Чистилище. Турист Кликин Михаил

Они перегнали «буханку» к воде, вместе с детьми принялись копаться в вещах, отбирая только самое нужное. Даже маленький Костя помогал загружать лодку. Ему не терпелось отправиться в плаванье.

Коля развернул и закрепил брезентовый тент, так что лодка стала похожа на полноценный катер. Костя немедленно потребовал пустить его «в домик», принялся изучать новое убежище. Потом пришла очередь Андрея и Анжелы – они помогали раскладывать груз по днищу.

– В поселке были мутанты, – негромко сообщил Коля, добавляя в бак топливную смесь. Он решил лить ее понемногу. Если пропорции выбраны неправильно и двигатель начнет работать с перебоями, то еще можно будет попробовать исправить ошибку.

– Мутанты могут быть и в Мезени, – сказал он. – Тем более что первое октября еще на наступило. Не знаю, что мы найдем в городе, но прежде чем туда лезть, придется осмотреться.

Маша понимающе кивнула.

– Я покажу тебе, как управлять лодкой, – пообещал Коля. – Река в черте города может быть опасна, так что приближаться к берегу мы не станем, только найдем место, где я смогу высадиться. А вам придется ждать меня на середине реки, пока я буду осматриваться. Если что-то пойдет не так, немедленно уплывай. Возвращайтесь сюда. Здесь, кажется, безопасно…

Она опять кивнула, хотя чувствовалось, что Колины слова ей не по душе.

Анжела прислушивалась к разговору взрослых.

– Мама, – сказала она. – А может так быть, что нас там встретит папа?

Маша вздрогнула. Покачала головой.

– Нет, дочка, – сказала она. – Папы там не будет. Но он все равно с нами. Навсегда.

– Да. – Девочка улыбнулась. – Все верно.

Мальчишки притихли, не очень понимая, о чем говорит мама. И тогда Коля высказал мысль, которая давно не давала ему покоя и которую он боялся произнести вслух, чтобы не сглазить.

– Возможно, ребята, там нас встретит ваш дядя.

– Дядя? – удивился Андрей.

– Да, – сказала Маша. – Дядя Степа. Брат нашего папы…

То речное путешествие они запомнили навсегда. Вода была необычайно спокойная, а небо чистое. Ярко светило низкое солнце. Казалось, это не они плывут по реке, а живописные берега проплывают мимо них. Они видели лося на водопое и вышедшего из леса медведя. Они прошли рядом с полузатопленной баржей и приметили вдалеке высокие маковки деревянной церкви, стоящей не то на берегу, не то на острове.

До Мезени оставались считаные километры.

И Коля чувствовал, как все сильней и чаще бьется его сердце. Но вовсе не от красот осенней природы.

Ему было страшно. Он боялся, что в конце путешествия их ждет разочарование, пустота. Боялся, что все их мытарства, все трудности и злоключения – пережиты зря.

Что они станут делать, если обнаружится, что в конце пути ничего нет – только крохотный мертвый город и голодные мутанты?

Куда они пойдут дальше?

Женьке было плевать на красоты реки и природы. Он слез с квадроцикла только для того, чтобы облегчиться. Потом он услышал далекий гул – словно шмель летел – и пошел за деревья, пока не оказался на высоком, подмытом водой берегу.

«Шмель» зудел все громче, отчетливей.

Женька сел на трухлявую корягу, положил на колени ружье, вытащил из кармана плоскую банку кильки в томате, открыл ее ножом и стал ждать.

Лодку он увидел, когда банка почти опустела. Разглядеть, что там за люди, было невозможно: лодку сверху закрывал тент, да и далековато она шла. Однако Женька не сомневался – это Колян везет Машку и ее спиногрызов.

Он прицелился из «калаша» в моторку. Сказал:

– Бах! – и опустил автомат.

Заглотив оставшихся рыбок, выпив из банки томатный соус и вытерев пальцы о штаны, Женька поднялся.

– Скоро увидимся, – пообещал он вслух и, пиная грибы да сухие шишки, побрел через лес к дороге, на которой его дожидался кроваво-красный квадроцикл.

К Мезени они вышли быстро, но потом еще целый час искали подходящее место для высадки, чтоб было не топкое и неприметное, а к тому же не у самого города. Наконец, причалили неподалеку от бетонной дороги, спускающейся к воде. Ближайшие строения располагались где-то в километре от этой точки, и Коля, не покидая лодки, долго к ним приглядывался.

– Вроде все тихо, – сказал он Маше и еще раз проинструктировал, что она должна делать, когда он сойдет на берег и направится к городу. Она слушала внимательно, молча кивала. Ей не хотелось, чтобы он уходил, опять оставив их одних. Но не тащить же детей в совершенно незнакомый город, возможно, полный опасностей?

– Скоро увидимся, – пообещал Коля. Разувшись и закатав штаны, он прыгнул в воду и столкнул моторку с отмели. Не дожидаясь, пока Маша заведет мотор, поднял ружье над головой, чтобы на него не попадали брызги, и побежал к берегу. Выйдя из воды, помахал рукой вслед уходящей лодке. Гул мотора был слышен далеко, и если в округе кто-то был, то он обязательно заметил бы их прибытие. Однако в самом городе лодку могли и не услышать. Но рисковать Коля не стал и без промедления побежал к ближайшим кустам, рассчитывая там укрыться и осмотреться.

Ему, конечно, не терпелось поскорей выяснить, что ждет их в Мезени, ради чего они проделали столь долгий путь. Почему-то верилось, что здесь безопасно. Однако осторожность еще никому не помешала…

Коля просидел в зарослях почти двадцать минут, посматривая то на воду, то на далекие дома, то на близкую дорогу. На шум так никто и не пришел. И окончательно успокоившийся Коля выбрался из укрытия.

Перейдя через луг, он поднялся на невысокий пригорок, откуда хорошо просматривалась река. Заметил лодку, вставшую на якорь меж двух островов. Хотел опять помахать Маше, но решил, что она вряд ли его увидит.

Ему вдруг стало радостно. Нахлынула какая-то эйфория – даже слезы на глаза навернулись.

– Я привез их, брат, – сказал он, подняв лицо к чистому небу. – Привез туда, куда ты просил. Как и обещал…

А потом он услышал гул и не сразу понял, что это может означать. Закрутил головой, пытаясь определить источник шума. Опять взялся за бинокль. И, наведясь на лодку, а потом взяв правей, увидел вдруг, как из-за острова выплывают две большие моторки.

Коля не мог знать, что это за люди. Но почему-то он не чувствовал опасности, ведь они приехали в это место, надеясь на помощь, на спасение. Возможно, именно ради этой встречи они сюда и спешили…

– Стой, как стоишь! – раздался вдруг тихий голос почти у самого уха. Что-то твердое ткнулось меж лопаток.

Коля замер.

Радость схлынула. Ей на смену пришло острое разочарование – такое, что волком выть захотелось.

– Оружие на землю! – потребовали от него. – Руки вверх!

Он выпустил ружье – оно упало под ноги.

– Кто вы такие? – спросил незнакомец, быстро обшаривая Колины карманы. – Что вам здесь надо?..

Маша слишком поздно заметила чужаков, хотя гул моторов услышала минуты за три до того, как лодки вынырнули из-за острова. Она пыталась вытащить засевший в иле якорь, когда чужие длинные посудины, каждая с двумя мощными двигателями, развернулись перед их клепаной «казанкой» и, заглушив моторы, закачались на волнах.

– Баба! – удивленно сказал один из незнакомцев. Он заметил, как Маша, оставив якорь в покое, потянулась к ружью, и предостерегающе на нее прикрикнул:

– Но-но! Даже не думай, дура, пришьем на месте!

Маленький Костя выглянул из-под тента, потянул маму за руку.

– Это он?

– Кто? – не поняла Маша.

– Это дядя Степа?

– Нет… – Она покачала головой. – Конечно, нет…

Незнакомцы таращились на них во все глаза – экая диковина: баба с оружием и детьми в моторной лодке посреди реки на краю света.

– Ты откуда тут взялась такая красивая? – спросил здоровенный мужик со шрамом на щеке.

Она решила на этот вопрос не отвечать. Сама спросила:

– А вы кто?

– Рыбаки, – глумливо сказал мужик со шрамом. – Русалок ловим. А то нормальных баб на всех не хватает.

Его приятели загоготали, и он тоже хохотнул, довольный шуткой.

– Я не русалка, – сказала Маша.

– Ты – лучше, – ответил мужик, скаля коричневые от курева зубы. – У тебя ноги есть.

– Ладно, хватит! – прикрикнул на него сидящий во второй лодке парень. Ему, кажется, не исполнилось и двадцати пяти, однако держался он так, словно числился здесь главным. Он был аккуратно выбрит, не то что остальные головорезы. И говорил он чисто, правильно, хорошо поставленным голосом:

– Лодку берем на буксир, на малой скорости ведем к причалу. Детей не пугать! Женщину не трогать… Сдается мне, это их ждал Гусак. Вот пусть он и разбирается. Может, премию выдаст…

Коля, возможно, сделал бы все, что ему приказывали, если бы не жесточайшее разочарование. Он так надеялся найти в Мезени убежище, а здесь, оказывается, такие же бандиты, как и везде. И наверняка мутанты на улицах. Так какой смысл цепляться за жизнь?.. Ему все стало безразлично, и он повернул голову, чтобы посмотреть в лицо человеку, наставившему на него оружие.

– Стой! – почти завизжал тот. – Не шевелись! Или я стреляю!

Это был мальчишка лет восемнадцати. Он был сильно напуган. Он пятился, держа перед собой пистолет. Рука его дрожала.

– Стреляй, – зло сказал ему Коля. – Чего ждешь?

Паренек бросился вперед, попытался поднять ружье, но Коля наступил на приклад ногой и ударил паренька кулаком по затылку. Тот рухнул. Пистолет выпал. Коля подобрал его – это оказалась обычная пластмассовая игрушка.

– Кто ты такой? – спросил Коля, выбросив пистолетик в кусты и подобрав ружье. – Что тебе от меня было нужно?

Мальчишка, сопя носом, медленно поднялся и сел, недоверчиво исподлобья зыркая в Колину сторону. Признался нехотя:

– Оружие.

– А что, больше негде оружие достать? Тут, наверное, в каждом втором доме охотник живет.

– Если бы, – вздохнул паренек. – Было у меня ружье, да отобрали.

– Знакомая схема, – сказал Коля. – А зовут тебя как? Ты местный, да?

– Юра меня зовут, местный я, ага, – мальчишка кивнул. – А ты – нет, это сразу слышно.

Он осмелел, поняв, что бить его больше, похоже, не будут, да и убивать, кажется, не собираются.

– Местный – из Мезени? – на всякий случай уточнил Коля.

– Ну как бы да… А что?

– Да вот слышал я, будто тут у вас есть то ли убежище какое… – Коля помедлил, наблюдая за реакцией мальчишки. – То ли, может, вы от мутантов что-то придумали…

На лице Юры отобразилось разочарование. Он потерянно махнул рукой и как-то осунулся, поскучнел.

– А, так ты тоже из гусаковских, – сказал он. – Вот невезуха!

– Каких-таких «гусаковских»? – не понял Коля.

– Ну, тех самых, что на двух моторках подъехали и твою жену увезли.

– Она мне не жена… Постой! Так ты следил за нами?!

– Ну… А нельзя, что ли?

– Да можно, наверное… – Коля пожал плечами. – А гусаковские эти – они что за люди?

– Так ты не из них? – Юра тут же приободрился. И Коле сразу стало ясно, что от «гусаковских» этот парнишка не ждет ничего хорошего. – То есть… Значит, они у тебя жену украли?..

– Не жена она мне! – рассердился Коля. – Отвечай, что за гусаковские! Чем известны? Чего от них ждать?

– Да бандиты обычные, – сказал Юра. – Приехали к нам недели две тому назад, начали свои порядки наводить. Мы, дураки, поначалу радовались, думали, они у нас всех обращенных изведут и жизнь наладят. А потом они объявления развесили, типа, приходите на собрание, будем решать, как жить дальше. По улицам с мегафоном ездили, звали… Ну, кто смог и захотел, тот пришел, конечно. А они всех, кто покрепче был, заграбастали и к себе увезли. Работать. Натуральными рабами сделали. А остальных того… – Юра красноречиво провел рукой по горлу. – Типа, чтобы они обращенными не стали. Все равно, мол, рано или поздно обратятся, так чего тянуть, зачем на потом откладывать, если можно прямо сейчас и решить…

– Погоди, погоди… – Коля нахмурился. – Гусаковские… То есть… Главный у них – Гусак? Алексей его зовут, кажется. Высокий, красавчик, бабам такие нравятся…

– Ага, он.

– Вот так номер…

Коля представил новую встречу Маши и Гусака, и ему сделалось страшно.

– Знаешь их? – с интересом спросил Юра.

– Земляки они мои, – сказал Коля. – А Гусака я однажды сильно обидел.

– Да ну? Расскажи!

Юра, кажется, уже не замечал, что стоит под дулом ружья. Колю покоробило панибратство мальчишки, но он все же в нескольких предложениях изложил историю своего бегства от базовских. Пареньку рассказ страшно понравился. Он чуть ли не обниматься к Коле полез:

– Ну ты, блин, даешь! Прямо вот пасть ему заклеил?! Ха! И с запиской здорово придумал! А я вот тупо сбежал. Представляешь?

– Ты работал у них?

– Ага. Дрова заготавливали.

– Понятно…

Коля опустил ружье, позволил мальчишке найти игрушечный пистолет и предложил отыскать место поукромней, а то, неровен час, базовские объявятся, которые теперь гусаковские, или мутанты нарисуются – неизвестно, что хуже. Юра помялся, явно что-то решая. Потом сказал:

– Ладно, пошли… Тут недалеко… – Было заметно, что он все еще сомневается в правильности принятого решения. – Ты только не отставай…

Паренек оказался на удивление резв – наверное, спортсмен был. Неудивительно, что ему удалось сбежать из плена – попробуй догони такого.

Коля выбивался из сил, пытаясь поспеть за оглядывающимся на бегу Юрой. Сильно мешало ружье, да и обувь совсем не подходила для кросса.

Когда впереди показалась взлетная полоса аэродрома, Юра свернул к перелеску. На самой опушке остановился, подождал отставшего Колю, пояснил:

– Тут старая цистерна в земле есть. Мы еще пацанами ее нашли, устроили в ней землянку… Большую такую… Ну, сам увидишь…

Он пошел за деревья. Потом свернул в кусты. Вышел на открытое место, опять нырнул в заросли… Коля понял, что паренек специально петляет, хитрит, пытается его запутать. А землянка, небось, прямо здесь под носом…

– Пришли, – сказал Юра, остановившись возле бетонного столбика, на котором висел обрывок колючей проволоки. – Видишь?

– Нет, – ответил Коля.

– То-то! – гордо сказал паренек и, шагнув к кусту, нагнулся и сдвинул его в сторону.

Коля подошел ближе, заглянул в круглую черную дыру. Лезть туда ему что-то не хотелось.

Юра спустил ноги в темноту, крикнул вниз, наклонившись:

– Это я! – и стал спускаться.

Коля покрутил головой, приглядываясь к редкому лесу, уже примерно представляя, где они сейчас находятся, догадываясь, в какой стороне река и как пройти в город. И, плюнув три раза через левое плечо, последовал за парнем.

Внутри оказалось не так тесно, как боялся Коля. Воздух был затхлый, хотя огонек самодельной лампадки чуть колебался, указывая на наличие некоторой вентиляции. Юра включил большой электрический фонарь, и Коля смог оценить интерьер землянки, похожей на бомбоубежище.

Здесь вполне могли разместиться десять человек. На длинных лавках, стоящих около стен, можно было спать. В углу находилось подобие закрытого очага, оборудованного вытяжкой, – там, судя по столу и большому количеству консервных банок, была кухня. Еще один стол расположился около отвесной лестницы; на нем стояла шахматная доска с фигурами – кто-то не успел доиграть партию, оставил на потом. Большая этажерка с книгами делила землянку на две половины. В меньшей части стояли два кресла, снятые с автомобиля. На одном лежала колода карт. На другом – бухта кабеля. Между кресел расположился внушительный агрегат, состоящий из куска велосипедной рамы с педалями и цепной передачей, двух аккумуляторов, электронной платы, гирлянды светодиодов и прочего барахла.

– Это Борька у нас мастерит, – сообщил Юра, заметив интерес Коли. – Крутишь генератор, заряжаешь аккумуляторы. Удобно.

Он установил лампадку в очаг под вытяжку; над огнем, используя проволочную конструкцию, разместил жестяную банку с консервированной кашей, чуть больше выдвинул плоский фитиль.

– Мне сидеть некогда, – предупредил Коля. – Мне надо моих как-то от Гусака спасать.

– На меня даже не рассчитывай, – тут же заявил Юра. – Я теперь от гусаковских за километр держаться буду. Хорошо, что они на тот берег решили перебраться.

– А что там? – насторожился Коля.

– Каменка, – сказал паренек. – Гусаку в ней больше понравилось. Вообще, не понимаю, чего он к нам приперся. И люди его не понимают. Я с охранниками разговаривал, многим не нравится, что они все бросили и уехали сюда. Говорят, чуть ли не половину отряда потеряли. Кто-то отстал, кого-то обращенные сожрали. А в Архангельске они с военными поцапались, теперь туда не суются, говорят, там одни обращенные…

– Значит, в Мезени Гусак так ничего и не нашел? – спросил Коля.

– Говорю же: нет тут у нас ничего! Он, когда лютовать начал, местных пытал, особенно стариков. Все про бункеры спрашивал. Якобы у нас тут подземная база должна быть… Ага! – Юра хихикнул. – Вот же она – подземная база! – Он обвел руками землянку. Потом снял с огня банку и принялся за еду.

– Видишь ли, в чем дело, – сказал ему Коля. – Мой брат велел нам ехать сюда, в Мезень. Сказал, что первого октября мы должны быть здесь.

– Так это уже скоро. Сегодня какое? Двадцать седьмое? Или двадцать восьмое? Не слежу я за календарем!

– Скоро… – Коля кивнул. – Я уверен, что брат ничего просто так не делал. И если он велел прибыть сюда, значит, здесь есть нечто, ради чего нам нужно было преодолеть полторы тысячи километров… Как думаешь, что это может быть?

– Ну… – Юра задумался, ковыряя кашу гнутой алюминиевой вилкой. – Может, он решил тут с вами встретиться?

– Допустим, – сказал Коля. – Но можно было и поближе место найти.

– А он на самолете летать умеет?

– Нет вроде бы.

– А то, может, сюда на полосу приземлится.

– Возможно…

Они помолчали. Коля уже смирился с мыслью, что все разрешится непосредственно первого октября. Раз уж Гусак ничего не узнал за те две недели, что здесь был, значит, и ему сейчас не понять, какая конечная цель у их путешествия.

А вот Машу с детьми из плена надо вытаскивать как можно скорей. Вряд ли Гусак будет с ними так же любезен, как в прошлый раз.

– Ты долго работал на базовских? – спросил Коля. – Ну, на гусаковских то есть.

– Неделю, – сказал Юра. – А сбежал позавчера.

– Можешь рассказать, где они поселились, сколько их осталось, какие у них слабые места?

– Ну, не знаю. Я не так много видел. Но ты спрашивай поконкретней, а я попробую ответить…

К Гусаку Машу повели уже поздним вечером – весь день он, судя по словам надзирателей, провел на объектах. Маша и дети это время провели в избе, в небольшой холодной комнатушке с двумя окнами, забитыми досками крест-накрест изнутри и снаружи. В окна было мало что видно: какой-то широкий луг, за которым едва проглядывала большая вода – то ли озеро, то ли река.

Встреча состоялась в этой же избе, только в другой ее части – похоже, здесь у базовских находился штаб. Две просторные, но провонявшие дешевыми сигаретами комнаты освещались электричеством; топилась огромная печь. На стене против печи была развернута карта района, вся утыканная булавками. В широком коридоре на лавках спали люди, не обращая внимания на постоянное хлопанье дверей и хождение.

Сидевший за столом Гусак выглядел страшно усталым – он словно постарел лет на пятнадцать. Здороваться он не стал.

– Садись, – велел он Маше и толкнул ногой табурет.

Она опустилась на самый краешек.

Конвоир, что доставил ее сюда, направился к двери, но Гусак жестом велел ему задержаться.

– Вот и свиделись, – сказал он Маше. – Не рада старым знакомым?

Она решила пока ни на что не отвечать.

– Расскажешь мне, зачем в Мезень пришла, или опять наврешь?.. Хочешь молчать? Твое право… – Гусак помахал рукой, привлекая внимание конвоира. Приказал ему привести детей. Тот кивнул и ушел, оставив после себя неуютное чувство пустоты за спиной.

– Расклад такой, – сказал Гусак. – Или ты все рассказываешь и я оставляю тебя жить. Или я по одному режу твоих детей, пока ты не заговоришь. Начну с младшенького.

– Не надо, – сказала Маша, понимая бессмысленность этой просьбы.

– Хорошо, – удовлетворенно произнес Гусак. – Говорить по-человечески ты не разучилась. Теперь проверим твою память. Ну-ка припомни, что ты мне в прошлую нашу встречу наврала? Зачем в Мезень ехала?

– Я не знаю, – вздохнула Маша. – Честно, не знаю. Муж умер. Он, возможно, знал. А ему брат велел сюда ехать. Он военный. Успел позвонить, пока связь работала.

– Верно, – сказал Гусак. – Не забыла. Только нет в этой Мезени ни-че-го. Я тут все обшарил. Пусто! Забытая богом дыра на краю света… Говори, зачем сюда ехали!

– Я правду сказала, – Маша развела руками. – Правду! Могу чем угодно поклясться…

Громыхая тяжелыми ботинками, вернулся конвоир, впустил детей в комнату. Костя вошел первый, увидел маму, сразу бросился к ней. Маша подхватила его, усадила на колени, обняла крепко-крепко. Анжела и Андрей в комнату входили как в клетку к тигру, держались за руки.

– Допустим, я готов в это поверить, – сказал Гусак и, открыв ящик стола, вытащил из него большой складной нож. – Но мне нужно нечто большее, чем твои голословные утверждения.

Он медленно раскрыл нож и положил его перед собой на столешницу. Улыбнулся Косте, поманил его пальцем:

– Хочешь конфетку, малыш? Иди ко мне.

Мальчик посмотрел на маму, нахмурился. Она погладила его по голове. Сказала:

– Оставь их в покое, Алексей. Ты же, кажется, неплохой человек был. И во что превратился?

Он поморщился:

– Вот только морали мне не читай. Я в пятом классе дворовую жучку веревкой задавил за то, что она мне колесо велика обоссала. Не был я никогда хорошим и не стремился им стать. А уж после того, что случилось… У тебя есть только один способ как-то на меня повлиять: рассказать мне правду.

– Но я правду тебе говорю.

– Это плохая правда. Неправильная.

– Но у меня нет другой!

Он резко вскочил, выдернул Костю из Машиных рук. Мальчик закричал, и Гусак ладонью закрыл ему рот. Маша, сжав кулаки, видела, как ребенок начинает задыхаться. Она попыталась встать, но ее схватили за плечи, усадили на место, несильно шлепнули по затылку.

– Я скажу! – закричала она. – Скажу! Все скажу!

Хватка Гусака чуть ослабла. Костя смог сделал вдох, лицо его чуть порозовело.

– Говори!

– Ты знаешь не все. Я просто не успела тебе рассказать.

– Хорошее начало. – Он позволил ей взять Костю. На ребенка ему было плевать, он просто хотел, чтобы тот перестал кричать – а успокоить его могла только мать.

– Я действительно не знаю, ради чего мы сюда приехали, – сказала Маша, прижимая к себе Костю. – Но был назван точный срок – первое октября. Мы должны были прибыть сюда к этой дате. Видимо, в этот день что-то произойдет.

Гусак задумчиво подергал себя за губу, пристально глядя на пленницу.

– Мне хочется тебе верить… Правда… Но один раз ты меня уже обманула. Помнишь сказку про то, как мальчик кричал: «Волки! Волки!», и все к нему бежали, а когда волки появились по-настоящему, никто на его крик не пришел?..

Костя приподнял голову, внимательно слушая Гусака. Эту сказку он знал – мама часто рассказывала ее.

– Я подожду до первого числа, – решил Гусак. – Осталось недолго. И моли Бога, чтобы хоть что-то произошло, а иначе…

Он не стал договаривать. Да и не нужно было.

– Кстати! – вспомнил Гусак. – Не спросил тебя сразу, хотя надо было: где этот твой Коля? У меня с ним личные счеты!

– Он утонул, – сказала Маша. – Недавно. На переправе. Сделал плот, чтобы перевезти машины, и вместе со своей «Нивой» ушел на дно.

– Жаль, если так, – сказал Гусак. – Легко отделался.

Маленький Костя потянул маму за рукав. Она наклонилась к нему:

– Что, сынок?

– Мама, – тихонько, но так, что услышали все, сказал он. – А почему ты обманываешь про дядю Колю? Он же не утонул?

Маша испуганно взглянула на Гусака. Тот встретил ее взгляд и усмехнулся – только зубы показал.

– Волки! – коротко выкрикнул он, еще больше напугав детей. – Волки!

Ближе к ночи в землянке появились еще два человека. Гостя они встретили неприветливо, с испугом. И даже Юркин пересказ о том, как Коля сбежал от гусаковских, заклеив рот главарю, не произвел на них впечатления. Выгонять они его, впрочем, не решились. И даже кое в чем помогли: рассказали о планах Гусака, о его делах, об охране.

В Юркином отряде всего было шесть человек. Трое остались на свободе, вовремя попрятавшись. Еще трое попали в плен к гусаковским, но сам Юрка сбежал, так что сейчас пленными числились двое. Их имен никто не называл, чтобы Коля не услышал. А вот остальные не скрывались, и Коля быстро их запомнил: Борьку с обожженными руками, Мишу с седой челкой и шрамом на лбу и Олю – ее в землянке еще не было, но все ждали, что она вот-вот появится.

Ребята были примерно одного возраста: Боря чуть постарше, Миша – самый молодой. Они все ненавидели гусаковских, и у них были на то причины: у Бори бандиты убили маму, Мишин дом сожгли вместе с обратившимися родителями, Юрка не мог простить издевательств в плену, а у Оли гусаковские забрали старшую сестру… Бороться с бандой ребята пока не решались, но мелкие пакости им устраивали. И, что для Коли было особенно ценно, они постоянно следили за бандитами, едва ли не каждого знали в лицо. Впрочем, когда гусаковские начали перебираться на тот берег, следить за ними стало сложней…

– У них есть два штаба, – сказал Боря, отвечая на Колин вопрос. – Один здесь – это старый штаб. Другой в Каменке, временный. Сейчас Гусак чаще бывает там. И женщину с детьми, скорей всего, повезли туда. Но там охрана. Мы к тому дому и близко не подходим.

– Объяснишь, как его найти?

– Примерно скажу… А узнать его легко, там двор большой и у забора грузовики стоят. И это единственный дом, в котором постоянно горит свет.

– Генератор должно быть слышно, – предположил Коля.

– Не слышно его, – сказал Юрка. – Он у них на ручной тяге. Типа как у нас. Только больше. Маховик там здоровенный, как мельничное колесо. Его наказанные за провинность крутят. Я три раза там был…

Ночью Коля на гребной лодке переправился через реку. Это было страшно – тьма стояла такая, что разобрать, куда он плывет, было невозможно. Ориентироваться приходилось на старый магнитный компас, который он позаимствовал у Бори. Сделав сто гребков, Коля чиркал зажигалкой, закрывая огонек от ветра, и смотрел, куда показывает стрелка, потом опять начинал считать: «раз», «два», «три»… Но даже в компасе нельзя было быть уверенным: на него могли влиять металлические уключины и оружие, а волнение на воде не позволяло стрелке успокоиться.

Берег обнаружился, когда Коля был готов запаниковать. Лодка внезапно ткнулась во что-то, показавшееся Коле боком огромного живого существа, и остановилась. Коля не мог быть уверен, что это именно нужный ему берег, а не остров, например. Поэтому он решил дождаться рассвета; поднял воротник, нахохлился, сберегая тепло, попробовал задремать.

Едва забрезжило, Коля выбрался из лодки. Вода была холодная – обжигала. Он с трудом залез на высокий берег, высматривая какой-нибудь ориентир из названных ребятами. Разглядел на фоне неба какую-то конструкцию, напоминающую портовый кран, направился туда. Идти пришлось долго – ребята предупреждали, что в Каменке мутантов больше, чем в Мезени, и советовали причаливать к берегу как можно дальше от жилой зоны – меньше был шанс нарваться на обращенных.

Во дворе одного из домов на самой окраине поселка Коля заметил велосипед и подобрал его, радуясь удачной находке.

Ребята говорили, что поднаторевшие в схватках гусаковские изрядно сократили поголовье мутантов, и те старались в светлое время суток из своих убежищ попусту не высовываться. Но вот ночью и по утрам они выходили кормиться.