Мои воспоминания. Брусиловский прорыв Брусилов Алексей
Пожалован Шахом Персидским орденом Льва и Солнца 5 ст. для ношения в петлице – 1874 марта 20.
Высочайшим приказом тысяча восемьсот семьдесят четвертого года апреля 2-го на вакансию произведен в поручики – 1874 апреля 2.
Вступил в исполнение должности полкового адъютанта – 1874 августа 10.
Утвержден в должности полкового адъютанта – 1875 июля 14.
Высочайшим приказом тысяча восемьсот семьдесят седьмого года октября 20, в сравнении с сверстниками, произведен в штабс-капитаны – 1877 октября 20.
Со старшинством – 1877 августа 1.
Сдал должность полкового адъютанта на законном основании – 1877 декабря 17.
За отличие, оказанное в делах с турками 4 и 5 мая 1877 года при взятии штурмом крепости Ардагана, награжден орденом Св. Станислава 3 ст. с мечами и бантом – 1878 января 1.
За отличие, оказанное в делах с турками 23 и 24 августа 1877 года награжден орденом Св. Анны 3 ст. с мечами и бантом – 1878 марта 16.
За отличие, оказанное в ночь с 5 на 6 ноября 1877 года при взятии крепости Карса, награжден орденом Св. Станислава 2 ст. с мечами – 1878 сентября 3.
Вступил в заведование полковой учебной командой на законном основании – 1878 октября 7.
По случаю увольнения в 3-месячный отпуск сдал учебную команду – 1879 января 31.
Назначен временно командующим 1-м эскадроном – 1879 мая 26.
Сдал эскадрон – 1879 октября 1.
Назначен начальником полковой учебной команды – 1879 ноября 15.
Командирован в г. С.-Петербург в учебный кавалерийский эскадрон – 1881 октября 7.
Прибыл и зачислен в штатное число офицеров переменного состава проектируемой офицерской кавалерийской школы – 1881 октября 17.
Высочайшим приказом тысяча восемьсот восемьдесят первого года декабря пятнадцатого, произведен, за отличие по службе, в капитаны – 1881 декабря 15.
Переименован в ротмистры – 1882 августа 18.
Окончил курс наук отдела эскадронных и сотенных командиров по разряду «отличных» – 1883 августа 12.
Переведен в постоянный состав кавалерийской школы – 1883 сентября 5.
За отличие по службе, награжден вне правил орденом Св. Анны 2 ст. – 1883 октября 3.
Назначен на должность адъютанта школы – 1883 ноября 12.
Высочайшим приказом тысяча восемьсот восемьдесят седьмого года августа тридцатого, переведен в лейб-гвардии Конно-гренадерский полк тем же чином – 1887 августа 30.
Назначен исполняющим должность старшего учителя верховой езды и выездки лошадей – 1889 ноября 29.
Высочайшим приказом тысяча восемьсот девяностого года девятого февраля переименован в подполковники, с утверждением в должности старшего учителя езды и выездки лошадей офицерской кавалерийской школы, с оставлением в списках того же полка – 1890 февраля 9.
Назначен помощником начальника отдела верховой езды и выездки лошадей – 1890 августа 21.
Избран членом суда общества офицеров – 1890 октября 27.
За болезнью начальника отдела езды временно заведовал таковым – с 1890 октября 16 по 1890 ноября 3, с 1890 декабря 7 по 1890 декабря 22.
Назначен председателем эскадронного суда школы – 1891 июля 1.
Назначен штаб-офицером, заведывающим обучающимися офицерами в отделе эскадронных командиров – 1891 августа 12.
Исправлял обязанности начальника отдела эскадронных и сотенных командиров – с 1891 августа 16 по 1891 сентября 4.
Принял отдел эскадронных и сотенных командиров на законном основании – 1891 сентября 4.
Вновь избран членом суда общества офицеров школы на годичный срок – 1891 октября 28.
Сдал должность председателя эскадронного суда школы – 1891 декабря 28.
Высочайшим приказом тысяча восемьсот девяносто второго года, тридцатого августа, за отличие по службе произведен в полковники, с зачислением по гвардейской кавалерии – 1892 августа 30.
Вновь избран членом суда общества офицеров школы на годичный срок – 1892 ноября 7.
За упразднением отдела эскадронных и сотенных командиров, назначен начальником драгунского отдела (приказ по школе 21 февраля) – 1893 января 1.
За отсутствием начальника школы на маневрах исполнял его должность с 1893 июля 29 по 1893 августа 3.
Избран членом суда общества офицеров на один год – 1894 мая 7.
Избран членом суда общества офицеров на один год – 1895 мая 10.
Всемилостивейше пожалован орденом Св. Владимира 4-й степени – 1895 декабря 6.
Высочайше пожалована серебряная медаль в память царствования Императора Александра III, для ношения на груди на ленте ордена Св. Александра Невского – 1896 февраля 26.
Избран членом суда общества офицеров школы на один год – 1896 апреля 17.
Высочайше пожалована серебряная медаль в память Св. Коронования Их Императорских Величеств для ношения на груди на Андреевской ленте – 1896 мая 14.
Высочайше разрешено принять и носить пожалованный ему Бухарский орден Золотой звезды 2 ст. – 1896 июля 17.
Высочайше разрешено принять и носить пожалованный французский орден Почетного Легиона, офицерский крест – 1897 октября 12.
С Высочайшего соизволения разрешено производить из сумм интендантства особо-добавочных денег по 1200 р. в год во все время состояния в занимаемой ныне должности – 1896 ноября 11.
За отсутствием в командировку начальника офицерской кавалерийской школы, временно начальствовал оной – с 1898 июня 28 по 1898 июля 2.
За отсутствием в командировку начальника офицерской кавалерийской школы, временно заведовал школой с 1898 августа 22 по 1898 октября 11.
Высочайше разрешено носить пожалованный Прусский орден Красного Орла 2 ст. (приказ по школе 6 октября 1898 № 279) – 1898 сентября 22.
Высочайшим приказом тысяча восемьсот девяносто восьмого года ноября десятого, назначен помощником начальника школы, с оставлением по гвардейской кавалерии (приказ по школе 17 ноября 1898 № 321) – 1898 ноября 10.
Высочайше пожалован орденом С. Равноапостольного Князя Владимира 3 ст. – 1898 декабря 6.
За увольнением в командировку начальника школы временно исполнял его обязанности с 1899 августа 19 по 1899 октября 4.
Высочайшим приказом тысяча девятисотого года мая шестого, за отличие по службе, произведен в генерал-майоры – 1900 мая 6.
На основании Всемилостивейшего манифеста 18 февраля 1762 года Высочайше повелено старшинство в чине генерал-майора считать с 1900 декабря 6.
Высочайшим приказом тысяча девятьсот второго года февраля десятого назначен начальником школы, с оставлением по гвардейской кавалерии – 1902 февраля 10.
Высочайше разрешено принять и носить пожалованный большой офицерский крест Болгарского ордена «за военные заслуги» – 1902 апреля 12.
На основании приказа по военному ведомству от 10 октября
1902 г. за № 381, имеет право носить установленный за окончание курса в Пажеском Его Императорского Величества корпусе, на левой стороне при мундире и сюртуке нагрудный знак – 1902 октября 10.
Высочайше разрешено принять и носить большой офицерский крест Итальянского ордена Короны – 1903 апреля 13.
Высочайше разрешено принять и носить Персидский орден Льва и Солнца 1 ст. – 1903 ноября 11.
Всемилостивейше награжден орденом Св. Станислава 1 ст. – 1903 декабря 6.
Высочайше разрешено принять и носить Французский орден Командорского креста Почетного легиона – 1904 апреля 27.
Высочайше разрешено принять и носить большой офицерский крест Болгарского ордена Св. Александра – 1906 января 29.
Высочайшим приказом тысяча девятьсот шестого года апреля девятнадцатого назначен командующим 2-й Гвардейской кавалерийской дивизии – 1906 апреля 19.
Сдал офицерскую кавалерийскую школу на законном основании – 1906 апреля 29.
Вступил в должность командующего дивизией – 1906 апреля 23.
Высочайшим приказом тысяча девятьсот шестого года декабря шестого, произведен в генерал-лейтенанты, с утверждением в должности начальника дивизии – 1906 декабря 6.
Высочайшим приказом тысяча девятьсот седьмого года июня двадцать седьмого зачислен в списки офицерской кавалерийской школы – 1907 июня 27.
Высочайше разрешено принять и носить Прусский орденский знак Короны 1 ст. – 1908 сентября 12.
Высочайшим приказом назначен командиром 14 армейского корпуса – 1909 января 5.
Сдал дивизию и отправился к месту служения – 1909 февраля 6.
Прибыл по назначению – 1909 февраля 6.
Всемилостивейше пожалован орденом Св. Анны 1 ст. – 1909 декабря 6.
Высочайшим приказом назначен помощником командующего войсками Варшавского военного округа – 1912 мая 15.
Прибыл по назначению и вступил в отправление своих обязанностей – 1912 июня 18.
Временно командовал войсками Варшавского военного округа – с 1912 августа 4 по 1912 августа 15, с 1912 августа 23 по 1912 сентября 1, с 1912 декабря 1 по 1912 декабря 10.
На основании положения, объявленного при приказе по Военному ведомству 1912 г. № 433, имеет право на ношение светло-бронзовой медали в память 100-летия Отечественной войны – 1912 августа 26.
Высочайшим приказом, за отличие по службе, произведен в генералы-от-кавалерии – 1912 декабря 6.
На основании приказа по Военному ведомству 1913 г. № 95 имеет право на ношение светло-бронзовой медали в память 300-летия Царствования Дома Романовых – 1913 марта 12.
Временно командовал войсками Варшавского военного округа – с 1913 марта 12 по 1913 марта 22.
Всемилостивейше пожалован орденом Св. Равноапостольного князя Владимира 2 ст. – 1913 марта 16.
Со старшинством пожалования – с 1913 февраля 13.
Временно командовал войсками Варшавского военного округа с 1913 мая 21 по 1913 мая 28, с 1913 июня 1 по 1913 июля 22.
Высочайшим приказом назначен командиром 12 армейского корпуса – 1913 августа 15.
Отправился к месту служения – 1913 августа 21.
Прибыл и вступил в должность – 1913 августа 23.
Разрешено принять и носить Мекленбург-Шверинский большой крест ордена Грифа – 1914 июля 13.
Высочайшим приказом назначен командующим 8-й армией – 1914 июля 19.
Высочайшим приказом Всемилостивейше пожалован орденом Св. Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени – 1914 августа 23.
Высочайшим приказом Всемилостивейше пожалован орденом Св. Великомученика и Победоносца Георгия 3-й степени – 1914 сентября 18.
Высочайшим приказом Всемилостивейше пожалован орденом Белого Орла с мечами – 1915 января 10.
Высочайшим приказом, состоявшимся 10 апреля 1915 г., назначен Генерал-адъютантом к Его Императорскому Величеству, с оставлением в занимаемой должности – 1915 апреля 10.
Всемилостивейше предоставлено звание почетного старика Андрюховской станицы Кубанского казачьего войска (о чем сообщено Главным штабом 12 сентября за № 6046) – 1915 сентября 6.
Последовало Высочайшее соизволение на ношение формы Кубанского казачьего войска – 1915 октября 1.
В Высочайшем приказе объявлено о Всемилостивейшем пожаловании 12 октября Георгиевского оружия – 1915 октября 27.
Высочайшим приказом назначен Главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта, с оставлением Генерал-адъютантом – 1916 марта 17.
10. Бытность вне службы[188].
11. Холост или женат, на ком; имеет ли детей; год, месяц и число рождения детей; какого они и жена вероисповедания.
Женат вторым браком на дочери статского советника, девице, Надежде Владимировне Желиховской.
Имеет от первого брака сына Алексея, родившегося 20 июля 1897 года.
Жена и сын вероисповедания православного.
12. Есть ли за ним, за родителями его или когда женат, за женой недвижимое имущество, родовое или благоприобретенное.
Не имеет.
13. Подвергался ли наказаниям или взысканиям, соединенным с ограничениями в преимуществах по службе, когда и за что именно; по судебным приговорам или в дисциплинарном порядке.
Не подвергался.
14. Бытность в походах и делах против неприятеля с какого и по какое время; оказанные отличия и полученные в сражениях раны или контузии; особые поручения сверх прямых обязанностей, по Высочайшим повелениям, или от начальства.
В походах и делах против неприятеля находился в 1877–1878 гг. в действующем корпусе на Кавказско-турецкой границе.
Переход через границу главных сил корпуса, под начальством генерал-адъютанта Лорис-Меликова.
Кавалерийские перестрелки у Джелав Кагута и Малла Мусса – 1877 апреля 12.
Перестелка кавалерии под Карсом у Азат Кева – 1877 апреля 16.
Поиск кавалерии под начальством генерал-майора Чавчавадзе, по южную сторону Карса к Саганлугу и преследование части Карского гарнизона – с 1877 апреля 16 по 1877 апреля 19.
Кавалерийская рекогносцировка Свиты Его Величества генерал-майора Шереметева по северо-западную сторону Карса – 1877 апреля 26.
Усиленная рекогносцировка Ардагана генерал-адъютантом Лорис-Меликовым – 1877 мая 1.
Бомбардирование Ардагана и штурм Гелявердинских высот войсками генерал-лейтенанта Девеля – 1877 мая 4.
Взятие Ардагана войсками генерал-лейтенанта Геймана и Девеля, под личным начальством генерал-адъютанта Лорис-Меликова – 1877 мая 5.
Дело кавалерии под начальством генерал-адъютанта Лорис-Меликова у Магараджиха – 1877 мая 13.
Установление блокады Карса – 1877 мая 22.
Рекогносцировка генерал-лейтенантом Гейманом Шарахских высот – 1877 мая 27.
Рекогносцировка северных фортов Карса лично Его Императорским Высочеством Главнокомандующим Кавказской армией. Вылазка турок из Карса и дело у Мелик Кева – 1877 мая 28.
Отражение войсками Свиты Его Величества генерал-майора Шереметева вылазки войск Карского гарнизона с северных фортов – 1877 мая 30.
Начало бомбардирования северо-восточных фортов Карса, Араба, Карадага и Мухлиса – 1877 июня 4.
Прекращение бомбардирования и снятие блокады Карса – 1877 июня 28.
Рекогносцировка генерал-майором Лорис-Меликовым правого фланга расположения неприятеля на Аладжинских высотах у развалин Ани – 1877 июня 14.
Трехдневное сражение с турецкой армией под Аладжинскими высотами и у гор Большие и Малые Ягны, под начальством генерал-адъютанта Лорис-Меликова и под личным руководством Его Императорского Высочества Главнокомандующего Кавказской армией – с 1877 сентября 20 по 1877 сентября 22.
Занятие первой бригадой Кавказской гренадерской дивизии, под начальством генерал-лейтенанта Геймана, турецких передовых позиций у сел Хаджи, Вали и Суботана. Кавалерийское дело генерал-майора Лорис-Меликова у горы Инах-Тепеси – 1877 сентября 27.
Отражение частями 15 Тифлисского и 16 Мингрельского гренадерских полков, под начальством генерал-майора фон Шака, атаки неприятеля на гору большие Ягны. Кавалерийское дело полковника Толстого у с. Алям – 1877 октября 1.
Поражение турецкой армии на Аладжинских высотах войсками действующего корпуса, под начальством генерал-адъютанта Лорис-Меликова и под личным руководством Его Императорского Высочества Главнокомандующего Кавказской армией – 1877 октября 3.
Перестрелка кавалерии с частями войск Карского гарнизона у с. Магараджиха – 1877 октября 5.
Второе обложение крепости Карса – 1877 октября 8.
Усиленная рекогносцировка юго-восточных фортов Карса генерал-лейтенантом Лазаревым – 1877 октября 24.
Штурм крепости Карса частью войск действующего корпуса, под начальством генерал-адъютанта Лорис-Меликова и под непосредственным руководством Его Императорского Высочества Главнокомандующего армией – с 1877 ноября 5 по 1877 ноября 6.
Роспуск полков 1-й сводной кавалерийской дивизии на отдых на зимние квартиры – 1877 ноября 17.
Выступление с зимних квартир в состав Сарыкамышского отряда – 1878 мая 15.
Перемещение полка из Сарыкамышского в Эрзерумский оккупационный отряд под начальством Свиты Его Величества генерал-майора Шереметева для содержания постов на демаркационной линии – 1878 июня 8.
Сдача города Эрзерума обратно турецким войскам – 1878 сентября 7.
Переход через новую государственную границу у села Кара-Ургана и вступление в пределы Империи – 1878 сентября 1.
Полк переведен с военного на мирное положение – 1878 октябрь.
Ранен и контужен не был.
По решению Главного военного суда от 22 августа 1874 г. за принятие на себя обязанности быть посредником поединка, окончившегося смертью одного из противников, присужден был к содержанию под арестом на Тифлисской главной гауптвахте на два месяца. Наказание это не велено считать препятствием к наградам и преимуществам по службе.
По назначению начальника Главного штаба состоял представителем от школы в образованной при Главном управлении казачьих войск комиссии, для окончательного обсуждения вопросов по упорядочению казачьего конского снаряжения – с 1891 октября 26 по 1892 февраля 22.
Назначен участвовать при обсуждении в техническом комитете Главного Интендантского управления программы испытания торфяной подстилки – 1892 февраля 1.
Военным министром назначен членом в образованную при Главном управлении казачьих войск комиссию, по пересмотру 1-й части строевого устава для казаков, в которой и находился – с 1892 ноября 17 по 1892 декабря 30.
Назначен членом комиссии, состоящей при Главном Интендантском управлении, для определения укладки грузов в войсковых обозах, в которой и находился – с 1893 декабря 30 по 1894 апреля 21.
Командирован в город Москву для участвования в торжествах Св. коронования Их Императорских Величеств – с 1896 апреля 19 по 1896 мая 30.
Командирован в Новгородскую и Тверскую губернии для отыскания мест для парфорсной охоты – 1897 сентября 12.
Возвратился из командировки – 1897 сентября 19.
С Высочайшего соизволения командирован за границу в Германию, Австрию и Францию для осмотра кавалерийских полков, школ и приобретения лошадей – с 1898 марта 21 по 1898 мая 30.
С разрешения Его Императорского Высочества генерал-инспектора кавалерии командирован в Бирзулу и Киев для разрешения вопроса о выборе места для устройства парфорсной охоты – 1900 апреля 24.
Командирован для выбора мест для парфорсной охоты – 1900 июня 6.
Возвратился из командировки – 1900 июня 21.
Командирован Его Императорским Высочеством генерал-инспектором кавалерии на полевую поездку со старшими кавалерийскими начальниками – 1903 июня 3.
Возвратился из командировки – 1903 июня 24.
С разрешения Его Императорского Высочества Главнокомандующего войсками Гвардии и Петербургского военного округа, находился в командировке на артиллерийском полигоне, для практического ознакомления с условиями боевой стрельбы артиллерии и ее материальной частью с исполнением служебных обязанностей – с 1904 мая 28 по 1894 июня 21.
На основании отзыва штаба Его Императорского Высочества генерал-инспектора кавалерии, от 22 августа за № 1593, командирован на кавалерийские маневры в Варшавский военный округ в качестве посредника – 1904 сентября 2.
Возвратился из командировки – 1904 сентября 12.
На основании телеграммы штаба Гвардейского корпуса, от 23 августа 1907 г. № 1996, по Высочайшему повелению, командирован в Германию для присутствования на Императорских маневрах в окрестностях города Касселя – с 1907 августа 24.
Возвратился из командировки – 1907 сентября 3.
Находился в прикомандировании к штабу Киевского военного округа для участия в военной игре старших начальствующих лиц – с 1914 января 10 по 1914 января 19.
В службе сего генерала не было обстоятельств, лишающих его права на получение знака отличия беспорочной службы или отдаляющих срок выслуги к сему знаку.
А. А. Брусилов. По поводу статьи «Опасное открытие»[189]
(№ 4 журнала «Война и мир» за 1922 год)
Только теперь, в марте 1923 года, я прочел статью проф. Кельчевского[190] «Опасное открытие» в берлинском журнале «Война и мир», в которой им разбирается оставшаяся мне неизвестной статья генерала Борисова[191] «Два основных изменения в теории военного искусства по опыту войны 1914–1918 годов».
Считаю полезным, во имя исторической справедливости, разъяснить те неточности, которые случайно вкрались в статью проф. Кельчевского относительно действий армий Юго-Западного фронта во время моего наступления в 1916 г. Это разъяснение необходимо, как мне кажется, для правильного и нелицеприятного освещения этого периода войны 1914–1917 годов на Русском фронте.
Начну с того, что полностью, безо всяких оговорок, присоединяюсь к конечным выводам проф. Кельчевского. Лично я ничего решительно не имею против ген. Борисова, мало его знаю, никогда никаких столкновений с ним не имел, но не могу не сказать, что в войсках Юго-Западного фронта он слыл за «злого гения генерала Алексеева», и все его ошибки стратегического и тактического свойства приписывались его влиянию. Не знаю, так ли это было в действительности, но таково было общее мнение.
Во всяком случае, следует признать, что было предпочтительно обходиться без подобных негласных безответственных советников, вносящих обыкновенно сумбур и сумятицу с явным вредом для дела.
К тем прегрешениям 1914 года на Юго-Западном фронте, которые перечисляет проф. Кельчевский, должен добавить еще одно, по моему мнению, важнейшее. Тотчас по окончании так называемой Великой галицийской битвы, когда австро-венгерская армия была сильно потрясена и расстроена, но не разгромлена вполне, – простой здравый смысл побуждал закончить ее разгром и нанести ей такое поражение, от которого она не могла бы оправиться.
Это повело бы за собой выход из войны Австро-Венгрии к концу того же 1914 г., и вся Всемирная война приняла бы совершенно иной оборот. Для этого было настоятельно необходимо настойчиво преследовать разбитого противника, не давая передышки, и тем окончательно добить его и уничтожить.
На это можно, конечно, возразить, что наша армия была крепко переутомлена, ряды ее сильно поредели, она нуждалась в отдыхе, чтобы привести себя в порядок, отдохнуть и пополнить свой состав. Чутье полководца должно было подсказать, что надо было сделать: дать ли своей армии отдых для приведения ее в порядок и затем продолжать наступление, или же, опираясь на великолепный в то время дух победоносной армии, гнать противника без передышки до полного его уничтожения.
Главное командование приняло первый из двух указанных способов действия, а, по моему мнению, надо было остановиться на втором, который давал возможность блестяще закончить войну в кратчайший срок, поставив Австро-Венгрию на колени уже к концу 1914 года. Должен признать, что в то время я и мои сотрудники выходили из себя, чувствуя, что этот, по нашему мнению, преступный по несвоевременности отдых повлечет в будущем неисчислимые отрицательные последствия.
Мне приходилось слышать возражения, что наши армии были настолько утомлены, что гнаться за быстро уходившим противником не было возможности, так как было бы много отставших и вперед пошли бы лишь головы полков, а не полки. В действительности же вовсе не требовалось двигаться всей массой без отставших, и для уничтожения австро-венгерцев достаточно было бы и таких частей, которые состояли к тому же из лучших элементов по нравственной и физической силе. Кто хочет получить великие результаты, тот должен для их получения принести великие жертвы, которые в будущем окупились бы сторицею во всех отношениях.
Теперь перейдем к 1916 году. В начале марта я был назначен главно-командующим армиями Юго-Западного фронта, а 1 апреля в Ставке состоялся военный совет, на который прибыли все главнокомандующие. Мне еще раньше было сообщено, что Ставкой (ген. Алексеев) было решено нанести главный удар Западным фронтом генерала Эверта, причем его должен был поддержать Северный фронт ген. Куропаткина.
Что касается Юго-Западного фронта, то предполагалось, что его армии останутся на своих местах и будут выжидать, пока их северные соседи не выдвинутся вперед, и только в случае удачи их атаки Юго-Западный фронт должен был присоединиться к общеу наступлению. Такая скромная роль была назначена Юго-Западному фронту на том основании, что только что смененный главкоюз Иванов заявил, что его армии более не боеспособны, для наступления не годятся и в состоянии вести лишь оборонительные бои. Я с ним радикально расходился во взглядах на состояние войск фронта.
На военном совете первым говорил ген. Эверт и, высказывая весьма пессимистический взгляд на общее положение, полагал, что у него недостаточно средств для перехода в успешное наступление, т. е. не хватает тяжелой артиллерии и к ней снарядов, мало войск в резерве, причем он требовал еще пять-шесть корпусов и значительного увеличения воздушного флота.
На это ген. Алексеев возразил, что на Западный фронт брошено все, что возможно, и весь резерв главковерха в смысле войск, артиллерии, патронов, снарядов и самолетов ему отдан почти безраздельно, тогда как Северный фронт усилен незначительно, а Юзфронту ничего давать не предполагается. Генерал Куропаткин лишь усилил пессимистический доклад Эверта и заявил, что никакого успеха у себя не ожидает и ожидать не может из-за недостатка сил и средств.
Я заявил, что считаю свои армии вполне боеспособными и совсем не согласен на роль, которая предназначена Юзфронту: пассивно смотреть, как дерутся соседи. Нашим врагам, действующим по внутренним линиям, вполне естественно наносить по возможностям неожиданные удары в каком-либо месте их Западного или Восточного фронта, но нам и нашим союзникам, действующим по внешним операционным линиям, подражать в данном случае неразумно, и мы, наоборот, должны атаковать сразу на всех наших фронтах, дабы помешать противнику перекидывать свои войска на угрожаемый пункт.
Имея в виду общую пользу и стремясь не помешать главному удару, я не просил подкреплений, но полагал необходимым атаковать одновременно всеми армиями, чтобы связать вражеские войска и не дать им возможности поддержать дивизии, на которые обрушится главный удар генерала Эверта.
Ген. Алексеев согласился с этим планом, но предупредил, что на наиболее обездоленный во всех отношениях Юзфронт он не даст никаких подкреплений и что я должен рассчитывать только на те силы, которые имеются в моем распоряжении. После моего доклада Эверт и Куропаткин смягчили свои заключения и заявили, что надежда на успех у них есть.
К 10 мая мы должны были быть готовыми к переходу в общее наступление, о чем за 8 дней нас должны были предупредить. Вернувшись на свой фронт, я собрал в Волочиске командующих армиями и предложил каждому из них приготовить в районе своей армии участок для атаки, куда и сосредоточить посильный резерв, и представить возможно скорее свой план действий мне на утверждение.
Главный удар на Юзфронте, по указанию Ставки, должен был наноситься 8-й армией в направлении на Луцк – Ковель, чтобы оказать поддержку Эверту; затем я придавал важное значение 9-й армии, оперировавшей на румынской границе, чтобы подбодрить румын, все время колебавшихся, на чью же сторону стать.
Не буду здесь останавливаться на принятых мерах по сокрытию от врага наших намерений, но скажу, что нам это вполне удалось.
11 мая я неожиданно получил телеграмму от ген. Алексеева, в которой он запрашивал меня, могу ли я немедленно перейти в наступление и тем оказать помощь Италии, грозившей, в случае отказа, заключить сепаратный мир. Я ответил, что готов, и по условию через 8 дней перейду в наступление всеми армиями, т. е. атакую 19 мая, но при непременном условии, чтобы Эверт, наносивший главный удар и снабженный к тому же всеми средствами, перешел в наступление одновременно со мной.
18 мая вечером я был вызван к прямому проводу ген. Алексеевым, который сообщил мне, что Эверт еще не готов, но обещает перейти в наступление 25 мая. Поэтому мне предлагается отсрочить атаку до 22-го. Я ответил согласием и тотчас же сообщил об отсрочке вверенным мне армиям, а Алексеева просил сказать, уверен ли он, что Эверт действительно выполнит свое обещание в назначенный им срок.
Получив вполне утвердительный ответ, я еще раз заявил, что если Эверт вновь отсрочит, то поставит Юзфронт в тяжелое положение, и что в этом случае даже вполне удачное наступление моего фронта, вызвав большое кровопролитие, не даст никаких ощутимых стратегических результатов, ибо противник стянет против меня такие силы, которые я не в состоянии буду преодолеть.
21 мая я был опять вызван к прямому проводу ген. Алексеевым в 12 часов ночи, и он мне заявил, что главковерх желал бы отсрочить атаку недели на две с тем, чтобы переменить в корне систему моего наступления, т. е. чтобы все армии в бездействии стояли на своих местах, атаку же чтобы произвела одна только 8-я армия, направленная на Ковель, ибо для главковерха имеет в данное время значение лишь Ковель.
Я ему ответил, что предлагаемая мне система атаки лишь на одном участке уже многократно испытывалась у нас и на Западе французами, англичанами и немцами у Вердена – и везде одинаково терпела неудачу, и применять ее я не хочу. Поэтому прошу меня сменить и назначить другого главкоюза. Далее отсрочивать день наступления отказываюсь, ибо в данное время все войска находятся в исходном положении для атаки и вторая отмена обескуражит войска, которые потеряют доверие к моим распоряжениям.
М. В. Алексеев мне сообщил, что в данное время главковерх лег спать, и он его будить не может, и просил меня еще раз обдумать и взвесить мое решение. В этом я ему решительно и наотрез отказал, заявив, что ни в каком случае не уступлю и если мне не будут развязаны руки, то я настаиваю на моей смене. Тогда Алексеев заявил, что он берет ответственность на себя и от имени главковерха разрешает действовать по моему усмотрению. Таким образом, с рассветом 22 мая во всех армиях Юзфронта началась атака противника на всех подготовленных участках для их прорыва.
Из этого ясно видно, что, во-первых, 11-я армия, вопреки утверждению проф. Кельчевского, перешла в наступление не по своей инициативе, а по заранее утвержденному мною плану и по моему приказанию; во-вторых, я не мог перенести главный удар фронта из 8-й армии в 9-ю по той причине, что Ставка все время до самой осени настойчиво требовала наступления на Ковель и все присылавшиеся мне резервы сама направляла в г. Ровно.
Сознавая необходимость подкрепления и усиления 9-й армии, я, однако, мог посылать ей лишь второочередные дивизии и в этом случае сделал все, что мог. Ставка мало интересовалась 9-й армией, ее успехи не имели большого влияния на устойчивость Западного фронта и еще менее – Северного, и с этим приходилось мириться. Неудачи на обоих этих фронтах были ей, естественно, ближе успехов на моем крайнем левом фланге.
Должен еще добавить, что 25 мая, когда Эверт должен был перейти в наступление, он донес, что вследствие дождей он откладывает свое наступление на г. Вильно до 5 июня, а затем заявил, что противник на подготовленном участке настолько усилился, что он считает невозможным атаковать его здесь и переносит свой удар к Барановичам; для подготовки же в этом новом направлении требует не менее двух недель сроку. Когда же, наконец, во второй половине июня он произвел свое наступление, то потерпел, как и следовало ожидать, полную неудачу.
По справедливости, я не могу признать за собой какой бы то ни было вины в этой печальной по результатам неразберихе. Ведь я стоял во главе одного из фронтов и по долгу совести и службы был обязан выполнить общие предначертания верховного главнокомандования. Я не вхожу в детали всего переживавшегося мною за все это время (собак на меня вешали и сверху, и снизу, и сбоку) и умолчу про те сплетни и интриги, которые доходили до меня с разных сторон, но добавлю лишь, что, по моему убеждению, сделано было все, чтобы наступление Юзфронта кончилось ничем.
Подкрепления посылались мне несвоевременно, по каплям и не туда, куда я просил; и в то время, когда по условиям наших железнодорожных перевозок мне доставлялся один корпус, противнику подвозилось три. На этом-то основании, для пользы общего дела всего нашего фронта, а не одного Юзфронта, я полагал более целесообразным настоятельно требовать перехода в решительное наступление Западного и Северного фронтов.
Слыхал я по этому поводу критику, что я – странный военачальник, не желающий сделать мой фронт главным и прославиться. На это могу ответить, что вообразить мой фронт главным я не мог потому, что все средства для главного удара были у Западного, частью – у Северного фронта. Перекинуть все силы и средства этих фронтов ко мне не было возможности, а запоздалые подкрепления не сулили успеха, а только увеличивали потери в людях.
Трудно теперь мне наводить строгую критику на действия тогдашних руководителей и деятелей в высшем военном мире, ибо никого из них уже нет более в живых; скажу лишь, не греша против истины, что ген. Эверт, также ныне покойник, был излюбленным детищем Ставки, и ему все сходило с рук благополучно, а покойного Куропаткина М. В. Алексеев, из уважения к этому бывшему своему начальнику, не желал трогать и уязвлять.
Затем Куропаткина отправили в Туркестан, и главкосевом стал опять ген. Рузский, имевший особые счеты с наштаверхом и стремившийся стать помощником главковерха, т. е. сесть на шею Алексееву, или же, если это не удастся, то стать главкоюзом мне на смену, так как по состоянию его слабого здоровья он плохо переносил климат Пскова и стремился к теплу. Как я раньше говорил, я не хочу вдаваться ни в какие личные счеты, и если я в конце этой статьи поместил несколько строк с упоминанием тех или иных имен, то сделал это вынужденно, чтобы дать понятие о той обстановке, в которой приходилось работать в самом разгаре военных действий.
Не могу не признать, что такая обстановка далеко не способствовала успеху дела. Слыхал я упреки, что я не жалел дорогой солдатской крови. Признать себя в этом виновным я, по совести, не могу. Правда, раз дело началось, я настоятельно требовал доведения его до успешного конца.
Что же касается количества пролитой крови, то оно зависело не от меня, а от тех технических средств, которыми меня снабжали сверху; и не моя вина, что патронов и снарядов было мало, недоставало тяжелой артиллерии, воздушный флот был до смешного мал и недоброкачествен и т. д. Все подобные тяжкие недочеты, конечно, влияли на увеличение наших потерь убитыми и ранеными. Но при чем же я тут? В моих настоятельных требованиях не было недостатка, и это все, что я мог сделать.
М. В. Алексеев был, несомненно, человек добрый, благожелательный, умный и знающий стратег, но он ни в какой мере не был политиком и царедвор-цем, а в его положении, в бесконечно трудной обстановке, это был важный недочет. К крайнему сожалению, он также не обладал твердым характером, которым его принципал – Николай II – обладал еще в меньшей степени. Взамен твердой воли у главковерха появлялась большая переменчивость нрава, чтобы не сказать больше. Это всегда большой недочет, а в военное время это уже прямо неизмеримая беда; и, можно сказать, что в данном случае главковерх и начштаверх не подходили друг к другу.
Наконец, если взять план военных действий на 1916 год, то мы видим, что было окончательно решено нанести главный удар Западным фронтом, для чего этот фронт был снабжен решительно всеми средствами, какие только можно было достать, и была оказана посильная помощь Северному фронту, на который было возложено нанести вспомогательный удар; Юзфронту же разрешалось лишь, по его собственному почину, перейти в наступление с исключительной целью – задержать на своих местах противостоящего противника, почему Юзфронту и не было ничего дано.
Читать бесплатно другие книги:
