Планета Вода (сборник с иллюстрациями) Акунин Борис

– В самом деле? – Фандорин приподнял брови, как бы удивляясь столь рискованной мысли.

– Да. – Наполеон вздохнул и повернулся к югу. – Южный переулок тебе не понадобится. Там находится моя резиденция, и вход туда воспрещен. Не из-за моей персоны, – улыбнулся он, – а потому что в том же отсеке находится склад взрывчатки для торпед.

Так-так, сказал себе Эраст Петрович.

И с невинным любопытством спросил:

– Неужели ты живешь там один?

– Не совсем… – неопределенно и с каким-то странным смущением ответил Наполеон. – Но об этом говорить давай не будем. Просто запомни, что «Юг» – единственная зона, где тебе бывать незачем.

Вероятно, женщина, предположил Фандорин. Вот чем объясняется эпохальное озарение, что «не все существа женского пола одинаковы». Но это ладно. Про склад взрывчатки интереснее. Разберемся.

– Генерал, правда, требует, чтобы мы ужесточили меры безопасности и поставили охрану ко всем жизнеобеспечивающим узлам. К сожалению, враги догадываются о том, что остров Сен-Константен имеет двойное дно. Англичане и немцы всё время пытаются разнюхать, чем мы здесь занимаемся. То подсылают шпионов, то еще что-то. Например, позавчера наша 79-я подбила прямо у ворот чужую субмарину. Очень приличного качества и, что удивительно, всего с одним членом экипажа. Я точно знаю, что англичане строительством подводных лодок не занимаются. Подводник был с азиатской внешностью. Возможно японец. Хотя какого черта японцам может быть нужно в Атлантике, непонятно…

Внутренне замерев, Эраст Петрович сказал:

– Если бы в Японии производили субмарины, это было бы известно. Я слежу за подобными вещами. Так японец это или нет?

Может быть, Маса жив?! Взят в плен?!

– Неизвестно. И, честно говоря, меня больше заинтересовала сама лодка. У нее алюминиевый корпус, очень легкий. Как конструкторам удалось придать этому мягкому металлу достаточно прочности, чтобы выдерживать давление на больших глубинах? Субмарину подбили над самым куполом «Востока», а это почти сорок метров ниже уровня моря.

«Нет, Маса мертв…»

– Я занимался этой проблематикой, – ровным голосом произнес Фандорин, приказав сердцу успокоиться. – И, думаю, знаю ответ на этот вопрос.

– В самом деле? Прекрасно! – обрадовался Наполеон. – Тогда передашь разработку пневмоаппарата одному из коллег. Я подумаю, кому именно. Будешь работать в отделе конструирования субмарин. Сейчас я отведу тебя к квартирмейстеру. Он займется твоим обустройством. Пойдем-пойдем, времени…

Конца фразы Эраст Петрович не расслышал: все звуки заглушил мощный рев сирены.

Сигнал был коротким, секунды на две, и повторился трижды.

Не зная, что это означает, Фандорин не сводил глаз с принца. Тот в первый миг смертельно побледнел, но, когда звук прервался в первый раз, шумно выдохнул – с видимым облегчением. После второй паузы лицо Наполеона сделалось ожидающе-напряженном. Но вот сирена взревела в третий раз, и, не дожидаясь тишины, принц побежал в сторону Северной улицы.

Эраст Петрович бросился следом.

– Что случилось?

– Длинный непрерывный вой сирены означал бы, что произошла фатальная дегерметизация и началось затопление! – крикнул принц на бегу. – Тогда оставалось бы только спешить к лифтам… Два гудка – локальная авария, которую можно устранить…

– А три?

– Вражеское нападение.

* * *

Жители Атлантиса вели себя странно. Фандорин не заметил ни паники, ни особенного смятения. Люди, работавшие в доке, провожали бегущих взглядами, но сами оставались на месте.

– Почему вы б-бежите в порт?

– Остров может быть атакован только со стороны моря. Сейчас мы всё узнаем!

Вот на базе субмарин все носились и метались, но не хаотично, а сосредоточенно. Одна из лодок была с открытым люком, из которого сочился свет.

– Дежурного ко мне! – крикнул Наполеон.

К нему кинулся офицер, придерживая золотой кортик.

– …Пять миль норд-ост… на крейсерской скорости… – разобрал Эраст Петрович, прислушиваясь к негромкой скороговорке, а когда раздалось слово «Азенкур», понял, в чем дело.

Британцы оказались не такими уж бюрократами. Донесение прошло по эстафете, решение принято, приказ отдан, и не более чем через полчаса на рейде Сен-Константена бросит якорь четырехтрубный крейсер, наведет на остров свои шестидюймовые орудия и высадит сотню-другую морских пехотинцев.

Нужно любой ценой возвращаться наверх. Без посторонней помощи англичанам будет непросто найти вход в Атлантис.

– Нет, я сам, – сказал офицеру Наполеон. – Давно мечтал о чем-то подобном.

Он обернулся, взглянул на Эраста Петровича.

– Пит, хочешь посмотреть на первый бой планеты Вода с планетой Земля? Это исторический момент! Тебе здорово повезло. В нижнем отсеке есть место для водолаза. Оттуда всё будет отлично видно. Лезь в дежурную субмарину.

После короткого колебания Фандорин кивнул. Пожалуй, под водой он мог принести пользы больше, чем на суше. Наполеон, кажется, намерен торпедировать корабль. Нужно ему помешать.

Устройство у лодки оказалось не совсем таким, как у покойного «Лимона-2». Рубка шире и удобнее, с круговым обзором благодаря стенкам из толстого закаленного стекла или какого-то иного прозрачного материала. При этом оказалось, что он, подобно солнечным очкам, пропускает свет только в одну сторону. Интересно!

Передний отсек был отведен для наводчика. За плотно запертой переборкой, тоже прозрачной, сидел человек в кепи, надетом козырьком назад, и возился с каким-то мудреным аппаратом – должно быть, прицелом. Нос лодки был опять-таки прозрачным.

– Спустись ниже! – крикнул Наполеон.

Фандорин откинул тяжелую стеклянную дверцу в полу. В первый миг ему показалось, что под ним вода. Потом стало ясно, что и брюхо у лодки прозрачное. К днищу была пристроена стеклянная кабина каплеобразной формы.

– Там тесно. Придется лежать. Устраивайся, как на диване! – весело проинструктировал принц.

Лежать не лежать, но выпрямиться в полный рост в водолазном отсеке было невозможно. Эраст Петрович сел и стал осматриваться.

Так, понятно. Аппаратов для автономного передвижения у них нет, водолазы работают в скафандрах. Вот заглушка – через нее подсоединяется шланг. Должно быть, дно кабины может раздвигаться…

Люк плотно закрылся. Раздалось легкое шипение, означавшее, что переборка герметичная.

Через несколько секунд раздался голос Наполеона, чуть искаженный интерфоном:

– Удобно расположился? Ну, поехали! Отдать швартовые!

Снизу через стекло было видно, как он двигает в рубке какими-то рычагами. Тихо заработал двигатель. Субмарина медленно пошла вперед. Сначала через подсвеченную воду бассейна, потом по тоннелю, где темные и светлые полосы чередовались – должно быть, лампы висели на изрядном расстоянии одна от другой.

Пошарив рукой, Фандорин сделал крайне неприятное открытие. Водолазная камера изнутри не открывалась. Он был заперт, как в клетке. Помешать торпедной атаке не удастся!

Кажется, принц заметил его беспокойные движения.

– Не хватает воздуха? Сейчас форсирую циркуляцию…

Откуда-то повеяло ветерком.

Лодка замедлила ход.

Впереди возникла стальная стена, покрытая колышащимися водорослями. Это были ворота. С глухим лязгом они начали раздвигаться.

– Вот мы и в море, – объявил принц. – Признаться, я ужасно волнуюсь. Это первое боевое испытание со времен «Ланкастера», на который понадобилось две торпеды – первая отклонилась от цели. Но с тех пор мы исправили дефект и усовершенствовали конструкцию… Эй, Клод! – обратился он к стрелку по-французски. – Как думаешь, понадобится тебе вторая торпеда?

Торпедный аппарат

– Ни в коем случае, принц! – весело ответил тот. – Разве что для победного салюта.

– «Ланкастер»? – спросил Эраст Петрович. – Английский миноносец, который таинственным образом исчез в Северном море пару месяцев назад? Так это вы… мы его утопили?

– Да. Мне нужно было испытать систему акустического наведения.

– Какого наведения?

– Скоро увидишь.

Оба – и принц, и невидимый снизу Клод – засмеялись.

– Миноносец обнаружил субмарину, и п-поэтому пришлось его уничтожить?

– Ни черта он не обнаружил. Говорю же тебе: нужно было провести испытания. Первая торпеда чуть было не угробила нас самих, потому что мы не выключили двигатель. Зато вторая сделала свое дело.

Про невыключенный двигатель было непонятно, но Фандорина поразило другое.

– Вы утопили корабль со всем экипажем, хоть никакой угрозы не было?

– Надень наушники и отключись от интерфона. Мы своей болтовней помешаем тебе его услышать, – велел Наполеон стрелку, а Эрасту Петровичу сказал: – Я тебе объяснил: есть мы и есть они. Они ничего не значат. Чтобы понять это, потребуется коренная перестройка сознания. Ничего, все через это проходят. Просто нужно уяснить, что люди…

– Я слышу его! – раздался возбужденный голос Клода. – Правее руль, принц!

– Теперь абсолютная тишина! Пит, молчи и смотри. Клод, огонь по команде!

– Есть, принц!

Эраст Петрович ничего не слышал и видел перед собой лишь зелено-голубую массу воды. Судя по плотности солнечных лучей, субмарина шла в десяти-пятнадцати метрах от поверхности. Это значит, что перископом воспользоваться нельзя. Как же Наполеон увидит крейсер? Для этого придется подойти ближе, чем на пол-кабельтова.

– Теперь я тоже его слышу. Отчетливо, – сказал принц. – Расстояние четырнадцать-пятнадцать кабельтовых… Корректирую курс… Ты готов?

– Так точно, принц.

– Выключаю машину… – Шум двигателя стих. Лодка продолжала двигаться по инерции. – Огонь!

Субмарину качнуло вбок и одновременно отшвырнуло назад.

Фандорин увидел узкую стремительную тень, за которой потянулся пузырчатый столб. Как и в ту страшную минуту, когда погиб «Лимон», торпеда вела себя диковинно – порыскала острым носом, словно собака, принюхивавшаяся к следу. Дернулась, набрала скорость, исчезла в сумраке, оставив за собой медленно расплывающийся шлейф.

Снова заработал мотор.

– Как же я волнуюсь! – воскликнул Наполеон. – Знаю, что всё будет хорошо, а волнуюсь… Поднимаемся. Хочу увидеть всё в деталях.

Подняв нос, субмарина пошла на всплытие.

Что за чепуха, думал Фандорин. Попасть торпедой с такого расстояния в крейсер, идущий на полной скорости, практически невозможно. За те пять, а то и шесть минут, которые понадобятся снаряду, чтобы преодолеть два с лишним километра, «Азенкур» уплывет черт знает куда. Да и что это вообще за атака вслепую?

Лодка качнулась и выровнялась. Вода здесь была совсем светлой.

– Веду наблюдение в перископ! – азартно сообщил Наполеон. – Рубку не высовываю, чтоб не заметили… Хотя это уже все равно…

– Я тоже поднимусь, принц. Можно? – попросил Клод.

– Конечно. Ты свое дело сделал. Извини, Пит, для троих здесь места не хватит. Но смотреть снизу тоже будет интересно, обещаю… Е-е-есть! – вдруг завопил он так, что у Фандорина заныли чувствительные после травмы барабанные перепонки. – Как в тот раз – точно в корму! Нос пошел кверху! Тонет! Гляди, Клод!

«Этого не может быть, – сказал себе Фандорин. – Попасть с первой же торпеды? И так, чтобы мощный крейсер сразу начал тонуть?»

– А-а-а! – заорал и Клод, очевидно, припавший ко второму окуляру. – Ух ты! Торчком! Гляди, принц: матросы, а? Сыплются с палубы, как горох! Ух ты, какой взрыв!

Цель поражена

Глухой звук и вибрация докатились до субмарины.

– Шлюпок опять спустить не успели, – уже спокойнее сказал принц. – Выживших не будет. Это очень хорошо. Бесследное, таинственное исчезновение корабля действует на психику неприятеля сильнее, чем просто его гибель… Что ж, новая модификация кранкита дает еще более мощный взрыв, а механизм акустического наведения работает безукоризненно… Смотри вперед, Пит. Скоро мы будем на месте.

Субмарина пошла на погружение, не замедляя хода. Свет померк, но видимость все равно была отменная.

Через минуту-другую впереди показались какие-то темные клочья, будто оседала сажа или шел черный снегопад. Фандорин закусил нижнюю губу. Это были обломки корабля. Куски палубы, обшивки, фрагмент трубы… И тела, мертвые тела. Раскинув руки – кто плашмя, кто головой вниз, кто свечкой – они плавно опускались, поворачивались, шевелили безвольными членами. Зрелище было жутким и в то же время каким-то иррациональным, похожим на сон.

– Будто осенний листопад, – меланхолично произнес голос принца. – Подул ветер смерти, и ветка жизни обнажилась… Сама по себе жизнь не имеет никакой ценности. Если человек так и не стал человеком, а существует на манер муравья… Какая трагедия… Я не об этих пятистах муравьишках. Я о полутора миллиардах остальных, которые живы, а в то же время не живут… Ничего, мы заставим человечество пробудиться. Мы сделаем муравьев людьми. Я, Наполеон из рода Бонапартов, вам это обещаю.

* * *

Ночью Фандорин шел по Западной улице к веселому кварталу, который назывался «Сан-Суси».

Весело Эрасту Петровичу не было. Ему было страшно.

На прощанье, перепоручая нового «брата» квартирмейстеру, Наполеон сказал:

– Теперь сроки, конечно, придется сдвинуть. Англичане пришлют вместо крейсера целую эскадру. Мы будем готовы и утопим ее. Ты видел, как это просто. Торпеда сама находит цель по звуку двигателя, а наша чудо-взрывчатка, кранкит, способна одним ударом уничтожить даже самый большой корабль. До прибытия эскадры у нас есть недели две. Готовых экипажей меньше, чем хотелось бы, но это ничего. Как говорил мой двоюродный дед: «Главное ввязаться в сражение, а там дело пойдет». День «Икс» придет раньше, чем я думал. Наши водолазы подорвут основную часть британского флота на якоре. Работа над алюминиевым корпусом откладывается, Пит. Завтра займешься составлением технического описания твоего пневмофора. Какой есть, такой есть. Пошлем документ в Англию по телеграфу. Изготовят их моментально. Водолазы опытные, освоят технику быстро, она ведь проста. Двух недель хватит.

Пожал руку и пошел, окрыленный победой. Его поздравляли, хлопали по плечам, обнимали.

«Он не сумасшедший. Это не химера. План завоевания мира абсолютно реален и осуществим. Это раз… – Как всегда в минуту растерянности, Эраст Петрович пытался структурировать проблему, то есть подвергнуть атакующий Хаос первичному анализу. – У Наполеона есть подводный флот, есть преданные сторонники и есть мощное оружие, против которого современные корабли не имеют защиты. Довольно направить торпеду на источник вибрации, и она сама находит цель. «Кранкит», изобретение профессора Кранка, – какое-то взрывчатое вещество невиданной мощности. Теперь понятно, почему великие державы вели вокруг профессора такие пляски. Это два… Убить Наполеона легко, он ходит безо всякой охраны, но это мало что даст. Орден «Амфибия» вряд ли откажется от своего намерения покорить мир. С какой стати? База останется, оружие тоже. Это три… Стало быть, нужно уничтожить не одного Змея Горыныча, а всё его змеиное гнездо. Только тогда угроза будет нейтрализована. И это четыре… Только вот ни черта не понятно, как это сделать за оставшиеся две недели».

На самом деле, формулируя печальный вывод, Эраст Петрович несколько интересничал перед самим собой. Он неспроста шагал по направлению к зоне увеселений. Кое-какой план уже составился – как же без этого?

Сказано: «Для благородного мужа непреодолимых преград не бывает». Правда, у этой максимы есть и концовка, менее известная: «И если он не сможет вскарабкаться на кручу в нынешней жизни, то разобьется насмерть и одолеет преграду в жизни следующей».

О том, что сейчас ночь, догадаться можно было только по задвинутому над жилым кварталом черному экрану, на котором светились лампы, выложенные в форме созвездий. Атлантис никогда не спал. Люди жили и работали посменно.

Новому члену Ордена показали рабочее место в лаборатории, выделили маленькую, но очень удобную квартиру, объяснили где что находится и выдали кошелек с золотыми «наполеондорами» – в Атлантисе существовала собственная валюта. На нее можно было заказать любые вещи из «верхнего мира» – хоть из Парижа, хоть из Нью-Йорка. А также развлечься в «Сан-Суси».

План действий у Фандорина пока что был самый абстрактный, основанный на принципах древнекитайского военного искусства – с тех пор в стратегической науке никаких революционных открытий не случилось.

«Когда затеваешь войну с сильным противником, действуй следующим образом, – гласила наука. – Прежде всего найди у сильного противника точку, в которой он менее всего силен; определи точку, в которой более всего силен ты; выбери наилучший момент для удара своей самой сильной точкой по самой слабой точке противника; после этого будь тверд и уповай на помощь Неба».

Определить уязвимые пункты Атлантиса проще всего, общаясь с его обитателями. Всеобщее дружелюбие, царящее внутри этого подводного братства, должно облегчить задачу. Люди, объединенные общей целью, даже если эта цель безумна или ужасна, превращаются в нечто вроде пчелиного роя: каждый отказывается от частицы своей индивидуальности, получая взамен эйфорическое ощущение «причастности к великому делу», товарищества, неодиночества.

Еще работая в наземной лаборатории, Фандорин заметил, как хорошо «диспетчер Нэп» умеет создавать чудесную рабочую атмосферу, обаянию которой трудно не поддаться. Здесь, в Атлантисе, чувствовалось то же настроение, только многократно усиленное. Все улыбались друг другу, там и сям стояли оживленно беседующие группки людей, звучал смех. Можно было подумать, что эта милейшая компания готовится не к жестокой войне, а к какому-то большому радостному празднеству. В своих одинаковых синих мундирах члены ордены были похожи не на солдат, а на студентов. Большинство молоды, с умными, открытыми лицами, и держатся вольно, совсем не по-военному.

Когда-то, в ходе расследования одного убийства, которое поначалу выглядело уголовным, а затем оказалось политическим, Эрасту Петровичу довелось присутствовать на собрании нелегального революционного кружка. Жители Атлантиса напомнили Фандорину тех питерских студентов, которые с горящими взорами и одухотворенными лицами говорили о вещах ужасных: мятеже, убийстве, «красном петухе» и «крестьянском топоре». Самое страшное на свете, это когда множество очень хороших людей воспламеняются очень нехорошей идеей. А наоборот, увы, не бывает…

Где в этом оазисе всеобщей раскованности самое беспечное место? Разумеется, в увеселительном квартале. Эраст Петрович был намерен познакомиться с елико возможно бльшим количеством новообретенных «братьев». Все так любят учить новичков уму-разуму, особенно за рюмкой вина или кружкой пива.

Несколько вопросов занимали Фандорина в первую очередь.

Прежде всего, конечно, доступ в закрытую зону «Юг», где находится склад чудо-взрывчатки. Может быть, кто-нибудь из собутыльников там побывал и что-нибудь расскажет.

Далее. Желательно было бы понять, до какой степени и надолго ли парализует деятельность города авария на центральной электростанции или, скажем, вывод из строя вентиляционной системы.

А еще – по сугубо личным мотивам – очень хочется узнать, где тут можно повстречать тихого человечка с пушистыми седыми волосами…

Квартал «Сан-Суси» оказался чем-то вроде уменьшенной копии Кони-Айленда или, пожалуй, Всемирной выставки, на которой Фандорин побывал в 1900 году в Париже. Такие же причудливые павильоны и затейливые палаццо из раскрашенной фанеры, балюстрадки-перильца-флюгера, разноцветные лампионы, мурлыканье механических пианол и сладкое завывание граммофонов. Территория карнавала или масленичного гуляния – только очень размеренного, благодушного, всегдашнего, без криков и праздничной невнятицы.

На Парижской выставке 1900 года

Во французском кафе, в немецкой бирштубе, в рыбном ресторане – всюду сидели люди. Бордель с выходящей из морской пены Афродитой на вывеске светился неяркими, вкрадчивыми огнями. Два нежных женских голоса чувствительно выводили дуэт Ольги и Татьяны из первой картины «Евгения Онегина» – Эраст Петрович даже и не знал, лестно это для его национального чувства или нет. На веселый дом он решил времени не тратить, памятуя неудачу в сен-константеновском вертепе, который несомненно использовался в качестве фильтра перед переводом в Атлантис. Но и здесь женщины сидят взаперти и вряд ли дадут нужную информацию. Проще получить ее в мужской компании, за непринужденной хмельной беседой.

Больше всего народу было в английском пабе. Туда Фандорин и завернул.

Остановился на пороге, прикидывая, к кому бы подсесть, но вопрос решился сам собой.

– Глядите, вон человек, который нам всё расскажет! Я видел, как принц вел его с собой в порт! Эй, борода, давай к нам!

Краснолицый мужчина с пышными усами приветливо махал рукой. Его собутыльники – трое «серебряных», один «золотой» – зашумели:

– Ты новенький? Ты плавал с принцем? Расскажи, как наши грохнули крейсер! Тебя как зовут? Где ты будешь работать? Садись с нами, выпей!

Через минуту Фандорин уже сидел с кружкой пива, окруженный слушателями. Кто-то подсел от других столов, кто-то просто развернулся на стуле.

Начало было удачное. Эраст Петрович как можно красочней описал морской бой. Его слушали, затаив дыхание.

– Да, Пит. Здорово тебе повезло, – шумно вздохнул усач (его звали Диком, он был подводник). – Вот что значит оказаться в правильный момент в правильном месте и в правильной компании. Дорого бы я заплатил, чтобы поглядеть, как наш принц топит бронированную кастрюлю.

– Вообще-то утопил ее старина Клод, – заметил Эраст Петрович тоном, из которого можно было заключить, что они с Клодом друзья не разлей вода.

Впрочем, это, кажется, было излишним. С Фандориным и так все вели себя по-свойски, будто знали его тысячу лет.

Он быстро познакомился с соседями. Двое служили на субмаринах, один пока еще только учился, один работал электриком, а офицер (американец по имени Кокер) был из охранной службы. Он-то больше всего и заинтересовал Эраста Петровича, однако, к сожалению, в отличие от остальных, преимущественно помалкивал.

Поговорили о скором начале большой войны. Прешли на новость не менее интересную – скоро в кинематограф доставят нашумевшую фильму «Путешествие на Луну».

– Какой же силы должен быть заряд, чтобы снаряд долетел до Луны? – задумчиво сказал Фандорин. – Вот если собрать весь к-кранкит, который у нас тут есть, засыпать в патрон, да выстрелить здоровенной торпедой вверх, долетит или нет, как думаете?

Из пушки на Луну

Заспорили. Чертов Кокер слушал с интересом, но про склад ничего не сообщил, хотя Эраст Петрович в пылу полемики задал ему два вопроса: знает ли он, сколько на складе кранкита, и хорошо ли склад оберегают от случайного возгорания или чего-то такого.

Ответ на первый вопрос был: «До хрена». На второй: «Хорошо, не дрейфь». Приставать дальше было бы уже подозрительно.

– А почему взрывчатка так называется – «кранкит»? Кто-нибудь знает? – спросил Эраст Петрович. – Мощная штука. Вы бы видели, как она разнесла «Азенкур».

– Ученый такой есть, его Кранком зовут, – объяснил Дик. – Гений. Он и акустический прицел изобрел.

– Великий человек! – восхитился Фандорин. – Тоже из наших?

Выяснилось странное. Ни подводники, ни электрик изобретателя никогда не видели. Дик даже высказал предположение, что Кранк живет где-то «наверху».

Тут Кокер наконец разомкнул уста и сообщил нечто ценное.

– Ерунда, – снисходительно обронил он. – Профессор живет в Атлантисе. Просто он не шляется по кабакам вроде нас с вами, а сидит у себя в лаборатории и работает. Я его один раз видел в порту. Они с принцем что-то там кумекали над торпедным аппаратом. Седенький такой, маленький. Но он не из братьев, это точно. Одет в штатское. И с принцем они были на «вы».

– Разве в Атлантисе можно находиться тем, кто не член Ордена? – усомнился Дик. – Если ты не шлюха из «Афродиты», конечно.

– Ух, а вы слыхали, что сверху прислали какую-то совершенно невероятную бразильянку? – оживился курсант-подводник. – Говорят, у нее…

И сообщил такие интригующие анатомические подробности, что разговор моментально повернул в более интересном направлении.

Эраст Петрович посмеивался, тянул пиво. Прикидывал, как бы сойтись поближе с полезным человеком Кокером. Кажется, это будет непросто.

А затем произошло событие, внесшее в фандоринские планы коренное изменение.

* * *

– Приветствую, Роджер, – сказал Кокер.

– И я тебя, шеф.

Высокий, плечистый человек, только что вошедший в паб, коротко оглянулся, махнул офицеру рукой, сделал заказ:

– Имбирный эль. Сосиски с горчицей.

Сел к стойке. Лицо этого человека показалось Эрасту Петровичу смутно знакомым. Кто-то из «верхнего» поселка? Нет.

Свету было маловато, толком не разглядишь.

– Подолью-ка п-пивка.

Он пошел с пустой кружкой к прилавку. Пригляделся к непонятному Роджеру.

Вот так так!

Звездчатый шрам от пули под правой скулой, темно-рыжие волосы. Это же Финч, пропавший агент покойного мистера Торнтона! Теперь ясно, почему он перестал выходить на связь. Его приняли в орден и перевели с Сен-Константена в Атлантис. Видно, не зря Торнтон назвал Финча лучшим из своих людей.

Это была удача, явная и несомненная. Настоящий подарок Фортуны, которая в последнее время совсем было вычеркнула Эраста Петровича из числа своих любимцев.

– А впрочем, пожалуй, хватит надуваться пивом, – сказал Фандорин своим новым приятелям. – Похожу, огляжусь, как тут у вас и что.

– К бразильянке намылился? – крикнул Дик. – Зря. К ней, говорят, запись.

– Я герой морского сражения, меня пустят без очереди, – ответил Эраст Петрович и под общий хохот вышел.

Знакомство с Кокером утратило актуальность.

– Здравствуйте, Финч, – негромко сказал Эраст Петрович и с удовлетворением отметил, что агент даже не вздрогнул, хотя никто здесь не мог знать его настоящего имени. Крепкие нервы.

Медленно обернувшись, Финч посмотрел на незнакомца. Место было хорошее, почти безлюдное. Выйдя из паба, агент с четверть часа погулял по «Сан-Суси», и там Фандорин к нему подходить не стал. Подождал, пока объект покинет территорию веселого квартала.

– А. Человек, который передумал пить пиво. Ну, Финч. И что дальше?

«Не стал отпираться. Хочет понять, кто я и что именно знаю. Умен». Этот человек нравился Эрасту Петровичу всё больше.

– Я от Торнтона. Он беспокоится за вас. Считал, что вас раскрыли и что вы п-погибли.

Про смерть начальника агенту пока знать было необязательно.

Взгляд холодных карих глаз стал острее. После паузы, очень тихо Финч спросил:

– Как вы сюда попали? Из какого вы отдела?

Фандорин решил ограничиться ответом на первый вопрос.

– Полагаю, что я попал сюда так же, как и вы. Приглянулся принцу-диспетчеру. Вы знаете, что крейсер «Азенкур» утоплен т-торпедой?

– Конечно. Все только об этом и говорят.

– А знаете ли вы, что Орден начнет морскую войну с вашей страной не поздней, чем через две н-недели?

– Да, об этом тоже говорят. – Финч прищурился. – «С моей страной»? Вы не британец. Кто вы?

– Сейчас это неважно. Важно то, что мы союзники. У нас общее дело: помешать Наполеону. И мы можем это с-сделать.

– Вы Эраст Фандорин, – сам себе кивнул агент. – Ну конечно. Вот почему на столе у мистера Торнтона лежало ваше досье. Приметы совпадают, легкое заикание, седые виски. Я бы раньше сообразил – помешала бородка и сбритые усы. Значит, наши решили привлечь к работе вас. Это необычно. Что ж, для меня честь работать с таким профессионалом.

Пожали друг другу руки.

– Да, принц перевел меня сверху вниз так внезапно, что у меня не было возможности сообщить об этом мистеру Торнтону. Я служу в департаменте «Глаза» – ведь по легенде я полицейский, что недалеко от истины… Всё ломал себе голову, как бы выйти на связь со своими, а тут вы, мистер Фандорин. Теперь…

От стороны «Сан-Суси», оживленно переговариваясь, шли двое синих. Один шагал нетвердо, и другой поддерживал его за локоть.

– Без имен. И на «ты», – перебил собеседника Эраст Петрович. – Если кто-то услышит обрывок разговора – нестрашно. Но обращение на «you» покажется подозрительным. Я здесь Пит Булль, буду работать в лаборатории.

– Какие у тебя инструкции, Пит? – спросил Финч, проводив взглядом гуляк.

– Теперь, после начала боевых действий, задача может быть только одна. Уничтожить осиное г-гнездо. Сегодня погибли пятьсот твоих соотечественников.

– Бедные черти, пешки в большой игре, – со вздохом прошептал агент.

– Но прежде чем мы поговорим о главном, хочу задать два вопроса. Первый: не видел ли ты здесь девочку, на вид лет десяти? Может быть, что-то о ней слышал? – безо всякой надежды спросил Эраст Петрович.

– Девочку? Здесь? – Финч удивился. – Она могла бы появиться только в борделе, но это вряд ли. Братья этого не одобрили бы.

– А что ты знаешь о профессоре Кранке, изобретателе акустического прицела и взрывчатки? Твой начальник Кокер говорит, что один раз видел его на базе субмарин.

– Слышал про него, но никогда не видел. Он живет в зоне «Юг», там же, где принц. Вход туда охраняется. Не подобраться.

– Охрана серьезная?

– Три человека. С револьверами. Больше ни у кого огнестрельного оружия здесь нет.

Фандорин сладостно улыбнулся. Всего три охранника? Какие пустяки.

– А что ты знаешь про склад взрывчатки?

– Только то, что он есть. Я никогда не был внутри «Юга». Наши рассказывают, что там пусто, ни души. Всё механическое. Какие-то запертые двери – и больше ничего.

А вот это было нехорошо. Эраст Петрович улыбаться перестал и задумчиво нахмурился. Если склад закрывается какими-нибудь хитрыми электрическими механизмами, как сейфы в современных банках, проникновение на территорию ничего не даст…

Банковское хранилище. Нач. ХХ в.

– Встретимся в пабе после того, как закончится моя смена. То есть завтра, в пятнадцать ноль ноль, – сказал Фандорин. – К тому времени попробуй сообразить, где самая уязвимая точка Атлантиса и как мы сможем нанести по этому пункту удар. Может быть, и я за это время что-нибудь п-придумаю.

– Задание понял, – кратко ответил Финч.

Кивнул, зашагал прочь.

Эраст Петрович подумал: «Кажется, с помощником повезло. Хотя Масу, конечно, никто мне не заменит. Эх, Маса…»

Беллинда становится морской принцессой

Непонятно когда. Дно моря

Славный старичок стоял возле наполненной ванны. Он выглядел взволнованным – наверное, тревожился, поможет ли процедура. А Беллинда была спокойна. Она верила, знала, что всё будет хорошо. Теперь она совсем выздоровеет. Потому что жизнь чудесна и впереди столько всего важного.

– Ты не смущайся. Я выйду, как только ты выпьешь эликсир, – сказал добрый морской волшебник. – Спокойно раздевайся, ложись в воду. Она теплая, ароматная. Тебе будет хорошо. Немножко заклонит в сон, но это нормально.

Ужасно деликатный и трогательный, подумала Беллинда. Надо же, положил в воду белые лилии. Где он их берет на дне моря? Хотя чему удивляться? Здесь же волшебное морское королевство.

– Вот, выпей залпом. – Профессор протянул ей бокал с розовой жидкостью. – Эликсир сладкий, тебе понравится.

Даже если бы он был горше желчи или горячее кипятка, Беллинда выпила бы без колебаний.

Страницы: «« 4567891011 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Таких книг в открытом доступе еще не было! Это – первая серия, посвященная не только боевому примене...
Александр обнаруживает, что пропала его хорошая знакомая – Ева. Съехала с квартиры, не оставив даже ...
Он с отрочества готовился к службе в княжеской дружине – и осуществил свою мечту, став мечником Ярос...
«Универсальный способ мышления. Введение в «Книгу Перемен» позволяет научиться языку «Книги перемен»...
Британия, 453 год. Квинт Друзас посылает наемников убить семью своего дяди, чтобы завладеть его земл...
Блок писал в 1906-м: «Если не Лермонтов, то Пушкин – и обратно… образы „предустановленные“, загадка ...