Охота на Охотника Корецкий Данил
Зверь отстраненно смотрел, как на зелено-серую кожу выдавливаются изнутри две крупные капли ярко-зеленой крови, как они застывают бугорками на гладкой поверхности, превращаясь то ли в родинки, то ли в бородавки. Он ни о чем не думал, ибо Звери могут заниматься только одним делом. Он знал, что скоро подвижность руки будет восстановлена, а на месте зарубцованных ран останутся только шрамы. Тогда можно будет перейти к решению следующей задачи.
Так все и произошло. Заперев рукав и наложив временные латки на пулевые пробоины скафандра, он включил систему поиска повреждений и авторемонта. Результат оказался неутешительным: энергия боевых систем восполнению в автономных условиях не подлежала, для этого следовало возвращаться на корабль. Однако антиграв мог перенести его только на третью часть пути, и то лишь в том случае, если не пользоваться системой светоотражения. Невидимым он мог пролететь еще меньше. Энергии катастрофически не хватало…
У Зверя было рациональное мышление. И оно подсказывало только один выход из сложившегося положения: отсидеться в каменных завалах, где перешедшая в атаку дичь не сможет его отыскать, вызвать корабль сюда, отремонтироваться, зарядить аккумуляторы и продолжить Охоту. Конечно, она и так затянулась, но это вызвано тем, что уровень подготовки дичи превзошел самые смелые ожидания. Во-первых, она научилась видеть Охотника при включенной светозащите и успешно стрелять по невидимой цели. Научилась ставить засады и устраивать ловушки. При этом сама ухитрилась оставаться невидимой! Уже накопленная информация войдет в самые ценные материалы фиолетовой планеты. А финал самой великой Охоты в истории потрясет мир Зверей!
Британец подошел к нагромождению черных глыб, среди которых должно прятаться Чудовище. Он чувствовал, что противник именно там. Надо только выманить его на открытое пространство. Но как это сделать? Неожиданно для самого себя Британец поднял голову и… издал звук, который не могло издавать ни одно существо на Земле: это был универсальный крик жителей фиолетовой планеты, которым обозначались и радость, и горе, и веселье, и призыв о помощи… Звук камней, катящихся по железному желобу!
Услышав этот звук, Зверь в крайнем возбуждении вскочил на ноги. Он не мог понять, откуда здесь взялся второй Зверь? Прилетать в зону, где находится один Охотник, другим строго запрещено! Может быть, соплеменник потерпел катастрофу и совершил вынужденную посадку? А теперь просит о помощи? Но Зверь не мог разобрать интонаций: что именно он хочет выразить? Неважно, чувство родной крови требовало немедленных действий…
Включив антиграв, Зверь взлетел на кучу черных глыб и застыл, как массивный памятник на постаменте. Его скафандр средневековой броней отблескивал на солнце, и он был похож на рыцаря, готового броситься на помощь тому, кто в ней нуждается. А в двадцати метрах стояла черная фигура меньшего размера, в черном балахоне с остроконечным капюшоном. Ноги расставлены, копье зажато в вытянутой вбок руке, основание древка упирается в правую ступню, острие отклонено вправо. Так на фиолетовой планете один Охотник вызывал на дуэль другого… Значит, супердичь – это неведомый соплеменник, нарушивший все мыслимые и немыслимые правила поведения и законы Охоты! Но как он приобретал образ аборигена? Впрочем, так же, как срабатывает система светозащиты: ты видишь совсем не то, что есть на самом деле…
Зверь прыгнул вперед, спланировал вниз и оказался в нескольких метрах перед неизвестным. У него был только нож, но это не повод отказываться от поединка. Он не знал – кто перед ним, и не понимал, какие мотивы лежат в основе вызова, но это тоже не повод отказываться от поединка… Зверь шагнул вперед, вытягивая могучую руку, два клинка режущего все на свете ножа зловеще блеснули на солнце. Британец крутанул в руке копье и сделал шаг навстречу. Ромбическое острие тоже бликануло в ослепительных белых лучах.
За такую сцену любой режиссер голливудских блокбастеров отдал бы четверть жизни. Она была уникальной. Черное плато само по себе выглядело как инопланетный пейзаж, огромная фигура в блестящих рыцарских доспехах и фигура поменьше в ку-клукс-клановском балахоне выглядели Пришельцами из двух далеких чуждых миров, которые встретились в третьем, не менее чуждом. Необычное оружие в их руках добавляло кадру зловещей экзотики…
Щелк! Щелк! Щелк! И спутник визуального наблюдения «Гексагон» с высоты трехсот километров, и самолет-разведчик «Локхид» с десяти тысяч метров зафиксировали этот кадр, хотя и не понимали всей его уникальности.
А за последующие сцены опытный режиссер отдал бы половину жизни! Но «Гексагон» и «Локхид» уже покинули зону съемки и не могли фиксировать дальнейшее развитие событий. Камеры отработали свое, и цифровая информация в кодированном виде поступила в Пентагон, где фототехники увеличили кадры, подвергли их цветоделению, чтобы четче обособить черный остроголовый силуэт, сливающийся с черным фоном. В конце концов это им удалось, и фотографии переслали в специальную рабочую группу при Президенте. Здесь их подвергли анализу: размер и вес фигур, видовая идентификация, опознание оружия.
Тот фигурант, который крупнее, по массо-габаритным характеристикам не подходил ни под один вид живых существ, обитающих на планете Земля. Его одеяние было классифицировано как скафандр жизнеобеспечения, по конструктивным признакам не совпадающий с каким-либо скафандром, произведенным в мире. Нож с двумя клинками тоже не имел земных аналогов. Фигура в балахоне по физическим параметрам могла принадлежать крупному и сильному человеку, одежда идентификации не поддавалась, а копьеподобное оружие имело некоторое (но неполное) сходство со средневековыми образцами. Таким образом, полученные данные представляли несомненный исследовательский интерес, но практической значимости не представляли, ибо не позволяли выбрать конкретный план уничтожения Пришельца – с применением ядерного оружия или без него.
Поэтому в перенацеленном на квадрат «Д-7» «Минитмене» продолжили регламентную предпусковую подготовку систем и механизмов, а из семи предохранителей ядерного заряда, в пять уже были введены коды снятия.
На базе бомбардировщиков «Орегон» в спешном порядке заменяли штатный боезапас: ровные ряды «FB-111» и тяжелых «В-16» стояли с открытыми бомболюками, ожидая новой, усиленной начинки.
Если следовать заключению экспертов, полученные фото не позволяли оценить зафиксированные на них события с точки зрения степени угрозы Земле. Но мизансцена, разыгрываемая на плато черных камней, существенно менялась.
Противники сделали по несколько шагов навстречу друг другу. Адамс внимательно вглядывался в нависающую над ним массивную фигуру. Скафандр на Звере действительно был совсем другим, чем на его предшественнике десять лет назад – более обтекаемый и функциональный. Маленький, узкий, остроконечно выступающий вперед шлем, очевидно, имел одностороннюю прозрачность и казался сплошным. Широкую грудь прикрывал округлый броневой лист, от которого отрикошетирует любая пуля, руки и ноги обтянуты сталью потоньше, гибкие сочленения суставов сделаны из серебристого металла кольчужного плетения. Таким же образом выполнены перчатки и башмаки. В районе подмышек торчат стволы лучевого оружия, в выставленной вперед руке – страшный двухклинковый нож, который наверняка тоже режет броню и рубит камни…
Британец поймал себя на том, что рассматривает Чудовище, как обычного противника – например, суринамского партизана, и прикидывает, как лучше победить его. Того парализующего ужаса, который владел Адамсом десять лет назад, сейчас не было. Может, потому, что он знал, где находится «точка смерти» – уязвимое место неведомого существа, а кроме того, был уверен, что сможет его убить. И если объяснить первое знание он не мог, то второе основывалось на совершенно непреложном факте: один раз он уже сделал это! Практически голыми руками, а сейчас у него есть оружие Пришельца, перед которым не устоит никакая сталь… Если человек уже сделал что-то один раз, то сумеет сделать и второй! Единственное условие, которое необходимо соблюсти: надо поразить врага наверняка, чтобы не дать ему произвести ядерный взрыв – своеобразное харакири Чудовищ…
Огромная фигура надвигалась, двойной клинок приближался, Британец сделал выпад копьем, потом второй… Зверь отмахивался ножом: если поймать копье между клинков и резко повернуть, древко окажется перерубленным…
Преимущества длинного оружия перед коротким не ощущалось. Чудовище продолжало приближаться, а Британец отступал. Под комбинезоном было нестерпимо жарко, он весь покрылся потом. Капюшон ограничивал поле обзора круглыми прорезями для глаз. У него появилось ощущение танковой атаки, когда под рукой нет базуки и приходится возлагать надежды на винтовку и меткий выстрел в смотровую щель. Он сосредоточился на середине груди пониже шеи, сконцентрировался и резко ударил в «точку смерти». Но Чудовище отразило удар ножом, причем с такой силой, что копье чуть не вылетело из рук.
И вдруг Зверь исчез. Он решил использовать остатки энергии для того, чтобы расправиться с противником, применив неожиданный маневр. Включил невидимость и, взлетев на миг в воздух, приземлился за спиной Британца. Если бы его предшественник совершил такой маневр десять лет назад в Суринамских джунглях, майору Адамсу пришел бы конец. Но сейчас у него уже был совсем другой опыт, и он разгадал тактику врага. Может, по движению воздуха, может, по промелькнувшей тени, может, по блику одного из сегментов светоотражающей оболочки, но он понял, что Зверь перелетел через его голову.
Мгновенно обернувшись, майор махнул копьем, будто описывая вокруг себя круг, страхующий от Чудовища. Совершенно неожиданно эта страховка принесла поразительный результат: из ниоткуда вдруг вылетела нечеловеческая рука и тяжело шмякнулась о гранит. С одной стороны на срезе металла пузырилась зеленая жидкость, с другой – конвульсивно шевелились три когтистых пальца в кольчужной перчатке.
Крик боли вырвался у Чудовища – будто по железному желобу покатились тяжелые угловатые камни. Система светоотражения выключилась, и Зверь снова вырос напротив Британца. Из-за того, что левая рука чуть ниже плечевого сустава исчезла, он как будто уменьшился в размерах. С шипением включилась аварийная система скафандра, впрыскивая универсальную пену в место повреждения. Желтоватая пена мгновенно затвердела, остановив кровь, сняв боль и загерметизировав отрубленный рукав.
Британец удивленно переводил взгляд с отрубленной руки на острие копья, одна из граней которого была испачкана зеленой жидкостью. Он почти не ощутил усилия, с которым неземная сталь разрубила кости и плотные мышцы – ромбический клинок пересек толстую конечность так же легко, как нож коммандос пересекает струю воды! Потом он перевел взгляд на Чудовище. Оно перестало кричать и, похоже, постепенно приходило в себя. Хотя огромный боевой опыт Британца подсказывал, что оправиться от такой раны невозможно.
Но эта оценка основывалась на возможностях человеческого организма, а не организма рептилии с фиолетовой планеты, для которой потеря конечности была такой же мелкой неприятностью, как потеря хвоста для юркой серо-зеленой ящерицы, которые в изобилии водились в «Орлином гнезде». В естественных условиях новая рука сама собой полностью отрастала за три месяца. Если использовать имевшуюся на корабле регенерационную ванну, то процесс мог сократиться до трех дней. Так что, когда болевой шок прошел, Зверь вновь был готов продолжать битву, причем его боевой дух вовсе не был подорван, как это неизбежно произошло бы с боевым духом солдата любой армии планеты Земля. При этом Охотник сделал для себя еще один важный вывод: ни в коем случае нельзя допускать, чтобы их совершенное оружие попадало в руки аборигенов, даже на время. Возможно, в оружие следует встроить идентификационные чипы и предусмотреть механизм самоуничтожения… Да, нынешняя экспедиция оказалась поистине бесценной с точки зрения обогащения столь необходимого опыта Охоты. А сделанные им открытия и важные умозаключения, конечно же, будут написаны огненными буквами в Зале Славы Фиолетовой планеты. Но для всего этого надо закончить беспримерную Охоту, которая уж слишком затянулась и принесла множество незапланированных осложнений.
Сорвавшись с места, однорукий Зверь с торчащей из обрубленного стального рукава застывшей пеной, бросился вперед с мощностью набирающего скорость локомотива: волна плотного воздуха ощутимо накатила на Британца, чуть опережая зловеще блестящие клинки смертоносного ножа. Атака была настолько неожиданной, что застала майора врасплох: он не ожидал такой прыти от «тяжелораненого» Чудовища. Спасли наработанные рефлексы, скорость реакции и что-то еще, что помогало ему в последние дни, хотя он и не понимал, что это такое. Он отпрыгнул в сторону, на долю секунды разминувшись со сверхострыми лезвиями. Огромная туша пронеслась мимо. От быстрых движений Адамсу стало не хватать воздуха. Может, снять комбинезон? Или хотя бы капюшон? Но что-то удерживало его от этого.
Высоко вверху стрекотали осторожные вертолеты, пилоты которых помнили о судьбе своих предшественников, в стратосфере лег на обратный курс «Локхид», которому предстояло повторить аэрофотосъемку квадрата «Д-7». «Гексагон» такой маневренностью не обладал, и ему приходилось заканчивать очередной виток вокруг маленькой, голубой и как выяснилось, очень уязвимой планеты.
Усиленно охраняемая колонна армейских грузовиков прибыла на авиабазу «Орегон», и дежурная смена с помощью передвижных кранов принялась загружать бомбардировщики управляемыми бомбами весом пять и десять тонн. В головной машине эскадрильи разместили новинку: недавно созданную супербомбу обычного типа «Бур», предназначенную для поражения заглубленных до шестидесяти метров командных центров с десятиметровыми железобетонными перекрытиями.
Зверь развернулся и повторил атаку. Так бы действовал и любой из подчиненных майора Адамса, и он сам: получив ранение, быстро выйти из боя. Разумеется, предварительно победив. Выпад копьем навстречу не достиг цели: двухклинковый нож легко отвел его в сторону. А Зверь в очередной раз включил невидимость и исчез, будто растворившись в ярком солнечном дне.
Адамс отбежал в сторону, прижался спиной к сходившимся под прямым углом огромным черным глыбам, левой рукой выставил вперед и вверх копье, а правой извлек затомившийся без дела «Кольт». Теперь громоздкому Чудовищу будет трудно к нему подобраться…
Британец напряженно вглядывался в небо над головой. Сказался многолетний опыт тренировок: он рассмотрел мимолетное движение сгустившегося, свернутого в кокон, зеркально отблескивающего воздуха… Кокон завис прямо над ним и медленно опускался…
– Бах! Бах! Бах! Бах! – прогремел «Кольт».
Свистнули и шлепнулись о скалу рикошеты, но несколько пуль, судя по мягким шлепкам и взрывам микрозарядов, попали в цель. И тут же зеркальный кокон раскрылся, из него вывалилась неуклюжая тяжелая туша и обрушилась чуть ли не на голову Британца. Ему повезло, иначе несколько центнеров живого и неживого веса сломали бы ему шею. Зато не повезло Зверю, который всей своей тяжестью напоролся на острие копья. Страшный клинок распорол его почти пополам – наискось от безрукого плеча до пояса. Брызнула зеленая кровь. В горячке рептилия еще дергалась, как будто пыталась вскочить на ноги, но у нее ничего не выходило.
А Британец, воспользовавшись моментом, выполнил то, что было необходимо для выхода из боя с чистой победой: перевернув копье острием вниз, он ударил прямо в «точку смерти». Выпуклая бронированная пластина на этот раз не спасла Чудовище: всепробивающая сталь пронзила ее, словно картон, прошла сквозь скафандр, разорвала главный нервный узел, пробила насквозь мускулистую упругую тушу и пригвоздила ее к каменной плите. Жизнь в ней уже погасла, как гаснет перегоревшая лампочка после короткого замыкания. Осталась только серо-зеленая, похожая на змеиную, кожа, широкие прочные кости, плотное зеленое мясо, и все… Зверь был мертв.
Британец осмотрел картину великой битвы представителей двух миров, сунул пистолет обратно в кобуру, поднял и взвалил на плечо отрубленную Звериную руку, прихватил копье и направился обратно к «Орлиному гнезду». Пролетающий над квадратом «Локхид», сделал очередную серию снимков, и уже через несколько минут их с удивлением рассматривали эксперты президентской комиссии. Ситуация изменилась коренным образом. Бездыханный Зверь неподвижно лежал на плато черных камней и уже не представлял опасности для планеты Земля.
– Кто это сделал? – спросил вице-президент, глядя на директора ЦРУ, но тот отвел взгляд в сторону.
– А откуда там этот черный монах с удочкой? – щурясь, рассматривал снимок Госсекретарь. – И что он несет? Рыбу, что ли?
Генерал Маккори не задавал дурацких вопросов, он смотрел на фотографию и улыбался.
– Думаю, частности не должны отвлекать нас от главного, господа, – сказал Президент. – От судьбы нашей страны и всего мира…
Наступила тишина.
– Какие будут указания, господин Президент? – скрывая растерянность, спросил Министр обороны. – Отбой по всем позициям?
Президент медлил.
– Думаю, спешить не стоит, – наконец медленно проговорил он. – Надо все тщательно проверить. И убедиться, что опасность действительно миновала…
И все дружно поддержали это мнение.
– Да, конечно…
– Чтобы быть полностью уверенными…
– Мы обязаны успокоить население…
В Овальном кабинете царило приподнятое возбуждение, которое возникает всегда, когда важное дело сделано и осталось выполнить какие-то мелкие формальности. Лишь лицо нового председателя «Комиссии– 1» оставалось озабоченным. Флетчер один не разделял общую радостную эйфорию. Потому что знал: когда имеешь дело с инопланетным разумом, никогда нельзя с уверенностью сказать, что опасность миновала. Ибо слишком многогранной и необычной может быть эта опасность, слишком непредсказуемыми ее последствия.
Через час, когда аппаратура, анализирующая данные телеметрии скафандра, сделала окончательное заключение о прекращении жизнедеятельности Зверя, космический корабль стартовал, отправляясь в обратный путь. Но на высоте пятидесяти километров он был перехвачен тремя ракетами ПВО, «прикрывающими» воздушное пространство над квадратом «Д-7». Осколки корабля упали в океан, а оставшаяся от взрыва гигантская «клякса», медленно растворяющаяся в разрежённой атмосфере, еще долго дрейфовала над поверхностью планеты и была зафиксирована телескопами астрономов-любителей и несколькими пилотами гражданских и военных самолетов. Но объяснения этот феномен так и не получил.
Красный «Форд»-пикап въехал в обезлюдевший Делавар. Генри Адамс вел машину к городскому моргу, а поскольку это заведение не было особо популярным, то он промахнулся, и пришлось сделать несколько кругов, тем более, что спросить дорогу было не у кого. Опустевший город производил странное и даже пугающее впечатление. Лай и вой брошенных собак, пустые дома, застывшие в оцепенении автомобили… Но у Британца были крепкие нервы, тем более, что ему уже приходилось входить в города, жители которых бежали или были убиты. Правда, это было на Африканском континенте… Наконец он нашел то, что искал: стоящее на отшибе приземистое здание из серого кирпича с занавешенными жалюзи окнами.
Вынув из кузова тяжелый сверток, он поднялся по нескольким ступенькам и без стука зашел в помещение, где царил прохладный кондиционированный полумрак.
– Кто здесь? – из кабинета, подслеповато щурясь, вышел в коридор Рудольф Шелковны. – Это вы, мистер Адамс? Что вас ко мне привело? Наверное, то, что вы держите в руках?
Не отвечая, Британец пошел в глубь помещения, открывая все двери подряд. И наконец нашел то, что искал – прозекторскую. Зайдя внутрь, он положил сверток на оцинкованный стол с углублением для человеческого тела и принялся разворачивать плотную бумагу.
– Что это? – зашедший следом Резак с интересом наблюдал.
– Попробуйте вы ответить на этот вопрос, доктор!
Британец отбросил скомканную бумагу в угол. На столе лежала трехпалая рука Зверя, обтянутая серебристым рукавом скафандра. Патологоанатом, как завороженный, подошел к столу.
– Что это?! Не может быть! Она настоящая?…
Метнувшись к шкафчику с инструментами, Шелковны достал ножницы для металла и попытался разрезать оболочку необычной конечности. Он был похож на кладоискателя, нашедшего наконец заветный сундук и лихорадочно пытающегося добраться до его содержимого. Но у него ничего не получалось. Лезвия, щелкая, срывались с ровного края, причем на металле не оставалось даже царапин. Схватив молоток, Резак ударил по ножницам. Раздался хруст, ручка сломалась и отлетела в сторону.
– Как же ее отрезали? – недоумевающе спросил доктор. – Это же броня!
– Посмотрите, там должна быть застежка, – кратко бросил Британец.
Включив яркую лампу, Резак принялся внимательно всматриваться в блестящую сталь, время от времени тыкая в нее обломками ножниц. Вдруг раздался щелчок, и стальная оболочка разошлась по всей длине. На цинковом столе лежала нечеловеческая рука: змеиная серо-зеленая кожа, три толстых пальца со звериными когтями, зеленое мясо на срезе… Шелков-ны издал восторженный вопль и, вцепившись в артефакт, как голодный пес в кость, принялся осматривать его со всех сторон.
– Так-так-так… Прямоходящая рептилия… Некислородное окисление… Не может быть! Неземная форма жизни! А это что? Похоже на залеченные пулевые ранения… Интересно, когда они получены?
На последний вопрос Британец мог дать совершенно точный ответ.
– Сегодня!
Шелковны всплеснул руками.
– Поразительно! Колоссальная способность к регенерации! Значит, агент ФБР говорил правду… Но я должен произвести вскрытие, исследовать ткани на клеточном уровне… Здесь столько работы, этим можно заниматься всю жизнь! Да это… Это…
Доктор был предельно возбужден: глаза блестели, даже руки дрожали от волнения.
– Это готовая Нобелевская премия по медицине!
Британец кашлянул.
– Исследуйте как хотите, доктор, но помните: все, что с этим связано, будет являться государственной тайной. Никаких премий вы не получите. Поэтому дам вам один совет: никогда и никому не рассказывайте о результатах! Только мне! Именно для этого я и притащил вам эту штуку. Расскажете мне все, что вы о ней узнаете. Для меня это очень важно.
Британец повернулся и направился к выходу. Рудольф Шелковны проводил его до дверей.
– Когда закончится то, что происходит? – спросил доктор напоследок. – Мы, те, кто остался, считаем каждый день…
– А много вас? – поинтересовался майор.
– Сорок три человека. В основном местные. А в мотеле «Звезда» остался какой-то колумбиец. Абрахамс говорил, что они приехали целой компанией… Так когда все вернутся?
– Теперь скоро, – рассеянно сказал Британец. – Может, уже завтра. Только помните: надо держать язык за зубами…
– Я хорошо понял вас, майор, – кивнул Резак. – Только вы получите полную информацию, которую я смогу вытянуть из вашего подарка!
Проклятая страна, проклятое место, проклятые порядки… Его группа могла поставить на уши Боа-Виста, а если понадобится, то и весь Медельин, да и любой другой город в Колумбии! Они похищали членов богатейших семей и получали баснословные выкупы, расстреливали из засад полицейских начальников, взрывали судей, резали на куски конкурентов, скармливали крокодилам предателей, и никто не мог найти их трупы… Вся округа дрожала при упоминании банды Карлоса! А здесь все поменялось: его парней расстреливали в упор или резали на куски, они бесследно исчезали и никак не могли добраться до одного-единственного гринго! Карамба! Динамит и Удав тоже исчезли… Похоже, что он остался один. Возвращаться, не выполнив приказ хозяина, нельзя – сразу окажешься в пасти аллигатора! Значит, выход один – позаботиться о себе и убраться в Европу, подальше от «Коза Ностры», с которой картель поддерживает тесные связи…
Карлос допил очередную порцию виски и жестом подозвал бармена. Джейк поспешно подбежал и хотел налить еще, но колумбиец накрыл стакан огромной ладонью.
– Кто самый богатый человек в вашем вонючем городе? – без предисловий спросил он.
Светловолосый парнишка колебался лишь секунду: бросил взгляд на огромный револьвер под рукой у страшного гостя, поймал жесткий взгляд не знающих жалости глаз и счел за лучшее ответить.
– Мистер Сомерсет, сэр…
– Сегодня ночью покажешь мне его дом!
И снова Джейк кивнул. Если он хотел жить, то следовало во всем соглашаться с этим человеком. А он хотел жить.
Вдруг входная дверь распахнулась с такой силой, что обе створки ударили в стены, да так, что посыпалась штукатурка. Карлос с надеждой вскинул взгляд: так обычно заходил Удав. Но на пороге стоял совсем другой посетитель. Ростом он был чуть ниже Карлоса, но с широкими плечами и развитым торсом. Лицо бывалого человека, твердый взгляд прищуренных глаз, уверенные манеры. Синие джинсы, такая же рубашка, красный шейный платок в распахнутом вороте, черный кожаный жилет, ковбойская шляпа и сапоги. В опущенной руке он держал «Кольт», который вот уже почти сто лет исправно отправляет на тот свет плохих парней. Впрочем, и хороших тоже.
С первого взгляда было видно – с ним лучше не связываться. Вдобавок Карлос сразу узнал того гринго, который забрал коку босса и убил слона. А заодно расправился с его людьми. Так что, «не связываться» не получится. Медленно, но свободно и независимо он встал, выпрямился во весь свой гигантский рост, расправил плечи и уставился на вошедшего тяжелым, гипнотизирующим взглядом. До лежащего на красной скатерти «Редхока» было не более полуметра. Сейчас это стало очень большим расстоянием.
Карлос выглядел таким грозным и страшным, что Джейк спрятался под барную стойку и, дрожа, наблюдал за происходящим сквозь щель между досками. Но Генри Адамсу приходилось видеть противников и пострашнее. По сравнению с первым и вторым Зверем, Карлос казался ему сидящим в инвалидной коляске карликом.
– Зачем ты убил слона, чико? – спросил Карлос, чтобы нарушить томительное молчание.
Но Британец был не склонен разводить церемонии. Он поднял пистолет.
– Отойди от стола, подними руки и стань на колени! – приказал он тем обыденным тоном, которым просят обычно одолжить зажигалку. – Тогда, может быть, останешься жить.
Карлос скрипнул зубами.
– Не тебе это решать, чико! – криво улыбнулся он. – Только Божья Матерь решает, кому жить, а кому умирать…
Явившись сюда, гринго давал ему шанс выполнить приказ Васкеса. Оставалось этот шанс использовать. И если бы они по сигналу выхватывали револьверы, то Карлос бы наверняка победил. Но Британец не признавал вестернов.
– Разве? – равнодушно спросил майор. – А я сам решал. Причем много раз. Отойди от стола!
Если бы наваха уже была открытой и таилась в рукаве, Карлос выполнил бы приказ. Но гринго застал его врасплох. Что ему оставалось делать? Либо сдаться на милость победителя, либо рискнуть жизнью. Но он никогда не сдавался, к тому же всегда делал то, за что не мог рассчитывать ни на чье милосердие, и часто рисковал жизнью. Значит, следовало идти проторенным путем. Вряд ли гринго убьет его первым же выстрелом. Тем более, что он вообще может промахнуться… В общем, посмотрим, на чьей стороне удача!
– Что я тебе сделал? – спросил он, чтобы отвлечь внимание. – То же, что и тот слон?
– Слон не подсылал ко мне четырех убийц, – меланхолично ответил Британец. – И не похищал мою девушку. Потому и я его не трогал.
– Но я тоже ничего не делал! Я только приехал, спроси кого хочешь! – широким жестом колумбиец обвел бар, как будто здесь сидели несколько десятков свидетелей, готовых засвидетельствовать его полную невиновность.
На середине этого жеста он быстро нагнулся и схватил револьвер. Но удача не стала его поддерживать: Британец выстрелил в тот самый миг, когда крепкие пальцы сомкнулись вокруг рифленой рукоятки. И попал в цель. Специальная пуля угодила колумбийцу в грудь и взорвалась внутри. Из дыры в спине полетели кровавые ошметки. Вместе с ними вылетело и запрыгало по дощатому, не мытому два дня полу не знающее жалости и сострадания сердце. Оно продолжало ритмично сокращаться – Карлос никогда не жаловался на свой «мотор». Громоздкое тело упало на стол, стягивая не изменившую цвет скатерть, сползло и тяжело рухнуло на пол. Миссия Карлоса была прервана.
От грохота выстрела звенело в ушах. В баре остро запахло порохом и кровью.
– Эй, парень! – позвал Британец, и Джейк поспешно выскочил из-за стойки.
– Расскажешь шерифу все, что видел, – сказал Британец. – Я буду у себя в горах и по первому требованию отвечу на любые вопросы.
Он направился к выходу, но у двери остановился.
– И передай всем: первому, кто еще раз спросит у меня про слона, сильно не поздоровится!
Джейк только кивал своей светлой головой. А когда Адамс вышел, он округлившимися глазами посмотрел на раскинутое тело страшного постояльца, на пульсирующий неподалеку красный комок и в ужасе опрометью выбежал на улицу.
Эпилог
Вернувшись в «Орлиное гнездо», Британец включил рацию и по позывному с визитной карточки Джека Болдуина связался со специальным штабом. Почти сразу его соединили с генералом Маккори.
– Как дела, генерал? Вы уже спасли мир?
Хотя он не представился, бывший начальник его сразу узнал. И обрадовался.
– Здравствуй, сынок! Ты же знаешь, мои масштабы гораздо скромнее. Но, похоже, мир действительно спасен! И я даже знаю, кого следует за это благодарить! Только зачем ты надел этот балахон?
– Извините, генерал, я не знаю, о чем идет речь.
– Гм…
Маккори был явно обескуражен таким ответом. Он не ожидал, что боевой майор откажется от столь громкой победы.
– Вот оно что… Но почему?
– Я всегда избегал ненужной известности. И не давал повода для обвинений. Ни в незаконном пересечении границы, ни в убийстве, ни даже в… браконьерстве. Я вообще не знаю ничего об этой истории.
Маккори помолчал.
– Тебе видней, сынок! Но боюсь, тебе много раз придется это повторять. К вам уже летит специальная следственная комиссия Конгресса.
– Пусть летит. Я окажу ей любое содействие, которое смогу.
Закончив разговор, Адамс сжег свой черный термозащитный комбинезон и пепел развеял по ветру. Копье он надежно спрятал еще раньше: в диких горах много подходящих для этого мест. Когда он закончил свою работу, то увидел, как на плато черных камней садятся сразу три вертолета, из которых выскакивают маленькие фигурки, замыкая место происшествия в кольцо.
В этот же день в город стало возвращаться население. Элизабет, не заезжая домой, сразу поднялась на своей юркой «Мазде» в «Орлиное гнездо». Встреча была бурной. Когда потом на веранде они пили терпкий бодрящий чай и болтали о том о сем, Элизабет вдруг спросила:
– Скажи, Генри, это правда, что все-таки ты убил слона? Толстая Сара прожужжала мне об этом все уши!
Британец усмехнулся.
– Знаешь, что я пообещал тому, кто еще раз задаст мне этот вопрос?
– Что? – девушка наивно округлила глаза.
– Ладно! – он махнул рукой. – Выходи за меня замуж!
– Получается, если бы Сара сама тебя спросила, ты бы на ней женился? – надула губки Элизабет.
– Вряд ли, – признался он. – У нее нет никаких шансов.
– Так ты взаправду сделал мне предложение?
– Да! – широко улыбаясь, кивнул Генри и протянул к ней руки.
По официальной версии, террористы, угрожающие жителям Делавара портативным ядерным фугасом, были своевременно уничтожены. На роль террористов прекрасно подошла группа Карлоса. Все складывалось убедительно: Динамит и Удав убиты рейнджерами при попытке прорваться сквозь оцепление, Хуан, Диего и сам Карлос законно застрелены добропорядочным жителем майором Адамсом, а Эрнандо и Рамирес подорвались на горной дороге на собственной мине. Объяснить страшную гибель Педро и Хуго, буквально разделанных на куски, пришлось внутренней разборкой и дикими нравами колумбийских бандитов. Жестокое тройное убийство у «Царских ворот» тоже списали на террористов, но вся документация и вещественные доказательства по этому эпизоду были изъяты и засекречены.
Британец добросовестно дал показания о своих героических действиях, и его портреты вновь заполонили страницы газет и экраны телевизоров.
В параллельном, глубоко засекреченном расследовании, центр которого находился на плато Черных камней, в огромном шатре, установленном над трупом Чудовища, в плотном оцеплении рейнджеров и полицейских, Генри Адамс выглядел предельно скромно: он ничего не знал о том, что там произошло, и при всем глубоком уважении к комиссии Конгресса не мог ничего сообщить. Впрочем, ему особенно и не надоедали вопросами. Потому что высокопоставленные лица, зайдя в маскировочный шатер видавшими виды чиновниками, благонравными прихожанами и почтенными отцами семейств, выходили из него совсем другими людьми. Зрелище Зверя в скафандре настолько потрясало, настолько переворачивало их представление об окружающем мире, что они испытывали огромное облегчение от самого факта, что это ужасное существо мертво. Как именно Чудовище завершило свой жизненный путь, представлялось делом второстепенным и малозначительным. Поэтому на выяснении этого обстоятельства никто не настаивал.
Кроме Флетчера, который ради выяснения истины даже привез с собой генерала Маккори. Они сидели на веранде, и Флетчер пытался вести допрос, а Британец старался как можно более убедительно отвечать.
– Группа «Зет» попала в засаду, повстанцев было видимо-невидимо, мы не смогли ничего сделать… К тому же у них был ранцевый ядерный фугас… Это и решило дело. Я уже рассказывал все это вашему предшественнику. Слово в слово. Можете спросить у генерала.
Маккори кивнул. Лицо у него было таким, как будто он жевал лимон.
– А что вы знаете про инопланетного пришельца? – в лоб спросил Флетчер.
Британец изумленно поднял брови.
– А что, такие бывают?
Флетчер вздохнул.
– Вы же рассказали что-то мистеру Болдуину перед тем, как он погиб!
Генри Адамс покачал головой.
– Не припоминаю.
– А что происходило здесь позавчера?
– Не знаю. Я, извините, напился в стельку и проспал целый день.
– И не слышали, как рушатся горы, как взорвался вертолет?
– Я очень крепко сплю, особенно, когда выпью.
Генерал Маккори с прежним выражением лица слушал своего подчиненного. Он знал, что Британец никогда не бывает пьяным. И он догадывался обо всем остальном.
Но, как говорится, догадки к делу не пришьешь…
Прошло шесть месяцев. Отгремели фанфары победы, праздничные салюты и свадебные марши. Генри Адамс и Элизабет Патроу сыграли скромную свадьбу, которую одобрили все жители. За мужество и героизм губернатор штата наградил Генри Адамса золотыми часами и произнес очень прочувствованную речь в его честь на главной площади городка. Постепенно все улеглось. Комиссии давно разъехались, газеты перешли к новым сенсациям, жизнь Делавара входила в обычную колею. А в «Комиссии-1», наоборот, кипела напряженная работа, к которой были привлечены лучшие специалисты страны. Правда, проходила она под строгими грифами секретности, поэтому знал о ней только очень ограниченный круг лиц. Биологи, физиологи, врачи и астрономы тщательно изучили труп Зверя, определили особенности его жизнедеятельности и даже предположительно указали звездные системы, где могли существовать такие твари.
Специалисты по точным наукам – физики, химики, математики, металлурги – занимались исследованием скафандра. Они нашли встроенный заряд неизвестного вещества, который при небывало малой критической массе мог инициировать атомный взрыв. Определили принцип работы энергетического ружья и сверхмощного лазера. Для разработки на их основе принципиально нового оружия были созданы специальные институты и выделено колоссальное финансирование. Раскрыли тайну и двухклинкового ножа. Оказывается, его лезвия раздвигали молекулы любого вещества, поэтому нож не знал препятствий. На этом принципе стали разрабатывать буровую головку, позволяющую сквозь гранитные породы пробиться хоть к центру земного шара.
Словом, все были довольны и считали, что Пришелец принес земной науке неоценимую пользу. И что скоро все его тайны будут разгаданы. И что опасность для мира устранена навсегда.
Только Флетчер так не считал. Он часто заходил в музей артефактов и подолгу рассматривал искусно воспроизведенное чучело Зверя. Огромная рептилия стояла на двух мощных ногах и мощной рукой опиралась на макет копья. Того самого копья, которым он убил слона и которое так и не нашли. Второй руки у Зверя не было, куда она делась – неизвестно. И кто убил Пришельца – неизвестно. Кто находился рядом с ним в черном балахоне, тоже осталось загадкой… Так что с тайнами, а точнее, с их разгадкой, дело обстояло не так благостно, как рисовали некоторые исследователи.
И насчет опасности он не разделял мнения экспертов. Потому что опасность совершенно чуждого человеческой расе существа отличается от опасности бандита, террориста или даже шпиона… Никто не подозревает, какие формы и виды может принимать эта опасность. Никто! Даже майор Адамс, который знает обо всей этой истории гораздо больше, чем кто-нибудь на Земле…
А Генри тем временем проводил медовый месяц с Элизабет: все чаще она проводила время в «Орлином гнезде», хотя и никак не могла принять решение об окончательном переезде.
– Посмотри, правда у меня стало меньше морщинок? – спросила как-то утром разрозовевшаяся от бурных ласк новобрачная. И, закрыв глаза, подставила личико, которое действительно разгладилось и помолодело. Если она хотела получить очередной поцелуй, то ее желание мгновенно исполнилось.
– И вся кожа на теле обновилась! – похвастала она. – Как будто мне снова девятнадцать лет! А все этот новый крем, который придумал Шелковны! Правда, он продает его по сто долларов за баночку, но дело того стоит!
– Какой крем? – рассеянно спросил Адамс. – Резак вечно затевает всякие аферы! Неужели ты тоже попалась к нему на удочку?
– Это не афера! – возразила Элизабет. – Он сам на глазах помолодел! И его друзья – Лойс, Гевин-старший, Абрахамс с заправки… Он действительно сделал открытие!
Элизабет вскочила с кровати, прошлепала босыми ногами по деревянному полу, покопалась в сумочке, быстро вернулась обратно.
– Смотри!
Британец взял увесистую фарфоровую баночку, взглянул на этикетку с надписью «Эвиан».
– Да это давно известный крем, он уже сто лет продается!
– Нет, это не такой! Это совсем другой!
– Что ж, трать деньги, если не жалко, – снисходительно усмехнулся Британец и сильной рукой уложил молодую жену рядом с собой. – Ну, давай я тебя поизучаю, – он стал гладить нежное девичье тело. Элизабет выгибалась и повизгивала.
– Чувствуешь, как я помолодела?
– Да-а-а… Боюсь, что меня обвинят в связи с несовершеннолетней и арестуют… А это что? Гладкое скользкое пятнышко, а вот еще одно…
– Где? Действительно… Наверное, сухость кожи. Надо помазать кремом, и все пройдет… Не обращай внимания на такие мелочи… Иди ко мне…
– …Но он успел первым и бабахнул так, так, что у него через спину выскочило сердце! Оно лежало вот здесь и билось: тук-тук-тук!
Джейк значительно показал рукой на пол, рядом со стойкой, и десятка два посетителей сгрудились вокруг, рассматривая обведенное мелом, для пущей достоверности, место на полу. Меловой кружок, несмотря на простоту и незатейливость, придавал истории полную документальность.
Бар мотеля «Звезда» теперь был полон каждый вечер. В основном, из-за увлекательных рассказов бармена, в большинстве случаев вымышленных. Но история гибели Карлоса всегда находилась в центре повествования и вытягивала за собой все остальные придумки. И про спустившихся в пустой город озверевших койотов, и про взбесившихся «гремучек», и про банду мародеров…
– Смотрите, вот машина Адамса! – закричал кто-то из посетителей, указывая в окно. – Джейк, позови его сюда, раз вы такие друзья! Мы с удовольствием угостим этого парня!
Бармен поскучнел.
– Раз Генри спустился по делу, то лучше его не отвлекать! – строго сказал он. – Захочет, сам зайдет…
– А я слышал, что никаких террористов не было! – сказал другой, изрядно пьяный посетитель. – А было чудовище-людоед в водолазном костюме. И Адамс его убил! Джейк, ты можешь спросить у своего другана?
Бармен покачал головой.
– Я не самоубийца. Знаешь, что спросил этот колумбиец перед тем, как Генри его застрелил? За что он убил слона? – вот что! Кстати, Генри пообещал набить морду всякому, кто спросит про слона. А что он сделает за вопрос про чудовище, я даже предположить не могу!
Проезжая мимо мотеля, Британец даже не подозревал, какой переполох в баре вызвал его красный «Форд». И уж конечно, он бы не принял приглашения выпить. Во-первых, потому, что пил крайне редко. Во-вторых, потому, что и в этих редких случаях компания посторонних или малознакомых людей была исключена полностью. А в-третьих, оттого, что у него было более важное дело.
Подъехав к приземистому зданию из серого кирпича, он хотел войти, как всегда, без стука, но дверь оказалась запертой. Пришлось искать звонок и долго жать маленькую, облезлую кнопку. Наконец дверь открылась, и Резак настороженно выглянул наружу. Одну руку он держал за спиной.
– А, это вы… – с явным облегчением сказал доктор.
Британец обратил внимание, что у него действительно разгладились морщины. Рудольф Шелковны помолодел лет на десять. По дороге сюда Генри заехал на заправку и убедился, что Абрахамс тоже сбросил добрых полтора десятка годков.
– Ну, ладно, заходите…
– Вы кого-то боитесь? – спросил опытный Британец. – Неужели за спиной вы держите револьвер?
– Да, – кивнул доктор. – И еще раз да…
Он вынул руку из-за спины. В ней действительно был зажат девятимиллиметровый «Глок».
– Кто же вам угрожает? – спросил Британец, запирая за собой дверь.
– Алчные недоумки. Которые думают, что бизнесмен держит деньги не в банке, а под подушкой.
Они прошли в кабинет.
– А вы стали бизнесменом? – спросил Британец. – И у вас появилось много денег? Они действительно приносят тревогу. Почти столько, сколько нечистая совесть.
– На что вы намекаете? – вскипел Шелковны. – У меня все чисто! Я исследовал регенерационные способности той… Гм, того материала… Вначале добавлял его в обычный крем для лица «Эвиан»… И получил прекрасный эффект!
– Омолодили всех своих приятелей и легковерных горожанок, – продолжил Адамс.
– Почему «легковерных»? Они не верили мне на слово, а убеждались на деле в чудодейственных свойствах препарата… Я продал почти пятьсот баночек. А потом сделал вытяжку и отвез в Денвер, в фармацевтическую компанию «Дэвис и сыновья»…
Доктор нервно ходил взад-вперед.
– Они проверили и предложили выкупить у вас патент…
– Почти. Выкупили вытяжку и сами ее запатентовали. Уже продано сто тысяч доз. Продажи идут по всей стране, и спрос лавинообразно растет. С каждой упаковки я получаю десять долларов. Материала должно хватить еще на пятьсот тысяч… Если вы хотите заявить права на свою долю…
– Я не собираюсь ничего заявлять, – задумчиво сказал Британец и принялся расстегивать рубашку. – Посмотрите, на что это похоже? Вот здесь, на боку…
Резак направил лампу, надел очки и вдобавок взял лупу. Долго, очень долго он рассматривал обведенный крепким пальцем участок.
– Не может быть…
Его лоб покрылся испариной, лицо побледнело.
– Это точно такая же кожа, как на той чудовищной руке…
– А вы думали, что передается только положительный эффект? – криво усмехнулся Британец. – Так не бывает! У меня десять лет назад был единственный контакт с его кровью. А при регулярном применении превращение пойдет гораздо быстрее… Говорите, шестьсот тысяч доз? Поздравляю, доктор!
Шелковны молчал. Он был в шоке и молча смотрел на майора.
Британец тоже был растерян и впервые в жизни не знал, что делать. Потом он резко развернулся и вышел. Взревел мотор «Форда».
Уже смеркалось, когда Генри Адамс вернулся в «Орлиное гнездо». Он не мог сконцентрироваться на какой-то одной мысли, смутное беспокойство шевелилось внутри и как бы разрывало на две половинки.
Читать бесплатно другие книги:
