Эта девушка Гувер Колин
Лейк не отвечает. Все ясно и так.
Я пока не готов перестать с ней целоваться, но делать это на виду у всех все-таки не стоит. Я беру Лейк за руку, веду к машине, открываю пассажирскую дверь, но сначала сажусь сам, а потом усаживаю ее к себе на колени. Закрыв дверь, я вставляю ключ в зажигание, чтобы прогреть машину. Лейк устраивается поудобнее, садясь на меня верхом. Я прекрасно понимаю, что это положение очень интимно, учитывая, что я могу пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз мы с ней целовались. Но обниматься по-другому в машине невозможно.
– Я люблю тебя, Лейк, – шепчу я, беря ее руки в свои и целуя каждый пальчик.
– Повтори! – улыбается она. – Мне нравится, как ты это говоришь!
– Очень хорошо, потому что мне очень нравится это говорить! – подхватываю я, целую ее в щеку, потом в губы и снова шепчу: – Я люблю тебя!
– Еще раз! – просит она. – Ты себе не представляешь, как я мечтала услышать это от тебя! Надеялась, что мои чувства к тебе взаимны!
А ведь все это время она не знала, что я к ней испытываю! У меня заныло сердце.
– Я люблю тебя, Лейк! Очень сильно! Прости меня за все, что тебе довелось пережить!
– Уилл, ты поступал правильно, – качает головой она. – По крайней мере, пытался! Я все понимаю. Просто я надеюсь, что теперь все в прошлом и ты меня больше не оттолкнешь. Еще одного раза я просто не выдержу!
Ее слова острым ножом вонзаются мне в сердце, но я это заслужил. Даже не знаю, что нужно сказать или сделать, дабы убедить ее, что я здесь, с ней, и никуда не денусь. Убедить ее в том, что на этот раз я действительно выбираю ее.
Прежде чем мне представился шанс убедить ее в этом, она закрывает мне рот таким страстным поцелуем, что с моих губ срывается стон. Мои руки оказываются у нее под рубашкой, я глажу ее по спине. Никогда не забуду ощущение ее мягкой, теплой кожи под моими руками!
Как только я касаюсь ее, она начинает снимать с меня куртку. Я стараюсь вытащить руки из рукавов, не прерывая поцелуя. Наконец мне это удается, и я отбрасываю куртку, снова обнимая ее под рубашкой.
Прикасаться к ней, целовать ее, быть с ней вместе – это так естественно! И абсолютно правильно!
Я приникаю губами к заветному месту на шее, которое так сводит меня с ума. Она склоняет голову набок и тихо стонет. Я крепко держу ее за талию, покрывая ключицы поцелуями. Медленно скольжу руками по ее телу, пока пальцы не касаются бюстгальтера. Я чувствую, как бешено колотится ее сердце, а мое словно старается обогнать его и выпрыгнуть из груди. Как только мои пальцы оказываются под бюстгальтером, Лейк слегка отстраняется и хватает ртом воздух.
Я тут же убираю руки, обнимаю ее за плечи, молча кляня себя за нетерпение, и отодвигаю от себя, чтобы мы оба могли отдышаться, а потом откидываюсь на спинку сиденья и прикрываю глаза.
– Прости, – шепчу я, открывая глаза, – я слишком тороплюсь. Прости! Я так много раз представлял себе, как буду прикасаться к тебе, что это кажется таким естественным! Прости!
– Все в порядке, – качает головой она, убирая мои руки со своих плеч и сжимая мои ладони. – Мы оба торопимся. Просто нужно немного притормозить. Но мне кажется, что все совершенно правильно! Мне так хорошо с тобой!
– Потому что это правильно!
Она молча разглядывает меня, а потом вдруг страстно впивается мне в губы. Застонав, я крепко обнимаю ее, прижимаю к груди, но тут же снова кладу руки ей на плечи и слегка отталкиваю, а потом опять привлекаю к себе и целую. Так происходит несколько раз, и мне все время приходится напоминать себе, что торопиться не надо. В какой-то момент я пересаживаю ее на водительское сиденье, но тут же снова склоняюсь над ней и продолжаю целовать ее… Снова и снова. Она смеется, догадываясь, как сильно я ее хочу. Какими жалкими выглядят мои попытки держать себя в руках. Мне все-таки удается оторваться от нее и прислониться к пассажирской двери.
– Ты заставляешь меня напрячься, – проведя рукой по волосам, смеюсь я. – Ну, ты понимаешь, в каком смысле!
Она улыбается и даже в темноте заметно, что краснеет.
– О господи! – Я со стоном потираю руками лицо. – Я тебя так сильно хочу! – Я наклоняюсь к ней, целую, но одновременно дергаю дверную ручку, и дверь за ее спиной открывается. – Иди! – шепчу я, не отрываясь от ее губ. – Беги в свой джип! Там ты будешь в безопасности! Увидимся дома!
Она кивает и ставит одну ногу на асфальт, но я не хочу, чтобы она уходила. Хватаю ее за бедро, затаскиваю обратно и снова целую.
– Ну иди же! – умоляю ее я.
– Да я пытаюсь! – смеется она, высвобождаясь из моих объятий, и выходит из машины.
Но я иду следом.
– Ты где припарковалась? – шепчу я ей на ухо, обнимая за талию.
– Вон там, через несколько машин, – показывает она.
Я залезаю в задний карман ее джинсов, достаю ключи и иду вместе с ней к джипу. Открыв дверцу, я помогаю Лейк сесть и целую на прощание.
– Как доедешь, сразу домой не иди! Я еще не закончил! – приказным тоном говорю я.
– Да, сэр! – радостно отвечает она.
Я захлопываю дверь, жду, пока Лейк заведет мотор, и стучу по окну. Лейк опускает стекло.
– Эта поездка домой станет самыми долгими тридцатью минутами в моей жизни! – обнимая ее за шею, шепчу я, потом целую ее в висок и делаю шаг назад. – Люблю тебя!
Она поднимает окно и прижимает ладонь к стеклу. Я прижимаю свою с другой стороны – так, чтобы кончики наших пальцев оказались на одном уровне.
– Я тоже тебя люблю! – одними губами произносит Лейк и сдает задом, выезжая с парковки.
Я провожаю ее взглядом до выезда на шоссе и возвращаюсь к своей машине.
Не понимаю! Не понимаю, как мне удавалось так долго жить без нее, ведь она неотъемлемая часть моей жизни! Я просто умру без ее прикосновений!
Не просидев в машине и минуты, я набираю ее номер. На самом деле я еще никогда ей не звонил просто так – только когда дело касалось Кела или Колдера. Как же приятно набирать ее номер!
Она едет прямо передо мной, поэтому я вижу, как она берет телефон, склоняет голову и зажимает трубку плечом:
– Алло!
– Нельзя говорить по телефону за рулем! – укоряю ее я.
– Так не звони мне, когда я за рулем! – смеется она.
– Но я соскучился!
– Я тоже! Я по тебе скучаю всю ту минуту, что прошла с нашего расставания, – насмешливо отзывается она.
– Я хочу говорить с тобой, всю дорогу до дома, только, пожалуйста, включи громкую связь и положи телефон! – с улыбкой прошу я.
– Зачем?
– Затем, что ездить, наклонив голову набок, опасно!
В зеркало заднего вида ее джипа я вижу, как она улыбается, кладет телефон и выпрямляется.
– Так лучше?
– Лучше! А теперь слушай. Я поставлю тебе одну песню «Братьев Эйвитт». И прибавь до максимума громкость на телефоне! – прошу ее я и ставлю песню, которую без конца слушал с того самого вечера, когда влюбился в нее. Потом начинается следующая песня, затем еще одна. Время от времени я и сам подпеваю, а Лейк всю дорогу до Ипсиланти молча слушает.
Лейкен сворачивает к своему дому, я к своему. Быстро заглушив двигатель, выскакиваю из машины и подбегаю к ее джипу. Она даже дверь не успевает открыть. Сделав это за нее, я хватаю ее за руку и буквально вытаскиваю на улицу. Мне хочется прижать ее к джипу и зацеловать до смерти, но я знаю, что, скорее всего, за нами следят три пары любопытных глаз. Я бы отдал все на свете, лишь бы побыть с ней наедине, а не стоять тут, у всех на виду. Но я просто целую ее в лоб, глажу по голове, испытывая благодарность за каждую проведенную рядом с ней секунду.
– Во сколько тебе нужно быть дома?
– Вообще-то, мне уже восемнадцать! – пожимает плечами Лейк. – Какой уж тут комендантский час?..
– Давай не будем испытывать ее терпение, Лейк! Я хочу, чтобы все было правильно!
Мне вообще повезло, что Джулия позволила ей быть со мной, поэтому совершенно не хочется ее расстраивать.
– Уилл, нам что, обязательно сейчас говорить о моей маме?
– Нет-нет, – улыбаюсь я, качая головой, нежно привлекаю ее к себе и целую так, будто мне совершенно все равно, кто на нас смотрит.
Оказывается, мне и правда все равно, черт побери! Несколько минут я пытаюсь зацеловать ее до смерти, пока дело не доходит до того, что я уже не могу себя контролировать – руки сами так и тянутся вниз. Я слегка отстраняюсь, чтобы перевести дыхание.
– Пойдем к тебе, – шепчет она.
Предложение более чем соблазнительное, но я прижимаю ее к груди и прикрываю глаза:
– Мне нужно, чтобы ты сначала поговорила с мамой. Я должен знать пределы дозволенного!
– Зачем? – смеется она. – Чтобы выйти за них?
– Вот именно! – Я беру ее за подбородок и смотрю прямо в глаза.
Во дворе мигает освещение, – значит, Джулия решила все-таки обозначить пределы, пусть даже таким способом.
– Че-е-ерт! – расстроенно тяну я. – Видимо, это означает «спокойной ночи!».
– Думаю, да, – соглашается Лейк. – Ничего, мы же завтра увидимся, да? Во сколько у тебя выпускной?
– Во второй половине дня. Приходи утром, позавтракаем вместе! Я тебе приготовлю все, что пожелаешь! – обещаю я.
Лейк кивает:
– А обед? Что ты делаешь в обед?
– Готовлю для тебя.
– А ужин? Вдруг я решу с тобой поужинать? – продолжает она.
Боже, как она соблазнительна!
– Ну, вообще-то, на ужин у нас есть планы… На выпускной придут бабушка с дедушкой, а потом мы пойдем ужинать в ресторан. Хочешь с нами?
– Думаешь, стоит? – В глазах Лейк вспыхивает тревога. – А если кто-нибудь увидит нас вместе? Ты же все еще учитель, хоть временно и не работаешь…
Черт! Я ненавижу эту новую работу, еще даже не приступив к ней!
– Значит, придется как-то решить это завтра.
– Но я хочу прийти к тебе на выпускной. Можно?
– Только попробуй не прийти! – Больше всего на свете мне хотелось пригласить на выпускной именно ее, но до сегодняшнего вечера я думал, что это невозможно. – Хотя мне, конечно, будет очень сложно держать себя в руках, – добавляю я, целую ее на прощание и делаю шаг назад. – Я люблю тебя!
– А я тебя!
Отвернувшись, я иду в сторону дома. Меня обуревают противоречивые эмоции: с одной стороны, я испытываю огромный душевный подъем оттого, что мы наконец-то вместе, с другой – чувствую внутреннее опустошение из-за того, что приходится уходить. Я оборачиваюсь, чтобы взглянуть на нее в последний раз, и вижу, что она смотрит мне вслед.
– Ты что?! – спрашивает она, заметив мою довольную улыбку.
Одного вида ее улыбки достаточно, чтобы я всю оставшуюся жизнь был счастлив и доволен. Ее счастливый вид – лучшая награда в мире. Никогда больше не хочу видеть, как она грустит!
– Оно того стоит, Лейк! Мы не зря так страдали. Обещаю тебе. Даже если тебе придется ждать меня, я позабочусь о том, чтобы ты не пожалела!
– Я и так не жалею, Уилл! – прижимая руки к сердцу, заверяет меня она.
Господи, я недостоин этой девушки!
Я поспешно возвращаюсь к ней и обнимаю.
– Я серьезно. Я так сильно люблю тебя, что даже в груди больно, – добавляю я, быстро целуя ее. – В хорошем смысле этого слова. Мы думали, что нам тяжело в разлуке? А как, черт побери, я смогу заснуть сегодня? После того, как мы с тобой целовались? После того как ты сказала, что любишь меня?
Не дожидаясь ответа, я прижимаю ее к джипу и целую так, как мечтал с тех самых пор, как понял, что мы с ней идеальная пара и должны быть вместе. Я целую ее самозабвенно, потому что понимаю: больше нам расставаться не придется. Этот поцелуй не станет последним. Целую ее, понимая, что это не очередное расставание, а всего лишь начало.
Во дворе снова начинает мигать освещение.
Мы оба замечаем это, но нам все равно. Однако через несколько минут мы все-таки успокаиваемся и отстраняемся друг от друга. Я прижимаюсь лбом к ее лбу и смотрю ей в глаза.
– Ну вот, Лейк, – говорю я, показывая на нас обоих. – Теперь все по-настоящему. Я никогда больше не уйду от тебя. Никогда!
– Обещаешь? – шепчет она, глядя на меня полными слез глазами.
– Клянусь! Я безумно люблю тебя!
– Повтори! – просит она, и по щеке скатывается одинокая слезинка.
– Люблю тебя, Лейк! – Я вглядываюсь в ее лицо, словно боясь, что не смогу запомнить какую-нибудь мелкую деталь, прежде чем уйду.
– Еще один раз!
Прежде чем я в очередной раз успеваю признаться ей в любви, дверь распахивается и на пороге появляется Джулия:
– Так, похоже, нам придется договориться о некоторых правилах, – говорит она, но в ее голосе больше радости, чем раздражения.
– Простите, Джулия, – кричу я, поворачиваюсь к Лейк, целую ее в последний раз и отхожу. – Дело в том, что я безумно люблю вашу дочь!
– Да уж вижу! – смеется Джулия.
Я произношу слова любви в последний раз и ухожу домой.
Глава 18
Медовый месяц
– И с тех пор мы жили долго и счастливо, – заканчивает Лейк.
– Ну да, – смеюсь я, потому что все было совсем не так. – Недели две! Пока твоя мама не застукала нас!
– Господи, а я-то и забыла! – стонет Лейк.
– Я и рад бы забыть, да не получается, уж поверь мне, – отзываюсь я.
Точка возврата
– А куда мы едем?
– Сюрприз! – отвечаю я, пристегиваясь и убавляя громкость в приемнике.
Впервые с тех пор, как две недели назад мы официально начали встречаться, я могу в открытую повести ее на свидание. Я смог расторгнуть контракт со школой, потому что меня приняли на магистерскую программу по педагогике. Теоретически ничто больше не мешает нам быть вместе. Не знаю, что подумают люди, ведь всего пару недель назад я еще был ее учителем. Но, если честно, мне все равно. Как я уже говорил Лейк, отныне она для меня на первом месте.
– Уилл, сегодня четверг! Кажется, я знаю, что это за сюрприз! Мы что, едем в клуб «ДЕВ9ТЬ»?
– Возможно.
– Ты что-нибудь для меня прочитаешь? – улыбается она.
– Возможно, – подмигиваю я и беру ее за руку.
– А мы не рано едем? Или сначала заскочим в ресторан? А как же горячие бутерброды с сыром?
– Возможно, – повторяю я.
– Уилл! Это будет самое отстойное свидание в моей жизни, если ты не станешь чуточку разговорчивее! – закатывает глаза она.
– Да, мы едем в клуб «ДЕВ9ТЬ»! – со смехом отзываюсь я. – Да, сначала мы будем ужинать! Да, я написал для тебя стихотворение! Да, мы рано уедем из клуба, чтобы успеть вернуться ко мне домой и заняться кое-чем интересным в темноте!
– Ой, беру свои слова обратно! Это самое отпадное свидание в моей жизни!
– Значит, из всех ресторанов Детройта ты выбрала бургерную?! – качаю головой я.
Держась за руки, мы идем к входу в клуб. Мне хочется над ней поиздеваться, но на самом деле я в восторге от ее выбора.
– Ну и что? Я люблю бургеры!
– А я люблю тебя, – обнимая ее и целуя в шею, отзываюсь я.
В холле я продолжаю обнимать и целовать ее. Она сбрасывает мою руку с талии и уворачивается от поцелуя:
– На людях ты должен вести себя по-джентльменски! Пока не вернемся в машину, больше никаких поцелуев!
– В таком случае, – возмущаюсь я, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, – нам здесь делать нечего. Пошли отсюда!
– Ни за что! – отталкивает меня она. – Если ты собираешься соблазнить меня на своем диване, то сначала должен соблазнить меня словом, а уж потом телом! Ты обещал мне выступить, и я никуда отсюда не пойду! – заявляет она, уверенно ведя меня к кабинке, где нас уже ждут Эдди и Гевин. Она садится рядом с Эдди, я – рядом с ней.
– Привет, – здоровается с нами Эдди, с любопытством глядя на нас во все глаза.
– Привет! – отзываемся мы в один голос, и выражение лица Эдди становится еще более любопытным.
– Странно! – наконец провозглашает она.
– Согласен, – кивает Гевин, – и правда странно!
– А что тут странного? – недоуменно спрашивает Лейк.
– Видеть вас вместе, – отвечает Эдди. – Знаю, вы встречаетесь уже пару недель, но я впервые вижу тебя с ним. Вот так, по крайней мере. Типа вы такие влюбленные и все такое! Странно…
– Ох, перестань! – хмурится Лейк.
– К этому надо привыкнуть. А то пока кажется, что вы делаете что-то противозаконное! – не унимается Эдди.
– Мне двадцать один год, – оправдываюсь я. – И теперь я даже не учитель! Что тут странного?!
– Не знаю. Странно – и все тут! – отвечает она.
– Да, правда странно, – поддерживает ее Гевин.
Я, конечно, понимаю, о чем они, но, по-моему, ребята немного перегибают палку. Особенно Гевин. Он-то еще несколько месяцев назад знал о моих чувствах к Лейк.
– А что именно странно? – спрашиваю я, обнимая Лейк за плечи. – Вот это?
Повернувшись к Лейк, я целую ее в губы, пока она не начинает смеяться и не отталкивает меня. Мы оба поворачиваемся к Эдди и Гевину, но они смотрят на нас как на сумасшедших!
– Фу! – морщит носик Эдди.
– Знаешь что… – Я беру пакетик сахара и бросаю в нее. – Иди тогда и сядь от нас подальше!
– А мы сюда первые пришли! – швыряет в меня сахар Гевин.
– Тогда терпите! – парирую я.
За столиком воцаряется молчание. Лейк и Эдди не подозревают, что мы с Гевином просто шутки шутим.
– Лично я считаю, – наклоняется вперед Гевин, – что вы с миссис Алекс смотрелись бы куда лучше!
– Она меня отвергла, – пожимаю плечами я и киваю на Лейк. – Пришлось довольствоваться запасным вариантом.
Лейк фыркает, и тут к микрофону подходит ведущий:
– Сегодня жертва была определена заранее, поскольку время нашего выступающего ограниченно. Уилл Купер, на сцену! Поприветствуем!
Зрители начинают хлопать, я встаю с места и вижу, как Лейк иронично приподнимает бровь:
– Время ограниченно?!
– Я же предупреждал, – шепчу ей на ухо я, – мы тут ненадолго. У нас с тобой еще куча очень интересных дел!
Я целую ее в щеку и иду на сцену, даже не нуждаясь в подготовке. Я начинаю декламировать, едва подойдя к микрофону, чтобы не потратить зря ни единой секунды:
– Мое стихотворение называется «Дар».
- Если бы мой папа был жив, то сидел бы здесь
- и смотрел на сцену с улыбкой на лице.
- Он гордился бы мужчиной, которым я стал.
- Он гордился бы тем, что я занял его место.
- Если бы моя мама была жива, то ждала бы меня дома
- и учила бы моего брата всему, чему научила меня.
- Она гордилась бы мужчиной, которым я стал.
- Она гордилась бы тем, кем я стал.
- Но их здесь нет. Уже довольно давно.
- На это требуется время, но постепенно приходит понимание.
- Я все еще тоскую по ним с каждым вздохом.
- Их отсутствие всегда будет заметно.
- Но каждая улыбка на твоем лице как будто стирает
- каждое воспоминание о том, о чем я хотел бы забыть.
- Твой смех заполняет собой пустоту,
- твои поцелуи исцеляют раны моей души.
- Если бы мой папа был здесь, он сидел бы рядом с тобой
- и обнимал тебя, повторяя: «Спасибо…
- Спасибо, что спасла моего мальчика.
- Спасибо за то, что принесла свет в его жизнь».
- Если бы моя мама была здесь, она была бы очень счастлива,
- что у нее наконец появилась дочь.
- Она любила бы тебя так же сильно, как люблю тебя я.
- Она заставила бы меня пообещать однажды жениться на тебе.
- Но их здесь нет. Уже довольно давно.
- Но я чувствую их гордость. Вижу, как они улыбаются.
- Слышу, как они говорят: «На здоровье, Уилл!»,
- когда я благодарю их за то, что они послали мне тебя с небес.
Я возвращаюсь в кабинку. Лейк пытается обнять меня в знак благодарности, но я быстро хватаю ее за руку, тяну к выходу и машу рукой Гевину и Эдди:
– Увидимся, ребята!
Даже не дождавшись ответа, мы выходим из зала. Всю дорогу до машины я иду на пару шагов впереди Лейк и практически тащу ее за собой. Не могу думать ни о чем, кроме того, что скоро мы останемся наедине! Нам никак не удается улучить для этого время, и мне до смерти хочется провести с ней пару часов, чтобы нас никто не отвлекал. А то я с ума сойду!
Запихнув ее в машину, я быстро сажусь за руль, завожу двигатель, поворачиваюсь к ней и впиваюсь в ее губы страстным поцелуем, умудряясь одновременно выехать задом с парковки.
– Уилл, ты хоть понимаешь, что мы уже едем? – протестует она, пытаясь высвободиться из моих объятий.
Взглянув в зеркало заднего вида, я быстро выкручиваю руль вправо и снова поворачиваюсь к Лейк.
– А то! Мы спешим! Тебе же скоро домой, у нас остается всего два часа!
Я снова прижимаюсь ртом к ее губам, но она отталкивает меня, упираясь рукой мне в лоб.
– Тогда перестань со мной целоваться и езжай! Не думаю, что мне понравится с тобой обниматься, если ты погибнешь в автокатастрофе!
– Тормози! – просит Лейк за несколько домов до нашего.
– Почему?
– Пожалуйста! Доверься мне!
Я торможу и паркуюсь у обочины. Лейк целует меня, а потом вытаскивает из зажигания ключи.
– Если мама увидит твою машину, то поймет, что мы вернулись. Она просила прийти вместе с тобой к нам, если мы вернемся рано. Не хочет, чтобы мы оставались наедине у тебя. Давай зайдем с черного хода, а машину заберем позже.
– Кажется, я влюбился в поразительно умную девушку! – Я восторженно смотрю на нее.
Мы оба выходим из машины и забегаем за дом, перед которым припарковались. Идем за забором, потом пригибаемся и быстро пролетаем следующие три двора, пока не оказываемся на задворках моего дома. Я беру у нее ключи и открываю заднюю дверь. Почему я чувствую себя взломщиком? Это же мой дом!
– Свет не включай! А то она поймет, что мы вернулись, – прошу я, провожая ее по темному коридору.
– Я ничего не вижу, – ворчит она.
– Разрешите вам помочь! – Я с готовностью беру ее за талию и подхватываю на руки.
Лейк верещит от удовольствия, обнимая меня за шею. Я несу ее в гостиную и аккуратно кладу на диван. Снимаю куртку и ботинки, а потом на ощупь нахожу ее в темноте. Провожу рукой по ногам, снимаю с нее обувь, а она тем временем скидывает куртку.
– Хочешь, я тебе еще что-нибудь помогу снять? – шепчу я.
– Ммм, сам рубашку сними! – хихикает она.
Я не возражаю и быстро стягиваю рубашку через голову:
– Слушай, а почему мы шепчемся?
– Не знаю, – все так же шепотом отзывается она.
Какое счастье снова слышать ее шепот… Смотреть, как она лежит на спине… на моем диване.
В ближайшие два часа между нами столько всего произойдет, что я окончательно теряю терпение. Собрав в кулак остатки силы воли, я не тороплюсь ложиться сверху, а встаю на колени рядом с диваном. Я безумно хочу ее, но сегодня вечером все должно быть, как захочется ей, а не мне. Когда дело касается Лейк, все мое терпение куда-то улетучивается в один момент!
В темноте я касаюсь ее щеки и мягко поворачиваю лицом ко мне. Дыхание Лейк учащается. Я сто раз прикасался к ней, но в темноте, когда нам никто не может помешать, даже простое прикосновение кажется куда более интимным.
Лейк обнимает меня за шею, и мы начинаем нежно целоваться. Ее губы влажные, холодные и просто идеальные, но как только они слегка приоткрываются и я начинаю ощущать ее вкус, то понимаю, что «идеальные» – недостаточно сильное слово!
Она страстно отвечает на мой поцелуй. Мы медленно исследуем тела друг друга, и мне хочется быть уверенным, что на этот раз я не стану торопиться. Пока мы целуемся, я продолжаю гладить ее по щеке, а потом медленно перехожу к шее, плечам, бедрам… Каждое мое движение раззадоривает ее, поэтому я обнимаю ее за талию и кладу руку под рубашку, ожидая, что она в любой момент может сказать «стоп».
Или, наоборот, попросит продолжить…
Лейк гладит меня по спине, притягивает к себе, давая понять, что я должен лечь рядом с ней на диван.
– Лейк, не надо, – немного отстраняясь, прошу я. – Если я лягу рядом с тобой на этот диван… – Я не заканчиваю фразу и тяжело вздыхаю. – Поверь мне. Нельзя это делать.
Она берет меня за ту руку, которой я обнимаю ее за талию, перекладывает ее на свой живот и ведет вверх, пока мои пальцы не утыкаются в чашки ее бюстгальтера.
Святые небеса!
– Уилл, я хочу, чтобы ты лег со мной на диван, – говорит она, и я тут же убираю руку, но только затем, чтобы снять с нее рубашку.
Точнее, сорвать с нее рубашку!
А потом ложусь рядом с ней. Как только я накрываю Лейк своим телом и чувствую, как она прижимается к моей груди, мы снова начинаем целоваться и рука моя возвращается в указанное ею место. Она улыбается, закидывает ногу мне на бедро, а я целую ее в шею.
– Я чувствую, как у тебя сердце бьется, вот тут! – Я целую ее в ямку между ключицами. – Так приятно!
– А еще оно бьется вот здесь! – отзывается она и на этот раз кладет мою руку под бюстгальтер.
– Господи, Лейк! – со стоном утыкаюсь я лицом в диван. – Что ты со мной творишь?!
Я хочу трогать ее. Везде! Не знаю, что меня останавливает… Какого черта я так разволновался?!
– Уилл?
Я поворачиваюсь к ней, помня, что моя ладонь все еще лежит на ее груди. Господи, да моя ладонь еще никогда не испытывала такого счастья!
Читать бесплатно другие книги:
