Одержимый любовью Лэндон Лора
Джонас, положив руки на бедра, размял мышцы спины и плеч и еще раз окинул взглядом комнату. Это была последняя комната из апартаментов, предназначенных для Селии, если она согласится стать его женой. Это будет ее гостиная. Комната, где она станет принимать близких друзей. Ее святилище.
Всего лишь несколько минут назад работники закончили крепить лепные украшения на потолок и занесли мебель – прекрасный письменный стол, диван с цветочным рисунком в красных, черных и серых тонах и два кресла с такой же обивкой. По обеим сторонам кресел примостились два маленьких столика, а перед диваном стоял низкий стол, который многие десятилетия принадлежал семейству Хейвуд. Селия по своему желанию сможет что-то убрать или добавить, чтобы сделать свою комнату еще более комфортной, просто Джонасу не хотелось, чтобы она увидела ее пустой, когда войдет сюда первый раз. Мебель придавала комнате уют, который, Джонас знал, Селия оценит по достоинству.
Он еще раз все осмотрел и улыбнулся, оставшись довольным увиденным. Он не мог дождаться, чтобы увидеть ее лицо, когда она впервые переступит порог этой комнаты.
Джонас повернулся к двери и замер, увидев Селию. На ее лице отражалось все, что Джонас так надеялся увидеть.
– Прекрасная комната, Джонас. Мне очень нравится.
– Я рад, поскольку надеюсь, что в один прекрасный день эта комната станет твоей, – сказал он, чувствуя, как мягкое тепло окутывает его сердце.
– Мне будет очень хорошо здесь. Комната великолепная.
Джонас видел, что Селия говорит это искренне, и чувствовал, как в жилах закипает кровь.
– Может быть, ты хочешь посмотреть другие комнаты, по крайней мере те, что уже готовы?
– За этим я сюда и приехала.
– Отлично. Хардли с тобой? – посмотрел на дверь Джонас. – Не могу представить, что он застрял где-то сзади, если леди Аманда рядом.
– Нет, – засмеялась Селия, – Хардли не приехал. И Аманда тоже не приехала.
– Хардли разрешил тебе приехать одной? – удивленно поползли вверх брови Джонаса.
– Он умчался рано утром. У него какое-то важное дело с управляющим. Хардли сказал, что это займет весь день, и он вернется только к ужину.
– А леди Аманда?
– У нее разболелась голова.
– Почему у меня такое ощущение, – Джонас сложил руки на груди и прищурившись посмотрел на Селию, – что головная боль леди Аманды прошла в ту же минуту, как только ты покинула дом?
– Наверное, потому что ты понимаешь, как быстро Аманда выздоравливает от любой болезни? – невинно произнесла Селия.
– И почему мне кажется, – закатил глаза Джонас, – что Хардли понятия не имеет о твоем здесь присутствии?
– Потому что ты очень подозрителен?
– Нет, моя дорогая. Потому что я, не в пример другим, знаю твоего брата. Он никогда бы не разрешил тебе приехать сюда одной, без сопровождающего. Он посчитал бы эту затею, по крайней мере, опасной. Как, впрочем, и я тоже.
Селия дерзко надула губы. Джонас не смог удержаться, обнял ее за плечи и прижал к себе.
– Какую отговорку ты для него придумала? Что намерена остаться с леди Амандой, пока та не почувствует себя лучше?
Селия вскинула голову. Джонас знал, что она хотела заглянуть ему в глаза, но не могла. Поскольку понимала: он увидит ложь, которую она собирается сказать.
– Едва ли Хардли поверил бы, будто я осталась дома с Амандой из-за такого незначительного недомогания, как головная боль.
– Он поверил бы всему сказанному тобой, посчитав, что ты не способна говорить одно, а делать другое.
– А ты?
– Я знаю, ты такая же изобретательная, как и леди Аманда, – еще теснее прижал ее к себе Джонас. – И так же, как она, способна попадать в неприятности.
– Понятно, – в замешательстве закусила нижнюю губу Селия. – В конечном счете, это может стать проблемой.
– Не сомневаюсь, что это станет проблемой. Ты увидишь, что я не такой доверчивый, как твой брат.
– Это весьма печальная новость, милорд.
– Так и задумано. Твой брат видит тайного вдохновителя всех твоих неприятностей в лице леди Аманды. Я бы поспорил на крупную сумму денег, которых у меня нет, что ты несешь такую же ответственность.
– Я поражена, милорд, – освободилась из его объятий Селия. – Меня удивляет ваша уверенность, будто я способна на подобную хитрость.
– Похоже, в ближайшие несколько лет я обнаружу еще много чего потрясающего. И научусь поражаться твоей изобретательности.
– Надеюсь, – вздернула подбородок Селия и улыбнулась.
Джонас снова заключил ее в свои объятия и улыбнулся в ответ. Он чувствовал, как погружается в изумительную синеву ее глаз, и у него не осталось ни тени сомнения, что спасения от любви, которую он к ней испытывал, не существует.
– По мне, было бы лучше, если бы Хардли не заставил тебя подождать с официальным предложением руки и сердца.
– Просто он хотел дать тебе время убедиться, что ты хочешь выйти за меня замуж. И рассчитывал удостовериться, что я намерен провести капитальный ремонт Хейвуд-Эбби, превратив его в достойный дом для его сестры.
– И ты на это согласился?
– Конечно.
– Разве ты не боялся, что за эти шесть месяцев меня очарует другой кавалер, и ты меня потеряешь?
– Нет. – Джонас прижался губами к ее лбу. – Я посчитал это мудрым требованием. Я хочу, чтобы и ты тоже уверилась в своем выборе, а не думала, будто я поторопил тебя, не дав времени определиться, хочешь ли ты выходить за меня.
– А ты не боялся, что мне может не понравиться Хейвуд-Эбби? И я не захочу, чтобы это имение стало моим домом?
– Нет, – тихо посмеиваясь, ответил Джонас. – Такая мысль не приходила мне в голову. Если бы тебе не понравился этот дом, я бы построил для тебя другой. Такой, какой ты бы выбрала.
– Ты бы это сделал?
– Конечно, – еще раз поцеловал ее в лоб Джонас. – Я все для тебя сделаю, Селия. Тебе нужно только попросить.
– Джонас, – вздернув подбородок, Селия заглянула ему в глаза. – В таком случае я хотела бы попросить тебя об одолжении.
– Как я могу отказать в чем-то такой соблазнительной даме? – Джонас наклонился к ней, и его губы оказались в нескольких дюймах от губ Селии. – О каком одолжении ты хотела меня попросить?
– Поцелуй меня, пожалуйста.
– Это неблагоразумно.
– Я знаю. Но поскольку ты уже предположил, что мои способности по составлению планов соперничают со способностями Аманды, думаю, я докажу, что ты прав. Пожалуйста, поцелуй меня.
Об этом ей не надо было просить дважды. Губы Джонаса коснулись ее губ.
Их прикосновение было мягким, нежным и волнительным для них обоих. Джонас не хотел, чтобы их ласки вышли из-под контроля. Он не хотел, чтобы страсть, овладевшая им, когда он держал Селию в своих объятиях, захватила его до такой степени, что он уже будет не в состоянии сдержаться. Селии эти правила тоже были хорошо известны. Меньше всего Джонасу хотелось, чтобы она чувствовала себя обязанной выйти за него замуж после всего случившегося.
Селия прильнула к нему всем телом, и Джонас крепко прижал ее к себе. Она обняла его за шею и страстно, нисколько не уступая в этом Джонасу, отвечала на его поцелуи. С каждым разом поцелуи Селии становились все глубже, пока сбивчивое дыхание обоих не разожгло в Джоне такой огонь желания, с которым он боялся не справиться.
Господи, он так хотел ее! Он хотел, чтобы она была в его объятиях, в его постели, в его жизни. Хотел, чтобы она стала его женой, его подругой, на всю жизнь и после смерти.
Джонас целовал ее страстно и требовательно, и Селия отвечала ему тем же.
Язык Джонаса проник к ней в рот, и Селия ответила на его вторжение с такой пылкостью, что желание, нараставшее в нем с каждой секундой, грозило выйти из-под контроля. Селия запустила пальцы в его шелковистые волосы и с каждой секундой все больше таяла в его объятиях. Близость ее тела стала испытанием для Джонаса, и его решительный настрой держать свою страсть в узде растворился без следа.
Боже, как он ее хотел! Но нет, это невозможно. Он предпочел бы, чтобы у нее был выбор и чтобы на этот выбор не влияло чувство вины из-за содеянного. Если она в итоге выберет себе в мужья кого-то другого, то Джонас хотел, чтобы в брачную постель она отправилась девственницей.
Не дав себе времени на обдумывание, Джонас оторвался от губ Селии, продолжая удерживать ее в теплом коконе своих объятий.
– Нет, Джонас. Не останавливайся.
Сбившееся дыхание Селии щекотало ему щеку. Она смотрела на него горящими страстью глазами. В ее смелых прикосновениях таилось желание, которое еще больше разжигало страсть Джонаса.
Джонас не успел остановить ее, она подняла руки, обняла за шею и, наклонив его голову, приблизила его лицо вплотную к своему и поцеловала.
– Люби меня. Займись со мной любовью, – задыхаясь, хриплым шепотом сказала она.
– Мы не можем.
– Мы можем.
Торопливый топот отрезвил их, и они рывком отпрянули друг от друга.
– Я боялась, что застану именно эту сцену, – вбежав в комнату, заявила Аманда. – Какой самый краткий путь в сад?
Джонас отступил от Селии и поправил воротник рубашки. Он сомневался, что выглядит сейчас подобающе, и, судя по отчаянному взгляду Аманды, понял, что необходимо взять себя в руки.
– Что случилось, Аманда? – спросила Селия, пытаясь привести в порядок прическу.
– Твой брат висит у меня на хвосте. Надо, чтобы он обнаружил нас в любом другом месте, но только не здесь, – указала она на кровать.
Джонас повел их к двери, выходившей на черную лестницу, по которой они спустились на первый этаж. Там Джонас проводил дам в библиотеку, из которой через огромные стеклянные двери они попадали на террасу. Там уже был установлен стол со стульями, где все и расселись.
– Вам что-нибудь нужно, милорд? – послышался из дома голос Банди.
– Да, Банди, чай. И пирожные, если на кухне что-то осталось от ленча.
– Сию минуту, милорд.
– И четыре чашки, – добавил Джонас.
– Да, милорд.
– Мне помнится, ты заверяла, что Хардли не будет целый день, – пытаясь выровнять дыхание, с укоризной взглянула на Селию Аманда. – После твоего отъезда не прошло и пятнадцати минут, как он появился в доме.
– Он заявил, что дома его не будет до самой темноты, – попыталась защищаться Селия.
– Ну, он передумал. Или расставил ловушку, – немного подумав, добавила Аманда, – и мы все в нее попались.
Джонас с улыбкой откинулся на спинку стула. Это было редкое удовольствие – наблюдать, как две заговорщицы препираются друг с другом по поводу неудачной авантюры.
Времени для дальнейших обвинений у них не осталось, потому что звуки тяжелых шагов известили о приближении Хардли.
– Его светлость герцог Хардли, – объявил Банди.
– Хардли, давай присоединяйся к нам, – встал, встречая его, Джонас. – Мы как раз собираемся пить чай.
Хардли проигнорировал приглашение Джонаса к столу и внимательно посмотрел на сестру.
– Я помню, ты, Сесилия, уверяла меня, будто леди Аманде нездоровится, и ей необходимо отдохнуть. Вряд ли то, что здесь происходит, можно назвать отдыхом.
– Это моя вина, ваша светлость, – заявила Аманда, но Хардли резко отмахнулся, не дав ей закончить.
– Вина всегда ваша, леди Аманда, но я не оставляю надежды, что моя сестра поймет, что нельзя давать себя в обиду и соглашаться с каждым вашим неудачным планом.
– Подождите минутку…
Ситуация становилась взрывоопасной. Пока ничего не случилось, Джонас решил, что пора вмешаться.
– Твоей сестре пришла в голову мудрая мысль. Она подумала, что леди Аманде не помешает прогулка на свежем воздухе, и они отправились прогуляться. В конце концов, мы соседи, и они зашли посмотреть, как продвигаются работы.
Хардли с неприязнью посмотрел на Джонаса.
– Садитесь, ваша светлость. Я приказал принести чай. Его принесут с минуты на минуту.
Хардли немного помялся, но в конце концов уселся между Селией и леди Амандой. Когда принесли чай, леди Аманда разлила напиток по чашкам, и за столом потек мирный разговор о погоде и сельхозугодьях.
Джонас с облегчением вздохнул. Наверное, все-таки возможно в присутствии Хардли вести обычную светскую беседу.
Они уже почти закончили пить чай, когда вновь появился Банди с письмом на подносе. Джонас взял письмо и открыл его.
– Это приглашение, – объявил он. – Похоже, через неделю здесь состоится бал, и мы все приглашены.
– О! – улыбнувшись, воскликнула Селия. – Как интересно. Я с юности не бывала на местных балах.
– Я тоже, – присоединилась леди Аманда.
– Через неделю? – уточнил Хардли. – Я надеялся вернуться в Лондон в течение недели.
– Это невозможно, ваша светлость, – возразила Селия. – Я не сомневаюсь, что местные жители спланировали это событие так, чтобы оно совпало с нашим пребыванием здесь. Они никогда нам не простят, если мы уедем раньше, чем состоится бал.
Хардли ссутулился, и Джонас понял, что он разочарован. Ему не хотелось оставаться еще на неделю, но, с другой стороны, он и с самого начала не хотел сюда ехать.
Разговор за столом перекинулся на предстоящее событие, и Селия перечислила нескольких особ, которые, она знала, там будут. Поскольку леди Аманда еще не познакомилась с их соседями, Селия посчитала своим долгом просветить подругу насчет тех, кто скорее всего почтит своим присутствием бал.
У Хардли с Джонасом появилась возможность поговорить друг с другом.
Но никто из них не сказал ни слова.
Глава 16
Джонас спустился со строительных лесов, которые возвели, чтобы украсить потолок в холле. Оказавшись внизу, он размял плечи, снимая мышечную усталость, и посмотрел вверх, где на куполообразном потолке художник нарисовал прекрасную картину.
Джонас почувствовал удовлетворение. Сегодня он потрудился на славу и добился отличных результатов.
Селия не приезжала два дня. Он не мог дождаться ее появления, чтобы она посмотрела, какие работы уже закончили с тех пор, как она была здесь последний раз. Джонас знал, что ей понравится.
Он прошел по длинному коридору и открыл дверь в комнату, которая служила гостиной его матери. В этой комнате мать принимала гостей, которые довольно часто бывали у них в доме.
Комната в нескольких оттенках желтого и зеленого цветов казалась светлой и веселой. Джонас упер руки в бока и улыбнулся.
– Дом выглядит замечательно.
Джонас повернулся и увидел в дверях Селию. Она была одна.
У него подпрыгнуло сердце в груди. Перед ним стояла самая прекрасная женщина на земле. И хотя с тех пор, как они виделись в последний раз, прошло всего два дня, он ужасно по ней соскучился.
– Тебе нравится?
– Как мне может не нравиться? Как кому-то может не нравиться? Дом прекрасен.
Джонас подошел к Селии и взял ее за руки. Как только он коснулся ее, держаться ее за руки уже было недостаточно. Он привлек ее к себе и обнял. Селия с готовностью откликнулась на его порыв.
– Я не ждал тебя сегодня. После случившегося на днях Хардли наверняка следил за тобой еще пристальнее.
– Он пытался работать в своем кабинете, – улыбнулась Селия, – но некоторые вопросы потребовали проверки до нашего отъезда. – Она немного помолчала. – Я должна была приехать. Я скучала по тебе.
– Я тоже скучал, – поцеловал ее в макушку Джонас. – Ты уверена, что твой брат не вернется проверить, куда ты исчезла?
– Он уехал с управляющим, и я подслушала, как он говорил своему камердинеру, что до ужина не вернется.
– Но мне не нравится, что ты ездишь одна. Я не уверен, что это безопасно.
– Никакой опасности. Сколько времени прошло, и ничего не случилось.
– Я знаю, но…
– Ш-ш-ш, – Селия прижала палец к его губам, призывая к молчанию. – Покажи, что ты сделал с домом с тех пор, как я была здесь в последний раз.
– С удовольствием.
Джонас повел Селию на экскурсию по дому, начав с первого этажа. Основная работа велась в комнатах, расположенных здесь. Отовсюду слышался стук молотков, где-то штукатурили, где-то красили. Звуки стройки эхом раздавались по зданию, поэтому было очень шумно.
Обняв Селию за талию, Джонас ходил с ней вокруг штабелей досок, они перешагивали через строительный мусор. Селия здоровалась с каждым работником, когда они переходили из комнаты в комнату. Они приветствовали ее в ответ. Когда с осмотром первого этажа было покончено, Джонас повел ее вверх по лестнице. Ремонт комнат на втором и третьем этажах в большинстве своем уже закончился, а Селия пока ничего не видела.
Джонас не мог дождаться ее реакции.
– Начнем отсюда, – открыл он дверь в конце коридора. – Это была любимая комната моей матери.
Джонас проводил ее в комнату, и Селия, вздохнув, остановилась.
– О, Джонас, – окинула она взглядом всю комнату, – она великолепна. Просто великолепна.
– Я помню, когда был маленьким, в эту комнату приводили только особо важных гостей.
– К твоим родителям часто приходили гости?
– Да, они оба обожали принимать гостей. Мать любила людей, и они отвечали ей тем же. Отец сильно изменился после ее смерти. Он стал другим человеком, когда она покинула нас.
– Именно в это время он потерял интерес к имению?
– Да.
В углу комнаты в тени мерцающих свечей, которые тускло освещали комнату, стоял небольшой диванчик. Джонас подвел к нему Селию, усадил и сам сел рядом.
– Я думаю, он так сильно любил ее, что просто не мог после ее смерти продолжать жить прежней жизнью.
Селия прильнула к нему, и Джонас обнял ее за плечи.
– Думаешь, возможно любить кого-то так сильно? – спросила она, устраиваясь рядом с ним поудобней.
Несколько минут Джонас молчал, подыскивая ответ. Потом, прежде чем заговорить, сделал глубокий вдох.
– Я думаю, что неправильно любить кого-то слишком сильно. Мне кажется, в этом таится опасность. Ты позволяешь этому человеку стать для тебя поводом для жизни, а не поводом продолжать жить.
– Я думаю, ты прав, – прошептала Селия.
– Именно это случилось с Хардли. Он идеализировал Мелисент до такой степени, что его любовь к ней приняла какую-то искаженную форму.
– Я не уверена, можно ли назвать то, что он к ней испытывал, любовью. Мне кажется, это больше напоминало слепое обожание. У всех есть свои недостатки, он отказывался замечать недостатки Мелисент.
– Кто-нибудь говорил тебе, какая ты умная? – спросил Джонас.
– Да, – улыбнулась в ответ Селия и еще теснее прижалась к нему, – мне кажется, ты как-то говорил это.
– Это можно повторить, дорогая, – сжал ее плечи Джонас. – У тебя особое понимание людей. Я восхищаюсь этим качеством в тебе.
– Я люблю тебя, Джонас, – подняв голову, посмотрела ему в глаза Селия.
– Наполовину меньше, чем я люблю тебя, – прошептал он и прижался губами к ее губам.
Селия откликнулась на его призыв всем своим существом, пылко отвечая на поцелуи Джонаса. Она ничуть не скрывала своего отчаянного желания, чем только вынуждала Джоннаса уступить ее напору.
Теперь его поцелуй стал горячим и требовательным, а вовсе не нежным и страстным, как прежде. Он терзал ее рот сладостной мукой, побуждая Селию следовать его примеру.
И губы Селии покорно раскрылись навстречу его губам. Ее язык сам скользнул ему навстречу, отвечая на его страстный поцелуй.
Язык Джонаса стремительно проник к ней в рот, обследуя все тайные местечки. Ощущение, что он проник так глубоко внутрь, поразило и одновременно взволновало Селию.
Селия откликалась на все его требования, приняла тяжесть его тела, которое теперь крепко прижималось к ней, и свободной рукой обняла его за шею, привлекая к себе еще ближе.
Джонас снова припал к ее губам, стараясь взять все, что она могла дать. И Селия вдруг поняла, что готова отдать ему все без остатка. С обрывающимся, летящим в бездну сердцем она поняла, что не осталась в долгу у этой отчаянной страсти.
Рука Джонаса оказалась между ними и легла Селии на низ живота. Мозг взорвали яркие вспышки, рассыпавшиеся ослепительным дождем искр. Подобная реакция собственного тела поразила Селию до глубины души. Она была просто парализована мощной волной желания, прокатившейся по телу.
– Мы должны остановиться, – оторвавшись от ее губ, прошептал Джонас.
– Нет, Джонас. Не в этот раз.
Селия еще крепче обняла его за шею и прильнула к губам. Их страстный поцелуй только усилил отчаянное желание обладать друг другом.
Селия чувствовала колебания Джонаса. Она знала, что сейчас в его сознании четко отражаются причины, по которым он не должен заниматься с ней любовью. Только Селия не позволит ему прислушаться к этим предупреждениям. Такой откровенной жажды она еще не испытывала. Ее охватила такая буря желания, что все на свете потеряло смысл. И объяснения этому у Селии не было.
Джонас медлил, как будто мог остановить происходящее, пока не слишком поздно. Он не понимал, что уже было слишком поздно.
– Люби меня, Джонас. Займись со мной любовью.
С покорным вздохом Джонас поставил Селию на ноги и жадно и решительно поцеловал ее. Пути назад не было, да Селия и не хотела этого.
На другой стороне комнаты с царским величием возвышалась огромная кровать с балдахином. Селия не знала, как они вдруг оказались рядом с нею. Джонас принялся яростно расправляться с пуговицами, изящными завязками, шелком и атласом под дневным платьем из муслина с цветочным рисунком. Потом взялся за собственную одежду.
Селия знала, что делает. Она хотела, чтобы Джонас занялся с ней любовью. Она нуждалась в этом. Она любила его. Она всегда его любила. В ее сердце он занимал особое место. Место, которое больше никто и никогда не займет.
Когда Селия стала достаточно взрослой, чтобы разбираться в разных типах любви, она уже знала, что Джонас – тот человек, за которого она выйдет замуж. Между любовью к нему и той любовью, что она испытывала к брату и родителям, лежала целая пропасть.
Временами она боялась, что никогда не сможет воплотить в жизнь свои мечты. То были самые черные дни в ее жизни, когда ненависть брата к Джонасу становилась настолько всепоглощающей, что Селия понимала: для того, чтобы ее мечты обернулись реальностью, ей придется выбирать между братом и Джонасом. И вот случилось чудо.
Джонас повторно вошел в ее жизнь, и обида и ненависть брата, похоже, уменьшились. Ее надежды, ее мечты на будущее с Джонасом внезапно показались выполнимыми. Она еще никогда не чувствовала себя более счастливой.
И теперь, когда он снова стал частью ее жизни, Селия отказывалась терять его. И все же опасения на этот счет у нее оставались. Вчера Хардли опять пенял на то, что она до безумия влюблена в Джонаса. Повторял, что находиться рядом с ним опасно. Снова выразил пожелание, чтобы она порвала все связи с ним.
Что-то в словах брата – его тон, ледяная твердость в глазах – наводило на мысль, что он вполне может отказать просьбе Джонаса.
Она не позволит этому случиться. Это невозможно. Она любит Джонаса. Ее сердце разорвется, если она его потеряет.
Селия обняла его мускулистое тело и потянула на себя. Она поцеловала его, вложив в поцелуй всю страсть и любовь. Он будет принадлежать ей, и Селия не позволит ненависти брата разрушить ее счастье.
Прикосновения Джонаса обжигали, вызывая отчаянные всплески желания. Неужели ее прикосновения вызывают у Джонаса такую же реакцию? Неужели внизу живота у него кипит такой же расплавленный жар, что и у нее? Неужели ему, как и ей, точно так же хочется того, названия чему у нее нет? Неужели и им завладел этот огненный поток страсти?
Джонас снова целовал ее, но на этот раз покрывал поцелуями ее тело, обжигая пламенем страсти каждый дюйм кожи.
– Ты уверена? – остановившись, спросил Джонас.
– Да. О да!
Всем своим существом Селия потянулась к нему, ее руки обхватили крепкие плечи, и она еще крепче прижала его к себе, молча умоляя его совершить чудо.
Ее совершенно не волновала боль, хотя она знала, что, возможно, будет больно. Аманда рассказала ей об этом. В данный момент Селии казалось важным только одно: после всего, что произойдет, она будет принадлежать Джонасу – телом и душой. А он будет принадлежать ей.
Все тело, казалось, охватывал жар, волны чувственности накатывали одна за другой, и Селия, каждой клеточкой откликаясь на ласки Джонаса, едва почувствовала боль. Она взлетала все выше и выше, в неведомую даль, пока не достигла вершины восторга от слияния двух тел. А потом, как наполненный блаженством тропический ливень, упала на землю.
– Селия! – запрокинув голову, резко вскрикнул Джонас, который то замедлял, то увеличивал ритм движения.
Услышав его крик, Селия заплакала от радости. Звук ее имени, сорвавшийся с его губ на пике страсти, был самым замечательным звуком, который она когда-либо слышала в своей жизни.
Селия провела рукой по спине Джонаса, влажной от пота, и когда он приподнялся, чтобы лечь с ней рядом, задержала его и крепче прижала к себе.
Она любила этого человека за силу характера, за ум и дразнящий блеск в глазах, за надежность и уверенность его рук. Она любила его за то, что ее мнение он ставил выше собственного. Она любила в нем все. В его объятиях она чувствовала себя в безопасности.
С каждым разом она все больше трепетала в его присутствии. Любила его все сильнее. Знала, что никогда никого не захочет, кроме него.
Селия надеялась, что он зародил в ней новую жизнь. Она надеялась, что уже носит его сына или дочь. Надеялась, что подарит ему будущего наследника Хейвуда.
Джонас еще несколько секунд оставался неподвижным, потом его разгоряченное влажное тело опустилось рядом с Селией на край кровати. Джонас, заключив ее в объятия, крепко прижал к себе.
Селия уютно устроилась рядом и прижалась щекой к его вздымающейся от прерывистого дыхания груди. Ей нравилось чувствовать рядом его разгоряченную кожу, слышать громкий стук сердца и шумное дыхание.
– С тобой все в порядке, Селия?
– Конечно. А как ты?
Джонас лишь засмеялся в ответ.
– Я не жалею о том, что мы сейчас сделали. И никогда не пожалею. Пожалуйста, Джонас, я не хочу, чтобы и ты об этом сожалел.
– Ты думаешь, я сожалею, что занялся с тобой любовью?
Его руки гладили Селию, их прикосновения были ласковыми, как теплый ветерок, мягкими, как облако, и защищавшими со всех сторон, как крепость.
– Мне кажется, ты уже сожалеешь. Но не о самом действии. Мне кажется, оно тебе понравилось, – подняла на него глаза Селия.
– О да, мне точно понравилось, – опять засмеялся Джонас.
– Я рада, поскольку мне кажется, ты уже сожалеешь, что тебе не хватило силы воли подождать, пока мы поженимся.
– А ты не жалеешь, что мы не подождали?
– Нет, – еще раз посмотрела на него Селия. – Я плохая, да?
– Нет, ты не плохая, – обнял и прижал ее к себе Джонас. – Ты очень страстная. Каждому мужу хочется иметь страстную жену.
Читать бесплатно другие книги:
