Операция «Смоленский капкан», или Пропавший обоз НКВД Костенко Александр
— Да идите вы… Делайте что хотите, — Песковская досадливо махнула рукой и растворилась в круговерти вокзала.
Поезд отошёл от станции «Смоленск» точно в срок, и, хотя погрузка прошла как по нотам, Леночка буквально валилась с ног. К часу ночи все перевязки были закончены, и она могла, наконец, отдохнуть. Лена доплелась до хвоста поезда и в маленьком закутке тамбура предпоследнего вагона прикорнула на огромных узлах с грязными простынями. Сильно болела голова, как всегда, когда у неё начинались критические дни. Постепенно боль утихла, и под мерный стук колёс Леночка забылась тяжёлым и тревожным сном.
Сначала ей показалось, что началось землетрясение. Неведомая сила вдруг подбросила вверх узлы с бельём, на которых спала медсестра. И они в один момент вспыхнули, обдав ещё непроснувшуюся девушку сильным жаром. Когда она пришла в себя, оказалось, что поезд стоит посреди тёмного поля, над головой с диким воем проносятся немецкие самолёты, вокруг рвутся бомбы, а всё небо до самого горизонта исчерчено трассирующими пулемётными очередями. Кое-как выбравшись наружу, Леночка увидела, что половина вагонов уже охвачена огнём и возле них мечутся люди. Со всех ног бросившись к вагону с тяжелоранеными, Лена приняла из разбитого окна перевязанного с ног до головы окровавленными бинтами бойца и услышала, как всегда, громкий голос Песковской:
— Всех, кого можно вытащить, оттаскивайте в поле и как можно дальше от горящего поезда. Веретенникова, пошевеливайся, — прикрикнула Песковская на Леночку.
…Сколько раз она сползала с ранеными за спиной от пылающих вагонов по жёсткому нескошенному полю до ближайшего перелеска, где врачи развернули полевой госпиталь, и обратно, Леночка вспомнить потом не могла. Вскоре рассвело. За всю ночь девушка не присела ни разу. Она то перевязывала раненных, то поила их водой, потом помогала при срочных операциях. Когда был уже в разгаре день, она просто свалилась от усталости в какие-то кусты и заснула мертвецким сном. Казалось, никакая в мире сила не сможет разбудить её.
Проснулась она только под вечер, оттого, что вокруг сухо трещали выстрелы и повсюду слышалась немецкая речь. Леночка зажмурилась во сне, пытаясь отогнать наваждение, но сильный удар сапога в живот и грубый окрик «Halt!» заставили её в ужасе открыть глаза. Перед ней, небрежно похлопывая себя длинным кавалерийским хлыстом по голенищу сапога, стоял немецкий офицер. Сон слетел с Леночки в мгновение ока.
— Bitte, — дрожащим от страха голосом неожиданно для себя произнесла девушка и протянула офицеру руку.
Выражение презрения на лице немца исчезло, и он с интересом несколько секунд смотрел на Леночку. Потом неожиданно протянул руку и помог девушке подняться.
— Das Mdchen spricht Deutsch? — быстро спросил он.
— Ja, Herr Offizier, — уже более уверенно ответила девушка и попыталась улыбнуться.
— Gut, — произнёс немец и показал рукой в сторону опушки.
Она кивнула головой и медленно пошла в сторону леса, туда, куда указал офицер. Дальше всё происходило как во сне. Всех уцелевших медработников немцы согнали в небольшую балочку на краю леса и заставили стаскивать туда трупы расстрелянных раненых. Тех из них, кто ещё проявлял признаки жизни, безжалостно добивали выстрелом в голову.
От всех этих ужасов у Леночки голова шла кругом, и она уже почти ничего не соображала. Всё, приказы немцев, выполнялись машинально, и девушке всё время казалось, что это какой-то ночной кошмар, который скоро обязательно закончится.
Когда трупы раненых были свалены в овраг, немцы построили всех медработников и расстреляли одной длинной очередью из пулемёта. В живых оставили почему-то только Лену. Ей не разрешили присесть и оставили несколько часов стоять на дрожащих от страха и усталости ногах.
Когда стемнело, к ней подошёл тот самый офицер, который нашёл Лену в кустах, и внимательно посмотрел на девушку. Потом повернулся назад и махнул рукой. Сразу вспыхнули фары автомобиля. Они сильно слепили глаза, и Леночка невольно прикрыла их рукой, за что тут же получила ощутимый удар хлыстом по плечу.
Офицер приблизился к Леночке вплотную и, подняв хлыстом её подбородок, вдруг на вполне сносном русском языке произнёс:
— Чтобы остаться в живых, от вас требуется совсем немного. Вы должны мне понравиться, причём не потом, а сейчас. Поэтому вам придётся пройти небольшой, как это у вас называется, медицинский осмотр. Я говорю понятно?
Неожиданно для себя Леночка энергично закивала.
— Но чтобы пройти медицинский осмотр, вам нужно раздеться. Я жду.
Дрожащей рукой Леночка взялась за верхнюю пуговицу халата.
Когда девушка разделась, офицер внимательно оглядел её сверху донизу.
— Oчень хорошо, — удовлетворённо проговорил он. — Gut.
Потом он ещё раз смерил её с головы до ног восхищённым взглядом, казалось, ощупал всю прекрасную девичью фигурку, и внимательно посмотрел ей прямо в глаза.
В тот же миг Леночке показалось, что у неё остановилось сердце. Она сразу поняла, чего этот немецкий офицер хочет от неё. Такого стыда она не испытывала ещё ни разу в жизни.
Стояла тишина. Время шло, и немец потянулся к кобуре. Тогда Леночка, пытаясь унять дрожь во всём теле, медленно опустилась перед ним на колени и взялась за пряжку офицерского ремня.
Когда всё закончилось, он оттолкнул девушку от себя, и она, едва сдерживая слёзы, упала ничком на жёсткую, уже влажную от росы траву.
Вдруг к офицеру подбежал совсем молоденький солдатик в очках и что-то еле слышно, запинаясь, пробормотал. Строй солдат дружно загоготал. Послышались иронические замечания. Леночка разобрала только одно слово — «Марта».
Офицер подумал несколько секунд и произнёс:
— Ну что же, хорошо, Ганс, не посрами Германию, — и, обернувшись к солдатам, тоже засмеялся.
Даже в свете кроваво-красного заката было видно, как краска залила лицо солдатика. Он, видимо, для храбрости, вскинул автомат и, показав стволом на раскиданные по земле вещи, грозно произнёс: «Ging!»
Леночка, поняв, что хуже уже не будет, как во сне, подобрала с земли только замызганный медицинский халатик и, накинув его на плечи, побрела в поле, к догорающим вагонам санитарного поезда, туда, куда указал автоматом Ганс.
Они подошли к железнодорожной насыпи и довольно долго брели вдоль исковерканных бомбами путей. Леночка то и дело бросала взгляды на чёрный остов догорающего состава. Около последнего, чудом уцелевшего при налёте вагона с надписью «Почта», прямо на насыпи лежали в ряд четверо убитых офицеров НКВД, как догадалась девушка по синим петлицам на залитых кровью гимнастёрках. Вокруг вагона суетились немецкие солдаты. Лена равнодушным взглядом посмотрела на происходящее и пошла дальше, к темнеющему впереди лесу. Вскоре немец осторожно ткнул её автоматом между лопаток и Леночка остановилась. Готовая уже ко всему, она медленно повернулась к Гансу.
Немец опять поднял автомат и вдруг дал короткую очередь над головой девушки. От неожиданности она присела и, несмотря на ситуацию, опять отчаянно покраснела, так как халатик распахнулся и немец смог видеть её нагую, всю, до мельчайших подробностей. Немец подошёл вплотную и, протянув руку, вдруг погладил Лену по щеке, внимательно посмотрел девушке прямо в глаза, потом ободряюще улыбнулся и качнул автоматом в сторону леса. Видя, что Леночка его не понимает, махнул рукой в том же направлении. Когда до неё, наконец, дошло, чего на самом деле хочет этот странный немец, она неожиданно для себя рванулась к нему, неумело чмокнула его в холодную гладкую щёку и, развернувшись, не разбирая дороги, бросилась бежать туда, где тёмной зелёной стеной стоял такой далёкий и спасительный лес.
Калужская область, июнь 1999
— Наташка, привет.
— Привет, Томка! Сколько лет, сколько зим. Ты сейчас в Москве?
— В Москве. Срочно нужно пересечься. У меня к тебе дело есть на миллион.
— Долларов или рублей? Шучу. Приезжай ко мне. Я на даче, в Острожном. Дорогу помнишь?
— Послушай, а где твой шкаф?
— Шкаф? — удивилась я.
— Я имею в виду вашу семейную реликвию.
— Да здесь, на даче. Вот он стоит. Куда ему деться.
— Ну жди, я уже лечу, часа через три буду…
— Так, три часа в запасе у меня есть, — сразу решила я. — Пожалуй, напеку беляшей. Побалую подругу, а то Томка в своих заграницах, наверное, совсем отощала. Дело в том, что Тамарка — основатель и полноправная хозяйка сети антикварных магазинов и по работе много времени проводит в зарубежных командировках. Так что не виделись мы целую вечность. Сказать, что вопрос Томы по поводу нашей семейной реликвии поставил меня в тупик, я не могу. Шкаф этот привёз из Германии мой дед, который во время войны командовал танковй дивизией на 2-м Белорусском фронте, а после Победы был военным комендантом города Гюстрова. По рассказам предков, этот трофей был вывезен дедом из загородной резиденции самого рейхсмаршала Германа Геринга. Так что интерес к этому гардеробу со стороны такой прожжённой акулы антикварного бизнеса, как Тамарка, был, на мой взгляд, вполне закономерен.
…Выпив по рюмочке за встречу и закусив ароматными беляшами, мы вышли на берег озера покурить.
— Наташка, ты не поверишь, но я раскопала в Штатах старикашку «весом» в одиннадцать миллиардов долларов. Так вот, он просто тронутый на тему Третьего Рейха. Особенно шизеет от предметов, принадлежащих именно Герингу. А если бы ты видела его коллекцию мейсенского фарфора! Мечта! Наташ, ну продай ты мне этот шкаф. Отреставрировать, цены ему не будет. Американец такой экземпляр с руками оторвёт. А я у него под это дело кое-что из фарфора зацеплю. Ну, скажи, на кой чёрт тебе этот деревянный гроб сдался? — продолжала канючить подруга.
— Ты же знаешь, он не продаётся. А впрочем, — задумалась я на минуту, — услуга за услугу.
— Проси что хочешь. Ты меня знаешь, если в моих силах…
— Мне по работе кое-какая информация в ближайшее время понадобится. Меня будут интересовать любые документы, связанные… — я на мгновение задумалась. — B общем, потом определюсь. Вот тогда и потрясёшь хорошенько своего заокеанского миллиардера.
— Так, ты в своей «конторе» в сто раз больше нароешь, — удивилась Томка.
— В сто раз больше, это точно. Только тут дело, как ты понимаешь, не в количестве, а в качестве. И частенько, как водится, положительный результат может зависеть от одного единственного клочка бумаги, а его как раз в наших архивах может и не оказаться. Ты же знаешь, сколько поистине бесценных документов после войны америкосы хапнуть успели, страшно подумать. А сколько, вообще, всего осталось в так называемых союзнических оккупационных зонах, представляешь?
— Вообще-то, старикашка он, конечно, прижимистый, но, думаю, узнав про твой шкаф, немного расслабится. Обещать не буду, но попробую.
Москва, июль 1941
— Коновалова ко мне! — мощной, по-борцовски широкой рукой начальник 4 Управления НКВД СССР осторожно положил телефонную трубку.
— Разрешите? — открыл дверь в кабинет высокий и худой, как жердь, капитан с бледным лицом и светло-серыми умными глазами.
— Что нового по операции «Смоленский капкан»? — старший майор Береговой внимательно посмотрел на вошедшего. — «Грачи» не проявлялись?
— Есть весточка, товарищ старший майор, — капитан развернул узенькую бумажную полоску донесения и положил на стол начальнику.
Тот быстро прочитал и поднял на подчинённого холодные голубые глаза, в которых, впрочем, метались озорные искорки:
— Значит, приступили к выполнению задания? Молодцы. А что там немцы? Встали на крыло?
— Хотя операция и находится в самой начальной стадии проведения, тем не менее, по данным фронтовой разведки, немцы уже предприняли попытку высадки десанта на маршруте движения колонны.
— Какова численность десанта по данным фронта?
— Небольшая. До пятнадцати человек.
— Ваши соображения?
— Обстановка на Западном фронте складывается не лучшим образом, — капитан положил на стол перед генералом тонкую папку, — вот последние сводки.
Тот немедленно раскрыл алый коленкоровый переплёт и внимательно прочитал напечатанное:
«Москва
Копия: Товарищу Сталину
тов. Шапошникову
31 июля 1941 г.
1. 20 армия, а вместе с ней 16 армия отошли без санкции командования от Смоленска на восток и оставили Смоленск 29.7 при следующих обстоятельствах:
20 армия с начала полуокружения непрерывно атаковалась крупными силами противника 6 пд [пехотной дивизией], 1 тд [танковой дивизией], с большим количеством авиации. С 25.7 противник усилился двумя свежими дивизиями. За это время 20 и 16 армии понесли огромные потери.
В связи с этим, 20 армия, ведя напряжённые бои, отходила под сильным давлением противника на восток севернее Смоленска.
28.7 левофланговая 73 стрелковая дивизия 20 армии, отходя, открыла правый фланг и тыл 152 стрелковой дивизии 16 армии, ведущей бои в северной части Смоленска. 152 стрелковая дивизия, наблюдая отход 73 стрелковой дивизии и находясь, по донесению Лукина, под сильным огневым воздействием противника и ударом его по флангу и тылу, по распоряжению командира начала отход на восток от Смоленска. За 152 дивизией отошла и 129 стрелковая дивизия из северо-восточной части Смоленска.
2. Командованию и штабу Западного направления и фронта из донесения Курочкина стало известно об оставлении Смоленска в ночь с 28 на 29.7. Немедленно было дано распоряжение Курочкину приостановить отход 152 и 129 стрелковых дивизий и восстановить положение. По выяснению обстановки 29.7 отдан приказ Курочкину объединить руководство 20 и 16 армиями и, используя резервы 20 армии, восстановить положение в Смоленске.
3. Предпринятое контрнаступление 29.7 силами 152, 73 и 46 стрелковыx дивизий успеха не имело, и части с большими потерями к вечеру 30.7 отошли к востоку от Смоленска на рубеж Суходол, Токари.
4. Курочкин отдал приказ с 3.00 31.7 с остатками 152, 129 и 46 стрелковых дивизий с рубежа Суходол, Токари перейти вновь в наступление в направлении Смоленск.
5. Обстановка на фронте 16 и 20 армий в данное время такова:
Противник — 129 пехотная дивизия, 15 баварская, остатки 5 пехотной дивизии, 35 пехотной дивизии, 137 пехотной дивизии с танками — с рассветом 31.7 ведёт атаки в направлениях: Вейча, Перфилова, Кореллы, Сеньково.
Дивизии 20 и 16 армий, растаявшие в длительных, непрерывных, напряжённых боях (в ряде дивизий осталось по 1–2 тысячи бойцов), отбивают атаки противника на фронте свх. Шокино, Бережняны, Перфилова, Псарды, Мох, Богдановка, Облогино. В армиях боеприпасы и горючее на исходе. Доставка идёт только с воздуха в ограниченных размерах (каждую ночь 10 самолётами ТБ-3).
6. Принято командованием Западного направления и фронта решение:
Удерживать на западе и северо-западе занимаемое положение. Нанести частью сил (57 танковой, 229 стрелковoй дивизий и частью 5 механизированного корпуса) удар в общем направлении Ярцево, чтобы совместно с группой Рокоссовского разбить ярцевскую группу противника и освободить пути подвоза для 16 и 20 армий.
Тимошенко
Начштаб. Зап. Соколовский»
— Учитывая тот факт, что Смоленск полностью в руках у немцев, считаю: целью немецкого десанта мог быть только наш груз. Особого смысла в десантировании группы из пятнадцати человек на сравнительно небольшой участок территории, всё ещё занятой нашими войсками, я не вижу.
— Товарищ старший майор, я тоже почти в этом уверен. Однако целью десанта может быть и нарушение линий связи между нашими войсками, которые и так находятся в тяжелейшем положении. Но в любом случае операция «Смоленский капкан» пока идёт по плану.
— Кстати, спецвагон из Смоленска прибыл?
— Пока не в курсе, — капитан бросил взгляд на часы, — по графику эшелон прибывает через час двадцать, наши сотрудники уже выехали на Белорусский вокзал.
— Ты тоже давай туда. Дело крайне серьёзное. По прибытии эшелона сразу доложишь. Kстати, старшим охраны там кто?
— Лейтенант Сидоркин из Смоленского управления, товарищ старший майор.
— Как передадите вагон сотрудникам Гохрана, сразу ко мне. И Сидоркина этого с собой захвати.
— Есть!
— Давай в темпе. О ходе операции «Смоленский капкан» докладывать каждые три часа.
— Тут есть ещё один нюанс. Связь с группой «Грачи» во время последнего выхода в эфир прервалась и больше не возобновлялась. Предположительно во время столкновения с немецким десантом была повреждена рация. Поэтому местоположение автоколонны на данный момент нам неизвестно. Но, по всей вероятности, колонна в данный момент находится уже в тылу у немцев.
— Как думаете исправлять ситуацию?
— Считаю, что капитан Пустовалов сам найдёт способ возобновить канал связи. Либо выйдет на оставленное в тылу подполье, у него есть надёжные контакты на крайний случай. Либо он воспользуется трофейной радиостанцией.
— Добро.
Смоленская область, июль 1941
Вопреки ожиданиям, частей 152 стрелковой дивизии в районе переправы не оказалось. Когда Гудков со своими людьми вышел из леса, на мосту стоял старший инкассатор Иван Тимофеевич и что-то горячо втолковывал усталому пехотному капитану, отчаянно при этом жестикулируя. Все восемь машин стояли в тени больших деревьев метрах в ста от берега. Около них суетились водители. Когда Гудков подошёл, выяснилось, что мост заминирован и у пехотного капитана есть приказ: взорвать его, как он выразился, к «чёртовой матери» не позднее пятнадцати часов, поскольку остатки 152 дивизии уже переправились и на этом берегу с минуты на минуту должны появиться немцы. Гудков привычно бросил взгляд на часы — четырнадцать двадцать.
— Сергей Владимирович, три машины получили значительные повреждения, устранить которые до пятнадцати часов не представляется возможным. А этот, — старший инкассатор неприязненно посмотрел в сторону пехотного капитана, — ни в какую. Твердит, что у него приказ. Я ему объясняю, что у меня тоже приказ. А он упёрся, как осёл! Попробуйте сами с ним поговорить.
— Товарищ майор, — сзади неслышно подошёл Пустовалов, — я считаю, что необходимо перебросить груз и слить бензин в исправные машины и, не задерживаясь, продолжать двигаться дальше. Немцы совсем близко. Сейчас ни о каком ремонте не может быть и речи. Я переговорил с водителями, там возни часа на три, не меньше. Всё равно не успеем.
— Действуй, капитан, — Гудков махнул рукой и добавил:
— Как переправимся, прикажи перед взрывом затолкать на мост неисправные машины, не оставлять же их немцам, — и, махнув рукой, направился к машинам.
Переправа заняла даже меньше времени, чем ожидалось. К пятнадцати часам все пять грузовиков были уже на восточном берегу и остановились примерно в километре от реки. Оставалось загнать неисправные машины на мост и дать сапёрам отмашку на взрыв. Однако на мост успели затолкать лишь две из трёх повреждённых в бою грузовиков. Едва вторая полуторка на спущенных скатах остановилась на деревянном настиле моста, как на только что оставленном нашими бойцами западном берегу, появились немцы. На нескольких мотоциклах с колясками они на большой скорости подскочили к переправе и открыли плотный огонь из пулемётов. Пехотный капитан, ругаясь, на чём свет стоит, бросился к своей «адской машинке».
Гудков с бойцами залегли вдоль редкого прибрежного березняка и дали дружный залп по немцам. Сапёр крутанул ручку взрывного устройства. От мощного взрыва содрогнулась земля. Огромный столб огня и дыма в мгновение ока разметал деревянный мост и стоявшие на нём грузовики. Через несколько минут, когда дым рассеялся, на поверхности воды плавали только обгоревшие брёвна да криво торчала из воды покорёженная рама одной из машин.
Капитан Пустовалов находился в кузове брошенной на западном берегу неисправной полуторки, когда мимо него проскочили к мосту немецкие мотоциклисты. Капитан неторопливо снял вещмешок, достал небольшой продолговатый предмет, по форме напоминающий кирпич, завёрнутый в кусок белой портяночной фланели. Присел на корточки у правого, изрешечённого пулями борта автомашины и, развернул ткань. Маслянисто блеснуло золото с чётким банковским клеймом. Капитан положил брусок в угол кузова между досок и через дыру в брезенте выбрался наружу.
Когда Пустовалов перебрался на противоположный берег, там уже никого не было. Расположившись за кустами орешника, он достал бинокль. На противоположном берегу реки суетились немцы. Пригнувшись, Пустовалов выбежал на дорогу и на песке, среди россыпи свежих стреляных гильз, разбросал горсть новеньких серебряных монет — полтинников 1924 года выпуска.
…Поздно вечером, выставив боевое охранение, колонна остановилась в деревне Остроумово. Ночь прошла спокойно и с рассветом, уточнив по карте маршрут, двинулись дальше. Отсутствие данных о расположении частей Красной Армии и обстановке на Западном фронте сильно беспокоило Гудкова. К тому же чувствовалось, что люди сильно измотаны, испытания последних суток для многих из них не прошли бесследно. Однако присутствие капитана Пустовалова, как всегда, спокойного и уверенного в себе, придавало всем силы.
Просёлочная дорога петляла то по сосновым лесам, то по нескошенным полям. Вокруг стояла звенящая тишина. Напоённый хвоей горячий воздух почему-то навязчиво напоминал майору НКВД Крым, нарядную набережную Феодосии, по которой совсем недавно, в начале июня, он так беззаботно прогуливался с женой Ольгой. Огромные звёзды над головой, шум прибоя, звуки духового оркестра — всё это кружило голову и пьянило. Казалось, с тех пор прошла целая вечность. Вспомнилась и поездка в посёлок Новый Свет, где Ольга бродила по колено в море, чуть выше, чем следовало, подняв подол белого в огромных ромашках сарафана, и на её стройные загорелые ноги, с завистью поглядывая на Гудкова, обращали внимание все без исключения мужчины. А потом ночью в уютном номере санатория он обнимал разгорячённое и утомлённое любовью тело любимой жены, вдыхая, запах её волос, источавших свежий аромат моря. Казалось, что у них снова начался медовый месяц, и отныне они всегда будут вместе, и всё будет хорошо. Теперь же майор осознавал весь ужас создавшегося положения. Ольга осталась на подпольной работе в захваченном немцами Смоленске, и мысль эта, казалось, разрывала ему сердце.
…Единственная просёлочная дорога, петлявшая последние несколько километров по лесу, внезапно вывела на поле и, продолжая виться, километра через два упёрлась в деревню Гусевка, удобно раскинувшуюся на пригорке.
Гудков лежал на опушке леса и обдумывал ситуацию. В бинокль было хорошо видно, что Гусевка занята немцами. Собственно, от самой деревни остались только два дома. Дальше виднелись лишь чёрные печные трубы да кучи обгорелых брёвен. У крайней, чудом уцелевшей хаты уткнулись передними колёсами в плетень два немецких мотоцикла с колясками. В тени старой липы матово блестела крыша штабного автомобиля. Чуть поодаль, среди уже высоких, но ещё зелёных подсолнухов, мирно дымила почерневшая от пожарища труба. Несколько полуголых немцев гонялись по заросшей огромными лопухами улице за курами, отчего по деревне стоял такой гвалт, что слышно было издалека. Судя по карте, обойти деревню стороной не представлялось никакой возможности. С южной и северной стороны деревня и проходящая через неё дорога были плотно зажаты непроходимыми болотами, наверное, в изобилии усыпанными брусникой, не к месту подумалось Гудкову. Он тяжело вздохнул и повернулся к Пустовалову:
— Ну, что, Иван Иванович, похоже, дальше нам дороги нет. Что делать будем?
Пустовалов протянул руку и взял командирскую планшетку. Бегло взглянул через исцарапанный целлулоид полевой сумки на замызганную и протёртую на углах до дыр «километровку» и положил обратно на траву.
— А что здесь сделаешь? — капитан поскрёб небритый подбородок. — Остаётся только одно — дождаться темноты и, используя фактор внезапности, пробовать прорваться через Гусевку. Как стемнеет, схожу на разведку. Не похоже, чтобы немцев в деревне было много. Другого выхода я лично всё равно не вижу. Гусевка — это что, вот если и Вязьма уже у немцев… — капитан внезапно умолк, видимо, сам испугавшись своих мыслей.
Стемнело. Время текло утомительно медленно. Наконец, последние огоньки в деревне погасли. Пустовалов снял с петлиц капитанские шпалы, расстегнул карман гимнастёрки, достал документы и, отвинтив орден Красной Звезды, всё это выложил на траву перед Гудковым.
— Пойду один, — тихо проговорил он, проверив пистолет ТТ, сунув в голенище сапога нож разведчика, фонарик и закинув тощий вещмешок за плечи, — попробую разобраться на месте сам. — Если что пойдёт не так, то, как говорится, «не поминайте лихом». В общем, если всё в порядке, три раза мигну вам фонарём с угла крайнего дома. На всё про всё — два часа. Если через это время сигнала не будет, быстро уводи колонну назад к реке. Советую загнать машины как можно глубже в лес, а груз затопить, — капитан хлопнул Гудкова по плечу. — Hу, бывай, майор, — повернулся спиной и шагнул в темноту.
…Броском преодолев открытое поле перед деревней, капитан неторопливо восстановил дыхание и стал осторожно пробираться сквозь заросли малины, заполонившие всё свободное пространство за домом. Заглянул в крайнее тускло освещённое окно. В комнате, за столом со стаканом в руке сидел толстый фельдфебель, а двое прыщавых молоденьких унтер-офицеров старательно лапали зажатую в угол между облезлым буфетом и печкой девку. Та отчаянно сопротивлялась, офицеришки распалялись всё больше, фельдфебель, сидевший, по счастью, спиной к двери, жадно пожирал глазами происходящее.
— Этих мы оставим напоследок, — удовлетворённо хмыкнул Пустовалов, — пущай пока развлекаются, — и метнулся к соседней хате. Рывком распахнул дверь, в доли секунды миновал сени, зафиксировал положение развалившихся за столом солдат, влетел в дом волчком, молниеносно нанося удары финкой. Режущий, два колющих, снова режущий, бросок на пол, кувырок через голову. Нож со свистом пролетел через стол и последний из солдат СС, пытаясь остановить бьющую фонтаном из горла кровь, повалился на спину. Капитан поднялся с пола и с удовлетворением оглядел дело рук своих. Четверо немцев так и застыли за столом в тех самых позах, в которых их настигла мгновенная смерть. Пятый же, в последний момент, выскочивший из соседней комнаты здоровенный рыжий ефрейтор, хрипел на полу, сомкнув на своём горле огромные окровавленные ладони, меж которыми чернела деревянная рукоятка ножа. Пустовалов ловко нагнулся и, выдернув из страшной раны «нож разведчика образца 1940 года», тщательно вытер его о скатерть, неторопливо, по-хозяйски огляделся и, потушив керосинку, вышел на свежий воздух.
Через пять минут, почти в точности повторив свой боевой танец с финкой, капитан Пустовалов, волоча за собой насмерть перепуганную девицу, выскочил на крыльцо и три раза мигнул фонариком. Потом сунул руку в карман и что-то быстро высыпал на обочину. После чего уже совершенно спокойно вышел на середину дороги. В придорожной пыли остались блестеть несколько новеньких серебряных монет 1924 года выпуска…
Только заскочив на подножку последней, замыкающей колонну полуторки, капитан тяжело опустился на жёсткое деревянное сиденье и, повернувшись к притулившейся рядом и дрожащей то ли от холода, то ли страха девушке, спросил:
— Как тебя, хоть зовут-то, бедолага?
— Лена, — чуть слышно прошептала девушка и благодарно улыбнулась.
— Ничего, Лена, прорвёмся, — капитан по-отечески похлопал её по плечу и, откинувшись на спинку сиденья, позволил себе, наконец, перевести дух.
Грузовики, надрывно ревя двигателями, преодолели крутой подъём и, миновав деревню, быстро поехали по извилистой дороге. С обеих сторон снова вплотную подступил тёмный лес. Примерно через километр колонна остановилась.
— Жив? — спросил Пустовалова подбежавший Гудков.
— Живее не бывает.
— Что за девица? — майор НКВД кивнул в сторону темневшей впереди машины.
— Наша, похоже, медсестра, была в одном белом халате. Не оставлять же было eё немцам. Совсем ещё ребенок, — Пустовалов тяжело вздохнул. — Теперь о деле. Я так понимаю, майор, вляпались мы на сей раз крепко и находимся на территории, прочно занятой немцами. И чувствуют они себя здесь уже как дома. В сложившейся обстановке дальнейшее движение колонны без предварительной разведки невозможно. Давай думать.
— Вот тут, — Гудков развернул карту и посветил фонариком, — небольшой заброшенный песчаный карьер с очень удобным заездом. Вполне можно до утра укрыть машины, а за это время разведать маршрут до деревни Сокольники. Поворот на карьер через два километра.
— А до Сокольников, — Пустовалов внимательно посмотрел на карту, — километров пятнадцать? Ну что ж, вполне толково. Я схожу на разведку, посмотрю на месте, что там творится в этой деревне, а ты отряди бойцов назад, в Гусевку, пускай сольют бензин с мотоциклов и штабной машины. Чует моё сердце, горючее нам ещё ой как пригодится. Да и автоматами не стоит разбрасываться. А то я в горячке сразу и не сообразил.
— Лады. Только возьми с собой пару человек, мало ли что.
— Нет, уж лучше я один. Ну, сам посуди, кого я возьму, твоих милиционеров необстрелянных? От них здесь, у тебя, толку больше будет. Да и выбираться, если что, одному, сам понимаешь, всё же сподручнее, — Пустовалов протянул руку. — Ну, как говорится, «живы будем — не помрём». Я тут напрямик через лес быстрее проскочу до этих Сокольников, — капитан прочертил пальцем невидимую линию на карте. — Вернусь на рассвете. Машины хорошо замаскируйте лапником. И обязательно организуй людям горячее питание. Только с огнём, смотрите, поаккуратней.
Гудков благодарно взглянул на капитана и тоже протянул руку:
— Ну, как говорится, «ни пуха ни пера».
— К чёрту, — проговорил Пустовалов и растворился в темноте.
«…Разведсводка штаба Западного фронта № 69 к 8 часам 1 августа 1941 г. о боевых действиях противника
Серия Б
РАЗВЕДСВОДКА № 69 ШТАБA ЗАП. ФРОНТА К 8.00 1.8 1941
Карты 100 000 и 500 000
Первое. В течение 31.7 противник активных наступательных действий не предпринимал. На отдельных участках производил безуспешные контратаки и одновременно на Великолукском, Ярцевском, Ельнинском направлениях подтягивал резервы.
Второе. Невельское направление.
Противник в течение 31.7 продолжал контратаки, но успеха не имел. Одновременно подтягивал резервы в район Щергиниха, Бандина, где сосредоточил до двух-трех пехотных дивизий с артиллерией.
По данным войсковой разведки, во второй половине дня 31.7 до батальона пехоты и 50 кавалеристов с миномётами и артиллерией заняли оборону в 1,5 км зап. [западнее] Плоскишь.
По агентурным данным, документам и в результате допросов пленных установлено, что в боях по окружению наших частей сев. — зап. [северо-западнее] Невель действовала 110 пд [пехотная дивизия], от Невель на Кочержино — 206 пд [пехотная дивизия], с юга на Погребище, Ворково — 253 пд [пехотная дивизия], с северо-запада на участке Дубинска, Городище, Погребище и со стороны Ленинградского шоссе — 14 мд [механизированная дивизия], с северо-запада с заслонами у Богуново и Дубенское действовали отдельные подразделения 471 и 451 пп [пехотных полков].
На аэродроме Борисов, по показаниям захваченного 30.7 агента немецкой разведки, находилось около 200 самолетов, совершающих налёты на Москву. (Данные требуют проверки.)
В занятых районах противник колхозы не распускает, а предлагает колхозникам убирать хлеб. Продукты у населения отбираются насильно.
Третье. Ярцевское направление.
Противник продолжает вести оборонительные бои на рубеже Чёрный Ручей, Яковцево, Шелепы, Карпово, Ветлицы, Рядыни частями 19 и 20 тд [танковых дивизий], 106 пд [пехотной дивизии], 20 мд [механизированной дивизии], 7 и 12 тд [танковых дивизий].
Сведений о действиях и положении частей противника северо-восточнее и южнее Ярцево не поступало.
Боем установлено, что в районе Остров действуют до двух батальонов 20 тд [танковой дивизии], усиленных артдивизионом и тремя батареями миномётов.
Южнее Марково действуют части 106 пд [пехотной дивизии], а именно 240 пп [пехотный полк]. Отмечено скопление пехоты до двух батальонов в районе Красница.
По показаниям пленного ефрейтора 74 пп [пехотного полка], захваченного 30.7 в районе Чаминцево, 19 тд [танковая дивизия] находится в районе Чёрный Ручей. Дивизия сильно потрёпана, малочисленна. По данным пленного, 2–3 августа из района Смоленска ожидается прибытие трёх свежих дивизий на смену 19 и 20 пд [пехотным дивизиям].
По данным пленных, 240 пп [пехотный полк] переброшен из Смоленска в район боевых действий на автотранспорте; до Смоленскa — шли походным порядком. Одновременно в район боевых действий прибыл и 241 пехотный полк 106 пд [пехотной дивизии].
20 тд [танковая дивизия] в течение 29 и 30.7 понесла большие потери убитыми и ранеными (до 600 человек). Нашими частями захвачено 10 танков, 3 орудия, автоматическое оружие и др. трофеи.
Части 12 тд [танковой дивизии] прибыли на смену частей 19 тд [танковой дивизии], которая должна была уйти в резерв, а 12 тд [танковая дивизия] должна была после 10-дневных боёв отойти на отдых и пополнение, так как понесла большие потери в материальной части и живой силе. В отдельных ротах потери составляют 75 % личного состава, значительная часть танков, приданных ротам, потеряна, материальная часть оставшихся танков сильно изношена.
Политико-моральное состояние немецких солдат характеризуется незнанием цели войны, боязнью советского оружия, нежеланием воевать и усталостью.
Четвёртое. Смоленское направление.
Противник продолжает теснить наши части на восток и к исходу 31.7 вышел на рубеж с.-з. [северо-западнее] Шакино фронтом на юг и, по данным, требующим проверки, на Пнево, Пневская Слобода, Заборье (зап. берег р. Вопь).
Пятое. Ельнинское направление.
О положении противника на Ельнинском направлении будет донесено дополнительно, т. к. сведения получены в 8.00.
28.7 в районе Гороховый Бор сбит МЕ-109. При осмотре оказалось — мотор типа ДБ601А, дата изготовления — 6.6.41, вооружение — две малокалиберные пушки крыльевые, изготовленные в 1940 г., снаряды 1941 г., 2 пулемета, стреляющие через винт, сидение лётчика не бронировано.
Вывод:
Противник на Великолукском направлении, сосредоточив до двух-трех дивизий в районе Плаксино, Бандина, по-видимому, перейдёт к наступательным действиям на север, в направлении ст. Великополье, с целью отрезать коммуникации Великолукскoй группировки.
Начальник штаба ЗФ генерал-лейтенант В. Соколовский
Воен. комиссар штаба ЗФ полковой комиссар Аншаков
Начальник РО штаба ЗФ полковник Корнеев
Военн. комиссар штаба ЗФ ст. батальон. комиссар Стебловцев»
«…Из журнала боевых действий 5-го механизированного корпуса о боевых действиях корпуса при выходе из окружения 3 августа 1941 г.
СЕКРЕТНО
ЖУРНАЛ
БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ 5-го МЕХАНИЗИРОВАННОГО КОРПУСА
…3.8.41 г.
Боевая задача:
Согласно приказу штаба 20-й армии 5-й механизированный корпус во взаимодействии с 229-й и 233-й стрелковыми дивизиями с 4.00 3.8.41 г., сосредоточив все усилия в направлении Усинино, Задня, Пнёво, Макеево, прорывается через р. Днепр у Соловьёво, Макеево и, прикрываясь по рубежам 233-й стрелковой дивизией, начиная с р. Хмость, р. Орлея, р. Водва, к 5.00 4.8.41 г. занимает оборону за р. Днепр на участке устье р. Вопь, устье р. Устром.
1-й мотострелковой и 57-й танковой дивизиям удерживать рубеж Илья Пустой, Тресвятье, Курдимова и, ведя подвижную оборону на рубеже р. Орлея, р. Лосьмена, ударом в направлении Михайловка, Пищино прорваться к переправам через р. Вопь и к 5.00 4.8.41 г. занять оборону по р. Вопь на участке Лесн, устье р. Вопь.
Описание боевых действий:
Противник продолжал теснить 16-ю и 20-ю армии к р. Днепр, перерезав их коммуникации и стремясь расколоть их фронт и разбить по частям. По решению командира корпуса, 229-я стрелковая дивизия имела задачу наступать в направлении высота 211.9, Пнёво, устье р. Лосьмена, и совместно с 17-й танковой дивизией уничтожить противника в районе Пнёво, в дальнейшем форсировать р. Днепр юго-восточнее Макеево и к 5.00 4.8.41 г. занять оборону на участке — дорога Коровники — Соловьёво, устье р. Устром. 17-я танковая дивизия совместно с 229-й стрелковой дивизией имела задачу разбить противника в Пнёво; в дальнейшем выйти на р. Днепр на участке Макеево, Соловьёво и к 5.00 4.8.41 г. занять оборону на участке Соловьёвская переправа, излучина р. Днепр.
13-й танковой дивизии наступать уступом слева за 17-й танковой дивизией с задачей занять Задня и организовать оборону, прикрывая отход тылов на восточный берег р. Днепр, после чего к 5.00 4.8.41 г. занять оборону по восточному берегу р. Днепр на участке устье р. Вопь, шоссейный мост через р. Днепр. При продвижении в восточном направлении 13-й танковой дивизии прикрыть наступающие части 229-й стрелковой и 17-й танковой дивизий с севера и северо-запада.
233-й стрелковой дивизии, ведя подвижную оборону на рубежах р. Хмость, р. Орлея и р. Водва, к 5.00 4.8.41 г. выйти на восточный берег р. Днепр в резерв командира корпуса в район лес[а] северо-западнее Свирколучье.
Движение штаба 5-го механизированного корпуса прикрывать 8-му мотоциклетному полку. 17-му понтонно-мостовому батальону под руководством начальника инженерной службы 5-го механизированного корпуса навести переправу через р. Днепр, в районе устье р. Вопь, Макеево.
При отходе за р. Днепр командиром корпуса объявлено в приказе: командирам и комиссарам частей под личную ответственность вывести всю материальную часть за р. Днепр.
Пытаясь перейти в наступление, части корпуса с приданными стрелковыми дивизиями встретили упорное сопротивление противника. 229-я стрелковая и 17-я танковая дивизии заняли оборону и продолжали оставаться на прежнем рубеже.
На фронте 13-й танковой дивизии с северного направления к 10 часам противник перешёл в наступление, нанося 26-му и 25-му танковым полкам большие потери. 13-я танковая дивизия, оказывая упорное сопротивление, организованно отошла и к 15.00 3.8.41 г. заняла оборону по Смоленскому шоссе на фронте Елагино, Вадуево.
Противник силой до двух батальонов к 6 часам вышел в район Вачково, Надва. В течение всего дня части корпуса и штаб корпуса с корпусными частями были подвергнуты массированному перекрёстному артиллерийскому огню в районе рощи восточнее, севернее и юго-западнее Лешеньки. Командованием корпуса были приняты все меры к круговой противотанковой обороне, был мобилизован весь личный состав штабов и тыловых органов.
Решение командования корпуса отправить все тылы частей с утра 3.8.41 г. за р. Днепр в район Ратчино [выполнить] не удалось, так как коммуникации и переправа были заняты противником. К исходу дня противник закончил окружение частей 5-го механизированного корпуса, 229 и 73-й стрелковых дивизий, попытки со стороны противника отделить 73-ю стрелковую дивизию от 5-го механизированного корпуса успеха не имели.
Попытки со стороны корпуса в течение двух суток прорваться в направлении Пнёво, Соловьёво успеха не имели, части корпуса встретили со стороны противника организованную жёсткую оборону. Кроме того, отсутствие снарядов, горючего и недостаточное количество продовольствия поставили [наши войска] в тяжёлое положение.
К исходу 3.8.41 г. командир 5-го мехкорпуса решил: совместно с 73-й и 229-й стрелковыми дивизиями в 23.30 3.8.41 г. начать выход из окружения в направлении Ратчино, навести переправы через р. Днепр и перейти на восточный берег р. Днепр.
73-й стрелковой дивизии выделить боковой отряд, усиленный одним танком и двумя бронемашинами 5-го механизированного корпуса, и направить по маршруту Гринцово, Надва, Мигово, Лесницово, Вачково, Стариново, Рыжково с задачей занять оборону на рубеже Стариново, Рыжково фронтом на запад и удерживать его до окончания переправы через р. Днепр всей материальной части. Остальным частям следовать за 13-й танковой дивизией. Командиру 17-й танковой дивизии при прохождении Морево оставить в обороне до одного полка на рубеже Морево, южная оконечность болота, долина р. Орлея, фронтом на север. С выходом 13-й танковой дивизии полк подчинить командиру 13-й танковой дивизии. Оборону не снимать до окончания переправы через р. Днепр всей материальной части.
Командиру 13-й танковой дивизии с выходом на рубеж Морево, южная оконечность болота р. Орлея занять район обороны фронтом на северо-запад, подчинив себе полк 17-й танковой дивизии. Оборону не снимать до окончания переправы всей материальной части через р. Днепр.
Командиру 229-й стрелковой дивизии с выходом на меридиан Логуново занять Ляхово и удерживать его до окончания переправы всей материальной части через р. Днепр.
Маршрут движения 5-го механизированного корпуса: Лешеньки, Никольское, Кунцево, далее колонным путём 0,5 км восточнее Федурно, 1 км восточнее Морево, Бабеева, севернее Дуброва. Порядок построения колонны: передовой отряд — до полка 17-й танковой дивизии с двумя ротами 8-го мотоциклетного полка, начальник колонны — командир [полка] 17-й танковой дивизии; штаб 17-й танковой дивизии, штаб 5-го механизированного корпуса, батальон связи, дорожный батальон, 8-й мотоциклетный полк, тылы 17-й и 13-й танковых дивизий. Начальник арьергарда — командир 13-й танковой дивизии.
17-й понтонно-мостовой батальон вести за передовым отрядом 17-й танковой дивизии. 229-й стрелковой дивизии двигаться по маршруту Машкино (северное), Машкино, юго-западная оконечность болота, р. Орлея, Логуново, Ратчино. Время выступления колонны бокового отряда 73-й стрелковой дивизии в 23.00 3.8.41 г., авангардов 5-го механизированного корпуса и 229-й стрелковой дивизии — в 23.30 3.8.41 г. Колоннам частей начать движение в 24.00 3.8.41 г. Командиры дивизий получили приказ командира 5-го механизированного корпуса в 24.00 3.8.41 г. Колонна главных сил, выступив из занимаемого района в 24.00 3.8.41 г., согласно боевому приказу командира 5-го механизированного корпуса № 26 и не встречая сопротивления противника, достигла Морево, после чего начался незначительный обстрел колонны пулемётным огнём противника с обеих сторон дороги. Головной отряд колонны, незначительно развернувшись вправо и влево от дороги, продолжал движение по маршруту.
При подходе к северо-западной окраине Дуброва головной отряд встретил упорное сопротивление противника силой до двух рот с несколькими противотанковыми орудиями и вступил в бой при поддержке двух танков («Т-34» и «БТ-7») и трёх бронемашин («БА-10»). В результате боя противник был уничтожен и колонна с боем продвигалась по маршруту в направлении Ратчино.
В районе Ратчино колонна также была встречена организованным пулемётным огнём, огнём противотанковых орудий и автоматов. Противник использовал церковь, деревья и остатки печных труб сгоревших домов. В результате боя головной отряд овладел Ратчино, уничтожив противника, и вышел на западный берег р. Днепр в районе переправы со значительным количеством материальной части. Подразделения 8-го мотоциклетного полка были переправлены на восточный берег р. Днепр и заняли оборону по берегу реки. С переходом подразделений 8-го мотоциклетного полка на восточный берег р. Днепр под руководством начальника инженерной службы 5-го механизированного корпуса подполковника Зверева средствами 17-го понтонно-мостового батальона начала наводиться переправа через р. Днепр под сильным пулемётным и миномётным огнём. В это же время подошедшие подразделения занимали оборону по западному берегу р. Днепр (подразделения подходили мелкими группами) и продолжали очищать район Ратчино от противника.
Около 11.00 4.8.41 г. переправа была наведена и началась переброска машин на восточный берег р. Днепр. После прохода через переправу нескольких машин противник открыл артиллерийский огонь по переправе со стороны Ляхово. Кроме этого, три танка противника подошли к колонне автомашин, сгруппировавшихся у переправы, и начали в упор расстреливать зажигательными снарядами, в результате чего половина машин через несколько минут загорелась. Несмотря на это, машины продолжали следовать через переправу. Через 15 минут авиация противника в количестве 12 бомбардировщиков произвела налёт по переправам, в результате чего мост был выведен из строя и подходы к мосту изрыты воронками авиационных бомб, кроме того, противник продолжал обстреливать переправу артиллерийским, пулемётным и миномётным огнём.
После этого не было возможности продолжать переправу автомашин. Со значительными потерями оставшиеся группы бойцов и командиров отошли на восточный берег р. Днепр и заняли оборону.
С наступлением ночи под огнём противника переправа была вновь восстановлена и части продолжали эвакуацию машин на восточный берег р. Днепр. Не выполнив приказ командира корпуса, 73-я и 229-я стрелковые дивизии и боковые отряды при столкновении с противником оборону на указанном рубеже не заняли, а вышли на маршрут 5-го механизированного корпуса и 17-й танковой дивизии и, двигаясь в беспорядке, нарушали движение основной колонны.
В период боя головного отряда в районе Дуброва противник оказывал сильное воздействие с северного направления.
Часть колонны автомашин и личного состава повернула от Дуброва на юг и в районе леса южнее Дуброва встретила упорное сопротивление противника, разбилась на отдельные отряды, и под руководством ответственных командиров отряды выходили из окружения, спускаясь на юг. Так, под руководством заместителя командира корпуса генерал-майора Журавлёва, начальника штаба корпуса полковника Буткова, начальника оперативного отдела полковника Рагуля и командира 17-й танковой дивизии полковника Корчагина отряды в 120–150 человек разгромили и уничтожили группу противника в районе леса южнее и юго-западнее Дуброва, и с боем переправились вплавь через р. Днепр в районе Малиновка, и южнее, обходя левый фланг 17-й мотодивизии противника, и 7.8.41 г. вышли из окружения в район Новосёлки.
13-я танковая дивизия, прикрывая выход корпуса из окружения, к рассвету 4.8.41 г. головой колонны достигла д. Никольское и была отрезана от главных сил корпуса. Противник, преследуя арьергард дивизии, непосредственно имел соприкосновение с прикрывающими частями. Кроме того, голова колонны дивизии была обстреляна артиллерийским, пулемётным и миномётным огнём противника из леса северо-западнее Никольское и из леса юго-западнее Пустошь.
По решению командира 13-й танковой дивизии, части в районе Никольское перешли к обороне, в дальнейшем, под воздействием усиливающегося огня противника части отошли в лес юго-западнее Лешеньки и продолжали обороняться до наступления темноты, где был проявлен героизм и стойкость окружённых частей 13-й танковой дивизии, отбивших несколько атак противника. В дальнейшем оставшиеся части 13-й танковой дивизии ночью группами выходили из окружения.