Ведьма. Право на ошибку Воронцова Валерия
Нет, физически это не представляется возможным уже на первоначальном этапе. Я застыла на бирюзовом бордюре одной из клумб, уцепившись за привлекшее меня слово. Физически.
– Ри? – осторожно позвал меня Норд, все это время вместе с Анисом и Лаэртом находившийся здесь же, в саду. Не знаю, как это у него получалось, но Старший Скорпион всегда улавливал, в какой именно момент в моих размышлениях следует поворот на финишную прямую. Мистика какая-то даже для ведьм, я ведь знала, что он не считывает мои мысли, более того, лично поставил блок, чтобы больше никто этого не смог сделать.
– Тсс! – отмахнулась я, чувствуя, что нащупала что-то полезное.
Если нельзя добраться до Джиллиан и Оливера физически, то что мешает сделать это духовно? Оно, конечно, опасно, но кто не рискует, тот всю жизнь довольствуется малым, а в случае с ведьмами часто оказывается на кладбище.
Глубоко вздохнув, я снова опустилась на пледы, бездумно изучая лепестки неизвестных мне цветов, растущих вокруг. Теперь, когда у меня было хоть какое-то подобие решения, следовало заняться точным планом.
Сначала конечно же шабаш. Без моих сил ничего не получится. Потом придется потратить вечность на уговоры остальных, пожалуй, надо начать готовить аргументы прямо сейчас, потому что интуиция подсказывает, что моя идея не будет встречена единогласным «да».
– Моя королева? – не оставил попыток узнать, в чем дело, Норд.
– Почти придумала, – честно ответила я, поднимая взгляд на Старшего Хранителя. – Что там с местом для проведения шабаша?
– Найдено неподалеку отсюда, – отрапортовал Лаэрт. – Сейчас парни приводят его в порядок, скоро вернутся.
– Очень хорошо, – кивнула я, снова ощущая волнение из-за предстоящего мне этой ночью ритуала. – Драгон тоже там?
Все трое кивнули, и я подавила вздох. Утром, проснувшись, мы с Драгом едва тремя словами перекинулись, и это напрягало меня похлеще возвращения в строй ведьм. Кажется, своим вчерашним бегством от разговора я все-таки что-то основательно подпортила. Нужно исправить ситуацию как можно скорее, пока Бриар окончательно не понял, с кем на самом деле связался, и не слинял со скоростью света.
Драгон вернулся через час, когда, сидя на кухне, я честно пыталась впихнуть в себя пару бутербродов с чаем. Приземлившись на соседний стул, мельком кивнув моим Хранителям, которые, разумеется, бдели, расположившись в стратегически важных местах (возле окна, стены и входа), Драгон мягко прикоснулся губами к моей щеке и, быстро отстранившись, улыбнулся. Он-то отстранился, а ощущение осталось. И мурашки на спине тоже.
– Ешь, как птичка. – Он недовольно глянул на пытки, проводимые мной над прямоугольником сыра, от которого я отщипывала по кусочку.
– Птицы не едят сыр, – усмехнулась я, чувствуя, что не все так плохо, как мне казалось. Хотя, возможно, Драг усыпляет мое внимание, чтобы иметь фору для побега на край света от такой чокнутой, как я.
– Смотря какие птицы… О чем это ты думаешь? – нахмурился Бриар, очевидно заметив колебание моих эмоций. К несчастью для меня, каким-то чудодейственным способом ему удавалось улавливать любые нюансы, когда я раздумывала над нашими отношениями. Лучше бы он что-нибудь другое бы воспринимал так хорошо.
– Честно говоря, о многом. Очень о многом, – выкрутилась я, формально не соврав.
Это называется утаивание, – лениво протянула шиза.
Это называется «нежелание обсуждать собственные комплексы», – пробурчала я.
Хорошо, что ты признаешься хотя бы самой себе в их существовании, – хмыкнула она.
– Например? – Драг прищурился, и у меня сложилось впечатление, что он готовит что-то коварное. Перед глазами сразу пронеслась картинка, в которой большой красивый тигр подкрадывается в траве к ничего не подозревающей антилопе для решающего броска.
Ты? Антилопа? – Шиза откровенно расхохоталась.
С учетом твоего присутствия в моей голове, прежде всего я сумасшедшая, – съязвила я сама над собой, закутываясь в привычную мне самоиронию.
– Серьезно? – приподняла я бровь, намекая, что все темы для раздумий, хотя бы некоторая их часть, очевидны.
Бриар хищно улыбнулся, и в свете заглянувшего в окно солнца его глаза вдруг стали походить на расплавленный янтарь или жидкое золото.
– Даже не пытайся играть со мной в словесные прятки, Тори, – бархатно, явно нарочно воздействуя на меня голосом (и надо же мне было признаться, что я обожаю его кошачьи интонации!), сказал Драгон. – Я прекрасно различаю, что какие эмоции у тебя вызывает…
Я сглотнула, радуясь, что сижу, потому как колени подкашивались и во всем теле чувствовалась та самая тягучая субстанция, в которую превращалась моя кровь под его взглядом. Хотя о чем это я. Одно его присутствие в таком маленьком пространстве сносило мне крышу.
– Это наглая попытка манипуляции! – возмутилась я, встречаясь с его лукавым взглядом. Ой. Вот этого точно не надо было делать. Роковая ошибка посмотреть в глаза Драгону, когда он хочет узнать что-то.
– Попытка? – насмешливо переспросила эта наглая кошара, притягиваясь ко мне еще ближе.
Краем глаза я отметила, что Скорпионов в кухне более не наблюдается. Как всегда, Хранители тактично удалились, едва появился намек на мою личную жизнь. Когда они ушли и откуда теперь охраняют меня (а в том, что охраняют, я не сомневалась), оставалось загадкой.
– По-моему, все, что я планировал, мне удалось, – промурчал Драгон, склоняясь ко мне.
– Я позволю тебе так думать, – сдавленно проговорила я перед тем, как его губы улыбкой накрыли мои. Это был очень нежный долгий поцелуй, подаривший мне краткое забвение от всего происходящего. К сожалению, краткое, а не вечное.
– У нас все в порядке? – решилась спросить я, все еще помня вчерашний конфуз и собственный утренний дискомфорт после его быстрого ухода.
Драгон серьезно посмотрел на меня, как умеют только кошки. Будто видя насквозь, а понимая и того больше, Бриар коснулся большим пальцем моего нахмуренного лба, разглаживая кожу.
– У нас все лучше, чем в порядке, Тори, – прошептал он.
Выяснить, насколько у нас все лучше, помешало появление Марка. Друг выглядел несколько потрепанным, на ходу потирая предплечье и пытаясь сдуть со лба мешающую ему прядь волос.
– Шалите? – усмехнулся Стоун, оценив нашу позу.
– Разговариваем, – коротко ответила я, отлепляясь от Бриара.
– Да-да, – протянул Марк, залезая в холодильник. – Голоден, как вер… Пришлось столько энергии вбухать на уборку этого чертова поля… А у тебя, Ри, как дела? Что-то придумала? Драг? – Он выглянул из-за дверцы, вопросительно глядя на моего вертигра и потрясая пластиковой формой с чем-то, похожим на остатки вчерашних отбивных.
Драгон кивнул, на лету ловя коробку и отправляясь за столовыми приборами.
– Что-то наклевывается, – нехотя ответила я, понимая, что первым, кто начнет орать, услышав мои наметки, будет Стоун.
Когда предлагались рискованные планы, где основные ставки были на меня или Джиллиан, он превращался в несусветного паникера, бракуя все идеи на подлете. Я понимала, откуда у этого растут ноги, фактически у Марка не было никого роднее меня и Джиллиан. Его мама умерла при родах, а отец… Джозеф Стоун, глава династии Стоун, порядочная сволочь, неоднократно изменявший жене с матерью Марка, в результате чего тот и появился на свет.
Все, что по большому счету было у моего друга от отца, – фамилия, хотя старший Стоун забрал Марка к себе на воспитание. Но это никому, в том числе и самому Джозефу, не мешало называть Марка бастардом.
Марк кивнул, заваливая стол провизией, и, судя по количеству еды, я бы сказала, что он накрывает не только на них с Драгом. Моя догадка подтвердилась, когда на кухню стали стекаться ведьмы со всего дома. Перед шабашем силы требовались всем. Кивая мне, они плавно рассаживались вокруг в неизменном порядке, поэтому личности отсутствующих были еще очевиднее. Так же незаметно, как исчезли, вернулись Скорпионы, на этот раз в полном составе, включая Яна.
Мой взгляд скользил по беседующим и шутливо переругивающимся товарищам, узнавая привычные вещи вроде жестов и поз. Сэра, потряхивающая монетами на своем платке, Беренгард, потирающий костяшки пальцев друг об друга, словно разогревая их перед дракой, Тристан, по часовой стрелке размешивающий свой чай, Тая, проводящая указательным пальцем по левой брови… Таких мелочей было очень много, и каждая из них была яркой деталью картины, два месяца назад завешенной мною темным полотном. Картины моей боевой семьи, каждый член которой дорог мне по-своему. Как жаль, что я поняла это только сейчас.
Хорошо, что вообще поняла, дитя неразумное, – проворчала шиза.
Машинально запоминая вспыхивающие то там, то сям разговоры, я отчетливо поняла, что не слышу всего одной ведьмы. Индира Висдом, сгорбившись, сидела между Хлоей и Киром, сжимая обеими руками свою большую зеленую чашку черного крепкого чая и смотря исключительно в нее. Черные пряди свисали по бокам от ее лица, создавая некое подобие обособленности от соседей, но не для того, кто сидел почти напротив.
Со своего места я отлично видела ее тонкие подрагивающие губы и синеватые мешки под зареванными глазами. Наверное, особый целебный настой Дарин помог ей ненадолго. Словно почувствовав, что я на нее смотрю (скорее всего, так и было), Индира приподняла голову, и ее карие глаза встретились с моими. Столько в них было всего, что у меня даже дыхание перехватило. Помоги мне, Таврика, никогда не испытывать того, через что сейчас проходила Индира. Они ведь с Олли собирались пожениться…
– Ты, – сдавленно и хрипло высказала Индира, и все за столом мигом оборвали разговоры. – Это все ты! Как ты могла нас бросить?
Черт. Вот чего-то подобного я и ждала изначально.
– Индира, – предостерегающе позвал ее Норд, собираясь встать из-за стола, чтобы каким-нибудь из тысячи своих способов оборвать обвинения в мой адрес, но я положила руку на его плечо, удерживая воина на месте.
– Не нужно, – покачала я головой, останавливая не только его, но и напрягшегося рядом Драгона. Понятия не имею, что он мог сделать Индире, но, однозначно, он самый быстрый из всех присутствующих здесь, а значит, достать Висдом бы успел.
– Что «Индира»? – вскрикнула Висдом, резко поднимаясь со стула и сверля меня взглядом. – Можно подумать, не все вы здесь об этом думаете! Если бы она осталась, а не спряталась от собственных проблем, как трусливая собака, ничего бы не случилось, и все было бы по-прежнему! А теперь мой Оливер… Что ты сидишь, Марк? – Она гневно повернулась к Стоуну.
– А что ты мне предлагаешь? – вскинул голову друг. – Воздеть обвиняющий перст и все свалить на Ри? Это Ри сказала нам оставить Джил и Оливера? Это был ее приказ?
– Нет, но…
– Правда в том, что остаться и задержать прихвостней Ревенджа было сознательным выбором Джиллиан и Оливера. Так же, как и уход Ри, это было ее собственным решением. Нечего перекладывать на нее ответственность за чужие поступки!
Я благодарно посмотрела на Марка, не ожидая такой защиты от него. Я догадывалась, чего ему стоило вот так вот рьяно сейчас высказаться, когда на душе скребутся кошки и нет-нет да проскальзывают мысли, высказанные только что Ди. Как ни старайся быть справедливым, а другого в своих бедах всегда обвинить легче.
Со мной случилось то же самое. Вместо того чтобы искать силы в себе, я смалодушничала, повесила все на магический мир и упорхнула в другую жизнь. Попыталась упорхнуть.
– Индира, – мягко позвала я Висдом, когда она снова переключила внимание на меня, все еще судорожно сжимая руки в кулаки, сама выходя из-за стола. – Я не говорю, что понимаю, каково тебе сейчас, честно говоря, я даже не представляю этого. – Я снова стрельнула глазами в сторону сосредоточенно молчавшего все это время Драга, надеясь, что никогда такого и не узнаю. – Мне жаль, что так вышло. Мне искренне жаль, но мы не можем позволить себе тратить время на обвинения, когда два наших Ястреба находятся в плену. Я прошу тебя взять себя в руки и действовать, как полагается Ястребу, а не сходящей с ума от беспокойства и тоски девушке. Вряд ли Оливер хотел бы этого.
Я пронзительно посмотрела на нее, стараясь внешне оставаться спокойной, чтобы не дать повода для усугубления конфликта. Если сейчас мне не удастся призвать к порядку собственного Ястреба, это будет катастрофой. Если ко мне не прислушается ведьма, с которой раньше у меня никогда не возникало недопонимания, то что уж говорить об остальном народе? Когда член собственного отряда считает тебя предателем, то весь клан и подавно, так что о каком возвращении трона может идти речь?
Индира часто задышала, прикрыв глаза, стараясь успокоиться. Это было хорошим знаком. Вряд ли она набирает энергию для магического удара, верно? Тогда бы Скорпионы не выглядели столь спокойными, а уже связали бы ее по рукам и ногам.
Раскрыв глаза, она стремительно подошла ко мне. Все присутствующие напряглись, не зная, чего ожидать, видимо, Висдом заблокировала сознание (не могу ее за это винить). Анис повернулся вполкорпуса, готовый вместе с братьями и Драгом остановить ее раньше, чем она успеет что-либо сделать. Индира удивила всех. Дойдя до меня, она рухнула на одно колено, склонив голову.
– Прости, что оскорбила тебя, моя королева. Прости, что поставила под вопрос твою храбрость, капитан. Прости, что усомнилась в тебе, друг.
Краем глаза я заметила, как облегченно выдохнули Сэра и Тая, а остальные Ястребы расслабились. Угроза возможной стычки миновала, и в комнате сразу стало легче дышать. Быстро наклонившись, на что спина отозвалась ноющей болью, я протянула ей руку.
– Право на ошибку есть у каждого, Индира. Я, как видишь, тоже дров наломала. А теперь поднимайся, нужно готовиться к шабашу. Обещаю, я сделаю все возможное, чтобы помочь Оливеру и Джил.
Она приняла мою руку и поднялась, взволнованно смотря на меня. И без способностей эмпата я могла сказать, что теперь, когда гнев и горе расцепили свои когти, Висдом было стыдно за свое поведение.
– Спасибо, Ри, пойду приведу себя в порядок, – кивнула Висдом, после чего вышла из кухни.
Я вернулась за стол, чувствуя неожиданный прилив сил, а заодно голод. Лаэрт пододвинул мне тарелку, полную всякой всячины, в то время как Драгон внимательно посмотрел на меня. Точно.
Я закусила губу, а Бриар уже успел провести параллель между этим жестом и моими болями в спине. Одним взглядом он спросил, все ли со мной в порядке, и я еле заметно кивнула. Не хватало еще показывать такую слабость перед всем отрядом.
До девяти вечера мы с Драгом пробыли в гостиной, общаясь с Эрелл, Джедой, Максом и свободными Ястребами (одни легли поспать, чтобы набраться сил перед ритуалом, другие убежали организовывать все необходимое для него). Софи и Натан обсуждали в кабинете главы семьи лечение кого-то из своих пациентов и к нам не выходили, явно увлеченные спором, а может, и не только им, уж слишком хитро ухмылялся Драг.
– Ри, твой венок готов, – в комнату заглянула Дарин Грир-Кенелм, демонстрируя мне переплетение мяты, роз и лилий. Как целитель, она сразу же взяла на себя часть ритуала, связанную с травами. Вообще, всех медиков хлебом не корми, только дай повозиться с флорой.
– А почему именно эти растения? – полюбопытствовала Джеда, по-лисьи задергав носиком. В последнее время это выражение появлялось у нее все чаще, сразу же, как только в поле ее зрения оказывалась ведьма, с которой она еще не переговорила как следует. Насколько я знала, она уже сдружилась с Рейнхардт и Фриман.
– Ну… Как недавно подтвердилось, – я ухмыльнулась Драгу, вспомнив, чем именно пахну для него, – мята – мое личное растение, роза – яркость личности, а лилия символизирует чистоту мыслей.
– У ведьм всегда во всем есть смысл, да? – спросила Эрелл.
– У всего всегда есть смысл, даже если изначально этого незаметно, – пожал плечами Тристан.
– Спасибо, Дарин, – поблагодарила я Грир-Кенелм, осторожно, чтобы не уколоться шипами роз, принимая венок.
– Вкусно пахнет, – промурлыкал мне на ушко Драгон. – Прямо как ты.
Разумеется, я сразу же покраснела на радость Драгу и на потеху окружающим. Вытерпев пару шуточек на эту тему, я щелкнула своего вертигра по носу, впрочем тут же мимолетно целуя его, и вышла из комнаты, позвав за собой Марка, предающегося размышлениям у окна. Конечно же верными тенями за нами последовали и мои Хранители.
Выйдя на веранду, я пожалела, что не додумалась прихватить с собой куртку, так как на улице здорово похолодало, но не успела я прочувствовать этого в полной мере, как Лаэрт набросил мне на плечи свой плащ. Скорпионы помнили обо всем. Марк оперся на перила, выжидающе глядя на меня.
– И мы вышли на октябрьский холод, под эти звезды, чтобы… – театральным шепотом начал он, доставая сигареты.
– Не паясничай! И с каких это пор ты куришь? – нахмурилась я, не припоминая этой привычки за другом прежде.
– С тех самых, как ты ушла. Только Джиллиан не говори, – поморщился Стоун. – Она мне такую лекцию прочтет… Хотя это все пустяки. Пусть скажет мне что угодно, только бы вернулась.
Я с сожалением посмотрела на него, закусив губу. Жалость он не примет, утешения бесполезны, а от того, что я в очередной раз начну проклинать себя, легче никому не станет. Засада.
– Ты уверен, что видел в мыслях Шакти мою мать? – спросила я Марка, стараясь заодно отвлечь его от тяготящих мыслей.
– Ри, Мари Ору я ни с кем не спутаю, – серьезно ответил друг, прикурив. – Что с твоей спиной? Драг часто думает об этой проблеме.
Он что, только о ней и думает, что ли? Сначала Анис, после него Норд пытался выяснить, теперь Марк… Все, Бриара я с собой в разведку не возьму!
– Точно не знаю, но подозреваю, что кнут был пропитан чем-то, что не позволило залечить ее полностью, – быстро высказала я предположение, так как над причинами своих болей думала много. Слишком много.
Стоун присвистнул, перевесившись через перила и смотря в лес, окружающий дом Бриаров.
– Это вполне возможно, учитывая, кто приводил твой приговор в исполнение… Карл Ревендж… Такая же мразь, как и его папаша. И что теперь делать? Если кнут был пропитан каким-то ядом, то он сохранился в твоих рубцах, а значит… Святая Таврика…
Как он быстро понял, однако, – хмыкнула шиза.
– Придется срезать кожу и прочищать, – недовольно подтвердила я его догадку. – Но это все…
– …второстепенно, – закончил Марк. – Ты всегда так говоришь, когда разговор заходит о чем-то, касающемся тебя.
– Не начинай, – отмахнулась я. – Я один-единственный раз поставила на первое место себя, и получилась гражданская война.
На это Марку сказать было нечего, поэтому мы просто молча смотрели на лес. Это напомнило мне детство, когда после школы мы поднимались на балкон Королевского Дома и, делая уроки, часто прерывались на простое созерцание открывающихся пейзажей. Огромная Темная Гора, касающаяся макушкой неба, сверкающий с нее белым и золотым храм Таврики, зеленые леса, окружающие поселение и тянущиеся едва ли не до горизонта, озеро Онтракиас, переливающееся в свете солнца, где-то на окраине песчаные карьеры… Мой настоящий дом.
– Спасибо, что заступился за меня сегодня.
– Пустяк, – отмахнулся Стоун.
– Сам знаешь, что нет, – качнула я головой.
Он взял у меня из рук венок и торжественно водрузил мне на голову:
– Я действительно думаю то, что сказал. И к тому же мы оба знаем, что повернись у меня только язык в ту сторону – и Джиллиан бы меня ощипала.
– Это она умеет, – согласилась я, признавая боевой характер своей лучшей подруги. – Все будет хорошо, Марк. Джил вернется и ощиплет нас обоих. Тебя за курение, а меня за компанию.
Переглянувшись, мы захихикали, одинаково прикидывая нотацию, которую можно было бы услышать от Саммерс, увидь она нас сейчас. Она всегда была нашим голосом разума.
– Пора. – На веранде показался Норд. – Все готово.
Я мигом посерьезнела. Вот и момент истины. Время колдовать.
Глава 18
Попрощавшись с Драгоном у ворот особняка, я, застегнув молнию на куртке до самого подбородка, присоединилась к ждущим меня ведьмам. Ночь выдалась не только холодной, но и ясной, что было хорошо для ритуала, но никак не помогало мне передвигаться в наступившей темени. Стоило только зайти в лес, как дальше двух шагов все потерялось во мраке. Быстро поняв, что таким темпом я скорее переломаю себе ноги, чем дойду до места шабаша, Норд и Анис зажгли сферы огня, освещая мне тропинку.
– Может, взять тебя на руки? – предложил идущий позади Лаэрт.
– Я что, калека? – пробурчала я. – Сама дойду.
– Ага, часа через два, – обернулся на нас Марк. – Нам еще идти и идти.
– Это поле очень далеко? – недовольно спросила я, поочередно смотря на своих сопровождающих.
– Если лететь, то меньше минуты, – ответил Ян.
– Бегом пять, – добавил Анис.
– А если идти как простой смертный? – поторопила я их.
– Час, – пожал плечами Виктор, вместе с Дарин замыкающий нашу процессию.
Я закусила губу, услышав вердикт Кенелма. Час ходьбы по ночному лесу вымотает меня перед ритуалом, а усталость – последнее, что нужно перед шабашем.
А еще тебе просто лень, – подсказала шиза.
И это тоже, – не стала я отрицать.
– Давайте полетим? – изрекла я минуту спустя, взвесив все «за» и «против».
Ястребы довольно выдохнули (по счастью, все, кто сейчас был со мной, владели стихией Воздуха) и кивнули. Марк, Тристан, Дарин и Виктор сразу же поднялись в воздух, минуя ветви деревьев, а потом и их макушки. Норд бережно поднял меня на руки (видимо, братья уступили ему эту почетную обязанность как самому старшему), а секунду спустя, впервые за столь долгое время, я оказалась так высоко.
Захватывающе. Даже сидя просто на руках у Хранителя, не взывая к стихийной энергии Воздуха, я чувствовала ее, клубящуюся вокруг Норда. Потрясающая штормовая бодрящая сила, сейчас сдерживаемая Старшим Скорпионом. Ему-то с высоты десятков лет не хотелось взмыть под облака и закружиться там, играя в догонялки с ветром, в отличие от того же Марка, выделывающего различные акробатические трюки впереди нас. Миурхат, неужели когда-нибудь это может наскучить?
Вот проживешь хотя бы сотню-две, тогда и поймешь, – хмыкнула шиза.
Ян не обманул, летели мы и вправду меньше минуты, но даже за эти крохи я успела вспомнить будоражащее чувство отрыва от земли и захотеть испытать его снова. Похоже, сейчас меня и саму удивляет то, с какой легкостью я тогда отказалась от всех радостей магии. Видимо, неспроста все-таки людям с шатким душевным состоянием не доверяют серьезных решений.
Поле, выбранное Драгоном и Ястребами под шабаш, полностью подходило для ритуала. Просторное, по форме ближе к квадратному, с узкой речушкой на одном конце и без единого дерева. Спустившись с рук Норда на пожухшую траву, я как следует осмотрелась.
На каждом конце поля горело по одному костру, различающихся между собой цветом пламени. У одного оно было зеленым с желтыми искрами, у другого красно-оранжевым, у третьего сине-фиолетовым, четвертое же слепяще белым. От каждого костра шел дым, завивающийся в причудливые узоры, принимающий формы животных, растений и магических символов. Фигурки медленно плыли по воздуху, поднимаясь к звездам, чтобы там, в вышине, растаять.
В центре поля был выжжен широкий круг, внутри которого помещался еще один, очерченный перемешанными лепестками роз, лилий и мяты. Мой личный круг призыва. Глубоко вздохнув, я сдавленно выдохнула, чувствуя в горле тугой ком. Все пространство над полем было пропитано магией, а от такого я успела отвыкнуть. Она обволакивала, липла к коже, путалась в волосах, показывала, что пока я не принадлежу к ней.
Никто из окружающих Ястребов, судя по их виду, такой проблемы не испытывал. Все они спокойно передвигались по полю от костра к костру, переговариваясь или молясь Таврике. Конечно, в отличие от меня, они были пользователями магии и чувствовали себя здесь как рыба в воде. А вот я пока выброшена на берег и задыхаюсь.
– Подери меня Шоар, я уж думал, что опоздаю! – громко крикнул резко затормозивший у ближнего к лесу костра Зак Ловель.
– И никто бы не удивился, – фыркнула Хлоя, как и все улыбаясь появлению последнего ожидаемого нами Ястреба.
– Ри! Не передать словами, как я рад, что ты нашлась и возвращаешься в родной отряд! – Закари оказался рядом, кивнул Скорпионам, после чего крепко стиснул меня, едва ли не до хруста костей.
– Ничего, ты передал это объятием, – прохрипела я. – Все, можно меня уже отпустить.
Ловель подчинился, подмигнув своими голубыми без зрачков (последствие долгого применения одного из самых мощных видов магии) глазами и расцепил руки. Я перетряхнула плечами, сбрасывая с себя остатки этого ощущения скованности, и улыбнулась подоспевшему воину. С виду такой же, каким я его и запомнила: солнечный и позитивный Ловель, однако, был способен не только согреть, но и испепелить.
– Хоть бы пару миллиметров, что ли, прибавила бы, – хмыкнул Зак, глядя на меня сверху вниз, как и большинство моих знакомых.
– Сам акселерат! – буркнула я.
– Да ну Зак, если бы Ри вдруг прибавила в росте, мы бы лишились отличного повода для шуток, – прогудел Беренгард Осборн, и над полем пронеслись смешки Ястребов.
Я закатила глаза. Ну да, конечно. Можно подумать, им всем нужен постоянный повод для того, чтобы похихикать надо мной. Стоит только припомнить некоторые наши вылазки… Например, когда я угодила в кусты колючек мягким местом, преследуя стрыгу (тварь с двумя сердцами, предпочитающая кровь детей). Или когда на тренировке умудрилась поставить самой себе фингал эфесом сабли… Дарин, конечно, сразу же его залечила, но ребята до сих пор вспоминают тот инцидент. Или тот случай с отваром в школе (с моей-то «огромной» предрасположенностью к стихии Земли), в результате работы над которым у меня на сутки позеленели губы. Я думала, Марк разродится, когда увидел это…
Звон монет отвлек меня от воспоминаний собственных курьезов, и я повернулась к подошедшей Сэре. В ее карих глазах отражалось пламя разгоревшихся костров. В сочетании с распущенными волосами это придавало Рейнхардт особое дикое очарование.
– Время начинать, – возвестила цыганка, подмигнув мне.
Сбросив куртку, более не чувствуя холода, я осталась в легкой майке и джинсах. Подойдя, Дарин поправила на моей голове венок, сплетенный ею же, и ободряюще улыбнулась, как и все владеющие в совершенстве Огнем, чувствуя мое волнение. По правде говоря, на этом поле сейчас не было никого, кто не ощущал бы его.
– Расслабься, Ри, – посоветовала Грир-Кенелм, выпутывая из моих волос умудрившиеся утонуть в них листики мяты.
Легко сказать. Вдыхая пьянящие ароматы различных трав, только что брошенных в костры Таей и Индирой, в квадрате своих Хранителей, все это время молчаливо оказывающих мне поддержку, я подошла к центральному кругу. Кивнув внимательно наблюдающему за мной Стоуну, перешагнула барьер из лепестков своих личных растений и вздрогнула от прошившего насквозь чувства незримой замкнутости. Теперь отсюда я не смогу выйти до самого окончания ритуала, равно как никто не сможет войти и в случае чего помочь мне.
Пятнадцать Ястребов встали по выжженному внешнему кругу и взялись за руки, создавая еще один барьер. Холодный, пронизывающий до костей ветер взвился над полем, раздувая костры и растворяя в себе дымовые фигуры. Я знала, что это не обычный ветер, а магический, призванный силами, вызванными моими воинами.
Меня охватила дрожь, и в то же время прошиб холодный пот. Со всех сторон сдавило так, что не продохнуть, на голове зашевелились волосы. От царившего внутри моего круга напряжения даже зубы заныли, но я продолжала стоять прямо, крепко сжав руки в кулаки.
Полилась тихая мелодия, и на древнем языке запели все девушки, призывая ко мне стихию, одну за другой. С каждым словом моя дрожь усиливалась, на лбу выступила испарина, и, кажется, поднялась температура. Густой воздух, пропитанный дымом и ароматами растений, давил и напирал, стараясь замесить меня, как тесто. Пошатнувшись, я вскрикнула, снова вытягиваясь по струнке, не пытаясь сражаться с магией (бесполезное занятие), но стараясь не позволить ей делать со мной все, что вздумается.
К женским голосам добавились тихие и вкрадчивые мужские, создающие фон и читающие молитвы, взывающие к Таврике и Астеону, двум главным светлым богам всего пантеона ведьм. Вскоре я перестала вслушиваться в слова, полностью поглощенная таинством. Все звуки слились в монотонный гул, пламя костров взметнулось до небес, а лепестки, создающие границу моего круга, поднялись вверх и застыли в воздухе, словно в невесомости.
Вдалеке прогремел гром, и, не выдержав, я рухнула на колени. Тремя ослепительными вспышками просверкали когтистые молнии. Все тело скрутило, и я свалилась ничком, чувствуя холод. Странный лютый холод коснулся меня изнутри, не тела, а, казалось, самой души. До тошноты закружилась голова, и я зажмурилась, не зная, как еще это перетерпеть.
Зажмурилась и оказалась в белом бескрайнем пространстве без стен, пола, потолка, окон или еще чего-либо. Слепящий белый свет лился отовсюду, и прямо передо мной из него образовались две фигуры. Одна, при рассмотрении, оказалась девушкой, закутанной в белый балахон. Лицо ее скрывал глубокий капюшон, из-под которого спереди свисали темные густые волосы длиной по пояс. Вторая – серебристая рысь с шерстью, испускающей волшебное зачаровывающее сияние. Рысь села подле фигуры в балахоне и насмешливо, с чувством собственного превосходства взглянула на меня, тряхнув кисточками на ушах.
Белая изящная рука откинула капюшон назад, и я в шоке уставилась на нее. Яркие зеленые, без зрачков, глаза, тонкие черты лица, на бледной коже ни единого признака усталости или недосыпа, не говоря уже о морщинках. Передо мной стояла я сама из прошлого. Такая, какой я была до смерти матери. До наказания у Позорного столба.
– Добрый час, Виктория, – улыбнулась она, и рысь фыркнула.
– Да уж, привет тебе, о наиглупейшая из своего рода, – добавила рысь после того, как я-прошлая требовательно взглянула на нее. – Я – Люция, дух-хранитель твоей династии, тупица, нечего так глазеть на меня.
– Люция! – укоряюще одернула ее девушка.
– Что «Люция»? Она меня шизой вон сколько времени называла, а я уж и подерзить не могу? – распушила шерсть Люция, возмущенно встопорщив усы.
– Так это ты была в моей голове… – ошарашенно выдавила я, смотря на духа-хранителя.
– Ну не Элвис же Пресли! – рыкнула она, тряхнув головой, отчего серебристое сияние рассыпалось искрами, разлетающимися вокруг.
– Я, между прочим, думала, что с ума схожу! – возмутилась я.
– Только думала? – язвительно переспросила рысь. – То есть наличие в твоей жизни самого чокнутого поступка среди ведьм за многие-многие века тебя на эту мысль не подвигло?
– Виктория, Люция, позже наговоритесь, – призвала нас к порядку я-прошлая.
– Это вряд ли, – в унисон сказали мы с Люцией, что вызвало у нее улыбку. Что-то я не припомню раньше за собой такой безмятежности… Может, это какая-то улучшенная версия меня?
– Где мы? – спросила я, оглядываясь. – И ты… Ты – это я, да?
– Верно, я часть тебя, та, что отвечает за магическую составляющую, – кивнула девушка. – Мы в отгороженном уголке твоего сознания, в котором ты заперла меня, отказавшись от магии.
А, теперь понятно, почему она такая… такая умиротворенная. Магия, гармония, медитации. Учитывая, что до сих пор мне не высказали ничего осуждающего, она также терпелива. Странно размышлять о части самой себя, как о ком-то постороннем, но все же по-другому не получалось. Хотя бы потому, что она походила на меня только внешне. Не припоминаю за собой такую безмятежность, даже планы обычно разрабатываю в движении, постоянно меряя шагами землю.
Я жалобно посмотрела на саму себя:
– Ты меня простишь? Вернешься? – Это прозвучало унизительно жалобно, умоляюще и оттого уместно. Я была не в том положении, чтобы требовать. Следовало забыть о гордости, признать ошибки и надеяться на милосердие и понимание.
Она весело рассмеялась, откинув голову, и Люция что-то проворчала себе в усы. Наверняка очередной колкий выпад в мою сторону.
– Мы с тобой – одно целое. Главное, что ты увидела свою ошибку и выучила важный урок.
– Урок? – непонимающе промямлила я. Как-то ничего, кроме собственной глупости, я во всем произошедшем не увидела. Ну может быть, еще бегство от ответственности, безмерный эгоизм и упрямство, возросшее в степени до дурости.
– Подумай, – лукаво усмехнулась я-прошлая.
– Если умеешь, – хмыкнула Люция, до этого вылизывающая переднюю лапу, не забыв продемонстрировать мне внушительные когти.
– Нельзя бежать от себя, – медленно проговорила я, сделав, как они велели. – Я есть я, не больше и не меньше.
По сути, отказ от магии и переезд в Вэндскоп – это, прежде всего, бегство, как ни старалась я не признавать этого. Бегство от проблем, от горя, от воспоминаний, от самой себя. Я струсила и спрятала голову в песок. Неподобающе капитану воинов и королеве, позорно для дочери династии Брендон.
Интересно, кто-нибудь из моих предшественниц когда-нибудь настолько косячил или пальма первенства принадлежит мне? Что-то подсказывало, что я в любом случае рекордсмен, даже если мама с бабушками и совершали промахи. Никто из них, насколько было известно, не доводил собственный народ до войны.
– Надо же, ты еще не так безнадежна, – оценила Люция, потягиваясь.
– Пора! – улыбнулась ответственная за магическую составляющую, протягивая ко мне белоснежные руки.
Я шагнула навстречу, переплетая наши пальцы, рысь прыгнула к нам, прижимаясь своим серебристым боком к нашим ногам, и все вокруг замерцало и закружилось.
Раскат грома прозвучал прямо надо мной. В глазах зарябило от ослепительных молний. Ветер играл с лепестками моих растений, закручивая их вокруг меня ароматным вихрем. Из-за него глаза еще и заслезились, но это не помешало мне разглядеть своих Ястребов. Воины все еще пели и скандировали, не расцепляя рук, хотя выглядели порядком уставшими и выжатыми. Даже Скорпионы и Тристан. Сколько времени я пробыла в отключке от реальности, чтобы довести их до такого измотанного состояния?
Эта посторонняя сейчас мысль испарилась, когда я поняла, что свечусь зеленым светом. Того же оттенка, что и мои глаза. Свечение исходило от кожи, чем-то напоминая серебряное сияние от шерсти Люции, вот только я не была духом-хранителем. Кроме того, оно еще и пульсировало в такт моему сердцу.
После еще одного раската грома, прокатившегося по иссиня-черным тучам от горизонта до горизонта, ко мне пришла Вода. Я слышала стук дождя, шелест волн, грохот водопада, чувствовала ласковую пену и удары капель, соль на губах… Потом все это сменилось шепотом ветра в листве, его хлесткими упругими порывами, завывающей бурей и ощущением полета, принесшим эйфорию. За Воздухом пришла Земля. Мне показалось, что я стою среди цветущего сада, прогреваемого солнечными лучами, вижу, как землю пробивает росток, как подсолнухи тянутся к солнцу, чувствую запах сырой земли, благодатной почвы, на которой вот-вот взойдет урожай. Все это потонуло в жаре и треске Огня, в неистовой силе, способной уничтожить и в то же время защитить. И, наконец, последней меня коснулась Молния. Резкая, быстрая, хаотичная и сокрушительная. Вспышка, мгновение силы и власти, бунтарское чувство свободы и вседозволенности…
Зеленое свечение окутало коконом, меня оторвало от земли, и мощный импульс вившейся вокруг меня стихийной силы сотряс круг Ястребов, расшвыряв их в стороны, словно тряпичных кукол. Чувствуя эту бесконтрольную энергию, перетекающую по мне, вокруг меня и сквозь меня, ощущая, что вот-вот лопну от такого заряда магии, я вдруг начала хохотать. Это было так здорово! Пьянящая свобода, способности, простирающиеся далеко за воображение любого смертного, осознание собственного могущества…
Лепестки опали ровным кругом, зеленое свечение впиталось в кожу, я ощутила, что меня уже ничто не сдерживает, и взвилась вверх, не прекращая смеяться.
– Я вернулась! – крикнула я миру вокруг себя, и снизу раздались смешки и легкие аплодисменты Ястребов.
Сделав кульбит, повернувшись вокруг своей оси, я поднялась еще выше, стаскивая с волос резинку и позволяя ветру играться с ними. Во мне бурлила сила, искрящая и шипящая, как пузырьки в лимонаде, требующая, чтобы я свинтила пробку. И я это сделала. Под присвисты и ободряющие крики поднимающихся на ноги ведьм я запустила в небо три огненные сферы, создала вокруг себя вихрь, дождь…
Неудержимое веселье захватило всю мою сущность, хотелось рассекать по ночному небу, зарываться в облака, танцевать по ним под вспышки молний и петь вместе с ветром… Вернувшаяся магия опьянила меня, и почувствовавшие это Скорпионы (на то они и Хранители) взмыли в воздух следом за мной, опасаясь, как бы я чего этакого не выкинула. Бояться было чего. Я словно наблюдала за самой собой со стороны. Отказавшись от магии, я пережала ее внутри себя, и сейчас она догоняла это время с процентами. На сверхзвуковой скорости.
Не прекращая смеяться, закружилась над лесом, пока не попала в сильные уверенные руки Норда.
– Успокойся, Ри. Возьми ее под контроль, моя королева.
Я честно постаралась последовать совету Старшего Хранителя. Уж если смогла вернуть себе магию, то и придержать вожжи тоже мне по плечу, верно? На деле все оказалось сложнее.
– Не могу! – задыхаясь от смеха, выдавила я, не в силах остановиться.
– Можешь. – Норд твердо посмотрел мне в глаза, держа за плечи. – Просто найди свой якорь.
Якорь?
То, что помогает тебе оставаться собой, ваше бестолковое величество! – гаркнула в моей голове Люция, очевидно не выдержав моего тупизма.
Вырвавшись из рук Норда, да он и не особо удерживал, я устремилась к особняку Бриаров, чувствуя, что так надо. Ведьмы всегда доверяют инстинктам, а мои так и вопили о том, что я двигаюсь в верном направлении. Слыша, что многие Ястребы последовали за мной, кто лётом, а кто бегом, я оторвалась от них, кусая губы, чтобы снова не перейти в режим ведьмовского стихийного хохота, хотя дико хотелось.
– Драгон! – закричала я, планируя во двор дома веров.
Казалось, он выскочил на улицу еще до того, как я позвала. Скорее всего, почувствовал мои эмоции, а может, услышал наше приближение. Янтарные глаза удивленно и одновременно радостно вспыхнули, руки раскрылись, и я влетела прямо в его объятие, опутывая своего вертигра руками и ногами.
– Что с тобой…
Закончить фразу Драг не успел, я уже целовала его. Уверена, его вопрос был риторическим, потому что для ничего не понимающего он справлялся слишком хорошо. Каким-то образом Драгон знал, что именно мне требуется. Бриар был моим воздухом, который я спешно заглатывала, стараясь не захлебнуться в топившей и подавляющей меня магии.
Его руки стиснули меня сильнее, словно очерчивая огненную границу, ладони с лопаток переместились на пятую точку и сжали ее. Драг, гортанно рыкнув, прикусил меня за нижнюю губу, и последние смешинки улетучились в неизвестном направлении. Еще один рык моего вертигра, короткий судорожный вздох и жадный глубокий поцелуй. Мои пальцы в его шелковых, струящихся через них волосах, сердце стучит об ребра, и его прищуренные, ставшие совершенно кошачьими глаза лишают рассудка.
Поцелуй походил на соревнование – кому быстрее понадобится следующая доза кислорода. Дернув Драгона за волосы, я не собиралась так просто сдаваться. Лучше съем его, заберу в себя, чтобы всегда был со мной, частью меня без возможности побега.
Это решение пробудило во мне нечто совершенно другое, из иной плоскости. Нечто, заставившее магию сдать назад. Моя потребность в Драгоне, мой теперь завязанный на любимом инстинкт самосохранения. Ведьма во мне остановилась, прекращая танцевать и веселиться на полную катушку, и на первый план вышла типичная-нетипичная я. Любительница горячего шоколада, прогулок, музыки, заядлая кошатница, влюбленная семнадцатилетняя девушка.
– Все-все, тише, Тори, – ласково промурчал Бриар, чуть отстраняясь, сразу же ощутив ту секунду, когда ураган моих эмоций сбросил пару баллов. Чувствовалось, что остановиться ему было значительно сложнее, о чем говорили все еще пылающие янтарем глаза и огненные руки, так и оставшиеся ниже пояса.
Я прижалась губами к его ключице, судорожно дыша и вжимаясь в это крепкое горячее тело, пахнущее дикими травами, ароматом, ставшим мне уже родным, и с грудью, вздымающейся практически так же часто, как и моя собственная. Не только я тут едва не выложилась на все сто. Драгон нежно поглаживал меня по спине, чуть покачивая, как маленького ребенка. Моя тушка, цепляющаяся за него, видимо, не рассматривалась Бриаром как нечто тяжелое.
– Спасибо, – пробормотала я, не спеша его отпускать. – Ты мой отрезвитель.
– Без проблем, – усмехнулся Драгон. – Я не против побыть им еще, если роль твоего «отрезвителя» заключается в этом.
– Ты и так мой парень, – хмыкнула я, утыкая нос ему в шею, понимая, что еще немного – и моим глазам даже спички не помогут.
– Что случилось? – спросил Драг. Уловив за спиной присутствие практически всего отряда, я сморщилась. Да, неплохое зрелище мы им обеспечили. Как это они от шуточек еще воздержались? А, понятно. Скорпионы.
Читать бесплатно другие книги:
