Любовница на Рождество Александер Виктория
Он со стуком захлопнул за собой дверь, пронесся вниз по лестнице и выбежал вон из дома. Сел в проезжавший кеб и, лишь проехав полпути к дому Синклера, немного остыл, хотя и не пришел в себя после пережитого потрясения.
Ему и в голову не могла прийти мысль, что она его отвергнет. Где-то около сердца возникла тупая ноющая боль. Как она могла? Неужели она не понимает, что, помимо плотского, чувственного влечения, они подходят друг другу? Он легко мог представить, как они обсуждают что-то, спорят, смеются вместе, и это продолжается до конца их дней. Их жизнь никогда не станет скучной, однообразной, беспросветной. С Вероникой скука ему не грозит. У него нет ни малейшего желания изменить ее, и ему было обидно слышать, что она обвинила его в подобном.
Конечно, жизнь с женой, которая поступает так, как хочет, и высказывает суждения по поводу таких нелепых вещей, как членство женщин в Клубе путешественников, не будет легкой. Он этого не учел. Но не все ли ему равно? Жизнь с ней станет постоянным, день за днем, вызовом. И тем самым превратится в захватывающее приключение. А чего еще желать человеку с таким характером, как у него?
Она его отвергла? В голове не укладывалось. Даже если отбросить в сторону их тягу друг к другу, родство душ, он – сэр Себастьян Хэдли-Эттуотер, известный путешественник, автор книг и, черт возьми, пользуется заслуженной славой. Женщины всегда были у его ног. Или в его постели.
Сложность заключается в другом: Вероника не хочет выходить за него замуж – достаточно услышать ее возмутительное предложение стать его любовницей. Это кошмар какой-то! Скандал! Правда, скандалы никогда его не волновали, но сейчас совсем иное. Это уже важно. Это связано со всей его жизнью! И ее жизнью. Он не хотел, чтобы женщина, которую он любит, пострадала от скандальных сплетен. Она, конечно, считает себя сильной личностью, но ей нравится ее теперешнее положение в обществе, и ей ни к чему становиться объектом пересудов.
Почему он не сказал, что любит ее? Это, несомненно, сыграло бы в его пользу. Он скорчил недовольную гримасу. И ему, вероятно, не следовало обвинять Веронику в том, что у нее были любовники. Пусть это и так, ну и что? Для него это не важно. У нее была собственная личная жизнь, как и у него. А ее немыслимое встречное предложение… Он покачал головой. Он не мог поверить, что женщина предпочтет скандал приличиям… даже такая женщина, как Вероника. И с чего она взяла, что он будет обращаться с ней как с неодушевленным предметом? Или вообще неуважительно. Что касается того, чтобы позволить ей принимать самостоятельные решения, то он готов с этим согласиться… в разумных пределах.
Возможно, он неправильно себя повел. Возможно, первый шаг к тому, чтобы убедить ее стать его женой, – это сделать ее своей любовницей. Нет. У него окаменело лицо. Он не собирается начинать их совместную жизнь с того, что она диктует свои правила. Ни в коем случае. Вероника Смитсон понятия не имеет, кто перед ней.
Сэр Себастьян Хэдли-Эттуотер всегда получал то, чего хотел. Он хотел покорить Гималаи и покорил. Захотел пройти по пути доктора Ливингстона [5]и почувствовать на лице брызги водопада Виктория [6]и почувствовал. Он хотел подняться вверх по Рио-Негро и совершил это.
А то, что он хочет сейчас, – это сделать своей женой упрямую независимую женщину. И он ее получит. Но на его условиях, а не на ее.
Он скрестил руки на груди и откинулся на спинку сиденья кеба.
Просто ему нужно продумать, как это сделать.
Вероника едва удержалась, чтобы не запустить бокалом в закрытую дверь. Она подошла к столику с графином с бренди, наполнила заново бокал и выпила почти полностью. Нет смысла сейчас обдумывать случившееся. Надо было заранее напиться. Тогда она хотя бы не была настолько поражена его предложением жениться на ней.
Предложение о браке? Она со стоном вошла в спальню. Что взбрело ему в голову? Себастьян Хэдли-Эттуотер не из тех мужчин, которые хотят жениться. Разве Порция не говорила этого в тот вечер, когда он читал лекцию? Почему его вдруг потянуло к брачным узам? Порция права – он ведет себя так прилично потому, что решил жениться.
Вероника допила бренди, поставила бокал на столик у кровати и улеглась. Может, она действительно особенная? Или ненормальная. Или развратница. Какая женщина стала бы скорее любовницей, чем женой? Но от одной лишь мысли о браке ее затошнило.
Она повернулась на спину, вздохнула и уставилась в потолок. С Чарлзом все было по-другому. Ей исполнилось двадцать два года, и даже тогда она отличалась своеволием и самостоятельностью. А Чарлз… он в чем-то походил на Себастьяна, и у него уж точно было много женщин до нее. До их знакомства он вел бесшабашный образ жизни, а его семья уже отчаялась увидеть Чарлза женатым. Он был почти на двадцать лет ее старше, мудрее и знал, чего хочет увидеть в жене. Он как-то раз заявил ей, что вообще не женился бы, если бы не встретил ее. Он не хотел иметь идеальную, по светским меркам, жену. Он восхищался ее решительным, независимым характером, всеми качествами, считавшимися в свете недопустимыми. Ему нравилось иметь жену, которая полагалась на свой ум и не скрывала этого. Он принимал ее такой, какой она была. Но тем не менее финансовые дела он вел сам. Чарлз умер три года назад, и теперь всем она занималась сама. И не собиралась от этого отказываться.
Однажды ей уже повезло. Можно ли ожидать, что другой мужчина уживется с ее чуждым условностей характером? Что бы ни говорил Себастьян, брак с ней не придется ему по душе. Он захочет, чтобы все происходило по его желанию и воле. А она захочет делать так, как считает нужным. Настанет время, когда он потребует от нее соблюдения приличий, захочет, чтобы она уступила его желаниям, чтобы вела себя респектабельно. И держала свое мнение при себе. Она не сомневалась в том, что так и будет. Разве его недавнее благопристойное поведение это не доказало?
Но… она безумно хотела быть вместе с этим мужчиной. Быть в его постели и в его жизни.
Порция была права и в другом вопросе – Вероника не обдумала должным образом свое желание стать любовницей. Она забыла про скандалы или сплетни, хотя это ее никогда особенно и не волновало. Она была уверена, что, когда у кого-то много денег, светское общество простит почти все. Впрочем, сейчас она может об этом не думать – ей так и не удалось обольстить этого мужчину. Очевидно, она не годится ни в любовницы, ни в жены. А вначале все выглядело так замечательно. Да и сейчас в этой идее много достоинств.
А что, если она никогда его больше не увидит? Сердце болезненно сжалось. Она не должна была отпускать Себастьяна. Он к тому же хлопнул дверью. Вероника приподнялась на локте. Нет. Она не допустит, чтобы он ушел навсегда. Она никогда не отказывалась от того, чего хочет. Она обязана что-то предпринять. Что-то, исключая брак. Необходим новый план. Вероника фыркнула. А ведь план обольстить его казался таким успешным.
Она хочет его и получит. Без сомнения. Но проблема в том, как это осуществить. Про то, что она может потерять его навечно, она даже думать не стала. А что, если он мучается точно так же? Ведь человек не предлагает сегодня руку и сердце, а завтра про это напрочь забывает. Весьма вероятно, что его, как и ее, ждет бессонная ночь. Настроение у нее поднялось. Что ж, несколько бессонных ночей убедят его в том, что она ему в жизни необходима. На ее условиях. Так или иначе, но она окажется в его постели – и станет его любовницей – на Рождество.
Это будет памятное Рождество.
Глава 10
– Ты рехнулся? – Синклер посмотрел на него как на безумного.
– Вряд ли дело в моем здравом уме, – хмыкнул Себастьян.
– Я хочу быть уверенным, не упустил ли я чего-то. – Синклер полулежал на диване в гостиной с сигарой в руке. – Ты предложил ей брак?
– Да. – Себастьян с бокалом виски в руках уселся рядом в кресло с подголовником и положил ноги на стол. Много плюсов в том, что живешь в доме без женщин. Жена ни за что бы не допустила подобного поведения. Но сейчас не время об этом думать.
– И она сказала «нет»?
Себастьяна передернуло.
– Да, сказала.
Американец засмеялся:
– Дерзкая женщина.
– Да уж.
– Но она хочет стать твоей любовницей? – Синклер выпустил длинную струйку синего дыма.
– Хочет.
– А ты на это не согласился?
– Ну… да.
На лице друга отразилось неприкрытое удивление.
– Какой же ты дурак.
– У меня нет желания заводить любовницу. Я хочу жену.
– Поправь меня, если я не прав, – медленно произнес Синклер. – Тебя не интересовал брак до тех пор, пока ты не познакомился с леди Смитсон.
– Я думал об этом, но признаю, что специально жену я не искал.
Синклер изучающе смотрел на него.
– Тогда выходит, что тебе нужна не жена, а она.
– Вероятно.
– Какая уж тут вероятность, – покачал головой Синклер.
– Хорошо, согласен, что это так. Я хочу ее. – Себастьян ткнул сигарой в сторону друга. – Но я хочу, чтобы моей женой стала она.
Синклер нахмурился.
– Почему?
– Сам не знаю. – Себастьян вздохнул. – Может, я ее люблю?
– Звучит очень убедительно.
– Я знаю, что я ее люблю. Я в этом не сомневаюсь. – Он задумался. – Мне кажется, что когда встретишь ту женщину, какая тебе нужна, женщину, которую любишь, хочешь быть с ней до конца своих дней. А это неизбежно означает брак.
– Я любил многих женщин. – Синклер затянулся сигарой. – Но у меня ни разу не появилось желания жениться.
– Мне кажется, мы по-разному понимаем, что такое любовь.
– Позволь спросить тебя кое о чем. – Синклер подумал немного, прежде чем сказать. – Ты стал бы любить ее больше, если бы она была твоей женой?
– Я чувствую, что завтра буду любить ее больше, чем сегодня, – уверенно заявил Себастьян.
– Замечательно, но меня это не впечатляет, – рассмеялся Синклер.
– Извини. Я увлекся.
– Спрашиваю снова: ты стал бы любить ее больше, если бы она была твоей женой?
– Моя любовь не зависит от того, жена она мне или нет, – высокомерно произнес Себастьян.
– О Господи, – простонал Синклер.
– Отвечаю, нет и еще раз нет. Я не смог бы любить ее больше, даже будь она моей женой. Я уже люблю ее так глубоко, беззаветно и сильно, как только может позволить моя душа.
– Это что, репетиция? – усмехнулся Синклер.
– Возможно. Я сейчас думал о том, что должен был ей сказать. – Себастьян тоже затянулся сигарой. Ему было что сказать. Хотя бы то, что он не мыслит своей дальнейшей жизни без нее. И он не должен был терять самообладание.
– Перед спектаклем полагается репетировать.
– Что я и делаю.
– Повторяю – ты дурак. Как большинство влюбленных. – Синклер покачал головой. – А ты ведь обычно такой умный.
– Я и сейчас умный. – Себастьян выпустил аккуратное кольцо дыма и усмехнулся. – И это докажет мой план.
В глазах Синклера появился интерес.
– У тебя есть план?
– Пока нет. – Себастьян глубокомысленно кивнул. – Но будет.
– Ты затеял все без какого-либо плана?
– Я не видел в этом необходимости.
– А! Потому что ни одна женщина в здравом уме не отвергнет сэра Себастьяна Хэдли-Эттуотера?
– Нет. Не совсем так. – Себастьян скривился. – Но что-то похожее в голове у меня было.
«Потому что я знаю – она меня любит». Он знал это так же точно, как то, что его компас всегда указывает на север. Он не мог ошибаться, пусть она этого не сказала. Или была слишком упряма, чтобы это признать. А может, она сама еще этого не поняла.
– Мне кажется, что ты до сих пор играл в эту игру по своим правилам.
Себастьян сощурился.
– По каким таким правилам?
– Светским правилам или, возможно, правилам твоей семьи. Ты старался вести себя как благородный джентльмен.
– Джентльмен не обольщает женщину, на которой хочет жениться.
– Почему нет? – хмыкнул Синклер.
– Не знаю. – Себастьян бросил сердитый взгляд на приятеля. – Мне кажется, что это неправильно.
– Понимаю. – Синклер положил сигару на край пепельницы и взял бокал. – Что ж, мне все ясно в отличие от тебя.
– Тогда будь так любезен и объясни это мне.
– Ты хочешь заслужить уважение братьев. Ты хочешь, чтобы они увидели, каким ответственным, добропорядочным ты стал… таким же, как они.
– Это не имеет отношения к моему наследству, – оборвал его Себастьян.
– Нет, очень даже имеет. – Синклер сделал глоток виски и внимательно посмотрел на друга. – Несмотря на свои взгляды, леди Смитсон весьма подходящая для тебя партия. Ты хочешь, чтобы тебя приняла семья, чтобы ты занял в ней свое место. Вот так я думаю.
– То, что ты сказал, не лишено смысла.
– Скажи-ка мне вот что. – Синклер подался вперед и посмотрел другу в глаза. – О такой жизни, как у тебя, каждый может лишь мечтать. Женщина, которую ты обожаешь, не жаждет выходить замуж, но готова подарить тебе все преимущества брачной жизни. Если бы не твоя семья, ты хотел бы на ней жениться?
– Интересный поворот. – Себастьян задумчиво смотрел на Синклера, попыхивая сигарой. В голове у него роились самые разные мысли. – Мой брак порадовал бы семью. Если бы ты видел, в какое сильное возбуждение пришли сестры от возможности моего брака с Вероникой.
Синклер лишь хмыкнул в ответ.
– Однако… – Себастьян сделал глубокий вдох. – Я не хочу вести ту жизнь, которую вел до сих пор. Но учти – у меня нет на этот счет сожалений. – И поспешил уточнить: – Я получил массу удовольствия.
– Не ты один. – Синклер поднял бокал.
– Правда, еще до возвращения домой я начал подумывать о том, чего же я сейчас хочу от жизни. Не приключений в неизведанных местах и чужих землях, а более спокойного приключения… Как бы это лучше выразить? В общем, дома, домашнего очага и семьи. И брака, в конце концов. Вероника – вот приключение. Мое приключение.
– Значит, она – причина того, что ты больше не против женитьбы.
– Женитьба меня не интересовала. По крайней мере до сего дня. Я не искал жены. Пока не встретил ее. Она все изменила. – Себастьян говорил отрывисто, взгляд у него был решительный. Помолчав, он продолжил: – Если бы я встретил ее десять лет назад среди песков Сахары, когда все, чего я хотел, это бродить по свету, то она стала бы моим приключением. Я тогда же женился бы на ней. – Он улыбнулся. – А сейчас я хочу жениться на ней, даже будь она совершенно неподходящей для брака женщиной. Если мне придется выбирать между моей семьей и Вероникой, я выберу ее.
Американский друг Себастьяна посмотрел на него так, словно не мог поверить в то, что услышал.
– Я хочу, чтобы она стала моей женой, потому что хочу, чтобы она присутствовала в моей жизни всегда. Ни на что другое я не согласен. – Себастьян покачал головой. – Я не питаю иллюзий, что это будет легко, но я готов всю жизнь не только спорить с ней, не соглашаться, но и делить с ней радость и веселье. – Он пожал плечами. – Я хочу держать ее руку, когда буду умирать.
– О Боже! Ты влюбился.
Себастьян засмеялся.
– Я потрясен этим не меньше тебя.
– Хорошо. – Долговязый Синклер потянулся и встал с кресла.
– Ты куда?
– Мне лучше думается, когда я стою. – Синклер взял из пепельницы отложенную сигару и сделал затяжку. – Я твой ближайший друг, ведь так?
– Конечно.
– И ты сделал бы все, что только можно, лишь бы мне помочь, если бы твоя помощь мне понадобилась. Верно?
– Естественно.
– В таком случае самое меньшее, что я могу для тебя сделать, это помочь тебе добиться руки женщины, которую ты любишь.
– Мне тоже встать и походить по комнате?
– Места мало. К тому же, – Синклер кивнул на бокал Себастьяна, стоящий на столе, – твои самые лучшие планы родятся у тебя, когда ты с виски в одной руке и сигарой в другой.
– Правильно. – Себастьян взял бокал.
– А ты знаешь, что подобным вечерам придет конец, как только ты женишься?
– Боюсь, что так. – Себастьян виновато посмотрел на друга. – И я предвижу, что Вероника в будущем станет моим компаньоном в путешествиях… даже в самых трудных.
– Но сначала ты должен надеть ей на палец кольцо, – кисло заметил Синклер и тяжело вздохнул. – Ты ведь понимаешь, я не из тех, кто устраивает брак своего приятеля. Это идет вразрез с моими убеждениями! Я бы, наоборот, посоветовал ему не жениться.
– Я тебе благодарен от всей души. – Себастьян в знак признательности приподнял бокал с виски, глядя на друга. – В один прекрасный день я также тебе помогу.
– Этот день, дружище, никогда не настанет, – твердо заявил Синклер, расхаживая по комнате. – А теперь давай вернемся к нашему делу.
Себастьян допил виски и задумчиво затянулся сигарой. Ему необходим план действий или по меньшей мере какая-то мысль, но ничего блестящего в голову не приходило. Наверное, надо выпить еще. Наконец Синклер остановился и бросил на него торжествующий взгляд.
– Я придумал.
– Ну?
– Ты ведь знаешь, что мужчины иногда женятся на своих любовницах.
– О чем-то в этом роде я тоже думал.
– Я заметил, что самый лучший способ заставить женщину сделать то, чего ты от нее ждешь, это позволить ей считать, что она получает то, чего хочет сама.
Себастьян уставился на друга.
– Блестящая мысль.
– Знаю. – Американец с видом победителя выпустил кольцо дыма. – Она хочет стать твоей любовницей, так позволь ей это сделать.
– Прости, Вероника, – кротко произнесла Джулия, – но я совсем не понимаю, что тебя так волнует.
– Меня волнует то, что он хочет на мне жениться. – Вероника повысила голос, встала и начала ходить по гостиной Джулии. Усидеть на месте и мирно пить чай она была не в силах.
– Да, ты это сказала. – Джулия в отличие от приятельницы удобно устроилась на диване с чашкой чая в руке. Почему бы ей не быть довольной? Ее жизнь протекала так, как она того пожелала. – Я думаю, что это замечательно.
– Ничего замечательного я не вижу. – Вероника остановилась и сердито посмотрела на Джулию. – Я не хочу выходить замуж.
– И это ты тоже сказала.
– Но ты же мне не веришь! – сердито продолжала Вероника.
– Дорогая, ну конечно, я тебе верю, – ласково произнесла Джулия. – Я просто не совсем уверена, веришь ли ты себе.
– Я уже устала твердить, что предпочитаю быть любовницей, а не женой.
– Да, но это, так сказать, общие рассуждения, – улыбнулась Джулия. – Одно дело – сказать, что ты предпочитаешь стать любовницей, когда никто не делает тебе предложения выйти замуж. Теперь, когда кто-то попросил твоей руки… это совсем другое.
Вероника нахмурилась.
– Не понимаю почему. Какая разница?
– Объясняю. Все дело в выборе. Очень легко говорить, что тебе нравятся яблоки, а не апельсины, когда ты ела исключительно яблоки.
– Глупости, – недовольно фыркнула Вероника.
– Но если без предупреждения кто-то угощает тебя апельсином… – шаловливый огонек зажегся в глазах Джулии, – и этот кто-то очищает его для тебя и протягивает тебе…
– Джулия!
– И ты вдыхаешь чудесный запах этого плода, похожего на солнечный свет и мед…
– Прекрати!
– И плод такой спелый… Он просто просит, чтобы его съели.
– Я тебя предупреждаю…
Джулия наклонилась вперед.
– И сок течет у тебя между пальцами, и ты не можешь удержаться, чтобы не облизать их. Было бы ужасной глупостью не попробовать этот божественный плод.
Вероника с удивлением взирала на Джулию. Да, несколько недель семейной жизни весьма любопытным образом повлияли на приятельницу.
– Послушай, Вероника, – уже деловым тоном сказала Джулия, – что ты предпочтешь?
– Апельсин, – вырвалось у Вероники.
– Я так и поняла. – Джулия с самодовольным видом откинулась на спинку дивана.
– Джулия, я сказала это в прямом, а не переносном смысле. И я больше вообще-то люблю яблоки.
– Тогда поищи их себе.
– Я и поискала! Я думала, что нашла очень внушительное яблоко. Он и похож на этот плод. У него нечестивая яблочная улыбка, и к тому же на щеках ямочки. Этот человек во всех отношениях – яблоко. И репутация у него… яблока. – Вероника скрестила руки на груди. – Кто мог подумать, что он окажется апельсином?
– Джулия, интересно… – В комнату вошел Харрисон. Увидев жену своего покойного сводного брата, он остановился и приветливо заулыбался. – Вероника, я не знал, что ты здесь. Я рад.
– Здравствуй, Харрисон. – Вероника тоже улыбнулась, но не столь радушно. В последние месяцы у них с Харрисоном наладились отношения благодаря тому, что он обратился к Веронике с просьбой помочь в его ухаживании за Джулией. Он всегда считался слишком уж правильным сводным братом Чарлза, а она – заносчивой вдовой. Теперь же они обрели друг в друге сестру и брата, которых никогда не имели. Хотя отношение Харрисона к тому, что прилично, а что нет, стало не столь категоричным, Веронике не хотелось втягивать его в их с Джулией деликатный разговор.
Харрисон с любопытством взглянул на жену:
– Чем вы занимаетесь?
– Мы просто обмениваемся мнениями, – сказала Вероника.
– Милый, мы говорили о фруктах, – улыбнулась мужу Джулия, а Вероника вдруг почувствовала зависть.
– О фруктах? – удивился он.
– В основном об апельсинах. – Джулия спрятала улыбку. – Твоя сестра обожает спелые апельсины.
– Ничего подобного, – с вызовом откликнулась Вероника. – Я больше люблю яблоки. Я всегда их предпочитала. Яблоки – это то, что я хочу.
– Если только апельсин не окажется уж очень спелым и сладким. – Джулия выразительно посмотрела на Веронику. – Чтобы его легко было очистить.
Вероника прищурилась.
– Яблоки и только яблоки.
– Я лично всегда любил груши, но, по-моему, мне не стоит вникать в суть вашего спора. – Он посмотрел на жену. – Я прав?
– Прав, дорогой, – ответила Джулия. – Тебе будет скучно.
– Я тоже так думаю. – Он подошел к жене, нагнулся и прошептал что-то ей на ухо. Очаровательный румянец залил лицо Джулии. И снова зависть охватила Веронику. Харрисон выпрямился, посмотрел на жену жадным взглядом и повернулся к сестре. – Я оставляю вас выяснять то, что вы обе хотите выяснить.
Джулия проводила мужа взглядом. Довольная улыбка играла у нее на губах.
– Боже мой, Джулия. – Вероника закатила глаза. – На вас с Харрисоном весьма занятно смотреть.
– Да? – Джулия кокетливо засмеялась. – Это чудесно.
– Чудесно? Я бы определила это другим словом, – с резкостью произнесла Вероника и вздохнула. – Прости. Я очень рада, что вы оба счастливы.
– Я никогда не думала, что буду так счастлива, – сказала Джулия. – Вот уж не думала, что такое возможно. – И смерила подругу многозначительным взглядом. – И ты тоже могла бы быть такой же счастливой.
– Хотела бы. И могла бы. – Вероника сощурилась. – Но он, чертов дурак, не слишком мне в этом помогает.
– Ну и ну. Какой низкий человек! Он хочет повести себя благородно. Вот животное.
– Твой сарказм неуместен.
– Но ведь сарказм – это твое оружие.
– И я отлично им пользуюсь. Но сейчас это мне не помогает. – Вероника вздохнула. – Не знаю, что делать.
– Ты можешь выйти за него.
Вместо ответа Вероника бросила на Джулию испепеляющий взгляд.
– По-моему, глупо отказываться. – Джулия страдальчески вздохнула. – Я знаю множество женщин – и ты их тоже знаешь, – которые, будучи замужними женщинами, продолжают поступать как им заблагорассудится.
– И они счастливы? Или, может, просто довольны?
– Никто не знает, что происходит в семейной жизни, но те, кого я знаю, вполне счастливы.
– Все же…
– Господи, Вероника Смитсон! Вот уж не думала, что увижу такое… чтобы ты испугалась. – Джулия во все глаза смотрела на нее.
– Глупость какая, – презрительно отмахнулась Вероника. – Я нисколько не испугана.
– Разве?
Вероника на минуту задумалась.
– Ну, я, возможно, немного опасаюсь.
Джулия не спускала с подруги глаз.
– Ну хорошо. Допускаю, что я немного… побаиваюсь. – Вероника усмехнулась. – Себастьян говорит, что я нравлюсь ему такой, какая я есть, но что будет через год, через пять или десять лет, если ему это разонравится? То, что я независимая, свободомыслящая и откровенная? Что, если он поймет, что та женщина, которая нравится ему сейчас, совсем не та, с которой он готов прожить всю жизнь? – Вероника отвернулась и заходила по комнате. – Что, если наша совместная жизнь превратится в непрекращающиеся споры, когда ни один из нас не уступит другому ни на йоту? Что, если он начнет меня ненавидеть? Или я его возненавижу? – Она нервно сжимала и разжимала пальцы. – Джулия, дело не в том, что я не хочу измениться. Я не могу. С Чарлзом все было по-другому. – Вероника остановилась и посмотрела на подругу. – Тогда я не была такой независимой, как сейчас.
– Представляю, – еле слышно произнесла Джулия.
– Я знаю, что этому трудно поверить, но это правда. Учти, я ведь попала сразу из дома отца в дом мужа. До смерти Чарлза я никогда не занималась никакими делами и не принимала серьезных решений. – Вероника покачала головой. – Не думаю, что смогу вернуться в прошлое.
– Но ведь возможен компромисс.
Вероника фыркнула.
– Я никогда не умела этого делать.
– Да, это требует усилий. – Джулия подумала, решилась и спросила: – Ты его любишь?
– Да. Нет. Я не знаю. Может быть. – Была ли это любовь? К Чарлзу она ничего подобного не испытывала. Тогда это было что-то определенное и не вызывало вопросов. То, что она чувствовала к Себастьяну, было неясным и ускользающим, словно что-то, до чего никак не дотянуться. Что-то… необычное. – Может быть, – повторила она.
– Еще одно, чего я никогда не думала увидеть, – засмеялась Джулия. – То, что ты в чем-то не уверена.
– Я рада, что тебе весело.
Читать бесплатно другие книги:
