Больше чем страсть Линден Кэролайн
Лорд Атертон только свирепо ухмыльнулся:
– Давай вначале поищем деньги, Бастьян.
Рычание Бориса стало громче.
– Я рада любой помощи, – заявила Абигайль, нагнувшись, чтобы почесать собаку за ушами. – Спасибо, что приехали, лорд Атертон. Это очень порядочно с вашей стороны.
– Не сказал бы, – буркнул Себастьян себе под нос.
– Мне не терпится вернуть его сиятельству эти деньги, чтобы он мог положить конец нелепым слухам, – твердо продолжила Абигайль. – У меня есть идея, где нам следует искать, – в фамильном склепе.
Себастьян покачал головой.
– Я искал там той ночью. Я понимаю твою логику, но я искал везде. Там было пусто.
– Но ты искал отца, а не кожаную сумку, – возразила Абигайль. – Ты был там с тех пор?
– Нет, – отозвался Себастьян, все еще сомневаясь.
Поскольку семейное захоронение теперь находилось на земле Стрэтфордов, Абигайль повернулась к лорду Атертону.
– Вы позволите нам отправиться туда?
– Разумеется. – Он теребил поводья. – Давайте покончим со всем этим.
Себастьян помедлил в нерешительности, затем пожал плечами и, пробормотав что-то о фонарях, направился к конюшне. Абигайль воспользовалась моментом, чтобы поговорить с лордом Атертоном. Ее бывший поклонник был занят своим конем и не смотрел на нее.
– Спасибо, – мягко сказала она.
– Я еще ничего не сделал.
– Но вы приехали. – Она протянула руку, словно хотела коснуться его локтя, но не решилась. – Мне очень жаль…
– Саманта твердо намерена признаться отцу, – произнес виконт деловым тоном. – Если одновременно с этим вернуть деньги, он не так рассердится.
Абигайль растерянно моргнула:
– Граф накажет ее?
– Да.
О боже!
– Он причинит ей боль? – нерешительно спросила она.
Лорд Атертон пожал плечами:
– Пожалуй. Не сильную. А вот меня могут выпороть. Ну что, мы идем?
Вернулся Себастьян с двумя зажженными фонарями.
– Это довольно далеко.
– Как удачно, что у меня не запланировано других развлечений на этот вечер, – язвительно отозвался лорд Атертон, протянув руку, и Себастьян после небольшой заминки вручил ему фонарь. – Веди, Вейн.
По дороге они почти не разговаривали. Себастьян думал о том, что это самое нелепое предприятие из всех возможных. Как и Абигайль, он давно пришел к выводу, что Саманта может что-то знать. Он написал ей письмо, надеясь вопреки здравому смыслу, что она поделится с ним. История, пересказанная Абигайль, поразила его, хотя и все объяснила. Но если допустить, что Саманта была той ночью в Монтроуз-Хилле – а ему до сих пор это казалось невероятным, – это открывало множество возможностей. На мгновение у него даже вспыхнула надежда. Если тогда сознание отца прояснилось, может, он не утонул, упав в реку, и не умер от голода, заблудившись в лесу. Вдруг у него ненадолго появилась способность рассуждать здраво, чтобы спланировать побег и придумать что-либо, что помогло бы ему скрыться…
Но это была призрачная надежда. Себастьян мог по пальцам сосчитать все просветления, которые наблюдал у отца в последние месяцы. Он прочесывал этот лес не только в ту роковую ночь, но и в последующие месяцы, пытаясь обнаружить хоть какие-то следы. Даже сейчас его взгляд невольно блуждал по окрестностям, настроенный на зеленый плащ и соломенную шляпу, которые пропали вместе с отцом, и ему приходилось напоминать себе, что они ищут сумку с деньгами, а не Майкла Вейна.
Спустя полчаса впереди показался фамильный склеп Вейнов, едва заметный за буйной растительностью. Он располагался ниже по склону холма, довольно крутому в некоторых местах, и Себастьян несколько раз чуть не оступился. Его колено еще не зажило после падения в Стрэтфорд-Корте, но рука Абигайль, зажатая в его ладони, придавала ему устойчивости, и, когда каменная часовня, сплошь увитая плющом, явилась их взору, он ощутил прилив сил.
– Что навело тебя на мысль о склепе?
Лицо Абигайль казалось бледным и прекрасным в лесных сумерках, как лицо доброй феи.
– Твоя книга. Такая старая, изданная тридцать лет назад, если не больше, но в таком прекрасном состоянии. Мистер Майкл любил ее, не так ли?
Себастьян вспомнил, как его отец спал, обмотав вокруг руки поношенную ночную рубашку.
– Очень.
– Вначале я решила, что это ты сохранил ее в таком состоянии, но ты был ребенком, а потом служил вдали от дома. Должно быть, твой отец очень дорожил этой книгой. Это не какое-нибудь роскошное издание, но там есть пометки, сделанные рукой твоей матери. Я понимаю, почему он так берег эту книгу. Думаю, мистер Майкл воспринимал ее как осязаемую память о жене.
Пожалуй. Во время своих припадков Майкл Вейн сжег большинство своих книг, но ни одной с маленькой полки, где хранились вещи Элинор.
– Я догадывалась, что ты обыскал склеп мистера Майкла сразу после исчезновения, но вряд ли ты бывал здесь позже, учитывая, что это больше не твоя собственность, – продолжила Абигайль. – Возможно, это безумная идея, и тут ничего нет. Но я подумала, что, если мы проверим, хуже не будет.
Себастьян улыбнулся:
– Это блестящая идея! Странно, что я сам не додумался. – Впрочем, ничего удивительного. Как Себастьяну ни хотелось бы очистить свое имя от клеветы, у него не было побудительных мотивов, которые заставили бы его действовать, пока Томас Уэстон не запретил ему ухаживать за Абигайль. Даже если их надежды не оправдаются, он будет рад, что попытался что-то сделать вместе с ней.
– Выглядит не слишком обещающе, – заметил Бенедикт, окинув взглядом часовню. Покрытые мхом ступеньки заросли папоротником, упавшее дерево только чудом не проломило крышу.
– Мы видели и похуже. – Себастьян вручил свой фонарь Абигайль и принялся освобождать вход от растений. Это напомнило ему о гроте и о том, как он расчищал подступы к нему для Абигайль. Спустя мгновение Бенедикт присоединился к нему, и вскоре образовался узкий проход. Поднявшись на верхнюю осыпающуюся ступеньку, Себастьян открыл задвижку, запирающую внешнюю дверь. Ржавые петли громко заскрипели, и дверь приоткрылась, застряв в гравии, усыпавшем пол изнутри. Бенедикт шагнул ближе, нажал плечом, и общими усилиями мужчины распахнули дверь настежь.
Абигайль и Пенелопа протиснулись вперед, и вскоре все четверо оказались перед внутренней решеткой, запертой на замок. Абигайль подняла фонари, вглядываясь в мглистое пространство впереди. Несмотря на сырость, воздух был таким затхлым, что Пенелопа чихнула.
Постепенно глаза Себастьяна немного привыкли к темноте, и он попытался разглядеть гроб матери у дальней стены. Он смутно помнил ее похороны, когда склеп отпирали в последний раз. Он так долго плакал, что лишился сил и заснул в углу, где его чуть не забыли. В мозгу Себастьяна сверкнуло воспоминание о том, как обрадовался отец, когда нашел сына, и он почти физически ощутил тепло и силу рук, подхвативших его с земли.
Но ничего похожего на то, что все искали, там не было. Никакой кожаной сумки они не нашли. Себастьян прислонился лбом к решетке, стараясь не поддаваться разочарованию. Шансы были слишком малы, чтобы рассчитывать на успех, и все же на его сердце легла свинцовая тяжесть.
– Жаль, что мы не можем спуститься вниз, – шепнула Абигайль. Отдав фонарь Себастьяну, она попросила: – Посвети чуть правее, пожалуйста. – Абигайль прижалась лицом к воротам, заставив их задребезжать. – Кажется, я что-то вижу…
Себастьян поднял голову.
– Что там?
Она скорчила раздосадованную гримасу:
– Не пойму. Слишком темно.
– Дай я посмотрю! – потребовала Пенелопа, немного оттеснив сестру. Себастьян обвил рукой талию Абигайль, притянув к себе, и глубоко вздохнул, склонив голову к ее виску. Волосы Абигайль пахли розами, и это сделало его разочарование менее болезненным.
Несколько минут Пенелопа топталась у решетки, пытаясь занять лучшую позицию для обзора, а Бенедикт кружил вокруг нее с поднятым фонарем, следуя ее указаниям посветить здесь или там. Центральный саркофаг скрывал лестницу, ведущую в подземный склеп.
– Кажется, ты права, Абигайль. За саркофагом что-то есть!
– Да, но что? – поинтересовался Бенедикт. – Надеюсь, нам не придется взламывать замок ради дохлой крысы.
– Это похоже на… – Пенелопа приподнялась на цыпочки. – На ботинок.
Бенедикт бросил взгляд на Себастьяна, приподняв брови. Тот отпустил Абигайль и вытащил нож.
– Я не прочь взломать замок. Не возражаешь?
Бенедикт согласно покачал головой:
– Нисколько.
Подождав, пока сестры Уэстон отойдут в сторону, Себастьян вставил лезвие своего охотничьего ножа в замочную скважину.
– Готов? Давай! – Бенедикт со всей силы потянул за прутья одновременно с Себастьяном, который налег всем своим весом на рукоятку ножа. Проржавевший замок заскрипел, а затем с громким щелчком открылся. Бенедикт чуть не свалился со ступенек, когда решетка распахнулась.
Какое-то предчувствие заставило Себастьяна выставить руку, помешав Пенелопе и Абигайль кинуться внутрь.
– Давайте вначале убедимся, что это безопасно, – сказал он, забрав фонарь у Абигайль. Она кивнула, серьезно глядя на него. В тусклом свете фонарей ее глаза казались огромными. Бенедикт взял у Пенелопы второй фонарь, и мужчины вместе шагнули внутрь.
Склеп был небольшим, не более двадцати футов в длину. Вдоль стен тянулись три ряда гробов с выгравированными на них, но плохо различимыми из-за пыли и паутины именами давно ушедших Вейнов. В центре располагался саркофаг из резного камня, с узкими проходами по обе стороны. Себастьян двинулся с левой стороны, а Бенедикт с правой. Точно так же, как они это делали много лет назад.
– Там что-то есть, – сказал Бенедикт, когда они добрались до саркофага. – Позади… – Голос виконта прервался в тот самый момент, когда он поравнялся с углом саркофага.
– Стой, – резко воскликнул Себастьян. – Не подходите! – крикнул Абигайль и Пенелопе, которые двинулись вперед, услышав восклицание Бенедикта. – Уведи их, – сказал он, посмотрев на старого друга. – Давай, Бен.
Бенедикт, выглядевший так, словно его сейчас стошнит, подчинился.
Себастьян едва слышал их встревоженные вопросы. Затаив дыхание, он сделал шаг вперед, затем другой. Ему и раньше приходилось видеть трупы, даже скелеты. Братские могилы были известны своей способностью оседать при первом проливном дожде. Но это был скелет его отца, и при виде его Себастьян чуть не рухнул на колени.
Майкл Вейн не утонул в реке и не свалился в овраг. Он пробрался в семейный склеп и свернулся калачиком рядом с гробом его обожаемой Элинор, где и лежал до сих пор. Его соломенная шляпа рассыпалась, а зеленый плащ истлел, зияя прорехами, но подернутые сединой волосы остались такими же, как запомнились Себастьяну. И под мышкой одной из костлявых рук виднелась кожаная сумка.
– Себастьян! – донесся эхом встревоженный голос Абигайль. – Что там?
Себастьян медленно опустился на земляной пол, уставившись в безмолвном горе на останки своего отца.
– Мой отец. И полагаю, деньги.
Глава 25
Лорд Атертон буквально вытолкал сестер Уэстон из склепа, но при виде его позеленевшего лица Абигайль прониклась к виконту благодарностью за то, что он избавил их от жуткого зрелища. Себастьян остался внутри.
Чтобы немного отвлечься, она обратилась к Пенелопе:
– О каком подкупе говорил лорд Атертон? Что ты ему предложила, чтобы заманить его сюда?
– О, я подумала, что он просто обязан помочь Себастьяну после того обеда… В общем, я пообещала ему, что расскажу, где грот, если он придет сегодня вечером. – Пенелопа лукаво улыбнулась. – Как видишь, сработало!
– Понятно. – Надо будет сказать Себастьяну, чтобы он убрал ковер и подушки, дабы избежать неверных догадок. Впрочем, почему неверных?
Лорд Атертон поднялся по ступенькам, ведущим в склеп, но не стал входить внутрь. Он захлопнул тяжелую внешнюю дверь, а затем снова распахнул ее. Абигайль подошла ближе.
– Что вы делаете?
– Пытаюсь понять, как мистер Майкл оказался внутри. – Виконт подергал замок на внутренней стороне двери. – Не думал, что дверь закрывается изнутри. – Бенедикт осмотрел все еще распахнутые ворота. – Полагаю, у него были ключи.
Подошла Пенелопа.
– Какая ужасная смерть, – промолвила она. – Один, в запертом склепе!
Он хотел умереть. Он так и сказал Себастьяну. А когда сын отказался помочь ему, Майкл Вейн нашел способ закончить свой жизненный путь. Возможно даже, что он хотел умереть именно так: рядом с обожаемой женой. Охваченная скорбью, Абигайль нащупала руку сестры и с силой сжала ее.
Уже совсем стемнело, когда Себастьян наконец выбрался наружу. Его одежда была покрыта пылью и паутиной, хромота, казалось, усилилась, но в руках он держал кожаную сумку. Он притворил решетчатые ворота, насколько это было возможно из-за согнутых прутьев, а затем закрыл внешнюю дверь, заперев ее на задвижку. Подойдя к Бенедикту, он вручил ему сумку.
– Я не пересчитывал, – тихо произнес Вейн. – Но судя по тяжести, там гинеи.
– Мне очень жаль, Бастьян, – отозвался виконт, не двинувшись с места.
Себастьян только посмотрел на него. Он повернулся к Абигайль, и она шагнула в его объятия, не обращая внимания на грязную одежду Себастьяна. Он сделал движение, словно хотел остановить любимую, но затем позволил ей обвить руками его талию и склонить голову ему на грудь, где только она одна могла слышать, как часто бьется его сердце.
– Он казался таким спокойным, – хрипло произнес Себастьян. – Должно быть, он пришел сюда уже после того, как я осмотрел склеп. Нужно было обыскать столько мест! Если бы только я вернулся и проверил еще раз…
Абигайль крепче прижалась к нему.
– Все в прошлом. Кто знает, о чем думал твой отец, но, наверно, он пришел сюда с определенной целью. – В ее голове мелькнула мысль о внутренней задвижке и запертых воротах. Майкл Вейн явно не хотел, чтобы его нашли.
– Пойдемте отсюда, – сказал Бенедикт. Он выглядел притихшим и подавленным, стоя с сумкой под мышкой. – Себастьян, ты идешь?
При звуках своего имени Себастьян поднял голову. В течение долгого мгновения они с Бенедиктом просто смотрели друг на друга, затем он снова опустил взгляд на Абигайль. Она обнадеживающе кивнула. Пора идти и сообщить родителям, как они заблуждались насчет Себастьяна.
Даже в тусклом свете фонаря Уэстон могла видеть, как Себастьян устало улыбнулся:
– Да, пора домой.
На следующий день Себастьян явился в Харт-Хаус даже раньше, чем Абигайль закончила одеваться. События прошлого вечера так взбудоражили ее, что она лежала без сна до самого рассвета, а потом проснулась позже, чем обычно. О его прибытии она узнала от Пенелопы, которая ворвалась в спальню Абигайль, когда горничная закалывала локоны хозяйки.
– Себастьян здесь!
– Откуда ты знаешь? – Абигайль вскочила со стула, не обращая внимания на причитания горничной по поводу неоконченной прически.
– Майло начал лаять, поэтому я вышла посмотреть, – сообщила Пенелопа, сияя улыбкой. – Разве ты не хочешь увидеть его?
– Хочу, конечно. – Абигайль выхватила шпильку из рук горничной, не взглянув в зеркало, воткнула ее в волосы и, выскочив из комнаты, сбежала вниз по лестнице.
У дверей кабинета отца на страже стоял Томсон.
– Извините, мисс Уэстон, но вам туда нельзя.
– Я постучу!
– Не велено.
Пенелопа догнала сестру в тот самый момент, когда дверь кабинета открылась, явив их отца с лицом мрачным, как грозовое облако.
– Войди, Абигайль. Только Абигайль, – процедил он, когда Пенелопа попыталась прошмыгнуть следом. Абигайль одарила ее извиняющимся взглядом, прежде чем проследовать в кабинет за отцом.
– Мне следовало бы хорошенько выпороть тебя за вчерашние похождения, – сказал он, усевшись за свой письменный стол. – О чем, черт побери, ты думала?
Абигайль поспешила сесть на диван рядом с Себастьяном.
– Я люблю его, папа. Ты сказал, что я не могу выйти за него замуж, потому что он вор, так что нам пришлось доказать обратное.
– А если бы оказалось, что ты не права?
Абигайль улыбнулась, взглянув на Себастьяна. Он улыбнулся в ответ, и ее сердце воспарило. Никогда еще она не видела своего избранника таким счастливым.
– Я знала, что права.
– Мистер Уэстон пришел к такому же выводу, прочитав письмо лорда Стрэтфорда, – сказал Себастьян, прежде чем снова повернуться к ее отцу. – У вас есть еще возражения, сэр?
– Письмо лорда Стрэтфорда? – переспросила Абигайль.
Отец буркнул что-то неразборчивое и протянул ей листок, лежавший на его письменном столе.
– «Дорогой сэр, – прочитала она. – Я считаю своим долгом исправить ложное впечатление, которое могло сложиться у вас позавчера после нашего разговора. Я совершенно уверен теперь, что Себастьян Вейн не имеет никакого отношения к краже, имевшей место в Стрэтфорд-Корте. Стрэтфорд».
Абигайль подняла на отца полный надежды взгляд. Секунду-другую мистер Уэстон мрачно взирал на нее, затем вздохнул, проведя ладонью по лицу.
– Похоже, это тот случай, когда я должен признать, что ошибался, а ты была права, не так ли?
– У вас есть еще возражения? – повторил Себастьян. Его рука, лежавшая на колене, сжалась в кулак.
Мистер Уэстон вздохнул и отвел взгляд. Когда он снова посмотрел на Абигайль, с его лица исчезло раздражение, уступив место легкой печали.
– Только одно – я буду ужасно скучать по ней.
Абигайль, вскочив с места, бросилась отцу на шею.
– Спасибо, папа! – воскликнула она, а затем стремительно повернулась к Себастьяну. Он встал и заключил любимую в объятия.
– Подождите, пока я выйду из комнаты, – сухо заметил мистер Уэстон, поднявшись на ноги. – Но я буду за дверью. Имейте это в виду, Вейн!
Губы нареченных слились раньше, чем раздался щелчок закрывшегося замка. На мгновение они забыли обо всем, прильнув друг к другу, уверенные, что их больше ничто не разлучит.
– Неужели граф Стрэтфорд решился на такое письмо? – спросила Абигайль чуть позже, когда ее прическа лишилась нескольких шпилек, а галстук Себастьяна сбился набок.
Себастьян усмехнулся.
– Я удивился не меньше тебя. Бенедикт прислал его рано утром и попросил меня доставить его в Харт-Хаус. Видимо, он догадался, что я первым делом отправлюсь сюда… – Он приподнял подбородок Абигайль и снова приник к ее губам в поцелуе, таком долгом, что Абигайль чуть не забыла, о чем они говорили. – Он прислал еще одно письмо, – добавил он, посерьезнев. – Это записка от моего отца. Она была внутри сумки. Должно быть, он написал ее, собираясь оставить мне, а потом его рассудок помутился или он передумал. Там… говорится, что он собирается воссоединиться с моей матерью и оставить меня в мире и покое. Если бы той ночью он оставил письмо дома, я нашел бы его вовремя и…
Абигайль прижала палец к его губам:
– Не надо. Теперь уже ничего не изменишь. Ты должен простить себя.
Себастьян кивнул, затем нежно взял руку возлюбленной и прижался губами к ее запястью, где пульсировала жилка.
– Лучше мне подумать о будущем.
– О будущем? – переспросила Абигайль. Себастьян одарил невесту обжигающим взглядом из-под полуопущенных век, приподняв в улыбке уголки губ, и у нее захватило дух.
– О свадьбе. – Он снова поцеловал будущую миссис Себастьян Вейн. – О том, что у нас с тобой впереди целая жизнь.
Абигайль вздохнула, обвив руками шею любимого:
– Как и было предначертано.
Читать бесплатно другие книги:
