Сокровища Манталы. Волшебная диадема Дерендяев Андрей
— Кричи сколько хочешь, — капитан не сделал ни малейшей попытки ее остановить, — тут и не такое видали. Мы в Бахаре, глупышка. Крупнейшем в этом регионе центре работорговли. Здесь ты — моя собственность. И никто не придет тебе на помощь. Только горло зря надорвешь. — Он обернулся. — Долго еще собираетесь возиться? Давайте, заканчивайте. Скоро наступит жара. И оденьте девчонку в более подходящий наряд.
Протестующую Оливию увели вниз, чтобы вскоре привести обратно. Теперь на ней вместо ужасных штанов и огромной рубашки красовалась короткая приталенная туника без рукавов и открытые сандалии с длинными, до колен, ремешками.
— Замечательно, — удовлетворенно хмыкнул Альд Аир, оглядывая ее с ног до головы. — Этих двоих — в повозку.
Оливер почувствовал, что его грубо толкают в спину. Нехотя он начал спускаться по узким сходням на забитый людьми причал. Неподалеку стояла маленькая повозка, запряженная худым мулом, видимо предназначавшаяся для него и Оливии. Кинув прощальный взгляд на палубу, в надежде в последний раз увидеть Рэнделла, он среди сновавших по ней в разные стороны матросов сумел заметить только хмурого Марко. Парень, глядя под ноги, скорым шагом направлялся к входу в трюм.
— Пошел! — принялся понукать мула сидевший на козлах возничий.
Животное, неспешно передвигая ногами, потрусило вдоль причала. С каждой минутой становилось все жарче. Солнце, несмотря на раннее утро, припекало нещадно. Оливер помимо своей воли заметил, что почти не видит деревьев. Вначале он подумал, будто их специально срубили, чтобы в порту стало больше места, но, когда они углубились в город, понял, что такое здесь повсеместно.
Местная архитектура также заметно отличалась от той, к которой он привык в Лавинии. В большинстве своем город состоял из двухэтажных домов с плоскими крышами, хотя изредка попадались высотой и в три этажа. И почти в каждом из них на окнах имелись деревянные ставни: вероятно, для защиты от солнечных лучей. Здания, как отметил про себя Оливер, не жались к соседним, а напротив, отстояли друг от друга на приличном расстоянии. А улица, на которую они сейчас выехали, с первого взгляда поражала своей шириной и простором. На ней, как быстро прикинул Оливер, с легкостью могли разъехаться сразу три повозки. И, невиданное дело, улица шла все время строго прямо, не пытаясь даже слегка свернуть в сторону. В Лавинии такое и близко не встречалось.
— Знай, я с тобой по-прежнему не разговариваю, — Оливия наклонилась к его уху и быстро зашептала, — и до сих пор тебя не простила. Но у меня появился план.
— Какой? — так же шепотом, не поворачивая голову, словно продолжая любоваться очередными красотами, поинтересовался Оливер.
— Я делаю вид, что мне стало плохо, и теряю сознание. Ты вырубаешь возницу, и мы сбегаем.
Шанс действительно предоставился отличный. По какой-то причине Альд Аир и его люди остались далеко позади, а с ними сейчас находился только один человек, управлявший мулом. Правда, превосходный расклад напрочь портило одно обстоятельство.
«Вырубить возницу… легко сказать. Я, конечно, с удовольствием. Только как?» — мрачно размышлял Оливер, в очередной раз пытаясь высвободиться из намертво опутавших его веревок.
— Ах… — вскрикнула Оливия и, закатив глаза, начала вываливаться из повозки.
Выглядело настолько правдоподобно, что Оливер в первый момент растерялся, испугавшись за сестру, но затем истерично завопил:
— Ей плохо! Помогите!
Извозчик натянул поводья, останавливая мула. Оливия перегнулась через край, повиснув вниз головой, словно выброшенная кукла.
— Что такое? — Мужчина обернулся. — Положи ее в середину, пока не упала.
Оливер сверкнул глазами.
— Как? Я связан.
Оливия начала медленно сползать, еще немного — и она рискует удариться головой о вымощенную камнем дорогу. Оливер попытался ее удержать, прижав коленом, но тщетно. Ворча, извозчик спрыгнул с козел и в самый последний момент успел подхватить ее под локти.
— Ай! — закричал он, отшатнувшись в сторону. — Кусаться вздумала?
И тогда Оливер пнул его ногой. Целился в голову, но, не обладая должными навыками, угодил в грудь. Мужчина, издав глухой, отрывистый возглас, повалился в придорожную пыль. Оливия вскочила и скомандовала:
— Бежим!
Оливер с трудом слез. Без привычной помощи рук было неудобно, и дело заняло некоторое время. Сестра, уже стоявшая в начале уходящего в гору переулка, в нетерпении поглядывала на него.
— Быстрей ты, быстрей! — Оливия принялась нервно кусать губы.
Наконец справившись, он поспешил к сестре. Переулок вел в неизвестность, но она была намного лучше того, что их сейчас ожидало.
«Рэнделл, — вспомнил он вдруг. — Наобещали, а сами попались. Жаль беднягу. Но сейчас надо самим выпутаться. А потом придумаю, как его спасти».
Обернулся — и замер.
«Вот ведь незадача…»
Вдалеке, в самом начале улицы, показался Альд Аир верхом на невиданном животном. У того была длинная, изогнутая дугой шея. На голове виднелись маленькие округленные уши, а тело, покрытое коротким густым мехом, несли тонкие ноги, заканчивающиеся широкими двупалыми ступнями. Торговец раскачивался в такт движению, держась… Оливер не поверил глазам. Руки капитана «Черной медузы» покоились на хорошо заметной выпуклости, сильно напоминавшей горб. От изумления Оливер вытаращил глаза. Он читал о таких существах, но верил в них еще меньше, чем в твидлов.
— Давай же, — взмолилась Оливия, пытаясь сдвинуть его с места. — Он уже близко!
Рядом застонал возничий. Сделал попытку подняться и, хрипя, принялся громко ругаться на незнакомом языке.
— Ийок! — выкрикнул Альд Аир, ударив животное ногами по бокам, и оно, издав мерзкий звук, побежало, причем настолько быстро, что Оливер сразу понял: им не спастись.
Не желая сдаваться, он припустил по переулку. Оливия пристроилась рядом. На их несчастье, тут дома стояли плотно друг к другу, и им оставалось только одно — подниматься вверх, на гору. Он сделал несколько попыток войти внутрь, но все двери, которые он надеялся открыть, оказались заперты.
— Ийок! — Голос Альд Аира звучал теперь совсем рядом, почти над ухом.
Не сговариваясь, Оливер метнулся в одну сторону, сестра — в другую. Казалось, этот маневр обязательно должен был смутить преследователя. По крайней мере Оливер уже не чувствовал обдувавшего спину дыхания, исходящего от горбатого животного.
— Отпусти! — Крик Оливии заставил остановиться.
Обернувшись, он с упавшим сердцем увидел, что произошло. Болтая ногами и возмущаясь на весь переулок, Оливия, словно набитый мешок, лежала на спине зверя, между шеей и горбом. Альд Аир поглаживал сестру рукой по спине, одновременно глядя на него.
— Следовало дать вам сбежать, — процедил он сквозь зубы, — тогда бы вы на собственной шкуре узнали, что делают в Бахаре с беглыми рабами…
— Мы не рабы! — выкрикнул Оливер. — Отпусти ее.
— Ты готов заплатить три сотни золотых монет за сестру и столько же за себя?
— У меня нет таких денег. Но, клянусь, я найду.
— Хм… Мальчик, мне надо сейчас, а не потом. И на рынке я получу их уже сегодня. Давай, шагай. В наказание за побег остаток пути проделаешь пешком.
И не глядя больше на него, Альд Аир развернул горбатое животное обратно в сторону улицы. Оливия, продолжая дергать ногами, поехала вместе с ним. Оливер немного постоял, кусая губы и сжимая кулаки, но видя, как исчезает вдали сестра, последовал за торговцем.
До невольничьего рынка он добрался, вконец запыхавшись и едва волоча ноги. Вредный Альд Аир специально подгонял горбатое животное, заставив Оливера почти бежать. Мстя за попытку побега, торговец велел повозке ехать рядом. И всю оставшуюся дорогу побитый извозчик кидал на Оливера мрачные взгляды, а когда они наконец достигли нужного места, отвесил ему настолько сильную оплеуху, что из глаз непроизвольно брызнули слезы.
Продажа, а вместе с ней и покупка рабов происходили за городом, прямо возле крепостной стены. Чем-то она напоминала птичий базар, с той лишь разницей, что тут торговали людьми. Кругом разгуливали напыщенные господа, укрываясь от палящего солнца маленькими зонтиками. Причем все считали ниже своего достоинства держать их в руках, заставляя делать это своих слуг. Наиболее важные ехали в двухместных колесницах. Стоявший рядом возница одновременно управлял лошадьми и с помощью зонта старался сохранять голову богатея в тени. Медленно двигаясь вдоль рядов, вельможи останавливались возле выставленных на продажу рабов. Внимательно читали висевшие на их груди таблички, сообщающие имя, возраст, происхождение и навыки продаваемого. Далее начинали беседовать с продавцом, требовали показать у невольников зубы, а следовавший поблизости врач осматривал их на предмет болезней и травм.
На Оливера с сестрой надели кандалы и приковали короткой цепью к вбитому в землю столбу. Солнце поднялось уже достаточно высоко. И Оливеру, обливающемуся потом, казалось, что воздух в любую секунду готов взорваться от нестерпимого жара. Едва держась на ногах, он потер ушибленный извозчиком затылок. Горло противно жгло, сильно хотелось пить. Сплевывая песок, он с ненавистью посмотрел на Альд Аира. Тот, в свою очередь, бросив на него короткий взгляд, приказал:
— Чего встали? Быстро приведите мальчишку в надлежащий вид!
Помощник капитана подскочил к Оливеру и начал отряхивать его одежду. Ощущения Оливера при этом были настолько болезненными, что он, не выдержав, попытался уклониться от рук помощника.
— Что это такое? — Альд Аир нагнулся и поднял валявшуюся в пыли книгу.
Оливер непонимающим взглядом уставился на торговца, и, вдруг осознав, что произошло, принялся быстро себя ощупывать.
«Как она могла выпасть?»
— Это мое! Отдайте!
— Вот как… — Альд Аир внимательно повертел книгу в руках. — Любишь почитать? Грамотный… И молчал? Повезло мне, однако.
Осклабившись, капитан кинул книгу ему обратно.
— Что он имел в виду? — тихо спросила Оливия.
— Не знаю, но точно ничего хорошего. Вид у него сейчас, как у кота, обожравшегося сметаной.
— Девочка, четырнадцать лет, — громко выкрикнул Альд Аир. — Умная, находчивая, стирает, готовит, убирает, чинит.
— Я не стираю и никогда в жизни не готовила, — попыталась возмутиться Оливия, но помощник капитана зажал ей рот ладонью.
— Мальчик, четырнадцать лет, — продолжил торговец. — Сильный, выносливый, грамотен, умеет читать и писать, обучен корабельному делу…
— Сколько за нее?
Возле них остановился круглолицый толстяк в расшитой золотыми нитями тунике без рукавов. Позади с важными лицами ожидала свита из примерно десяти человек. Двое держали огромный зонт, один тащил на себе деревянный стул.
— Триста, господин, — сладким голосом отозвался Альд Аир. — Поверьте, она того стоит…
— Вижу… — Вельможа впился в Оливию маленькими глазками.
Давая ему возможность получше ее рассмотреть, помощник капитана убрал руку с лица Оливии и отошел в сторону. Она тут же закричала:
— Пошел прочь!
И дальше последовал такой поток грязных слов, что Оливер почувствовал, что краснеет.
— Да она у вас дикая, — отшатнулся жирдяй. — Такую нельзя продавать.
Слуги испуганно попятились, а державшие зонт едва его не выронили, больно ударив им своего господина по голове. Взвизгнув, толстяк с руганью набросился на них. Спустя минуту, продолжая возмущаться, он медленно двинулся дальше, пообещав Альд Аиру нажаловаться кому следует.
— Ты что творишь? — зашипел торговец.
— Думали, я вам жизнь стану облегчать? — рассмеялась Оливия. — Прикинусь паинькой? Как бы не так!
Альд Аир сжал кулаки.
— Не продам сегодня днем за триста золотых — утоплю вечером в море. Обещаю.
Оливия побледнела, хотела что-то сказать, но, открыв рот, так ничего и не произнесла, уставившись куда-то перед собой. Оливер проследил ее взгляд и поежился. Перед ним, глядя ему прямо в лицо, стоял пренеприятный старик. Высокий, худой, словно жердь, с абсолютно лысым черепом и начавшей седеть длинной, до середины груди, бородой. Огромный лоб покрывали глубокие морщины, делая голову похожей на печеное яблоко. Одет он был, несмотря на жару, в длинную, до земли, серую мантию с капюшоном, в руке сжимал искривленный на верхнем конце посох.
Оливер хотел попятиться, но не позволили цепи.
«Только не он… Кто угодно, но только не он…»
Старик внушал ужас, а особенно его большие бесцветные глаза, заглядывающие буквально в душу.
— Умеешь читать? — проскрипел он слегка дрожащим голосом.
— Да, господин. — Альд Аир подскочил к покупателю, расплываясь в услужливой улыбке. — Не просто умеет, а любит. И читать, и писать…
— Я разговариваю с мальчиком! — оборвал старик Альд Аира, не поворачивая в его сторону голову и продолжая внимательно смотреть на Оливера.
Тот почувствовал, что не в силах пошевелиться. С огромным трудом провел непослушным языком по пересохшим губам, отчетливо ощущая, как на лбу выступают капельки пота.
— Так ты умеешь читать? — повторил он.
«Если отвечу утвердительно — еще, чего доброго, купит», — с трудом соображая, подумал Оливер.
— Конечно, умеет, — не выдержав повисшего молчания, засуетился Альд Аир, — разве стал бы я обманывать такого почтенного господина?.. — Он ловко, одним движением, выхватил у Оливера книгу и показал старику. — Видите? Не расстается даже сейчас. Разве не показатель?
Покупатель вновь не удостоил торговца взглядом.
— Я не с вами говорю… — проскрипел он и теперь в его голосе промелькнули нотки раздражения. — Мальчик, ты действительно умеешь читать? Или я только теряю время?
Оливер почувствовал, как у него перехватило дыхание. Пот перестал течь. Вместо него, несмотря на дикую жару, по спине пробежал озноб.
— Да… — помимо своей воли выдавил он.
И даже не стал укорять себя: просто не было сил.
— Вот видите! — возликовал Альд Аир. — Умный! Начитанный! И стоит совсем недорого.
— Насколько хорошо? — поинтересовался старик. — И какими языками владеешь?
— Я из Лавинии. Знаю только аллаброгский.
— Аллаброгский — самый распространенный, хотя и не повсеместно. — Покупатель выглядел несколько расстроенным. — Правда, наивно с моей стороны искать здесь образованного полиглота. И насколько хорошо ты читаешь?
«Не вздумай сказать правду. Лучше нечто неопределенное. Вдруг отстанет?»
— Вслух или про себя? — Оливер не нашел ничего лучшего, чем ответить вопросом на вопрос.
Старик вздохнул и вытащил из складок мантии свиток.
— Сможешь прямо сейчас?
Оливер не сумел совладать с собой и уставился на протянутый свиток. Взгляд буквально вцепился в потертую, местами потрескавшуюся бумагу. Помимо своей воли, он испытал сильное желание схватить свиток в руки, усесться в сторонке и, углубившись в чтение, забыть обо всем на свете.
Покупатель осторожно развернул свиток.
— Попробуй…
«Ну уж нет. Не дождешься. Но ведь глянуть-то можно. Ведь интересно… Я видел такие только под стеклом в книжных магазинах…»
— В десятый год правления конунга… — медленно прочел он, разобрав витиеватый почерк.
— Достаточно. — Старик с удовлетворением свернул свиток и спрятал обратно. — Я покупаю. Сколько?
«Болван! Что я наделал?.. Он никогда не даст мне его почитать. Оливия… а что будет с ней?» — Оливер обернулся к сестре.
Та стояла, потрясенная.
— Молодец… теперь начитаешься у этого деда всласть, — буркнула она. — И все равно я люблю тебя. И обязательно разыщу.
— Или я тебя…
— Пятьсот пятьдесят золотых, — ответил покупателю Альд Аир. — Мальчик ведь не только читать умеет, но и писать. Плюс я обучил его мореходному делу.
«Какому, интересно? Красить? Или сидеть в трюме?»
В голове шевельнулась робкая надежда: вдруг старик, услышав цену, передумает; но сразу испарилась, едва он увидел, что тот вытаскивает кошелек и начинает отсчитывать деньги.
— А не хотите заодно и девочку купить? Отдам со скидкой.
— Нет. Она мне ни к чему.
— Тоже умеет читать. Замечательно готовит, моет, убирает.
Оливер посмотрел на покупателя, всеми силами желая, чтобы Альд Аир сумел его уговорить.
— Нет.
— Они, кстати, брат с сестрой, — не сдавался капитан «Черной медузы». — Плохая примета — разлучать близких родственников.
— Разлучаешь ты, работорговец, а не я, — презрительно проскрипел старик. — Снимите с него кандалы.
Пока его освобождали, Оливер не сводил глаз с сестры. Та тоже, не отрываясь, смотрела на него. Вдруг она не выдержала:
— Перестаньте! Хватит! Отпустите нас! Вы не имеете права!
Несколько проходивших мимо важных вельмож с любопытством посмотрели на сестру.
— Успокойте девчонку! — прикрикнул на своих людей Альд Аир.
— Идем. — Старик тихонько коснулся плеча Оливера.
Он только сейчас окончательно понял, что происходит.
«Неужели всё? И я вот так расстанусь с сестрой и больше никогда ее не увижу? Нет, я не хочу никуда с ним идти».
Взгляд метнулся в сторону пересчитывающего деньги Альд Аира. С торговца — на его помощника, а затем на возчика. Они совместными усилиями пытались зажать вырывающейся Оливии рот. После перешел на незнакомца, только что купившего его, словно хомяка на птичьем рынке. Старик, повернувшись к нему спиной, с безмятежным видом медленно шагал прочь, постукивая по земле посохом.
«Ну и пусть идет, а я останусь здесь, с сестрой. Никто не заставит меня бросить ее. Что со мной сделают? Не убьют же?»
И вдруг… ноги, помимо воли, понесли его следом за стариком. И он, не понимающий, что происходит, сумел лишь бросить на Оливию прощальный, полный грусти и отчаяния взгляд.
Глава 10
Оливия знакомится с эргастулом
— Гады! — Оливия попыталась укусить чью-то руку, грубо зажимавшую ей рот.
— Зубастая! — выругался возница. — Сейчас я тебе покажу!
— Отставить! — рявкнул Альд Аир. — С девчонкой справиться не можете…
— Это не девчонка, это демон во плоти, — пожаловался помощник капитана.
— «Демон во плоти»… — передразнил его торговец. — Испортите лицо — утоплю. И тебя, дорогуша, кстати, тоже. — Он подошел к Оливии почти вплотную. — А теперь начинай вести себя как паинька. Или берегись…
Оливия ответила полным злости и ненависти взглядом, мысленно посылая самые страшные проклятия, какие только знала, но кусаться и брыкаться перестала.
— Умница, — с удовлетворением ухмыльнулся Альд Аир. — Не проходите мимо! Умница, лапочка, паинька! Готовит, убирает, читает, пишет, физически вынослива и невероятно красива. Цена — сущий пустяк. Триста золотых.
— Вот чем ты, оказывается, занимаешься — вместо того, чтобы ехать прямо ко мне, как мы договаривались, — услышала вдруг Оливия негромкий, вкрадчивый голос. — Спекулируешь живым товаром…
Торговец резко замолчал, и выражение его лица мгновенно переменилось. С властного, решительного и высокомерного оно превратилось в подобострастное.
— Подойди.
Оливия взглянула на того, кто произвел с Альд Аиром такие разительные перемены. Человек полулежал-полусидел в паланкине, который держали четверо мускулистых невольников. Обнаженные по пояс, одетые только в узкие набедренные повязки, они имели темную, почти черную кожу. И каждый носил на шее металлический обруч. Незнакомец, обратившийся к Альд Аиру, откинул голову на подушки, скорчив недовольную мину. Его маленькие, слегка раскосые глаза невидящим взором смотрели только перед собой, и Оливии показалось, что их обладатель в любой момент готов заснуть.
Торговец семенящим шагом подскочил к нему и наклонился, чтобы оказаться на одном уровне с ним.
— Получилось?
— Да.
— Где он?
— Я отправил его вместе с другими вещами прямо к вам домой. Я пребывал в полной уверенности, что вы его уже давно получили.
— Проклятье. Мне сообщили, что твой корабль с раннего утра стоит в порту. Я ждал, что ты немедленно отправишься ко мне. А вместо этого? И почему твой человек столь медлителен? У меня нет времени ждать. Ладно. Собирайся, поехали. Нам есть о чем поговорить.
Альд Аир замялся, заметно морщась, словно принимал сложное решение.
— Девчонку продам — и мигом к вам.
— Эту, что ли? — Узкие глазки повернулись к Оливии. Ее словно окатило ледяной водой, настолько неприятным оказался взгляд. — Сколько хочешь? Мне как раз требуется служанка. Смекалистая, надеюсь?
— Еще какая… — обрадовался Альд Аир. — Для вас сделаю скидочку… Триста пятьдесят. Договорились?
— Она того стоит? — Неприятный человек оглядел ее с ног до головы. — Худенькая какая-то… С другой стороны — значит, мало ест. Хорошо. Включи в основной счет. А теперь залезай, поговорим.
— Мяу! — вдруг услышала Оливия и в следующую секунду увидела Йоши в сопровождении Марко.
— Ты где был? — набросился на парня Альд Аир. — Почему так долго?
— Простите, капитан, — угрюмо ответил Марко. — Свернул не туда.
— Не туда? Доставил вещи в дом господина Захира?
— Конечно. Как вы и сказали.
— Все?
— Разумеется.
— Всыпать бы ему палок десять, — все тем же тихим голосом, почти лишенным эмоций, предложил Захир, — в следующий раз будет порасторопней. Его стараниями я потерял полдня.
— Так и сделаю, — мгновенно отозвался Альд Аир. — В последнее время он совсем отбился от рук.
Марко побледнел, закусив губу.
— Я опоздал совсем чуть-чуть, — вскидывая голову, резко ответил парень. — У повозки сломалось колесо, пришлось чинить. Я пришел к вам всего через пять минут после вашего ухода.
— Не имеет значения. — Захир отвернулся и скомандовал, обращаясь к носильщикам. — Давайте, ко мне домой.
Альд Аиру пришлось на ходу запрыгивать в паланкин.
— Мяу! — Йоши стремительно сорвался с места и кинулся за ним следом. — Устал я чего-то. Да и жара здесь невыносимая.
Торговец подхватил кота на руки и почесал за ухом.
— Не возражаете?
Захир поморщился:
— Никогда не разделял любовь к кошкам. От них одни проблемы. Вот змеи — другое дело.
— Не могу не согласиться с вами. — Альд Аир расплылся в улыбке и сладким голосом поинтересовался: — Как поживает Асмадеус?
Дальнейший разговор Оливия слышать уже не могла, его заглушил звон цепей и снимаемых кандалов. Ее усадили в ту же повозку, на которой они с Оливером въехали в город. Рядом пристроился Марко. Он, как ей показалось, намеренно старался не глядеть в ее сторону. Взгляд парня был печальным, лицо — хмурым и сосредоточенным.
«Куда меня везут? — Занятая мрачными мыслями, она даже не испытала никакого радостного чувства от присутствия Марко. — И в какую сторону отправился старик, купивший Оливера? Где его искать, в таком огромном городе? Разбежалась… вначале надо самой освободиться».
Ей вдруг стало страшно, и на глазах выступили слезы. Она всегда могла успокоить себя, даже в, казалось бы, безвыходных ситуациях, придумав план дальнейших действий. Но сейчас мозг, обычно работающий как хорошо смазанный механизм, неожиданно встал и отказывался запускаться. Будущее представлялось туманным и пугающим, не сулящим ничего хорошего.
Впившись в губу зубами, Оливия остановила хлынувший поток слез и украдкой от Марко вытерла тыльной стороной ладони глаза.
«Если бы остальное исправлялось одним усилием воли…» — горько подумала она.
Колеса застучали по вымощенной камнем дороге. Мул вошел в город, и повозка быстро покатилась в неизвестность, изредка притормаживая на поворотах незнакомых Оливии улиц. Вскоре она остановилась возле огромного дома, окруженного высокой стеной.
Марко спрыгнул и убежал внутрь, скрывшись в узкой двери возле ворот, а Оливия решила не двигаться с места, посчитав, что торопиться ей сейчас уже некуда. Извозчик вскоре тоже куда-то ушел, и она осталась одна, если не считать груды вещей, сваленных у ее ног, и апатично глядящего перед собой тощего мула. Солнце теперь пекло просто нестерпимо, воздух стал раскаленным, обжигая кожу, а при каждом вдохе — и легкие. Оливия почувствовала, что у нее начинает кружиться голова, ведь она не ела и не пила со вчерашнего вечера.
Сойдя с повозки, она огляделась. Широкая улица, окруженная со всех сторон двух- и трехэтажными особняками, мрачными и угрюмыми, в большинстве своем построенными из крупного белого камня, выглядела пустынной. Лишь песок, гоняемый легким, не приносящим абсолютно никакой прохлады ветром, да несколько маленьких ящериц — вот и все, что она на ней увидела.
— Новая служанка?
В бесшумно открывшихся воротах показался смуглый мужчина в светло-зеленой тунике. Его лицо не выражало никаких эмоций, а большие темные глаза глядели куда-то в сторону.
— Не стой истуканом, — добавил он безжизненным тоном, — начинай заносить внутрь вещи.
— Что? — Оливия обомлела от такой наглости. — Я устала, хочу пить и есть.
— В доме господина Захира кусок хлеба надо заслужить. Я управляющий над всеми слугами. И зовут меня Кхарах. С этой минуты ты выполняешь каждый мой приказ. А теперь шевелись, если не хочешь остаться без ужина.
«Значит, обеда меня уже лишили?» — возмутилась Оливия, но сделала это про себя, посчитав за лучшее, пока не осмотрится тут, не злить всех подряд.
Схватив ближайшую коробку, она поспешила к дому.
— Э-э-э, нет, — остановил ее Кхарах, — так не годится.
Он положил сверху еще три коробки, немного поколебался и добавил мешок. Оливия почувствовала, что еще чуть-чуть — и все выронит. Вдобавок, тяжеленная ноша закрыла весь обзор, и теперь она не видела, куда идти. Пошатываясь, медленно побрела в сторону, где, как ей казалось, находятся ворота.
— Быстрей, быстрей, — прикрикнул управляющий, — я не собираюсь жариться на пекле.
«Тогда помоги», — зло подумала Оливия, проходя через ворота и понимая, что не знает, куда идти дальше, ведь Кхарах не удосужился сообщить.
Возле входа ее едва не сбил с ног сильно спешащий человек, коротко стриженный, обнаженный по пояс и с металлическим обручем на шее.
— А куда мне все это?.. — поинтересовалась она у него.
— Тсс, — шикнул слуга. — Ты что?.. Не так громко. Новая служанка? В помещение за кухней. И мой совет: старайся все делать бегом.
— Бегом? — изумилась Оливия.
Но ее новый знакомый уже бежал дальше по своим делам.
«Тут все такие важные и занятые…»
Отыскав кухню, она увидела за ней коридор, а в конце — огромное помещение, заваленное точно такими же коробками, которые несла. Освободившись от груза, Оливия вернулась на кухню, желая напиться. Там с сосредоточенными лицами работали трое худых, изможденных девушек, у всех троих на шеях виднелись металлические обручи. Двое с невероятной скоростью резали овощи, третья огромным ножом кромсала на мелкие куски мясо.
«Готовят еду, а сами такие тощие? — изумилась Оливия. — Животы болят? В приюте повара в двери с трудом проходят, а лица — как перезрелые помидоры, готовые в любой момент треснуть».
Она взяла висевшую на стене чашку и набрала в нее воду. Когда кухарки увидели, что она пьет, то все трое вытаращили на нее глаза.
— Сумасшедшая! Ты что делаешь? — воскликнула самая молодая, с короткой рыжей прической.
— Пью. Не видишь, что ли?