Планета Вода (сборник с иллюстрациями) Акунин Борис
Вдруг раздался мелодичный, но настойчивый звонок. Кранк дернулся, едва не расплескав влагу.
– Was ist das? Wie unpassend! Was will er? – растерянно пробормотал он и сердито сказал Беллинде: – Я не открою! Это всё испортит.
Звонок раздался вновь – нетерпеливый, требовательный.
– Пусть катится к черту! – милый старичок сдвинул седые брови.
Звонить перестали, но через несколько секунд послышались шаги и чей-то звучный голос крикнул:
– Herr Professor! Wo sind Sie?
– Какая наглость! – вскричал Кранк и поставил бокал на умывальник. – Подожди здесь, дитя. Сейчас я его выпровожу, и мы продолжим.
Он вышел, гневно стуча каблуками.
Беллинде сделалось очень любопытно. Кто это явился в морской чертог? Значит, тут есть и другие люди?
Она на цыпочках подкралась к двери, легонечко повернула ручку, приоткрыла малюсенькую щелку.
Дедушка стоял спиной. Перед ним был какой-то мужчина, довольно молодой, красивый, в шикарной синей куртке со сверкающими алмазными звездами на воротнике. Человек этот Беллинде сразу не понравился. Во-первых, потому что молодой. Во-вторых, потому что говорил профессору что-то злое и неприятное. В-третьих, потому что добрый старик расплакался и начал просить.
Беседовали они по-немецки, и за что Алмазный обижает хорошего старика, было непонятно. Но выглядело так, будто Алмазный главнее и имеет право отдавать приказы. Беллинда решила, что если Кранк – Морской Волшебник, то это Морской Король, потому что главнее волшебников только короли, и то не всякие.
Они оба все время повторяли на разные лады одно слово: фертраг, фертраг.
Вдруг дедушка как закричит: «Das ist ein Vertragsbruch! Ich werde alles zerstren!»
И как побежит в угол, проворно так. Хлопнул ребром ладони по шву – в стене открылся квадрат, а там стальная дверца и из нее торчит металлическое колесо. Профессор схватился за него руками, хотел повернуть, но Морской Король налетел на него сзади, отшвырнул.
Этого Беллинда уже стерпеть не могла. Она выскочила из своего укрытия и кинулась защищать бедного плачущего мистера Кранка. Морской Король был высокий, поэтому, чтобы достать до лица, пришлось подпрыгнуть. Ногтями она расцарапала ему щеку, хотела еще и укусить, да он ловко отстранился. Обхватил ее руками, оторвал от пола, стиснул.
Извиваясь, Беллинда колотила дедушкиного оскорбителя ногами, кричала: «Не смейте его обижать! Не смейте!». Но била будто по чугуну, ее удары Морскому Королю были нипочем, он только смеялся. Белые зубы сверкали совсем близко, синие глаза смотрели одобрительно.
От возмущения, от резких движений начался приступ. Беллинда сотрясалась от кашля, а сильный человек осторожно обнимал ее и приговаривал: «Ну-ну, милая, всё хорошо. Когда чего-то не знаешь или не понимаешь, лучше не вмешиваться…»
А профессору сказал, по-английски:
– Теперь вы видите, что она не муравей? Как она бросилась вас защищать, а? Забудьте о ней. Муравьев на свете много, все ваши. А эту не троньте.
Дедушка снова подбежал к сейфу и взялся за колесо. У Морского Короля руки были заняты, они обнимали кашляющую Беллинду.
– Выбирайте! – воскликнул Кранк. – Или она, или я поверну колесо, и всё содержимое ящика, все бумаги превратятся в пепел! Ну?!
– Я живыми людьми не торгую, – ответил Морской Король, сделав ударение на слове «живыми». – Валяйте, жгите. Мне хватит того, что есть на складе. Прицелов тоже достаточно.
Беллинда даже кашлять перестала – настолько это было непонятно. Вроде люди уже по-нормальному говорят, а все равно будто по-немецки.
Дедушка всхлипнул, голову опустил.
– Вы жестокий человек. И нарушитель контракта. Я ведь не просто так, вы знаете… Я утратил вдохновение, я в тупике… Разве вы не хотите, чтобы торпеда умела находить неподвижную цель? Сами же говорили: «А что делать, если корабль выключает двигатель? Ведь рано или поздно они поймут, в чем дело». Решение где-то близко, но я не могу его найти. Мне нужна искра!
– Вы получите свою искру. Хоть завтра. Выберите кого-нибудь другого. Ласт это организует.
Слушать эту чушь Беллинде надоело.
– Поставьте меня на пол! – сердито сказала она. – Уберите свои лапы!
Отпустил.
Она подошла к безутешно плачущему дедушке, погладила его по плечу.
– Милое прекрасное дитя, нас разлучают, – прогнусавил он. – Мое сердце разбито…
Махнул рукой и пошел вон из комнаты. Беллинда осталась наедине с Морским Королем.
– Идем отсюда, девочка, – сказал он, протягивая руку. – Это плохое место.
– Никуда я с вами не пойду! Мистер Кранк хотел вылечить меня от туберкулеза, а вы помешали. Зачем? Как вы могли его обидеть? Вы жестокий человек!
Жестокий человек вытер щеку, посмотрел на испачканную кровью ладонь и улыбнулся.
– А кто говорил: «Я буду во всем помогать тебе. Я дам тебе всё, чего тебе не хватает»?
«Это говорила я, Питу. Вернее зеркалу, – вспомнила Беллинда. – И может быть, даже думала, а не говорила».
– …Откуда вы знаете? Это какое-то колдовство?
– Я знаю всё, что происходит в моем королевстве. Особенно в этом его уголке.
– Так вы все-таки Морской Король?
Он засмеялся.
– Отличный титул. Меня идеально устраивает. Во всяком случае пока. Да, я морской король, а Кранк – мой чародей. Только не добрый, как ты вообразила, а злой. Но очень-очень полезный. Колдовство вообще отличная штука, если ты умеешь с ним обращаться.
– Я ничего не понимаю. Ничегошеньки.
– Но ведь хочешь понять? Я знаю, ты любопытная. Я наблюдал за тобой.
– Так это вы за мной подсматривали? Я чувствовала! Но как вы это делали?
Он подмигнул.
– Любопытно, да? На самом деле никакого колдовства нет. Есть наука и техника. Идем со мной – узнаешь. Я всё тебе покажу и всё объясню.
И она пошла. И как было не пойти? Интересно же!
Они подошли к стене, про которую Беллинда думала, что она сплошная. Морской Король снял с пояса какую-то маленькую штучку, ткнул ею в едва заметную дырочку, и стена раздвинулась. За нею открылась другая комната, большая, с тремя дверями. Одна была приоткрыта, и Беллинда увидела большой кафельный стол, заваленный бумагами и уставленный какими-то мудреными приборами, но Король пошел не туда, а в угол. Опять ткнул штучкой (это была узкая металлическая трубочка) в крохотное отверстие – часть стены отъехала. Дальше был коридор, упирающийся в глухую стальную перегородку. Неужто и она раздвижная? Так и есть. Волшебная трубочка без труда и почти без звука заставила сталь пропустить Морского Короля и его спутницу.
– Это универсальный ключ. Походит ко всем замкам Атлантиса, моего морского царства. – Мужчина показал красивый блестящий цилиндрик, совсем не похожий на ключ. – Мы находимся в южной зоне, она так и называется – «Юг». Здесь живем только я и мой злой волшебник, больше никог нет.
Они оказались в маленьком дворе: с одной стороны запертые ворота, с другой две двери – большая и поменьше. Беллинда задрала голову. Наверху, за стеклянным потолком мерцала пронизанная солнечным светом вода, медленно проплыла стайка золотистых рыб. Красотища!
– Я живу здесь, – показал Король на небольшую дверь.
– А что вон там?
– Ничего интересного. Склад. Зато у меня дома много такого, что тебе понравится. Милости прошу.
Он отпер своей волшебной палочкой дверь и сделал приглашающий жест.
Вдруг удивился:
– А кстати. Я ведь даже не знаю, как тебя зовут.
«Значит, он не вездесущий», подумала Беллинда. Морской Король уже не казался ей таким противным, как вначале.
– Беллинда.
– А я Наполеон.
Она фыркнула:
– Неправда. Наполеон давным-давно умер. И вы на него непохожи, он был низенький и пузатый.
– А в профиль? – обиделся Морской Король и повернулся боком. – Все говорят, что нос у меня точь-в-точь такой же. И подбородок, как у молодого генерала Бонапарта, пока он еще не обрюзг. Я его внучатый племянник. Меня назвали в честь двоюродного деда.
Профиль молодого Бонапарта
– Нет, честно? – поразилась Беллинда.
– Слово Бонапарта.
– Здрово!
Они вошли внутрь и двинулись через анфиладу комнат.
Внучатый племянник французского императора, разбитого славным герцогом Веллингтоном, жил совсем не так, как профессор Кранк. У того всё белое, скучное, какое-то неживое, а здесь аквариум-потолок был повсюду, и от этого по стенам и полу скользили голубые, зеленые, серебряные, жемчужные, золотые отсветы. На полу – мягкие разноцветные ковры, обои – в виде географических карт (а может, это и были повешенные вплотную карты), и еще глобусы, старинные подзорные трубы, какие-то морские приборы, абордажные сабли, шкафы с книгами. Беллинде подумалось, что в таком чудесном доме совсем уж плохой человек жить не может.
Вообще-то мистер Наполеон не был похож на плохого человека. Скорее на хорошего. Это он сначала ей жутко не понравился, потому что молодой и потому что обижал мистера Кранка. Но лицо у Морского Короля было ясное, открытое, взгляд прямой, а улыбка, пожалуй, даже слишком приятная. Смотришь – и тоже хочется улыбаться, и внутри делается приятно, будто кто-то слегка щекочет сердце голубиным перышком.
– Вот, смотри. Это мониторная.
Они зашли в комнату, на стенах которой в несколько рядов были расположены круглые светящиеся иллюминаторы. То есть это Беллинде сначала показалось, будто иллюминаторы, но когда пригляделась, увидела, что это окошки, через которые видно не море, а самые разные вещи. Где-то люди колотили молотками по железной рыбине; где-то виднелся замечательно красивый городок, весь в огнях; какие-то люди сидели за столами около химических реторт – там много чего было.
– Отсюда я могу наблюдать за всем, что происходит в моем королевстве. А если захочу, то и услышу звуки.
Мистер Наполеон повернул рычажок возле одного из окошек. Беллинда сразу узнала место: ванная в чертоге профессора Кранка.
– Verdammte Scheisse! – раздался надтреснутый голос доброго дедушки. Только он уже не казался добрым. Профессор выхватывал из воды белые лилии, рвал каждую на части и топтал их ногами. Потом ударил кулачком по краю ванны, зашиб руку, заругался еще неистовей – уже по-английски, и такими словами, что Беллинда ойкнула.
– Славный старичок, – усмехнулся Морской Король, выключив звук. – Он мой главный волшебник, мой Мерлин, но у меня есть и другие. На самом деле это ученые и изобретатели. Один разработал метод, позволяющий передавать изображение на значительное расстояние при помощи сложной системы зеркал. Вроде перископа, только более замысловатой конфигурации.
– А что такое «перископ»? – спросила Беллинда.
– Вот выйдем в море на подводной лодке, я тебе покажу. Ты увидишь, насколько море прекраснее земли и полюбишь его. Когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас, я жил на острове, и родителям было невозможно вытащить меня из воды. Подростком я ходил в море на лодке один, не брал с собой ни еды, ни питья. Знал, что море меня накормит и что морская вода может утолять жажду, если заедать ее определенными водорослями. Я нырял за жемчугом, дрался ножом с акулами, дружил с дельфинами. Я бы отдал всё на свете за то, чтобы обзавестись жабрами и вообще не выныривать на поверхность… Но сейчас инженеры придумали штуку, с помощью которой можно плавать под водой и без жабр. Я тебя научу этому, если захочешь.
– Конечно, захочу, – сказала Беллинда, переходя от окошка к окошку – и остановилась у того, через которое было видно подводные скалы с колышащимися пурпурными цветами. – И на подводной лодке с этим, как его, перископом тоже хочу.
– Тогда живи здесь, в этом доме. Согласна?
Она стояла к нему спиной и уже не смотрела на морские цветы – зажмурилась.
– Что ты молчишь? – в голосе хозяина прозвучало удивление. – Неужели тебе здесь не нравится.
– …Нравится. Очень нравится. Ладно, поживу какое-то время, – со вздохом сказала она.
– Поживи. И, может быть, захочешь остаться навсегда. Когда поймешь, что… Если поймешь, что… – Он смутился. Видеть это было странно. Разве короли смущаются? – Что я – тот, кто тебе нужен. Потому что ты мне нужна. Очень нужна. Ты всё правильно тогда сказала. Я не знал, что ты мне нужна, а теперь знаю. Ты произнесла свой… манифест, глядя мне прямо в глаза. Каждое твое слово проникало прямо в душу, и в ней начало что-то происходить… Это было поразительно. Это всё меняет… Ну не всё, но многое, очень многое… Мне еще нужно будет про это подумать.
Надо было бы сказать ему: я это говорила не вам, а Питу. Но Беллинда промолчала и опустила глаза. Ей тоже нужно было подумать.
– Жить будешь здесь, хозяйкой. – Морской Король обвел рукой стены. – Я тебе всё покажу, всему научу. Тут много разных хитрых приспособлений, тебе они понравятся. За ворота не выходи. Я не хочу, чтобы мои подданные про тебя знали… Пока ты не решила, останешься ты со мной или нет, – уточнил он. – Я позабочусь о том, чтобы ты не скучала. Потом, после победы, я соберу самых лучших, самых талантливых преподавателей, учиться у которых – счастье. Ты будешь самой образованной принцессой на свете.
– Принцессой? – зачарованно повторила Беллинда.
– А кем же еще? Я – морской король, ты – морская принцесса. Вообще-то, строго говоря, я тоже пока еще всего лишь принц. Но собираюсь стать императором. И ты, когда вырастешь, станешь моей императрицей. Если захочешь.
– Что?! – вскрикнула Беллинда. Ей вдруг сделалось очень страшно.
– А кто говорил, что мы сравняемся в возрасте – я помолодею, ты состаришься?
Он засмеялся, но в глазах по-прежнему читалось смятение. И быстро добавил:
– Если захочешь, конечно. И с этим торопиться нечего. Лет десять я буду очень занят, мне нужно создать и обустроить империю. А тебе нужно вырасти, ты еще ребенок. Но прежде того тебя нужно вылечить от этой чертовой болезни. Не беспокойся, я соберу лучших ученых, я выделю им огромные средства, обеспечу всем необходимым. Я верю в науку и человеческий разум. Мы победим туберкулез. Слово Бонапарта. Это будет первое, что я сделаю, как только справлюсь с Англией и расправлю крылья.
– С Англией? Крылья? – пролепетала Беллинда, ничего не понимая.
– Мои родители спрятались от всех на острове. Они сжали свой мир до размеров маленького клочка суши. Я еще в твои годы решил, что расширю свой остров до размеров всей земли и всей воды.
– А зачем?
– Странно… – Он почесал лоб. – Я никогда не задавал себе этот вопрос. Не знаю зачем. Такая у меня судьба. Наверное, потому что я родился на свет Бонапартом. И почти все время был наедине с океаном… Кстати об одиночестве. Пойдем-ка со мной.
Они вошли в комнату, где вдоль стен стояли высокие шкафы с книгами, а в углу светился красными углями большой камин. Беллинда сразу села к огню и вытянула ноги. Они немного зазябли.
Наполеон что-то вынул из шкафа.
– На, повесь на шею.
– Что это? – спросила Беллинда, рассматривая серебряный свисто на цепочке.
– Я редко смогу бывать с тобой. У меня сейчас будет очень много дел. Ты почти все время будешь сама по себе. Один из моих волшебников, маг акустики, науки о звуках, придумал свисток, издающий сигнал такой высокой частоты, что человеческое ухо его не слышит, а разносится он очень далеко, потому что почти не слабеет и огибает любые преграды. Если что-то случилось или тебе нужно срочно меня видеть, дунь – и я очень скоро окажусь здесь.
– А как вы меня услышите?
– Пожалуйста, говори мне «ты». На «вы» я только с чужими… У меня при себе будет вот эта коробочка, она называется «ресивер». Есть несколько людей, с которыми я должен быть в постоянном контакте. У каждого из них свисток определенной частоты, чтобы я знал, кто меня вызывает. Когда ты вырастешь и у нас всё станет общее… – От его застенчивой улыбки Беллинда нахмурилась – ее сердце как-то нехорошо… нет, хорошо… нет, нехорошо замерло. – Я тоже заведу себе свисток, а ресивер будет у тебя. К тому времени прибор, конечно, будет усовершенствован, радиус его действия охватит всю планету. Если я буду далеко от тебя и окажусь в беде, или просто буду нуждаться в помощи, я позову тебя, ты примчишься и спасешь меня. Как обещала. Хотя нет, я бы предпочел, чтоб ты всегда была рядом. Но это будет потом, нескоро. А сейчас мы с тобой будем делать знаешь что?
– Нет, – испуганно ответила Беллинда. Ей почему-то было страшно.
– Мы будем пить чай с вареньем из кислой вишни… Ты любишь варенье из кислой вишни?
– Очень.
– Мы будем пить чай с вишневым вареньем, и я расскажу тебе про новую планету.
Настоящий джентльмен
28 октября 1903 года. Атлантис
Лаборатория Атлантиса была оборудована еще лучше, чем верхняя, в которой Фандорин работал прежде. В кабинете, который отвели новому конструктору, уже лежали доставленные с земли компоненты водолазного снаряжения, над которым колдовал «Питер Булль». Кроме того были заготовлены всевозможные емкости, пригодные для хранения сжатого воздуха, компрессоры, шланги, краны, клапаны, вентили – всё, что только могло теоретически понадобится. Пневмофор, ничуть не хуже оригинального, Эраст Петрович собрал в полчаса – пригодится, если понадобится уходить отсюда через тоннель для субмарин. После этого Фандорин лишь делал вид, будто что-то чертит, подкручивает, переделывает, сам же вновь и вновь обдумывал дальнейшие действия.
Водолазное оборудование
В отличие от Сен-Константена, каждый сотрудник здесь был изолирован от остальных, что было, с одной стороны, плохо, поскольку надежды на общение с коллегами не оправдались, но с другой стороны, удобно: никто не мешал думать, а подарок Фортуны в виде агента Финча с лихвой компенсировал дефицит источников информации.
Смена заканчивалась в половине третьего, и Эраст Петрович с нетерпением поглядывал на часы. У него набралось множество вопросов к Финчу.
Но в начале третьего, когда Фандорин уже начал собираться, вдруг явился Наполеон.
– Что аппарат? Ага, вижу, что готов. Отлично!
Принц надел и пристегнул пояс, опробовал маску. Подышал, остался доволен.
– Есть п-проблема, – с озабоченным видом сказал Эраст Петрович. – Воздуха в резервуаре помещается только на тридцать-сорок вдохов. Для водолаза-подрывника этого совершенно недостаточно. Боюсь, мне понадобится еще несколько дней, чтобы решить эту з-загвоздку.
– Ничего. У меня есть превосходный специалист по компрессии воздуха. Он доработает твой пневмофор.
Наполеон сложил аппарат, сунул подмышку – и Фандорин понял, что эвакуироваться через туннель не получится.
Однако принц не уходил.
– Ты ведь думал про наш вчерашний разговор? Какие мысли пришли тебе в голову? Не пожалел? Не испугался?
Он смотрел пытливо, с жгучим интересом.
Мысленно чертыхнувшись, Эраст Петрович решил побыстрее свернуть эту беседу по душам, начинавшуюся исключительно не ко времени.
– Ты всех об этом спрашиваешь или только с-специалистов по подводному плаванию без скафандра? – попытался он отшутиться.
– Всех. На следующий день после первоначальной беседы. Обязательно.
– И находятся такие, кто говорит, что передумал или испугался? – иронически улыбнулся Эраст Петрович.
– Нет, – рассмеялся Наполеон. – Кто испугался, не подает виду. А кто передумал, понимает, что деваться ему все равно некуда.
– Тогда в чем смысл вопроса?
– Я умею распознавать по лицу, кто провел ночь в сомнениях и после этого изменился или испугался. Первых я беру на заметку, вторых успокаиваю. Но ты остался таким же твердым, как был. А пугаться ты, по-моему, вообще не умеешь. Я увидел то, что меня интересовало. Пока, Питер. Увидимся.
Слава богу, разговор оказался недлинным. На встречу Фандорин не опоздал.
Заговорили, только выйдя из паба.
– Задание выполнил наполовину, – сказал Финч краем рта, делая вид, будто разглядывает витрину книжного магазина. – Самую уязвимую точку не придумал. Ничего не понимаю в технике. Но знаю, где ее искать…
Эраст Петрович молчал, насвистывал. Рядом остановился человек в спецовке поверх мундира, оглядел свое отражение в стекле. Пригладил волосы, пошел дальше.
– У меня сегодня ночная смена. Дежурю в центральной аппаратной. Там все схемы жизнеобеспечения Атлантиса. Приходи, посмотришь сам. Ночью никого не будет. Сможешь войти, не привлекая внимания?
Фандорин хмыкнул.
– Знаешь, где это?
Наклон головы.
– Тогда пока.
Весь разговор не занял минуты. Отрадно иметь дело с профессионалом.
Ночь в Атлантисе не так уж сильно отличалась от дня. Работа в сборочном цехе, порту, лабораториях не прекращалась. Но праздно шатающихся на улицах было меньше, а в отсутствие пускай смягченного водой, но все же живого солнечного света по углам сгущались тени.
Выждать момент, когда на центральной площади будет малолюдно и незаметно проскользнуть в дверь аппаратной, которую во время «экскурсии» издали показал новичку принц, оказалось нетрудно.
Эраст Петрович попал в довольно большой зал, стены которого были заняты металлическими шкафами, всевозможными агрегатами и схемами, на которых помигивали лампочки. Ярко освещена была только середина помещения, дальний его конец тонул во мраке, там тоже поблескивали разноцветные огоньки.
– Если кто вдруг заглянет, мы познакомились в пабе. Я забыл там свой портсигар, ты занес, – сказал Финч.
– Ладно. Где тут что? Помогите разобраться.
Они подошли к схемам.
Финч пожал плечами.
– Черт их знает. Сам глядите.
Наедине они естественным образом перешли на «вы» – сухому британцу и сдержанному Фандорину так было проще.
– Так. Это, похоже, система вентиляции. Управляется, естественно, не отсюда. Здесь только лампочки аварийного включения…
Перешел дальше.
– Водоснабжение. Ясно…
У третьей схемы задержался дольше. Она была самая большая и мудреная.
– Линии электроснабжения… По ним лучше всего можно п-понять, как тут всё устроено… Что это около порта за отдельный квадрат?
– Изолятор. Для преступников и пленных. Ну, преступников у нас тут пока еще не было, а пленные были, двое. Выловили в Северном море три месяца назад, когда утопили миноносец «Ланкастер». Потом они стали братьями. И сейчас один сидит, тоже выловили. Или перейдет на нашу сторону, или сгниет в этом каменном мешке. Оттуда не убежишь.
– Расскажите про зону «Юг». – Фандорин показал на нижнюю часть схемы. – Я вижу здесь три блока: большой посередине и два поменьше по краям.
– Слева – апартаменты принца. Справа – профессора. Внутри никто из наших никогда не бывал, а то рассказали бы… Большой прямоугольник – это склад взрывчатки. Меня туда водили, показывали, когда знакомили с территорией.
– Про это как можно п-подробнее.
– Полки. На них металлические ящики. Несгораемые, так что пожар или неисправность электричества взрыва вызвать не могут. У каждого ящика выдвижная крышка, чтобы ссыпать порошок. Он такой зеленоватый, с довольно резким запахом. Когда требуется снарядить определенное количество торпед, один охранник заходит внутрь, ставит на тележку ящик-другой и выкатывает наружу. Мне говорили, что для одного заряда довольно фунта кранкита. Что еще вас интересует?
– Сколько там ящиков и какого они в-веса?
– Я приподнял один. Фунтов сорок-пятьдесят. Не особенно тяжелый. А всего их… – Финч сощурился, прикидывая. – Может, сотня. Не больше.
– Только-то?
– А что? Этого с лихвой хватит, чтобы утопить все военные корабли мира.
Фандорин сосредоточенно размышлял.
Итак, устроить взрыв на складе невозможно. Вывод из строя какой-то из систем жизнеобеспечения – тоже не решение проблемы.
– Про охрану рассказать? – предложил агент. – Ребята там отборные, лучшие из лучших. Генерал собрал бригаду из бывших телохранителей венценосных особ. Каждый прошел экзамены. Я бы, положим, тоже прошел, но с моей легендой мне не светило. Я ведь вроде как из обычных «бобби»… Там всего девять парней. Работают в три смены.
– Три охранника – чепуха, – пробормотал Фандорин, задумчиво потирая подбородок.
– Ничего не чепуха. – Финч вроде как даже обиделся за «коллег». – Я знаю, что вы мастер рукопашного боя. Но что вы сделаете, если опытный, отлично обученный стрелок держит вас на мушке? Тем более, если их трое. А «южным» по инструкции положено обнажать оружие, когда приближается всякий несанкционированный субъект, если он не сопровождает принца или Генерала. Даже меня не подпустят, хотя мы вместе пиво пьем.
– Ну, возьмите меня на мушку. Что это у вас на боку? Пистолет?
– Нет. Огнестрельное оружие здесь только у охранников склада. Это «шокер»… Он, как полицейская дубинка – помогает утихомирить кого-то, если спьяну разбуянится.
Финч отцепил от пояса маленький черный брусок, для полицейской дубинки, пожалуй, коротковатый.
– Хорошо, представим, что это п-пистолет… – нетерпеливо сказал Фандорин. – Наставьте его на меня. Нет, отойдите подальше, а то будет слишком просто.
Эраст Петрович продемонстрировал агенту относительно несложную комбинацию «разряд молнии». Помог подняться с пола, отряхнул запачканную куртку, подал кепи.
– Не зашиб?
– Высокий класс! – восхитился Финч. – Я даже толком не разглядел… Покажете медленно, как это делается?
– Нет. Для этого вам сначала пришлось бы забыть всё, чему вас учили на т-тренировках в вашем Special Branch.
Агент смотрел на него совсем по-другому. Все-таки это поразительно – какое значение физически сильные люди придают ерунде вроде мордобойного искусства.
– Вот теперь я верю, что мы можем это сделать. – Финч оглянулся на неосвещенную часть зала и сжал Эрасту Петровичу локоть. Малоподвижное лицо раскраснелось. – Очень просто! Вы обезвредите охрану. Мы проникнем на склад. Присобачим шашку динамита (я знаю, где достать). Запалим четвертьчасовой бикфордов шнур и унесем отсюда ноги. А поганый змеюшник со всеми его субмаринами и торпедами подорвется к чертовой матери!
– Нет. Этот план не годится. Что если динамит взорвется, а кранкит – нет? Мы же не знаем ни его химического состава, ни свойств. – Фандорин пожал плечами. – В любом случае это не метод. Погибнет все население Атлантиса, а большинство этих людей такой участи не заслуживают. Я, знаете ли, не сторонник д-доктрины, согласно которой ради спасения тысяч или даже миллионов жизней позволительно жертвовать сотнями. Жертвовать своей собственной, если есть такое желание, – ради бога. Но не чужими.
Финч удивился:
– Послушайте, но с такой философией ни в какой войне не победишь!
– Отчего же. Мне доводилось, – скромно молвил Эраст Петрович. – Так или иначе, я не намерен изменять своих взглядов из-за какого-то Наполеона номер ч-четыре, одержимого манией величия.
– А что если взять и попросту его прикончить? – просветлел лицом агент. – Это легко сделать. Он разгуливает повсюду без охраны. И дело с концом!
– Если бы с концом, – вздохнул Фандорин. – Эта машина уже катит по рельсам и поедет, даже если сменится м-машинист. Единственный способ остановить ее – пустить под откос. Помолчите-ка, Финч. Попробую сконцентрировать мыслительную энергию…
Он вытянул из кармана нефритовые четки и ритмично защелкал гладкими зелеными камешками. Агент недоуменно глазел на полусонное лицо собеседника, на опущенные веки. Через минуту осторожно тронул Эраста Петровича за рукав:
– Эй, с вами все в порядке?
– А? – Фандорин вздрогнул и открыл глаза. Они ярко сияли. – Вы любите с-сказки, Финч?
– Что?!
– Сказку о волшебном мече и верном самурае знаете?
– Нет. Я вообще не знаю сказок. Я вырос в приюте, там сказок не рассказывали… – Финч выглядел озадаченным, даже несколько испуганным. – Это вы к чему?
– Ну так с-слушайте. Жил на свете даймё (это такой японский владетельный князь), и была у него мудрая супруга, которая очень любила мужа и считала своим долгом оберегать его от беды. Она выбрала самого верного из самураев и велела ему всегда находиться при князе, стать его тенью. Самурай был сильным и ловким, он умел не спать ночью и никогда не утрачивал бдительности. Он всегда держался на шаг позади даймё, как самая настоящая тень. Но княгине этого было мало. Каждое утро она брала у самурая его меч и натирала волшебным зельем, чтобы клинок стал неотразимым. Так они и жили, князь и неразлучная с ним тень. Но в душе человека, который становится тенью, происходят странные д-движения. Ему начинает казаться, что он ничем не хуже того, за кем вынужден повсюду следовать. Со временем самурай возненавидел спину, все время маячившую у него перед глазами, и возжелал прекрасную княгиню, которая так любовно ухаживала за его мечом. Самурай решил, что убьет князя, а его трон и его жену заберет себе. И однажды, не совладав с искушением, он выхватил свой волшебный меч и ударил даймё в спину…
– Убил? – ахнул Финч. Он слушал, разинув рот, из чего можно было заключить, что сказок ему действительно никогда раньше не рассказывали.
– Нет. Меч разлетелся на куски.
– На князе была кольчуга? Это правильно.
– Нет, кольчуги не было. Иначе самурай знал бы и нанес удар по голове или по шее.
Финч подумал-подумал и развел руками:
– Ну, тогда я не знаю.
– Каждое утро княгиня натирала меч раствором, который делает сталь ломкой, как картон. Мудрая женщина знала, что для монарха нет никого опасней собственной охраны. Вот и вся с-сказка.
– Что-то я не понял… – Агент наморщил лоб. – У Наполеона нет никакой жены. А убить его – проще простого…
– Моя сказка не про убийство, а про меч, который перестал быть орудием убийства. З-завтра с одним из девяти охранников зоны «Юг» произойдет маленькое неподозрительное несчастье. Допустим, человек упадет и сломает ногу или руку. Это я обеспечу. Возникнет вакансия. Вы пойдете к Генералу и скажете, что хотите занять освободившееся место. Генерал подвергнет вас экзаменовке. Вы ее с честью выдержите, так?
Читать бесплатно другие книги:
