Кремль 2222. Севастополь Выставной Владислав
Взгляд семинариста упал на бесполезную до сих пор турель на носу батискафа. Он бросился к неуклюжему устройству, попытался с ходу развернуть массивную трубу гарпунной пушки. Не получилось – та была закреплена в направлении по ходу движения. На то, чтобы разобраться в устройстве этой штуки, были секунды. Лихорадочно нашарив стопор, Книжник щелкнул рычагом и резко повернул пушку в сторону надвигавшегося чудовища.
– Чертов предохранитель… – бормотал Книжник, борясь с тугой спусковой скобой. – Есть!
Устройство прицела он так и не понял – да это и не нужно, когда твоя цель величиной с дом. Едва громадная туша чудовища приблизилась к поверхности, Книжник с силой вдавил скобу на рукояти.
Звонко бахнуло – так, что в ушах отозвалось болезненным звоном. Резкой чертой гарпун ушел в лоснящуюся плоть. Щупальце, почти уже обвившее Зигфрида, дернулось – и бессильно опало. Вода окрасилась клубящимися чернильными пятнами.
Слава схватил Зигфрида за руку двойным хватом и рывком вытащил его на борт. Зловещая тень прошла под корпусом, оставляя за собой чернильный след, как дым за хвостом сбитого самолет, – и исчезла.
– Отбились! – удивленно, все еще не веря в успех, проговорил Книжник. Поглядел на собственные руки, на исходивший дымком ствол гарпунной пушки. – Эй, Грин! А где у твоего гарпуна линь?
– Что? – с верхушки рубки отозвался выглянувший из люка Грин.
– Линь, говорю, где? Трос, который к гарпуну крепится? Как ты китов своих ловить собирался?
– Об этом я как-то не подумал, – моргнув, сказал Грин.
– Хорошо, что не подумал, – хмуро сказал Слава. – Утянул бы нас кракен черт знает куда – сами были бы не рады.
– Хватит разговоров, – тяжело сказал Зигфрид, сидевший прямо на мокрой палубе. – Пора двигать дальше!
– Да я не против, – с верхушки рубки отозвался Грин. – Только компрессор запустим, воздуха накачаем в баллоны – а то погружаться нельзя. Эй, юнга, иди сюда, поможешь!
Надо думать, юнгой он назвал Славу. Грин вовсю веселился, разыгрывая из себя настоящего командира боевого корабля. Все-таки конструктор был слегка сумасшедшим – другой не рискнул бы отправить в плавание такое древнее ненадежное корыто.
– Сейчас, – отозвался Слава. Приложил ладонь ко лбу, вглядываясь вдаль. – Что это там такое?
– Где? – Книжник проследил его взгляд. Слава смотрел в сторону Михайловского форта. Точно – там происходило какое-то движение.
– Засекли нас, – сообщил Зигфрид. – Сюда идут.
– Галеры! – понял Книжник. Растерянно поглядел на Грина. – Уходить надо! Под воду!
– А, черт… – теперь и Грин заметил вражеские корабли – те приближались с угрожающей скоростью. Занервничал. – Погружаться нельзя – воздухом запастись не успели! А, чтоб их…
Он спрыгнул вниз. Корпус затрясся, вода за кормой вспенилась, аппарат двинулся в сторону выхода из бухты, медленно набирая ход.
– Быстрее! – зарычал Зигфрид. – Нагоняют!
Галеры угрожающе увеличивались в размерах. Уже было видно, как мерно взмывают и погружаются в воду весла, сверкнули на солнце доспехи воинов. Зигфрид привычно крутанул в руке меч, но, подумав, сунул его в ножны. При всех боевых качествах веста, количественное преимущество воинов Михайловского равелина было подавляющим. Снова же попадаться в их лапы не хотелось. Что-то подсказывало: на этот раз плена не будет. В подтверждение этого предположения со стороны галер раздались гулкие хлопки. По обоим бортам вздыбились водяные столбы взрывов.
Дело принимало серьезный оборот. Одного попадания такого снаряда достаточно, чтобы хрупкая посудина камнем пошла ко дну. И дело даже не дойдет до контактного боя – их просто утопят, как котят.
Понял это и Зигфрид.
– Все вниз! – приказал он.
Слава и Книжник с готовностью подчинились. Металл борта казался хоть призрачной, но все же защитой от пуль и снарядов. Пара металлических дробин гулко ударила в борт, отскочив по касательной. Но сигнал был тревожный.
Последним внутрь забрался воин, захлопнул за собой люк, быстро закрутил «барашки». Крикнул оторопевшему Грину:
– Погружайся – или нам крышка!
– Если сейчас пойдем на погружение – тогда точно крышка! – хрипло произнес капитан. Он вжался в кресло и впал в какое-то оцепенение.
Краем глаза Книжник увидел в залитом водой иллюминаторе надвигающийся, отливающий металлом таран галеры. Сейчас ударят с налета – и сметут рубку…
Не говоря ни слова, преодолевая отчаянное сопротивление Грина, Зигфрид шагнул к капитанскому креслу и подал штурвал вперед – он запомнил, как это делал создатель аппарата. «Касатка» клюнула носом – и камнем пошла вниз.
– Стой! – отчаянно закричал Грин, буквально силой вырывая управление из лап Зигфрида. Тот сразу же отошел в сторону, придерживаясь за переборку.
Дело было сделано – они погружались.
– Проклятье… – Грин лихорадочно перебирал выключатели и вентили, двигал штурвалом – но аппарат вел себя как-то не так. – Тяга падает, рулей плохо слушается! Этот мешок со щупальцами явно что-то повредил! – он повернулся к Зигфриду, крикнул:
– Ну, зачем ты это сделал?!
– По крайней мере, у нас теперь есть время, – спокойно сказал Зигфрид. – Или ты хотел, чтобы нас выдернули из этой раковины и на фарш перемололи?
– Ничего я не хотел, – процедил Грин. – Я думал просто по бухте пройти, а не сражаться с гигантскими головоногими или головорезами на галерах! Вот что теперь делать, а?
– Но ты же умный, – сказала Кэт. – Ты что-нибудь придумаешь.
– Да что вы говорите! – нервно расхохотался Грин. – Удобно жить, когда кто-то за тебя думает!
Как-то незаметно он вытащил откуда-то пузатую металлическую фляжку и принялся отхлебывать крупными глотками. До пассажиров не сразу дошло, что во фляжке далеко не вода.
– Погоди… – произнес Зигфрид. И вдруг резко вырвал флягу из рук Грина. – Ты что ж это делаешь, гад?!
– А что еще остается? – рассмеялся капитан. Похоже, прикладывался он уже не в первый раз. – Это мой корабль, могу себе позволить!
– Он нас угробит, – сообщила Кэт.
– А мы и так уже покойники, – пьяно заявил Грин. – Мы же не успели набрать воздуха. А на одних моторах не всплыть – винты и руль повреждены. Да и если всплывем – на поверхности нас уже поджидают! Но я вас успокою: мы не всплывем…
– Заткнись! – тигрицей зарычала Кэт. Ухватила Грина за воротник, тряхнула. – А ну, включи мозги! Думай! Ведь есть какой-то выход!
Капитан лишь пьяно смеялся в ответ. Кэт хлестала его по щекам, но Грин был невменяем, рассчитывать на него не приходилось.
Батискаф медленно погружался в пучину. Это было какое-то безумие.
Семинарист вдруг почувствовал себя так, словно в нем что-то включилось. Он отодвинул в сторону Кэт, вытащил из кресла невменяемого капитана, со словами:
– Следите за ним. Как бы белая горячка не началась. Еще поломает здесь что-нибудь.
Сам плюхнулся в кресло, ухватился за штурвал, потянул на себя. Слишком резко – всех бросило к корме.
– Ник! – глухо вскрикнул Зигфрид. – Ты-то вроде не пил!
– Не мешай ему, – произнесла Кэт. – Или сам в это кресло сядь!
– Пустите меня! – несвязно промычал Грин. – Я покажу, как надо у-управлять…
Зигфрид тут же проделал с капитаном что-то такое, отчего тот враз запнулся и замолчал.
– Тихо, «Касаточка», тихо! – прошептал Книжник, выравнивая аппарат.
Он действовал так же, как и мастер, успев запомнить несколько базовых принципов: управление тягой, горизонтальными и вертикальными рулями, подруливающими винтами. Еще приборы – радар, сонар, глубиномер. Они шли на глубине метров пяти, и семинарист отчаянно пытался поднять аппарат.
Бесполезно. Скорость постепенно падала, а вместе с падением скорости увеличивалось погружение. С этим он не мог ничего поделать, как не мог сделать самое главное – продуть балластные цистерны. Весь воздух они израсходовали в борьбе с любвеобильным кальмаром.
– Что же делать… – бормотал парень, лихорадочно оглядывая приборную панель. Казалось, еще немного – и отыщется спасительная кнопочка, которая откроет волшебный путь на поверхность.
Кнопочки не было. Как не было и надежды на спасение.
– Смотри, что это? – произнес над ухом Слава.
На круглом экране, слева по курсу вырисовывался медленно наползавший крупный силуэт. Изображение было расплывчатым, непонятным, но стремилось сложиться во вполне определенный образ…
– Это она! – уверенно сказал Слава.
– Кто – она? – бесцветным голосом спросил Книжник.
– Подлодка.
– Та самая?
– Да.
– Откуда такая уверенность?
– Да я же погружался здесь! Неподалеку крейсер лежит, это мог бы он быть – но у него по бортам две вражеские посудины гниют, а их, видишь – нет на экране. Это она, я тебе точно говорю.
– И что с того? – Книжник нервничал. Он не понимал, к чему клонит товарищ.
– А у тебя есть варианты? – Слава странно поглядел на семинариста. – Правь к ней, быстро! Пока мы не погрузились ниже ее палубы! И прожектор вруби!
До Книжника дошло. Это была совершенно безумная идея, особенно с учетом того, что она предполагала путь в один конец. Но других идей не было, как и времени на мозговые штурмы.
– Что вы там задумали? – рядом появился Зигфрид.
– Оседлать «капсулу времени», – нервно усмехнулся Книжник.
Он осторожно вел аппарат, понятия не имея, что делать дальше. Слава припал к донному иллюминатору, направляя его:
– Тише ход! Еще тише! Сейчас… Вижу! Вот она!
Книжник не мог сказать того же. Все, что он видел – лишь мутный силуэт на экране, успевший слиться с меткой самого батискафа. Неизвестно, чем бы кончилось дело, если бы рядом не появился неожиданно протрезвевший Грин.
– Пусти! – приказал он.
Именно приказал, спокойным, ясным голосом. Выглядел он довольно помятым, глаза были красные, как у крысособаки, но взгляд осознанный. Этот пьяница, похоже, трезвел столь же внезапно, как и «уходил в штопор». Книжник перевел взгляд на Зигфрида. Тот кивнул. Книжник поднялся, уступая место капитану. Тот с ходу подхватил управление, щелкнул какими-то тумблерами, подергал за рукоятки – двигатель заработал чуть громче. Правда, возросла вибрация.
– Что видишь? – Грин обращался к Славе.
– Палубу перед рубкой…
– Правильно, – сверяясь с приборами, кивнул Грин.
– Еще вижу люк! – сообщил Слава. – Точно, люк! Я же его специально расчистил – думал как-то потом открыть. Но как его откроешь в одиночку? С братьями нырять хотел…
– Теперь отойди от окошка, не мешай…
Слава нехотя подчинился. Он был похож на пса, готового по команде сорваться в бег, и маялся, вертясь на месте.
Но тут уж он мало чем мог помочь: Грин уже наловчился орудовать всеми этим ручками и рычажками, а выпив, вроде бы стал действовать еще четче – по крайней мере, так казалось.
Батискаф неуклюже вращался над палубой, наползал и пятился, при этом неуклонно снижаясь – это уже было видно в крохотные кругляши иллюминаторов. В иллюминаторе на носу была теперь сплошная муть, поднятая винтами и движением корпуса, как ориентировался капитан – одному ему известно. Но лицо его аж позеленело от напряжения, покрывшись потом – казалось, Грин сейчас потеряет сознание. Напряжение оправданно: у них только одна попытка, после которой «Касатка» замрет навсегда, став для них подводной братской могилой. Все замерли, следя за движениями Грина.
Глухой звук удара металла о металл, скрежет и толчок. «Касатка» замерла.
Плавно стих вой электромоторов – Грин экономил драгоценную энергию. На несколько секунд наступила мертвая тишина.
– Получилось? – с надеждой спросил Книжник.
– Сейчас узнаем, – сухо отозвался Грин.
Он буквально вывалился из кресла, подобрался к уродливому выступу люка, принялся колдовать с каким-то оборудованием. Крышка люка торчала высоким выпуклым колпаком в центре рубки, и сейчас выглядела зловеще.
Будто портал в загробный мир.
Рядом с люком хватало своих рычагов и вентилей, и оставалось надеяться – Грин знает, что делает. Щелчок, свист, бульканье – и тут же заложило уши. Видать, что-то произошло с давлением.
– Ты это, осторожнее, – подал голос Слава. – А то как бы кессонку не подхватить. Мне-то ничего, а вас на всю жизнь скрючить может.
– Не каркай! – буркнул Грин.
И потянул люк на себя. Крышка глухо откинулась, пахнуло морем. Все разом склонились над темным туннелем. Почему-то Книжник был уверен, что увидит непосредственный проход в субмарину, но увидел лишь трубу, в которой плескалась вода. Там, под слоем морской воды просматривался черный металл.
– И как открывать будем? – Книжник тупо глядел в темный колодец, чувствуя себя участником какого-то мрачного фокуса.
– Вообще-то, я могу… – Зигфрид многозначительно положил руку на меч.
И то верно – не было металла, с которым бы не справилось это оружие.
– Не стоит торопить события, – сказал Грин. Отошел в сторону и подтащил к «колодцу» массивный металлический цилиндр.
– Что это – бомба? – поинтересовалась Кэт.
– Женщины! – с удовольствием прокомментировал умелец. – Я называю это «черный ящик», потому что сам не понимаю толком, как он работает. Но любую дверь, любой сейф и самый сложный замок он вскрывает с легкостью. Проверим?
Не дожидаясь ответа, он что-то повернул на поверхности цилиндра и столкнул его в «колодец», осторожно опустив до «дна» за прочную веревку. И тщательно задраил над ним люк. Сказал:
– Подождем немного.
Ждали около часа, прислушиваясь к неприятным стукам и скрежету, доносившимся снизу. Когда звуки прекратились, Грин обвел взглядом экипаж своего судна и сказал:
– Рискнем?
Снова перепад давления и звон в ушах, даже перед глазами потемнело. Когда люк откинули снова, воды в «колодце» не было. Как не было дна в мрачном туннеле, уходившем в темную глубину. И туда, в этот мрак неизвестности, вел длинный и узкий металлический трап.
Это была настоящая лестница в прошлое.
Глава 14
Капсула времени
На борту «Касатки» обнаружилась пара электрических фонарей – спасибо запасливому Грину. Так что спускались не в абсолютный мрак, что немного радовало. Первым вниз отправился Зигфрид. Толку от его меча в мертвом пространстве подлодки немного, впрочем, острое зрение веста в данной ситуации поважнее оружия.
Кэт замешкалась на трапе, поглядела наверх, простодушно поинтересовавшись:
– А не отвалится наш батискаф от люка? А то нас ведь водой зальет.
– Нет пробки надежнее нашего аппарата, – усмехнулся Грин. – Ибо ее вжимает в палубу давлением воды в три атмосферы. Так что тут уж будьте спокойны!
Впрочем, трудно было сохранять спокойствие перед входом в иной мир. А это действительно походило на запечатанный мир прошлого. Как бутылка с джинном, брошенная в море на сотни лет. Меньше всего хотелось обнаружить здесь такого «джинна» – какой-нибудь смертоносный сюрприз для непрошеных гостей. Куда больше Книжника интересовали свидетельства прошлого – записи, книги, вещи. Удивительно, как быстро он забыл о том, что привело их сюда. Ведь это не исследовательская экспедиция – это отчаянная попытка спасения. То, что им удалось обнаружить субмарину, состыковаться, забраться внутрь, даже то, что внутри все еще был воздух – такое стечение обстоятельств иначе, как чудом не назовешь.
Но человек с легкостью принимает чудеса как должное.
Семинарист топтался на мостике, фонарь в руках Зигфрида выхватывал неясные детали. С лестницы шумно спрыгнул Слава, за ним спустилась Кэт. Озирались с таким видом, словно попали на инопланетный космический корабль. В каком-то смысле так оно и было. Их окружал грозный металл, каждая деталь излучала силу и мощь, которую когда-то нес в себе этот корабль. Его скрытность лишь добавляла ощущения мрачной тайны.
– А проводка-то в порядке! – раздался в полумраке приглушенный голос Грина. – Может, и аккумуляторы держат? Попробую врубить освещение!
– Если ты это сделаешь, я буду считать тебе гением, – с сомнением сказал Зигфрид. – Только здесь наверняка все сгнило…
Договорить он не успел. Глаза кольнуло – и пространство озарилось бледным красноватым светом. Мигнул и лопнул, рассыпаясь искрами, какой-то плафон. Друзья теперь могли различать друг друга и контуры помещений.
– Заряд слабый, но все же есть! – довольно сообщил Грин. Он вышел на мостик, вытирая руки куском промасленной тряпки. – Я еще в генераторную загляну, может, что полезное отыщется. Надо бы кабель на «Касатку» бросить – слегка подзарядимся. И запасы воздуха проверю – вдруг найдется, чем прокачать балластные цистерны.
Он постучал мощным разводным ключом по переборке. Гулкий звук металла разнесся по пустынным отсекам. Акустика здесь была специфическая, аж дрожь пробирала.
– Ну ты и развил деятельность, – удивленно сказал Зигфрид. – Я-то думал, все, финиш. А тут, оказывается, полно полезного.
– Это мы еще оружие не осматривали, – заметил Слава, проводя ладонью по тусклому металлическому поручню. – Какой-то арсенал здесь точно должен был сохраниться.
– А вот с этого места поподробнее, – внимательно поглядев на Славу, произнес Зигфрид.
Книжник не мог избавиться от ощущения, что находится на корабле, пришедшем прямиком из далекого прошлого. Каждая деталь, каждый агрегат и узел хранили на себе множество непонятных надписей, некогда наполненных важным смыслом. Какие-то технические аббревиатуры, что могли бы помочь, понимай он их значение. Наверное, так себя ощущали первые египтологи среди древних иероглифов.
Он переходил из отсека в отсек, пригибаясь, ныряя в низкие люки, и с благоговейным страхом представлял себе десятки и сотни таких кораблей. Эта огромная махина – и ведь даже не ядерная. А куда подевались те, что были гораздо крупнее, мощнее, способные уничтожить ракетным залпом целые континенты?
Наверное, так же лежат на дне или гниют на берегу, как сброшенные раковины гигантских моллюсков. Время гигантов прошло, как миновала эпоха динозавров. Теперь время одиночек и кровожадных банд, раздирающих остатки былых достижений. Это дико и обидно – но такова расплата за недальновидность и заносчивость человечества.
В узком коридоре он обнаружил странно смотревшиеся здесь плоские двери с отделкой под дерево. На одной из них была выцветшая табличка:
Дверь была чуть сдвинута в сторону. Возникало ощущение, что последний уходивший отсюда нарочно оставил дверь приоткрытой, будто не желая уходить надолго. Со странным чувством Книжник сдвинул дверь до упора и шагнул через порог.
Здесь было светло – видимо, свет в каюте так и не выключили, он включился при активации системы электроснабжения лодки. Сама каюта была не слишком просторной, но уж побольше его, Книжника, кремлевской кельи. Все здесь было добротно, ладно, чего уж не встретишь на поверхности – там все вещи, сохранившиеся со времен Последней Войны, успели истрепаться до неузнаваемости, нового же почти не было создано. Здесь же все пребывало в сохранности, как в музее.
Книжник и двигался здесь осторожно, как среди старинных экспонатов. Картина на стене, фотография в рамке, книги и письменные принадлежности на столе – все это выглядело драгоценными свидетельствами прошлого.
Впрочем, кремлевским давно привит известный прагматизм: все, что способствует победе, развитию и экспансии – все должно быть пущено в ход и использовано по назначению. Все сантименты и рефлексии придется оставить на потом, когда перестанет быть актуальной главная задача остатков уцелевшего человечества – выживание.
Потому, поглазев по сторонам и полюбовавшись нетронутым интерьером, Книжник пододвинул поближе тяжелый стул и уселся за металлический стол, привинченный к полу. Взял со стола книгу, открыл. Это был том Достоевского. «Братья Карамазовы». Практически всего Достоевского в свое время Книжник прилежно перечитал. Правда, мало что понял из сложных перипетий, описываемых классиком. Уже тогда у него появилась простая и тяжелая, как приговор, мысль: за годы послевоенного выживания погибла не только большая часть населения планеты. Была почти полностью разорвана связь эпох. Его современникам трудно понять людей прошлого, и эта стена между ними растет все выше. Современникам ближе простые и ясные истины – добро и зло, сила и слабость, победа и поражение. Тонкости их не интересуют. И в этом смысле какая-нибудь более древняя «Одиссея» Гомера куда лучше понятна простым людям – ведь они живут по тем же законам, что и древние варвары, огнем и мечом отстаивая свою жизнь и правду.
Он отложил книгу, пододвинул к себе толстую, разбухшую тетрадь в пластиковой обложке. Открыл. Пожелтевшие страницы были исписаны аккуратным мелким почерком. Он принялся читать, и его затянуло в этот далекий, чужой мир.
«…Через час лодка ляжет на грунт. Я требовал от командования разрешения выйти из бухты и атаковать вражеский десант. Но у командования свои планы, которыми со мной не делятся. Думаю, противнику готовят ловушку. Впрочем, это уже не имеет значения. Я принял решение не выводить лодку из строя, только положить на грунт. Кто знает, может нам еще представится шанс вернуться на борт. А если не нам – то кто-то другой сможет оживить корабль. Уверен, он еще послужит людям, спасет чьи-то жизни… Лодка ляжет на грунт ровно, чтобы не создавать проблемы спасателям. Даже сейчас я вижу, как к аварийному люку стыкуется спасательный аппарат, и на борт снова спускаются люди…».
Книжник ощутил легкий холодок – словно с ним разговаривал призрак давно ушедшего человека. Можно было подумать, что командир уснувшей субмарины действительно видел будущее.
«…Команда уйдет со мной. Мы займем укрепления Константиновского и Михайловского равелинов. Наши семьи уже там, под защитой старых стен, а значит, нам есть за что сражаться. Если придется, мы сможем держаться там годы – сколько потребуется для нашей победы…».
Книжник поднял глаза, моргнул, снова вернулся к тексту. Он не мог поверить своим глазам. Вернулся к чтению.
«Я отдал команду на формирование двух гарнизонов – Константиновского и Михайловского. Нас мало – но уверен, мы внесем свой вклад в оборону города…».
Дальше шли подробности и план обороны двух фортов, читать которые Книжник просто не смог. Он был потрясен.
Выходит, враждующие гарнизоны двух крепостей – потомки команды одной затопленной подводной лодки? И они же загнали экипаж «Касатки» на борт субмарины своих предков? Все это просто в голове не укладывалось, зато было пронизано какой-то странной мистической логикой.
Две крепости. Искусственно разделенное единство. Одна сплоченная команда, забывшая об общей цели. Конечно, сейчас обе крепости занимают далекие потомки прежней команды, но как же они смогли забыть общее прошлое?
В поток этих размышлений ворвался скрип двери и бодрый голос Зигфрида:
– Ну, что ты здесь расселся? Пойдем, покажу кое-что!
Книжник поднялся и, подумав, сгреб тетрадь, сунул ее за пазуху. У него появился замысел – отдаленный, почти невыполнимый. Но иногда хочется верить во что-то светлое, дающее надежду.
Ведь светлое для нас почти всегда там, в будущем.
Зигфрид привел Книжника в торпедный отсек. Трубы торпедных аппаратов были завинчены герметичными люками, готовые принять смертоносную начинку. Вдоль бортов, под лебедками расположились зловещие тупоносые «сигары» – как будто спали в долгом летаргическом сне.
Слава внимательно осматривал грозное оружие, то и дело переглядываясь с Зигфридом. О чем-то они тут уже явно договорились.
– Мы-то думали, что к базе подводных лодок не подобраться, – сказал Зигфрид. – Теперь есть идея, как расчистить дорогу.
Он похлопал торпеду по матовому борту.
– Погоди, – сказал Книжник, – вы хотите поднять с грунта подлодку?
– Ты что, с ума сошел? – сказал за спиной неизвестно откуда вынырнувший Грин. – Чтобы оживить подлодку, не один год понадобится, да и не один десяток умельцев. К тому же на ней из бухты не выйти – на фарватере крейсер лежит.
– А на «Касатке» что, выйти можно?
– Сравнил! – фыркнул Грин. – Конечно, можно – у нее осадка смехотворная. А еще можно с собой кое-что отсюда захватить.
– Ты про торпеды? – понял семинарист.
– Вот именно! Те, что на химической тяге, не подойдут – еще взорвемся к чертовой бабушке. А вот аккумуляторные – вполне. Сейчас осмотрю, подзаряжу…
– Погоди… – Книжник недоуменно переводил взгляд с одного спутника на другого. – А как мы достанем торпеды? В батискаф же они не влезут!
Слава рассмеялся:
– Ну ты даешь! Уморил!
– Я серьезно, – Книжник пожал плечами. – Не понимаю…
– Вот! – Слава похлопал ладонью по торпедному аппарату. – Для чего эта штука, по-твоему?
– Чтобы торпедами стрелять, полагаю… То есть ты предлагаешь не стрелять торпедами из этих труб, а просто вытащить их?
– Именно!
– Допустим. А вытаскивать кто будет?
– Я!
Семинарист недоверчиво смотрел на Славу, думая, что тот шутит. Но парень был совершенно серьезен:
– Сначала я выйду из лодки – через этот самый аппарат. Потом Грин зарядит торпеду – и я ее вытащу, при помощи лебедки. Ну и доставлю к «Касатке».
– Ты ведь в курсе, что в воде присутствует эффект невесомости? – вмешался Грин. – Часть веса компенсируем воздушными мешками. Я все предусмотрел и рассчитал уже, – он показал мятый кусок пожелтевшей бумаги с каким-то каракулями.
– Все это здорово, – произнес Книжник, уставившись на Славу. – Но как он там… под водой?
– Я же из рода дайверов, – терпеливо пояснил Слава. – Вода – моя стихия.
– А если вдруг кракен, или еще какая тварь?…
– Придется рискнуть, – Слава пожал плечами. – Никто ведь вместо меня не пойдет…
– Здесь же есть водолазное оборудование какое-то? – спросил Книжник. – Должны же они были как-то выходить наружу. Хотя я не уверен…
– Так вот же! – с готовностью сказал Грин, отбежал в сторону и приволок бледно-красный комбинезон с маской вроде противогазной, какими-то небольшими баллонами и гофрированным шлангом. – Спасательный костюм подводника! Проверим?
– Ну, нет! – замахал руками Слава. – Это я не надену. Мне так, налегке, привычнее. Проще вынырнуть, воздуха набрать – и вниз, чем в этой маске давиться. На задержке дыхания я минут двадцать могу. Думаю, этого хватит.
– Как скажешь, – легко согласился Грин. – Когда начнем?
– Отдохнуть сначала немного надо, – сказал Зигфрид. – Да и поесть не мешает.
– Кэт обещала что-нибудь из концентратов сделать, – сказал Слава. – На камбузе возится.
– Не помрем от местных припасов? – усомнился Книжник.
– Скорее от ее стряпни, – безжалостно ответил Зигфрид. – А припасы – те, что в поселке взяли.
– Тогда пошли! – нетерпеливо сказал Грин. – А то работы невпроворот…
Собрались в кают-компании, испытывая странное, неизведанное ощущение. Сидели за длинным столом, сервированным настоящими тарелками. Разливали горячий чай по настоящим стеклянным стаканам из настоящего чайника. Чай был тоже из поселка – местные умудрились сохранить и успешно культивировать это редкое растение. Грин говорил, что в Камышах пробовали и кофе выращивать, но из этого ничего не вышло. Зато успешно выращивали пшено и еще какие-то злаки, небольшой запас которых выделили путникам Сидор и его удивительная внучка.
Кэт проявила себя с неожиданной стороны. Из пары горстей крупы, щепотки трав, соли и сушеного мяса она умудрилась приготовить просто сногсшибательное месиво. С тарелок все смели вмиг и жадно уставились на девушку в ожидании добавки. Добавки не оказалось. Зато еще одним сюрпризом стали свежие лепешки, которые Кэт поджарила здесь же, на камбузе. Электрические плиты работали исправно – Грин умудрился «разогнать» аккумуляторы, благополучно проспавшие два века. Их энергии не хватило бы на то, чтобы сдвинуть субмарину с места, но на готовку и подзарядку «Касатки» – вполне.
Наевшись, продолжили чаепитие, вяло обсуждая ближайшие планы.
– Значит, так, – говорил Слава. – В подводном положении входим в Балаклавскую бухту и тихонько подбираемся к поселку. Там я свяжусь со своими и еще несколько человек соберу.
– Оружия возьмем с запасом, – вставил Зигфрид. – В оружейной я видел автоматы, гранаты, патронов прилично.
– Только все это не восстановлено, – заметил Книжник. – Забыл, что со старым оружием маркитанты делают?
– Я знаю, что они все это добро через Поле Смерти прогоняют, – сказал Зигфрид. – Ну ведь и нам такого Поля не миновать.
– О чем это ты? – нахмурился Книжник.
И вспомнил. Зиг говорил о том странном тумане между заградительными молами. Поле там довольно слабое – иначе им бы не выжить. Вряд ли такое поле способно воздействовать на металл и порох. Но спорить с вестом семинарист не стал.
– В общем, соберем силы по максимуму – и там решим, – закончил Слава.
– Отличный план, – иронично протянул Зигфрид.
– А есть другой? – оскалился дайвер. – Погрузим всех на борт и…
– Пойдем ко дну, – сварливо сказал Грин. – «Касатка» максимум двадцать человек взять сможет, но это без оружия и боеприпасов. Как вы на ней воевать собрались? Нет, я на это не подписывался.
– Ты нас только к месту доставь – и дело сделано, – примирительно сказал Книжник. – Дальше уж мы как-нибудь сами.
– Сами… – проворчал Грин. – Да куда вы без меня!
«Касатка» медленно шла к выходу из бухты. Ход тормозили две торпеды, прикрепленные к корпусу с обоих бортов при помощи примитивных металлических хомутов. Грин утверждал, что все надежно, но Книжник втайне молился, чтобы вся эта конструкция не взлетела на воздух. Зигфрид внимательно осматривал пространство, чтобы не повторилась история с галерами. Теперь у него появился веский аргумент в виде установленного на рубке пулемета Калашникова с увесистой лентой из оставшегося арсенала подводников. Но Консты то ли не замечали вновь всплывший корабль, то ли выжидали, но батискаф продолжал беспрепятственно двигаться в сторону «черного обелиска».
Книжник же не мог отделаться от картин, до сих пор будораживших его воображение. Мрачные железные коридоры субмарины, наполненные призраками прошлого, опустевшие отсеки. Дерзкая вылазка Славы, отправившегося в торпедный аппарат без гарантий вернуться. Его гибкий, как у дельфина, силуэт, который Книжник наблюдал уже из иллюминаторов батискафа. И жуткое зрелище надвигавшейся из глубины торпеды – да, под контролем опытного пловца, но все же… И поразительная работа Грина, сумевшего разобраться в устройстве доселе незнакомого оборудования. Как ловко он отбраковал окончательно «протухшие» торпеды, как зарядил торпедные аппараты годными, заново настроенными торпедами, и «выплюнул» наружу эти смертоносные снаряды. Параллельно он умудрился пополнить запасы сжатого воздуха в батискафе. Под его же руководством (жестами через стекло иллюминатора) Слава устранил легкую неисправность рулей.
Тогда Книжник вдруг понял, что Грин – не просто талантливый мастер. В стельку пьяный, гнилой медузой свисавший со стула в таверне «Свалка», он не преувеличивал, называя себя ученым и конструктором. Он был настоящим техническим гением. Это стало окончательно очевидно, когда, тщательно запечатав субмарину «для потомков», и задраив люк батискафа, они, наконец, всплыли на поверхность.
Живые.
Читать бесплатно другие книги:
