Записки паркинсоника Невская Лана

Представляю, что она про меня там потом говорила! Но это уже неважно! Ее закорючку в обходном я получила, а раньше, чем через год мы с ней больше не увидимся. Ходить к такому «специалисту» нет никакого толку.

Покончив с этим мероприятием, я решила заглянуть к терапевту: в наше последнее «свидание» она обещала принять меня без записи и заполнить обходной. Доктор была занята. Я посидела минут 15, вошла и напомнила о нашей договоренности. Доктор глубоко вздохнула и с надеждой спросила:

– А, может, в другой раз? Здесь писанины на полчаса, не меньше!

– А может все-таки сегодня? – с такой же надеждой мурлыкнула я. – В коридоре никого нет, до конца приема еще целый час. Я посижу с Вами рядышком, буду бумажки вам подавать и сидеть тихонько как мышка!

Доктор опять вздохнула, но никаких аргументов «против» – сразу не нашла, да и понимала она, что сегодня или завтра, а писать все равно придется!

– Ладно, давайте Ваши бумаги и подождите в коридоре. Писать буду минут сорок, не меньше. Так что можете даже погулять пойти. Когда будет готово, сестра Вам вынесет. И постарайтесь сделать так, чтобы мне никто не мешал!

Я радостно кивнула, положила перед ней пачку документов и тихонько испарилась из кабинета. Гулять мне не хотелось – на улице моросил мелкий дождь, поэтому я села около кабинета и в течение получаса честно исполняла роль цербера, останавливая особо рьяных желающих заглянуть в кабинет (из серии «мне только спросить!») суровым возгласом: – Извините, но доктор просила пока не входить. Она готовит документы на МСЭК.

И посетитель тихо отходил в сторону.

Через полчаса медсестра вынесла мне заполненный обходной, и я отправилась домой. Было уже начало седьмого. Дождь не прекращался. Но у меня сегодня была двойная победа, поэтому никакой дождь не мог испортить мне настроения.

18 сентября 2013 года

Наконец, наступил долгожданный день. Сегодня мне идти на кафедру в Боткинскую больницу.

Вечером я попыталась привести в порядок свои бумаги и отложить те, которые с собой нести не нужно. Последнее время мне каждый лишний листочек отражается на спине. Но что-то я вчера слишком устала, поэтому моя попытка оказалась неудачной: я уснула сидя на кровати среди разложенных бумаг. Когда муж меня разбудил, я долго соображала, утро или вечер? Сообразив, что ничего путного я сделать уже не смогу, я легла спать в надежде, что кошка меня все равно разбудит часов в пять утра, и у меня будет предостаточно времени для этого мероприятия.

Но, по закону подлости, кошка проспала до шести часов. В это время мне пора вскакивать, одеваться, и на всех парах мчаться к внучке, иначе дочь опоздает на работу.

С недавнего времени, а точнее – неделю назад, мы с мужем принесли немыслимую жертву ради внучки: переехали в другую квартиру, поближе к детям, так как внучку надо водить на занятия в подготовительный класс и в детский центр, а с Ленинского проспекта на Рязанский – не наездишься! Тем более, что занятия в этом году начинаются в 9 утра. Поэтому первая неделя на новом месте – можете представить! Чего-то не взяли, что-то куда-то засунули, и найти нельзя сразу, пока все сумки не перетрясешь.

Вот и я свои бумаги перекладывала 10 раз, но направления на кафедру с именем врача так и не нашла. Может, дома в папке осталось, а может и вылетело где-то в поликлинике, пока я по кабинетам собирала документы на МСЭК. Пришлось выехать на час раньше, чтобы зайти в диагностический корпус и уточнить фамилию врача.

Получив заветную бумажку, я поспешила на кафедру занимать очередь. К моему удивлению в коридоре у кабинета ожидала приема всего одна девушка. Она освободилась довольно быстро и через 10 минут я уже сидела в кабинете.

Доктор – Васенина Елена Евгеньевна – сразу произвела на меня хорошее впечатление. Молодая девушка, явно до тридцати лет, но уже ассистент кафедры, к.м.н., невролог, очень милая, улыбчивая, спокойная и, что немаловажно, – разговорчивая. И расспросила, и выслушала, и на вопросы ответила, и объяснила. При расставании дала свою визитку и сказала, что можно звонить в любом случае, если возникнут какие-то сомнения или вопросы.

Она выписала мне несколько новых препаратов, один из которых уже с минимальной дозой леводопы, и я отправилась в свой КДЦ к окружному паркинсонологу. Когда я примчалась к Табаковой, до конца приема оставалось минут семь, и она уже вовсе не была расположена со мной общаться. Но я попросила ее хотя бы взглянуть на перечень препаратов и сказать свое мнение о необходимости их приема.

Ольга Леонидовна моментально оценила ситуацию и сказала:

– Я считаю, что Мадопар Вам еще рано принимать. А этот препарат Вам не выпишет никто. Есть приказ, что его могут выписывать только психдиспансеры. А вот этот – резко снижает давление, и у Вас будет ужасная слабость, но спине это вряд ли поможет! – и выпроводила меня из кабинета, велев прийти в понедельник к концу второй смены, тогда она мной займется.

Я, как законопослушный пациент, пошла в регистратуру записаться и взять талон на понедельник, но, в связи с отсутствием направления от районной поликлиники, талон мне не дали и отправили ни с чем. К такому повороту событий я была морально готова, поэтому не очень расстроилась и поехала домой.

Около метро «Университет» есть неплохой книжный развал, и меня угораздило, имея уже три сумки в руках, заглянуть туда. Прямо на меня с прилавка глядел большой, красивый, в вишневом переплете с золотыми буквами, «Большой энциклопедический словарь» на 147000 слов и в пять килограммов веса. Такой словарь иметь дома в качестве настольной книги велели внучке на занятиях по развитию речи. Ну не могла я пройти мимо и не купить ребенку такую книгу!

Свои возможности я явно переоценила. Когда, расплатившись, я подняла протянутый мне продавщицей пакет, стало ясно, что мы с ним далеко не уйдем. Кое-как я дотащила его до метро. В вагоне мне сразу уступили место. Видят – тетка еле на ногах стоит, качается, еще упадет ненароком и придавит своими сумками.

Кое-как переползла на «Лубянку», забилась в угол, поставила все сумки на пол и спокойно доехала до своей станции. С трудом влезла в троллейбус с единственной мыслью: хоть бы дотащить до дома это «богатство» человеческой словесности. Чтобы общаться, вполне достаточно трех тысяч слов! И зачем забивать голову еще 144000? Уж больно тяжело тащить этот плод цивилизации!

К счастью, все кончилось благополучно. Фолиант я дотащила, и теперь он ждет приезда своей будущей хозяйки. Больше я его в руках не понесу!

20 сентября 2013 года

На 20-е я записалась на прием в ДКЦ, к Табаковой: было интересно узнать ее мнение о лечении, назначенном мне на кафедре.

Накануне я честно сходила в свою поликлинику за выпиской и направлением по телефону записалась на прием на 18.30, как и велела доктор, и в назначенный день стала собираться.

День опять оказался дождливым, ехать вечером уже не хотелось, но мнение Табаковой мне было интересно, и я поехала.

В поликлинику пришла чуть раньше, к 18.00, и Табакова попросила подождать. Минут через 15 она пригласила меня войти.

– Так что мы сегодня будем обсуждать? – спросила Ольга Леонидовна, листая бумаги, которые я положила ей на стол.

– Обсуждать будем извечный русский вопрос: пить или не пить? – бодро сказала я и со вздохом посмотрела на свои отекшие ноги.

– Ну-ка, встань, пройдись, руками энергичней двигай, так, повернись, руками достань кончик носа, – крутила-вертела меня Табакова. – Как хотите, но я не вижу никаких оснований для назначения Вам леводопы! – опять перешла на Вы доктор. – Вообще ее начинают назначать в среднем с 64 лет. Конечно, все индивидуально, кому – раньше, кому – позже, но к Вам это пока не имеет отношения!

– Тогда зачем мне это все на кафедре выписали? – жалобно спросила я. – У меня ведь на улице и спина колесом сгибается, и ноги не идут! Надо же что-то делать!

– То, что Вам выписали на кафедре, это не лечебная доза, и не профилактическая, а, скорее, – доза привыкания. Уж если назначать Мадопар, то не меньше 1 таблетки в день. А у Вас – всего четвертинка Эффекта от этого не будет.

Я обреченно вздохнула от мысли, что мое лечение опять висит в воздухе, и пить или не пить я должна решать сама. В зависимости от того, какому специалисту я больше верю. С этим, можно считать, разобрались.

Когда я спросила, куда мне податься с отеками ног, доктор посоветовала пойти к ангиохирургу здесь же, в ДКЦ, и назвала ту же фамилию, что и на предыдущем приеме.

Поскольку ничего нового она мне не сказала, а талон на прием к указанной даме у меня уже был, – мы мило распрощались.

Табакова дала мне выписку с третьей группой заболевания по Хен-Яру. – Для МСЭК я могу – что хотите написать, но это ни на что не влияет. У них там свое государство, и никто не знает, из чего они исходят, назначая группу.

Дала мне рецепт на Проноран и Мадопар и железным голосом сказала:

– Брать – все, что дают, но ничего не пить! И через месяц – ко мне!

Я собрала бумажки и выскочила из кабинета в твердой уверенности, что теперь я окончательно запуталась. Правда, вопрос: пить или не пить перевалил в сторону «не пить». Только если не пить, то чем лечиться?

Вот в таком рассеянном состоянии я и покинула ДКЦ. Ладно, тут пока ничего не получилось, – попробую хоть с ногами разобраться!

Но, не тут-то было!

21 сентября 2013 года

Сегодня я проснулась в самом хорошем расположении духа: мне предстояло сходить к ангиохирургу по рекомендации (которая лечит, а не режет), и получить, наконец, ответ специалиста, почему мои ноги так себя ведут?

На этот визит я возлагала большие надежды.

После занятий быстренько «сдала» Анютку дедушке и помчалась на прием. Знать бы, чем все кончится, так бы не летела!

Врач оказалась серьезной пожилой женщиной. Она даже не взглянула на принесенный мной листочек с УЗИ вен и сказала:

– Нет! Это не венозный отек! Вы какие лекарства принимаете? Скорее всего – это аллергия на лекарственные препараты. Попробуйте попить Супрастин 10 дней по 1 таблетке 3 раза в день.

– А если не поможет? – заупрямилась я.

– Вы сначала попробуйте, а там посмотрим! – буркнула она, заполняя заключение.

– Так это 10 дней пройдет! А если хуже станет за это время? Ведь лечить болезнь легче в начале, чем потом – запущенную! – не унималась я, желая получить от нее еще хоть какие-нибудь рекомендации.

Доктор дописала заключение, протянула его мне и, желая показать, что разговор окончен, повернулась к медсестре.

– А мне сказали, что Вы лучший ангиохирург, который лечит! А Супрастин я и сама могла попить! – от безысходности схамила я и вышла из кабинета.

И зачем ходила? Что получила? ДКЦ называется! Неужели у меня уж такая необыкновенная болезнь, что специалист, который должен про ноги знать все, развел руками и отправил меня ни с чем?

Огорченная, я поплелась к метро. По пути зашла в магазин, где продаются любимые Анюткины конфеты «Сливки-линивки», и здесь же купила ей клубничные глазированные сырки в форме рожка, как мини-мороженое. Хоть кто-то сегодня будет счастлив!

Вошла в метро. Душно, жарко! Ехать далеко. И зачем только сюда тащилась?

А скоро нужно будет ехать в Боткинскую – опять на другой конец Москвы!

Но Боткинская – это последний оплот нашей медицины. Если уж там не определят, что у меня с ногами – хоть к бабкам иди! И это – двадцать первый век! Инновационные проекты! Ау! Специалисты! Где вы? Покажитесь! Вылезайте из своих щелей-кабинетов и лабораторий! Посмотрите, чем и как нас «лечат»! Где Ваши хваленые методики и разработки? Все еще на мышах?

А пока мы должны лечиться, вернее – калечиться у так называемых «специалистов», которые имеют дипломы, купленные, судя по их квалификации, в переходах московского метро?

Все какие-то реформы в медицине идут. Поликлиники сливают и разливают так, что не поймешь – куда бежать, какой номер теперь у поликлиники, в которой наблюдался уже четверть века, кто отнесет карту к врачу, если она в одной поликлинике, врач принимает в другой, а анализ для него нужно делать в третьей? Вот где «рекбус и кроксворд», как говорил незабвенный Аркадий Райкин!

С каждым годом население стареет, больных становится все больше. Но наше гениальное руководство сокращает количество койко-мест в больницах, резко сокращает время пребывания в стационаре. Раньше человека клали в больницу, лечили, заметьте – вылечивали! – и выписывали домой здоровым, готовым выйти на работу.

А сейчас? Смотрят не на состояние пациента, а на инструкцию! Здоров ты или болен – время истекло – пошел вон! Или плати за дополнительные дни! Человека выписывают, а он еще после операции на ногах не стоит! Это называется современная медицина? Что б их так лечили, как они нами управляют!

А цены? Где они только их берут? Как рассчитывают? Вроде – Плешку кончала, всю жизнь с экономическими показателями работала, как должна образовываться цена – тоже имела представление. Но то, что творится у на сейчас, – ни в какие ворота не лезет! И горькими слезами рыдает, глядя на все это, и политэкономия капитализма и социализма и прочие экономические науки! Такой дикой прибыли закладывать в цену товара не позволяет себе ни одна цивилизованная страна в мире! И так наплевательски относиться к качеству товара, который нам предлагается за эти бешеные деньги – тоже никто себе не позволяет!

Над нами откровенно смеются: русские все съедят (это вежливый перевод) – и везут к нам всякое дерьмо, которое самим не нужно. Когда же мы научимся себя уважать? Нет! Деньги, только доллары в глазах у наших кормильцев – предпринимателей и нежно опекающих их руководителей!

Куда ни ткнись – только тысячи и улетают! А где пенсионерам взять эти тысячи? Или поставь пару пломб в хорошей клинике и сиди голодным весь месяц, или ходи без зубов и радуйся, что на овсяную кашу денег хватает, и что живешь ты в самой лучшей в мире стране!

Эх! Не думала я, что конец жизни будет у меня таким безрадостным. Болячек куча, а лечить их не на что! Так и придется калекой в инвалидном кресле жизнь доживать! Хотя вылечить можно все – только на лечение, как я подсчитала, по нынешним ценам, всего-то миллиона 4 вполне хватило бы!

Смешно, правда? Мне тоже! Вот и давайте посмеемся! Все вместе!

Может, поможет?

01 октября 2013 года

Поскольку, мой невролог в Боткинской ушла в отпуск на 2 недели, и вернуться должна будет только в начале октября, я спокойно прожила несколько дней до конца месяца без всяких мыслей о врачах. Но у меня намечалось другое мероприятие, и я о нем думала с некоторым напряжением.

Наступило 1 октября – день испытания на прочность моего организма: в этот день начинались занятия в подготовительном классе школы, куда родители намереваются на следующий год отдать Анюту.

Но так совпало, что кроме утренних занятий в Центре детского творчества и, прибавившихся к ним, двух часов занятий в школе, именно в этот день у нас еще были билеты на концерт в городскую детскую филармонию. И все эти мероприятия почти наслаивались одно на другое по времени, но очень далеко были разнесены территориально.

Я с ужасом ожидала этого марафона, плохо представляя себе, как это все у нас совместится.

Моя очаровашка – кошка разбудила меня в 4.30 и потребовала внимания и ласки. Пришлось погладиться и поиграть, собрать себя, позавтракать и в 6.30 поехать к Анюте.

В 8.30 мы с ней уже выходим на занятия в Центр. Хожу я теперь медленно и неуклюже, поэтому стараюсь выходить пораньше, так как бежать в случае накладок с транспортом уже не смогу.

Отсидев свои два с половиной часа занятий в раздевалке на низенькой детской скамеечке в позе побитой собаки, я еле разогнулась. Спина и левая нога вовсе не желали менять статическое положение на динамическое.

Быстро оделись и побежали с Анютой домой – переодеться, поесть, взять другую папку с учебниками и бежать теперь в школу. На все это у нас был один час.

До школы – минут пятьдесят на двух автобусах с преодолением полосы препятствий в виде железнодорожного моста на станции Чухлинка и полукилометрового пешего перехода до автобусной остановки в Карачарово. Я не представляю, как они с мамой будут ездить каждый день в школу? Очень далеко, неудобно, и целый день на продленке – очень тяжело и для взрослого, а уж для ребенка!

Я делала попытки прибавить шаг, но это было бессмысленно! У меня только больше начинала болеть спина, а ноги вообще отказывались двигаться!

Поскольку днем в метро еще не так много народа, то путь до школы мы проделываем на метро. Первый день – опаздывать не хочется. Выскочили из метро, прыгнули в автобус – и вот мы в школе.

А в школе нас вовсе не ждали!

Охранник на входе с удивлением выслушал, что мы пришли на подготовительные занятия:

– Чего это вы так рано пришли? До трех часов еще 15 минут. И вообще на счет вас я не получал никаких указаний. Ждите здесь! Я сейчас узнаю.

Мы остались стоять у стола охранника, почти в дверях. А мимо с гиканьем и свистом проносились счастливые ученики, которых наконец-то выпустили из альма матер на волю. Вышли два парня и девушка. Девушка тут же, на пороге школы, закурила, а некурящие кавалеры шли с двух сторон как верные оруженосцы. О, времена! О, нравы! Каких же детей нарожают такие мамы?

Вернулся охранник, разрешил раздеться и сменить обувь на ближайшем диване, но дальше не ходить. А нам, сопровождающим, на время занятий придется покинуть школу. Где мы будем болтаться эти два часа – неизвестно. Пока тепло – можно где-то побродить, а когда начнутся январские морозы и февральские метели?

Судя по «тёплой» встрече, это никого не интересовало. Очень интересная постановка вопроса!

Мы все сгрудились около диванчик, где раздевали детей, и пытались добиться от охранника разрешения повесить детские вещи в раздевалке для младших классов. Он где-то с кем-то долго согласовывал этот вопрос, но наконец решил его положительно.

Преподаватели тоже не слишком спешили на встречу со своими потенциальными учениками. Психолог вышла к нам уже в начале четвертого, собрала квитанции об оплате и медицинские справки и удалилась. Еще через несколько минут выходят учителя со списками групп и стали вызывать детей, пытаясь поставить их парами – мальчик с девочкой.

Это им удавалось плохо, вернее – совсем не удавалось. Мальчишки разбегались как рассыпанная ртуть, а девочки – наоборот, жались друг к другу, не желая расцеплять руки.

Зачем был нужен этот педагогический прием – не знаю. Дети и так волновались в незнакомом месте. Они спокойно могли построиться друг за другом, никому не навязывая себя в пару.

Наконец, неровным строем, детей увели в классы на третий этаж, а мы остались ждать их внизу, на диванчике, с которого нас несколько раз пытались согнать. В следующий раз обещали дать свободный кабинет, чтобы мы не мешали одеваться школьникам.

Видимо, поразмыслив, что идея выгонять нас на улицу на два часа оказалась не так хороша, как казалась вначале, нам все-таки дали пустой класс через два занятия.

Просидев еще два часа в ожидании Анюты, я совсем ошалела и так захотела спать, что голова просто падала на стол, и я отключалась на несколько секунд. Бессонные ночи сказываются на моем самочувствии не лучшим образом. Но трудно уложить спать «сову» в 9 вечера, а вставать приходится в 5 утра. Но жизнь вносит свои коррективы.

Умом я понимаю, что эти подвиги уже становятся мне не под силу. И пора заняться собой любимой! Но хочется уж довести Анютку до школы – всего несколько месяцев осталось до апреля. Надо собраться и сделать все, что могу.

Топот ног на лестнице прервал мои размышления о своей несчастной доле. Я сделала радостное лицо и пошла встречать Анюту. Каждый ухватил свое чадо и повел его одевать. А мы спешили вдвойне, так как нам надо было еще попасть в филармонию на концерт.

После некоторых приключений мы все-таки добрались до филармонии, хотя попали уже на середину концерта.

Когда мы приехали домой, я была уже никакая. Мама забрала Анюту около восьми часов. До пяти утра я была совершенно свободна…

10 октября 2013 года

Сегодня я посетила Боткинскую больницу, и в частности – невролога Попову. Она сегодня была какая-то возбужденная, озабоченная и не очень расположена к долгим разговорам. Да мне сегодня и не нужно было долгих разговоров. Я пришла за выпиской для ДКЦ и еще – проконсультироваться насчет отеков.

Я не питала особых надежд на то, что Татьяна Владимировна окажется компетентна в этом вопросе – это вроде не по ее части. Но она внимательно посмотрела мои ноги и без долгих размышлений сказала:

– Да тут без вопросов – лимфостаз! Быстро ищите частную клинику, где есть лимфологи. Лечить надо немедленно, иначе может развиться слоновость, которую лечить гораздо труднее, а вылечить совсем – невозможно!

Я схватила свои справки, поблагодарила доктора за наконец-то поставленный диагноз и полетела домой. По дороге я еще раз с благодарностью подумала о Поповой: все-таки она классный специалист! И как мне повезло, что я попала именно к ней!

Дома я, естественно, полезла в Интернет, насмотрелась там страшных картинок про слоновость, выпала в осадок, а потом собралась, нашла клинику, записалась к врачу, и на другой же день, в субботу, мы с мужем отправились к доктору.

Клинику мы особенно не выбирали, поэтому ехать было не очень удобно, в центр, с пересадками, но тогда меня это не очень волновало.

Проплутав минут 20 по центральным переулкам, мы, наконец, нашли клинику, которая оказалась недалеко от станции «Трубная».

Опаздывать на прием было неудобно, и я спешила, как могла! Когда мы влетели в клинику, опаздывая уже минут на 15, медсестра радостно сообщила, что ничего страшного не произошло, доктора еще тоже нет – в пробке застрял, извиняется и скоро будет. Я успокоилась, отдышалась, и к приходу доктора была совершенно спокойна и готова к разговору.

Врач оказался совсем молодым, но очень дотошным человеком, а своим именем походил на старого земского врача 18 века, чем просто покорил меня. Звали его Иван Ильич Калачев. Среднего роста, плотного телосложения, с круглой головой, веснушками на курносом носу, стрижкой ежиком и ясными голубыми глазами, – он был не очень похож на москвича, и это меня вполне устраивало.

Мальчики с периферии всегда были более усердны в учебе, и специалисты из них получались гораздо лучше, чем из столичных охламонов!

Иван Ильич тщательно осмотрел мои ноги, внимательно расспросил и согласился с диагнозом Поповой: лимфостаз обеих ног. Нужен массаж, гимнастика, лекарства и пневмомассаж на специальном аппарате «Ботфорты» или «Сапожки». Но процедуры эти дорогие. Поэтому на семейном совете мы решили, что лучше купить этот аппарат домой и пользоваться всей семьей – ноги-то у всех устают и болят к вечеру. А этот аппарат имеет два режима: простого массажа и лимфодренажа. Каждый может делать то, что хочет!

Правда, мы живем далеко друг от друга. Но аппарат переносной, поэтому – кому нужней, тому и отвезут. Мне этот курс надо повторять раз в полгода. Поэтому все успеют попользоваться.

Тем временем я решила изучить цену вопроса и углубилась в дебри интернета. Но то, что я там находила, меня не устраивало. Наконец, общими усилиями, мы нашли подходящий аппарат. Но стоил он в два раза дороже, чем остальные.

Я сразу предупредила, что нет у меня таких денег.

– Ничего, скинемся! – успокоила меня дочь.

– Ну, если так, то заказывайте, – согласилась я. И подумала:

– Как хорошо, что у меня такая надежная семья: понадобилась помощь – все подключились: и дочь, и зять, и брат. А о муже – вообще отдельный разговор. Он везде водит меня чуть не за руку, занимается с внучкой, когда мне надо к врачу, помогает по дому – просто палочка-выручалочка! Без него – просто пропала бы! Вот только я себя веду безобразно: цепляю одну болячку за другой, и все – экзотические, требующие для лечения больших затрат: и материальных и физических!

Как сказал один врач, у человека должно быть три хронических заболевания, тогда он будет жить долго! Мысль, конечно, интересная, но зачем такая жизнь, когда каждый день только лекарства и процедуры!

Когда дети привезли аппарат, то сначала опробовали его на себе, получили удовольствие, а потом уж залезла в него и я.

Делать большое давление пока побаиваюсь, а где проконсультироваться – не знаю. Пока результат средний, но я надеюсь, что через месяц, когда мне надо будет идти к врачу, результат уже будет лучше.

25 октября 2013 года

Сегодня у нас был «музейный день»: нашим детям организовали экскурсию в музей музыкальных инструментов имени М. И. Глинки.

Мероприятие интересное, не очень дорогое (150 руб. и только за взрослых, за детей платит ЦДТ), поэтому желающих оказалось много.

Мы собрались около ЦДТ и в 10.45 дружным коллективом отправились к метро. Конечно, лучше было бы собираться сразу у метро, но, видимо, педагоги решили, что около Центра спокойнее, есть детская площадка, где ребята могут поиграть, пока подтянутся опоздавшие.

Я даже подумать не могла, как тяжело мне дастся эта экскурсия! Думаю, многие представляют, каким темпом движется это неуправляемое сообщество родителей и детей: нога за ногу, под разговоры и оклики своих разбушевавшихся чад, которых постоянно приходится разнимать и оттаскивать от разных соблазнов где-нибудь зацепиться и застрять. На это я и рассчитывала. Вернее, – так и было.

Но выяснилось, что и этот темп оказался для меня непосильным. Анюта хотела идти вместе с подружкой Женей, которая шла с нормальной здоровой бабушкой, но я за ними не успевала. Анюта нервничала, бегала между мной и подружкой:

– Бабушка! Не отставай!

Я и сама не хотела отставать, торопилась, как могла, но отставала все больше и понимала, что так я долго идти не смогу. Хорошо, что метро было недалеко, и я догнала группу на входе, взяла Анюту за руку, и в метро мы вошли вместе. Немного отдышавшись, и сказала Анюте, что не смогу идти в передовых рядах. Придется идти в хвосте и стараться не выпускать группу из вида. Из солидарности и сочувствия бабушка Тома с Женей тоже пошли с нами.

Дорога была прямая, без поворотов и тупиков, коими обычно славится центр Москвы, поэтому мы не потерялись и даже не отстали очень далеко.

К нашему приходу народ в раздевалке уже рассосался, мы спокойно разделись, сдали деньги на билеты и еще минут 15 ждали экскурсовода.

Наконец, к нам вышла симпатичная молодая женщина – экскурсовод.

И очень увлеченно, образно и интересно, с учетом возраста экскурсантов, стала рассказывать обо всех музыкальных инструментах, собранных в музее:

Начала с органа, а закончила гуслями и трещотками.

Самое интересное в этой экскурсии, кроме ее познавательного начала, то, что детям дали поиграть почти на всех инструментах или хотя бы подержать их, почувствовать тепло человеческих рук, изготовивших эти инструменты, прикоснуться к истории музыки. Из ребят даже составили небольшой оркестр, и они играли на народных инструментах и вместе и по очереди. Мне кажется, – дети были в восторге. Когда еще случится поиграть на настоящих гуслях или шарманке! А потом наши ребята под руководством преподавательницы музыки, которая сопровождала нас на экскурсии, выступили с ответным номером, чем очень порадовали работников музея.

Все было построено на игре, очень интересно, в хорошем темпе и как-то «осязаемо» что ли! Впечатление осталось яркое и очень позитивное.

Но в этот день я поняла, что уже не гожусь для коллективных культпоходов. Или нам нужно приходить прямо к дверям музея или выставки и там уже ждать группу.

Да-а! Где моя легкая «летящая» походка? Где мои быстрые ножки на «шпильках» в 10 см? И вообще – где всё?

В молодости невозможно поверить, что когда-нибудь станешь старой и немощной. А когда наступает такое «плачевное» время, удивляешься: как быстро пролетела жизнь! Событий за это время произошло великое множество, кажется – на три жизни хватило бы, а время так сжалось, что не заметила, как и пролетело!

И вот я уже бабушка почти с семилетним стажем! Обзавелась не только внучкой, но и кучей болячек, которые не дают мне качественно и с удовольствием прожить этот отрезок жизни под названием «старость».

Я планировала, что буду водить внучку на выставки, в планетарий и зоопарк, в Царицыно и Коломенское. Будем с дедом брать ее с собой на отдых в Кисловодск, где удивительная природа, необыкновенная Долина Роз и потрясающий вид с фуникулера – это наше любимое место отдыха. Программа была составлена минимум лет на пять!

И вот – этот диагноз! Все планы рухнули в одночасье! И даже не столько морально, сколько физически. Я не могу долго ходить и стоять, да и сидеть в одной позе тоже не могу. Поэтому долгие пешие прогулки уже отменяются. Да и Анютины занятия занимают почти все время. Темнеет сейчас рано, гулять не интересно в потемках. Вечером только уроки с мамой сделают – и спать пора! А днем, после занятий, когда ей хочется поиграть с ребятами, я не могу два часа стоять на одном месте, а сидеть на лавочке – холодно и сыро. Она обижается, что я ее рано увожу домой, но я физически не могу гулять с ней дольше.

Анюта у нас – девочка с характером. Не всегда у меня получается с ней договориться. Я не ожидала такого развития событий, и иногда просто теряюсь, Дочь у меня была послушным ребенком, не помню, чтобы с ней в этом возрасте были какие-то проблемы. Анюта же в этом году испытывает меня на прочность. С родителями ведет себя прекрасно. Но стоит им уйти, она сразу начинает «драть об меня когти», утверждая свою самостоятельность, пытается все решать сама. Не всегда удается ее убедить в чем-то, договориться. Пока мы выясняем, кто кого будет слушаться – проходит много времени. Да и настроение пропадает что-то делать. Я думала, что с возрастом она будет умнее и спокойнее. Но что-то покой мне только снится! И сейчас за день я с ней устаю больше, чем тогда, когда она была маленькой.

Но она – моя единственная внучка, и я все равно люблю ее и не могу долго сердиться. И, конечно, все прощаю. Она это понимает и пользуется этим. Но что делать? Видно, не получается из меня строгой бабушки.

Ну, уж какая есть!

22 ноября 2013 года

МСЭК была назначена на 22 ноября. Прождала я больше месяца, уже и забыла про нее, но когда время подошло – пришлось вспомнить. Вроде ничего от меня не требовалось – только съездить в поликлинику и пять минут поговорить с этой мегерой, которая кидалась на меня прошлый раз, но какой-то мандраж все равно был, как перед экзаменом.

Втайне я надеялась, что этой дамы не будет. Мало ли по какой причине она может отсутствовать. И первые полчаса ее действительно не было. Но потом она появилась и стала ходить куда-то с документами: уйдет – опять вернется. А я как на волнах качаюсь – успею без нее на комиссию или нет.

Наконец, меня позвали в кабинет. Мегеры не было. Я сделала скучную физиономию и тихонько вползла в кабинет. Прошла к дальнему столу, за которым, спиной ко мне, сидела седая пожилая женщина – председатель комиссии.

Я аккуратно приземлилась на стул, сделала еще более жалостную физиономию, подобострастно уставилась на доктора и спросила:

– А паспорт нужен?

– Что Вы сказали? Говорите громче! Я плохо слышу, деточка!! – переспросила она.

Уж если я для нее деточка, то ей уж точно за 80! Тем не менее, она прекрасно держалась, была хорошо одета, хоть и в халате, и следы былой красоты еще не совсем стерлись с ее лица.

Я повторила вопрос, но паспорт оказался не нужен, Потому что следующей была фраза, на которую я и надеяться не смела:

– Я уже посмотрела Ваши документы. Мы даем Вам вторую группу бессрочно. Больше Вам сюда приходить не надо, – и она с улыбкой посмотрела на меня, как царица на кузнеца Вакулу, когда подарила ему свои черевички для невесты.

Я пискнула от радости, поблагодарила и пошла в другую комнату – оформлять бумаги. Радости моей не было предела! Все! Кончились ежегодные двухмесячные бдения в поликлиниках и ДКЦ! Я была в кабинете не больше минуты, но чувство радости переполняет меня до сих пор. Я понимаю, что звучит глуповато: человек стал окончательным инвалидом, а он счастлив и рад!

Но тут – случай особый! Кто проходил эту комиссию – тот меня поймет.

Пока мы сидели в очереди, то, как всегда, почерпнули друг у друга массу полезной информации. Одна женщина, еще совсем не старая, рассказала, что вот эта врач-мегера как раз и лечила ее 15 лет от остеохондроза. Залечила до того, что у нее ноги отнялись, и ее дочь с зятем на руках по врачам носили, а она даже снимок позвоночника не предложила сделать. А в частной клинике ей сказали, что у нее две грыжи позвоночника и часть позвоночника вообще в порошок рассыпалось. Время упущено, и совсем как раньше она себя чувствовать не будет, но на ноги поставят. И поставили!

И мы, на всякий случай, взяли у нее адрес клиники, где ее оперировали.

Она называется «Орто-Спайн», там отличные врачи делают операции на позвоночнике, в том числе и удаляют грыжи.

А другая женщина дала адрес диагностического центра, где делают МРТ с красителем и без него по ценам, в 2 раза ниже, чем везде, и там тоже опытные врачи описывают снимок, а не мальчишки – интерны.

Ул. Садовническая, д. 11, корп. 2 «Мед-эксперт». Без выходных и праздников. А в выходные еще и скидки.

www.med-expert.org тел. 8 499 608 00 59

Кому нужно – можете воспользоваться.

Итак, второй забег на длинную дистанцию закончился моей полной и окончательной победой, с чем я себя и поздравляю!