Слеза Дракона Ерунов Александр

6. "Звезда Заката".

Этой ночью Нэвилу приснился удивительный сон. Возможно, тревоги и волнения прошедшего дня подхлестнули его воображение, но во сне юноша видел себя драконом. Он парил над землей, зорко оглядываясь по сторонам, и ощущения полета были настолько реальными, что просто дух захватывало от восторга. Он был в своей родной стихии, был стремителен и могуч, отважен и прекрасен, и всем своим существом осознавал несомненное превосходство над остальными обитателями Карелана. По сравнению с ним они были всего лишь жалкими букашками, в ужасе разбегавшимися от одного только грозного вида своего господина и повелителя. Ему ничего не стоило разметать и превратить в дымящиеся развалины их жалкие жилища, в одиночку справиться с целой армией, но он был не только могущественен, но ещё и великодушен. Эти крохотные существа, оказывается, тоже обладали разумом, а из-под их умелых рук выходили удивительные по своей красоте вещи. Именно это когда-то и подвигло драконов обратить свое внимание на младшие народы.

Сон Нэвила был удивителен не только реальностью ощущений. Каким-то непостижимым образом он оказался связан как с телесной оболочкой гигантского чудовища, так и с его внутренней сущностью. Ему стали доступны мысли и воспоминания дракона, открылись тайны далекого прошлого Карелана, о существовании которых он даже и не подозревал.

Да, драконы умели ценить прекрасное, и всегда были склонны к созерцанию, но по натуре они всё же являлись хищниками, а потому, едва появившись в Карелане, занялись безжалостным уничтожением всех, кто мог служить для них пропитанием, не делая никаких различий между существами мыслящими и лишенными разума. Их было много, они были сильнее всех, а потому довольно скоро всё живое в этом мире оказалось на грани исчезновения. Добывать пищу становилось всё труднее, среди драконов начался голод, а потому они развязали безжалостную войну друг с другом за сферы влияния. У этих гигантских чудовищ никогда не существовало чувства единого народа. Каждая особь считала себя чем-то исключительным, стоящим выше всех остальных, а своего собрата не иначе, как конкурентом и врагом, достойным только одного – уничтожения. Битва между драконами завязалась нешуточная. В борьбе за охотничьи угодья они гибли десятками, а то и целыми сотнями, что в конечном счете свело их численность к минимуму. Самки были гораздо слабее самцов, а потому исчезли в этой кровопролитной войне первыми.

Спохватились драконы уже слишком поздно. К тому времени оказалось, что они уже не в состоянии поддерживать свою популяцию. Их сохранилось всего несколько особей, и все они были самцами. Да, остались только самые сильные и могущественные, да, их мудрость и магическая мощь достигли своего пика, но результаты войны все же оказались весьма плачевными. Случилось непоправимое: драконы утратили свою главную способность, делавшую их безраздельными хозяевами вселенной – возможность открывать врата в новые миры. Дело в том, что этим уникальным видом магии обладали только самки, причем не все, а только избранные, так называемые праматери кланов.

Нечто подобное, правда не на магическом, а на самом обыденном уровне, свойственно разве что пчелам. Пчелиная матка создает свой улей внутри старого, а затем уводит его на новое место обитания. Праматерь же клана драконов магией открывает межзвездные врата в новый мир и уводит туда свое потомство. Совершить подобное она может один только раз за свою жизнь, и чтобы повторить подобный скачок в пространстве необходимо дождаться появления новой праматери. Клан, основавшийся в Карелане, не сделал этого, а потому оказался запертым в этом мире, обречённый на вымирание. Вся мудрость, все знания и опыт, накопленные его членами столетиями, навсегда должны будут исчезнуть со смертью последнего из драконов. Но даже не это являлось самым страшным. Никто не примет в себя его Слезу – единую душу всего клана, хранилище всех его знаний! Сотни жизней окажутся запертыми в вечной темнице Драконьего Камня без малейшей надежды на возрождение.

Это была смерть окончательная, полный провал в небытие, и Нэвил даже ощущал всю глубину ужаса, охватывающего того, с чьей сущностью он объединился во сне, при одной только мысли о подобном конце. Он не в состоянии был разделить чувства этого совершенно чуждого ему существа, но отчетливо понимал, что оно судорожно ищет, но никак не может найти выхода из создавшегося положения. Наверное, то же самое ощущал бы человек, перед которым вдруг внезапно разверзлись адские врата. Они затягивают его душу, опаляя ее чудовищным пламенем, выжигающим все мысли и чувства прошедшей жизни, и впереди нет ничего, кроме этой вечной муки, на которую он сам же себя и обрек. Человек понимает, что изменить уже ничего нельзя, и в сотый, в тысячный раз клянет себя за беспечность прожитых лет, надеясь только на милость богов и на чудо, которое принесёт ему нежданное избавление.

Но богам драконы не поклонялись. Они были слишком горды и самоуверенны для того, чтобы ставить кого-то выше себя, так что надеяться им было больше не на кого. Зато появилось время внимательнее осмотреться вокруг, и они впервые соблаговолили заметить коренных обитателей Карелана. Пока драконы вели беспощадную войну друг с другом, малые народы получили небольшую передышку и сумели использовать её в своих целях. Они строили себе всё более надежное жилье, возводили замки, способные защитить их от налетчиков, ковали оружие. Да, в одиночку никто из коренных обитателей Карелана не мог одолеть могущественных противников, но собрав все силы воедино, они уже имели возможность дать им хоть какой-то отпор. На руку им сыграло ещё и то, что магическая мощь каждого из оставшихся драконов заметно возросла, и они уже не нуждались в таком огромном количестве пищи, как прежде, черпая энергию из совсем других источников. Набеги на поселения малых народов они совершали теперь либо ради самоутверждения, либо просто из озорства.

И вот тут-то драконов поджидала первая неожиданность. В дымящихся развалинах опустошенных домов они стали находить удивительные по своей красоте предметы, созданные руками людей, эльфов, гномов. Ничего подобного они прежде не видели, и их охватила безумная жажда завладеть этими сокровищами. Понимая, что во время погромов большинство искусных поделок попросту гибнет, драконы изменили свою тактику. Всё чаще они появлялись теперь перед городами малых народов, демонстрируя свой грозный вид, но не нападали на них, а требовали от жителей выкуп за сохранение их жизни. Получив желаемые сокровища, они стаскивали их в свои пещеры и часами могли любоваться блестящими и сверкающими всеми цветами радуги безделушками из золота и серебра, украшенными драгоценными камнями.

Со временем эти отношения и вовсе приобрели вид делового сотрудничества. В обмен на полученную дань драконы предлагали будущим вассалам защиту от прочих своих соплеменников, и не было такого случая, чтобы они нарушили данное слово. К этому их подталкивала не только непомерно раздутая гордость, но еще и появившаяся алчность, а также взаимная неприязнь друг к другу.

Время шло, драконы остепенились, стали мудрее. Даже их вошедшая в поговорки жадность со временем умерилась. Их уже больше заботило не количество накопленных сокровищ, а их качество. Обладая безупречным вкусом, драконы теперь сами выбирали из предложенных вещей самые лучшие, только те, которые могли доставить им настоящее эстетическое наслаждение. Все больше времени они проводили в размышлениях о своем будущем, все реже выходили из своих убежищ на свет божий. Драконы старели, и процесс этот был необратим. Они чувствовали приближение своего конца, и уже ничто в этом мире не радовало их. В конце концов, они превратились в таких завзятых домоседов, что воспоминания о них у прочих народов стали сглаживаться, постепенно превращая этих некогда грозных гигантских существ в живую легенду.

Иногда младшие, а чаще всего это были люди или эльфы, даже обращались к драконам за советом, и те с удовольствием откликались на эти просьбы. Их непомерному самолюбию подобное внимание к себе крайне льстило. Они вновь ощущали свою значимость, могли блеснуть остротой ума, отвлекались от унылых мыслей о скором конце, которые всё чаще посещали их. Так постепенно формировался новый образ дракона – не разнузданного хищника и грабителя, а мудрого наставника, способного разрешить любую проблему, старшего брата, всегда готового прийти на помощь младшему.

Все эти мысли и воспоминания проносились в голове Нэвила самопроизвольно, так, словно кто-то рядом, размышляя о чём-то своем, незаметно для себя начал разговаривать вслух. В том, что этот кто-то был драконом, сомнений не могло быть, но вот только каким образом его сознание оказалось доступно юноше? И еще Нэвил понял, что его присутствия пока не заметили, и ему лучше сейчас убраться подобру-поздорову, иначе последствия могут оказаться непредсказуемыми. Юноше стало страшно, он отчаянно захотел проснуться, как это часто бывает во время ночных кошмаров, но его усилия привели как раз к обратному результату – дракон ощутил волну страха, исходящую от него, и встрепенулся.

– Кто здесь?! – пророкотал в голове Нэвила чудовищный голос, и он тут же ощутил, что его внимательно изучают.

Все вокруг моментально изменилось. Нэвил больше не видел картин далекого прошлого, проплывавших в сознании дракона. Вместо этого вспыхнуло красноватое сияние, заполнившее собой все вокруг. Ни самого дракона, ни даже его глаз не было, но ощущение гипнотического взгляда, устремленного внутрь него самого, от этого не становилось меньшим. Его сила была столь могущественна, что противиться ей не имело никакого смысла, а потому губы сами по себе беззвучно прошептали:

– Нэвил Дунгар.

– Прекрасно! – самодовольно прошипел дракон. – Теперь у меня есть имя, а это огромная сила! Ты будешь умницей, мой милый мальчик, и исполнишь всё, о чем я тебя попрошу. Ну а взамен я позабочусь о твоей безопасности не хуже, чем любящий отец печется о своём единственном сыне! И так…

– Вставай, Нэвил! – откуда-то издалека послышался голос Гарольда Финсли, и это тут же вывело его из состояния оцепенения.

– Проклятье! – яростно взревел дракон, но было уже поздно. Связь оборвалась, и юноша, открыв глаза, непонимающим взглядом уставился на своего наставника.

* * *

– Ты не заболел? – заботливо спросил Гарольд. – Весь в поту, и глаза красные.

– Да нет, все в порядке, – через силу выдавил из себя Нэвил. – Просто снится всякая дребедень… Даже не помню уже что именно…

Юноше почему-то не хотелось рассказывать о своем необычном сне даже Гарольду, а потому он без зазрения совести соврал ему, наверное первый раз в жизни. Чтобы избежать дальнейших расспросов, он быстро поднялся с постели и поспешил одеться.

– Ну, раз всё в порядке, умойся и причешись, а то похож на встрепанного воробья какого-то, – успокоился Финсли, и Нэвил тут же поспешил воспользоваться его советом.

– Сегодня пойдем в порт присматривать корабль, – продолжил Гарольд. – Я всю ночь думал, и решил, что это будет лучшим вариантом. Здесь нам оставаться становится опасно, а собственный корабль – это как своя крепость. Мне уже предлагали вчера "Звезду Заката". Вроде бы, вполне приличное судно. Немного нуждается в починке, но мы сразу и не собираемся куда-то отплывать.

– А тебе, дядя Гарольд, не подсунут какое-нибудь дырявое корыто, – с улыбкой спросил Нэвил. – Ты ведь моряк-то ещё тот!

– Моряк, может быть, и никакой, а вот человек бывалый! Кроме того, мы возьмем с собой твоего нового приятеля, этого Мигеля Кастигу. Он уже нанёс мне с утра "визит вежливости" и представил все необходимые бумаги. Фальшивка, возможно, но если так уверенно ведет себя, то кое-что, наверное, все-таки понимает в морском деле.

– Ты тоже просто излучаешь уверенность, однако… Но я рад, что ты остановил свой выбор именно на нем. Мигель хоть и не тот, за кого себя выдает, но в дурных намерениях против себя я его пока заподозрить не могу.

– Как знать… – задумчиво произнес Гарольд. – Он опасный человек, но мне как-то спокойнее, если этот тип всё время будет находиться в поле моего зрения. Пока наши задачи совпадают, пока твоя смерть по какой-то причине не выгодна хозяевам Кастиги, ему вполне можно доверять и даже надеяться на некоторую помощь с его стороны, но если планы той части Пира Народов, которая стоит за ним, вдруг изменятся, то можно запросто и нож в спину получить. Так что ты не доверяй особо внешнему обаянию этого человека и его дружелюбным словам. Кастига – противник крайне серьёзный, иначе он не работал бы на Пир! Пойми, Нэвил, в твоём положении сейчас верить нельзя вообще никому, а уж тем более незнакомому человеку.

– Но ведь так невозможно жить! – горестно воскликнул юноша. – Ходить по улицам, разговаривать с людьми, и в каждом из них видеть лютого врага, припрятавшего нож за пазухой! Хвала богам, что хоть ты у меня есть, а то вообще проще самому в петлю влезть!

– Мне доверять можешь, но тоже с оглядкой.

– Ты пугаешь меня, дядя Гарольд, – изумленно пробормотал Нэвил. – Ты хочешь сказать, что…

– Я хочу сказать, что нам не известен весь арсенал средств, которым обладают наши противники, а ведь среди них есть и весьма искушенные в магии. Я не слишком хорошо разбираюсь в этом, но доводилось слышать, что некоторые из чародеев имеют способности подчинять своей воле других людей, а то и вовсе перевоплощаться в них. В том, что я никогда не предам тебя, можешь не сомневаться, но если вдруг заметишь в моем поведении какую-нибудь странность, если покажется, что я выгляжу немного не так, подозрительно как-то, то это уже будет серьёзным поводом для того, чтобы призадуматься.

– Но можно придумать какой-нибудь опознавательный жест, или заветное слово, к примеру, – с надеждой в голосе спросил Нэвил.

– Что же, весьма толковое предложение, – одобрил Гарольд. – Простое, но в простоте и заключается вся его прелесть. Ведь люди, привыкшие полагаться на запутанные магические формулы, и от всех остальных ожидают чего-то такого же. Нечто вроде пароля вполне может подойти. Только это не должны быть какие-то расхожие фразы, когда ответ сам по себе вытекает из вопроса.

– Как ты смотришь на такой вариант? – усмехнувшись, предложил Нэвил. – Вопрос: "Дядя Гарольд, у тебя крепкая трость?". Ответ: "Не знаю. Сейчас на твоей спине и проверим".

– А ты, оказывается, еще и шутки шутить в состоянии, – рассмеялся Гарольд. – Что же, это гораздо лучше, чем впадать в чёрное уныние. Ладно, принимается! Только вот что, не злоупотребляй моим терпением и не задавай этот дурацкий вопрос через каждые пять минут, а то мне и в самом деле захочется проверить прочность своей трости на твоих боках. А сейчас быстро завтракаем и спускаемся вниз. Мигель Кастига наверняка уже ждет нас в зале.

* * *

Мигель Кастига сидел за столиком в общем зале и потягивал из кружки темный эль. Завидев Гарольда и Нэвила, он быстро рассчитался с Дорой Крум, встал и размашистым шагом направился к ним. На нем была черная широкополая шляпа, замшевая куртка, украшенная бахромой, и плотно сидящие черные штаны, заправленные в высокие сапоги. На боку висела абордажная сабля, так что причастность обладателя этого костюма к морской братии теперь ни у кого не вызывала сомнений.

– Доброе утро, капитан Торентон, – отвесив изящный поклон, приветствовал он Гарольда. – Буду рад оказать Вам посильную помощь.

– Да, помощь твоя действительно может понадобиться, – кивнув головой, ответил Финсли. – Наверное, ты лучше моего знаешь здешних мошенников, торгующих всевозможным корабельным хламом?

– Кое с кем действительно знаком, – согласился Кастига.

– Я присмотрел тут одну посудину, но мне совсем не хотелось бы за неё переплачивать. На вид вроде бы ничего, правда, изрядно запущенна. Но вот просят что-то слишком уж много.

– А как называется Ваша избранница?

– "Заря Заката". Может быть, ты слышал что о ней?

– Как не слышать! Весьма достойный выбор, и делает Вам честь, как капитану! "Заря" построена эльфами, а уж они-то, как Вы знаете, корабелы знатные! Вы сами сможете оценить её быстроходность и устойчивость, как только выйдете в море. Кроме того, дерево, пущенное на обшивку бортов, совершенно не гниет, так что "Заря" – это долгосрочное вложение и стоит любых потраченных на неё денег.

– Меня больше интересуют не ее достоинства (их я и так заметил), а недостатки, опираясь на которые можно существенно сбить цену, – отрезал капитан.

– Недостаток только один, но зато он очень значимый. Я говорю о сомнительном происхождении корабля. Ходят слухи, что "Заря Заката" пиратский трофей, а потому есть шанс нарваться на неприятности с её настоящим хозяином. Вполне возможно, что пираты отправили его на корм рыбам, но могут объявиться и родственники, способные предъявить свои права на владение кораблем. Документы у продавца наверняка фальшивые, за это и можно зацепиться. В данной ситуации цену вполне можно сбить вдвое против запрашиваемой.

– Вот это уже ближе к делу, – самодовольно потирая руки, усмехнулся Гарольд. – Начинаю думать, что я не ошибся в выборе помощника! Если всё пройдет, как по маслу, то можешь считать свое назначение состоявшимся.

– Рад буду служить, – учтиво поклонился Мигель Кастига.

Они вышли из "Розовой жемчужины" и по запутанной паутине улочек направились в сторону гавани. Гарольд и его новоиспеченный помощник шли впереди, Нэвил, как и положено образцовому юнге, в паре шагов следом за ними. Пока, по мнению юноши, Финсли отлично справлялся с той ролью, которую пытался играть. Ничто не выдавало в нем дилетанта в морском деле. Дядя Гарольд был слегка высокомерен, сразу давая понять Кастиге кто именно здесь хозяин, а кто наемный работник, и весь его внешний облик излучал такую уверенность в себе, что не оставлял ни малейших сомнений в привычке отдавать приказы, а не выполнять их.

Кастига в этом отношении тоже был не лыком шит. Нэвил не знал, доводилось ли Мигелю в самом деле работать помощником капитана, но теорию он знал отменно, что и показал капитану сразу же. Если он и в самом деле работал на Пир Народов, то подобный выбор внушал глубокое уважение к этой тайной организации. Ему почему-то сразу же хотелось верить, а ведь это бесценное качество для шпиона. Нэвил даже поймал себя на мысли, что не может себе представить, как этот благородный и смелый человек по приказу своих хозяев вдруг возьмет и превратится в безжалостного убийцу. Хотя, по словам дяди Гарольда, предполагать можно всё, что угодно. Кто знает, может быть, вчерашняя стычка с гномами и была спланирована самим Мигелем заранее с одной лишь целью – плотнее втереться в доверие к своим противникам. Не зная планов врага, невозможно в полной мере оценить и выбранные способы претворения их в жизнь.

Как бы то ни было, но полученный Нэвилом урок не прошел для него даром. В нем зародилось чувство страха, которое подстегивало к тому, чтобы ежеминутно быть наготове, ожидать удара с любой, даже самой неожиданной стороны. Вот и сейчас, несмотря на близость Гарольда Финсли, юноша всё равно чувствовал какое-то внутреннее напряжение и с подозрением вглядывался в лица прохожих, особенно тех из них, кто выглядел как-то сомнительно. Юноша постоянно оглядывался назад, и вдруг понял, что в постоянно меняющейся картине присутствует одна неизменная деталь. Шагах в двадцати позади них с беззаботным видом следовал крепко сбитый высокого роста орк. Возможно, это было простое совпадение, возможно, он тоже шёл в гавань кратчайшей дорогой, но не насторожить подобное обстоятельство Нэвила не могло. Все-таки Финсли готовил его к шпионской деятельности, и на таких деталях всегда заострял внимание своего подопечного.

Они миновали два поворота, и Нэвил, изображая праздного зеваку, еще раз оглянулся, как бы проводив взглядом вычурно одетую даму. Его глаза, пометавшись из стороны в сторону, тут же отыскали в толпе знакомую фигуру орка. Сомнений не было, он шел за ними, но вот сообщить о своем наблюдении Гарольду так, чтобы этого не услышал Мигель Кастига, юноша не мог. Роль юнги, волею судеб оказавшегося на попечении не слишком благоволившего к нему родственника, не давала возможности под каким бы то ни было поводом встрять в беседу старших, а иного способа привлечь к себе внимание капитана он никак не мог придумать. Так и пришлось проследовать до конторы Чарльза Дрема, торговца, которому принадлежали права на "Зарю Заката", затылком ощущая пристальный взгляд преследователя.

Контора, как и все постройки портового района, имела весьма затрапезный вид. Это был одноэтажный вытянутый барак с узкими окнами, крытый потрескавшейся черепицей. Над слегка покосившейся дверью на ржавом кронштейне болталась облезлая вывеска, на которой с трудом можно было прочесть: "Чарльз Дрем, покупка и продажа кораблей".

– Зайди, узнай, на месте ли хозяин, – попросил Финсли Кастигу.

Тот кивнул головой и исчез за дверью, со скрипом закрывшейся за ним.

– За нами следят, – подойдя к Гарольду, тут же шепнул ему Нэвил. – Вон тот высокий орк, что сейчас болтается возле трактира. Шел за нами почти от самого постоялого двора. Может и от самого, но я его не сразу увидел.

– Он заметил, что ты его обнаружил?

– Не знаю, но каких-то попыток затеряться в толпе он пока не предпринимал.

– Орки, хвала богам, слишком прямолинейны и туговато соображают. Этот, видать, еще смекалистый. Другой на его месте топал бы за нами в паре шагов, считая, что никто его не видит. Интересно, кому в голову пришла мысль приставить к нам столь непутёвого соглядатая?

– Не скажи! Если бы не вчерашняя стычка и твое предупреждение, я бы его и не заметил.

– Вчера гномы, сегодня орк. Что-то обложили нас с тобой, приятель, со всех сторон. Хорошо еще, что все они действуют разрозненно, иначе туго бы нам пришлось.

– Он послан убить меня? – спросил Нэвил, и по спине у него пробежал неприятный холодок.

– Вряд ли. Среди бела дня в городе это слишком рискованно. Пока они просто выслеживают нас, выясняют места, где мы чаще всего бываем, прикидывают, как заманить нас в ловушку. Вот когда у них с этим будет полная ясность, тогда появится и четкий план. Но, надеюсь, мы не предоставим им такой возможности. На "Звезде Заката" ты будешь в полной безопасности.

– А команда?

– Алекс Митч, которого ты видел, обещал прислать мне сегодня двух проверенных людей. Они, правда, не моряки, но мы не сегодня и собираемся выходить в открытое море. Что же, попрошу его подобрать и остальных, на этот раз уже настоящих морских волков. При определенных обстоятельствах нам, возможно, еще придется в спешке покидать Боутванд.

В это время на пороге конторы появился Мигель Кастига.

– Чарльз Дрем ожидает Вас, кэп, – сказал он. – Судя по всему, он будет только рад побыстрее избавиться от "Звезды".

– Что же, тогда дадим ему время окончательно созреть, – усмехнулся Гарольд, достал свою длинную трубку и нарочито медленно раскурил ее. – Пусть подергается немного, торгаш чертов!

План капитана и в самом деле сработал. Минут через пять дверь распахнулась и в проеме появилась тучная фигура Чарльза Дрема.

– Доброе утро, Торентон, – стараясь сохранить важный вид, произнес он. – Что же Вы не заходите?

– Да вот, покурить что-то захотелось, – безразличным тоном произнес Гарольд. – Не хотел досаждать Вам табачным дымом.

– Какие пустяки, капитан! Я хоть и не курю сам, но терпимо отношусь к этой привычке бывалых моряков. А уж тем более, когда приходит столь солидный клиент! Прошу Вас, проходите и располагайтесь как дома! Могу, кстати, предложить бокал отличного вина. Мне прислал его один знакомый эльф из самого Гюль-Арама.

– Ладно, уговорили, Дрем, – усмехнулся Финсли. – Кто же откажется от настоящего гюль-арамского вина!

Они прошли в полутемное помещение конторы и расположились за столом. Нэвил, как и положено юнге, пристроился в уголке комнаты на деревянной лавке. В суть переговоров он старался не вникать, поскольку мысли его были заняты совершенно другим. Столько всего произошло за последний день, что перемены эти никак не укладывались в его голове. То, что Гарольд назвал Нэвила наследником последнего императора из рода Дунгаров, казалось ему каким-то недоразумением, ошибкой или еще чем-то в том же роде. Пока никаких весомых доказательств обратного ему не предоставили, кроме, разве что, навязчивого интереса к его скромной особе со стороны этого загадочного и таинственного Пира Народов. Был, правда, ещё предельно странный драконий сон, но стоило ли предавать такое уж большое значение ночным грезам? Что ещё? Попытка гномов убить его? А может, они и в самом деле просто искали повода почесать кулаки?!

Как бы то ни было, а здесь, в Боутванде, Нэвил чувствовал себя очень неуютно. К чувству неуверенности в себе, ощущению своей собственной ненужности и беспросветному одиночеству теперь добавился ещё и страх. Возможно, Гарольд несколько сгустил краски, описывая все грозящие ему опасности, возможно, таким образом он хотел настроить своего воспитанника на предельную осторожность, но жить, ежеминутно ожидая удара в спину, было просто невозможно. Да тут еще этот увязавшийся за ними орк! Вот уж с кем Нэвилу не хотелось бы повстречаться темной ночью один на один, так это с ним! Он, конечно, понимал, что по большей части слухи о свирепости и безмерной жестокости орков можно отнести лишь к устойчивым предрассудкам, но ведь дыма без огня тоже не бывает!

Пока Нэвил размышлял о странных переменах в своей судьбе, за столом шел отчаянный торг. Чарльз Дрем, как и положено настоящему торговцу, бился за каждый сантим, но Гаральд и Кастига раз за разом сбивали цену. Иногда даже казалось, что стороны уже готовы к подписанию соглашения, но откуда-то вновь выплывал очередной аргумент, и споры возобновлялись с ещё более яростной силой. Обсуждение покупки тянулось уже третий час, у Нэвила пересохло в горле от жажды, но положение юнги не давало ему права высказать вслух свое желание.

Наконец Чарльз Дрем сдался и согласился-таки на ту цену, которую предлагали покупатели. Конечно он не скрывал своего разочарования, конечно ворчал о том, что отдает прекрасный корабль буквально за бесценок, но, скорее всего, за "Звездой Заката" и в самом деле тянулась какая-то не слишком красивая история, и торговцу просто необходимо было сбыть её с рук. Соответствующие бумаги оформили достаточно быстро, и из конторы Дрема Гарольд выходил уже состоявшимся судовладельцем.

– Поздравляю, Кастига, – одобрительно похлопав своего помощника по плечу, сказал капитан. – Ты был на высоте! Я рад, что вчерашняя дурацкая история с юнгой свела нас вместе! Если для того, чтобы подыскать еще пару-тройку столь же полезных членов команды, необходимо всего лишь устроить очередную взбучку мальчишке, то я соглашусь на это с радостью!

– Рад служить Вам, капитан, – с дежурной улыбкой на лице ответил Мигель. – Куда мы теперь? Осмотрим ещё раз "Звезду"?

– Ты, пожалуй, иди. А то знаю я этих прохвостов торговцев – без хозяйского глаза разворуют всё, что ещё осталось на корабле! Ну а мы с юнгой вернемся в "Розовую жемчужину", заберём свои вещи, рассчитаемся с Дорой Крум, и сразу же отправимся на корабль. Я без промедления собираюсь переселиться туда. Удачную покупку отметим вечером.

Мигель учтиво поклонился, и они расстались.

– Ну что, наш приятель орк, как я вижу, всё ещё околачивается здесь? – спросил Нэвила Гарольд, когда Кастига удалился на достаточное расстояние.

Юноша молча кивнул головой.

– Придётся от него как-то избавляться. Сейчас идем в "Жемчужину", я распоряжусь, чтобы незаметно переправили наш багаж на корабль, а этого олуха немного покрутим по городу. Ну а если не отвяжется, то придется убрать.

Нэвил с испугом посмотрел на своего наставника. Он, конечно, прекрасно понимал, что деятельность Финсли неразрывно связана и с такими жесткими моментами тоже, но ещё никогда не видел его за исполнением столь грязной работы.

– Не переживай, – приободрил его Гарольд. – Я всё возьму на себя. Мне, старому грешнику, не привыкать! Как ты себя чувствуешь после вчерашнего? Голова не кружится?

– Нет, башку я вчера старался прикрывать руками, – ответил Нэвил. – Только вот пить очень хочется.

– Это дело поправимое. Сейчас зайдём куда-нибудь. И вот ещё что. Не оборачивайся слишком часто, а то наш преследователь насторожится. Я сам незаметно прослежу за ним.

Они миновали несколько кварталов, вышли из портового района в пояс Боутванда и направились к базарной площади. Здесь Гарольд купил Нэвилу крынку молока и булочку, тот наскоро перекусил, после чего оба направились в сторону "Жемчужины". Орк неотступно следовал за ними, правда, на почтительном расстоянии. Отрываться от него сейчас не имело никакого смысла, поскольку тот, скорее всего, и так знал где они остановились.

* * *

Пока Гарольд рассчитывался с Дорой Крум, Нэвил улучил минутку, чтобы перекинуться парой слов с Милой.

– Как ты? – шепотом спросила девушка. – Я слышала, что тебя вчера побили эти несносные гномы?

– Увы, было такое, – улыбнулся Нэвил. – Но всё, слава богам, обошлось несколькими ссадинами.

– Ужас какой-то! – всплеснула руками Мила. – Куда только смотрит городская стража! Эти бородатые пьяницы совсем уже распустились!

– А мы вот съезжаем, – уныло произнес юноша. – Капитан сторговался с Чарльзом Дремом по кораблю, так что переселяемся туда.

Жаль, – вздохнула Мила. – Не долго вы у нас погостили. Ты очень хороший паренек, Нэвил, и мне приятно было с тобой поболтать.

– Не возражаешь, если я иногда буду заходить к тебе?

– Буду только рада. Хотя теперь у тебя вряд ли найдется на это достаточно времени.

– К сожалению, ты права. Дядя Джеймс не упустит возможности лишний раз показать мне кто я такой на самом деле. Отрабатывать каждый кусок хлеба мне придется по максимуму.

– Не унывай, Нэвил. Как говорит тетя Дора, если у тебя сейчас темная полоса в жизни, то за ней обязательно должна наступить и светлая. Верь в это, и всё образуется. Удачи тебе!

– Спасибо. И тебе тоже всего наилучшего.

Он попрощался с девушкой и уже направился к Гарольду, когда та окликнула его:

– Нэвил!

– Да, Мила. Что ты хотела?

– Знаешь… Если у тебя с дядей всё будет совсем уж плохо… Ну, в общем, я хотела сказать, тогда приходи, и я постараюсь уговорить тетю Дору дать тебе какую-нибудь работу. Она обязательно поможет.

– Спасибо, Мила. Ты очень добрая, и я безмерно благодарен тебе за это предложение, но мне надо постараться самому как-то пробить себе дорогу в этой жизни. Я попытаюсь усердием переубедить дядю Джеймса и доказать, что не настолько уж я и никчемен, как он думает.

– Что же, как знаешь, – вздохнула девушка. – Прощай! Может, ещё и увидимся когда.

– Эй, Хаггард! – раздался сварливый голос Гарольда. – Где ты там?! Опять языком болтаешь, паршивый мальчишка?!

Нэвил с чувством пожал запястье девушки и бегом бросился к капитану. Тот отвесил ему легкую затрещину, и они поднялись в свою комнату.

– Возьми с собой только меч и переоденься. В этом тряпье ты будешь выглядеть с ним довольно нелепо, а нам не нужно привлекать к себе лишнее внимание.

Юноша с удовольствием выполнил приказ своего наставника. Что и говорить, нынешняя одежда заметно понижала его самооценку. Финсли забрал только бумаги и деньги, оставлять которые на волю случая он посчитал опасным.

– Выйдем через чёрный ход, – продолжил Гарольд. – Он здесь находится за конюшней. Надеюсь, на какое-то время мы все-таки отвяжемся от назойливой компании нашего приятеля.

Спустившись по лестнице и миновав общий зал, Гарольд и Нэвил вышли во двор. Здесь никого не было, кроме конюха, но он был настолько занят своей работой, что не обратил на них никакого внимания. Дверь находилась в укромном уголке и выводила в так называемый Грязный проезд. Он был довольно узкий и очень напоминал лабиринт, петляющий между домами. Раз в день здесь проезжала телега мусорщика, и он загружал в неё пищевые отходы и прочий ненужный хлам, вынесенный хозяевами. Стены вдоль проезда были глухими и облупленными, и лишь кое-где их разрезали такие же безликие дверные проемы, как тот, через который они только что вышли. В воздухе висел густой отвратительный смрад, и кружили тучи жирных, отъевшихся на обильных харчах мух. Кроме того, здесь почти не ощущалось свежего дыхания моря, а потому было ужасно жарко.

– А как мы выберемся отсюда? – с сомнением оглядевшись вокруг, спросил Нэвил. – Через какой-то другой дом?

– Нет. Точно так же, как попадает сюда мусорщик. В некоторых местах здесь есть проходы на главную улицу, вот одним из них мы и воспользуемся. Да ты не бойся, за те несколько визитов, что я совершил в Боутванд ранее, мне удалось очень неплохо изучить этот не слишком ароматный лабиринт.

Гарольд и Нэвил направились в правую от двери сторону и тут же свернули за один из углов. Пройдя шагов тридцать, Финсли нырнул в одно из ответвлений Грязного проезда и быстро втащил за собой своего спутника.

– Стой здесь и не шевелись, – шепнул он на ухо Нэвилу и отстранил его за свою спину.

Почти тут же послышался звук торопливых шагов, и рука Гарольда бесшумно вынула из ножен кинжал. Нэвил замер, вжавшись в стену и стараясь даже не дышать, а его наставник напрягся, как хищник, изготовившийся к прыжку.

Всё произошло моментально. Едва только фигура растерянного орка показалась из-за угла, Гарольд бесшумно отделился от стены и расчётливым ударом вонзил ему лезвие кинжала прямо под лопатку. Тот не успел даже вскрикнуть и, придерживаемый рукой Финсли, тяжело опустился на землю. Какое-то время глаза орка ещё выражали некое изумленное непонимание, но вскоре огонь жизни в них окончательно погас, и его тело обмякло, словно тряпичный куль.

– А теперь быстро уходим, – вытирая кинжал об одежду поверженного великана, шепнул Гарольд. – Не хватало ещё, чтобы нас кто-нибудь заметил здесь!

Нэвил, то и дело оборачиваясь, чтобы посмотреть на распластанное на земле тело, машинально последовал за Финсли. Он впервые своими глазами видел чужую смерть, и зрелище это, надо сказать, до глубины души поразило его. Было как-то не по себе, и его даже слегка подташнивало.

– Быстрее, Нэвил! – нетерпеливо поторапливал его Гарольд. – Нам надо оказаться как можно дальше от этого места!

Юноша и сам понимал это, но ничего не мог с собой поделать. Позывы рвоты становились всё сильнее, и он, не сдержавшись, остановился и фонтаном выпустил всё, что скопилось у него внутри.

– Ничего, ничего, – заметив проблему своего спутника, стал успокаивать его Гарольд. – Это со многими случается в первый раз. Ты только соберись сейчас, не раскисай! Нам действительно нужно сматываться!

Позеленевший Нэвил молча кивнул головой, и они последовали дальше. Юноша старался собраться и выбросить из головы картину только что произошедшего убийства, но получалось у него это не очень. Остекленевший взгляд орка словно по пятам преследовал его, Нэвила опять начинало мутить, а затем и выворачивать наизнанку. Да ещё смрадный запах Грязного проезда добавлял неприятных ощущений. Но после трех остановок ему наконец-то немного полегчало, и беглецы смогли перейти на более быстрый шаг. Они свернули за очередной угол и через узкую расщелину между домами вышли на главную улицу.

Гарольд осмотрелся по сторонам. Вроде бы, ничего подозрительного заметно не было. Если следивший за ними орк был один, то это заметно облегчало дело.

– Куда мы теперь? На "Звезду Заката"? – спросил Нэвил.

– Для начала зайдем в таверну "Морской волк", – ответил Финсли. – Мне надо оставить записку Алексу Митчу. Ну, а после, конечно, на корабль.

Выбирая самые малолюдные улочки, они спустились в Нижний город. Время от времени Гарольд проверял нет ли за ними слежки, но ничего подозрительного не заметил. Если "хвост" все-таки и был, то вел он себя намного профессиональнее того безалаберного орка, которого он только что прикончил.

"Морского волка" Гарольд нашел сразу, поскольку пару раз бывал там ранее. Хозяином таверны оказался пожилой седовласый мужчина с изрядно выпирающим над широким поясом кожаных штанов пивным животиком. Финсли подошел к нему, и после недолгой беседы передал клочок бумаги. Записка, как и просил лорд Эдвард, содержала только дату, время и место встречи – завтра в полдень, кондитерская Руди Фирса.

* * *

Около "Звезды Заката" Гарольда поджидали два человека. Обоим было уже под пятьдесят, но военная выправка, сразу же бросавшаяся в глаза, сохранилась у них до сих пор. Ветераны выглядели подтянутыми, сухощавыми и крепкими. Одеты они были в широкие штаны, заправленные в сапоги, и серые туники, перепоясанные широкими ремнями. Один казался чуть постарше и имел окладистую, черную с проседью бороду. Лицо второго украшали пышные усы, которые придавали ему некоторое сходство с котом. На его голову была надета круглая войлочная шапка без полей. У каждого на поясе висело по добротному мечу.

– Рэйнхард Винтергрот, – представился старший.

– Раймонд Винтергрот, – отрапортовал второй.

– Капитан Джеймс Торентон. Вы братья?

– Нет, кузены, – бодро, по-военному отрапортовал Рэйнхард. – Родными братьями были наши отцы.

– Ну и имена! – про себя подумал Нэвил. - Язык сломаешь, пока выучишь! Борода и Шляпа, так будет легче запомнить.

– Вы от Алекса Митча? – продолжил расспросы Гарольд.

– Так точно, господин капитан!

– Надеюсь, он не забыл дать вам рекомендательные письма?

– Никак нет! Не забыл! – прогрохотал Рэйнхард, протягивая Гарольду пакет.

– Что же, вроде бы всё в порядке, – ознакомившись с документами, сказал капитан. – Пройдем в мою каюту, я объясню вашу задачу.

По сходням они все вместе поднялись на палубу корабля. Там их встретил загадочно улыбающийся Кастига.

– Как дела, Мигель? – спросил его Гарольд.

– Вы были на удивление прозорливы, капитан, – ответил тот. – Едва я взошёл на "Звезду", как явился какой-то стряпчий из конторы Дрема с целым списком вещей, якобы принадлежащих его хозяину.

– Ну и?

– Естественно, я прогнал его в три шеи!

– Правильно сделал. После подписания контракта, всё, что находится на корабле, является моей собственностью. Вот, кстати, познакомься. Это Рэйнхард и Раймонд, я нанял их как раз для охраны "Звезды". С остальными членами команды определюсь в ближайшие дни. Как корабль?

– Даже лучше, чем я ожидал. Он уже сейчас почти готов к выходу в море. Надо только докупить кое-что из приборов, ну и вычистить весь тот свинарник, который развели на корабле его прежние владельцы.

– Вот завтра за приборами и сходишь. А юнга пусть начинает драить эту посудину. И чтобы сияла, как зеркало! Может приступать прямо сейчас, всё равно весь день без толку болтался. Ну а я пока поговорю с Рэйнхардом и Раймондом.

Капитан удалился, оставив Нэвила с Мигелем.

– Ну что, парень, вот и началась твоя служба, – усмехнувшись, сказал тот. – Переодевайся, и за работу. Свои вещи можешь оставить пока у меня.