Слеза Дракона Ерунов Александр
– Да. Он уже дважды оказывался именно там, где погибали члены Совета Пира. Для простого совпадения этого слишком много. Но в обоих случаях есть абсолютно надежные свидетели его непричастности к убийствам. Остается только предположить, что его либо сознательно подставляют, либо пытаются запугать нас. Могу ли я в свою очередь задать еще один вопрос?
– Конечно.
– Альвана говорила мне, что ты предостерегал её по поводу с Лоэнгрема. У тебя были какие-то серьезные основания для столь негативного отношения к нему?
– И да, и нет. Лоэнгрем почему-то не понравился мне сразу, причем я и сам не мог понять почему. Все остальное слухи, но и ими сейчас, как я понимаю, тоже нельзя пренебрегать.
– Какие же, например?
– Говорят, будто Лоэнгрем был тесно связан с темными эльфами…
– Вот даже как? – удивился Болло. – Это та часть вашего народа, которая не приняла условий окончания Войны Народов? Тогда тем более непонятно зачем Эллеворд рекомендовал его нам. Ведь он же был одним из основных творцов того мира!
– Да, ничто не стыкуется между собой, и каждая новая деталь только глубже заводит нас в тупик, – со вздохом произнес Фармиль.
– Это говорит лишь о том, что наша беседа с Эллевордом стала не просто желательной. Она превратилась в насущную необходимость. Я хотел спросить тебя, ты поедешь с нами, или останешься здесь, в Гюль-Араме?
– Я обязан довести до конца то дело, которое поручила мне Альвана. Это единственное, что заботит меня в настоящий момент.
– Что же, я буду только рад такому спутнику, как ты. Тогда вернемся к нашим друзьям. О моих подозрениях относительно Нэвила пока забудь. Ты развеял их полностью, и не стоит больше вспоминать о них
* * *
Пока Ларс Болло вел беседу с Фармилем, Корнелиус Линдл решил поговорить с Нэвилом Дунгаром. Загадка этого странного юноши не давала ему покоя, а его связь с драконьим амулетом разжигала непомерное любопытство мага.
– Скажи, Нэвил, ты давно знаешь о своем родстве с императором Авелем? – спросил он.
– Гарольд рассказал мне об этом только здесь, в Боутванде, после того, как меня пытались убить гномы.
– Ты был удивлен этим обстоятельством?
– Конечно, и не скажу, что сильно обрадовался. С того момента моя жизнь превратилась в какой-то сплошной кошмар! За мной постоянно следят, то и дело пытаются убить, вокруг происходят какие-то невероятные, пугающие события, один за другим гибнут люди! Разве это может кому-то понравиться?!
– Но ты же обрел могущественный амулет. Разве сила, заключенная в нём, не дает тебе преимущества перед твоими врагами?
– Преимущества? Вы шутите, мастер Линдл?! Да, у меня появились некоторые способности, которых раньше не было, но они не настолько серьезны, чтобы дать хоть какую-то защиту.
– Какие же, например?
– Я стал хорошо видеть в темноте, увеличилась выносливость, повысилась острота реакции. Но всё это обычные качества, которые не дают никакого могущества.
– А ты вообще-то знаком с магией?
– Нет, конечно! – воскликнул Нэвил. – Я даже не знаю, с какой стороны подступиться к ней.
– Может в этом всё и дело? – предположил Линдл. – Возможно, ты просто не знаешь как пользоваться той вещью, которая оказалась у тебя в руках? Как тебе, кстати, удалось открыть тайник?
– Не знаю. Я просто приложил руку к замку, и он открылся.
– Вот видишь! – воскликнул Корнелиус. – Значит, магические способности у тебя всё же появились?!
– Я не слишком задумывался над этим. Действовал просто по наитию.
– Тебе известно, что находится в талисмане?
– Молчи! – последовало указание дракона. – Сейчас еще не время раскрывать свои тайны!
– Честно говоря, пока не знаю в точности.
– А ты можешь попробовать применить какую-нибудь простенькую магию? Например, заклинание огня?
– А как? – пожав плечами, спросил Нэвил. – О магии я не знаю ровным счетом ничего.
– Очень просто, – объяснил Линдл. – Протяни руку вперед, желательно в сторону моря, и представь, что из неё вырывается язычок пламени.
Нэвил недоверчиво посмотрел на мага, но всё же попробовал сделать то, о чем тот просил его. Результат не замедлил дать о себе знать, причем превзошел даже самые смелые ожидания. Из ладони Нэвила вырвался не язычок, а целый поток пламени, улетевший на несколько десятков шагов вперед. Он яркой вспышкой озарил спокойные морские воды и погас.
– Да уж, – поперхнувшись, пробормотал Корнелиус.
– Я что-то не так сделал? – растерянно спросил Нэвил.
– Нет, почему же, – смущенно ответил маг. – Все правильно. Я просто не предполагал, что результат окажется таким впечатляющим.
– Что у вас тут происходит?! – с тревогой спросил подоспевший к ним Ларс Боллло. – Вы что, решили корабль спалить?!
– Мастер Линдл показал мне одно магическое заклинание, но я не смог рассчитать его силу, – расстроено произнес Нэвил.
– В чем дело, Велес?
– Наверное, мне не стоило этого делать? – опустив глаза, извинился маг. – Но я даже предположить не мог, что внутри этого мальчика бушует такой неукротимый вулкан силы!
– Идем, Корнелиус, – строго сказал Болло. – Мне нужно серьезно поговорить с тобой!
Они зашли в каюту капитана, и Ларс, едва сдерживая негодование, воскликнул:
– Ну и как ты прикажешь это понимать?! Ты что, с ума сошел, Корнелиус?! Зачем тебе понадобилось будить в мальчике спящего дракона?!
– Извини, всё произошло чисто случайно, – начал оправдываться Велес. – Мы разговаривали с мальчиком о талисмане, и я спросил его не чувствует ли он каких-то новых возможностей, которые тот ему дал. Нэвил ответил, что у него обострились некоторые чувства, но с магией он их не связывает, поскольку совершенно не знаком с нею. Я предложил ему попробовать простенькое заклинание огня. Поверь, Ларс, оно совершенно не опасно! Я применяю его когда нужно развести огонь в камине или раскурить трубку! Что из этого получилось, ты сам видел…
– Ну и что ты теперь скажешь? Тебе не кажется, что мы совершили страшную ошибку, не прислушавшись к совету Варрависа?! По-моему, сбываются самые ужасные из наших предположений! У этого "милого мальчика" есть все шансы превратиться в настоящее чудовище!
– Я не заметил в нем зла, – возразил Корнелиус. – Только могущественную силу, которую он пока не может в полной мере контролировать и использовать.
– Ну и что из того? Зло как раз и зарождается на такой благодатной почве! Без наличия силы оно перестает быть тем злом, которого стоит опасаться.
– Ты не прав, Ларс. Зло не зарождается само по себе. Для того, чтобы дать всходы, ему необходима предрасположенность, а у Нэвила её нет.
– Но зато есть у того, что находится в Слезе Дракона! Ты же сам говорил мне об этом! Сейчас я очень жалею о том, что пошел у тебя на поводу! Ты поступил безответственно, Велес! Позволил своему чисто научному интересу взять верх над интересами всего Карелана в целом!
– Пока ещё никто не доказал, что они не совпадают. Да, я совершил промах, поставив эксперимент с магией разрушения. Да, он произвел на нас сильное впечатление. Но ведь силу можно направить и в русло созидания?! Давай не будем делать преждевременных выводов. Пока ничего не изменилось. Просто теперь мы точно знаем, что Слеза Дракона не бесполезная игрушка, а Нэвил Дунгар стоит того, чтобы за него побороться. То, что его опасается Варравис, ещё не говорит об опасности, грозящей всему Карелану. Я уже говорил, что у драконов совершенно иной склад мышления. Они не терпят конкуренции и пытаются уничтожить всё, в чем видят хоть какую-то опасность для себя лично. Драконы эгоистичны, и это факт, на который тебе нечего возразить.
– Но разве амулет не содержит в себе ту же самую сущность?!
– Надеюсь, что нет. Посланник Варрависа, во всяком случае, не говорил о том, что амулет являет собой плененную душу дракона. Как раз наоборот, он опасался, что Авель или его наследник воспользуются силой, заключенной в нём. Это большая разница. Нэвил Дунгар не станет драконом. Он останется человеком, но человеком, равным по силе дракону.
– А разве это не одно и то же?
– Нет. Дракон по своей сути хищник, разрушитель, а человек творец, созидатель. Я верю в это, как и в то, что именно так назначено нам богами.
– Ты идеалист, Велес, а ведь человечество имеет за своей спиной немало грязных поступков: войн, убийств, предательств.
– А разве мы в этом одиноки? У каждого из народов, если поискать, найдутся свои скелеты в шкафу. Мерзавцы есть среди всех народов, и это тоже аксиома. Я же, как раз, говорю тебе о том, что Нэвил Дунгар не относится к их числу.
– И на чем же основано столь смелое заявление? На пятиминутной беседе?
– Я маг, Ларс, и немного разбираюсь в этом.
– Что же, попробую поверить тебе в последний раз. Тем более, что мне удалось выяснить кое-какие неприглядные подробности. Похоже на то, что Лоэнгрем не совсем тот, за кого себя выдает. За убийством принцессы Авалины несомненно стоит он, а Фармиль поведал мне, что располагает косвенными данными о его связях с темными эльфами. Это еще больше запутывает ситуацию, и беседа с Эллевордом становится теперь наиважнейшей частью всех наших дальнейших планов.
* * *
– Ну и зачем ты это сделал?! - мысленно обратился к амулету Нэвил. - Сам же предупреждал меня о том, чтобы я соблюдал предельную осторожность, а тут выдал такой фейерверк, что у Болло и Линдла аж глаза на лоб повылезли!
– Ошибаешься, – ответил дракон. - Фейерверк, как ты выразился, устроил не я, а ты! В моём положении это просто невозможно. Пойми, Нэвил, я вовсе не дракон, забравшийся ради шутки в этот дурацкий камень! Та сущность, что находится в амулете, хранит опыт, знания, воспоминания дракона, но не может самостоятельно действовать за тебя. Дракон уже мертв, но пока ещё может помочь тебе советом, предложить востребованные навыки. Чем сильнее возвысится твоё собственное "я", тем меньше будет оставаться в амулете от меня самого. Я растворюсь в тебе, как некогда растворились во мне многие из моих соплеменников. Такова наша суть, и я не ропщу на свою горькую долю. Завершить свою жизнь на высокой ноте дракон может только передав всё, накопленное за время её продолжительности, своему последователю. Для меня сейчас волею судьбы таковым стал ты.
– Я что, превращусь в дракона? – ужаснулся Нэвил.
– Нет, ни в коем случае! Ты останешься самим собой, но получишь особые дары. О твоём предназначении у нас ещё будет время поговорить, а пока пойми только одно – твоя судьба находится в твоих собственных руках, и я могу помочь тебе лишь отчасти. Я долго готовился к смерти и, казалось бы, рассчитал всё до мелочей, но в последний момент что-то сорвалось. Сейчас для меня, да и для тебя тоже, самое главное выяснить что именно пошло не так. Если говорить честно, то я был в ужасе, когда оказался безнадежно заточенным в Слезе. Мне предстояли тысячелетия бессмысленного одиночества и постепенного перехода в состояние полного безумия. Ты для меня стал настоящим избавлением и последней надеждой, и я никому не позволю втоптать эту надежду в грязь.
– Но что я должен делать сейчас?
– Главное, никому не позволить убить себя и досконально разобраться в том, кто твой друг, а кто враг. Если сумеешь сделать это, то тебя ожидает великое будущее. Я предложу тебе свое видение его, но окончательный выбор всё равно будет за тобой. Понимаю, что ты сейчас абсолютно не готов к этому, что ты ещё даже не вкусил всей прелести обычной человеческой жизни, а потому не тороплю тебя и не требую слишком многого. Я буду ждать столько, сколько потребуется.
– Не хорошо как-то получилось с Линдлом и Болло, – после некоторого молчания, сказал Нэвил. - Как им теперь объяснить эту огненную феерию?
– Никак, – насмешливо ответил дракон. - Чем меньше ты будешь оправдываться перед ними, тем лучше. Даже хорошо, что получилось именно так. Пусть теперь сами голову поломают. Во всяком случае, это отобьёт у них желание использовать тебя, как пешку в своей игре. Они будут опасаться и побаиваться тебя, и вряд ли посмеют попробовать причинить вред. Не забывай, вполне возможно, что эти люди непосредственно причастны к смерти твоего отца, и доверять им ты можешь лишь отчасти.
В это время к Нэвилу подошел Кастига.
– А ты, приятель, оказывается далеко не так прост, как казалось на первый взгляд, – усмехнувшись, сказал он.
– Ты тоже, – в тон ему ответил юноша. – Что с Гарольдом?
– Не переживай, – успокоил его Кастига. – С ним всё будет в порядке. Его арест – это скорее жест отчаяния со стороны наших противников. Доказательств вины Финсли в убийстве лорда Эдварда у них нет никаких, да просто и быть не может, поскольку все обвинения сфабрикованы. К тому же им нужен ты, а не твой наставник. Возможно, они постараются надавить на Финсли, но он не из тех, кого можно сломать такими методами.
– И всё же мне было бы гораздо спокойнее, если бы он был здесь, рядом, – задумчиво произнес Нэвил. – Когда мы отплываем?
– Ты выглядишь каким-то рассеянным, приятель, – покачал головой Кастига. – Мы уже давно снялись с якоря, а твой друг принц Фармиль занял место на капитанском мостике.
Нэвил поднял голову и обнаружил, что паруса уже действительно расправлены и набрали в себя свежий морской ветер. За разговором с драконом он даже не заметил, когда это произошло.
– Извини, Мигель, немного задумался, – сказал он. – Что мне сейчас делать?
– Ну, драить палубу, как капитан Торентон, я тебя, конечно, не заставлю, – усмехнулся тот. – Можешь пока пойти в мою каюту и отдохнуть. День у тебя опять выдался нелегким, так что ничего противоестественного я в этом не вижу. Ну а потом, если появится желание, я могу обучить тебя морскому делу. В жизни всякое может пригодиться. Хотя, если честно, за этим тебе лучше обратиться к Фармилю. Вот уж кто действительно моряк от бога!
– Для эльфа есть две родные стихии: лес и море, – с непонятной даже себе самому теплотой в голосе произнес Нэвил.
После посещения Гюль-Арама он гораздо лучше стал разбираться в чувствах дивного народа. Возможно, Альвана все-таки была права, и в его жилах действительно текла эльфийская кровь.
– Пожалуй, я лучше подойду к Фармилю, – после недолгого раздумья, сказал он Мигелю. – Я ещё не успел толком поблагодарить его за то, что он для меня сделал.
– Благодарность вещь хорошая, – согласился Кастига. – Но на мой взгляд его сейчас лучше не трогать. Он очень тяжело переживает смерть своей сестры.
– Тогда мне тем более необходимо поговорить с ним, – возразил Нэвил.
– Как знаешь, – пожал плечами Мигель.
* * *
Нэвил поднялся на уже хорошо знакомый ему капитанский мостик и присел в углу на перила. Фармиль как будто даже и не заметил его появления. Он сосредоточенно смотрел куда-то вдаль, и глаза его горели особым, свойственным только эльфам блеском. Некоторое время они просто молчали. Юный наследник Авеля не знал с чего начать разговор, а Фармиль, казалось, вообще мысленно находился в каком-то другом месте. Возможно, он разговаривал со своей сестрой, отправившейся в посмертные чертоги? Нэвил где-то слышал, что у эльфов есть такая способность – беседовать с недавно умершими родственниками.
– Ты что-то хотел спросить у меня? – наконец заговорил Фармиль.
– Прости, я наверное помешал тебе?
– Нет, нисколько, – возразил принц. – Я даже рад, что ты пришел. Альвана просила присмотреть за тобой, и мне как-то спокойней, когда ты находишься рядом.
– Мне очень горько оттого, что я стал косвенной причиной её гибели, – с трудом выдавил из себя Нэвил. – Вдвойне горько еще и потому, что я успел полюбить её за недолгое время нашего знакомства. Возможно, со стороны это выглядит смешно, и я кажусь тебе этаким глупым мальчишкой, путающим простую влюблённость с настоящей любовью, но поверь мне, это не пустые слова, и я сейчас, наверное, чувствую такую же пугающую пустоту внутри себя, как и ты. Мне очень плохо, Фармиль.
– Охотно верю в искренность твоих чувств, – ответил принц. – Альвану невозможно было не любить. Находясь рядом с ней, невольно влюбляешься в это неземное существо. Она, к тому же, говорила мне, что ты наделён чувствами эльфа?
– Горе одинаково для всех, и для эльфов, и для людей, – тяжело вздохнул Нэвил. – Куда мы теперь?
– Мы отправляемся на остров Готланд к Эллеворду, одному из самых мудрых эльфов. Возможно, он поможет тебе разобраться в самом себе.
– Было бы неплохо. Я ведь даже не понимаю, чем именно вызвал такое яростное желание убить меня. Только тем, что мой отец был императором? Но ведь я не предъявляю прав на престол, а если бы и предъявлял, то это в первую очередь касалось бы Натаниэля Сигварда, а он, напротив, всегда был добр ко мне.
– Насколько мне известно, дело совсем не в тебе, а в том талисмане, который находится у тебя. Он наделен могущественной силой, и многие всерьёз опасаются её. Ответ на то, откуда происходит эта сила, и поможет дать Эллеворд.
– А разве это и так не ясно? – в упор посмотрев на Фармиля, спросил Нэвил. – Разве само название амулета не говорит о его происхождении?
– Это так, но никому не понятны намерения той сущности, которая заключена в нем.
– Я могу легко объяснить их тебе, – ответил Нэвил. – Та сущность, о которой ты говоришь, просто хочет уйти из этого мира согласно обычаям своего народа. Для того, чтобы прекратить мучения, связанные с заточением в камне, она должна передать свои знания и опыт наследникам, в качестве которых видит сейчас людей и эльфов. Никаких агрессивных и коварных планов она не вынашивает и вынашивать не может, поскольку не наделена способностью действовать самостоятельно.
– Откуда ты это знаешь?
– Я разговаривал с ним.
– С кем?
– С драконом. Он умер и хочет только одного – покоя. Но покоя не будет до тех пор, пока дракон не освободится от груза знаний и воспоминаний.
– Ты рассказал об этом Болло и Линдлу?
– Нет. Дракон не до конца верит им. Кто-то из Пира Народов предал его, и он не хочет вступать с ними в контакт, пока не выяснит кто именно.
– Почему же тогда ты рассказал все это мне? – спросил Фармиль.
– Потому что тебе я верю. Потому что ты единственный, кто помогает мне бескорыстно, в то время как Болло и Линдл преследуют какие-то свои собственные интересы.
– Но моя сестра тоже преследовала свои интересы. Прости, если мои слова заденут тебя, но я должен сказать тебе это. У нее не было такого же чувства к тебе, которое ты испытываешь к ней.
– Спасибо за правду, – вздохнул Нэвил. – Я, в общем-то, это и сам понял, когда увидел золотую маску на её лице, но всё же не виню Альвану за обман. Мое собственное отношение к ней ничуть не изменилось из-за того, что она принадлежала к Пиру Народов. То чувство, которое зажглось во мне благодаря твоей сестре, гораздо важнее, чем некоторые недомолвки в наших отношениях. Я не знаю, может она просто не успела сказать мне всю правду, или пока просто не посчитала нужным. Не мне судить её за это. К тому же ты – это не она. Хотя и ей я бы тоже доверился безоговорочно, а уж там будь что будет! Иначе зачем тогда жить?! Возможно я, как утопающий, хватаюсь за соломинку, но мне просто необходим хоть кто-то, на кого я могу положиться. Фармиль, мне страшно быть совершенно одному, окруженному врагами, лжецами и корыстолюбцами, которые не видят во мне ничего другого, кроме орудия для претворения в жизнь каких-то своих далеко идущих планов. Пока рядом был дядя Гарольд, я знал, что хотя бы один человек в этом мире никогда не предаст меня, но и эту надежду у меня тоже отобрали. Мне хотелось бы быть сильным, хотелось бы самому преодолеть все возникающие трудности, но я слишком молод и неопытен для того, чтобы в одиночку справиться с ними.
– Мне кажется, что ты просто недооцениваешь себя. Уже дважды за короткий срок нашего знакомства тебе удалось проявить такие сверх способности, которые мало кому доступны из обычных людей.
– Дважды? – удивился Нэвил. – Я думал только раз, в случае с огненным заклинанием, но оно, если говорить честно, у меня получилось спонтанно, без всякого моего к тому желания.
– А как же в лодке со щитом? Или ты считаешь, что ничего особенного в том, что ты отразил все стрелы, летящие в нас, нет?
– Честно говоря, в минуты опасности вообще мало о чем успеваешь подумать. Здесь просто сработал инстинкт самосохранения. А сверх способности… Если мои собственные знания настолько малы, что я не в состоянии самостоятельно воспользоваться ими, то какой в них толк?!
– А ты думаешь, что я настолько умудрен жизненным опытом, чтобы реально помочь тебе? – скептически усмехнулся Фармиль. – Эльфы взрослеют гораздо медленнее, чем люди, и по нашим меркам я тоже едва вышел из мальчишеского возраста! В Гюль-Араме я был самым молодым и всегда находился под опекой Альваны. Хуже того, мне ещё никогда не приходилось принимать самостоятельных решений.
– Всё когда-нибудь приходится делать впервые, – вздохнул Нэвил. – Знания и опыт тоже не дают гарантии от ошибок, и даже мудрый дракон не смог избежать их. По-моему, так самое главное, чтобы тебе самому не было стыдно за принятые решения. Даже в том случае, если они не привели тебя к успеху. Не так страшно оказаться жертвой подлости и вероломства, как самому встать на этот путь.
Некоторое время они молчали. Фармиль сосредоточенно вёл "Звезду Заката", а Нэвил размышлял о той ситуации, в которой он оказался. С одной стороны дядя Гарольд призывал его довериться Болло и Линдлу, но с другой тот же самый дракон напротив предостерегал от этого, и юному наследнику Авеля вторая точка зрения сейчас почему-то казалась более правильной. Возможно, свою роль в этом сыграло то, что оба эти человека принадлежали к Пиру Народов, организации, верить в чистоту помыслов которой у него не было абсолютно никаких причин, но было ещё и другое. О мудрости драконов на Карелане ходили легенды, и хотя сам Нэвил пока ещё очень мало знал о них, но даже этих знаний вполне хватало, чтобы не пренебрегать столь авторитетным мнением.
– А далеко ли находится этот остров Готланд? – спросил он Фармиля.
– Четыре дня пути, – ответил тот. – Но на "Звезде Заката" мы без проблем доберёмся туда за три. Это удивительный корабль, и нам очень повезло, что Финсли купил именно его. Если наши недруги организуют погоню, догнать нас у них вряд ли получится.
– Скажи, Фармиль, а что ты знаешь об этом Эллеворде, к которому мы плывем?
– И много, и ничего, – задумчиво ответил эльф. – Сейчас это старейший из представителей нашего народа. Его память хранит воспоминания о таких древних временах, о которых нам с тобой не доводилось даже и слышать. Мы с Альваной принадлежим к его роду. Ты, кстати, тоже можешь считать себя его дальним родственником. Принцесса Мариэль, жена императора Уильяма Дунгара, основателя вашей династии, приходилась Эллеворду родной сестрой.
– Вот даже как?! – удивился Нэвил. – Выходит, что и с тобой мы тоже в каком-то смысле родственники?
– Да, и я даже сказал об этом при нашей первой встрече. Я был просто поражён, насколько сильна в тебе не просто эльфийская, а именно королевская кровь.
– У нас, людей, это называется "из грязи в князи" – грустно усмехнулся Нэвил. – Никогда не мог даже и подумать о том, что получу сразу столько благородных родичей королевских кровей!
– Однако это так, – без тени насмешки ответил эльф. – Ты именно тот, за кого тебя принимают, и ошибки здесь просто не может быть.
11. Ульрих Магдиш.
На этот раз в зале Совета Пира Народов собрались всего трое из его постоянных члена: Голос Дракона, Бараг аз Гурд и Гарвин. Столь усечённый состав Совета был вызван целым рядом обстоятельств, с упоминания которых представитель Варрависа и начал разговор.
– Думаю, вы уже знаете о событиях последних дней? – спросил он.
Гном и орк согласно кивнули головами.
– Убийство сразу двух членов Совета – это событие из ряда вон выходящее, а потому я взял на себя смелость инициировать наше сегодняшнее заседание. К сожалению, откликнулись на приглашение только вы двое, из чего я могу сделать вывод, что Пир Народов уже не является той сплоченной организацией, каковой он был прежде, и сейчас хочу предложить вам проанализировать сложившуюся ситуацию и определиться с направлением наших дальнейших действий. Более того, я считаю, что всем нам пойдет только на пользу, если мы откроем свои карты и правдиво расскажем о том, что за последнее время стало известно каждому из нас. Вы согласны?
– Да, – ответил Бараг аз Гурд. – Совместными усилиями мы можем достичь гораздо большего, чем, действуя поодиночке.
– Я присоединяюсь к вашему мнению, – кивнул головой Гарвин. – Пир Народов нуждается в спасении, и если есть хоть какой-то шанс сохранить его, необходимо воспользоваться им.
– Тогда первым начну я, – продолжил Голос Дракона. – Мне очень хотелось бы, чтобы вы поверили в мою искренность, ведь от этого напрямую зависит и то, чем именно вы сами сочтёте нужным поделиться со мной. И так, первое мое предположение заключается в том, что в Пир Народов проник предатель.
– Возможно, что не проник, а изменил своим убеждениям уже в процессе работы в нашем Совете, – поправил его Гарвин.
– Принимаю и такую версию, как вполне возможную, – согласился Голос Дракона. – Но и первую мы пока тоже полностью отметать не будем.
– Насколько я понимаю, первопричиной наметившегося раскола стал всё тот же самый Драконий Камень? – предположил Бараг аз Гурд. – И теперь он вдобавок ко всему ещё и исчез. Помнится, ты говорил нам, что никому постороннему он в руки не дастся. Правильно ли я понимаю, что теперь Слеза Дракона находится в руках наследника Авеля, и им оказался никто иной, как тот самый паренек, что прибыл из Эрегона в Боутванд под видом подручного шпиона Финсли, присланного Натаниэлем Сигвардом?
– Именно так, и это только ещё больше запутывает ситуацию. Не стану скрывать, что поднятая на прошлом совете тема оказалась очень щекотливой, и я предпринял кое-какие действия, направленные на то, чтобы прояснить истинную позицию каждой из масок. Мы поговорили с Разъярённым Псом, и он предложил мне использовать этого юношу, как подсадную утку. Видите, я предельно откровенен с вами, хотя подобный шаг с моей стороны вы вполне можете расценить, как проявление недоверия к себе.
– Это дело прошлое, – махнул рукой Гарвин. – Но как могло случиться, что ваш выбор пал именно на ту фигуру, которая в этой роли была наименее желательна?
– Я не подозреваю Разъярённого Пса в сознательном выборе. Скорее всего, он оказался чистой случайностью, и за это лорд Эдвард поплатился своей собственной жизнью. Подозреваю, что его убрал тот, кто был крайне не заинтересован в смерти наследника Авеля.
– Честно говоря, на меня смерть Разъярённого Пса больше произвела впечатление какого-то нелепого ритуального убийства, – сказал Бараг аз Гурд. – Тело ведь обнаружили в его собственной комнате, здесь, в Анчилоте, да ещё и с золотой маской на лице. Все сделано как-то театрально, с надеждой произвести сильное впечатление. Только вот на кого? На Пир Народов или на наследника Авеля?
– Прежде чем делать какие-то выводы, я хотел бы услышать, что с момента нашей прошлой встречи стало известно каждому из вас, – ответил Голос Дракона.
– По окончании Совета Пира мы побеседовали с Барагом и пришли к выводу, что смерть последнего Дунгара полностью соответствует интересам наших народов, – сказал Гарвин. – Как только я получил от Разъярённого Пса информацию о том, что молодой наушник императора вполне возможно и есть тот самый наследник, то сразу же послал своих людей, чтобы они попытались разрешить этот вопрос как можно скорее. К сожалению, им помешали и, как я полагаю, сорвал мои планы никто иной, как Мигель Кастига, тот, кто как раз и должен был ликвидировать юношу согласно решению Пира. Вывод для меня напрашивается сам собой – Филин и его человек преследуют какие-то собственные цели, в корне отличные от тех, которые были одобрены всем Советом.
– Мои орки следили за Финсли и его подручным с момента их прибытия в Боутванд, и я не стал бы так однозначно обвинять Филина в предательстве, – возразил Гарвину Бараг аз Гурд. – Во-первых, полной уверенности в том, что этот юноша и есть наследник Авеля, ни у кого из нас не было. Кастига использовал стычку парня с гномами для того, чтобы как можно быстрее втереться в доверие к Гарольду Финсли, что он успешно и реализовал. Старый шпион, назвавшись капитаном Торентоном, купил корабль "Звезда Заката" и Мигель нанялся к нему помощником. Во всяком случае на тот момент он всё сделал верно, и мне не в чем заподозрить его. Вот только все последующие действия Кастиги выглядят весьма сомнительно. Но не только его, кстати сказать. Там начудили многие из членов Совета Пира. Известно ли вам, например, что Гарольд Финсли и наследник Авеля проникли в замок Анчилот, воспользовавшись подземным ходом, ведущим в комнату лорда Эдварда? Как вы думаете, кто мог показать им этот ход и дать ключ от него?
– Ты считаешь, что это был сам Разъярённый Пес? – бросив быстрый взгляд на орка, спросил Голос Дракона.
– Почти уверен в этом.
– Но тогда выходит, что это они и убили лорда Эдварда? Зачем, если он был с ними в сговоре?!
– Вот это-то меня и смущает больше всего, – кивнул головой Бараг аз Гурд. – Особенно в случае с юным Дунгаром. Что бы там ни говорили, а в его возрасте не многие становятся профессиональными убийцами.
– Но эту грязную работу вполне мог выполнить и сам Гарольд Финсли.
– В случае с Разъярённым Псом да, но не в случае с Менестрелем. Я просто ещё не закончил свой рассказ, и хотел бы дать вам возможность, дослушав его, самим сделать окончательные выводы. И так, мои орки проследили за Финсли и его людьми до самого кладбища, откуда, как вы знаете, и начинаются все подземные ходы в замок. Там они потеряли их из виду. Вернее сказать, потеряли они только Финсли и наследника Авеля, поскольку двое других остались караулить вход в склеп. Орки не стали выдавать свое присутствие раньше времени и затаились. Им была поставлена задача ликвидировать главную цель, а не каких-то мелких подручных. Когда те, кто нам был нужен, наконец-то вышли из склепа, мои орки напали на них. В ходе схватки наследник Авеля бежал, и часть моей команды бросилась за ним в погоню. И как вы думаете, куда именно он устремился, спасаясь от преследования?! – Бараг аз Гурд обвел собеседников торжествующим взглядом и выпалил: – В Гюль-Арам!
– Не может быть! – воскликнул Гарвин.
– Однако это так. Он спустился в заповедный лес, и мои орки последовали за ним. Там их, увы, постигла весьма печальная участь – всех их перебили эльфы. Наследник Авеля же нашел прибежище в Гюль-Араме, а на следующий день нам всем стало известно об убийстве принцессы Альваны. Так что смерть ходит попятам за нашим мальчиком, и я не знаю, можно ли теперь считать это роковым стечением обстоятельств. И вот ещё что. Мы с Гарвином настояли на аресте Гарольда Финсли. Он сейчас находится в боутвандской тюрьме. А за пару часов до своей смерти принцесса Альвана встречалась с Филином. О чём они там говорили, я не знаю, но почти сразу же после этого разговора "Звезда Заката" под командованием Мигеля Кастиги снялась с якоря. На борту этого корабля находились также Филин и Велес. Вот и всё, что я могу пока сказать.
– Куда отправилась "Звезда Заката"? – спросил Гарвин.
– Об этом я ничего не могу сказать, ответил Бараг аз Гурд. – Орки, как и гномы, никогда не были хорошими мореплавателями, и преследовать быстроходный эльфийский корабль нам было просто не по силам.
– Спящий Лев проделал колоссальную работу! – одобрительно произнес Голос Дракона. – Информации у нас теперь больше, чем достаточно. И так, начнем с главного. Разъярённый Пес, скорее всего, с самого начала работал на императора Натаниэля.
– Тогда почему же он подставил под удар наследника Авеля? – спросил Гарвин. – Или Натаниэль таким образом решил избавиться от него?
– Да, здесь явная нестыковка, – задумчиво произнес Голос Дракона. – Однако главного она не отменяет: Гарольд Финсли и наследник Авеля проникли в Анчилот с помощью лорда Эдварда и похитили Слезу Дракона. Ключ, конечно, могли и выкрасть, но вот обнаружить подземный ход и с ходу разгадать все его секреты без участия человека, знающего о них всё, вряд ли сможет даже самый подготовленный агент. Вполне возможно, что самого лорда шпионы Натаниэля потом убрали как лишнего свидетеля?
– А затем устроили из его смерти такой дурацкий спектакль? – с сомнением покачал головой Гарвин. – Зачем?!
– Хотя бы для того, чтобы ещё больше запутать нас? – предположил Бараг аз Гурд.
– Возможно, но как-то слишком уж притянуто за уши, – поморщился гном. – А я вот о чем подумал. Лорд Эдвард и принцесса Альвана мертвы, так что их, как возможных организаторов этих убийств, можно сразу смело отбросить. Филин и Велес? В случае с лордом выглядит вполне возможным, но вот с Менестрелем вряд ли. Тайно проникнуть в Гюль-Арам не смог бы ни один из них.
– А если это наемный убийца из числа эльфов, подкупленный ими? – выдвинул предположение Голос Дракона.
– Не исключено, – согласился Гарвин. – Но у нас есть еще один член Совета, о позиции которого нам пока не известно ничего.
– Ты имеешь в виду Странника?
– Именно его! Пока мы все тут пытаемся перехитрить друг друга, строим козни и интригуем, он вполне может действовать. По большому счету, мы знаем о нём очень мало, гораздо меньше, чем обо всех остальных членах Совета Пира Народов. Кстати, он сегодня тоже не пришел.
– Всё это так, но какой у него может быть мотив? – с сомнением спросил Голос Дракона.
– Вот когда мы про этот мотив узнаем, тогда, возможно, сразу же и разрешатся все прочие загадки, – ответил Гарвин.
– Что же, вполне допускаю, – согласился Бараг аз Гурд. – А теперь давайте подумаем о том, что же нам самим-то делать в этой ситуации.
– Во-первых, мы должны найти и уничтожить наследника Авеля, – сказал Голос Дракона. – Эта задача ставилась сразу, и никакие последующие события не должны отменять её первоочередность. Во-вторых, нам необходимо вернуть Слезу Дракона. Теперь, как я понимаю, обе эти первостепенные задачи слились в одну, поскольку Драконий Камень находится у наследника Авеля. Ну и в-третьих, мы просто обязаны попытаться возродить Пир Народов. Если часть членов нашей организации поддалась искушению силой, если они поставили её на грань распада, это ещё не значит, что само по себе существование Пира Народов было ошибкой. Загнившие ветви можно отрезать, и на их месте вскоре вырастут новые.
– Ты предлагаешь уничтожить отступников? – осторожно спросил Гарвин.
– Пока нет, но вполне возможно, что они и сами перегрызут друг другу горло. Ну а в крайнем случае нам придется ими пожертвовать. Пир Народов очень значим для Карелана. Он гораздо важнее отдельных личностей, пусть даже и очень влиятельных.
– Наши люди заметно уступают в своей подготовке Мигелю Кастиге и его агентуре, – задумчиво произнес Бараг аз Гурд. – Мы неминуемо проиграем, если не найдем ему равноценную замену.
– У меня есть на примете одна личность, – не слишком охотно произнес Гарвин. – За уровень его подготовки я могу поручиться, но…
– Есть какие-то другие сомнения на его счет? – с интересом спросил Голос Дракона.
– В целом нет. Он, конечно, высочайший профессионал своего дела, но сам я обращаюсь к нему только в исключительных случаях, когда ничего другого уже не остается. Во-первых потому, что это страшный человек, за которым стоит не менее страшная организация. Ну и во-вторых, он очень много берет за свою работу.
– Это меня как раз не останавливает, – оживленно воскликнул Голос Дракона. – Скажи, кто он?!
– Ульрих Магдиш, глава тайной гильдии наёмных убийц, известной в империи под названием "Ангелы Смерти".
– Да уж! – удивленно присвистнул Бараг аз Гурд. – Личность, конечно, и в самом деле пугающая, но и известная одновременно! Меня останавливает только моральный аспект этой связи. Не запятнает ли Пир Народов свою репутацию, связавшись с этим убийцей? Только в одном ты абсолютно прав, Гарвин. Магдиш ни в чем не уступит Кастиге!
– Мне не хотелось бы лишний раз ставить себя в зависимость от этого человека, – с некоторым сомнением покачал головой Гарвин. – Ты правильно сказал, Бараг. Связь с ним отрицательно влияет на репутацию любого, обратившегося к нему за помощью, и Пир Народов в этом смысле вовсе не исключение.
– Тогда сведи с ним меня! – тут же предложил Голос Дракона. – Моя репутация никого не волнует, поскольку я личность не публичная, и я смогу предложить Магдишу любую запрашиваемую сумму! Взамен потребую от него только точного исполнения всех моих указаний.
– Ладно, – немного подумав, ответил гном. – Если тебя не волнуют моральные аспекты, то завтра я сообщу о месте и времени встречи. Человек он несколько странный, а в некоторых вопросах ещё и весьма щепетильный. Но, надеюсь, ты поладишь с ним. Сумму он назовет сам, когда выслушает суть дела. Забрасывать Ульриха Магдиша деньгами сразу я тебе тоже не рекомендую. Это может только оскорбить его.
– У него есть какие-то свои принципы?
– Да. Он сам решает, интересно ли ему данное дело, или нет. Если Ульрих Магдиш возьмется за него, то можешь предложить процентов двадцать сверх обозначенной им суммы. Это для него в порядке вещей. Так сказать, для установления доверительных отношений. Тебе повезло уже хотя бы в том, что сейчас он находится здесь, в Боутванде. Обычно на то, чтобы связаться с главой "Ангелов Смерти", уходит от нескольких дней до несколько недель!
– Есть ли какие-нибудь гарантии того, что Ульрих Магдиш исполнит взятые на себя обязательства?
– Гарантии – это его имя, – ответил гном. – Свою репутацию он бережет пуще всего. На данный момент провалов у него пока ещё не было, а ведь он возглавляет "Ангелов Смерти" далеко не первый год. Магдиш безупречен, и он не оставляет за собой никаких следов.
– Что же, тогда он мне подходит! – сказал Голос Дракона. – Жду от тебя известий.
– Главное, чтобы ты ему подошел! - про себя подумал Гарвин.
– А ведь ты, Лис, уже пытался обратиться по нашему делу к этому убийце – пронеслась в голове Барага аз Гурда мысль. – Возможно даже сразу после провала первого покушения на наследника Авеля. Иначе откуда тебе знать, что он сейчас в городе? Интересно, в чём вышла заминка? В деньгах или в нежелании ввязываться в эту историю самого Магдиша?
* * *
Уже темнело, когда закрытый экипаж, запряжённый четвёркой лошадей, подъехал к одному из особняков Верхнего города и остановился. Слуга расторопно спрыгнул с козел и услужливо распахнул дверцу кареты. Из неё вышел человек, закутанный в черный плащ с низко надвинутым на лицо капюшоном. Он размял затекшие ноги, подошел к парадной двери и постучал в неё условным стуком. За дверью послышались шаги, и она слегка приоткрылась. В образовавшейся щели показалось лицо слуги, который тихо спросил:
– Вы хотите видеть моего господина?
– Да, у нас с ним назначена встреча на это время, – ответил человек в плаще.
– Прикажите кучеру, чтобы он отогнал экипаж на соседнюю улицу, – сказал слуга. – Не стоит привлекать лишнего внимания к этому дому.
Человек в плаще вернулся к карете и отдал кучеру необходимые распоряжения, после чего вернулся, и слуга пропустил его в тускло освещённое помещение вестибюля.
– Следуйте за мной, – сказал слуга и направился к широкой лестнице, ведущей на второй этаж.
Человек в плаще сбросил капюшон назад и последовал за слугой. Его лицо было скрыто под золотой маской, изображавшей дракона. Вместе они поднялись по лестнице, прошли по высокому, просторному коридору и остановились возле резной, отделанной слоновой костью двери. Слуга постучал, и за дверью раздался голос:
– Это ты, Уилл?
– Да, господин Магдиш, – ответил тот. – Незнакомец, просивший о встрече с Вами, прибыл.
– Проси его.
Дверь открылась, и человек в золотой маске вошел внутрь. В просторной, со вкусом обставленной комнате находился только хозяин особняка. Это был высокий, темноволосый мужчина лет сорока. Он был строен, дорого, но без лишней роскоши одет, держался спокойно и раскованно.
– Ульрих Магдиш к Вашим услугам, – с характерным южным акцентом произнес он. – Как обращаться к Вам?
– Голос Дракона.
– Весьма интересное имя, – понимающе усмехнулся Магдиш. – А вот я всегда пользуюсь только своим собственным. Это маленькая месть моему чересчур высоконравственному папаше, который предпочитал лучше жить в нищете, чем запятнать свою репутацию дворянина делами, не соответствующими его представлениям о чести. Хотя это неоспоримое право клиента не называть себя или даже скрывать лицо под маской.
– Маску я не снимаю никогда, – ответил Голос Дракона. – А что касается имени, то другого у меня тоже нет. Я представляю интересы Варрависа, если Вам это о чем-то говорит, и имя отражает мою суть.
Читать бесплатно другие книги:
