла намертво.

Он ничего не сказал Морин, совсем как Джек Торранс из «Сияния»[10], однако почему-то поделился с Хэнком, Бертом и другими завсегдатаями кафе. После истории с фейерверками они какое-то время относились к нему с прохладцей, хотя он уверял, что возмущен не меньше них, и рассказывал, как они с Морин проснулись от треска ракетниц, не понимая, откуда шум.

Его выслушали, покивали, но не признали невиновным так же безоговорочно, как в истории с отравленными собаками. Барри догадывался, что в следующий раз ему просто не поверят и начнут подозревать, что он с ассоциацией заодно.

Несправедливо… однако их можно понять. Пусть Барри не одобряет действий ассоциации, тем не менее он продолжает жить в поселке и платит членские взносы, а значит, на него тоже ложится какая-то доля ответственности. Пусть он чурается соседей и водит дружбу с городскими – водой он пользуется без ограничений, наравне с другими обитателями Бонита-Висты. Вот и выходит, что Барри – нечто вроде аристократа, снисходительно заверяющего окрестных крестьян, что сочувствует их бедственному положению. Даже сейчас, неделю спустя, он чувствовал холодок со стороны посетителей кафе – правда, это не относилось к Хэнку, Лайлу и другим завсегдатаям.

Вот и еще одно утро он тупо просидел перед компьютером. Старался сосредоточиться на недописанном романе, а сознание своевольно перескакивало на совершенно посторонние темы: давняя подружка, вчерашний фильм по телевизору, не забыть по дороге домой зайти в магазин за продуктами, на что потратить деньги, если следующая книга принесет десять миллионов долларов…

Обычно Барри устраивал перерыв на обед в полдень, но поскольку сегодня работать все равно не получалось, он запер лавочку вскоре после одиннадцати и отправился к Берту. Накануне день простоял без дождя, впервые за целую неделю. Воздух был сухой и горячий. На тропинку перед Барри то и дело выскакивали кузнечики, иногда с налету стукаясь о его джинсы.

В кафе были только Берт, его дочка и незнакомый стриженый парень. Правда, сразу вслед за Барри появился Джо. Он заказал охлажденный чай, а там подтянулась и вся компания.

Лайл, придя после всех, принес новости.

– Говорят, если муссон продержится еще неделю, ограничения на воду отменят.

– Кто сказал?

– Я зашел в контору заплатить по счетам, слышу – в задней комнате Шелли разговаривает с Грэмом.

– Давно пора, – хмыкнул Хэнк.

– Значит, Берт может опять подавать воду бесплатно? – громко предположил Джо.

– Особо не надейся, – отозвался Берт, стоя за прилавком.

Ральф Гриффит покосился на Барри.

– Я тут вчера еду на ранчо, смотрю, из Бонита-Висты на шоссе выезжает «Лексус», весь такой блестящий, чисто вымытый… На капоте еще вода не просохла…

– Ну, я свой «Зубурбан» месяца два не мыл, – дружелюбно заметил Барри. – Можете пойти полюбоваться!

Все засмеялись.

– Я ж не о тебе, – сказал Ральф. – Просто богачи в Бонита-Висте свои машины моют прямо перед грозой, а я даже своему сынишке в игрушечное ведерко не могу воды налить.

Смех мигом смолк.

– Слушай, – вступился Хэнк, – эгоисты везде встречаются. Если бы, наоборот, у нас была вода, а в Бонита-Висте нет, наверняка нашлись бы и у нас уроды, которые стали бы свои машины мыть и газоны поливать, да еще и хвастаться этим. Человеческая натура, ничего не поделаешь!

– А тебе не кажется, что в Бонита-Висте таких все-таки больше? – упорствовал Ральф.

– Очень может быть, – подал голос Барри.

– Ты на Барри-то не срывайся, – сказал Хэнк.

– Да я не срываюсь, просто… – Ральф тряхнул головой. – Бесят меня эти засранцы! Вчера прямо так и хотелось бампером садануть этому «Лексусу» в бок!

– А кто из вас там бывал, в поселке? – спросил Джо и тут же усмехнулся. – К Барри, само собой, вопрос не относится.

Хэнк медленно качнул головой.

– Знаете, никогда не бывал. Не особо-то и хотелось. А теперь ворота установили, уже и не войдешь.

– Я тоже не бывал, – сказал Лайл. – Старина Эл, кровельщик, говорит, дескать, виды там обалденные, какой дом ни возьми, но сам я не видел.

– Приезжайте посмотреть, – пригласил Барри.

– Как это? – удивился Лайл.

– А что? Я проведу вас через ворота. Посидим у меня, выпьем. – Он улыбнулся Ральфу. – Проведете разведку во вражеском лагере.

Щеки Ральфа вспыхнули.

– Спасибо, конечно, только… – Лайл не договорил.

– Да что такое?

– Эх… Ничего, наверное. Что скажешь, Хэнк?

– А давайте!

Сразу после обеда и отправились. Ральфу и еще двоим помоложе пришлось вернуться на работу, зато Джо и Санни были безработными, а Хэнк и Лайл – уже на пенсии. Все четверо набились к Джо в потрепанный «Форд Эконолайн» и следом за машиной Барри выехали из города на шоссе.

У ворот Барри притормозил и, высунув руку в окно, набрал код. Металлическая перекладина повернулась, освобождая дорогу. Барри рванул с места. Джо, как и договорились, не отставал и успел проскочить, пока ворота только еще начали закрываться.

– Прорвались! – донесся из «Форда» победный клич Лайла.

Морин не оказалось дома – трудно сказать, к добру или к худу. Она никогда не любила внезапных гостей, и Барри потом огреб бы по полной программе за то, что без предупреждения натащил полный дом народу. С другой стороны, он много рассказывал о новых приятелях, и Морин наверняка хотелось с ними познакомиться – желательно узнав об их визите заранее.

Четверка выбралась из машины, озираясь по сторонам.

– Правду Эл говорил. Вид – с ума сойти.

Лайл остановился рядом с домом, глядя вниз, на Корбан – городские постройки проглядывали кое-где между деревьями.

– Это что! Вы с верхней террасы посмотрите! – Барри отпер входную дверь. – Прошу!

– Неплохо тут, – признал Хэнк.

Барри провел их на третий этаж, и через раздвижные стеклянные двери все вышли на террасу.

– Хороший вид, говорите? Видели бы вы, какой пейзаж вон оттуда открывается! – Барри показал вверх, туда, где на склоне холма виднелся дом Рэя. – У них в гостиной вся стена стеклянная. До самой пустыни видно.

– Это ты писательством столько зарабатываешь, что на такой домик хватило? – поинтересовался Джо.

Барри кивнул.

– Слушай, парень, я тебя зауважал!

Он рассмеялся.

Хэнк прислонился спиной к перилам, рассматривая дом.

– И значит, ассоциация не дает тебе здесь работать? Такая хоромина, а ты должен в городе комнатенку снимать для работы… Вот бред-то!

– Причина номер двести, почему я ненавижу этих уродов.

Санни кашлянул.

– Ты вроде что-то говорил насчет выпить?

– Ща все будет! – Барри шагнул в комнату, придержав за собой дверь. – Пиво пойдет? Есть «Бад» и «Миллер». И кока-кола, если кто предпочитает.

– Мне «Бад».

– «Бад».

– «Бад».

– «Бад».

Барри принес из холодильника пиво. Посидели еще минут сорок – сорок пять, испытывая все большую неловкость. Барри уже жалел, что пригласил гостей. Он рассчитывал сломать лед. Надеялся – может, они станут настоящими друзьями, а не просто приятелями на обеденный перерыв. А в результате пропасть между ними, похоже, только стала шире. Барри чувствовал себя каким-то нуворишем, который хвастается своим богатством перед местными недотепами, хотя на самом деле ничего подобного и в мыслях не держал. Красивый дом на холме в охраняемом поселке среди великолепных пейзажей по-прежнему мешал им ладить. Правильно все-таки говорят: от добра добра не ищут. В кафе они легко находили общий язык, а здесь, в непривычной обстановке, ярко проявились все различия. Даже пиво не помогло создать компанейскую атмосферу. Барри хотел сблизиться с новыми знакомыми, а в итоге только еще больше отдалился от них.

Вскоре гости засобирались уезжать, вежливо поблагодарив и слегка натянуто попрощавшись. Барри решил остаться дома и позволить себе отдохнуть остаток дня. Все равно уже ничего не напишется.

Он устроился на террасе с романом Ричарда Лаймона. Грозы сегодня как будто не предвидится, на небе ни облачка, только бескрайняя синь, воздух сухой и жаркий. Замечательно, только этого не хватало! Если в Корбане продлят ограничение расхода воды, его окончательно возненавидят.

Барри листал страницы, мельком проглядывая текст. Хотя гости ушли, он продолжал пить. Возле кресла копились пустые жестянки.

Час. Два. Три. Четыре. Когда в половине пятого к дому подъехал пикап Фрэнка, у Барри уже хорошо шумело в голове. По лестнице он спускался очень осторожно, придерживаясь за перила.

– Привет, Фрэнк! – Барри открыл дверь раньше, чем тот успел постучать.

– Ого! Да ты телепат!

Барри улыбнулся.

– Я увидел тебя с террасы.

– А, загадка разрешилась.

– Зайдешь?

– Нет-нет, я на секундочку. – Фрэнк вдруг смутился.

– Что такое?

– Я тут работал и случайно встретил кое-кого из правления…

Фрэнк опустил глаза и неловко переступил с ноги на ногу.

– Они просили тебе передать, что в Бонита-Висте не поощряется панибратство с городскими. Наверное, заметили, что ты к себе гостей каких-нибудь водил из города, или там я не знаю… В общем, они сказали, тебе можно в гости ходить в Корбане, а сюда – ни-ни.

– Что-о?

– Посторонние в Бонита-Висте не приветствуются.

– Так, они теперь будут мне диктовать, с кем можно дружить, а с кем нельзя? – Барри не верил своим ушам. – Что за хрень!

Фрэнк развел руками.

– Я только передаю! Понимаю, звучит бредово, но не я же устанавливаю правила.

– Нельзя пригласить друзей к себе домой?

Фрэнк пожал плечами.

– Нельзя, если они из Корбана.

– Да не может такого быть!

– Так написано в уставе.

– На хер этот устав!

Барри не мог бы сказать наверняка, алкоголь в нем говорит или праведный гнев, но в эту минуту ему больше всего хотелось найти свой экземпляр УАДа и разорвать его в клочья на глазах у Фрэнка. Пусть передаст мерзавцам из правления: засуньте себе свой устав сами знаете куда!

Фрэнк с опаской оглянулся.

– Даже в шутку никогда такого не говори! Вдруг кто услышит?

Реакция Фрэнка показалась Барри странной – преувеличенной какой-то. Притворяется он, что ли, чтобы напугать Барри? Вспомнилось, как Фрэнк убеждал их с Рэем, что не ассоциация подослала хулиганов, разоривших сад. Фрэнк тогда оказался прав, но дело не в этом. Важно его отношение. Барри вдруг понял, что почти ничего не знает о Фрэнке.

Все на всех доносят.

С виду вроде неплохой парень, и Рэй ему доверял, и все-таки он не так уж непримирим к ассоциации, хоть и рассказывает иногда о своих стычках с правлением. Это еще не значит, что он подсадной, и все-таки слегка настораживает.

– Здесь мой дом, – ровным голосом произнес Барри. – Здесь я могу говорить, что хочу и о ком хочу. И если мне захочется высказать мнение, что архитектурная комиссия родную мать продаст с потрохами и не почешется, я это мнение выскажу.

Фрэнк вымученно улыбнулся и кивнул.

– А если мне захочется пригласить гостей, я их приглашу, ясно?

Фрэнк замахал руками.

– Придержи коней, ковбой! Я на твоей стороне!

– Ага, конечно…

По тону Барри было ясно, что он в этом сильно сомневается.

Фрэнк попятился.

– Ну, в общем, я передал, что велено… Пойду теперь.

Барри, стоя в дверях, смотрел, как Фрэнк сел в кабину и, помахав рукой, вывел пикап на дорогу.

Барри не собирался больше звать в гости компанию из кафе, но теперь ему захотелось назло таскать их к себе обедать хоть каждый день. Он закрыл дверь, поднялся в кухню и взял из холодильника банку пива.

Черт возьми, он еще и код от замка в воротах им скажет!

Устав Ассоциации домовладельцев коттеджного поселка Бонита-Виста.

Статья IV. Общие положения.

Раздел 9, параграф D:

Членам Ассоциации домовладельцев поселка Бонита-Виста запрещается общение с жителями города Корбана на территории поселка. Исключение возможно только в случае, если житель Корбана владеет участком в поселке и является членом Ассоциации.

Морин с утра предстояла встреча с Эдом Декстером из ипотечной компании, для которой она проводила аудиторскую проверку. Пока «Тойота» находилась в мастерской, где ей меняли бензонасос, у них осталась всего одна машина, поэтому Морин предложила подвезти Барри в город, к хибарке, которую он гордо именовал офисом. Обычно Барри уходил на работу после окончания утренней программы новостей, но сегодня ради Морин собрался пораньше, так что они вышли в восемь.

Морин медленно и осторожно вела машину по извилистой дороге, спускающейся по крутому склону к воротам.

Ворота за ночь изменились. Морин притормозила, чувствуя, как по спине ползет холодок и ледяным комом скапливается в животе. У Барри, сидевшего рядом с ней, тоже был ошарашенный вид.

Они только вчера вечером проезжали через эти ворота вместе с Майком и Тиной – попытались вытащить Лиз в ресторан поужинать, чтобы та немного развеялась. В прошлый раз Лиз была в этом ресторане с Рэем, поэтому всю первую половину вечера тихонько проплакала, а вторую – не поднимала глаз от почти нетронутой тарелки. В поселок они вернулись около десяти. Барри был за рулем. У ворот он, как всегда, остановился и набрал код.

А сегодня на этом месте высилось могучее сооружение: два каменных столба по бокам, с укрепленными на них чугунными коваными створками.

И сторожка охранника.

Барри и Морин молча переглянулись.

В этом месте дорога расширялась, обходя сторожку с двух сторон, так что машины могли одновременно въезжать и выезжать из поселка.

«Субурбан» двинулся вперед и остановился перед самыми воротами.

Морин опустила боковое стекло. К машине подошел подтянутый охранник средних лет, с планшетом в руках. Короткая стрижка и оливковая милитаризованная форма придавали ему сходство с военным.

– Ваше имя, сэр?

Охранник смотрел в упор на Барри, как будто Морин вовсе не было за рулем.

Барри отвернулся и подчеркнуто уставился на жену.

Она невольно улыбнулась, отвечая:

– Меня зовут Морин Уэлч.

Охранник пробежался глазами по списку.

– Уэлч… Уэлч… Да, вот, Барри и Морин. – Суровое официальное выражение сменила льстивая улыбка. – Можете проезжать! Извините за неудобство.

– Можем проезжать? – Морин уже собиралась включить передачу, но, услышав вопрос Барри, задержала руку. – То есть, если бы нас не было в списке, вы бы нас не выпустили?

– В последнее время поступают жалобы на то, что по поселку бродят посторонние, – ответил охранник. – Один дом даже ограбили. Моя работа – следить, чтобы въезжали и выезжали только жители Бонита-Висты. А если нарушитель ухитрился как-то пробраться – то да, сэр, я обязан его задержать до прибытия шерифа.

Морин оглянулась на Барри: у него тоже кровь заледенела в жилах от фашистских ноток в этой отповеди?

– Значит, вас наняли и новые ворота установили из-за кражи?

– Я так понял, слишком много народу знали код. Водопроводчики, кровельщики, ремонтники… Да половина Корбана знала! Так что кодовый замок уже не выполнял свою функцию. Понадобились усиленные меры безопасности.

– Вы сами из Корбана? – спросила Морин.

Охранник покачал головой.

– Нет, мэм. Я здесь живу, в Бонита-Висте.

Сзади послышался звук мотора. Морин глянула в зеркальце заднего вида – за ними остановился красный «Сатурн».

Морин наконец включила передачу, однако ногу с педали тормоза пока не убрала.

– Скажите, а как… – Ей трудно было подобрать слова для вопроса. – Как все это здесь поставили… так быстро?

Охранник пожал плечами.

– Не знаю, мэм. Я не строил, я просто здесь дежурю.

Он ответил равнодушно, как будто произошло нечто пусть необычное и странное, но не так чтобы физически невозможное. Морин, проезжая в открывшиеся ворота, окинула взглядом каменные столбы – даже цемент на стыках уже просох. Словно вся конструкция стоит здесь уже месяцы, годы. Даже очень большая бригада рабочих не могла за одну ночь снести старые ворота, поставить новые, расширить дорогу и построить будку для охранника.

Выехав за ворота, Морин тихо спросила: