Идеальный вариант (сборник) Райт Лариса

Идеальный вариант

– Кстати, я говорила, что в пять вечера обязательно пью чай? – Эльза Григорьевна одарила Нину царственным взглядом и слегка склонила голову в подтверждение слов.

Нина почему-то смутилась и растерянно ответила:

– Нет.

Та смягчилась и объяснила:

– Английская привычка. Вы же знаете, что я пять лет проработала в Англии? – Глаза Эльзы смотрели на Нину с таким выражением, будто этот факт ее биографии должен был поразить девушку до глубины души. Впрочем, и по мнению агента должен. Она – агент – так Нине и сказала десять минут назад в соседнем кабинете:

– Это идеальный вариант. С высшим педагогическим и медицинским образованием. С большим опытом и коротким послужным списком, то есть по несколько лет в одной семье, понимаете? К тому же работала за рубежом целых пять лет. Поехали в командировку и ее с собой взяли, представляете? Не смогли расстаться. Это ведь что-то да значит.

Теперь, когда Нина провела всего несколько минут в обществе особы, у которой была аллергия на растения, животных и, как она выразилась, невоспитанных детей; которая обладала отталкивающей внешностью – хищный взгляд, крючковатый нос и большая бородавка над верхней губой – и не менее отталкивающим голосом – скрипучим и дребезжащим; которая претендовала на высокую зарплату и оплачиваемый отпуск в пятьдесят шесть календарных дней, «как у профессионального педагога», и которая, не стесняясь, говорила, что, записывая ребенка в кружки и секции, надо распределять время таким образом, чтобы у нее – Эльзы – всегда была возможность выпить пятичасовой чай. Она не могла понять, почему же эти командированные люди не воспользовались шансом избавиться от такого подарка и потащили «горгону» с собой. Видимо, у Эльзы была масса скрытых достоинств, раскрывать которые Нина не пожелала. Сказав дежурное: «Мне надо подумать», она встала из-за стола. По тому, как Эльза Григорьевна скривила губы, дернула бородавкой и надменно заявила, что «они могут опоздать», Нина поняла, что сделала правильный выбор. Она вернулась в кабинет агента и, сев у стола, отрицательно покачала головой.

– Как? – всплеснула руками Наташа – агент, которую рекомендовали знакомые, сказавшие, что им она подобрала замечательный персонал.

Возможно, дело было в том, что им требовались водитель и повар – люди, профессионализм которых определяется достаточно узкой направленностью. А Нине нужна была няня – не просто великолепный гувернер, но (вот незадача!) еще и человек хороший. Чтобы общаться с ней было приятно не только двухлетнему Павлику, но и всем остальным членам семьи. Возможно, она не смогла правильно донести свое желание до агента, а может быть, Наташа успела разглядеть в своей кандидатке что-то, чего не увидела Нина, но, так или иначе, Эльзу Григорьевну она не хотела видеть ни в своем доме, ни где0либо еще.

– Попробуйте еще раз, – не сдавалась Наташа. – У нее отличные рекомендации.

– У нас собака, а у нее аллергия, – нашлась Нина.

– Ерунда! – Наташа беззаботно махнула рукой. – Вашу собаку я в два счета пристрою в надежные руки.

Так девушка решила сменить еще и агента. Коллега мужа посоветовала обратиться к Алле – женщине, как она сказала, без офиса, но со связями, которая запросто подыщет нужный вариант. Та нашла сразу три и пригласила Нину сделать выбор.

– Не завидую вашему положению, – мрачно поприветствовала она гостью в прихожей. – Кандидаты – одна другой лучше. Как будете определяться?

Нина заранее и испугалась, и обрадовалась. Поиски, наконец, обещали принести долгожданный результат, а это главное. Она прошла в отдельную, указанную Аллой комнату, села в кресло (сначала положила ногу на ногу, потом передумала, снова положила и снова передумала, будто это ее нанимали на работу, а не наоборот) и уставилась на дверь, ожидая первую кандидатку. Прошло минут десять, никто так и не появился. Наконец в дверь заглянула Алла:

– Прочитали?

– Что? – не поняла Нина. Резюме и рекомендации изучила заранее, Алла прислала по электронной почте.

– Контракт, – агент кивнула на листы, лежащие на журнальном столике у кресла.

– Какой?

– Наш с вами.

– Нужен контракт? – Она возражений не имела, просто знакомая не предупреждала о наличии юридических формальностей. С другой стороны, они еще никому не мешали. Женщина взяла документ, ручку и хотела уже поставить автограф внизу страницы, но взгляд неожиданно вырвал из текста слова «в размере трех заработных плат». Она прочитала нужное предложение и удивленно посмотрела на Аллу:

– Вы хотите получить вознаграждение в размере трех окладов сотрудника?

– Да, – невозмутимо и даже с некоторым вызовом ответила Алла. – Мои услуги стоят дорого.

– Но это даже не дорого, – решилась поспорить Нина. – Это… это просто грабеж.

– Подписываете или нет? – Взгляд ее сделался хищным, в голосе засквозило раздражение.

– Даже элитные агентства ограничиваются одним.

– Вот и обращайтесь тогда туда, – пренебрежительно откликнулась Алла.

– Пожалуй, так и сделаю. – Нина встала и, чувствуя спиной ненавидящий взгляд хозяйки, не оборачиваясь, покинула и комнату, и квартиру.

К вечеру уже немного жалела о своем поспешном решении. Возможно, Алла действительно обладала исключительным даром по подбору персонала. Ведь Нина даже не удосужилась познакомиться с кандидатами. А присланные резюме, между прочим, впечатляли. И рекомендации у женщин были отличные, и дивный опыт работы, и знания, судя по всему, богатые. Две по образованию были детскими психологами, третья – бывшим врачом-педиатром. Все знали английский, владели системой «школа раннего развития», обещали научить ребенка читать, писать и «вести себя в обществе». К тому же одна из кандидаток – самая молодая и заранее понравившаяся больше других – имела, кроме всего прочего, дипломы музыкального работника и тренера по верховой езде. Нина уже практически представляла Павлика, берущего барьеры и распевающего оперные арии, но запрошенный немереный гонорар разрушил все мечты. Вернее, она сама их разрушила и теперь сомневалась в своей правоте.

Муж, однако, сомнения одобрил:

– Три зарплаты – это возмутительно. Так Ольге – коллеге, порекомендовавшей Аллу, – и передам.

– Она-то тут при чем? – Нина пыталась одновременно гладить мужу брюки, варить уже спящему Павлику кашу на завтрак и читать газетные объявления, написанные под копирку. Все претенденты, как один, были с большим опытом, без ж/п и в/п и больше не предоставляли никакой информации, позволяющей остановить выбор именно на их телефоне. Догладив и доварив, все же предприняла попытку позвонить по нескольким номерам. Везде ожидал один и тот же ответ автомата:

– Вы позвонили в агентство…

Кстати, три раза, несмотря на разные номера, попадала в одно и то же.

– Бред какой-то, – пожаловалась мужу.

Роман оторвал взгляд от монитора, в котором сосредоточенно изучал какие-то рабочие документы, и пожал плечами:

– Ну, почему бред? Каждый выживает, как умеет. Алла, например, завышает цены, а агентства подминают под себя рынок. Кстати, почему бы тебе, наконец, не попробовать к ним обратиться?

– Никто из друзей няню так не искал. По знакомству как-то надежнее. Все-таки не совсем чужой человек получается, – не слишком уверенно, но все же возразила Нина.

– Что-то не очень у тебя получается «по знакомству».

– Не очень, – теперь супруга согласилась.

– Давай обратимся в нормальное агентство. Они, кстати, отвечают за своих кандидатов. Если что, можно и в суд подать, и выиграть.

– Если что «что»? – Нина испугалась. – Если няня будет кричать на Павлика? Или, не дай бог, поднимет на него руку, или станет опустошать хозяйский бар и курить в форточку? – Она почувствовала проступивший под мышками холодный пот.

– Не драматизируй. Просто попробуй. В конце концов, если бы люди не пользовались услугами агентств, их бы не было.

Это было логичное утверждение, и на следующий же день Нина, в очередной раз оставив Павлика на маму, которая никогда не испытывала бешеного восторга от общения с маленькими детьми, отправилась в агентство с многообещающим названием «Только элитный персонал». Она заполнила заявление и кратко изложила девушке, на вид очень деловой и понимающей стоящую перед ней задачу, свои требования:

– Высшее, желательно профильное, образование. Опыт работы от пяти лет. Возраст… Хорошо бы в районе сорока. – Она замялась. – Так, чтобы не младше меня, понимаете?

Девушка сухо кивнула, но Нине показалось, что за стеклами модных очков промелькнула усмешка. «Смешно тебе, что тетка боится конкуренции? Я не боюсь. Я опасаюсь. А опасность лучше обходить стороной. Можешь усмехаться сколько угодно. Главное, не посылай в мой дом молоденьких волооких газелей с ногами от ушей и хваткой крокодила».

– Ну и, наверное, чтобы не совсем пенсионного возраста. Чтобы человек был энергичный. Павлуша, правда, достаточно спокойный ребенок, но ведь ребенок же. Он и бегает, и прыгает. За ним глаз да глаз.

Деловая девушка снова подарила сухой кивок, сделала какие-то пометки в блокноте и спросила:

– Готовить, стирать, убирать?

– Что?

– Няня должна будет готовить ребенку, стирать его вещи, убирать в детской?

– Ой! – растерялась Нина. – Я даже не знаю. Как-то не думала…

Еще один кивок, но уже не сухой, а слегка подбадривающий. И даже тень улыбки на тонких губах:

– Подумайте. – Девушка пробежала взглядом по записям в блокноте. – Что-нибудь еще? Школа Монтессори? Шахматы? Моржевание?

– Моржевание? И такое бывает?

Теперь девушка смотрела с откровенным сочувствием:

– Бывает и не такое.

– Знаете, – Нина окончательно растерялась, – главное, чтобы человек был хороший.

– Хороший человек – это еще не профессия, – выдала сотрудница штамп, явно не подходящий к профессии няни.

– И все же хотелось бы, чтобы это была прежде всего добрая, спокойная женщина.

– Ладно, – та вздохнула, выражая явное неодобрение, – мы вам перезвоним.

– Когда? – Нина приготовилась услышать в ответ что-то вроде «на будущей неделе» или «дней через десять», что на самом деле вполне могло бы сойти синонимом к «никогда». Но, как ни странно, услышала:

– Сегодня ближе к вечеру. В крайнем случае, завтра. – Видимо, девушка все же не только выглядела профессионалом, но и была им.

– Так быстро?

– Конечно. – Модные очки блеснули гордостью. – У нас обширная картотека.

Из этой картотеки на выбор предоставили пять претенденток настолько безупречных, что остановиться на ком-нибудь одном казалось неразрешимой задачей. Все, согласно бумагам, обладали московской пропиской, богатым опытом, собственными уже не маленькими детьми, профильным образованием, отличной репутацией и желанием работать. Ни у кого в анкете не значилось таких качеств, как «ленивая, необязательная, непунктуальная клуша». Все, как на подбор, считали себя энергичными, порядочными людьми, которые совершенно не представляют своей жизни без общества сопливых, капризных и невоспитанных маленьких детей. Самое интересное, что личная встреча с каждой из женщин нисколько не помогла в принятии решения. Неприязни не вызвала ни одна из них. Каждая больше слушала, чем говорила, хотя все поинтересовались будущим подопечным, его режимом и интересами. Требований никаких женщины не предъявляли, обладали приятной наружностью, спокойными голосами и, что немаловажно, правильной речью.

– Я не знаю, кого выбрать, – призналась Нина строгой девушке.

– Это не так уж и важно. Все равно есть испытательный срок. Не подойдет первая – возьмете следующую. Денег, кстати, в этом случае второй раз не платите.

– Это, конечно, хорошо, но хотелось бы сразу найти постоянного человека. Ребенку ведь надо привыкнуть, освоиться. В общем, сами понимаете… – Нина замялась, осознав, что короткая стрижка еще явно не познала радость материнства и понять ее, конечно, не сможет. Но, как бы там ни было, следующий совет агента оказался весьма полезным:

– Берите ту, что живет к вам ближе. Уставать будет меньше и работать лучше. Это, конечно, не факт, но есть такая вероятность.

Так Нина и поступила и уже в следующий понедельник открывала дверь новому, как она для себя решила, члену семьи.

– Добрый день! – Валентина, которую мысленно хозяйка окрестила Валечкой, тихо скользнула в квартиру, улыбнулась чуть стеснительно и, сняв пальто, вежливо поинтересовалась, куда его можно повесить. Хозяйка дома указала на вешалку и выдала тапочки, которые Валечка не взяла, достав свои.

– Где можно помыться?

«Чистоплотная», – оценила Нина, но шум душа, раздавшийся из ванной, заставил ее сильно удивиться. Валечка вовсе не имела в виду то, что хочет вымыть руки. Она действительно хотела помыться и именно этим сейчас занималась в Нининой ванной. Водные процедуры заняли двадцать минут, по прошествии которых няня предстала в халате с полотенцем на голове и произнесла чрезвычайно довольным голосом:

– Другое дело. А то чувствую себя буквально трубочистом. Не представляю, как люди ездят в офисы и не умирают к концу дня от грязи. Мне вот пара автобусных остановок с трудом дается.

– Да? – На большее Нина оказалась неспособной.

– Зато можете быть уверены в том, что ваш мальчик будет расти в абсолютно стерильных условиях.

– Хорошо, – Нина метнула обеспокоенный взгляд на грязную чашку в мойке и несколько липких пятен на полу. Валечка поймала ее взгляд. – Я… я сейчас. – Хозяйка ринулась за шваброй.

– Ничего, ничего, вы же не знали, – проявила та благородство, отступив, однако, на несколько шагов от пятен.

– Чай, кофе? – предложила Нина, тщательно протерев пол.

Валентина, покосившись на чайник и кофеварку, где на поверхностях красовались маленькие, но все же заметные пятнышки, вздохнула и посочувствовала:

– С маленьким ребенком так тяжело следить за порядком в доме. Как я вас понимаю!

К ним раз в неделю приходила помощница и, с точки зрения Нины, буквально вылизывала квартиру до блеска. Девушка покрылась красными пятнами.

– Ну, чаев мы пока распивать не будем, – решила няня, – а лучше познакомимся с клиентом. Кстати, где он? Почему ребенка не слышно? У вас такой спокойный мальчик?

Нина уже чувствовала подтекст: «С таким тихим малышом эта неряха вполне могла бы избавить посуду от пятен». С трудом подавив раздражение, объяснила:

– Павлик еще спит.

– Спит?! – Если бы Валечка не сидела на стуле, наверное, упала бы. – В половине одиннадцатого? Во сколько же, позвольте узнать, он ложится?

– Примерно в половине десятого. – Нина разволновалась. Педагог со стажем явно усмотрела в режиме ребенка какие-то страшные нарушения. – Я, конечно, понимаю, что в девять было бы лучше. Мы стараемся, но не всегда получается. Понимаете, муж поздно приходит с работы, и ему тоже хочется пообщаться с ребенком.

– Прекрасно понимаю. – Валечка снисходительно склонила голову и энергично кивнула полотенцем. – Половина десятого это не так уж и поздно. Но не понимаю, как, в таком случае, ваш сын до сих пор спит?

«Ваш сын» прозвучало несколько пренебрежительно, и мать еле удержалась от искушения выставить непонятливую няню за дверь в ту же секунду. Она развела руками и, заиграв металлическими нотами в голосе, сказала:

– Ребенок хочет спать, поэтому спит.

– Что значит хочет? – Та насупилась, будто бы Нина нанесла ей непоправимое оскорбление. – В это время он должен быть умыт, одет, накормлен и подготовлен к прогулке. В восемь подъем, зарядка, водные процедуры и так далее по режиму.

– Вы предлагаете его будить? – Как ни странно, девушка перестала злиться. Ситуация начала ее забавлять.

– Я не просто предлагаю. Я настаиваю. Человек с детства должен привыкать к подъему по будильнику. Организованность во всем – залог успеха.

С этим утверждением спорить было сложно. Конечно, совсем безалаберные и безответственные люди вряд ли достигают в жизни определенных высот, но Нине не надо было ходить далеко за примером вовсе не последних людей, не встающих по будильнику каждый день и уж точно не делавших этого в раннем детстве. В конце концов, установки этой чудачки – это ее установки, а будить своего ребенка и растить из него неврастеника она не позволит.

– Павлик по утрам будет спать столько, сколько захочет, – отчеканила, смягчив послание любезной улыбкой. Это возымело действие. Валечкин пыл поугас. Она поджала губы и ответила:

– Как скажете.

Хозяйка дома удовлетворенно кивнула. Все так, как должно быть. Все будет так, как она скажет. Вот только говорить не хотелось, учить не хотелось, спорить не хотелось. Хотелось полного понимания без всяких недомолвок и без вечерних обсуждений с мужем: «Наша няня опять отчудила…» Хотелось чего-то идеального, а педагог со стажем и поборница стерильности Валечка была от Нининого представления об идеале очень далека.

Остаток дня несчастного Павлика раз пятнадцать водили мыть руки, три раза переодевали из-за «накопившихся на одежде микробов» и два раза мыли с ног до головы после того, как обнаруживали в подгузнике детскую неожиданность. Нина сломалась за два часа до конца рабочего дня, после того как Павлик дал одну из своих машинок понюхать собаке, а Валечка тут же безапелляционно заявила, что «автомобиль придется выкинуть, потому что теперь он безнадежно испорчен». Она тут же отправилась приводить угрозу в исполнение, а сын, естественно, истошно заорал, вцепившись в Валечкину ногу всеми имеющимися у него восемью зубами. Нина подошла и молча забрала машинку у няни. Та, отодрав плачущего ребенка от своей икры, сказала:

– Машинку, мой дорогой, выкинет мама, а я сейчас расскажу тебе, почему люди не кусаются.

И хотя Нина знала, что лекция на тему искоренения животных инстинктов у людей могла бы оказаться чрезвычайно полезной ее мальчику, да и самой было бы интересно послушать мнение профессионала, материнское сердце дало слабину.

– Держи! – протянула сыну машинку. Тот мгновенно успокоился и убежал, вырвавшись из цепких объятий Валечки.

– Так мы не добьемся никакого успеха, – отчеканила няня металлическим голосом. – Мы должны действовать сообща.

– Боюсь, я не сумею, – Нина в довольно мягкой форме выразила несогласие жить по чужим правилам.

– Привыкнете, – отрубила Валечка. – Сейчас вы должны пересилить себя и избавиться от кишащей бактериями игрушки.

И тут Нина взорвалась:

– Не собираюсь я ни от чего избавляться! – заорала она. – И даже мыть машину не буду, понятно вам?

– Но… но… – Валечка хватала ртом воздух, не находя слов от возмущения. Наконец выдавила: – Но ведь собака же облизала…

– Собака много чего облизывала, и никто еще от этого не умер.

Ключевым в этой фразе для няни, очевидно, оказалось слово «еще». Ее глаза расширились от ужаса, и дрожащим голосом она произнесла:

– Я… я отказываюсь работать в таких условиях.

– Как угодно, – откликнулась Нина с нескрываемым облегчением.

Валечка исчезла уже через пять минут, а девушку почему-то еще несколько часов преследовало желание продезинфицировать всю квартиру после этой невообразимой чистюли.

Роман, конечно, хохотал в голос. Еще сказал, что «таких экземпляров на свете, должно быть, довольно много, ведь дал же кто-то этой чудачке отменные рекомендации». Нина веселости мужа не разделяла:

– Чувствую себя грязнулей.

– Пересмотри «Лучше не бывает» и успокойся. У Валечки очевидный психоз, а доверять ребенка шизику, даже если он тронулся на почве чистоты, по-моему, опасно.

Нина тяжело вздохнула. Очередной вариант оказался никуда не годным. Время выхода на работу неумолимо приближалось, а Павлик все еще оставался не пристроенным. Конечно, оставались еще четыре кандидатуры из агентства. Немало, конечно, но в свете разворачивающихся событий, возможно, и недостаточно.

Очередную няню прислали на следующее же утро. Душ она, к счастью, не принимала, халатов не надевала и чай из нестерильного чайника выпила с удовольствием, от души поблагодарив хозяйку. Посуду за собой убрала, моментально помыла, вытерла и сказала:

– Вы мне один раз покажите, что куда класть, я тут же запомню и больше вас беспокоить не буду.

Нине казалось, что сердце сейчас разорвется от радости. За несколько часов пребывания новой няни, которую звали Анжелика, она не обнаружила в женщине никаких недостатков. Одни сплошные достоинства: спокойная, мягкая, тихая, интеллигентная. Внешность была приятной: чуть полновата, но как-то уютно, без всякой чрезмерности. Про таких говорят аппетитная, к ним хочется прижаться и утонуть в теплых объятиях. Вот и Павлик без всякого стеснения забирался к ней на колени и рассматривал книги, картинки, фигурки животных и даже пытался повторять буквы, которые Анжелика терпеливо показывала и называла. Серые глаза женщины светились добром, взгляд был чутким и внимательным, светлые волосы собраны в аккуратный, но отнюдь не чопорный пучок, одежда выглядела опрятной, а кокетливая брошь на блузке сообщала о том, что воспитание Павлика ждет если и строгое, то справедливое и совсем не чопорное. Женщина было слегка за сорок, муж работал учителем физики в школе, а сын учился на втором курсе Бауманки.

– Сам поступил, – гордо сообщила она. – Без всякой протекции.

Нина тут же представила, как воспитание Анжелики позволит им с Романом в будущем сэкономить на поступлении Павлика.

– Ты не представляешь, насколько ей идет это имя, – говорила вечером мужу. – И лицо доброе – ангельское, и характер покладистый, и с Павликом управляется так, будто у нее есть волшебная палочка: игрушки он на место убирает, одежду в ящики складывает, даже, представляешь, поел, тарелочку мне протягивает: «На, мол, мама, помой».

– Помыла?

– Не успела. Пока я умилялась на ребенка, Анжелика уже управилась.

– Ты довольна? – В голосе Романа звучало заметное облегчение. Он хоть и не участвовал в процессе выбора няни, уже успел порядком устать от этой проблемы в доме и от постоянных вечерних разговоров на эту тему.

– Да, – не раздумывая ни секунды, ответила Нина. Но потом неизвестно какая сила заставила ее добавить: – Пока да.

Через неделю наблюдений, так и не успев ни к чему придраться, Нина вышла на работу. Энергичный ритм большой компании тут же подхватил и закружил в танце встреч, переговоров, переписки, брифингов, митингов, мозговых штурмов, построения планов, заключения контрактов и прочих мероприятий, которые в равной степени и насыщают жизнь женщины, и обделяют ее, лишая возможности заниматься детьми и домом в желаемой степени. Нина, однако, могла не волноваться. У нее был надежный тыл: Анжелика, не дожидаясь просьб, стирала белье, гладила, готовила нехитрые ужины и убирала. В первый раз хозяйка попробовала спорить:

– Вам и так дел хватает. Зачем еще убирать? У меня есть помощница. – Ей почему-то стало стыдно, и она решила углубиться в детали: – Просто, когда всю неделю работаешь, как вол, не хочется тратить целый выходной на уборку. Почему бы не попросить помощи специалиста, если есть такая возможность?

– Вам незачем оправдываться. Вы – занятой человек. Я это прекрасно понимаю и хочу вам помочь. К тому же мне будет только в радость, если никто чужой не станет беспокоить нас с Павлушей. У меня, честно признаться, такой характер: как ваша помощница ни уберет, мне все одно не нравится. Я уж лучше сама. Павлик – мальчик спокойный. И спит хорошо, и поиграть может самостоятельно, если надо. Так что время найду. Да и потом ребенка надо приучать к труду. Если он иногда станет мне помогать, будет только лучше.

Нина не смогла с этим не согласиться и расширила полномочия Анжелики до функций домоправительницы. Управление до поры до времени проходило незаметно и безболезненно: в доме было чисто, в ванной пахло хлоркой, а в кухне – пирогами. В детской Павлик самозабвенно репетировал голоса животных, каркая, квакая и лая. А в спальне аквариум сиял прозрачной водой и промытыми камешками, и сытые рыбы плавали в нем с выражением абсолютного довольства жизнью в глазах. Какое-то время и Нинино лицо сияло похожим выражением, но постепенно оно, подобно загару, начало сползать.

Первый звоночек был тихим и почти незаметным:

– Я тут пыль протирала на стойке и решила разобрать диски, – чуть виновато призналась как-то вечером Анжелика. – Разложила по цветам. Мне кажется, так аккуратнее.

Нина взглянула на стойку, из которой раньше корешки дисков торчали в разные стороны, и не узнала ее. Ровные поверхности были ранжированы по цвету и являли собой пример чудесного вкуса и отменного дизайна.

– Спасибо, – искренне поблагодарила она. – У меня никогда бы не дошли руки. Да что там руки, голова бы не дошла. У меня бы и мысли не возникло заниматься такой ерундой. – Она вспыхнула: – Ой, простите. Не ерундой, конечно. То есть ерундой, но очень приятной, симпатичной, в общем, ерундой.

Анжелика засмеялась и махнула рукой:

– Ну, что вы так разволновались? Это и правда ерунда, но мне доставляет удовольствие, если вы, конечно, не возражаете. Да и для Павлуши это оказалось полезным занятием: мы еще раз повторили цвета. Я ему говорю: «Давай красный», а он покопается, да и найдет. Умница, правда?

Похвалы в адрес сына окончательно усыпили всякую бдительность, и инициатива Анжелики казалась уже не просто милым пустяком, а величайшим, неизвестно за что полученным благом. Роман, однако, восторгов жены не разделил. Уже тем же вечером в квартире раздался его раздраженный крик:

– Кто это сделал? Черт знает что такое!

Павлик, конечно, проснулся и заплакал. Нина, вылетев из ванной и успокоив ребенка, поспешила в гостиную, где Рома шуршал чем-то, все еще чертыхаясь. Любовно разложенные Анжеликой диски вперемешку валялись на полу. Роман сидел посередине с самым несчастным видом. Он посмотрел на жену и спросил жалобно:

– Кто тут все переставил? Зачем?

– Анжелика. Для красоты, – ответила Нина растерянно. Она не понимала причины такого гнева.

– К черту красоту! Где мой диск?

– Какой, Ром?

– Рабочий! С фотографиями новой продукции. Надо отправить в типографию для буклетов.

Ситуация перестала казаться безоблачной. Работа есть работа. А уж если речь идет о новом проекте, к которым Роман относится буквально как к детям, то его беспокойство становилось вполне объяснимым.

– Сейчас найдем. – Нина опустилась рядом с мужем. – Не переживай.

– Я уже все перерыл. – Теперь голос мужа звучал жалобно.

– Как он выглядел?

– Да просто в обычной бумажной упаковке и подпись: «Фотки». Вчера принес, положил тут, хотел сегодня отобрать и тебе показать заодно.

– Ясно. – Ясно было то, что на стойке никаких дисков в бумажной упаковке не было. Анжелика с гордостью демонстрировала расставленные по цвету пластмассовые коробочки и только. – Знаешь, – она погладила мужа по плечу, – я сейчас позвоню ей. Ну, не выбросила же она его, в конце концов.

К счастью, не выбросила. И тут же вспомнила, куда положила пропажу.

– Так к фотоальбомам отнесла. Написано же: «Фотки». Я и переставила. Во всем должен быть порядок, – сказала с нескрываемой гордостью в голосе.

Нина нашла диск и с тоской начала раскладывать диски по стойке так, как это сделала няня. Случайно перепутала, поставив один синий корешок среди красных и, не заметив, присела рядом с Романом на диван, углубившись в изучение отличных фотографий нового проекта – уютного пледа с рукавами.

– Нравится? – спросил муж, не скрывая гордости.

– Еще бы, – супруга улыбнулась и ткнула пальцем в экран, на котором симпатичная девушка куталась в плед с изображением елки и оленя. – Особенно вот этот.

– Да, красивый. А еще с шарами и гирляндами есть, со снеговиками, просто с зимней природой. Думаю, к празднику должны пойти.

– Конечно! Красивый подарок и оригинальный. Ты у меня вообще молодец. – Нина чмокнула мужа и, встав с дивана, отправилась обратно в ванную.

Роману она не льстила. Он действительно был из тех, о ком даже незнакомые люди говорят «большая умница». Сын обычных инженеров, своей обеспеченности добился без чьей-либо помощи, хотя не уставал повторять, что мозги и фантазия – вещь в основном наследственная, а с этим ему повезло. И все же было у него и то, что отсутствовало, возможно в силу возраста и исторического времени, у его родителей, – деловая жилка. Начав с небольшого ателье по пошиву домашнего текстиля, к тридцати с небольшим превратился во владельца двух известных фабрик, нескольких собственных магазинов и обладателя собственного бренда, широко известного покупателям.

– Живешь, как у Христа за пазухой, – завидовали Нине подруги, – а еще и недовольна. Скучно ей. На работу хочет. Да такого мужика облизывать надо с утра до вечера, а не карьеру свою строить.

– Как же его облизывать, если он работает с утра до ночи? Да я сдохну от скуки.

Она была человеком деятельным, поэтому дома не сидела и поспешила вернуться на работу, едва Павлику исполнилось полтора года. И все же иногда завидовала сама себе. Ведь могла позволить не считать копейки, не ждать премию и не обзывать начальника козлом, так ее и не дождавшись. Могла чувствовать себя свободной, потому что знала: в любой момент вольна положить на стол заявление об уходе и не переживать ни о чем. У нее был надежный тыл, который не расслаблялся и шел вперед, постоянно придумывая что-то новое. То невероятные ткани, то постельное белье с принтами под заказ, теперь вот плед с рукавами, да еще и с новогодними рисунками. Короче, с мужем повезло. Двух мнений тут быть не может.

Обо всем этом она думала, лежа в ванне, прикрыв глаза и перебирая пальцами пенные пузырьки. Нина приняла душ и вытерлась, предвкушая, как сейчас намажется любимым лосьоном, который уже заканчивался, но на один раз должно было хватить. Она закуталась в полотенце, протянула руку к полке с баночками, тюбиками и пузырьками и так и застыла на мгновение с протянутой в воздухе рукой. На привычном месте банки с лосьоном не было. Более того, его вообще не было на полке. А все остальные предметы, обычно расставленные или даже валяющиеся в творческом беспорядке, теперь выстроились в ровные шеренги согласно своим размерам. Теперь на переднем плане стояли малюсенькие флакончики с духами и кремами, которыми Нина дома не пользовалась, а брала с собой в дорогу: в отпуск или в командировку. Зато любимые духи и высокая колба с дезодорантом на каждый день возвышались сзади и словно дразнили: «Попробуй, доберись». И самое главное, ни сзади, ни спереди, ни в середине банки с любимым лосьоном не наблюдалось. Нина обыскала ящики и шкаф, зачем-то заглянула даже в барабан стиральной машины и за экран ванны – безрезультатно. Вышла, чуть не плача. Вечер был безнадежно испорчен.

– Так я выбросила, – как ни в чем не бывало объяснила Анжелика на следующее утро. – Там же едва донышко прикрывало. Да и срок годности, между прочим, закончился в прошлом месяце.

Нина только вздохнула. Срок годности – это, конечно, важно, но при правильных условиях хранения в течение двух лет с хорошим кремом за лишний месяц ничего не случится.

– Я не знала, что это так важно. Хотела, как лучше, – расстроилась няня. – Но вы ведь сможете купить новый, правда?

Лосьон девушка привезла два года назад из французской гостиницы. Никогда ничего не забирала из номеров, а тут не удержалась – очень понравился запах. Так понравился, что берегла его, как зеницу ока, и использовала не каждый раз, а от случая к случаю. Что называется, под настроение. Потому и сохранила надолго.

– Правда, – откликнулась наконец. – Не переживайте. Конечно, куплю новый.

На этом Нина посчитала инцидент исчерпанным. Здравый смысл подсказывал, что любой человек на месте Анжелики прекратил бы проявлять ненужную инициативу и перекраивать устройство чужой жизни на свое усмотрение. Но женщина к категории любых людей не относилась. Она была совершенно особенной. В течение недели Нина то и дело тратила время на поиски нужной посуды, одежды или книги, пока, наконец, не взмолилась:

– Ради бога, ничего не трогайте! Даже если вам кажется, что что-то лежит, висит или просто валяется не на своем месте.

– Хорошо, хорошо, – испугалась Анжелика, поднимая руки вверх, одновременно и признавая неправоту, и разряжая напряженную обстановку.