Ничего, кроме любви Деламир Дженнифер

Глава 26

Джеффри лично встретил Тома в холле и проводил в гостиную. Войдя, Том удивился, увидев, что там никого нет.

– Где Лиззи? – спросил он.

– Она теперь должна оставаться наверху, у нее строгий постельный режим.

От этой новости беспокойство Тома снова усилилось.

– С ней что-нибудь случилось? С ребенком все нормально?

– На данный момент все замечательно, – заверил его Джеффри. – Однако доктор настоял, чтобы она до родов оставалась в постели.

– Но до этого еще больше месяца. Долго придется лежать. – Больше всего пугало, что это слишком походило на то, что произошло с Реей. Лиззи и Рея были единокровные сестры, неужели эта ужасная особенность передалась им обеим? Взгляд на лицо Джеффри ничуть не развеял страхи Тома. – Что еще сказал доктор?

– Он рекомендовал избегать любых тем, которые могут расстроить или встревожить ее. По моему мнению, это касается и нашей встречи с инспектором Филдом.

– Конечно. Таков был наш план с самого начала.

– Сейчас это более рискованно, чем когда либо. Я тщательно отбираю корреспонденцию и новости, которые позволяю узнать Лиззи. Она до сих пор в неведении о том, что случилось на твоем свадебном обеде, и о последующих проблемах также не знает. Мы должны придерживаться этой тактики.

– Поверь мне, я всей душой с тобой согласен. – Том двинулся к двери и добавил: – Можно ее повидать?

Джеффри кивнул.

– Даже Джеймс ухитрился придержать язык, – продолжил он, пока они поднимались по лестнице. – Ограничивается безобидной болтовней о том, что происходит в городе. Но это заставляет ее смеяться, так что я позволяю им общаться.

Они остановились у двери в комнату Лиззи, Джеффри тихо сказал:

– Умоляю, не пугайся, когда ее увидишь. Если мы покажем, что боимся за нее, лучше ей не станет.

В комнате был полумрак. Лиззи лежала с закрытыми глазами, сиделка в кресле у окна что-то шила и приглядывала за подопечной. Том подумал, что Лиззи, должно быть, спит, но когда они вошли, она тут же открыла глаза.

– Том! – радостно воскликнула она, протянув к нему руки.

Том был рад, что Джеффри предупредил его. Лиззи была очень бледная, и хотя живот ее увеличился, во всех остальных местах она, казалось, усохла. Лицо было худым и напряженным. Том наклонился поцеловать сестру в щеку.

– Хочу сказать тебе, дорогая Лиззи, я глубоко оскорблен, что ты не встретила меня у двери.

Попытка брата пошутить вызвала у Лиззи слабую улыбку.

– Боюсь, ты должен благодарить за это доктора Лейтона. И Джеффри тоже, который, я убеждена, с ним заодно. Похоже, они думают, что меня надо лелеять, как малышку.

– Тогда позволь им это, – сказал Том. – Я знаю мало женщин, которые стали бы жаловаться, что за них все делают. Наслаждайся этим, пока можешь.

– Слушай своего брата, – одобрительно кивнул Джеффри. – Ты должна отдыхать, моя дорогая. Как только родишь толстенького розового малыша, можешь носиться вверх и вниз по лестнице, сколько захочешь.

Лиззи вздохнула.

– Я не по лестницам скучаю, а по парку и верховой езде. И по обществу тоже. Никто к нам больше не ходит.

– Что ж… Возможно, это к лучшему, – сказал Том. Он не удержался и с тревогой посмотрел на Джеффри, о чем тут же пожалел, поскольку Лиззи это заметила.

– Почему это к лучшему? – взволнованно спросила она. – Что-нибудь не так?

Том клял себя за ошибку и поспешил ее исправить. Он нервно дернул себя за галстук, который Стивенз так изысканно завязал сегодня утром.

– Я пришел к выводу, что нет ничего более скучного, чем светские люди, и ничего более сковывающего, чем светские правила. Так что радуйся, что на время от этого избавлена.

Лиззи, похоже, это не убедило.

– Это означает, что ты счастлив жить в провинции, вдали от условностей городской жизни?

– Моя жена все еще имеет раздражающую манеру заставлять меня переодеваться к обеду. – Было странно произносить слова «моя жена». Том все еще привыкал к ним, особенно потому, что Маргарет была его женой только по имени.

Лиззи села, ее глаза ярко вспыхнули.

– Ну и как твоя семейная жизнь, Том? Знаешь, ты самый скверный автор писем. Ты мне так ничего и не рассказал. Но теперь ты здесь и должен поведать все. Вы с Маргарет хорошо ладите?

Очень редко в своей жизни Том мог что-то скрыть от сестры, особенно когда она настойчиво смотрела на него своими фиалковыми сияющими глазами. Сегодня как раз был такой случай. Том не мог рассказать ей о своих испытаниях в Мортон-Холле: о раздельных спальнях, тайной переписке, о моментах, когда они с Маргарет были мучительно близки, но снова между ними возникали разногласия. Том не хотел ничем этим беспокоить Лиззи. Она выглядела куда более нездоровой, чем Джеффри хотел признать.

К счастью, Том не раз наблюдал уловку Джеймса: не солгав, сказать одно, а подразумевать другое. Это действительно мастерство. Так что, напустив на себя довольный вид, чтобы скрыть иронию, Том сказал:

– Ох, Лиззи, тебя изумило бы, как мы ладим.

Маргарет быстро шла к конюшне, где оставила лошадь и коляску, обдумывая разговор с мистером Роулинзом. С какой стороны Маргарет ни подбиралась к теме, он не дал никакого намека, что Том получает почту тут. Роулинз только сказал, как счастлив, что Том время от времени заходит к нему поговорить. И все-таки Маргарет это не убедило.

Она отправилась назад в Мортон-Холл и, правя коляской, глубоко вдыхала свежий прохладный воздух. Осень была в самом разгаре, возможно, скоро похолодает. Вокруг простирались сжатые поля. Из всех времен года Маргарет больше всего любила осень. Интенсивный летний труд закончен, и жизнь переходила на неторопливый шаг. Дни становились короче, однако оставались достаточно длинными, чтобы выезжать и наносить визиты соседям. Лучше всего то, что для верховой езды погода обычно стояла замечательная. Маргарет очень хотелось снова ездить верхом, обследовать луга и леса, как она привыкла делать.

Поравнявшись с узкой дорожкой, которая вела к заброшенному коттеджу, Маргарет поддалась порыву и повернула коляску. У нее возникло внезапное желание снова увидеть это место. Подъехав к коттеджу, она уже выходила из коляски, когда что-то неожиданное привлекло ее взгляд. Это был конский навоз около коновязи, довольно свежий, не больше нескольких дней. Кто-то недавно был здесь. Том послал кого-нибудь устранить протечку? Но снаружи никаких признаков починки крыши не видно. Если не считать свидетельства того, что здесь была лошадь, тут ничего не изменилось.

Интерьер коттеджа выглядел точно так же, как в тот день, когда они с Томом искали укрытия от дождя. Воспоминания о том дне, который принес столько перемен в ее жизнь, нахлынули на Маргарет. Она провела пальцем по грубо сколоченному столу, на который Том небрежно бросил сюртук, представила, как он стоит у очага, как его влажная сорочка липнет к телу, а лицо освещает огонь, который он так ловко развел. И все-таки что-то изменилось. Она заметила на полу небольшую деревянную шкатулку, наполовину скрытую ножкой стола. Маргарет наклонилась и подняла крышку. В шкатулке были перо, чернила и бумага.

Маргарет подумала, что никто, кроме Тома, не принес бы сюда эти вещи. Должно быть, он приходил в это уединенное место читать и писать письма. Это объясняло, почему она порой замечала у него на руках чернильные пятна, даже если он целый день отсутствовал дома. И объясняло те моменты, когда Уилльямз не мог сказать, где Том был и что делал.

Для Маргарет было достаточно доказательств, что муж имеет от нее секреты. Она закрыла шкатулку и решила, взяв ее с собой, предъявить Тому, как только он вернется. Правда, она сомневалась, что даже это заставит его говорить. За время совместной жизни Маргарет, к своей досаде, выяснила, что Том столь же упрям, как она сама.

Оставив шкатулку на месте, она выпрямилась и собралась уходить. Задержавшись на пороге, Маргарет оглянулась. Ее взгляд устремился к тому месту, где Том первый раз поцеловал ее. Даже теперь ее лицо вспыхнуло от воспоминаний, а пульс зачастил. В тот день, как и во все последующие, Том не скрывал своей страсти, хотя и не доводил эту страсть до логического завершения. Это смущало Маргарет, но теперь она вдруг поняла. Том отступал, потому что она отталкивала его. В этом очень важном деле Том был джентльменом и не хотел взять ее против ее желания. С осознанием этого пришло понимание, каким должен быть ее следующий шаг.

С мужчиной вроде Пола легко было обладать силой убеждения, известной как женские чары. Почему она не попробовала это с Томом? В глубине души Маргарет знала ответ. Не попробовала, потому что в случае с Полом Денолтом ее сердце оставалось равнодушным и неуязвимым. С Томом все куда сложнее. Ее влечение к нему было столь интенсивным, так выбивало из колеи, что Маргарет отступала, боясь потерять контроль над собой. Она никогда не думала, что может обернуть это влечение друг к другу себе на пользу. Возможно, ей следует уподобиться библейской Далиле, которая выведала секреты Самсона.

– Вы понимаете, мистер Пул, что могут быть последствия, – сказал инспектор Филд. – Вы должны решить, стоит ли идти на такой риск.

Том и Джеффри были дома у инспектора Филда – он заверил, что это идеальное место для приватных и конфиденциальных дел. Жена Филда сидела в кресле в коридоре у двери в маленькую гостиную, где они беседовали, и следила, чтобы их не беспокоили и ничего не подслушали слуги. Поскольку миссис Филд была крепкая и суровая женщина, Том не сомневался, что она отлично справится со своей обязанностью.

Они пробыли здесь только четверть часа, но Том уже убедился, что если кто-то и способен им помочь, то это инспектор Филд. Он был невысокий, но широк в плечах и крепко сложен. Говорил напористо, даже агрессивно, постоянно подчеркивая свои слова жестами. Том мог легко поверить, что своей властной манерой инспектор легко добивался от преступников признания.

Том уже объяснил, что Ричард Спенсер хочет шантажировать его, зная кое-что о его прошлом. Инспектор Филд пока не спросил о подробностях, но Том чувствовал, что дело клонится к этому.

– О какого рода последствиях вы говорите, инспектор? – спросил Джеффри.

– Если мы докажем, что Спенсер шантажирует вас, и привлечем его к суду, то информация, за сокрытие которой вы сейчас ему платите, может выйти наружу. На суде. – Он откинулся назад в кресле и сплел пальцы на широкой груди, буравя Тома взглядом. – Вы готовы к этому?

Том думал об этом.

– Да. – Он сделал вдох. – И нет.

Филд с любопытством наклонил голову.

– Я не о себе беспокоюсь, – объяснил Том. – На карту поставлена честь дамы. Уверяю вас, она не сделала ничего противозаконного, и все-таки ее репутация может пострадать.

– Понятно. – Филд, наморщив лоб, задумался, снял очки в проволочной оправе и протер их носовым платком. – Естественно, когда дело касается шантажа, для этого всегда есть низменные или деликатные причины. – Он водрузил очки на широкий нос. – Я должен просить вас о полной откровенности, джентльмены. Обещаю, что все, что вы скажете, не выйдет за пределы этой комнаты.

Джеффри прочистил горло.

– Хорошо. Инспектор, леди, о которой мы говорим, моя жена.

– Понятно, – снова сказал Филд, не выказав никакого удивления. Несомненно, скандалы в кругу аристократии были для него не в новинку. – Это не малое дело – порочить репутацию жены пэра!

– Она также моя сестра, – сказал Том. – И я сделаю все, чтобы защитить ее.

– Она знает о ваших отношениях со Спенсером?

– Нет, – твердо сказал Джеффри. – Она готовится к рождению первенца, и у нее слабое здоровье. Она не должна ничего знать до тех пор, пока полностью не оправится.

– Я понимаю. Выбор времени жизненно важен. Когда произойдет счастливое событие?

– Приблизительно через месяц.

– Не тревожьтесь, сэр, – заверил его Филд. – Мы сделаем все, чтобы уберечь леди от огорчений. Будем действовать с крайней осторожностью.

Глава 27

– Тпру!

Том крепко держал повод, выводя своего жеребца из грузового вагона. Кастор фыркал, пытался встать на дыбы и, спускаясь по настилу, тащил Тома за собой. Том усмирил лошадь, как только та оказалась на твердой земле. Поведение Кастора вселило в Тома душевный покой, поскольку было доказательством того, что жеребец благополучно перенес путешествие, чему Том был безмерно рад.

Скорость поезда, не говоря уже о резких стартах и остановках и пронзительных свистках, – все это держало Тома в напряжении во время его первого путешествия. Сегодня эти обстоятельства вызывали опасения вдвойне – Том беспокоился, как они повлияют на Кастора. Все уверяли, что везти лошадь поездом безопаснее, чем долго ехать по скверным дорогам, но Том все еще тревожился. Они с Кастором вместе прошли через слишком многое, чтобы теперь его потерять.

Мерин, которого тоже привез Том, послушно стоял в сторонке, его держал работник станции. Этой лошади, вероятно, уже довелось путешествовать поездом, наверное, в Лондон с той фермы, где она выросла. Это было высокое животное, и Тому нравилось, как оно держало голову. Он легко мог представить Маргарет верхом на этой лошади. Он понял, что мерин прекрасно подходит для нее, как только увидел, как легко им управлять и как хорошо он двигается. Мерин оказался с характером, и Том был уверен, что Маргарет будет довольна. Он дождаться не мог, когда сделает ей этот подарок.

Чтобы добраться в Мортон-Холл, Том нанял двуколку. Лошадей привязали сзади.

– Отличное пополнение любой конюшни, – с восхищением сказал кучер. – Не часто видишь в здешних местах таких красавцев!

– Это только начало, – ответил Том. – Я планирую завести лучший табун в Линкольншире.

– Тогда вам придется посоревноваться за эту честь с мистером Иннисом, – усмехнулся кучер. – У него лошади отличные.

– Верховые? – с интересом спросил Том.

Кучер кивнул:

– Да, и скаковые тоже. На некоторых из них он зарабатывает неплохие денежки.

Видя, что Том настроен слушать, кучер пустился в описание мистера Инниса, который по всем статьям был добросовестный и весьма уважаемый человек. Он был торговцем, но через отдаленное родство унаследовал убыточное поместье. Под присмотром мистера Инниса оно стало процветающим, и он даже расширил свои владения. Тому пришло в голову, что ему стоит познакомиться с этим человеком и выяснить, что он сделал, чтобы добиться такого успеха. Возможно, Тому эти сведения помогут на фермах Мортон-Холла.

Двуколка неторопливо катилась по сельской дороге. Все вокруг доставляло Тому удовольствие, от витавшего в воздухе дыма до шуршащих на ветру листьев. Эти места уже воспринимались как родные. Том не мог припомнить, испытывал ли такое же чувство где-нибудь в Австралии. Конечно, его с Лиззи дом был счастливым, и пейзаж со временем становился привычным. Но никогда его сердце не билось быстрее, чем сейчас, когда в отдалении показался Мортон-Холл. Том, конечно, знал почему. Там его жена.

Он возвращался к тревогам и заботам, невидимым за мирным фасадом старинного особняка, но душа была полна решимости. Том снова увидел глубокую неразрывную связь Лиззи и Джеффри. Их любовь, уважение, нежная забота друг о друге были ярким примером того, каким должен быть настоящий союз. Том хотел жить в браке так же и был готов удвоить усилия, чтобы завоевать любовь своей жены.

Когда двуколка подъехала к дому, в дверях появилась Маргарет. Она остановилась на широких каменных ступенях, махала рукой и весело улыбалась. Ее улыбка проникла Тому в самое сердце. Маргарет скучала по нему? У него горло перехватило и кровь застучала в венах. Вот что надежда может сделать с человеком.

Маргарет поспешила вниз, когда Том спрыгнул на землю.

– Добро пожаловать домой, – сказала она, подойдя к нему.

Ошеломленный таким приемом, Том заключил жену в объятия, смакуя нежное тепло ее тела. Он давно мечтал о таком моменте. Маргарет стояла неподвижно, не пытаясь освободиться.

– Привет, Мэгги, – сказал Том ей на ухо. – Ты скучала по мне?

– Очень, – ответила та, подняв к нему лицо. Ее зеленые глаза искрились, полные алые губы были мучительно близко и манили поцеловать их. Том как раз собирался сделать это, когда она прижала палец к его губам. – Пожалуйста, муж, люди смотрят. – Она сказала это с игривой улыбкой, от которой желание поцеловать ее стало только сильнее.

Тихое ржание отвлекло их. Обернувшись, супруги увидели, что Кастор вскидывает голову и дергает повод. Кучер многозначительно повел бровями.

– Похоже, жеребец начинает нервничать.

Том улыбнулся ему, потом повернулся к жене.

– Идем, Маргарет, тебе нужно кое с кем познакомиться. – Он обвел ее вокруг двуколки. Последние лучи заходящего солнца играли на боках гнедого мерина. Даже в угасавшем свете легко было видеть, что это великолепное животное. – Миссис Пул, позвольте подарить вам Яркую Звезду.

– Какой красавец! – ахнула Маргарет. Она тут же со знанием дела принялась рассматривать животное и прошлась руками от головы до хвоста коня. – Он прекрасен, – объявила она. – Не могу дождаться, когда проедусь на нем!

– Мы сделаем это завтра утром, – согласился Том.

Маргарет мягко обвела пальцем отметину в форме звезды на лбу лошади.

– Яркая Звезда. Как красиво. – Том был готов поклясться, что у нее в глазах блеснули слезы. Но возможно, это была игра угасавшего света. – Спасибо, – тихо сказала Маргарет.

Впервые улыбка коснулась глаз Маргарет и осветила ее лицо настоящим счастьем, сделав совершенно неотразимой. Больше всего на свете Том хотел прижать жену к себе и целовать до бесчувствия. Только нетерпеливое фырканье Кастора, который чувствовал, что еда и конюшня близко, удержало Тома от этого.

Двое слуг занесли багаж Тома в дом, пока он расплачивался с кучером.

– Давай устроим лошадей, – предложил Том, когда кучер уехал.

– С удовольствием. – Маргарет взяла повод Яркой Звезды.

Лампа на дверях конюшни светила, как маяк, освещая им путь. Пока они шли, Маргарет тихо разговаривала с лошадью, рассказывая, как хорошо ей будет здесь и как замечательно они будут проводить время вместе. Она говорила с простодушием ребенка, и Том был этому рад. Он надеялся, что его подарок смягчит сердце Маргарет, и ее легкомысленная болтовня, похоже, доказывала, что это сработало. Том вспомнил, как тепло она приветствовала его, еще не видя лошадей, и его сердце преисполнилось благодарностью.

Спавший у двери конюшни мальчишка услышал их приближение и выбежал навстречу. Том велел ему вычистить и накормить лошадей. Прежде чем уйти, Маргарет снова заговорила с Яркой Звездой.

– Отдыхай, – сказала она, потрепав его по шее. – Завтра у нас будет долгая поездка.

– Можно, я тоже с вами поеду? – спросил Том с улыбкой, когда они рука об руку выходили из конюшни. Ему нравилась эта новая дружелюбная Маргарет. Он горячо надеялся, что такое настроение овладело его женой надолго.

– Ты думаешь, Кастор с ним поладит? – поддразнила она Тома.

– Я думаю, они хорошая пара.

– Ты говоришь так, будто это упряжные лошади, – насмешливо посмотрела на мужа Маргарет.

– Разве верховые лошади не могут подходить друг другу? Они вольны двигаться в любом направлении, хотя могут гармонично идти вместе, если захотят.

Что-то дрогнуло в лице Маргарет, когда она ухватила смысл его слов.

– Полагаю, что могут, – признала она.

Снова Тома захлестнуло желание прижать ее к себе и поцеловать. На этот раз не было причин откладывать. Он наедине со своей женой в лунном свете наступающего вечера. Губы Маргарет приоткрылись, словно она думала о том же самом.

Он наклонился так медленно, что каждый нерв его трепетал. Дыхание Маргарет ускорилось, но она не отпрянула. Господи, она хочет этого так же, как и он! Их губы соприкоснулись. Том целовал ее нежно, смакуя ощущения, упиваясь ее податливостью. Потом ее руки сомкнулись вокруг его шеи, Маргарет потянула его к себе, и он пропал.

Ее рот открылся, и Том углубил поцелуй, смакуя ее вкус. Маргарет отвечала ему с равной страстью, она прижималась к груди мужа, распаляя огонь желания. Том начал вытаскивать шпильки из ее волос и запустил пальцы в рассыпавшиеся шелковистые пряди.

– О Господи! – пробормотала она. – Что подумают слуги, если я вернусь домой с растрепанными волосами?

– Они подумают, что я приветствовал свою жену, – сказал Том, прокладывая дорожку поцелуев по ее щеке. Теплый запах ванили, исходивший от кожи и волос Маргарет, пробуждал все его чувства. – В этом нет никакого греха.

Маргарет слегка уперлась руками ему в грудь, бормоча между поцелуями:

– Но мы не должны… есть приличия…

Том уступил, но, отстранившись, мягко упрекнул:

– Боюсь, ты сама просила об этом, дорогая женушка. – Ему нравилось, как она сейчас выглядит, с рассыпавшимися по плечам волосами и припухшими от поцелуев губами. – Слишком поздно вспоминать о приличиях, – заметил он. – Пусть все поймут, что ты оказала мне теплый прием.

Было слишком темно, чтобы знать наверняка, но Том представил, что на высоких скулах Маргарет выступил прелестный румянец. Он искренне надеялся на это. Это было очередное доказательство, что она оживает с ним. Он взял Маргарет за руку, и они пошли к дому.

Когда супруги подошли к ступеням крыльца, Том мягко остановил жену. Хотя ничего он так не хотел, как взять ее на руки и отнести наверх в свою постель, он чувствовал, что простые решения не для них. В открытую дверь лился свет, в холле были лакеи и дворецкий. Маргарет снова потянулась поправить волосы – она уже держалась как хозяйка дома. Скоро ее маска приличия прочно вернется на свое место. Объединявшее их чувство близости легко могло исчезнуть при свете огней и в присутствии слуг. Его спугнет суета горничной и камердинера, привычные приготовления к ночи. А Тому нужно поделиться с Маргарет планом, который ей, вероятно, не понравится. Возможно, она будет более сговорчивой, если они поговорят сейчас.

– Давай пока не пойдем в дом, – предложил он. – Вечер чудесный. Может быть, погуляем в саду?

Свет из дома выхватил улыбку на лице Маргарет. Она вздохнула с облегчением.

– Хорошо.

Маргарет сидела в саду и ждала возвращения Тома. Он зашел в дом отпустить слуг. Она провела пальцами по шершавой каменной скамье, радуясь, что у нее есть несколько минут, чтобы собраться. Она старалась дышать глубоко, чтобы ночной воздух охладил ее щеки.

Маргарет собиралась встретить Тома тепло, постараться завоевать его доверие, а не пытаться добиться этого силой. Но она не ожидала, что ее сердце подпрыгнет, когда она увидит мужа, что его появление только подчеркнет, как пусто в доме без него. Подарок Тома глубоко ее растрогал. Он выбрал Яркую Звезду с заботой, понимая Маргарет достаточно хорошо, чтобы приобрести лошадь, которая подходит именно ей.

Том отсутствовал всего неделю, и она уже забыла, как легко потерять самообладание, когда он рядом. Расчет, что она может в глубине души оставаться равнодушной, даже пытаясь физически привлечь его ближе, оказался ложным. Маргарет сообразила, что совершенно не способна сыграть Далилу. Ей открылось, каким пылким может быть их плотский союз, и это глубоко ее потрясло.

– Я тебе кое-что принес. – Том с шалью в руках опустился на скамью рядом с Маргарет. Он тщательно закутал ее плечи. – Не хочу, чтобы ты простудилась. – Его руки умело укрывали ее шалью, окружая теплом. – Я мог бы держать тебя в объятиях вечно, – шепнул он ей на ухо.

Она прижалась к нему и вздохнула. Возможно, она ошиблась. Возможно, он отправился в Лондон именно за тем, о чем говорил: получить бумаги от Салливана и навестить Лиззи. Но когда ветерок закружил у их ног опавшие листья, она вспомнила свое открытие в коттедже.

– Том, – неуверенно начала Маргарет.

– Гм… – Он целовал мочку ее уха.

– Я на днях заезжала в заброшенный коттедж.

– Да? – Поцелуи прекратились.

– И нашла шкатулку с письменными принадлежностями. Это твое?

– Да. – Том слегка отстранился, но не разомкнул рук. – Полагаю, тебе интересно, почему она там оказалась.

– Интересно.

– Я немного пишу. – Он говорил несколько робко, но не так, будто его поймали на чем-то тайном. – Понимаешь, просто для себя. Мысли о том, что я узнал, что Бог открыл мне.

Маргарет определенно ничего подобного не ожидала.

– Ты хочешь сказать, что-то вроде дневника?

– Своего рода. Ничего официального. Просто записки. Мне это помогает. И мне нравится тот коттедж. Там тихо и легко думается.

Это было довольно правдоподобное объяснение, хотя и необычное. Но Маргарет не возражала бы увидеть доказательства.

– Ты мне как-нибудь покажешь свои записки?

– Если хочешь. Хотя сомневаюсь, что ты много сможешь там разобрать. – Ветер подул сильнее, шевеля шаль Маргарет. Том снова обнял ее, и у нее возникло ощущение, что он уже забыл об их разговоре. – А теперь, Маргарет я хочу тебя кое о чем попросить. Ты согласилась бы в этом году провести Рождество в Лондоне?

– В Лондоне? – с тревогой повторила Маргарет. – Но там в это время так отвратительно. Ветер воет между домами, копоть покрывает все вокруг черным слоем.

– Я знаю, что прошу много, но видишь ли, Лиззи нехорошо. Она не может покидать постель, и мы все глубоко озабочены состоянием ее здоровья, хотя никто в этом не признается. – Боль на лице Тома отражала всю глубину его тревоги. – Она будет рада твоему обществу, и ты сможешь помочь ей, когда ребенок родится.

– Я? – Маргарет понятия не имела, чем может помочь. Эта мысль приводила ее в трепет. – Но ведь ребенок должен родиться задолго до Рождества?

– В начале декабря. Я хотел бы задержаться там на несколько недель, если получится.

– Не думаешь же ты, что мы все это время проведем у Саммервиллов?

– Это действительно серьезное испытание? – Он мягко сжал ее. – Я знаю, я обещал тебе медовый месяц в Шотландии. Но мы можем поехать туда весной. Сейчас Лиззи нуждается в нас. Разве это не самое главное?

– Конечно, – без энтузиазма ответила Маргарет. Она понимала, что Том рассчитывает на нее, но ей не нравилась идея на несколько недель покинуть Мортон-Холл, когда у нее такое ощущение, будто она только что туда вернулась. С некоторой долей негодования она подумала, что от нее хотят слишком многого. Она встала и поплотнее запахнула шаль. – Тогда доброй ночи, – сказала она. – Думаю, мы сможем обсудить детали завтра.

Том казался разочарованным и не последовал за женой, когда она поспешила к дому.

– Сюда, пожалуйста. Здесь уютно и удобно. – Миссис Кларидж, экономка Саммервиллов, распахнула дверь в спальню, предназначенную для Тома и Маргарет.

Маргарет ахнула. Комната была маленькая. И в ней, конечно, только одна кровать.

– Мы оба будем располагаться здесь? – шепнула она Тому.

– Боюсь, что да, – прошептал он в ответ, судя по его виду, весьма довольный такой перспективой.

Миссис Кларидж заметила растерянность на лице Маргарет.

– У нас сейчас трудности с помещениями. Одну комнату пришлось превратить в гостиную для леди Саммервилл, поскольку она больше не может спускаться по лестнице. А в другой будет оборудована детская. – Миссис Кларидж просияла от такой перспективы. – Но мы сделаем все, что можем, чтобы вы чувствовали себя как дома. – Она указала на дальнюю сторону комнаты: – Там есть маленькая гардеробная, чтобы вам было удобнее.

Маргарет бросила холодный взгляд на Тома, задаваясь вопросом, почему он не упомянул об этом перед их приездом. Он должен был знать. Он жил здесь все лето, так что прекрасно знал планировку дома.

– Спасибо, миссис Кларидж, – сказал Том. – Я уверен, что мы здесь будем совершенно счастливы.

Как только экономка вышла, Том закрыл дверь и расхохотался.

– Что тут смешного? – сердито спросила Маргарет.

Том прислонился к кроватному столбику и дерзко улыбнулся:

– К чему такое негодование, дорогая? Ты ведь моя жена, помнишь? К тому же в этих покоях одна вещь очень удобна.

– Что именно? – сухо спросила Маргарет.

Он подошел и легко коснулся ее подбородка.

– Мне не придется далеко ходить за поцелуем на ночь.

Глава 28

Наконец Лиззи уснула.

Маргарет тихо положила на прикроватный столик книгу, которую читала золовке. Она встала и потянулась, стараясь не шуршать юбками. Она не хотела разбудить спящую. Ежедневное чтение вслух оказалось лучшим способом успокоить тревожное возбуждение Лиззи. Маргарет была рада видеть, что она наконец задремала. В комнате было слишком жарко, и Маргарет отчаянно хотелось выйти на свежий воздух. Она не понимала, почему в комнате, где живет нездоровый человек, всегда должна быть такая духота, поскольку пылает камин, а окна вечно закупорены. Но она мало разбиралась в таких делах и полагала, что доктору виднее.

Она осторожно выскользнула за дверь и спустилась в холл. Лиззи проспит час, а то и дольше. Будет время выйти подышать. День был чудесный, хоть и холодный, но Маргарет нравился его бодрящий эффект.