Пробуждение страсти Филлипс Карли

Глава 18

Когда-то Сэм посоветовал Майку жениться на Каре, остаться в Серендипити и пустить здесь корни. Он был уверен в правильности своего совета, поскольку брат обрел семейное счастье. Майк купил дом и завел семью. Однако Сэм считал, что его собственная ситуация совсем не походила на ту, в которой находился его старший брат. Ведь он, Сэм, не собирался никуда уезжать из родного города. Что же касается Николь, то она не верила в его любовь, и он не знал, как убедить ее в искренности своих чувств.

Удрученный и разочарованный, Сэм сидел один дома, гадая, что делала сейчас Николь, находившаяся по соседству. В конце концов он решил съездить к родителям.

Сэм застал мать в саду; она возилась с цветами, росшими на клумбе.

Сэм опустился на колени рядом с ней.

— Привет, мама.

— О, сынок!.. Мне хочется обнять тебя, но у меня грязные перчатки. — Глаза Эллы сияли. — Но что ты здесь делаешь?

— Разве я не могу просто так приехать к вам, мама?

— Конечно, можешь. — Мать посмотрела на него с беспокойством. — Но у тебя сейчас взгляд обиженного маленького мальчика. Такое выражение лица я видела у тебя во время событий, о которых мы с тобой не будем говорить.

Сэм покачал головой, удивляясь тому, насколько глупым и упрямым он был когда-то.

— Теперь уже можно говорить о Джине, мама.

Элла наконец-то сняла перчатки.

— Помоги мне встать.

Сэм поднялся на ноги и помог матери подняться.

— Пойдем куда-нибудь присядем, — предложила она.

Они подошли к крыльцу и сели на верхнюю ступеньку.

— Что у тебя на сердце? — спросила мать.

— В моем сердце — только Николь.

— Но в этом нет ничего плохого… Или ты что-то натворил?

— С самого начала я сказал ей, что не хочу серьезных отношений, что их у меня никогда не будет. Поэтому потом, когда я одумался и признался ей в любви, она не поверила мне.

— О-о, Сэм…

Он посмотрел на мать с виноватым видом. В этот момент он походил на ребенка, совершившего проступок.

— Я готова убить Джину за то, что она с тобой сделала, — сказала Элла. — Она должна была объясниться с тобой сначала, а потом уже бежать к другому парню. И уж, во всяком случае, не бросать тебя у алтаря. Но, Сэм, неужели ты не понимал, что все дело в ней, а не в тебе самом?

Прищурившись, он взглянул на полуденное солнце.

— Я не могу изменить прошлое, но я хочу убедить Николь, что у нас с ней есть будущее. Однако все дело в том, что в ее семье никогда не было теплых доверительных отношений. Она воспитывалась в атмосфере равнодушия и фальши, и поэтому не может поверить мне. — Сэм пожал плечами. — К тому же я так долго боролся со своими чувствами, что не виню ее в недоверии ко мне.

Мать крепко обняла его.

— Прошли те времена, когда тебя можно было утешить с помощью молока и печенья.

Сэм засмеялся.

— А я-то думал, что ты, возможно, дашь мне мудрый совет.

— Мне кажется, он тебе не нужен.

В этот момент у их дома остановился белый «мерседес» — машина Николь. У Сэма перехватило дыхание.

— Что-то подсказывает мне, что Николь приехала сюда не для того, чтобы увидеться со мной, — сказала Элла, вставая. — Мне, пожалуй, лучше уйти.

Сэм тоже встал. Помахав выходившей из машины Николь, Элла направилась к гаражу, через который можно было войти в дом. Когда она ухаживала за цветами, обычно пользовалась этим входом, чтобы не носить грязь в прихожую.

Сунув руки в карманы, с сильно бьющимся сердцем Сэм подошел к подъездной дорожке. Николь — в белой юбке и желтом топе — шагнула ему навстречу. Сэма так и подмывало обнять ее и прижать к себе. Он едва сдерживал свой порыв. Сэм не знал, зачем Николь приехала сюда, и боялся испугать ее своей необузданностью. А она смотрела на него настороженно.

Какое-то время оба молчали. Наконец она произнесла:

— Привет.

— Привет, Николь.

— Тебя трудно найти.

— Нетрудно, если знать, где искать. Ты же вот нашла. — Сэм усмехнулся. Ему было приятно сознавать, что Николь разыскивала его.

Она тяжело вздохнула:

— Я приехала, чтобы попросить у тебя прощения. Я понимаю, что вела себя нечестно по отношению к тебе. Ты признался мне в любви, а я отвернулась от тебя.

— Ник…

Она покачала головой; ее, должно быть, терзали угрызения совести.

— Мне необходимо было сказать тебе все это. Сэм, выслушай меня, пожалуйста.

Он кивнул:

— Да, продолжай.

— Ты никогда не вводил меня в заблуждение, не пытался обмануть. Ты не готов к серьезным отношениям, и я знала это. Это я по ходу дела неожиданно изменила правила игры. Вина за это — на мне. Я поняла, что не могу заниматься сексом без эмоциональной связи с тобой, и я… влюбилась. Но когда я призналась тебе в этом… Поверь, я вовсе не ожидала взаимности. Конечно, я бы хотела, чтобы ты любил меня, но… — Николь робко улыбнулась. Сэм же испытывал сильнейшее желание запечатать ей рот поцелуем и прекратить этот разговор. — Так вот, когда ты сказал, что любишь меня, я оттолкнула тебя, потому что ты познакомился с моей семьей и видел, как ведут себя мои родители… Отец держался холодно и отчужденно, а мать унизила, растоптала меня. Разве после этого ты мог испытывать желание быть со мной?!

Сжав кулаки, Сэм боролся с самим собой. Наконец, шагнув к Николь, он крепко обнял ее и проговорил:

— Тебе не нужно ничего объяснять.

Николь расслабилась, нежась в его объятиях.

— Но я должна закончить свой рассказ.

— Ладно, хорошо, — кивнул Сэм, отступая на шаг. — Говори же…

— Я сказала себе, что ты рано или поздно бросишь меня и мне нужно быть готовой к этому. Ведь наше расставание — это только вопрос времени. Я должна была защитить себя от боли. Я думала, слова моей матери подтолкнут тебя к бегству от нашей семьи. — Николь брезгливо скривила губы, вспомнив визит матери. — Я была настолько опустошена, что не могла тебе поверить, когда ты признался мне в любви. Но ты не сдавался. Ты продолжал ухаживать за мной, возил на работу, приезжал ко мне, посылал мои любимые цветы. А потом ко мне приехал отец…

Сэм вскинул голову.

— Если он обидел тебя, то я…

Николь с улыбкой покачала головой:

— Нет, на этот раз он вел себя не так, как обычно. Он сообщил, что отказался помочь отцу Тайлера из-за его попыток запугать меня. Ведь это Роберт подослал ко мне русских. — Николь тяжело вздохнула. — А еще отец сказал, что я много значу для него. Он сделал такое признание потому, что ты обвинил его в безразличии к дочери. Ты ведь, по существу, сказал ему, что он — плохой отец. Именно тогда я поняла: ты действительно испытываешь искренние чувства ко мне. — Она шмыгнула носом, утерла влажные глаза и вдруг рассмеялась. — Ох, у меня такая каша в голове! Смысл моих слов в том, что я наконец поверила тебе.

— Ты закончила? — спросил Сэм. — Я тоже хочу кое-что сказать тебе.

Николь снова улыбнулась; казалось, она вся светилась изнутри.

— Да, теперь я замолкаю.

Он схватил ее за руку.

— Ты не верила мне, и я сам был в этом виноват. Но клянусь, впредь я никогда не дам тебе повода снова усомниться во мне.

— Я скучала по тебе. Даже открытие пекарни не избавило меня от тоски.

— Я тоже скучал. Но я чертовски горжусь тобой. Ты очень многого добилась.

Николь тихо рассмеялась:

— Знаешь, я и сама горжусь успехами, которых достигла за короткое время. Правда, я не привыкла к этому чувству, потому что росла в атмосфере пренебрежения и вечных унижений. И мне было больно, что человек, которого я люблю, стал свидетелем ужасных отношений в моей семье. — Николь нервно передернула плечами.

— Дорогая, все это в прошлом, забудь. Если твои родители снова захотят увидеть тебя, то пусть ведут себя прилично, иначе я не разрешу им встречаться с тобой.

Николь провела пальцем по его щеке.

— Теперь у меня есть собственный полицейский… то есть детектив, который возьмет меня под свою защиту.

— Да, так и будет.

Тут Сэм вдруг подхватил ее на руки, и Николь взвизгнула от неожиданности:

— Что ты делаешь?! — Она осмотрелась, но они были одни.

— Я отвезу тебя сейчас к себе домой, где отныне ты будешь жить. Тебе придется отказаться от аренды, потому что я не намерен жить отдельно.

Николь снова рассмеялась:

— Похоже, у тебя есть долгосрочные планы, и мне это нравится.

— Милая, я собираюсь жить с тобой до конца своих дней.

Сердце у Николь гулко колотилось. Слова Сэма придавали ей уверенности в завтрашнем дне. Она всегда жаждала не только страсти, но и любви, преданности, душевного покоя. Однако ее мучил один вопрос.

— Сэм, а ты уверен, что твоя семья примет меня? Ведь Виктория когда-нибудь выйдет из клиники и…

— Но ведь она твоя сестра-близняшка, Ник, — заявил Сэм. — И если она выздоровеет и явится к нам, мы примем ее как близкую родственницу. Я уверен, мы справимся со всеми трудностями.

Николь закрыла глаза и подумала: «Чем я заслужила такое счастье?» От любви и нежности у нее перехватывало дыхание.

— Я так сильно скучала по тебе, — прошептала она, прижавшись щекой к его щеке.

— Я люблю тебя, Николь. — Держа ее на весу одной рукой, Сэм залез в карман и достал ключи от машины. — Когда мы приедем домой, я тебе докажу это на деле. За твоим автомобилем мы вернемся потом.

Николь опять засмеялась и воскликнула:

— Мне нравится ход ваших мыслей, детектив! Вы для меня — идеальный вариант!

— Мы вообще идеальная пара, — сказал Сэм с усмешкой. — Мы отлично подходим друг другу.

Он припал к ее губам, и в его поцелуе было обещание грядущих наслаждений и долгой счастливой жизни.