Законы любви Смолл Бертрис
Йен был недоволен необходимостью скакать в Эдинбург, чтобы доказать свои права на землю. Правда, этого требовали от всех землевладельцев, но весна — хлопотливое время. Нужно сеять хлеб, сажать овощи, перегонять скот и овец на весенние пастбища. К счастью, благодаря королеве-англичанке набеги стали реже. Но покидать земли в такое время небезопасно.
Назавтра Эндрю Грей прислал известие, что тоже отправляется в Эдинбург, и предложил ехать вместе из соображений безопасности. Сам он решил взять с собой шестерых солдат. Йен велел сообщить, что выезжает через два дня и что Сисели отправляется с ними, чтобы забрать у короля свое приданое.
Сисели складывала вещи, свои и мужа. Они не собирались долго оставаться в Эдинбурге. Сделают все необходимое и быстро вернутся домой. Эндрю Грей наверняка согласится с таким решением, поскольку ему не терпится вернуться к Мэгги и сыну.
Вещей набралось немного. Сисели собиралась надеть в дорогу мужские штаны, так было легче ехать, и они скорее доберутся до места. Орва помогла ей аккуратно сложить темно-зеленое бархатное платье с широким низким вырезом и отделанными мехом рукавами. В нем она встретится с королем. Спрячет волосы в золотую сетку и накинет сверху прозрачную золотую вуаль. Этим она выкажет уважение его величеству. И не покажется при этом слишком надменной. Для Йена Орва уложила шелковую рубашку и плед Дугласов с бляхой клана.
— Возьмете драгоценности? — спросила Орва.
— Золотую цепочку и два-три кольца. Не стоит слишком наряжаться. Я всего лишь жена лэрда Гленгорма, не более того.
— Нет, вы еще и дочь графа Лейтона. И вышли замуж по любви. Никогда не забывайте этого. И не давайте забыть детям!
Сисели благодарно погладила Орву по руке.
— Никогда не забуду, кто я такая, но должна покорно просить прощения у короля, чтобы он не стал нашим врагом.
— Леди Джоанна защитит вас, — заверила Орва.
Эндрю Грей и шестеро членов его клана прибыли на рассвете. Сразу после завтрака они двинулись в путь. Ночью остановились в маленьком монастыре, где получили ночлег и еду. И снова выехали на рассвете, добравшись до Эдинбурга на закате.
Путешественники поднялись на подъемный мостик, перекинутый через широкий ров, и остановились у кордегардии, где спешились и назвали свои имена. Лошадей увели, а солдат показал им комнату, где придется ждать, пока король соизволит принять их.
— Где королева? — спросила его Сисели.
— Вероятно, в своих покоях, мадам, — ответил солдат, открывая дверь в маленькую, отделанную панелями комнату с единственным окном.
— Немедленно отведите меня к ней! — властно бросила Сисели.
Солдат явно смутился, не зная, что делать.
— Прекрасная леди!.. — зашипел Йен, испугавшись ее решительности.
— Сначала я должна помириться с Джоанной! — настаивала Сисели. — Официально я у нее на службе. Кроме того, когда король узнает, кто приехал, заставит нас ждать несколько часов, чтобы не осталось сомнений, кто здесь главный.
— Она права, Йен, — ухмыльнулся Грей.
Сисели грозно посмотрела на солдата:
— Я леди Сисели Боуэн, компаньонка и подруга королевы, и вы немедленно отведете меня к ней.
— Прошу следовать за мной, миледи, — пробормотал солдат и повел ее по узким коридорам.
Наконец он остановился у большой дубовой двери, громко постучал, и дверь открыла пожилая дама.
— Миледи! — воскликнула она, широко улыбаясь. — Заходите, заходите! А ты, солдатик, иди по своим делам.
— Спасибо, — поблагодарила солдата Сисели.
Тот поклонился и ушел.
— О, королева будет счастлива видеть вас, дорогая! — воскликнула старая Бесс, камеристка Джоанны. — Скорее взгляните на новорожденную! Благослови Господь принцессу, она такая крепкая и здоровая.
Бесс благочестиво перекрестилась и повела Сисели в покои королевы. Сисели узнала нескольких придворных дам, и те, очевидно, тоже ее узнали, потому что стали перешептываться.
Бесс распахнула дверь в кабинет королевы.
— Миледи, миледи, смотрите, кто к нам приехал.
Королева подняла глаза. Шитье выпало из ее рук. Вскочив, она бросилась обнимать Сисели.
— О, Сиси! Я так по тебе скучала! С тобой все в порядке? Жизнь на границе действительно так ужасна? Ты действительно вышла за него? Садись и поведай мне все! А ты, Бесс, никого не впускай. Я все расскажу тебе позже.
— У меня все хорошо. Гленгорм и его окрестности необычайно красивы. И я очень люблю мужа. Йен лучший из мужчин!
— Но он похитил тебя! — возмутилась королева.
— Да, — улыбнулась Сисели. — Связал, как овцу, которую везут на рынок, и во весь опор помчался из Перта в Гленгорм. Должна сказать, я очень разозлилась, но он объяснил, почему все это сделал, и мне пришлось немного остыть. Йен клялся, что полюбил меня с первого взгляда. Как когда-то тебя — король. Твердил, что, увидев меня в тот день на дороге, решил, что я, и никто иной, должна стать его женой. Но когда приехал поухаживать за мной, Гордоны и близко его не подпустили.
— Помню, — кивнула королева. — Мне было очень его жаль. Очевидно, он действительно влюбился, но я посчитала его дело безнадежным.
— Йен так легко не сдается, — усмехнулась Сисели. — Поэтому и решил меня похитить.
— Сначала мы так волновались, не зная, что случилось. Гордоны были вне себя, особенно Эндрю. Я думала, Гордон станет для тебя хорошим мужем, но когда приехал в Скоун узнать подробности похищения, я подслушала, как он говорил Хантли, что даже если Гленгорм взял тебя силой, он все равно женится, чтобы не потерять жирного приданого. С того момента я его невзлюбила. И не хотела, чтобы Джейми отдавал ему мою кузину Бесс, но та была вне себя от счастья и готова на все, чтобы выйти за Фэрли. Но скажи, почему ты здесь?
— Король приказал всем землевладельцам привезти документы на землю. Йен решил сделать это побыстрее, потому что весна — очень хлопотливое время в Гленгорме. Мы приехали с Эндрю Греем. Мэгги родила мальчика, Торкила. Прямо в нашем доме. Здоровый парнишка. И лорд Грей еще больше влюбился в жену.
— Хотелось бы мне такого же счастья, как у Мэгги, — вздохнула королева. — Маргарет славная малышка, но я предпочла бы родить сына. Однако в моем животе уже зреет другой ребенок.
— А я пока не беременна. Но не потому, что мы не стараемся.
Сисели лукаво хихикнула.
Королева рассмеялась.
— Похоже, мы замужем за страстными любовниками. Я рада, что ты приехала, Сиси. Надолго останешься?
— Как только король подтвердит право Йена на владение землей и отдаст мое приданое, мы должны вернуться в Гленгорм.
Молодая королева кивнула:
— Понимаю, но, возможно, вы не освободитесь так быстро. Джейми велел судьям внимательно изучать каждый документ. Находились такие, которые признаны поддельными.
— Но бумаги на право владения Гленгормом были выданы предкам Йена королем Робертом Брюсом, — сообщила Сисели. — Я видела пергамент. Он очень старый. Йен говорит, что тот Дуглас, который жил тогда в Гленгорме, был одним из немногих сторонников Брюса. Прошло немало времени, прежде чем Брюс, наспех коронованный простым золотым венцом, смог созвать парламент в Сент-Эндрусе, где священнослужители и лорды наконец поклялись ему в верности. Предок Йена, Уолтер Дуглас все это время оставался рядом с королем. В тысяча триста десятом Брюс вознаградил Дугласа и его потомков, отдав им в вечное владение земли Гленгорма.
— Какая чудесная история! — воскликнула королева, восторженно захлопав в ладоши.
— Да, не правда ли? — улыбнулась Сисели. — Но эта семья жила в Гленгорме и до того.
В дверь тихо поскреблись. Королева раздраженно поморщилась, но разрешила войти. В комнату вошла старая Бесс.
— Прошу прощения, дорогая, но пришел солдат и требует леди Сисели. Король призвал ее мужа и хочет видеть и ее тоже.
Сисели поднялась с табурета, наклонилась и поцеловала подругу.
— Я приду повидаться перед отъездом, — пообещала она и поспешила в коридор, где уже стоял солдат.
Он и привел ее обратно в комнату, где ожидали муж и лорд Грей.
— Они взяли документы Эндрю на проверку, — сказал Йен.
— Я поклялся в верности королю, когда мы в последний раз были при дворе, — пояснил Эндрю. — И обещал вернуться с документами, которые должен одобрить его величество. Король дал мне время, но сказал, что даже если в документах будет что-то не так, он одобрит их в благодарность за небольшую услугу, оказанную ему Мэгги. Мэгги сказала, что это потому, что она была добра к королеве, тогда как остальные, не получившие места при дворе, злились и шипели, как змеи.
— Так и есть, — кивнула Сисели, не зная, почему подтверждает историю Мэгги Маклауд, но чувствуя, что должна это сделать. — Некоторые были грубы по отношению к королеве, ко мне и к невесте лэрда Лox-Бре. Но Джо так просто не запугаешь, да и Мэгги была на нашей стороне. И тогда остальные присмирели.
В комнате появился королевский паж.
— Лэрд Гленгорма и его леди, идите со мной.
— Я подожду, — пообещал лорд Грей.
Сисели и Йен последовали за мальчиком. Как ни странно, их привели в кабинет короля. Маленькая комнатка с обшитыми панелями стенами и окном в свинцовом переплете показалась ей уютной, и Сисели стало легче на душе. Значит, король будет добр к ним. Но при виде его лица ее сердце куда-то покатилось. Она низко присела. Йен поклонился.
— Вы привезли документы, милорд? — спросил Яков, не поздоровавшись.
Сисели, знавшая его, поняла, что король крайне недоволен.
— Да, повелитель, — кивнул ничего не подозревавший Йен.
— Отдайте пергамент пажу. Он отнесет его к судьям, и в свое время он будет рассмотрен.
— Пергамент от старости стал совсем хрупким, — вздохнул лэрд, но отдал свиток мальчику, который, нужно отдать ему должное, очень бережно взял свиток и поспешил прочь.
— Считайте, вам повезло, милорд, что я не велел бросить вас в темницу! Вы похитили невинную девушку и принудили подчиниться своей воле. Но я буду милостив, потому что королева любит Сисели Боуэн.
— Спасибо, милорд, — поспешно вставила Сисели, — но прошу вас, позвольте мужу объяснить свой поступок. И тогда вы все поймете.
— Неужели? — холодно обронил король.
— Обязательно поймете, — заверила Сисели, и губ короля коснулась легкая улыбка.
— Так и быть, мадам, я выслушаю, что скажет ваш муж.
— Я влюбился в нее с той минуты, когда увидел, — начал Йен.
— И когда это было? — усмехнулся Яков.
— В тот день, когда я остановил ваш кортеж, чтобы принести вам клятву верности, повелитель. Но, приехав ко двору, я не смог и близко подойти к моей прекрасной леди, потому что Гордоны никого к ней не подпускали. Миледи должна была получше узнать меня и полюбить, поэтому у меня не осталось другого выбора, кроме как увезти ее.
— Я верю, что леди понравилась вам с первого взгляда, но, приехав в Перт, вы, разумеется, услышали о ее богатом приданом. Я знаю, что Гленгорм — поместье небогатое. Возможно, вы искали невесту с деньгами и по этой причине ее похитили.
— Милорд, я взял бы Сисели в одной сорочке и не пожалел бы об этом! — пылко воскликнул Йен. — Я люблю ее!
Король, прищурившись, оглядел лэрда:
— Надеюсь, это так и есть, милорд. При отъезде Орва забрала с собой все вещи вашей жены. Больше ничего не осталось.
— Это не так! — взорвалась Сисели. — Мой отец отдал большую сумму золота под ваш присмотр, повелитель! Что случилось с моим приданым?
— Я забрал его, мадам, в наказание за ваш поступок. Знаете ли вы, как были оскорблены Гордоны вашим поведением? — процедил король. — Пришлось умасливать их, выплатив пеню. Или я должен платить из своего кармана? К тому же пришлось уговаривать этого глупца Фэрли, что жениться на родственнице королевы куда выгоднее, чем взять в жены вас! Наши дети будут кровными родственниками. Но приданое у Бет маленькое. Пришлось добавить денег. Гордоны не знали, насколько вы богаты, и, добавив немного к приданому Бет, я смог их умилостивить.
— Вы отдали Хантли и его родичам все мои деньги? — вскинулась Сисели.
— Не все. Кое-что осталось, мадам.
— Тогда я хочу получить все, что осталось. Как вы могли сделать это со мной, повелитель? Я не совершила ничего дурного. Меня похитили. Я не пошла с Йеном добровольно. И не виновата в том, что все ваши планы выдать меня за Фэрли и заставить шпионить за Гордонами пошли прахом.
— Я никогда не просил вас шпионить, мадам, — ледяным голосом отрезал король.
— Я не настолько глупа, чтобы не уметь читать между строк. Вы безжалостны, Яков Стюарт, но я ничего дурного вам не сделала. Я хочу свое приданое, по крайней мере то, что от него осталось. Почему вы вините меня в случившемся? Разве в конце концов все не обернулось к лучшему?
— Я простил бы вас, Сиси, — ответил король, — не приди ко мне сэр Уильям с хитрым планом, позволявшим его родичу получить вас и ваше богатство, а Эндрю Гордону удовольствоваться кузиной королевы. Я же не настолько глуп, чтобы позволить Дугласам оправдать свое беззаконие. Закон следует соблюдать!
— Повелитель, я женился на Сисели не из-за приданого, — вмешался Йен. — Я люблю ее, и мне безразлично, получу ли ее приданое или нет. Я буду любить ее и за порогом смерти. Зная о моих чувствах, сэр Уильям хотел помочь вам в том, что посчитал сложной ситуацией. В ваших планах и я, и Сисели играем ничтожную роль. Вас гораздо больше волнуют проблемы на севере.
С этими словами Йен неожиданно опустился на колени перед королем:
— Я покорнейше и смиренно умоляю вас утвердить меня в моих правах на землю, милорд, и больше не прошу ни о чем.
Как ни странно, королю стало неловко.
— Поднимитесь, — велел Яков. Похоже, этот приграничный лорд человек честный, каких нынче мало. — Судьи рассмотрят ваши документы и поищут, какие источники могут подтвердить их. Вас известят о результатах. Ну а пока Гленгорм ваш. Берите жену и поезжайте домой.
— Мне нужно мое приданое! — рассердилась Сисели.
— Остынь, прекрасная леди, для меня это не важно, — уговаривал Йен.
— Зато важно для меня! — отрезала Сисели. — Без приданого я ничего не стою. Повелитель, не поступайте так со мной! Не отнимайте у меня все! Умоляю!
На глаза навернулись слезы, и Сисели с трудом сглотнула, чтобы не всхлипнуть. Король не имеет права так поступать! Не имеет!
— Прощайте, мадам, — холодно сказал Яков Стюарт.
Ей хотелось остаться, кричать, протестовать, но муж утащил ее из комнаты.
— Сисели, я люблю тебя! Приданое не играет роли!
— Играет, Йен! — настаивала она, остановившись в узком коридоре. Слезы, которые она храбро пыталась скрыть, полились по лицу. — Женщину судят по тому, что она приносит мужу, будь то земли, золото или влиятельные родственники. Я же не принесла ничего и недостойна быть твоей женой! Твоей домоправительницей, твоей шлюхой — да, но не более того.
— Что за глупости?! — почти закричал Йен.
— Ты не понимаешь, верно? Впрочем, как все мужчины! — снова всхлипнула Сисели. — Ты лэрд Гленгорма. У тебя есть земли. Дом. Деревня. Жена, которую ты взял, должна принести тебе что-то, кроме своего тела. Любая женщина может предложить свое тело. Но теперь у меня ничего нет. Пойди и найди Эндрю Грея. Я обещала Джо, что приду попрощаться, и сдержу слово.
Сисели поспешила вернуться в покои королевы. Йен остался, потрясенный заявлением жены. Неужели его любовь так мало значит для Сисели, что ее одной недостаточно? Конечно, он расстроен тем, что не получит отары овец, о которой мечтал, но когда-нибудь накопит денег и купит овец. А Сисели наверняка забудет всю эту чепуху, когда вернется домой. Скорее бы она забеременела! Ребенок успокоит ее, и она смирится со случившимся.
Он отыскал Эндрю Грея и рассказал, что произошло. Тот посочувствовал и принял сторону Йена.
— У нее есть драгоценности, посуда и полотно. И все это она принесла в твой дом. Конечно, это не то, чего ты ожидал, но ведь ты ее любишь. Моя Мэгги тоже почти ничего не принесла мне, поскольку убежала, чтобы выйти за меня замуж. А ее родные не одобряли меня, потому что я приграничный лорд. Эти горцы слишком высокого мнения о себе, и моя Мэгги — тоже гордая девушка.
Когда солдат приходил за Сисели, та постаралась запомнить дорогу и теперь, войдя в покои королевы, отыскала старую Бесс.
— Мы должны ехать, и я хотела попрощаться с Джо.
— Конечно, дорогая. Жаль, что вы не сможете еще остаться, — начала старушка, но, вглядевшись в Сисели, осеклась. — Что случилось, миледи? В чем дело? Только не говорите, что все в порядке, я вижу, у вас неприятности.
Поняв, что Сисели вот-вот заплачет, она повела ее в кабинет королевы.
— Что-то очень расстроило леди Сисели, — сказала она.
На этот раз она не ушла из комнаты, и королева ее не выгнала.
Не в силах сдержать слезы, Сисели уселась рядом с королевой и горько заплакала.
— О, Джо! Ты должна помочь мне!
— Что стряслось? — спросила королева, которая впервые в жизни видела Сиси в таком состоянии.
— Король! Он забрал мое приданое и не желает отдавать его Йену!
Сисели снова разрыдалась, умоляюще глядя на королеву.
— Он забрал твое приданое? — озадаченно переспросила королева. — О чем ты, Сиси? Как он может забрать твое приданое?
— Часть он отдал Гордонам, ибо они объявили, что оскорблены моим поведением. Прибавил денег к приданому твоей кузины Бет, чтобы Гордон ее взял. А теперь не хочет вернуть даже остаток! Без денег я ничего не стою! Ты в отличие от Йена это понимаешь! Он говорит, что ему это безразлично! Не то, что мне!
Королева была ошеломлена рассказом подруги. Она знала, что Джейми может быть суров и жесток, потому что видела немало тому примеров, но он король такой же суровой и безжалостной страны и должен поддерживать закон любыми методами. И к тому же иногда он скуп, поскольку его собственные финансы не безграничны. Но отнять у Сисели приданое? Невероятно!
У Сисели, лучшей подруги с самого детства. Они делили постель в доме Жанны Наваррской, а потом и во дворце королевы Екатерины! Муж поступил несправедливо и жестоко. Сисели не заслуживает такого недоброго обращения!
— Я поговорю с Джейми, — пообещала королева. — На это, конечно, уйдет время, ты же знаешь, на него нельзя давить. Но он вел себя великодушно, когда родилась наша дочь. Подумай, как он будет благодарен, когда я рожу ему сына и наследника! И тогда я попрошу отдать твое приданое целиком. Перестань плакать! Ваши документы подтверждены, или вам придется ждать, пока судьи приступят к делу и много дней будут корпеть над ними?
Сисели почувствовала себя лучше, хотя не была уверена, что король вернет ей приданое. Она видела в Якове Стюарте то, чего не замечала королева, но поблагодарила подругу, сказав:
— Нам велели вернуться домой и ждать. Нас известят, будут ли признаны документы или нет. Однако документы не поддельные! Я это точно знаю.
— Не расстраивайся! Джейми хочет вернуть земли короны, розданные его дядей Олбани и кузеном Мердоком, чтобы купить преданность лордов. Но если он потребует отдать эти земли и не проверит документы других землевладельцев, все посчитают, что к одним он излишне строг, а к другим милостив. Но цель моего Джейми — установить закон в стране. Поэтому он потребовал от судей тщательно рассматривать все документы. Среди них уже нашли поддельные. Однако если документы подлинные, их вернут владельцам.
— Документ Гленгорма подлинный. Муж и члены его клана гордятся преданностью их предков Роберту Брюсу.
— Тогда через несколько месяцев твоему мужу вернут документы. А теперь вытри глаза, Сиси, и попрощайся со мной.
Сисели вытерла глаза крошечным платочком, который прятала в рукаве, и, поднявшись, склонилась перед королевой.
— На этот раз я желаю вашему величеству крепкого сына и много лет счастья.
Королева раскинула руки, и Сисели бросилась в ее объятия. Джоанна расцеловала ее в обе щеки.
— Все будет хорошо, — пообещала она, улыбнувшись подруге. — Даю слово.
Через два дня они добрались до Гленгорма, приютили на ночь лорда Грея и его людей и утром распрощались с ними. Все это время Сисели была непривычно молчалива, что крайне беспокоило лэрда. Заметив перемены в господах, Орва наконец спросила, что случилось. Лэрд все объяснил.
— Стыд и позор королю! — рассердилась Орва. — Он не имеет права отбирать приданое миледи и тем более раздавать другим. Вот уж не думала, что он на эго способен!
— Он король, — вздохнул лэрд. — И делает все, что пожелает!
— Я должна идти к госпоже, — встрепенулась служанка.
Поняв, что Орва все знает, Сисели снова залилась слезами.
— Я ничтожна! Никчемна! Как Гленгорм вообще может на меня смотреть?
— Не говорите глупостей, дитя мое, — пожурила Орва. — Лэрд любит вас, и ему безразлично, есть ли у вас приданое. Кроме того, вы привезли с собой посуду и белье, потому что я уложила все вместе с вашими вещами, когда уезжала из Перта. Я уже говорила, что ничего не оставила. Две лошади, дюжина серебряных кубков и ложек. Серебряная солонка, которая даже сейчас стоит на высоком столе, и сундук с тонким полотном для стола и постели. У вас своя одежда и драгоценности. Это совсем неплохое приданое.
— Но у меня было золото, а теперь его украли! Любая девушка приносит мужу посуду и полотно. Ну, может, не все, но девушки моего положения — как правило. Золото предназначалось не королю, а моему мужу! Хотя Джо пообещала, что заставит короля вернуть приданое.
— И как она собирается это сделать? — поинтересовалась Орва.
— Говорит, что когда родит сына, муж будет так благодарен, что даст ей все, что она ни попросит. Не видать мне покоя, пока не получу свои деньги!
— Тогда тем более не стоит расстраиваться, дитя мое, — утешила Орва.
Втайне она гадала, сдержит ли королева обещание, данное подруге. В каком-то смысле обе так и остались доверчивыми, а мужчинам, даже мужьям, вряд ли стоит доверять.
Постепенно Сисели полюбила Йена, хотя и не так сильно, как он — ее. И несмотря на все его уверения, что принесенного ей приданого более чем достаточно, она не могла успокоиться. Она хотела получить свои деньги. Как любая женщина. В конце концов, она дочь графа Лейтона, а не какого-то простолюдина.
Но для лэрда эта история завершилась. Он человек практичный. У него чистый уютный дом, земля, коровы и овцы. И жена, которую он обожает. На границе сейчас спокойно. Гленгорму не хватает одного: наследника.
Йен так и сказал жене в дождливый осенний день, когда перегнул ее над столом в маленькой комнате, где занимался делами, и яростно овладел. Почему-то именно в этот день его терзало неудержимое желание. Она сидела в зале и ткала шпалеру, когда он проходил мимо. Йен вызвал Артейра и приказал передать госпоже, чтобы шла в его кабинет.
Не успела Сисели войти в маленькую комнату, Йен немедленно повернул ключ в скважине и схватил ее в объятия. Стал целовать и ласкать. Сисели слабо запротестовала. И тогда он перегнул ее над столом и задрал юбки до талии. При виде идеально округлой попки волна жара обдала его тело. Нагнувшись, он стал целовать, покусывать и лизать упругие полушария, припадая губами к ямке у основания позвоночника, пока нетерпение не одолело его. Выпустив на волю свою плоть, Йен сжал бедра жены и вонзился во влажный жар лона, глубоко и жестко, не в силах совладать с собой, почти всхлипывая от желания.
Столь внезапный порыв вожделения удивил Сисели, но не раздосадовал. Ее груди были расплющены на столешнице. Но бедра извивались под его выпадами. После одного особенно яростного она застонала и забилась в экстазе.
Йен тихо рассмеялся и прикусил ее затылок.
— Понравилось? — прошептал он, щекоча ее языком.
— Да! Но я хочу целовать тебя и видеть твое лицо, когда и ты достигнешь блаженства.
Ее бедра зазывно прижались к его животу.
— Тогда делай все, что я прикажу тебе, — велел Йен и, выйдя из нее, перевернул на спину. — Обхвати меня ногами, прекрасная леди, — прошептал он и распахнул лиф ее платья, чтобы зарыться лицом в груди. — Да, так лучше.
Слегка подняв голову, он сжал губами розовый сосок и снова вошел в нее.
Сисели взвизгнула, когда его язык обвел мгновенно затвердевший сосок. Его зубы покусывали чувствительную плоть. Он стал самозабвенно сосать ее грудь, пока Сисели снова не застонала, сгорая на зажженном им костре.
Воздав почести второй груди, Йен стал лизать ее торс, посылая озноб по спине. И снова стал целовать пухлые губы, отчего Сисели едва не потеряла сознание. Его язык сплетался с ее языком в причудливом танце.
Сисели так ослабела от желания, что не могла пошевелиться. Тело словно лишилось костей, хотя поднятые ноги сжимали его талию. Она хотела прильнуть к нему, но Йен поднял ее руки над головой, продолжая входить все глубже. Словно хотел полностью и до конца усмирить ее и не мог успокоиться, пока не добьется своего.
— Йен, — прошептала она.
— Молчи! — прорычал он. — Я хочу слышать только звуки твоего наслаждения, прекрасная леди.
Сисели неожиданно поняла, что не владеет своим телом. Оно поглощало его похоть и жаждало большего. Она почти задыхалась, голова кружилась. Она словно поднималась все выше, выше, прежде чем полететь в теплое озеро экстаза. За сомкнутыми веками вспыхивали звезды. И она так не хотела, чтобы это кончалось!
Сисели тихо вскрикнула, когда он наполнил ее лоно семенем.
— Я так тебя люблю!.. — простонал он в ее спутанные волосы.
— И я тебя люблю, мой дерзкий приграничный лорд. Как по-твоему, мы зачали ребенка?
Сисели опустила ноги, и Йен усадил ее на край стола, чтобы привести в чувство. Переждав волну головокружения, Сисели скромно опустила юбки и попыталась привести в порядок волосы.
— Мы никогда не любили друг друга днем, да еще в этой комнате, — заметила она.
— Я увидел тебя в зале, и ты показалась мне такой восхитительной, что во мне поднялось желание. Да, сегодня мы точно зачали ребенка, ибо ты вытянула из меня все семя, моя сладкая красавица!
Йен снова поцеловал ее.
Но несмотря на уверения Йена в любви, потеря приданого терзала Сисели. Король поступил с ними нечестно, отдав часть приданого Гордонам и захватив остальное. Как ни странно, она не питала неприязни к Бет Уильямс, милой доброй девушке, которая станет хорошей женой Фэрли. Вернее, идеальной, потому что влюблена в него. Лэрд со временем поймет, какое сокровище он получил в образе Бет Уильямс. Если для того, чтобы излечить раненую гордость Эндрю и обеспечить счастье кузины Джо, требуется золото, Сисели сама отдала бы ему деньги.
Но она ничего не знала. И, видя, как нуждается Гленгорм в деньгах, все больше расстраивалась. Да, король отдаст ее приданое, если жена родит ему сына, но Сисели не хотела ждать. Она решила написать отцу и рассказать о случившемся. А вдруг он поможет ей?!
Но Йен остался недоволен ее решением.
— Почему бы тебе не подождать, пока королева родит? На этот раз точно будет сын, и королева сдержит свое обещание.
— У короля четыре сестры, — напомнила Сисели. — Если Джо родит вторую дочь, я никогда не увижу своего приданого. И это не деньги короля. Не он давал мне приданое, а мой отец, граф Лейтон. Оставил деньги у всеми уважаемого менялы. Теперь я хочу их получить.
Лэрд пожал плечами. Не мог же он запретить жене переписываться с отцом! Сисели расстроена потерей приданого, и, может, послание графа успокоит ее. Разумеется, он не даст денег. У него и без Сисели четверо детей.
— Я пошлю Фергуса с письмом и попрошу его дождаться ответа, — пообещал он жене. — Ты согласна?
Сисели бросилась ему на шею.
— Я знала, что ты меня поймешь! — воскликнула она, страстно его целуя.
Йен не понимал, но если это сделает ее счастливой, пусть пишет письмо отцу.
Йен послал за младшим братом.
— Не хочешь ли немного прокатиться? — спросил он.
— Далеко?
— В Англию.
— Так до Англии рукой подать, — удивился Фергус.
— В Лейтон. К отцу Сисели. Она написала письмо касательно своего приданого. Полагаю, отец не возместит Сисели приданого, отнятого королем, но если это сделает ее счастливой и она к тому же получит совет, тогда мне нечего жаловаться.
Фергус кивнул:
— Вероятно, он сумеет помочь. Хотя соглашусь с тобой, он не возместит украденных королем денег.
— Придержи язык, — остерег лэрд.
— Но он их украл! — настаивал Фергус. — Это не его деньги! Отец дал их Сисели для будущего мужа, и они должны были принадлежать тебе. Я отвезу записку отцу Сисели. Она права!
В письме Сисели объяснила отцу, как король забрал приданое и воспользовался им в своих целях, и что королева заставила мужа дать обещание вернуть деньги, если родится сын. А если родится вторая дочь?
«Что мне делать, папа? Йен говорит, что для него это значения не имеет, ибо он любит меня. Но для меня имеет! Отсутствие денег заставляет чувствовать себя никчемной. Пожалуйста, скажи, что я должна делать», — писала она, а в конце рассказывала о своей жизни в Гленгорме и о том, как она счастлива. Запечатала письмо маленькой печаткой с гербом Лейтонов и наутро проводила Фергуса в Англию.
Фергус вернулся через месяц и рассказал печальную историю о том, как Кэтрин, единокровная сестра Сисели, умерла прошлой зимой, после второго дня рождения. Лючана, мачеха Сисели, потеряла рассудок, хотя сначала никто этого не понял: она всегда отличалась капризным характером. Она отравила мужа, но, к счастью, донна Клара узнала обо всем, прежде чем стало слишком поздно, и спасла Роберта Боуэна, дав ему противоядие.
— Но ваш па так и не оправился до конца, — добавил Фергус. — Он слаб, не в силах пройти больше нескольких шагов, бедняга! И с трудом слышит, что ему говорят. Старшему из ваших братьев пришлось вернуться домой и помогать управлять поместьем.
— Но ему только двенадцать, — покачала головой Сисели. — А что случилось с Лючаной?
— Заперта в своей спальне под присмотром компаньонки, — пояснил Фергус.
— Донны Клары, — кивнула Сисели.
— Лючана безумна, как бешеная лисица, — вздохнул Фергус. — Я видел, как она гуляет в саду. Платье грязное, одни лохмотья, и ни с кем ни словом не обмолвилась. А увидев малыша садовника, принялась вопить и рвать на себе волосы.
— Ей место в аду! — холодно бросила Сисели.
— Я немного поговорил с вашим отцом, — продолжал Фергус. — Он посылает вам заверения в самой горячей любви. Но помочь ничем не может. Однако отправит письмо лондонскому меняле, который перевел ваши деньги из Лондона в Эдинбург. Граф утверждает, что эдинбургский меняла не имел права отдавать деньги кому-то, кроме вас. Он заставит лондонского менялу что-то предпринять.
— Лондонский меняла побоялся короля, — усмехнулась Сисели. — Скажет, что король, как мой опекун, вполне мог взять деньги. И кто станет его винить? Мне следовало бы вернуться в Лейтон и ухаживать за отцом.
— Ты не можешь жить в одном доме с безумной! — запротестовал Йен. — Она поймет, что ты рядом, и постарается расправиться с тобой.
— Я могу жить в том коттедже, где вместе с Орвой провела несколько лет, — не уступала Сисели.