За руку с ветром Джейн Анна

– Есть.

– Тогда сначала заедем к тебе, и ты возьмешь его, милая. И все документы. – И Смерчинский назвал адрес Лиды.

– А у тебя… у тебя все есть?

– Есть. Мои документы всегда со мной. Лида, Лида, ну не плачь, – он вдруг заметил крупные редкие слезы на ее щеках. – Я не хотел, чтобы ты во все это ввязывалась. Это только мои проблемы. Пока мы едем к тебе, подумай, хочешь ли ты действительно бросить все и уехать со мной. Я не смогу многого тебе дать.

– А ты знаешь, что мне надо? – спросила вдруг зло девушка.

– Что?

Она схватила его за руку:

– Ты. Я никогда не думала, что скажу это, но мне нужен только ты. Я всегда считала девчонок, которые так говорят, слабохарактерными курицами, но… я правда так считаю. – Это было сказано дрожащим голосом, скороговоркой, но с вызовом.

Он ничего не ответил, лишь просто обнял ее. Петр не смог выдержать ее слов и того, с каким отчаянным лицом Лида бежала следом за машиной. А может быть, эгоистично не захотел страдать.

– Петя! – спросила Лида, прижимаясь к нему. – Петя! Ты ведь родился в середине зимы?

– В январе, – кивнул он.

– Просто так… Наверное, под восходящим Сатурном… – она вдруг начала нервно смеяться, и даже водитель с недоумением обернулся на эту странную парочку.

– М? – не понял Петр.

– Нет, я просто. Не бросай меня. Я свой выбор сделала.

«… Вы далеко уедете, будут у вас неприятности. Но недолго. Главное – выдержать и не расставаться. Он темноволос, и внешне не в твоем вкусе…»

Крупные купюры еще долго летели по дороге, пока не попали в руки к одинокому и не слишком ухоженному длинноволосому подростку в неформальной мешковатой одежде, мечтающему сходить на фестиваль, что должен был состояться завтра, но не знающему, где достать деньги на это удовольствие… Музыку он обожал едва ли не больше жизни – она и сейчас играла в его ушах. Именно им исполнялась песня, которую слышали Маша и Дэн в кафе перед своим первым поцелуем.

Сейчас подросток сидел в траве около заправочной станции, наблюдая за двигающимися туда-сюда, как на конвейере, машинами всех марок и расцветок.

Проблема была решена совершенно внезапно – деньги сами нашли его.

– Ничего себе, – прошептал подросток, хватая ловкими тонкими пальцами словно смеющиеся купюры, – чье это?

Увы, людей, которым могли принадлежать эти деньги, нигде не было. И то ли юноша, то ли молодая девушка – пол подростка в одежде стиля унисекс разобрать было невозможно – уже этим вечером купил билеты на рок-фестиваль, чтобы побывать на концерте любимой группы, чей логотип: падающий вниз человек с крыльями, был изображен на его (или ее) черной длинной вытянутой футболке.

Могла ли то быть снова воля судьбы? Ведь там, на концерте, подростку предстояло познакомиться с человеком, изменившим его мир до неузнаваемости.

Колесо жизни и случайностей никогда не прекращает крутиться.

Ранним утром Таня с чашечкой свежесваренного горячего кофе вышла на застекленную лоджию, прячущуюся в облаках цветущей сирени, что росла прямо под окнами ее небольшой однокомнатной квартиры с нежно-лавандовыми стенами, легкими прозрачными занавесками и уютным интерьером в индийском стиле. Эта девушка обладала отличным вкусом и, как часто сама говорила со смехом, выбирала все самое лучшее – от парней до предметов мебели. От простого созерцания вещей, радующих глаз, она получала огромное эстетическое удовольствие, и поэтому старалась окружить себя ими. Таня ценила комфорт и уют, да и вообще умела наслаждаться жизнью, порой даже самыми простыми ее аспектами. Сейчас она ловила кайф от кофе со сливками, приготовленным в медной турке, от солнечного утра, от шепота листьев и аромата сирени. Лето Таня тоже очень любила.

Темноволосая девушка, довольно потянувшись, отпила еще один глоток ароматного напитка и обвела взглядом двор, в который выходили ее окна. Песочница, качели, лавочки, зеленые насаждения, площадка для волейбола – все было как всегда. Двор, чистый и ухоженный, вообще ей очень нравился, и единственное, что раздражало – обилие машин под окнами. Некоторые пытались ставить свои авто прямо на газон! Внезапно ее взгляд упал на черно-красный мотоцикл, припаркованный около одного из подъездов дома напротив. Серо-зеленые, свободные пока еще от туши и теней, глаза Тани стали удивленными и она даже чуть не подавилась – этот мотоцикл очень уж напоминал ей личный транспорт Смерча, парня, к которому она неровно дышала. Не понимая, что «Выфер» Дэна забыл в ее тихом и спокойном дворе, Татьяна забежала в комнату, схватила бинокль и вновь оказалась на лоджии, пытаясь разглядеть номера мотоцикла. Все совпадало! Сомнений не было – это был байк Дениса Смерчинского. И вчера вечером тут его не было, значит, парень приехал ночью или рано утром.

Хорошее умиротворенное настроение Тани мгновенно испарилось. Теперь она лихорадочно размышляла, что же забыл тут «Выфер» ее Дэна? Ну как ее?… Судя по всему, Смерч перестал быть достоянием общественности и стал единолично принадлежать той выдерге с третьего курса. При воспоминании о Маше Бурундуковой, теперь известной всем университету, Татьяну передернуло. Хваткая девица, заграбастала себе Смерча и в ус не дует. Может быть, Денис к ней приехал, к своей подруженьке, которой Тане до ужаса хотелось что-нибудь пожать, например шею. Неужели она живет в доме напротив? Да нет, быть не может, тогда бы Таня ее видела раньше.

«Может быть, Смерч приехал к другой девушке?» – затеплилась в голове девушке мысль. А вдруг он бросил эту свою громкую несносную Машу и снова стал свободным? Ну не к другу же Денис приехал на ночь! По крайней мере, Таня хотела так думать. Мысль о том, что парень бросил свою пассию и или хотя бы изменяет ей, прямо-таки поднимала настроение девушки. Она была человеком упрямым и не оставляла попыток заполучить Смерча.

Пока она размышляла, к байку быстрым шагом подошел светловолосый молодой человек к костюме-тройке, оседлал «Выфер» и уехал. Следом из того же подъезда, из которого минутой ранее вышел парень, выбежала девушка в вечернем темно-синем платье, которая потерянно смотрела на дорогу, а потом села на корточки около лавочки и стала бездумно поджигать пух.

Татьяна, наблюдавшая за всем этим, ничего не понимала. Кто эта девушка, кто этот парень, почему он уехал на мотоцикле Смерча? Что происходит? А еще ей вспомнилось, что кто-то недавно говорил, что Дэн куда-то пропал, то ли уехал, то ли с ним случилось что – н перестал появляться на общих тусовках.

Татьяна вдруг осознала, что у нее только что появился повод позвонить своему личному принцу. Татьяна проводила недоумевающим взглядом понурую фигуру незнакомки, которая, кажется, плакала, и, зайдя в дом, принялась набирать по телефону Дэна. Сердце ее взволнованно застучало, она откашлялась, чтобы голос звучал лучше, однако вместо знакомого приятного мужского голоса она услышала мерзкий женский, который гнусаво и злорадно сообщал, что «абонент вне зоны действия сети».

– Блин! – в сердцах стукнула по одной из многочисленных подушек, в живописном порядке разбросанных по дивану, Таня. – Вот невезенье.

Чуть подумав, она принялась листать записную книжку в поисках общих знакомых, которые могли бы связать ее с Денисом. В результате ей пришлось звонить тому самому парню с черной челкой, который пару раз подкатывал к ней. Кстати, его рубашка, которую парень накинул на плечи Тани во время их предпоследней встречи во дворе университета, до сих пор лежала у девушки дома. Последнюю же их встречу Татьяне даже вспоминать не хотелось. Тогда Челка увел ее из парка, заявив, что она должна ему свидание, иначе он расскажет о ее недопустимом поведении по отношению к Машеньке Дэну. А она ведь всего лишь хотела немного проучить маленькую нахалку, которая зацапала себе чужого мужчину. Когда Смерч был свободным, у всех его поклонниц была надежда, а теперь и надежды-то нет, осталась одна безнадега. Девчонки вообще недоумевали, как это такой прекрасный Дэн Смерч, всеобщий любимчик и красавчик, выбрал в спутницы жизни такую, как эта Бурундучиха? Да, она, симпатичная, стройная, довольно спортивная, ноги длинные, но ведь таких тысячи! А сколько девушек вокруг намного красивее ее, ухоженнее, ярче? Она не богата, не знаменита, не сделала ничего героического по отношению к Смерчу, словом – она его не достойна. Ну, наверное, недостойна. Ведь рядом с таким чудесным парнем, как Денис, должна быть не менее прекрасная девушка, совершенная и блистательная, а не какая-то там обычная Маша. Так рассуждала Татьяна, влюбленная в Смерчинского. Правда, иногда девушка, начитавшись популярных книг по психологии и размышляя, почему же она не может быть вместе с Денисом, понимала вдруг, что в душе сама себя не считает такой идеальной, как ее избранник, а потому и не достойной.

Таня со вздохом набрала номер Челки.

– Слушаю, – раздался заспанный голос. Парень зевал, и Таня поморщилась. Этот парень начал раздражать ее с первых секунд.

– Здравствуй, – холодно сказала она.

– Здравствуй-здравствуй, – ухмыльнулся Челка, узнавший голос девушки. – Соскучилась, Танюша?

Таня, которая терпеть не могла, когда ее так называют, сухо изложила свою просьбу парню – соединить ее с Денисом, поскольку она волнуется за его байк, на котором уехал какой-то странный парень. Дозвониться до него она не может, а он, как друг, возможно, знает, где Смерчинский.

– И что? – лениво спросил Челка, который не усмотрел в происходящем ничего особенного. – Дэн дал покатать какому-нибудь челу.

– Раньше не давал, – сухо заметила Таня, которой ответ Челки не понравился.

– А ты следила за ним, что ли? – ухмыльнулся по телефону тот. – Откуда знаешь-то?

– Просто знаю и все, – поджала она губы. На самом деле она ни разу не видела, чтобы объект ее симпатий кому-то доверял своего железного коня. – Так ты знаешь, где Дэн?

– Понятия не имею. В душе не чую. Да что ты волнуешься-то? – не понял ее собеседник и снова сладко зевнул, видимо, во всю пасть. Таня так и видела его сонную наглую физию со взлохмаченными волосами. Таких парней, как этот Влад – а звали Челку именно так, – она терпеть не могла. Несносные, несерьезные типы, для которых существуют одни лишь вечеринки да гулянки. Не целей в жизни, не ума, не манер, только развлечения и девиз: «Живу одним днем». Полная ее противоположность. Таскается с гитарой наперевес, лакает небось алкоголь, как кот сметану, да девчонок пачками меняет. И как вообще с ним такой, как Денис, дружить может? Наверняка Влад этот прицепился к доброму Смерчу как банный лист.

– Может быть, у Дэна мотоцикл угнали, – стояла на своем девушка.

– И даже номера не сняли, – противным тоном сказал Челка. – Кароч, не кипишуй, леди. Угнали – новый купит.

То, с каким пренебрежением относился этот выскочка к Денису, рассердило Таню.

– Хороший ты друг, – сказала она ядовито. – Всегда поможешь.

– Нормальный, – возразил живо Челка. – Я… – Тут он замолк, закашлявшись, словно вспомнил что-то.

– Так ты знаешь, где Денис? – спросила сердито Татьяна.

– Знаю, – наградил девушку новым зевком парень.

– Где? – оживилась она. Девушка опять стояла на лоджии и оглядывала любимый двор. Несколько детей младшего школьного возраста уже выбежали на улицу и теперь лазили по турникам. На скамейках лузгали семечки две пожилые женщины, ежедневными задачами которых было перемывание косточек соседей.

– Ну, где же? – переспросила, затаив дыхание, Татьяна.

– Где-то в этом мире, – сообщил ей парень.

– Аплодирую стоя. Невероятно смешная шутка. Где шутить учился?

– Рассла-а-абься, – посоветовал ей Челка. – Чего ты нервная-то такая?

Девушка хотела ответить ему что-то колкое, однако в этот момент ее уши уловили звук мотора, и Таня мгновенно сделала для себя вывод, что где-то едет мотоцикл. Из-за деревьев она разглядеть не смогла, но ей показалось, что по дороге, проложенной перпендикулярно ее дому, промчался черный байк.

– Вот он! Едет! – только и сказала она сама себе, тотчас забыв про собеседника, и мазнула рукой по экрану, отключаясь от Челки-Влада, а после, надеясь на то что она сможет встретиться с тем, кто взял «Выфер» Дениса, моментально переоделась в легкое летнее платье до щиколоток, обулась в балетки и выбежала из дома, на ходу поправляя волосы. Почему-то ей казалось, что, познакомившись с тем, кто сейчас управлял байком, она сможет либо оказать услугу Дэну, либо стать к нему ближе.

Девушка быстро спустилась по ступенькам, выбежала во двор, внимательно огляделась и прогулочным шагом совершила променад вокруг двора. Потом еще один. Байка Смерча на горизонте видно не было. На третьем круге, чувствуя, как спину прожигают глаза бабушек со скамейки, Таня развернулась и решительно направилась к ним. Те девушку недолюбливали – квартира, в которой жила Татьяна, раньше принадлежала ее дальней родственнице, уже несколько лет как отошедшей в мир иной и оставившей завещание на отца девушки. Из жизни она ушла сама, скончавшись от старости, однако местные кумушки считали, что родственники Тани и она сама ради квартиры довели бедную старушку до смерти. Первые годы эта тема особенно сильно муссировалась, затем разговоры поутихли, однако даже со временем происшедшее не теряло привлекательности, и добрые бабушки с лавочки часто обсуждали Татьяну, особо пристальное внимание уделяя ее личной жизни. Им вообще не особо нравилась эта гордая девица с прямой спиной – слишком уж гордая. Поскольку парней она не водила и компании не собирала, за женщину легкого поведения ее посчитать никак нельзя было, и кумушки единогласно решили, что она – старая дева. Сколько уже лет, а парня-то нет! Наверняка характер гадкий! Стерва!

– Здравствуйте, – сказала Татьяна, приближаясь к пожилым женщинам, чье присутствие было единственным минусом в этом дворе. Те с удивлением смотрели на девушку и даже семечки лузгать перестали.

– Здравствуйте, – отозвались они. Хоть ответили бабушки и вежливо, но вложили в свои интонации все свои подозрительность и недружелюбие. Обычно таким тоном задают вопросы вроде: «Что надо?» или «Чего приперлась?».

– Извините, а вы мотоцикл тут не видели? – спросила Таня, отодвигая на задний план всю свою нелюбовь к старушкам.

– А что? – спросила бабка с огромным кульком из газеты в руке, куда ловко сплевывала шелуху.

– Не проезжал сейчас мотоцикл? Черно-красный? – вежливо повторила свой вопрос Таня.

– А какое тебе дело до мотоциклов? – подивилась вторая бабка, несмотря на утреннее, но уже жаркое утро закутавшаяся в расписной платок. Ей было интересно – чего это девка расспрашивает про мотоциклы? Небось хахаль какой ее разъезжает на нем?

«Вот ведьмы, не могут сразу ответить», – с раздражением подумала девушка и повторила свой вопрос в третий раз.

Любопытство победило нелюбовь к этой девице.

– Да стоял тут какой-то мотоцикл все утро у третьего подъезда, – сказала, пожевав губами, обладательница кулька. Было видно, что ей не хочется выдавать информацию врагу.

– А потом он не приезжал? – боялась девушка, что пропустила «Выфер».

– Приезжал, – переглянулись старушки-лавочницы. – Вон там, мимо магазина. Во двор тридцать пятого дома завернул. Там и ищи.

– Спасибо, – поблагодарила их Таня.

– Парень, что ли, твой? – спросила та, у которой был платок на плечах. Ее подруга стала сверлить девушку внимательным взглядом.

– Парень, – насмешливо отвечала Татьяна. Пусть бабки думают, что хотят, она перед ними не собирается отчитываться.

– Жениха нашла? – крайне неодобрительно посмотрела на нее бабка с кульком и смачно сплюнула шелуху.

– Жениха, – легкая насмешливая улыбка тронула тонкие губы девушки. Вот вредные бабки, какое им дело? – Свадьба скоро.

– Да ты что? – Две пары глаз с новым интересом уставились на девушку. – Когда?

– В августе, – лениво ответила Татьяна.

И девушка быстрым шагом направилась во двор тридцать пятого дома, надеясь застать мотоцикл объекта ее обожания там. Если он действительно угнан, она поможет Смерчу найти свой любимый личный транспорт. А если он и вправду одолжил его какому-то другу, она сможет познакомиться с ним и, кто знает, вдруг это поможет ее общению со Смерчинским? Таня давно решила, что нужно использовать все шансы. Лучше знать, что ты сделал все, что мог, хотя пусть ничего и не получилось, нежели думать об упущенных возможностях. Кто не рискует, тот не пьет шампанское!

– Погодь, Петровна, так на мотоцикле же Лешкин сын проезжал, из восемьдесят второй, – вспомнила пожилая женщина, закутанная в расписной платок. – Как его… Виталик.

– А-а-а, этот, что ли? Точно, Васильевна, точно. Ничего себе Виталик! – возмутилась ее подруга, поняв, о ком та говорит. – Когда уже он Виталиком-то перестал быть? Десять лет назад? Вымахал два метра ростом, в плечах две сажени косые.

– Ладный парень, – мелким дребезжащим смехом захихикала вторая старушка, плотнее кутаясь в свой платок. – С мозгами только не дружит. Волосы, как у бабы, до спины. Косынкой повязаны с черепушкой. Борода. Куртки, металлом обвешанные, хоть снимай и в металлолом сдавай. И со своим мотоциклом все волохается, как дурачок. Валентина Павловна рассказывала, что он с такими же мужиками на мотоциклах по городу ездит ночами. Говорит, они – буйкеры.

– Байкеры, Петровна, – поправила подругу вторая бабушка, хищным взором оглядывая двор. Татьяна спешила к тридцать пятому дому, только пятки сверкали. – Это молодежная культура такая, когда мотоцикл дороже отца родного.

На лица двух почтенных дам упала тень – к их лавочке приблизился, опираясь на палочку, грузный дед с пышными седыми усами и веселыми глазами.

– Здорово, девчонки! – радостно сказал он и уселся на лавочку третьим.

– И тебе привет, мальчишка, – сощурилась Васильевна. – Как твой юный радикулит поживает?

– Хорошо поживает, не беспокоит пока, – отозвался мужчина, выставляя вперед трость и опираясь на нее обеими руками. – Че трем? – воспользовался он сленговым словечком внука-подростка.

– Я морковку терла сегодня, – тут же ответила Петровна. – С утреца сделать решила чафан. Зять после смены придет, поест.

– Да я не про это! – расхохотался весело дед. – О чем разговор ведем?

– Про внука твоего друга разговариваем. Про Виталика из восемьдесят второй, – поведала, не переставая лузгать семечки, Васильевна. – Невесту мы его видели.

– Невеста – это хорошо, – сказал их собеседник. Внук его друга, тот самый неведомый байкер действительно собрался жениться в самом скором времени. – И какая она? Говорят, хороша девка, фигуристая.

– Да не такая уж она и фигуристая. Тут есть, – провела она рукой перед собой, очерчивая, видимо, грудь. А тут нету, – похлопала она себя по бедру.

– Да у вас вечно нигде ничего нету, – отмахнулся дед. – Вас послушать, у нас в районе вообще никого нормального нет, одни уроды, морально-физические живут. Добрее нужно быть, девочки, э-эх, – махнул он рукой.

– А чего, у Виталика свадьба? – пристали к нему пожилые женщины, желающие все знать. – Когда? Родители-то не против? Да не его, его-то и рады сбагрить хоть кому-то, товар застоявшийся, а ее родители? За такое чучело выходить.

– Так Танька сама дева старая, и такому рада, – ехидно захихикала бабка в платке. Незамужние молодые женщины вызывали у нее подозрения.

– Какая такая Танька? – удивился дед.

– Так в пятом подъезде, она ж невеста, – тотчас пояснили ему.

– О-о-о, – удивился тот. – Даже так?

Пока дворовые завсегдатаи сплетничали, обсуждая самые разные аспекты личной жизни Тани и некого Виталика, которые даже и знакомы лично не были, а также усиленно создавая новые слухи, девушка успела обойти кругом и двор тридцать пятого дома. Мотоцикл она обнаружила, однако, к сожалению, не «Выфер» Дэна, а навороченный байк, принадлежавший здоровому типу в бандане, который, насвистывая что-то из репертуара известнейшей старой рок-группы, ковырялся в своем мотоцикле, что-то чиня. Этого типа Таня видела несколько раз, видимо, он жил в этом доме. Опрос сидящих на качелях девочек-подростков подтвердил, что мотоциклист приехал только что – видимо, бабки ошиблись. Да и сама Таня – тоже. Услышала рев байка и сразу же подумала, что это вернулся «Выфер», словно других мотиков нет в округе. Дура.

Тане безумно захотелось закурить, однако она, решив с недавних пор завязать, все же сама себя уговорила, что сигарет ей совсем не хочется. Девушка неспешным шагом направилась к продуктовому павильону, купила себе мороженое – кокосовый стаканчик с шоколадной стружкой и орехами, и побрела по дорожке, виляющей между домами, школой, детским садом. Она пыталась прийти в себя после столь бурного эмоционального всплеска и последующей ошибки. Прогулка под утренними ласковыми лучами помогла собраться с мыслями, а мороженое – охладиться и телом, и умом. Домой она вернулась через минут двадцать. В ушах ее играла успокаивающая индийская мелодия, и настроение вновь выровнялось. Но именно из-за наушников она и не услышала, как ее зовут – вернее, кричат через полдвора:

– Крошка! – кричал ей весело Черная Челка. – Детка! Таня!

Он заорал так, что несколько воробьев, мирно клевавших что-то с земли, в испуге шарахнулись на ветки и с негодованием взглянули крохотными глазами-бусинками на нарушителя спокойствия. Впрочем, смотрели на него не только птицы – бабушки с лавочки мигом уставились на молодого человека в подвернутых до середины искр джинсах, простой черной футболке и рюкзаком за спиной.

Он приехал сюда по двум причинам. Когда Татьяна сказала по телефону: «Вот он. Едет», Влад почему-то подумал о Дэне, которого он уже давно и безуспешно искал. И не он один. От Черри, во время одной из совместных тусовок, он узнал, что Смерча кто-то продырявил пером, и теперь волновался. И знал, что его девушка – та прикольная Машка, с которой они так славно шутили, тоже ищет Дэнва. Второй же причиной поездки к Тане стала еще более банальная – брюнетка с серо-зелеными глазами и греческим профилем его привлекала. Она не то чтобы безумно ему нравилась, но было в ней что-то такое, что Челку дико интриговало. Поэтому он, взяв без спросу ключи от машины старшего брата «Лада», нырнул в салон и поехал к Татьяне. Где она живет, он помнил. На их единственном так называемом свидании, когда он увел ее из парка, в котором веселились Смерч и Маша, он проводил ее до самого подъезда.

Видя, что девушка его не слышит, а целенаправленно идет к подъезду, Влад выругался и, лихо перепрыгнув забор под жутко неодобрительные взгляды пожилых завсегдатаев двора, побежал к Тане. Он, человек веселый и обладающий не всегда всем понятным чувством юмора, подбежал к девушке, обнял ее сзади за талию одной рукой, а второй закрыл глаза. От неожиданности Татьяна замерла.

– Это я, твой Смерчинский, – попробовал спародировать друга Челка. Он прекрасно видел, что Тане нравится мистер Идеал, и это его веселило. – Давай помурлыкаем вместе? Помурчи для меня, – томно добавил он и подул ей в ушко.

– Сволочь! – узнала его девушка и попыталась заехать локтем в ребра, но парень ловко отскочил в сторону.

– Алоха! Ты чего такая агрессивная? – улыбнулся во все зубы Челка, довольный собой.

– Ничего, – отрезала девушка. – Что ты тут делаешь, неадекватный?

– Я адекватный, – выставил вперед ногу Челка.

– М-да? – скептически подняла бровь Татьяна. – Интересно, что за существа живут в твоей голове и дают тебе ложную надежду на то, что ты нормальный?

– Их зовут Правое полушарие и Левое, – беззаботно отозвался Челка и попытался обнять девушку, а та вновь с возмущенным видом оттолкнула его.

– По-моему, у тебя симптом квадратной головы! – вызверилась Татьяна.

– Это как? – заинтересованно взглянул на нее парень.

– Все углы ею посшибал! Зачем ты приехал? – одарила гневным взглядом Таня Челку. Вот только же пришла в нормальное состояние, но явился этот индюк и опять все испортил!

– Ты же сказала, что тут «Выфер» Дэна был. А потом прочирикала в трубку, что он приехал, я и подумал, что ты о Смерче, – отозвался молодой человек, беззастенчиво разглядывая разозленную девушку.

– Я ошиблась, – отозвалась Таня нехотя. Свои ошибки она признавать не любила, но все же умела. – Парень на его мотоцикле больше не приезжал. Так что свободен, парень.

– Может, прогуляемся? – с надеждой предложил Влад. – Я тебя свожу куда-нибудь, пообщаемся, все такое, ты меня отблагодаришь.

Девушка завела глаза к небу. Как же он ей надоел, этот несносный тип. И что он имеет в виду под загадочным «все такое»?

– Извини, у меня планы на день есть уже, – крайне сухо отозвалась она. Планы у нее действительно были. В обед ей придется съездить в центр города, в офис, где работала подруга, и передать ей пакет с документами, которые та вчера забыла. Взамен подруга обещала угостить обедом в классном кафе. А еще девушка хотела съездить в несколько магазинов и присмотреть себе обувь. На этом, честно говоря, планы заканчивались, но знать об этом Челке не нужно было. И так уже надоел.

– Лучше забери у меня свою рубашку, – добавила она и поманила Влада за собой: – Пошли, возьмешь.

– Ты ее носила, да? – тут же стал допытываться парень. – Ну, знаешь, многие девчонки любят таскать дома мужские рубашки.

– Не носила.

– А зря-зря, это эротично.

– Будешь выделываться, я тебе эту рубашку с балкона сброшу, – обернулась на ходу Таня и, не заметив на дороге камушек, споткнулась. Благо, позади нее шагал Челка, который сумел ее подхватить и поставить на ноги.

– Спасибо, – дернула плечиком Татьяна.

– Не за что. Падай еще, – вежливо отвечал Челка.

Бабушки, гроза всего двора, продолжали внимательно следить за парочкой. Со стороны им казалось, что парень подбежал к ней, обнял и они стали мило ворковать.

– Ты смотри-ка, – охнула Петровна, глядя на то, как Таня во второй раз за пару минут оказывается в объятиях своего хахаля. – Опять обжимаются!

– Невтерпеж, – осуждающе покачала головой Васильевна. – Ох уж эта молодежь. Разврат кругом! Ничего не боятся, ничего не стесняются!

– А чего, – улыбался усатый дед, благодушно смотрящий на Таню с Владом. – Дело молодое. Вы небось сами бегали по свиданиям, а теперь ханжи прямо. Молодец парень, девку ладную выбрал.

Бабушки осуждающе покосились на своего собеседника.

– Ох, и глупость ж ты несешь, пень старый. А как же Виталик?

– Виталик? – удивился тот.

– Так это ж и есть Виталикова невеста. А с другим обжимается! – торжественно сообщила Васильевна, с удвоенной скоростью щелкая семечки.

– Так это что ж получается, Танька-то не старая дева, а шалава? – выдохнула ее подруга. – Ах ты, выдра бесстыжая! И с тем, и с другим крутишь?! – погрозила она сухоньким кулачком, обращаясь к Тане, словно девушка могла услышать ее.

– Не может быть. – Круглыми глазами уставился на заходящую в подъезд парочку и дед. – Во дела.

– Бедный Виталик, – наперебой стали сокрушаться старушки. На их глазах происходила драма. Будет теперь, о чем поговорить!

Не подозревая о дворовых пересудах, Черная Челка зашел следом за Татьяной в подъезд, в котором, в отличие от улицы, было не душно, а прохладно, и стал подниматься на третий этаж.

– Проходи, – распахнула дверь перед парнем Таня, которой не особо хотелось общаться с этим ее мужским антиидеалом. – Стой тут, я тебе сейчас принесу рубашку.

Эта была ее фатальная ошибка. Нет, ничего особенного не произошло: Влад не ворвался в комнату, с жаром обнимая девушку, прижимая к стеночке и признаваясь в неземной любви, и Таня не воспылала к гостю чувствами и не бросилась на него с ногами, и даже клетчатая рубашка не потерялась – она, аккуратно сложенная, спокойно дожидалась хозяина в шкафу. Все было совсем иначе, но, однако, с не меньшим эмоциональным накалом.

Просто в тот момент, когда Челка, повязавший рубашку вокруг пояса, попытался открыть дверь, та не поддалась, и они оказались запертыми в квартире. Замок на двери Татьяны был хоть и новым, но крайне вредным, как шутила ее мама, весь в хозяйку. Несколько раз он заедал, а недавно так вообще перестал открываться изнутри, и дверь пришлось отпирать снаружи ключом. Отец поковырялся в замке, и тот вроде бы стал функционировать нормально, однако в этот момент вновь дал сбой.

– Не открывается, – подергал дверь за ручку удивленный Челка. – Слушай, открой сама, а? Я в твой замок не въезжаю.

У Тани, впрочем, тоже ничего не получилось. До нее дошло, что с замком вновь случилась беда.

– Не-е-ет, – простонала она устало. – Его заклинило. Нет, нет!

– Как это заклинило? – тупо переспросил Челка. – Ты, детка, так со мной не шути, я сегодня на фест еду, открывай, давай. Это, знаешь ли, серьезное мероприятие.

Девушка предприняла еще одну безуспешную попытку, и еще одну, и еще, вскоре передав эстафету по открытию замка Челке, но все было тщетно. Замок ни в какую не желал открываться.

– И что делать? – спросил Челка тоскливо, сев на корточки.

– Надо, чтобы снаружи кто-то открыл ключом.

Девушка задумалась. Ключи были у родителей, сестры и брата. Родители отдыхали на южном курорте, брат трудился на подработке, однако сестра-школьница была свободна. Ей-то девушка решила позвонить. Но, как назло, оказалось, что мобильник сестры отключен.

– Господи, сколько проблем-то, – нервным движением убрала темные волосы за спину девушка. – Ну а что ты стоишь? – обратилась она к Челке, сидевшему под злосчастной входной дверью. – Проходи. Будем ждать, когда я сестре дозвонюсь.

Парень хмыкнул, снял кеды и прошел в единственную, но просторную и красивую комнату, разглядывая ее убранство. Светлый диван, усыпанный подушками разных цветов и форм, низкий журнальный столик с ноутбуком, шкаф из белого дерева в углу, в тон ему кажущийся игрушечным будуар, ряд металлических полочек на стене – с книгами, безделушками и сувенирами. В комнате преобладали теплые цвета сдержанных тонов: красный, оранжевый, розовый, лавандовый, светло-желтый. Стены – однотонные, нежно-персиковые. Вместо двери – резная арка, вместо привычного Челке балкона – шикарная застекленная лоджия. Таких парень никогда раньше не видел. Окна лоджии были искусно занавешены желтой и красной органзой, сложенной в несколько раз, и это создавало эффект воздушности. Пол был застелен ковром с восточным узором, на котором, как и на диване, в живописном порядке раскидано было множество расшитых разноцветными нитями ярких подушек разных форм. У стены стоял невысокий столик, а на нем гордо высился кальян. Лоджия казалась комнаткой в настоящем индийском доме.

Все в этой квартире было новым, казалось свежим и со вкусом подобранным, а стены буквально кричали, что ремонт проводили совсем недавно, что, впрочем, было недалеко от истины. Таня была девушкой аккуратной и во всем любила порядок, поэтому ее жилище находилось едва ли не в идеальном порядке. Каждая вещь знала свое место, ничего не было разбросанным, а кружки и тарелки никогда не оставались на столе грязными – они сразу же закладывались в посудомойку. Татьяна ценила гармонию, а беспорядок и грязь гармонии как раз таки препятствовали.

– Проходи, – не самым довольным тоном предложила Таня Челке присесть на диван. – Будем ждать сестренку. И где ее, поганку, только носит, – злобно проговорила она себе под нос, вновь пытаясь набрать ее номер.

– Одна живешь? – с любопытством огляделся по сторонам молодой человек, пристраивая рюкзак под ноги. Происходящее его веселило, но он не подавал виду.

– Нет, с мужем и тремя детьми.

– Да ладно тебе.

– Чай будешь? – решила поиграть в гостеприимную хозяйку девушка.

– Я бы лучше газировки или пи… – Челка увидел недовольный взгляд Тани и тотчас согласился на чай. Пока девушка разливала его на кухне, он осмотрел ее жилище, потрогал фигурки и даже выглянул на улицу из чудной лоджии. На него почему-то уставилась толпа стариков, сидящих на лавочке, но Челка не обратил внимания на такую мелочь. Влад и чужое мнение были всегда далеки друг от друга. Когда он вернулся в комнату, Таня уже сидела на диване, а на журнальном столике перед ней стоял поднос с изящными чашечками, в которые она аккуратно разливала зеленый чай, и тарелки с бутербродами и со сладким. К последнему Челка был весьма равнодушен, за исключением газированных напитков, а вот первое с удовольствием слопал, чем заслужил едва ли не впервые одобрительный взгляд Тани. Ей нравилось готовить для кого-то, и пусть сейчас это было не изысканное блюдо, а всего лишь простые бутерброды, но ей все равно стало приятно.

– Тут как в музее, – сказал Челка после чаепития.

– Правда? – такое сравнение понравилось Тане. Значит, не зря она с особенной тщательностью подошла к оформлению квартиры, превратив ее из потрепанного жилища в стильный дом.

– Правда. Так стерильно, – отозвался Челка. – Бьюсь об заклад, на твоей кухне операции проводить можно. Все чисто и ни одного микроба нет в живых.

– А это что, плохо? – рассердилась хозяйка дома. – Что, в квартире должен быть кавардак? – Она ненароком вспомнила отчий дом. Если мама придерживалась таких же взглядов, как и она, и старалась сделать дом не только уютным, но и чистым, то отец, сестра и брат делали все с точностью да наоборот. Поэтому только ее комната и сохраняла порядок, а все остальное, как бы ни бились они с мамой, не выглядело идеально. Да еще и этот непослушный кот, которого притащила в дом сестра… Когда Татьяна съезжала на свою квартиру, она радовалась, как дитя – ведь теперь все будет так, как хочет она!

– В квартире должно быть удобно, – отозвался Челка, рассматривая подушку, на которой был вышит лотос. – А у тебя как в музее – ко всему притронуться страшно. Вдруг смотрителю не понравится, что любимая статуэтка сдвинулась на три миллиметра.

– У меня нормально, – волком глянула на гостя Таня. Если бы не эта дверь, он бы забрал свою рубашку и утопал куда подальше. – А беспорядок я терпеть не могу. Пусть беспорядки будут у всяких там Маш, – вспомнилась ей вдруг девушка Смерча.

– Маш? – развеселился Челка, сразу поняв, о ком речь и вспомнив, как он утаскивал Таню из парка. Ему подружка Дэна нравилась – веселая герла, да и Смерч от нее тащится. – Ты о Бурундуке, что ли? Не был у нее, не знаю. Надо у Смерчищи спросить. Он-то был.

Он увидел, как хмуриться Татьяна, и растянул губы в улыбке.

– Ты за ними больше следить-то не ходила? – спросил он, не чувствуя, как ходит по тонкому льду.

– Не следила, – процедила девушка.

– Правильно. Тебе ничего не светит, – заявил он.

– С чего это? – не скрывала, что Денис ей нравится, Таня. – Она что, его приватизировала? Или он на ней жениться собрался? А может, она ему ребенка родить собирается? – и, довольная своей шуткой, девушка засмеялась. Только вот Челка не хохотал вместе с Таней.

– Ну, вообще, – медленно начал он. – Вообще-е-е, ты права. Можно сказать, Машка нашего Дэна приватизировала.

– Как это понимать?

– Это пока тайна, но я тебе все равно скажу, потому что ты крутая чикса, – ослепительно улыбнулся Челка, смахивая черные волосы с лица. – У них, по ходу, скоро свадьба, потому что Машка, кажись… – Он оборвал сам себя, закончив свою мысль жестом – очертил в воздухе перед собственным животом большой полукруг. – Поняла, Танюха?

Девушка пропустила мимо ушей столь фривольное обращение. Какое-то время она переваривала услышанное.

– Да быть не может! – сказала она.

– Еще как. Своими глазами видел, как Дэн с Машкой своей и с его матерью выходили из клиники для беременных, – обрадованно сказал Челка. – А еще кое-кто Машку видел в магазине для невест в фате и платьишке белого цвета. – Слухи наградили Бурундукову еще и свадебным нарядом, но Челка этого не знал.

Таня залпом допила остывший чай. В подобное ей верилось с трудом. Правда, и сам Челка во всем, что не видел, сомневался, но ему хотелось, чтобы Танечка верила во все это – быстрее выкинет Смерчинского из головы.

– Он ей предложение сделал публично, – заговорил хитрый Челка. – Хочешь, покажу? В Инете есть запись.

И, не спрашивая разрешение девушки, он пододвинул к себе стоящий на столике ноутбук, включил его и, зайдя в один из браузеров, быстро нашел то самое видео, которое снимали они с Пашкой в клубе «Алигьери». Правда, в Интернет ее выложил не Челка, а кто-то из друзей – найти концы было сложно.

Пока Таня со смесью недоверия, изумления и какой-то необъяснимой женской обиды смотрела видео со Смерчем, вкусившим алкоголь, и Машкой, глаза которой были, воистину, иллюстрацией смайла, символизирующего удивления, Челка довольно улыбался. Он чувствовал себя едва ли не врачом, который находится за шаг от исцеления удивительной болезни.

– Ну как? – учтиво спросил он Татьяну, когда ролик закончился. Про то, что Смерч пьян, да и вообще, все это – лишь шутка, он, естественно, не сказал. Ответ его удивил. Челка вообще часто не понимал женщин.

– Это не справедливо, – сказала Таня, захлопывая крышку ноутбука. Она едва себя сдерживала, чтобы не начать что-нибудь крушить вокруг.

– Что ты имеешь в виду? – переспросил ее гость.

– Почему этой девице достался такой парень, как Денис Смерчинский? – сказала Таня зло. Влад не совсем понимал ее – его обычно веселые темные глаза стали серьезными, а такое с ним бывало не часто.

– Ты шутишь? – уточнил он на всякий случай.

– Конечно, шучу. Я ведь человек-клоун! Щас удостоверение из Министерства цирка достану! – рявкнула Татьяна. То, как смотрел Смерч на эту противную Машку, то, что он говорил, то, как называл – все это было так чудесно, так мило, может быть, и наигранно, но все равно Таня не понимала – что Смерчинский нашел в этой выскочке? Вокруг классных девчонок – пруд пруди! А он! Еще и жениться собрался. Что же с миром такое твориться?

– Ты больше похожа на человека-глупость, – развалился на диван Челка. – Такую фигню несешь, уши вянут. Тебе-то какая разница, что он нашел. Ты красивая и, видимо, умная девочка. Освободись от своих иллюзий. Ну не будет он с тобой встречаться, хоть ты голой прыгай перед ним, – довольно жестко сказал парень вдруг. Таким он бывал крайне редко. Чаще всего он пребывал в добродушном и бесшабашном амплуа беззаботного музыканта. И вообще, сейчас, вместо того чтобы сидеть тут, с этой милашкой, он должен быть на репе с парнями, а днем они выдвинутся в путь, то есть на фестиваль.

А логики девушки он не понимал. У него в личной жизни частенько случались провалы – девушки пачками отшивали его, но он не отчаивался и искал новых. Влад единственный раз был влюблен («Влюблен или типа того, три минуты до «грит лав», – говорил он в шутку), а пассия ушла к другому парню, но он не орал как резаный: «О, почему так все несправедливо?! О, небеса, да как же может быть так?!» Он пошел, напился, сочинил никому не нужную песню, еще раз напился и успокоился. Хотя та девчонка бросила не только его, но и его тогдашнюю группу, будучи вокалисткой!

– Уши вянут? – сощурилась Таня и ледяным тоном сказала. – Так уходи.

Черноволосый парень смерил ее задумчивым взглядом:

– Я бы давно ушел, крошка. Но есть нюанс один. Твоя дверь.

Девушка неразборчиво что-то промычала, метнула на гостя злобный взгляд и с подносом умчалась в кухню. Парень пожал плечами и, схватив пульт, включил миниатюрный телевизор, висящий на стене, и стал переключать каналы. Первый же из них тотчас показал Челке крупным планом фотографии двух хмурых мужчин не слишком приятной внешности. Ведущая новостей назвала их особо опасными вооруженными преступниками. Как оказалось, они были пойманы в результате плана «Перехвата». Однако план «Перехват» не помог найти некого Радика. «По нашим данным, Радомиров покинул область», – говорил человек в погонах, – поэтому мы объявляем его в федеральный розыск…»

Челке неохота было слушать новости дальше, и он вновь нажал на кнопку пульта. На сей раз попал на мультик, что его вполне устроило.

Через какое-то время в комнату вернулась и успокоившаяся Татьяна, затаившая обиду на гостя. Глянув на экран телевизора и увидев, что смотрит ее гость, она только головой покачала.

– Я дозвонилась брату. Через часа полтора он откроет дверь, и ты сможешь уйти, – сказала она нейтральным тоном, сделала вид, что крайне занята своим мобильником.

Все это время они молчали. Челка пытался заговорить с девушкой, однако она односложно отвечала на его вопросы или просто игнорировала его, мечтая, чтобы этот пингвин поскорее улетел. Татьяна так сильно внушила себе, что дома одна, что, когда пошла на кухню за соком, совсем забылась и, выйдя из-за угла, врезалась в Челку, направляющегося по коридору следом за хозяйкой квартиры.

Апельсиновый сок мигом оказался частично на полу, а частично – на футболке Челки, благо, она была черной.

– Прости, – в священном ужасе уставилась на него Таня, мигом подобревшая и почувствовавшая себя виноватой. Она сама относилась к своим вещам с большой осторожностью, и когда кто-то что-то портил ей, сильно расстраивалась, но не менее сильно переживала Таня и тогда, когда кому-то что-то случайно портила сама.

– Прости, – повторила она. – Я все постираю.

– Да ладно, – фыркнул парень и стянул с себя футболку, оставшись в джинсах с заниженной талией. Фигура у него была обычная, без внушительных бицепсов, огромных трицепсов и шести кубиков на прессе. Челка был вполне себе худощавым и гибким, слегка загорелым, хотя такие, как он, за лето обычно покрываются едва ли не бронзовым загаром, проводя время на свежем воздухе или занимаясь активным отдыхом. Однако Таня чуть не поймала себя на мысли, что гость без футболки смотрится интересно.

– Мне неловко, – призналась девушка. Что же за день сегодня такой? Явно не ее.

– Чего тебе неловко? – уставился с изумлением на нее Челка. У них, видимо, были совершенно разные системы ценностей.

– Что так вышло.

– Забей, киса, – подмигнул он ей. – Всякое бывает. Ты же не горшок с помоями на меня вылила.