Незнакомец под луной Деверо Джуд
Трэвис поцеловал ее в лоб.
– Понятия не имею, почему она покинула город, где все знают всех и обо всех.
– Если не считать некоторых матерей, – пробормотала Ким.
– Будешь слушать или язвить?
– Дай подумать, – начала она, но увидев взгляд Трэвиса, попросила продолжать.
– Так о чем я? Мисс Кларисса Олдредж приехала в Джейнс-Крик летом 1893-го. Никто не знал причин, но полагаю, что здесь у нее были друзья и она хотела провести с ними лето. Верно?
Ким кивнула.
– Так или иначе, но мы точно знаем, что в сентябре она вернулась в Эдилин уже беременной. И никому не открыла имя отца ребенка, так что горожане, любившие посплетничать, предполагали, что он женат. Кларисса никогда никого не поправляла, что бы они ни говорили. Проблема в том, что вернулась Кларисса другой. Меланхоличной. Грустной.
– Неудивительно, – заметила Ким. – Незамужняя и беременная в 1893-м? Чудо еще, что ее не побили камнями!
– Думаю, такое случалось гораздо раньше. Но бедняжка умерла через несколько часов после рождения сына.
– Как? Джоус и Джемма мне не рассказывали!
– Возможно, не хотели расстраивать. На смертном одре Кларисса сказала брату Патрику: «Назови его Тристаном и молись, чтобы он был доктором, как отец». Послушай, что, все доктора с фамилией Олдредж зовутся Тристанами?
– Так зовут тех, кто должен унаследовать Олдредж-Хаус, – рассеянно ответила Ким.
– Не твоя ветвь?
– Нет. Поэтому моего брата зовут Рид.
– Это я помню, – улыбнулся Трэвис, ложась рядом с ней. – Что-то не так?
Она не могла признаться Трэвису в том, что у нее на уме. У них с Клариссой много общего. Между ней и Трэвисом все временно. Он приехал в Эдилин помочь матери и скоро погрузится в сложный бракоразводный процесс. Вернется к своей работе. К гламурной жизни в Нью-Йорке. Ким и скучный маленький Эдилин станут всего лишь памятью. Будет он улыбаться много лет спустя, когда подумает о ней?
Она пыталась выбросить эти сцены из головы. Они вместе, и это главное.
Ким снова повернулась к нему.
– Все в порядке. Досказывай.
– Видимо, Кларисса призналась, что отцом был некий доктор Тристан. По-моему, твоим подругам было легко найти его по Интернету.
– Они так и сделали. Доктор Тристан Джейнс…
– Как название города?
– Да, – вздохнула Ким. – Он умер в 1893-м.
– Понятно. Итак, Кларисса приезжает в Джейнс-Крик, влюбляется в местного доктора, они забавляются на сене. Но прежде чем успели пожениться, она забеременела, а он умирает. Она возвращается в Эдилин, рожает ребенка, потом…
– Соединяется с возлюбленным, – докончила Ким.
– Будем надеяться, что так и было. Но если твои подруги знают все это, зачем послали тебя сюда?
– Джоус и Джемма новенькие в городе.
Трэвис вопросительно вскинул брови.
– Они родились не в Эдилине, – пояснила Ким. – Хотят, чтобы я узнала, был ли женат доктор Тристан и были ли у него еще дети.
– Кузены? Мечтают найти новых родственников?
– Боюсь, что так. Если я действительно отыщу молодых потомков, Джоус, возможно, усыновит их, а Джемма захочет составить генеалогическое древо всей семьи.
– А ты изготовишь для них украшения?
– Да, если появятся новые идеи, – простонала Ким. – С тех пор как я встретила тебя, не нарисовала ни одной модели. И вообще я едва помню, чем зарабатываю на жизнь.
Взгляд Трэвиса стал серьезным.
– Ким, если ты хотела…
Она не совсем поняла, что хотел сказать Трэвис, возможно, пытался предложить заплатить за украшения. Но она ничего не желала слышать и поэтому сменила тему:
– Так когда мы поговорим со здешними жителями, которые достаточно стары, чтобы помнить 1893-й?
– Если доктор Тристан умер здесь, следует поискать надгробие и фотографию. Может, там что-то написано, а может, кто-то похоронен рядом с ним. Если у него была жена, она тоже там.
– Может, нам повезет, и ее звали Лесли.
Ким не хотела говорить ничего подобного. Нужно держаться спокойно и невозмутимо. Но вместо этого ведет себя, как кто-то из… из маленького южного городка.
– Я, пожалуй, лучше оденусь, – решила она и попыталась встать с кровати.
Но Трэвис поймал ее за руку.
– Пожалуй, стоит сказать тебе правду.
Она продолжала сидеть спиной к нему, прикрывая грудь простыней. И чувствовала себя так, будто слова обнажили перед Трэвисом не только тело, но и душу.
– Твоя жизнь принадлежит тебе, и между нами только…
Она хотела сказать «секс», но не смогла. С другими парнями она ухитрялась сохранять ни к чему не обязывающие отношения. Один даже сказал, что она вечно над всем подшучивает. Но это Трэвис! На следующий день после его возвращения в город она послала Джессе е-мейл, в котором сообщила, что человек, в которого она была влюблена с восьми лет, приехал в город. Возлюбленный или нет, но ей не следовало шутить насчет Тристана и его красавицы-девушки.
Когда она даже не повернулась, чтобы посмотреть на него, Тристан разжал руки.
– Я не приходил так долго, потому что сначала должен был все узнать о себе, – тихо пояснил он. – Я сын богатого человека и хочу удостовериться, смогу ли сам содержать себя. Не желаю быть одним из деточек трастового фонда, живущих за счет папаш. Что я буду за мужчина, если это все, что могу тебе предложить?
Ким по-прежнему не двигалась.
Он тяжело вздохнул.
– После того как я получил диплом адвоката, отец предложил мне выгодную высокооплачиваемую работу, но я отказался. Он был в бешенстве! Закрыл мой трастовый фонд, так что я оказался без денег. Сказал, что самому мне не выплыть, и, по правде говоря, я боялся, что он прав.
Ким, наконец, обернулась.
– Я хотел уехать от него как можно дальше, так что улетел в Лос-Анджелес вместе с другом на его частном самолете. Остановился у него, пока искал работу. Я был так зол, что когда услышал о вакансиях в группе каскадеров, пошел туда и получил работу, потому что был тех же размеров, что и Бен Аффлек. Из-за него меня дважды убивали. Но мне все удалось, и я смог зарабатывать себе на жизнь. Только в мире трюков… Я был достаточно хорош, но понял, что тело когда-нибудь меня подведет. Поэтому и уволился. И потом это не жизнь… для тебя.
– Для меня? – удивилась она.
– Конечно. Я говорил, что жил только ради тебя.
– Но…
А она думала, что подобные вещи говорят все мужчины. И не стоит воспринимать их буквально.
– И что ты делал потом?
– Собирался работать в адвокатской конторе. Меня наняли в славную консервативную фирму в северной Калифорнии. Я думал проработать там год-другой, а потом вернуться в Эдилин и увидеться с тобой. Хотел знать, может быть что-то… взрослое между нами. А если у меня будет хотя бы двухгодичный опыт, может, я сумею найти работу в Эдилине или поблизости.
Ким затаила дыхание, но ничего не сказала.
– Все шло по плану, пока моя мать не украла несколько миллионов с одного из счетов мужа. Он в ярости примчался ко мне и завопил, что убьет ее.
Ким ахнула.
– Он, конечно, не имел в виду, что убьет ее буквально, но я знал: она так несчастна из-за него, что сама желала себе смерти. Я точно знал, куда она поехала. В город, где мы с ней были счастливы, как никогда в жизни.
– Эдилин.
– Верно. Но поняв все это, я понял также, что надежды скоро увидеть тебя нет. Я знал отца. Он выследил бы меня и таким образом нашел мать.
– Поэтому ты стал на него работать?
– Да.
– Но не собирался оставаться у него навсегда?
– Так далеко я не задумывался. Казалось, что мечта всей моей жизни была так близко, и вот я уже работаю на отца восемьдесят часов в неделю. У меня почти не оставалось времени на сон, не говоря уже о том, чтобы остановиться и подумать.
– Но хватило времени увидеть все мои выставки украшений, – не выдержала Ким. Гнев снова взял верх над ней. – Если я так много значила для тебя, почему ничего не сказал мне? «Привет, Ким. Помнишь меня?» Да что угодно! Я не знала твоей фамилии, а искала тебя много лет. Я…
Трэвис прижал ее к себе и стал гладить по волосам.
– Как я мог прийти к тебе? Ты была так успешна. Восходящая звезда в ювелирном мире! Я следил по Интернету за каждым твоим шагом и видел, что ты каждый день достигаешь новых высот. А я… я по-прежнему оставался отцовской марионеткой. Мне нужно было доказать себе, что я мужчина.
– И в постели? – ядовито прошипела она.
– Да. И это тоже. Одно дело, когда девчонка учит тебя кататься на велосипеде, и совсем другое – когда пытается учить тебя, что именно делать в постели. Так куда мне положить эту большую штуковину? – пропищал он фальцетом.
Ким не выдержала и рассмеялась. Но тут же отстранилась от него и подняла глаза.
– Это ты отпугивал от меня всех мужчин, помимо Дэйва?
– Нет, но не выпускал их из поля зрения.
– И что это означает?
Трэвис пожал плечами.
– Что ты делал? – насторожилась она.
– Всего лишь обычная проверка, ничего особенного, никакого вмешательства. Когда я видел, что ты куда успешнее их, сразу расслаблялся. Ты вполне могла перепугать их до смерти.
– Большое спасибо. Можно подумать, я размахиваю шпагой и скачу без седла.
– Мне такая сцена нравится.
Его глаза смеялись.
– Ты! – начала она. – Ты годами протаскивал меня сквозь ад! Я тосковала по тебе, но не могла найти и…
Она замолчала, когда он поцеловал ее.
– Я хочу загладить свою вину.
Он чмокнул ее в нос.
– Хочу провести всю жизнь, заглаживая свою вину. Делая все, чтобы мы были вместе.
– И что все это означает? – встрепенулась она. – Поточнее, пожалуйста.
– Я люблю тебя и хочу на тебе жениться. Если ты согласна взять меня в мужья.
Ким вдруг потеряла дар речи.
– Но…
– Но что?
– Мы едва знаем друг друга. Ты вернулся всего неделю назад, а до того…
Он снова ее поцеловал.
– Давай договоримся: у тебя сколько хочешь времени, чтобы узнать меня, а я каждый день буду делать предложение. Когда ты почувствуешь, что достаточно хорошо меня знаешь, скажешь «да» и мы найдем священника. Как тебе такое?
Он повернулся и поставил ноги на пол.
– Я ужасно проголодался. А ты? У Пенни есть дядя, который ест так много, что, по ее словам, я не смогу оплатить счет. Хотелось бы посмотреть на него. А тебе?
– Я… э…
Голова Ким все еще шла кругом от того, что он ей сказал.
– Где ты будешь жить? – выдавила она в спину Трэвиса, идущего к ванной.
– С тобой, если не возражаешь. Мне нравится твой дом, нужно переместить мастерскую в магазин Джо. Хочешь принять душ вместе со мной? Таким образом твой гараж освободится. Я считаю, что о машинах нужно заботиться. Кстати, в городе есть хорошие механики?
Он исчез за дверью, а Ким еще долго сидела, словно окаменев. Простыня свалилась с груди, но она ничего не замечала.
Трэвис выглянул из-за двери:
– Если будешь продолжать сидеть здесь, мне придется вернуться и заняться с тобой любовью. А мне есть очень хочется! Сжалься надо мной.
Он исчез, но Ким по-прежнему не двинулась с места, не понимая, что именно услышала и что именно испытывает. Она ожидала, что в этот уикэнд ей сделает предложение человек, которого знала несколько месяцев. Но вместо этого ее попросил выйти замуж… Трэвис!
Она улыбнулась. Представила, как он на велосипеде летит с земляного холма. Лицо, одежда и даже зубы в грязи, но она не видела никого счастливее! И тот мальчик только что попросил стать его женой!
Ким услышала шум воды. Еще немного подождала и помчалась в ванную.
– Мне нравится моя мастерская. Не приходится садиться в машину, чтобы туда добраться. И я могу работать допоздна. Ты не…
На этом месте Трэвис выбросил руку вперед и обнял ее за талию. Между ними оставалась только занавеска.
– Я буду возить тебя, – пообещал он, прежде чем снова поцеловать. – Я хороший водитель.
– Да уж, если любишь американские горки.
– Ты тоже любишь, – заметил он, прежде чем снова ее поцеловать.
Глава 13
Ким сидела у гостиницы и ждала Трэвиса. Как только они наконец оделись – душ занял очень много времени, – зазвонил его мобильник.
– На этот номер звонят либо Пенни, либо мама, либо ты, – объявил он, вынимая телефон из кармана. – Это Пенни.
Поговорив с секретарем, он сказал, что «ни на что не годный кретин Форестер», как всегда, напортачил и нуждается в помощи.
– Прости, Ким, но это займет какое-то время. Если я не стану водить его за ручку, провалит сделку. Ты не сердишься?
– Конечно, нет, – заверила Ким. – Подожду тебя у гостиницы.
Выходя из комнаты, она захватила альбом с эскизами. Может, наконец появятся новые идеи? Впрочем, весьма сомнительно, поскольку в голове вертятся только слова Трэвиса. Неужели он действительно хочет связать с ней жизнь? Возможно ли это? Но ведь и она, кажется, делала то же самое. Не сознательно, как Трэвис, а инстинктивно. С самого детства она привыкла прокрадываться в комнату брата, где был Интернет, не контролируемый железной волей матери. На попытки отыскать Трэвиса влияли перемены в личной жизни. После очередного разрыва с парнем она плакала, объедалась мороженым и целыми днями сидела в Интернете.
Теперь она поняла, что, возможно, видела фото богатого Трэвиса Максвелла, но не обращала на него внимания. Ким давно сообразила, что Трэвис с матерью старались сбежать от грубого бесчувственного отца. Все воспринимали как должное, что супербогатые молодые люди избалованы и испорчены роскошной жизнью. А ее светская хроника не интересовала.
А насчет предложения… больше всего на свете Ким хотела броситься ему на шею и сказать «да». Но разве она могла? Слишком много проблем нужно решить! И жизнь Трэвиса по-прежнему связана с работой у его подонка-отца. Как они могут быть счастливы, пока все не уладится? Да и его матери понадобится немало помощи. Как бы она ни любила Джо, он маленький человек, провинциал, и никогда не сможет дать достойный отпор такому могущественному магнату, как Рэндалл Максвелл. Тот известен всему миру, как человек, способный выстоять против любого, причем во всемирном масштабе. А кто такой Джо? Всего лишь владелец маленького метизного магазина! Трэвису придется вмешаться и позаботиться обо всем. Сколько времени уйдет на развод с одним из богатейших в мире людей, которые не желают расстаться и с десятицентовиком? Какая жизнь будет у них с Трэвисом, если он постоянно занят войной между родителями?
Похоже, что ее и Трэвиса ждут непреодолимые препятствия. Не то чтобы она собирается сдаться. Никогда. Но пройдет время, прежде чем им позволят вести собственную жизнь, иметь свой дом… детей…
Выйдя на прохладный вечерний воздух, она глубоко вздохнула и напомнила себе, что, какими бы ни были помехи, они нашли друг друга и в конце тоннеля забрезжил свет. Мысль о том, что отныне она не одна, что у нее есть будущее, вызвала улыбку на лице. Голова постепенно прояснялась. И как всегда, с самого детства, она стала думать о драгоценностях. В тускнеющем свете листья на ближайшем тополе походили на лунные камни. А может, граненый кварц. Ну а те, что в тени, конечно, настоящие гранаты. Она давно не работала с гранатами. Может, самое время начать?
Под деревьями стояли скамьи. Она села на самую красивую и стала рисовать то, что так и стояло перед глазами. Камни, даже изгиб листьев, напоминали о женской шее. Она может сделать украшение в виде золотого потока, изящно загибающегося на ключице. Если все удастся, колье будут выглядеть на редкость чувственно. Конечно, придется делать индивидуальный экземпляр для каждой женщины. Но усилия того стоят!
Она ненавидела колье в виде традиционных металлических ошейников с камнями. Идеально округлые шеи – редкость, и такие колье никогда не лежали свободно, а неуклюже оттопыривались.
Ким так ушла в свои мысли и рисунки, что не видела и не слышала никого, пока какой-то мужчина едва не споткнулся о ее вытянутые ноги.
– Простите, не хотел вас потревожить, – извинился он.
Ким подняла глаза. Перед ней стоял приземистый коротышка лет шестидесяти, державший в руке метлу. На нем были старые джинсы и клетчатая застиранная рубашка. Его улыбка напомнила ей о доме.
– Пожалуйста, не обращайте на меня внимания, продолжайте рисовать.
Он кивком показал на блокнот. Судя по виду, его разбирало любопытство.
– Мне нравится, как свет играет на листьях клена, – пояснила она.
– Они прекрасны, верно?
Он оперся на ручку метлы и стал рассматривать листья.
– Вы из тех, кто остановился в отеле?
– Да.
– Не хочу совать нос в чужие дела, но это семейный праздник? Обычно у нас не бывает столько гостей.
Ким сдавленно хихикнула при мысли о том, почему здесь собралось так много постояльцев. Трэвис собирался следить за ней и Дэйвом. Только Дэйва здесь уже не будет.
– Нет, – ответила она. – Просто мой…
Она не знала, как назвать Трэвиса. Женихом? Но он не сделал официального предложения. Не подарил кольцо (что, как говорила Ким молодым людям, приходившим в ее магазин, было недопустимым промахом), и к тому же она не согласилась стать его женой.
– Ваш молодой человек? – уточнил он.
Старомодный термин, который, однако, вполне подходил ситуации.
– Да, мой молодой человек пригласил друзей.
Они немного помолчали. Потом мужчина глянул на ее блокнот.
– Я оставляю вас вашим занятиям, но если понадобится помощь, дайте знать. Только спросите Реда. Когда-то мои волосы были такого цвета[3]…
Он уже хотел уйти, но Ким его остановила:
– В этом у нас много общего, – сказала она. – Может, вы сумеете помочь нам найти кое-кого?
Он остановился и оглянулся. Было в нем что-то такое, что ей нравилось. Славная улыбка.
– Всех приезжих я, конечно, не знаю, но если человеку за сорок, возможно, помогу.
Она улыбнулась слову «приезжий». Точно так говорили в Эдилине о всех новых жителях.
– А если человек умер в 1893-м?
– Тогда я, возможно, ходил вместе с ним в школу.
Ким рассмеялась.
– Доктор Тристан Джейнс. Полагаю, город был назван в честь его семьи?
– Совершенно верно.
Мужчина подошел к одному из стульев напротив скамьи. Но предварительно попросил разрешения сесть.
– Пожалуйста, – кивнула она.
– А ваш молодой человек не возражает оставлять вас наедине с другим мужчиной?
– Уверена, что он сойдет с ума от ревности, но я сумею утихомирить его зверскую вспыльчивость.
– Говорите, как влюбленная женщина, – хмыкнул Ред.
Ким невольно покраснела.
– Так что насчет доктора Джейнса?
– Здесь когда-то была библиотека, но когда мельница закрылась, город практически умер вместе с ним. Все бумаги и книги перевезли в столицу штата. Жаль, вы могли бы пойти в библиотеку и прочитать все. Я плохой рассказчик. Но так или иначе, мистер Густав Джейнс основал город в 1857 году, когда построил мельницу, которая молола зерно для всех в радиусе пятидесяти миль. Его единственный сын Тристан стал доктором. Я слышал, что старый Густав, не умевший ни читать, ни писать, очень гордился сыном.
– Как и следовало, – кивнула Ким. – Тристан умер молодым, верно?
– Да. Он спасал шахтеров, когда случился обвал. Его очень любили, и сотни людей пришли на похороны.
– И среди них наверняка моя прапрабабка. Внучатая. Похоже, она носила его ребенка, который стал… если не ошибаюсь, моим внучатым прадедом.
– И это делает вас почетным членом Джейнс-Крик.
– Не приезжей?
– Разумеется, нет.
Откуда-то послышались голоса, и Ред встал.
– Похоже, ваш молодой человек возвращается.
Мне нужно идти.
– Вопрос в том, что в моем родном городе все хотят знать, был ли женат доктор Джейнс.
– О нет! Я слышал, что он был самым завидным в городе женихом. Красив, богат, но так и умер холостяком. Уверен, что если бы он остался в живых, женился бы на вашей родственнице. Особенно если она была хотя бы вполовину такой хорошенькой, как вы.
– Спасибо, – кивнула Ким. Ред уже отошел, когда она кое-что вспомнила: – Ред, а вы не знаете, где он похоронен?
– Вся семья Джейнсов лежит на Старой Мельнице. Если пойдете туда, будьте поосторожнее. Там все разваливается. Возьмите спутников. Сильных и крепких.
– Спасибо, обязательно.
Ред исчез за углом.
Слева из-за высоких кустов показался Трэвис. Хмурясь, он что-то говорил в телефон. Но увидев Ким, улыбнулся.
– Форестер, вы только что сделали это! – воскликнул он и отсоединился.
– Готова идти на ужин? – спросил он Ким, протягивая руку.
– Готова!
Они направились к главному зданию.
Стоя в тени кустов, Ред провожал их взглядом и улыбался.
– Сэр! – обратился к нему мужчина в костюме.
– Что там?! – рявкнул Ред.
– Вам звонят из Гонконга, а мистеру Форестеру нужно…
Ред нахмурился.
– Мой сын сделал для Форестера все возможное. Пошлите кого-нибудь в столицу штата. Я хочу знать все о докторе Тристане Джейнсе, который умер в 1893-м.
– Утром я непременно…
Ред пристально глянул на говорившего.
– Я позвоню губернатору.
– И немедленно, – бросил Ред, уходя прочь от гостиницы.
Второй поднял метлу и последовал за Рэндаллом Максвеллом в ожидавшую машину.
Ким разбудил шум бегущей воды, и она, сразу все вспомнив, вальяжно потянулась. Прошлая ночь была чудесной. За ужином для них накрыли отдельный столик на маленьком застекленном крыльце, и Трэвис заказал обед еще до того, как в зал стали приходить постояльцы. Шесть блюд и три сорта вина… На небе сверкали звезды, и лунный свет проникал в окна. Когда подали десерт, они стали кормить друг друга, и Ким потребовалась вся сила воли, чтобы не наброситься на Трэвиса и не сорвать с него одежду.
– Пойдем к себе? – спросил он еще до окончания десерта.
– Если ты готов и больше не хочешь есть, – скромно заметила Ким.
– Я был… готов весь последний час, – выдавил он с таким видом, словно его одолевала боль.
Читать бесплатно другие книги:
