Поломанные Константы Крыховецкая Ирина

– А при чем тут мой муж? – всхлипнула Ника.

– Кто? – Дил ошарашенно посмотрел на Нику. – Егор Торин – твой муж.

– Ну, сестрица, не бывает таких совпадений, – сам себе прошептал Дил, – что ж вы, решили проверить, есть ли у меня сердце? Есть! А где твой муж? – вкрадчиво спросил Дил.

– На фронте.

– Бедная моя, да Егор Торин погиб! Лет двадцать пять тому!

– Нет, он тогда родился, а погибли его родители, – всхлипнула Ника.

– Как интересно, – Дилан замер, взявшись за руль. – Ты знаешь, как звали его папу и маму?

– Нет, – дрожащими губами проговорила Ника, – маму, кажется, звали Венера.

– Вот как?! – Дилан откинулся в кресле. Нет, хватит, больше он на эту удочку не попадется. Перед ним была настоящая Заряна, и она любила того, с кем он вечно ратоборствовал! Его брата! Так вот почему тогда, давно, Егор показался ему таким знакомым, похожим на него самого. А вот интересно, их сестрица, Сова Полярная, личность беспристрастная, папенькина доча, кого она более любит, его или его брата? Что же она сокрыла еще, его сверхъестественная сестрица?! А братец.

– Безгрешный наш, – прошептал Сомерсет, – чужих женщин уводишь, значит.

– Я думаю, ты вспомнишь меня, дорогая, – вдруг заявил Дилан, я помогу тебе.

– Отпусти меня, ненормальный!!! – Закричала вдруг Виктория.

– А ты не так смиренна, как показалась. Не отпущу. Ты мне нужна, у меня важное дело.

– Какое? – по инерции спросила Виктория.

– Рассказать тебе? – Дилан даже удивился. – А собственно, почему бы и нет, может, ты рассудишь все иначе, не так, как мадам История…

– Итак, они тебя распяли, – проговорила Анна, – всегда меня интересовал вопрос, зачем тебе это было нужно? Оказывается, только так ты мог найти Люцифера и уничтожить его… но ты же не уничтожил его?..

– Ну не только Люка, еще кой-какую нечисть. Не уничтожить – согнать его с «насеста».

– С чего?

– Существуют пространственные переходы, по которым души умерших людей как бы переходят в другое состояние, воплощение. Эти переходы похожи на громадные круглые тоннели, если можно так сказать. Все тоннели крутятся, подобно гигантским колесам, раскинувшимся на все Мироздание. Но у всех переходов есть точка пересечения. Каждый человек попадает вначале в нее, а потом начинается путешествие по иным путям.

– Похоже на сказку о Сансаре… – заметила Анна.

– Не похоже, а именно это и есть колеса Сансары, – кивнул Егор, – точка пересечения является не только выходом в другие переходы, но и точкой соприкосновения всех миров. Проход на Небо. Только сейчас это место занято братцем и нечистью, вот мне и надо немного «посанитарить». А то. заторы в переходах, Аннушка.

– И как ты это собираешься сделать, Егор?

– Точка пересечения – это ваш городок, – ответил Егор, – Дил, брат, сейчас направил энергию всего живого на Земле в космос.

– Зачем? – не поняла Анна.

– Чтобы побыстрее покончить с цивилизацией.

– Как это? – растерялась Анна.

Егор выруливал по городским завалам и медленно рассказывал.

– Раньше у этой звезды была вторая звезда. Но она погасла много-много лет назад, осталось железное тело, просто магнит, парящий вокруг орбиты оставшейся звезды.

– Большой? – Аннушка закусила губу.

– Раз в восемнадцать больше Земли.

– Ого!

– Да, вот в скором времени, со дня на день, она и появится.

– Как так?

– Потому что Дилан сжал времена и эпохи, ее орбита – почти двадцать шесть тысяч лет. Но поскольку сейчас с Земли идет отток информации, из-за сдвига во времени он повлиял на все, что связано с Землей. Мертвая звезда, что называется, вот-вот прибудет.

– А приливы? – прошептала Анна, с ужасом думая, с кем же на самом деле сейчас Эля.

– Ох и приливы же начнутся, Аннушка, – ответил Егор.

– Что же делать?! Егор, ты же должен знать!!!

– Вот я – буквально – и промою засоры, и переверну все как надо.

– Ага! – Анна сделала круглые глаза. – Так цунами – твоих рук дело?

– Не моих, больше Дила и Совы, но сейчас это уже не цунами, – отозвался Егор, – это вода очищения, святая вода. В ней то, что Дилан отправил с Земли в космос, – информация о великом былом человечества, но там есть кое-что большее – благодатная почва для будущего. Так что, приготовься.

– К чему… – Анна не договорила, она и не заметила, что волна догнала их, подкравшись незаметно и обрушившись с ревом. – Совы? Это такая – такая блондинка?

– Да, ты знаешь Валентину? – удивился Егор.

– Сову. На днях она зашла ко мне в палату и сказала, чтобы я помогла, я как раз в коме была, – и Анна оборвала себя на слове, застыв как вкопанная, вспоминая что-то непостижимое.

– Что с тобой, блудница? – спросил Егор.

– Не разговаривай так с матерью, – на автомате поправила его Анна. Егор резко дал по тормозам и обернулся на Анну, погруженную в себя.

– Эра? Мама?

– Меня же здесь нет на самом деле, – жалобно заговорила Эра, – я сплю в коме, меня в нее Сомерсет отправил, спутав меня с погибшей Юноной, моей сестрой.

– Мама… – прошептал Егор. И Эра бросилась обнимать старшего, потерянного сына, – я думала, ты умер, мальчик мой, я думала…

– Прекрати, все позади, все позади, – шептал Егор, – ну накрутила Сова, нам надо спасти тех, ради кого она отправила твой дух через тысячи километров. Значит, они очень важны.

Водовороты закружили, как перышко швыряя большую машину с плотно закрытыми стеклами. Анна ухватилась за панель перед собой, отпустив сына.

Безумие стихии, казалось, длилось вечность. Навстречу в потоке воды летели обломки домов, деревьев, куски земли, человеческие тела с застывшими мертвыми гримасами ужаса на лицах.

– Не могу больше… – прошептала Анна, когда летящие навстречу тела в развевающихся одеждах стали встречаться слишком часто. Но Егор молчал, он по-прежнему вел машину, маневрируя в толще воды, словно под колесами находился твердый асфальт. Вскоре Анна успокоилась или, точнее, отрешилась. Как и раньше, она стала смотреть перед собой, не задавая вопросов Егору, понимая важность происходящего. Тела мертвых людей в бушующей воде теперь были иными. Анна задумалась, на некоторых людях была странная одежда. Что-то в одежде было не то, а что? Ушедшая четырнадцать лет назад с истфака на панель, Анна в изумлении поняла, что люди одеты в костюмы прошедших веков. Камзолы, сарафаны, жилеты, тоги, парчовые холсты, да все и не перечислишь.

– Словно это не цунами, а время убило их.

– Почти верно, – вдруг сказал Егор, – сколько народу накопилось, а скольких ты не видишь! Непростая моя водичка, она на времени дьволом замешена, к истокам путь держим, матушка.

– К истокам? – переспросила Анна.

– К истокам времен, – подтвердил Егор, – в точку пересечения колес Сансары. Пора восстановить разрушенную планету и поломанные Константы между мирами и в них…

Вертолет, в котором была Даша, сел на одном из высоких плоскогорьев у Эльбруса, сюда вода не должна добраться. Такого паводка давно не было, да еще цунами в Черном море, а потом в Средиземном, землетрясения. Даша задумалась, что, вовремя оповестив ее, Сова даже не представляла, сколько соседних стран оберегла от сумасшествия стихии. Людей эвакуировали всеми силами. Никто не мог объяснить, что происходит, люди искали ответы в научных сводах, но там их не было. Константы были опять сломаны, Даша это понимала. И в это место она прилетела не случайно, передали, что поутру сюда странная молодая женщина Наталья Байкалова вывела почти тысячу детей. Среди них Даша рассчитывала найти дочь. Это была ее последняя надежда отыскать Олесю. Агей был мрачнее тучи, отказывался есть и разговаривать, он искал дочь и не собирался останавливаться. Те истины, которые открылись Даше, она признавать не хотела. Ее дочь была прелестным, милым и очень добрым ребенком, она не может стать чужой, потерянной или чудовищем. Она не продолжение деда, нет – и точка. И Даша отправилась в лагерь, где расположились госпиталь и дети.

После нескольких часов личного осмотра всех и каждого Даша отчаялась – Олеси среди них не было. Она ворвалась в палату к женщине с такой же фамилией, как у нее, и увидела там убитого горем сына.

– Рожден? – Дарья села на скамью рядом с сыном и посмотрела на лежащую без сознания молодую женщину.

– Я не могу ее поднять, – почти проскулил огромный, сильный Рожден, – она умирает, мама!

– Нет, что ты! – и Дарья, положив руки на грудь женщины, начала работать над истерзанным телом, попутно открывая тайны ее удивительной души.

– Это твоя жена? – шепотом спросила Даша.

– Да, мама…

– Где же дети твои?! Рожден, как ты мог?

– Спаси ее, мама. – просил Рожден.

И Дарья всеми силами боролась за эту красивую молодую женщину, мать ее внуков и жену ее сына, который не смог справиться сам с ее ранами.

– Какой-то древний яд, – по лицу Дарьи текли слезы, – я даже не представляю, что это, Рожден, словно он не из нашего мира…

– Дарья Владимировна, – раздался голос врача, – перестаньте, поймите, она уже не с нами. Примите мои соболезнования. Эта удивительная женщина спасла почти тысячу детей.

– Нет, – прошептал Рожден.

– Сынок, – Даша с силой обхватила голову сына, словно убаюкивая, – сынок.

– Это Олеська виновата, – прошептал бледный Рожден, – только Олеська.

– Что ты такое говоришь, – испугалась Даша, – горе-то какое, в руки себя возьми, сын, у тебя дети! Олеся маленькая, она-то здесь при чем?

– Чудовище она, мама, чудовище…

Ужас переполнял душу Даши, она читала мысли и знания сына и не хотела ни верить, ни понимать.

– Она умерла? – раздался голос над их головами. Даша и Рожден подняли головы. Высокая блондинка в белом с золотой стрелой.

– Сова, – прошептала Даша, – ты можешь помочь?

– Отойдите, – скомандовала Валентина, а Даша ловко оттащила безвольно поникшего сына от тела жены.

– Наташка, – заговорила Сова, – это я, Наташка! – Сова положила руку на грудь Натальи: – Древний.

– Да-да, – подтвердила Даша, – какой-то древний яд, я не справилась, – уже тише.

– Тебе это незнакомо, девочка, – усмехнулась Сова, – Наташка, я знаю, ты меня слышишь. У тебя уже двое парней растет, я там где-то рядом… Мария где-то рядом, ты отыщи ее и помоги. Будем считать, что злой автор нашей с тобой истории перегнул палку, а я ее исправляю. Сова выхватила кинжал, усыпанный россыпью диамантов и изумрудов.

– Валентина, стой! – закричал испуганный Рожден.

– Будешь должен, – коротко улыбнулась Сова, – и не поминай имя мое всуе, понял?

Рожден послушно кивнул, соглашаясь. Тем временем Сова полоснула по запястью Натальи и сказала:

– Veteres exi creatura! Уходи, древняя тварь.

Из порезанной руки полилась черная густая кровь, тягучая и пузырящаяся. Лужа на полу образовала бесформенное пятно, а затем очертания пятна стали меняться, преобразовываясь в нечто кошмарное и отвратительное. Очень ловко Сова всадила в него сверкающий кинжал, почти не глядя. И, подождав, пока кровь стала алой и чистой, накрыла рану ладонью.

– Шрам будет, – прошептал Рожден.

– Шрам остался у Ники, когда ты правил на ней линию жизни Егора, не умеешь – не берись! – огрызнулась Сова удивленному Рождену. – Но все равно спасибо, «ангел».

– За что? – не понял Рожден.

– За Заря… за Нику и Егора. Береги их.

– Конечно, а как еще. – не понял Рожден.

– Да вот никак! – усмехнулась одними глазами Сова. – Судьба у вас такая.

Тем временем Наташа вдруг сделала вдох и приоткрыла глаза. Некоторое время она рассматривала невысокий потолок медицинской палатки.

– Это Эльбрус? – тихо спросила она. Рожден было сделал рывок к жене, но Сова жестом остановила его. Дарья стояла рядом, замерев от увиденного. Чем живут ее взрослые дети, отдалившиеся от нее?

– Да, Наташка, это Первый Камень, – ответила ей Сова, и Наталья перевела взгляд на нее.

– Марья! – воскликнула она слабым голосом.

– Тсс! – успокоила ее Сова. – Я тебя люблю. – Но сейчас я не она, ты найди меня, Наташ, там мои дети, пригляди за Марьей…

– Маша… – Наталья взяла Сову за руку в белой перчатке, но та встала и сделала шаг назад, отступая. В зеленых с искрами глазах Совы вспыхивали искры и стояли слезы. Она быстро вышла из палатки, подставив руки снегу и ласковому холодному ветру, слизавшему капельки крови подруги с белоснежных перчаток Валентины. Даша, незаметно вышедшая следом, осторожно стояла в стороне и ждала, пока Сова сама заметит ее.

– Я не могу помочь тебе на этот раз, Дарья, – обернулась Сова.

– Почему? – в глазах пронзительно-сиреневого цвета появились слезы отчаяния.

– Потому что Олеся пропала не просто так. Надо исправить Сломанные Константы, поэтому она пропала.

– Нет, ну как же. – Даша упала в снег на колени, бессильно скрестив руки на груди. – Ты так много можешь. Как же ты можешь отказать матери?

– Могу, – Валентина горько вздохнула, – но я обещаю тебе, что твоя дочь проживет долгую и насыщенную жизнь. Чересчур насыщенную.

Подул ветер, поднимая снежный буранчик и скрывая Сову с глаз Дарьи. Когда снег улегся, Валентина исчезла. И Даша смолкла, беззвучные слезы водопадом текли по ее лицу. Она поняла, что свою дочь она не найдет и не увидит никогда. И верить в страшные знания Рождена о сестре, которые она прочла в его голове, она не хотела.

Джип, в котором находились Дил и Виктория, также был накрыт водой. Также вокруг кружили руины разных эпох и плавали тела древних и современных людей вперемешку. Джип стоял под твердым скальным навесом, куда его точно привел Дил, видимо заранее приметивший это место. Сомерсет рассказал Виктории о причинах катастрофы, а теперь молчал, облокотившись о руль. Молчала и Вика, отчасти потрясенная рассказом бывшего императора, Дилана, дьявола, Дила, отчасти от увиденного за стеклом.

– Почему нас не раздавило водой? – раздался вопрос Виктории.

– Силовое поле, как, впрочем, и у Егора, – со вздохом ответил Дил.

– Егора?! – потрясенно переспросила Ника.

– Да, Егора Торина, – подтвердил Дил. – У нас есть сестренка, настырная такая, совершенно безбашенная, думаю, ты ее просто не помнишь. Так вот, даю миллион против одного, она давно привела его сюда, чтобы помешать мне.

– В чем помешать?

– Отправить в тартарары эту планетку! – рассмеялся Дилан. – Ты ничего не сказала в ответ на мой сказ…

– А что я могу сказать…

– Люк, Дил… – подсказал Дилан.

– Ах да, Утренняя Звезда, Люк, или император Дил, – кивнула Виктория, смотря перед собой и не двигаясь, – что я могу сказать? – Ты похож на утреннюю звезду, ты красивый, наверное, почти как Бог.

– Не почти, а Бог, – поправил Дилан.

– Вот видишь, – ответила Виктория, – а я так не считаю. какой с меня спрос?

– И все же? – ухмыльнулся Сомерсет.

– Я существо порядка, не хаоса, мне нравится свет, а не тьма. И хоть для тебя это лишь условная теософия, для меня устой жизни, закон. Я не смогу жить в мире, где Богом будешь ты, а порядок вещей изменится в противоположную сторону.

– Ты сейчас человек, ты не поймешь и не заметишь, стоит лишь колесу Сансары повернуться еще раз!

– Если происходящее сейчас реально, то я больше ни на йоту не сомневаюсь в бессмертии души, – ответила Виктория, – а душу не изменишь. Душа будет страдать в твоем мире.

– Ты страдаешь и сейчас, – заметил Дил, – твои родители покинули тебя, твой венчанный Отцом моим муж погиб, ты одинока и страдаешь. Но мир моего брата тебя больше устраивает, чем мой?

– Отец бросил меня, потому что в нем сильны были твои пороки. Мама умерла так рано, потому что в стране навели порядок одержимые тобой. А если Егор погиб, потому что вы, Боги, развязали войну за Веру, то не говори мне, что он жив! Если сейчас за все дела отдувается человечество, то в твоем мире, Дил, люди будут иссечены обвинениями и страхом.

– Но не ты, – поправил Дил.

– Я не с тобой, я с ними, я не люблю тебя, неужели непонятно!

– Ну что ж. – согласился Дил и шумно вздохнул, – ты выбрала, что хотела. Все-таки он.

Не всегда наш выбор совпадает с тем, каким мы его представляем. Я тоже выбрал любовь однажды. Теперь навечно проклят за нее. Но я хотя бы борюсь, а ты плывешь по течению времени, проваливая мои планы.

– Потому что ты лишил меня права на борьбу. Зачем я тебе, Дьявол? – спросила Виктория.

– Не люблю это прозвище, – скривился Дил, – если братец не уступит, то я принесу тебя в жертву в точке пересечения Сансары, тогда кровь твоя будет на святых ручках моего братишки, что недопустимо. Убить то, что любишь! Свет! Свет! Сколько правил!

– Ясно, – спокойно кивнула Виктория и откинулась в кресле…

Стало мелеть, вода невероятно быстро сходила, обнажая голые острые выступы белых камней и черную мокрую землю. Город исчез с лица Земли.

– Все, конец пути, мама, – сообщил Егор и вышел из машины. Анна поспешила за ним. То, что предстало ее взору, было не менее страшным, чем увиденное в потоках воды. Голая земля покрыта не камнями, а белеющими человеческими останками, нагроможденными целыми кучами костей и черепов. Самым непостижимым было то, что все эти незахороненные кости стонали и выли от боли. Их голоса перемешивались и превращались в один сплошной жуткий гул. А пространство над этой бесчисленной тьмой людей вздыхало как живое и ухало. От каждого человека, или бывшего человека, исходило сияние, которое закручивалось, вплетаясь в общую мощную спираль, терявшуюся в небесах, как в воронке. «Так вот он откуда, этот странный гул», – трясясь от перенапряжения и страха, подумала Анна.

– Апофеоз… – уже вслух сказала она.

– Хаос и беспредел, – отозвался Егор.

Неожиданно из-за груды костей показался джип Анны. Он остановился метрах в ста от их машины, и сердце Анны заколотилось – в машине сидела Виктория. Даже издалека ее лицо выглядело совершенно белым, бледным пятном. Дверца джипа открылась, и на землю спрыгнул мужчина, «братец», как поняла Анна. Он медленной ленивой походкой приближался к ним. Одетый в черные шелковые рубашку и брюки, оттеняющие его белые волосы и изумрудные глаза, он удивительно походил на Егора. Только одежда, цвет волос и глаз разнил их.

– С чем пришел, возлюбленный сын Отца моего? – ухмыляясь, спросил Дил.

– С огнем и мечом, брат, – ответил Егор.

– Хочешь очистить это болото огнем? – Егор обвел рукой страшные просторы. – Что ж, похвально. Я знал, что рано или поздно ты доберешься сюда и освободишь и души, и Путь для них, это же так гуманно – клонировать Землю, я лишь немного ускорил все!.. У меня для тебя подарок.

– Я не люблю твои дары, – сказал Егор, – что ты задумал?

– Со мной девушка, ты знаешь, – сообщил Дилан, – это будет последняя жертва, принесенная в Точке Пересечения.

– Ты не сделаешь этого, Дил, – прошептал Егор.

– Сделаю, – рассмеялся Дил, – на твои белые одежды прольется кровь невинной жертвы. Она умрет из-за тебя… Вот Мироздание перевернется-то!

Сильный ветер распахнул дверцу джипа, выталкивая из него молодую девушку. Егор прищурился.

– Ника?! – внезапно он вспомнил все-все до конца. – Ника! Стой там!

– Егор! – Ника было рванулась вперед, но очень твердая рука остановила ее и затолкала обратно в джип. Высокая блондинка, очутившаяся внезапно в автомобиле, смотрела на Викторию с усталостью: – Я просила тебя – не лезь в дела, которые не помнишь!

– Вы кто?!

– Вот же, – Сова надулась, – умрешь – узнаешь!

Ника пораженно замолчала.

– Хорошо, – Егор помолчал, дождавшись, пока Дилан перестанет смеяться, – а если я предложу тебе сразиться, Дил? Один на один…

Глаза Люцифера сузились.

– Без посторонней помощи, брат?

– Конечно, Дил, в обмен на жизнь женщины.

– Ты ставишь ее жизнь превыше своей?

– Это мое дело…

Когда дерутся исполины, есть ли смысл вмешиваться смертным? Есть ли силы у человека, чтобы помочь? Нет…

Небо окрасилось багряным светом, яростный ветер заглушил жуткие стоны неприкаянных душ, пронзительные мечи Адептов разрезали небосвод, обрушившийся дождь был соленым и красным. Если судьба всего человечества, Мироздания зависела от идущего боя, так ли важны тонны кровавого дождя? Так ли важны, если ставка – сама жизнь. И так ли важно, сколько времени длиться бою? Путь воина – это тенистая тропа, в конце ждет лишь кружка горячего молока из рук чужой матери. Путь темного адепта, взявшего меч, – это дорога к славе и трону, за которыми ждут проклятия и поругания. Путь светлого адепта, взявшего меч, – это всегда дорога бесконечности, в конце которой ждет вечность. Но никогда не ясно, чем закончится бой, в котором равны Боги и Люди.

Два мощных потока неожиданно схлынули. Егор тяжело вздохнул, вытер рукой пот со лба и поднял глаза на Дилана. Тот был так же вымотан, но злость и отчаяние огнем светились в его глазах, он с ненавистью, сощурясь, смотрел на Егора. Темные воды стали опять прибывать, вокруг Сомерсета забулькала вода, и темные твари, с клешнями, в шипах, издавая страшное зловоние и вой, поднялись из воды. Это было странное, адское, бесчисленное войско, выросшее за плечами Дилана Сомерсета.

– Несть числа этим мразям, – прошептал Егор. Дилан рассмеялся и развел руками:

– Ну что братец? Может, оставим бой? Ты проиграл – посмотри вокруг! Темное небо, ливни, грозы, тела людей и смерти! Или я прекращу! Но ты должен выполнить одну просьбу мою.

– Какую? – спросил Егор, недоверчиво глядя на Дилана. Тот молча подошел к двери джипа и, открыв ее, вытащил молодую девушку. – Убей ее, омой руки кровью невинной, Господи! – смеялся Дил. – Она так любит тебя, что готова идти за тебя, дурака, на смерть! Даже лишь за Имя твое!

Небо разрезала косая молния, черно-бурая львица выскользнула в воду, лапой отшвырнув десяток тварей, следом, из той же огненной молнии, словно в дверь, выпрыгнула высокая блондинка и, став рядом со львицей, гневно посмотрела на Сомерсета. Твари в воде зашипели и отползли в сторону.

– Это не твоя война, сестрица, – в голосе Дилана читалась угроза.

– Моя дочь, Дил, – ровно, даже монотонно произнесла Сова, – ты хочешь, чтобы твой брат убил мою дочь Заряну? Так ли это?

Дилан с тоской и отчаянием посмотрел на Сову.

– Валентина, это не твоя война, мне хуже, чем тебе!

– Ты это устроил! – голос Совы не изменился. – Я не тронусь с места, Егор будет не один.

– Ты пойдешь против Констант? – рассмеялся Дилан.

– Ради своего ребенка – да!

– Не нужно, сестра, – заговорил Егор, – это мой бой, я не омою руки кровью невинной, я буду сражаться.

– Но ты же один? – спокойно спросила Сова, оглядывая его, измотанного, еще не отдохнувшего после ада и войны. – За Люцифером армия. Армия из древних подданных черной химеры.

– Я привык.

– Но ты не один, – не согласилась Сова и вдруг, изменившись в лице – словно надела безжалостную маску, закричала: – Рожден!!! Ригден!!! Помогите брату… Да будет исполнена ваша миссия.

В воде появились два оглядывающих человека.

– Ребята, помогите брату, это ваша битва, – сказала Сова и белой птицей взмыла вверх.

Ригден и Рожден, переглянувшись, посмотрели на Егора. А потом на чудовищную армию перед собой.

– Дил, – Рожден поджал губы, узнав врага.

– Внуки! – рассмеялся Сомерсет. – А я соскучился! Кто вам Торин? Никто! А я ваш дед, ребятки, как нас неудачно столкнула хитрая моя сестрица, а? Давайте ко мне?

– Стой там, где стоишь, – по-медвежьи, рукой отмахнулся от слов Дилана Рожден, – я предан Господу своему, а брат мой – мне. Понял логику? Зря опять кашу заварить удумал.

– Не ко времени, – подтвердил Ригден и, подняв руку, с громким рыком сделал сальто в воздухе, перевернувшись назад. И вот уже на Дила смотрел огромный белый волк, а за ним, словно из прозрачного тумана, возникали волки – волки, не стая – полчище.

– Что ж ты, княже, – покачал головой Сомерсет. – Ну а ты, внучок, на что способен? – Дилан обратился к Рождену. Но тот лишь тряхнул головой. Медведь. Огромный таежный медведь-оборотень. И за ним сотни таких же, с горящими желтыми глазами.

– Берсерк, значит, – Дилан поджал губы, – до последнего драться будешь.

И снова все схлестнулись, словно чудовищный художник мешал краски, черную и красную, щедро поливая ею месиво из молний, человеческих, звериных тел, и тел невиданных в этом мире тварей.

Виктория вновь спряталась на заднем сиденье автомобиля и тихо молилась. А небо искажали молнии, коверкая его, словно и не небо оно. Казалось, купол небес переворачивался, то прогибался, то ухал, то трескался, и молнии пауком-гигантом рассыпались по небу.

Виктория всмотрелась туда, где шел бой. Тот, кто когда-то назвал себя ангелом-хранителем Егора, был ранен. И Виктория расплакалась от безысходности.

Великий Боже, ну пошли ему помощь, ведь есть же кто-то, кто готов всегда подставить плечо и ему, он добрый!

И молния вдруг осветила небо. На страшной боевой арене появился человек в белом халате, седой, лет под пятьдесят. Он, не понимая, развел руки, грязная вода измазала полы его халата, он, как и Ника, всматривался в дерущихся и неожиданно закричал:

– Дети!!! – бросился вперед, подхватил Рождена, и в тот самый миг Дилан занес над ним меч.

– Ну что, Агей? – рявкнул Дилан Сомерсет. – Вот и встретились, доктор? И попрощаемся…

Он не договорил, огромный белый волк, прыгнув вперед, выбил меч из его рук и сомкнул пасть на шее Дилана.

В тот же миг десяток тварей, отлетавших изрубленными от меча Егора, исчезли. Исчезло все. Егор обернулся. Ни Ригдена, ни Рождена. Лишь Дил с разорванным горлом. Они бились уже три дня и три ночи, когда внезапно страшный крик потряс мир.

– Мы победили брата моего в честном бою, – раздался отдающийся громом голос Егора, – да пребудет Мир, хоть и видит Отец, конца Пути еще не видно! Но я очищаю Исток Огнем своим! Я сказал.

Анна, обессилевшая от чудовищных метаморфоз последних дней, не удивилась, когда Егор открыл дверцу машины и аккуратно положил на заднее сиденье спящую Викторию.

– Похоже, я одна не сплю, воин? – прошептала она слабым голосом.

– Ты Свидетель поражения Ворога моего, матушка, – отозвался усталый Егор, садясь за руль.

– Что-то новое, Егор, – улыбнулась Анна, – я уже не блудница?

Земля занялась пламенем. Все видимое и невидимое пространство быстро поглощалось исцеляющим огнем, очищая оскверненные души, освобождая Путь к переходам, Путь на Небо. Неподвижно лежавшее тело Дила, неподалеку, окружили темные тени, отдаленно напоминавшие человеческие очертания. Ими командовала небольшая женщина в темном длинном одеянии, от которой исходило сумеречное сияние.

– Что это? – спросила испуганно Анна.

– Древняя Химера и служки Дила… – улыбнулся Егор, – что-то она с ним сделает!

– Куда мы сейчас, Егор? Города больше нет. И железная планета.

– Город на месте, – улыбнулся Егор, – только обитатели города не помнят ничего, лишь ты Свидетель мой, мама, а планеты той больше нет. Я могу стать сам собой.

Но в этот момент в окошко автомобиля постучали. Егор открыл. Усталое лицо Совы было отрешенным.

– Вот что, Егорушка, ты отпустил бы сейчас Эру? – и Сова хлопнула в ладоши, Венера словно испарилась.