Лексикон Барри Макс

– А они быстро едут. Очень быстро.

– Они хотят перехватить нас.

– Да?

– Для тебя это сюрприз? Ты не предполагал, что их может быть больше?

– Почему ты злишься на меня? – Уил уставился на рубашку Элиота. На ней было пятно. Темное. – Тебя ранили? – Нет ответа. – Элиот! Тебя подстрелили?

– Да.

– Мы должны… доставить тебя…

– Если ты произнесешь еще одну глупость, я выстрелю прямо в твой поганый рот.

– Элиот, – сказал Уил. – Элиот.

– Я же велел тебе пристрелить того типа.

– Прости. Прости. – В окне Элиота столб пыли превратился в полицейскую машину. – Что я могу сделать?

– В следующий раз, когда тебе придется выбирать между фермером Джо и судьбой мира, постарайся всадить пулю в фермера Джо. Вот что ты можешь сделать.

– Ладно.

– А еще ты можешь убить Вульф. Ты сможешь это сделать?

– Да.

– Ага, – сказал Элиот. – Как же, сможешь.

Полицейская машина заняла все боковое окно. Указатель впереди предупреждал, что впереди выезд на «БАРЬЕРНОЕ ШОССЕ», и знак «СТОП» требовал остановиться. Уил увидел, что они сейчас протаранят полицейскую машину.

– Сбавь скорость, – сказал он, но Элиот не сбавил. Вместо этого он дернул ручник, и «валиант» заскользил боком. Затем он пересек шоссе перед носом полицейской машины, побуксовал в пыли на обочине и понесся по асфальту. Позади них взвыла полицейская сирена.

– Выясни, не является ли этот коп пролом, – сказал Элиот.

– Кем?

– Прозелитом. Скомпрометированным. Выясни, что он хочет – арестовать нас или убить.

– Как мне это выяснить?

– Как-как? Ружьем!

Уил покрутил ручку, опуская стекло. Полицейская машина неслась практически рядом справа, воя и взлаивая, как животное в разгар гона. Он решил стрелять по колесам. Но в тот момент, когда Уил высунул ствол ружья в окно, звук двигателя полицейской машины изменился, и между ними образовалось расстояние. Уил убрал оружие из окна.

– Он не хочет, чтобы в него стреляли.

– Не скомпрометирован, – сказал Элиот. – Это хорошо.

Впереди Уил увидел указатель «БРОКЕН-ХИЛЛ, 8» и щиты «ПРОЕЗД ЗАКРЫТ», и «КАРАНТИН», и «ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ». Дальше, почти у горизонта, – две пары мерцающих огоньков, похожих на ранние звезды.

– Не дай ему обогнать нас.

– Насколько тяжело ты ранен?

– Тяжело. – Элиот бросил взгляд в зеркало заднего вида. – Черт побери, Уил, чтоб тебя!..

Он резко повернулся. Полицейская машина переместилась в другой ряд и стала догонять «валиант» с водительской стороны. Уил перебрался на заднее сиденье. Когда он выпрямился, полицейская машина уже вплотную приблизилась к ним и чиркнула по ним своим боком. «Валиант» заскользил, как на льду. Мир завертелся. Уил выронил оружие. «Валиант» сделал один полный оборот вокруг своей оси, прежде чем Элиот надавил на газ. Машина рванула вперед.

Уил схватил ружье. Полицейская машина собиралась повторить свой маневр и еще раз закрутить «валиант», и времени опускать стекло не было, поэтому Уил уперся ногами в дверцу, прицелился и нажал на спусковой крючок. Стекло взорвалось. Звук от двигателя полицейской машины взлетел на полдесятка октав, она дернулась и исчезла из виду. Уил высунулся в разбитое окно; ему в лицо ударил тугой, раскаленный, как в топке, воздух. В полицейской машине были двое копов с обеспокоенными лицами. Он прицелился в радиатор и нажал на спусковой крючок. Капот распахнулся. Полицейская машина пошла юзом, на дымящихся покрышках, и слетела с шоссе. Уил спрятался в салон.

Когда он перебрался на свое место, огоньки впереди превратились в две сияющие на солнце полицейские машины, бок о бок несущиеся на них.

– Они, что… камикадзе?

Элиот не ответил. Уил попытался нашарить свой ремень безопасности, но так и не нашел его. Элиот наверняка отвернет с дороги. Машины стремительно увеличивались, заполняя все лобовое стекло, низкие и мощные.

– Элиот! Элиот!!

Одна из машин перестроилась и встала позади другой. Они промчались мимо окна Элиота, от воя их сирен у Уила перехватило дыхание.

– Заряди ружье, – сказал Элиот.

Уил наклонился, достал с коврика коробку с патронами и переломил стволы.

– Они разворачиваются. Не пускай их вперед.

– Знаю.

– Не обсуждай. Делай.

– Я делаю! Разве ты не заметил, что я только что стрелял в полицейскую машину?

– В следующий раз стреляй в водителя.

– Проклятье! – сказал Уил. – Какая разница?

– Если ты стреляешь в водителя, ни один коп не приблизится к нам на пятьсот футов, вот какая! А если в машину…

– Ладно! Ладно!

Уил опять высунулся в окно и пристроился так, чтобы удобно было стрелять. Ветер буквально раздирал его в клочья. Далеко позади над подстреленной машиной поднимался столб белого пара, казавшийся твердым на фоне голубого неба. Ближе к ним две полицейские машины стремительно пожирали расстояние. Уил прицелился. Когда-то он охотился – очищал участок от кроликов и кенгуру… Когда это было? Вспомнить он не смог. Но это ощущение – приставленная к плечу и нацеленная винтовка, бескрайняя, абсолютно плоская земля перед ним – было ему знакомо. Уил ждал. Копы наверняка увидели его и будут держаться подальше. У него не было желания кого-либо убивать.

«Валиант» кашлянул. Машина дернулась, клюнула носом. Уил схватился за стойку, чтобы не выпасть, и едва не выронил винтовку.

– Эй! – заорал он. – Какого черта?

– Бензин! С ним проблемы!

– Зачем ты дергаешь машину?

– Чтобы достать бензин из бака!

– Я едва не вывалился!

Элиот что-то сказал, но из-за рева ветра Уил не расслышал. Он нырнул внутрь.

– Что?

– Я сказал: нельзя останавливаться.

– Да знаю я! Дай мне пять секунд, веди машину прямо!

Уил снова высунулся в окно. Полицейские машины оказались ближе, чем ему хотелось бы. На этом расстоянии ему придется стрелять в лобовое стекло. Они же видят его, ведь так? Они же видят, что у него винтовка. Уил ждал, чтобы они отстали.

– Стреляй! – заорал Элиот.

Уил прицелился в левую машину и нажал на спуск. Заряд пронесся по капоту. Лобовое стекло треснуло. Обе машины, резко затормозив, едва не тюкнулись носами в асфальт. От покрышек поднимался дым. Уил наблюдал за ними, пока они не удалились на добрых двести ярдов. Тогда он скользнул внутрь.

– Они отстали.

– Хорошо.

Элиот не спросил, почему он стрелял в капот. Возможно, не понял, что Уил сделал это намеренно, и решил, что тот просто промахнулся. Он же не знает, что Уил охотник. То есть что он вспомнил, что Уил охотник.

– Тебе срочно нужно в больницу.

– А как ты себе это представляешь? – сказал Элиот. – Как конкретно ты собираешься доставлять меня в больницу, в этой-то ситуации?

– Не знаю. Но ты же можешь умереть, черт побери! Никому не станет лучше, если ты умрешь.

– Держись, – сказал Элиот.

Уил увидел, как на них ринулся съезд с шоссе. Под колесами захрустел гравий грунтовки, по обе стороны охраняемой красно-черно-желтыми щитами, сулившими «ВЪЕЗД ЗАПРЕЩЕН», «ДОРОГА ЗАКРЫТА» и «КАРАНТИН». Они проехали еще немного, и машина надсадно закашляла, в ее движущей силе появилась непривычная мягкость. Двигатель издал булькающий звук. «Валиант» дернулся и сердито заворчал.

– Плохой симптом.

– Да.

Уил оглянулся. Полицейские машины превратились в единое целое. Они следовали за ними на значительном расстоянии и без каких-либо проблем повернули на грунтовку.

– Они будут тут сидеть и ждать, когда у нас кончится бензин.

– Не будут.

– Позволь мне внести кое-какие изменения, – сказал Уил. – Мы останавливаемся, они нас арестовывают, тебе оказывается медицинская помощь. – Элиот ничего не сказал. – После этого ты вытаскиваешь нас. С помощью своего слова-вуду. – Он наклонился вперед и оглядел небо в поисках вертолета. – Тебе не кажется, что нашим приоритетом должно быть твое состояние?

– Наш приоритет – элементарное слово.

– Ах, да. Слово. – Уил посмотрел вперед. – Там на дороге что-то есть. – По обе стороны от дороги тянулся забор, а то, что было посередине, расплывалось в дрожащем раскаленном воздухе. – Там ворота?

– Колючая проволока.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

– Ты действительно уверен? – переспросил Уил, но к тому моменту, когда он произнес последнее слово, ответ стал ясен сам собой. Это был барьер из красных и желтых блоков. «Валиант» врезался в них, и Уилу в лицо полетел желтый блок, который с легким чмоком отрикошетил от лобового стекла.

Уил поглядел в заднее стекло. Разноцветные блоки медленно катились по дороге.

– Пластмасса, – сказал Элиот.

– Ты же говорил, что проволока.

– В последний раз была проволока.

Полицейские машины уменьшались.

– Эй, а они остановились.

– Это потому, что они верят в то, что им наговорили про Брокен-Хилл. Они не хотят умирать.

– Значит, сюда никто за нами не погонится? Мы в безопасности?

– Обычные люди – нет. А пролы – да.

– Ах, да, – сказал Уил, озадаченный. – Пролы.

– А еще ИВПы, – сказал Элиот. – Ты этих еще не видел. Когда они объявятся, нам не обойтись без слова. – Он бросил взгляд в зеркало заднего вида. – Я сейчас остановлюсь. Поведи немного.

Машина остановилась. Уил обежал ее, пригибаясь на тот случай, если у копов есть оптические прицелы или вдруг появится вертолет, в общем, на всякий случай. Предугадать он не мог, случиться могло что угодно. Двигатель зачихал, и Уил подумал: «Прошу тебя, дружище, не умирай». Он открыл водительскую дверцу. Элиот уже сидел на пассажирском месте и напоминал мешок, который бросили на сиденье. Одна его рука лежала на животе. Лицо, казалось, было из бумаги. Водительское кресло было мокрым от крови.

– Проклятье, – сказал Уил.

– Садись.

Он сел на пятно. Остро пахло землей, как в огороде после дождя.

– Плохи твои дела, Элиот. – Уил закрыл дверцу и тронул машину с места, пока в ней еще оставались силы. – В Брокен-Хилл есть больница? Или клиника? – Он бросил на Элиота быстрый взгляд, испугавшись, что тот умер за прошедшие пять секунд. Но Элиот был жив. – Может, здесь мы сможем что-нибудь сделать для тебя. – Может, у Элиота есть познания в медицине. Может, у него получится вытащить пулю из своего тела и подобрать себе правильную дозу лекарств десятилетней давности. Он же втыкал иглу в глаз Уилу – так что наверняка разбирается в каких-то вопросах. Двигатель кашлянул трижды. Впереди показалось какое-то сооружение, нечто старое и промышленного назначения. – Ты слушаешь?

– Да. Хороший план.

– Разве? – По выражению на лице Элиота Уил понял, что все наоборот. – Черт! Тогда что?

– Мы найдем слово.

– И? – Элиот ничего не ответил. – Что… – начал Уил и приказал себе прекратить засыпать Элиота вопросами. Пусть тот сосредоточится на сдерживании своего темперамента.

Справа появился дом, заброшенный, с выгоревшей на солнце краской. В Портленде Уил видал развалины и похуже. Кстати, дом не выглядел нежилым. А, все дело в окнах, сообразил он. В них стекла целы. И вокруг нет ни сорняков, ни буйных зарослей. Все выжгло солнце. Уил заметил тут и там серо-белые кучи и подумал: «Муравейники?» Одна была на дороге, он ее разглядел и выкрутил руль.

– Черт!

Элиот хмыкнул.

– Скелеты, – сказал он.

Конечно, это были скелеты. И все же… Скелеты. На дороге. В поле зрения появилась длинная заправка. Из сгоревшего микроавтобуса свисал еще один скелет. Уил покосился на Элиота, проверяя, видит ли тот это и испугался ли хоть капельку, но глаза раненого были закрыты.

– Элиот.

Его глаза открылись. Он принялся усаживаться прямо, и двигался он так, будто укладывал на сиденье нечто тяжелое.

– Не давай. Мне. Закрывать глаза.

– Вот поэтому я и говорю. – Указатели сияли, отполированные ветром. «УЛИЦА СУЛЬФИДА». «ШАХТА ОТКРЫТОЙ РАЗРАБОТКИ № 3». Складывалось впечатление, будто жителям изначально хотелось стать местом химической катастрофы. Только катастрофа не произошла. Это была просто легенда. Что-то щелкнуло у него в мозгу. Какое-то воспоминание.

– Где твое слово?

– Больница, – сказал Элиот.

Уил удивленно посмотрел на него.

– Ты наконец-то захотел в больницу?

– Слово. В больнице. В отделении «Скорой».

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю, – сказал Элиот.

Уил сбавил скорость, потому что теперь дорогу усеивали кости. Иногда у него просто не было выбора и приходилось ехать по серым грудам, при этом звук был как от ломающихся веток, и он морщился. Увидел библиотеку, чьи ступени за полтора года подгоняемый ветром песок превратил в пандус. С трудом верилось, что скелеты – это люди. Уил знал, что это так, но не верил в это. Он вгляделся вперед, выискивая указатель на больницу. Справа из магазина торчала задняя половина пожарной машины, передняя была внутри. Что бы тут ни случилось, происходило это не быстро. У людей было время убежать. Или хотя бы попытаться. Уил вел машину по горам скелетов. На некоторых были какие-то вещи. Он не хотел замечать этого, но избежать не мог. Плоть сгнила, а вещи сохранились. Он видел отблески солнца на кольцах, сохранившихся на костях пальцев, на ременных пряжках, на золотых серьгах, браслетах, кулонах. На тротуаре Уил увидел скелет, очень маленький. Его охватило дикое желание убраться отсюда. Оно возникло неожиданно, поднялось откуда-то из самых примитивных глубин.

Уил увидел кафе и агентство недвижимости, и оба показались ему знакомыми, только воспоминание было слишком далеким, путаным и затянутым дымкой. Он убедил себя, что не надо избегать улицы Окисла, и направил «валиант» на самую толстую кость, бедренную. А что, если она расщепится и острым концом проткнет покрышку? Ну и пусть. Машина и так на последнем издыхании. Как и Элиот. Как и он сам. В настоящий момент они все близки к смерти. Она тут повсюду.

Уил увидел голубую вывеску с белым крестом.

– Элиот! Я нашел ее. Оставайся со мной.

Он лавировал между машинами, загромождавшими улицу. Здесь разрушения были сильнее, все стекла выбиты, а кости покрывали землю, как снег. Все здания, стоявшие напротив больницы, представляли собой руины, и так было по всей улице. Сгорела, возможно, половина делового района города.

– Говоришь, твое слово в отделении «Скорой», да? – Уил это помнил. Ему не надо было, чтобы Элиот еще раз повторял это. Он просто старался не молчать.

Уил увидел вывеску «НЕОТЛОЖНАЯ ПОМОЩЬ» и направил «валиант» туда, протискиваясь между двумя сгоревшими пикапами. На пандусе стоял белый минивэн «Скорой». За ним Уил разглядел широкую двойную стеклянную дверь и красную надпись и рванул ручник. Он не успел заглушить двигатель, потому что тот булькнул и умер сам.

– Элиот. Приехали.

Голова раненого дернулась:

– Хорошо.

– Помочь тебе внутри? – Тот покачал головой. – Забыл. Тебе придется остаться здесь. А я пойду искать слово.

– Не…

– Не рассказывать тебе о нем ничего. Понял. – Элиот кивнул. Он был вынужден последовать совету Уила: расслабиться. Он ослабил контроль. Элиот больше не был главным.

– Скоро вернусь. – Уил вылез из машины.

Он оказался не готов к тишине. Захлопнул дверцу машины – и звук испарился. Под ногами скрипел песок. Тишина сомкнулась на нем, как кулак.

Уил обошел минивэн. Стеклянная дверь в отделение была странного черного цвета. Но не из-за краски. Она была запачкана. Уил, сам не понимая почему, замедлил шаг. Нет. Все он понимал. Просто ему не хотелось оказаться лицом к лицу с тем, что превратило три тысячи человеческих жизней в ременные пряжки и кости. Задняя дверь минивэна была открыта. Уил заглянул внутрь. Носилки, матерчатые ремни, приборы, маленькие бутылочки – все, что он и ожидал увидеть. Но от увиденного в мозгу опять что-то дернулось. Опять появилось знакомое ощущение узнавания. Он заколебался, размышляя. Кое-что из содержимого «Скорой» может пригодиться Элиоту. Можно воспользоваться водой. Уил забрался в машину, собрал все, что напоминало лекарственные средства, и вернулся в «валиант». Глаза Элиота были закрыты.

– Элиот! – Глаза открылись. – Не спи! – Уил ссыпал свой груз раненому на колени. – Вот, принес тебе. – Элиот опустил взгляд. – Кое-какие лекарства. И вода. Тебе нужно много воды.

– Что…

– А знаешь, думаю, ты прав. Я действительно жил здесь. Я все острее чувствую, что это место мне знакомо.

– Черт, – сказал Элиот. – Слово.

– Я его еще не раздобыл. Я решил, что сначала нужно заняться тобой. – Глаза Элиота расширились. – Ладно! Ухожу! Господи!

Уил вернулся к двери в отделение. Он подошел достаточно близко, чтобы разглядеть силуэты за темным стеклом. И понять, что это такое. Два или три десятка трупов, прижатых к стеклу. И это было только то, что он смог увидеть. А ведь помещение может оказаться герметичным, подумал Уил. Тогда воздух будет токсичным. И убьет его. Он потрусил к «валианту».

– Черт! – сказал Элиот.

– Подожди секунду, – сказал Уил. – Я хочу спросить кое о чем. Ты уверен, что нам надо открывать этот ящик? Ведь то, что внутри, убило много людей. Речь идет о чем-то невероятно опасном. Мне кажется, это большая глупость – входить внутрь и пытаться забрать его. Это же огромный риск. Ты это понимаешь? Ты говоришь, что я невосприимчив, но ты уверен в этом? А что, если в тот раз я просто как-то уберегся от него? Пролежал в канаве, а оно пролетело надо мной? Я хочу сказать, Элиот, что помещение отделения «Скорой» забито трупами, от стены до стены. Понимаешь, от стены до стены. А в этом помещении, полном трупов, есть нечто, что заставляет меня задуматься о том, хочу ли я туда зайти. Не смотри на меня так. Дай мне минутку. Дай мне одну… Я знаю, что тебе больно. Иду. Но отнесись серьезно к тому, что я делаю. Больше мне от тебя ничего не нужно. Я только хочу, чтобы ты признал… на секунду… простой факт: мне грозит смерть. Ясно? Возможно, мне суждено умереть. Я иду с радостью. Я ухожу. Всё в порядке. Я только хочу…

Уил отвернулся и пошел прочь. Стекло было очень темным. Он с трудом переставлял ноги. А вот и дверь. Уил провел пальцем по стеклу. Оно было теплым. Как будто внутри билось сердце. Хотя никакого сердца там не было. Дверь нагрело солнце. Здесь все вокруг было теплым. Уил оглянулся на «валиант», но не увидел его за минивэном «Скорой».

– Элиот, если я не вернусь, – крикнул он, – будь ты проклят! – Его голос дрогнул. Он распахнул дверь.